24

   Отсутствовали Вит и Ксанка недолго. Олет с развеселыми старичками, которые начали банкет гораздо раньше него, успел пропустить всего пару стаканчиков.

   – И где твои тряпки? – радостно спросил он сестренку, выскочившую с Витом из камина.

   – Хана им, – ответил за Ксанку Вит, – теперь их будет носить магистрат.

   – А мои артефакты? – испугался Олет.

   – Забудь, – коротко ответил Вит.

   – Рассказывай, – тряхнул бородой архимаг, глядя радостными глазами на юношу.

   Вит начал рассказывать. Как только подогретые Илерей и Мусахэй узнали, кто сейчас находится в «борделе», тут же выскочили из-за стола и ринулись по направлению к порталу. Архимаг размахивал, как дубинкой, своим посохом, а отец настоятель прихваченной со стола бутылкой.

   – Муся, Гийома не трогай, он мой! – орал отец Илерей.

   – А Гишелье мой!

   Дорогу им преградил Вит.

   – Папа, дядя Мусахэй, – юноша перекрыл своим телом камин, – да вы что!!? У вас же магии нет!

   – А, да провались оно все! – опомнившийся архимаг с досады грохнул своим посохом об пол.

   – Господи, прости меня грешного, – перекрестился бутылкой отец настоятель, тоже потихоньку приходя в себя.

   Пристыженные старички вернулись за стол и затихли, украдкой бросая виноватые взгляды на Вита, Олета и Ксанку. Несколько минут за столом царила гробовая тишина.

   – Ну, и что там было дальше, сынок? – нарушил, наконец, молчание отец Илерей.

   Вит вздохнул и в сжатой форме передал содержание подслушанных разговоров. Полученная информация заставила всех задуматься.

   – Ну, до чего же интересно, – Мусахэй возбужденно теребил свою белоснежную бороду. – Оказывается, у магистрата уже есть хозяин, и его правой рукой был не кто иной, как граф Амстервиль!

   – Кстати, что он за человек? Я не из праздного интереса спрашиваю. Меня все-таки в его убийстве обвиняют. – Успокоившись за судьбу стариков, Вит откинулся в кресле и полез в карман, в надежде найти там платок, чтоб вытереть со лба выступивший от волнения пот. Вместо платка рука нащупала в кармане какую-то бумажку.

   – Сам по себе практически ничего, – пожал плечами архимаг. – Богат был необыкновенно. Сидел безвылазно в своем имении, делал щедрые пожертвования в благотворительные фонды Вавилота, дружил с гномами, эльфами. Они к нему толпами ходили. Что уж там у него за дела с ними были, я не знаю. Немножко историк, немножко философ. Автор монографии «Гномы и эльфы: кто они? Пришельцы или аборигены?». Читал я ее. На мой взгляд, полная ерунда. Утверждает, что пришельцами являемся мы, человеческая раса, а гномы и эльфы нас просто терпят из-за каких-то высоких моральных принципов. Где вы видели принципы у гномов?

   – В бизнесе, – рассеянно ответил Вит, читавший в тот момент содержимое бумажки, изъятой из кармана. – Если кому-нибудь удается их хоть на медяк надуть, они его начинают так уважать, что в свой клан принять готовы. Меня приняли уже в три. Слушайте, – юноша оторвал удивленные глаза от записки, – некто граф Амстервиль хочет нанять меня и моих друзей, – Вит посмотрел на Олета и Ксанку, – для расследования какого-то пикантного дела.

   – Откуда это у тебя? – насторожился отец Илерей.

   – Дядюшка Сэм передал.

   – А-а-а… ему можно верить, – успокоился отец настоятель.

   – Это да, – закивал головой архимаг, – дядюшка Сэм никогда не подводил.

   – Но граф Амстервиль убит. Как он мог меня нанять? Это подстава!

   – Дай-ка сюда.

   Вит передал записку отцу Илерею, и тот, подслеповато щурясь, углубился в чтение.

   – Все ясно. С вами хочет встретиться племянник покойного. Некто Билл Амстервиль. Вавилотского мецената звали Джон. Его брат Ричард Амстервиль занимает очень высокий пост в империи. Первый советник императора. Кстати, этот самый Ричард является отцом вашего потенциального нанимателя. Пишет, что будет ждать вас до восьми часов утра и, если ответа не дождется, будет вынужден в одиночку отправляться в имение своего дядюшки, чтобы вступить в права наследства, чего ему очень бы не хотелось. Тут и адрес написан. Гостиный двор, апартаменты № 21.

   – О, – уважительно присвистнул Олет, – высший класс. В очко селят только денежных мальчиков.

   – Еще бы, – фыркнула Ксанка, – сын первого советника императора!

   – Это судьба, – возликовал Вит. – Так, ребята. Предлагаю наняться к этому графу Амстервилю, вместе с ним проникнуть в родовое имение, выяснить, кто был хозяином его дяди, набить ему морду…

   – Фи-и-и… – сморщилась Ксанка. – Издеваться над трупами!

   – Я про хозяина говорю, а не про слугу, – обиделся Вит. – Вообще-то, за такой наезд я бы хозяину морду набил независимо от того, труп он или нет. Это надо же, ночниц на нас напустил!

   – Молодец, сынок! – отец настоятель потянулся к кувшину с гномьей водкой. – Сейчас подкрепимся и пойдем!

   – Папа, а можно посмотреть твой ключик от портала?

   – Зачем?

   – Сравнить со своим хочу.

   – Сравнивай, – отец настоятель доверчиво протянул Витору Монастырскому свой ключ.

   – Забавно. Очень забавно. – Вит начал внимательно изучать бороздки ключа. – А теперь ваш, уважаемый Мусахэй.

   Архимаг с готовностью выполнил его просьбу, напряженно размышляя, что такого особенного обнаружил в этих ключах юноша. Понимание пришло, когда Вит спокойно положил все три ключа в карман и непререкаемым тоном сообщил.

   – К Амстервилю мы идем одни.

   До старцев дошло.

   – Отдай ключи, нахаленок, – возмутился отец Илерей.

   – Ты что, нас тут под домашний арест решил посадить?

   – Не надолго, – успокоил архимага юноша. – Дела закончим – освободим. Ну, а ежели нет… продуктов у вас здесь на полгода запасено, а через месяц-другой, сами говорите, магические способности к вам вернутся. – Вит повернулся к отцу настоятелю. – Ты уж извини, па…

   Лица у стариков вытянулись, стали серьезными. Они, хоть и были слегка навеселе, но еще не в той кондиции, чтобы не понимать, что Витор прав.

   – Вот что, – решительно заявил отец Илерей, – в таком виде вам в Вавилоте появляться нельзя. Ваши портреты, скорее всего, на всех столбах расклеены. Надо изменить внешность.

   – Нет проблем, – лихо тряхнул головой Олет. – Ксанка, тебе не кажется, что мы забыли про свои обязанности преподавателей? Наш ученик не получил еще ни одного приличного урока.

   – Они взяли тебя в ученики? – заинтересовался архимаг. – Ну-ка, ну-ка, интересно. Какие заклятия в Сером Братстве практикуются?

   – Это тайна, – многозначительно повел бровями Олет, косясь на опустевший бокал.

   – Когда-нибудь все тайное становится явным, – вкрадчиво пропел архимаг, подливая проходимцу вина.

   Ксанка бесцеремонно выдернула брата из-за стола.

   – Извините, господа, но это действительно тайна. Если позволите, мы проведем обучение в другом месте. Не подскажете, где можно уединиться? Желательно в таком, где есть письменные принадлежности.

   – Это лучше вон туда, – деликатно кашлянул архимаг, показывая направление. – Вторая дверь по коридору направо. Там мой кабинет.

   – Прекрасно. Ученик Витор Монастырский, извольте пройти за мной.

   Виктор послушно поднялся, и двинулся вслед за агрессивной девицей, чуть не пинками гнавшей брата перед собой. Как только они удалились, старички переглянулись и тоже, не сговариваясь, выползли из-за стола и на цыпочках прокрались следом. Им было очень интересно. Из-за двери кабинета до них донеслись возбужденные голоса. Ксанка, как всегда, переругивалась с Олетом.

   – Ты чем думал, пустая твоя башка? Обучать магии при посторонних! И кого обучать?! Вита!!! Забыл, куда мы попали после его прошлого колдовства? Это надо ж было умудриться вместо приличного дома соорудить пошлый, дешевый бордель!

   – Это почему же дешевый? – послышался обиженный голос Вита. – С самого дорогого копировал, с салуна мадам Сиси.

   Старцы под дверью еле слышно захихикали, зажимая себе рты.

   – Но, в конце концов, Ксанка, должны же мы когда-нибудь начать выполнять свои обязательства. Пусть потренируется немножко в практической магии.

   – Только не на мне!

   – И чего ты все боишься? – принятое на грудь вино сделало Олета бесшабашным. – Можем начать с меня…

   – Только не полное превращение, – посоветовала Ксанка. – Думаю, если изменить наши прически и их цвет…

   – …нас хрен кто опознает, – радостно закончил за нее Олет. – Молодец! Так, Вит, сейчас повторишь вслух вот это заклинание… – заскрипело перо, – …с чувством, с толком, с расстановкой. Ну, начинай.

   Из-за двери послышался заунывный голос Вита, приступившего к зачитыванию заклинания. Он читал его нараспев, как советовал Олет, с чувством, с толком, с расстановкой. При первых же звуках раскатистого, бархатистого голоса бывшего семинарист архимаг спал с лица, подхватил отца Илерея под локоток и поволок подальше от двери.

   – Чего ты? – вскинулся отец настоятель.

   – Сейчас поймешь.

   Из-за двери, от которой улепетывали старцы, послышался полный ужаса вопль Ксанки.

   – Олет, придурок, ты ему ударения показал, где ставить?

   – Нет. А…

   Закончить Олет не успел. Раздался взрыв. Зазвенели окна. Взрывная волна сорвала дверь кабинета с петель и вляпала ее в противоположную стенку.

   – Витушка, – схватился за сердце отец настоятель.

   Из кабинета, пошатываясь, вышел Вит. Черные, как смоль, волосы его стояли дыбом. Они честно, согласно заклинанию, сменили колер. Следом, отчаянно кашляя и чихая, вывалилась побледневшая девица. Надо сказать, что побледнело не только ее лицо, но и волосы, белыми волнами расплескавшиеся по плечам. Последним на карачках выполз Олет. Ему с колером не повезло больше всех, потому что колера просто не было, как и вообще волос на голове. Он стал абсолютно лысым.

   Старцы несколько мгновений молча смотрели на них, а потом заржали, да так радостно, что невольно прыснули и жертвы магического искусства Витора Монастырского. Первой прекратила смеяться Ксанка, как только подошла к зеркалу, дабы полюбоваться на свой новый облик.

   – Это я? – в ужасе прошептала она.

   Это вызвало новый взрыв веселья со стороны Олета.

   – Вот теперь споры о том, кто из нас умнее, можно не вести, – прорыдал он сквозь смех. – Ты у нас теперь натуральная блондинка.

   Ксанка заскрежетала зубами.

   – А она мне такой даже больше нравится, – внезапно выдал Вит. – Такая красивая… – восхищенно прошептал он, и Ксанка сразу перестала возмущаться. – Только вот на дело ее брать теперь нельзя.

   – Это еще почему? – вскинулась девица.

   – Все мужики на тебя пялиться начнут. Какая уж тут конспирация.

   – Так это ж еще лучше, – вытер выступившие от смеха слезы Олет. – На нас с тобой никто внимания не обратит. А ищут-то в первую очередь тебя.

   Он попытался погладить свои волосы. Рука нащупала голый череп.

   – А… где мои…

   Вит пожал плечами, и теперь настала очередь Ксанки веселиться от души. Однако всему когда-нибудь приходит конец. Скоро страсти улеглись, торчащие дыбом вороные волосы Вита пригладили, расчесали, и старцы начали собирать друзей в дорогу. Они отвели их в каморку, отведенную в этом здании под гардеробную, и распахнули дверцы шкафа. Какого платья там только не было. И не только мужского, но и женского. Одежда была дорогая, дворянская.

   – Тебе, красавица, больше подойдет вот этот наряд, – сказал Мусахэй.

   Ксанка радостно взвизгнула при виде шикарного зеленого наряда для верховой езды, который венчала элегантная шляпка. Девушка схватила одежду и помчалась искать подходящую комнату для переодевания.

   – Ну, а вы выбирайте себе по вкусу.

   Вит подобрал себе строгий черный камзол под цвет своих волос. Олет предпочел коричневую сутану странствующего монаха, наиболее гармонирующую с его лысым черепом.

   – Вот теперь вас точно не узнают, – удовлетворенно произнес отец Илерей. – Кстати, сынок. Захвати с собой на всякий случай. – Отец настоятель сунул ему в руку бляху сержанта тайной полиции.

   – А это у тебя откуда?

   – Да… – растерялся отец Илерей.

   – Был тут один стукачок. – пришел на помощь другу Мусахэй, – До того мерзопакостный гад… чуть карьеру нам не испортил.

   – И что с ним стало? – испуганно спросил Вит.

   – Больше не стучит, прости, Господи, душу его заблудшую, – благостно сложил ручки на груди отец Илерей.

   – Теперь мы по нему стучим, – радостно пояснил архимаг, треснув кулаком по столу, за которым они только что трапезничали.

   Виту показалось, что стол ответил тяжким стоном.

   – Ну, вы даете, папаши… – прошептал потрясенный юноша.

   За последние дни он узнал много нового о своем приемном отце и его лучшем друге ректоре Академии Колдовства архимаге Мусахэе.