3
На полпути к подворью Янки Виталий внезапно передумал. Он увидел впереди отряд стрельцов, двигавшийся в ту же сторону, сообразил, что это Гордон направил охрану к своей родственнице, сразу успокоился за Янку и резко вильнул в сторону, пока не попался второму отряду, который должен был охранять его персону. Вместо подворья юноша направил стопы в сторону трактира «У Трофима», решив, что пора загрузить работой свою новую свиту, состоящую из бывших пиратов. Однако дойти до него не успел. Из толпы горожан, случившейся на его пути, выдавился огромный бородатый детина и бросился ему в ноги.
— Не погуби, отец родной! — со следами на глазах завопил бородач.
— Малюта? — опешил Виталик. — Да встань ты, неудобно же. Народ шугается. — Юноша помог подняться палачу и затащил его в ближайший проулок. — Что случилось?
— Царь-батюшка запретил без тебя смертников трогать!
— Каких смертников? — нахмурился царский сплетник.
— Тех, что против государя нашего замышляли.
— Ассасины, — сообразил Виталик. — Ну и чего ты от меня хочешь?
— Выручай, отец родной! Который день без работы! Сапожок испанский все примерить не могу. Табуреточка моя с колышком без дела стоит. Сам придумывал, лично! Еще день-два, и я так без работы загнусь, что и смертнички вместе со мной загнутся.
— Чего?!!
— Так опыт же теряю! Квалификация падает. Когда ж ты на работу-то выйдешь, отец родной? Душа горит, руки чешутся.
— Тьфу! — сплюнул Виталик. — Твою б энергию да в мирных целях. Потерпи еще денек. Завтра мы с Гордоном навестим твое заведение, снимем допрос с злодеев. А сейчас извини, дела срочные у меня.
— Завтра, значится? — расцвел палач. — Ну, наконец-то! Слава тебе, Господи! Пойду колышек подзаточу, щипчики накалю, на крысах проверю.
— Такты на крысах тренируешься, — невольно рассмеялся царский сплетник.
— А на ком же еще? Пищат, сволочи, душа радуется.
— Ну, иди тренируйся, маньяк, — милостиво разрешил Виталик. — Если ассасины завтра упрутся рогом и уйдут в глухую несознанку, разрешу испытать на них испанский сапожок.
Палач не пошел. Окрыленный посулами царского сплетника, он побежал! Юноша покачал головой и возобновил свое движение к трактиру.
В заведении Трофима новоиспеченного боярина ждал сюрприз. Его свита не сидела спокойно на постоялом дворе. Она оккупировала половину трактира и обмывала свое новое назначение. Все щеголяли в роскошных зеленых кафтанах, зеленых портках и зеленых сапогах. А во главе его свиты сидел даже не боцман Семен, что было бы логично, а Ванька Левша — личный столяр-кузнец царского сплетника. И что интересно, бывшие пираты относились к нему с большим почтением.
Заметив вошедшего в трактир шефа, его свита разразилась восторженными воплями. Все повскакивали со своих мест, кинулись навстречу, подхватили слегка обалдевшего от таких бурных проявлений чувств боярина на руки и усадили за стол на самое почетное место.
— Приказывай, боярин! — загомонили пираты. — На кого сегодня идем?
— Еще не знаю, — пробормотал юноша, с любопытством разглядывая одежду своей свиты. — Это кто ж такие цвета подбирал?
— Царь-батюшка лично распорядился, — степенно ответствовал Ванька Левша. — Чтоб, значится, среди листвы неприметней быть, чтобы эльфы из своих луков сразу всех стрелами не перебили.
— Ну, Гордон, — покрутил головой Виталик, — удружил. Так… Семен со своей командой в зеленое облачился, это я понимаю. Они — моя воинская свита, им это в лесу будет нужней, а ты-то зачем?
— Так я же… — растерялся Ванька Левша.
— Так ты же прокоптишь его около горна в своей кузнице.
— Но я же… как это… первопризванный, — расстроился Левша. — Первый под твою руку пошел. Типа как сотник теперь. Как мне без зеленого кафтану?
— Вот теперь все ясно, — рассмеялся царский сплетник. — Зеленый цвет становится цветом моего дома. Прямо хоть герб заказывай. Ладно, носи. Но не забывай, что ты в первую очередь мой главный технический специалист, а не воин. Все понял?
— Ага, — обрадовался кузнец. — А кафтан я, боярин, сберегу, не сумлевайся. Одевать токмо по красным дням буду, а у горна и вовсе сыму. Да, боярин, — прогудел Левша, — а главный технический специалист — это главнее, чем сотник?
— Спрашиваешь! Воинов много, а таких кузнецов, как ты, раз-два и обчелся, — успокоил его царский сплетник. — Так что свитой моей пусть командует Семен, — хлопнул боцмана по плечу Виталик, — а ты командуй железками и деревяшками. В этом деле будешь моя правая рука. Лады?
— Лады, — расплылся в довольной улыбке Левша и повернулся к пиратам. — Слыхали? Я его правая рука! Так-то вот! Ладно, так и быть, теперь тебя сотником назначаю, — обрадовал он Семена.
Виталик рассмеялся.
— Борзеешь на ходу. Но вообще-то мыслишь в правильном направлении. Семен будет моя левая рука. И запомните все одно золотое правило: вы отныне моя боярская свита, и все должны не только за меня и близких мне людей, но и друг задруга стоять горой. Если Янку Вдовицу или, скажем, сестру али племяшку Ваньки Левши кто обидеть посмеет, все как один на защиту рвануть должны. Это всем ясно?
— Ясно! — дружно гаркнула свита Виталика.
Такие порядки всех устраивали.
— А мы тебя тут давно ждем, боярин, — сообщил Виталику Семен. — Столик вот накрыли.
Перед царским сплетником тут же материализовался трактирщик Трофим.
— Счетик не изволите подписать? — радостно осведомился он. Судя по его сияющей физиономии, счетик был на астрономическую сумму.
— Если опять туда включил будущие дебоши и погромы, можешь сразу вычеркнуть, — строго сказал царский сплетник, не соизволив даже заглянуть в счет. — Мы теперь работаем строго в рамках правового поля.
Трактирщик разочарованно вздохнул и пошел вычеркивать из счета основные пункты, на которых собирался озолотиться.
— Так, ребята, — сказал Виталий, — пьянка на сегодня отменяется. Вы без меня тут наверняка успели неплохо погулять, мне царь-батюшка тоже просыхать не давал, пора и честь знать. Дело есть. Проблемка одна организовалась. Гордей со своей стороны ей сейчас лично занимается, ну и вам к решению этой проблемы подключиться придется. А теперь слушайте внимательно.
Свита Виталика перестала галдеть и навострила уши.
— Вы в Великореченске не замечали товарищей, щеголяющих в тюбетейках?
— Замечали.
— Есть здесь такие.
— А помнишь того, что на рынке шаурмой торгует? — азартно сунулся вперед Левша. — В тюбетейке был!
— Помню. Рад, что и ты помнишь. Так вот, — поднял палец вверх царский сплетник. — Одну такую тюбетейку я нашел на подворье Янки Вдовицы в тот день, когда у нас оттуда пираний сперли, а потом почти сразу нападение на царя было. Вторая появилась сегодня утром на крыше терема Янки Вдовицы, а рядом с тюбетейкой — политически безграмотные надписи, и кое-какие из них угрожающего содержания.
— Капитан… в смысле боярин, так это ж наезд! — возмутился Семен.
— Совершенно верно, — кивнул Виталик, сдернул с головы боярскую шапку и шмякнул ею о стол. — Я вас, конечно, не призываю заниматься националистическими чистками, но организаторов этих наездов надо найти! Ваня тут очень кстати припомнил про торговца шаурмой. Эта торговля — блеф. Обычное прикрытие. Главный товар у него другой. На самом деле этот гад на рынке втихаря приторговывает чертовым табачком. Ваша задача установить за ним негласную слежку. Так, чтоб он ни в коем случае не догадался о ней, поэтому зелененькие кафтаны тем, кто этим займется, временно придется снять. Надо будет отследить все его контакты, всех клиентов, кто он такой, где живет, чем дышит, откуда получает чертов табачок. Надо выйти на тех, кто его снабжает наркотиками, и двигаться по цепочке дальше. Только так мы доберемся до его хозяев. — Царский сплетник кинул на стол увесистый кошель. — Это на первые расходы. Даю вам сутки. К послезавтрашнему утру у меня должна быть первая информация. Справитесь?
— Спрашиваешь, боярин!
— Конечно, справимся.
— Это еще не все, — вновь поднял палец Виталик, заставив свою свиту замолчать. — Царь-батюшка мне тут подарочек подкинул. Земельным наделом облагодетельствовал. Всю Заовражную низменность вместе со Сварожской гатью и Засечным кряжем выделил.
— Знаем… — тяжко вздохнул Иван. — Гиблые места, боярин.
— Это я уже понял, — кивнул Виталик. — Так вот, Семен, разделишь свой отряд на две части. У тебя сейчас под командой сорок человек, если я не ошибаюсь?
— Сорок.
— Десяток самых неприметных оставишь в городе отслеживать тюбетейки, остальных — на исследование наших земель. Свою вотчину надо знать. Только к троллям пока не суйтесь. Гордон предупредил, что опасны, заразы. Из тех тридцати, что в Заовражную низменность пойдут, двадцать пускай выделенные нам земли исследуют, карты составляют, все самое главное на них заносят… С картами твои люди справятся?
— Дык… какой же моряк в картах не разберется? — обиделся Семен.
— Вот и ладненько. Действовать осторожно. В конфликты с эльфами, гоблинами, троллями и прочей живностью не вступать. При случае вести разъяснительную работу. Объяснять, что земли эти по закону принадлежат новому боярину, который никого не собирается притеснять. Дескать, человек он, — царский сплетник ткнул себя пальцем в грудь, — спокойный, справедливый, предпочитает худой мир доброй ссоре, но, если на него наехать, очень сильно обидится, и тогда всей Заовражной низменности придет пипец. Так что пусть готовят делегатов для проведения мирных переговоров. Как только я в тех местах появлюсь, побеседуем. Намекайте, что со мной лучше дружить, чем воевать, и вообще сотрудничество со мной — дело очень выгодное для обеих сторон. Срок для этой операции даю месяц. Думаю, за это время успеете справиться. Это понятно?
— Понятно, — кивнул Семен. — А еще десяток куда направить?
— На чертову мельницу. Она тоже в наших землях стоит. У этого десятка будет такая же задача, как и у отряда, что в городе останется. Черти на этой мельнице поселились. Я с ними уже сталкивался, — задумчиво почесал юноша кулак, — вот и проследите за этой мельницей издалека. Куда эти черти ходят, кто к ним наведывается, чем они там занимаются. На это дело вам срок даю две недели. Справитесь?
— Запросто, — успокоил его Семен. — Только вот насчет карт…
— Что насчет карт? — нахмурился Виталик. — Ты же только что сказал, что с картами проблем не будет.
— Ага. Не будет, — подтвердил Семен, вытаскивая из-под стола тубус.
Открыв его, боцман выудил оттуда свернутый в трубочку лист бумаги, по плотности напоминающей ватман, широким движением руки смел все лишнее со стола, заставив весело загреметь посуду осколками по каменному полу, и расстелил на столешнице карту.
— Мы как узнали, что за земли тебе царь-батюшка подарить собирается, — гордо сказал Семен, — сразу решили скинуться и купили у купца иноземного карту твоих земель. Молодцы все-таки фрицы. Смотри, боярин, как аккуратно все разрисовали!
Виталик посмотрел на масштаб, указанный на карте, и ахнул.
— Ни хрена себе приусадебный участочек отхватил! Да в Рамодановском крае областей такого размера нет.
— Земли гиблые, — пояснил Семен. — Потому тут никто и не селится.
— Мы не никто, мы поселимся и очень даже распрекрасно будем там жить, — потер руки Виталик. — Ну что ж, с этой картой ваша задача упрощается. И как это на эти земли никто не позарился?
— Ну, почему же не позарился? — хмыкнул Левша. — Там много беглых живет. От боярской неволи постоянно в Заовражную низменность бегут. Гордон не раз пытался поставить на эти земли боярина.
— И что? — полюбопытствовал Виталик.
— До сих пор ни один назад не вернулся, — вздохнул Левша. — Теперь, ежели царь-батюшка какому отпрыску боярскому эти землю отписывать начинает, так их родители в ножки ему сразу падают и денежки взамен этого боярства предлагают.
— И он, разумеется, берет, — усмехнулся Виталий.
— Конечно!
— Неплохую статью дохода себе придумал. Большие деньги на этом деле, похоже, поднял. Это на Гордона похоже. А я вот не отказался… может, и зря…
— Ничего не зря, — уверенно сказал Семен. — Раз холопы беглые там прижились, значит, нашли общий язык с местной нечистью, а коли они нашли, то и мы найдем!
— Молодец! Так держать! С такими орлами я, чувствую, здесь горы сверну! — расправил плечи Виталик.
— А то! — выпятил грудь Семен.
— Слушай, хозяин, — жалобно сказал Левша, — неужто мы твое боярство не обмоем? Мы тут готовились, готовились…
— А, ладно, — махнул рукой царский сплетник. — Так и быть, обмоем, но не увлекаться. Наливать по чуть-чуть! Не забывайте, у нас еще дела!
— О чем речь, боярин! — восторженно взвыла его свита и начала наливать. По чуть-чуть, но в такие огромные чары, что в этом чуть-чуть утонуть было можно!
Однако выпить они не успели. Двери трактира распахнулись, внутрь вошел Кощей Бессмертный в окружении своей охраны, следом за ним в трактир ввалился слегка покачивающийся Дон со своими людьми. Дон, как всегда, был в своей элегантной белой маске, на лицах охраны красовались маски черного цвета.
Свита новоиспеченного боярина тут же схватилась за мечи и ножи.
— Ша, ребята, это свои, — остановил свою паству царский сплетник, заставив криминальных авторитетов Великореченска невольно растянуть губы. Бывшие пираты поспешили убрать оружие.
— Что, боярство решил зажать? — с усмешкой спросил Кощей, приближаясь к столу Виталика.
— Да вообще-то я среди своих сначала решил отметить, — смутился юноша.
— Можно подумать, мы чужие, — усмехнулся Дон.
— С вами я потом отдельно хотел посидеть.
— Ловим на слове, — кивнул Кощей. — А пока подгон тебе от наших диаспор. Прими от нас подарочек.
— Приму, — не стал отказываться царский сплетник. — И где он?
— А ты выгляни в окошко, — посоветовал Дон.
Обычно таким способом в его мире крутым товарищам друзья дарили машины. В этом мире подарком могло быть все что угодно. А если учесть тухлую рыбку на крыше терема Янки, подарочек от Дона мог быть и с неприятным сюрпризом. Но, так как презент был совместный, а Кощей вряд ли в данной ситуации затеет какую подлянку, Виталик безбоязненно подошел к окну, распахнул его и высунулся наружу. Предчувствия его не обманули. Возле трактира стояла позолоченная карета с надписью на дверце «АВТО», в которую была впряжена тройка лошадей.
— Ну ни фига себе!
Царский сплетник не удержался, выскочил в окно, попинал колесо и обошел карету с другой стороны, разглядывая подарок. На правой дверце кареты красовалась уже другая надпись: «раРИТЕТ». Мысленно соединив заглавные буквы обеих надписей, Виталик радостно заржал и вернулся в трактир тем же путем, каким только что вышел.
— Ну, вы оригиналы! А чего на лошадях сэкономили? Могли бы и двенадцать впрячь.
— Я думал об этом, — признался Кощей, — но Дон отсоветовал. С такой упряжкой по улочкам Великореченска не проедешь. На первом же повороте застрянешь. Он предложил шестерку запрячь, но тут уже я воспротивился. Ты у нас товарищ в авторитете, можешь неправильно понять. «Вы что, скажешь, за шаху меня держите?» А тройка самое то будет.
— Убедил. Значит, теперь у меня появился свой «мерин-шестисотый», — весело сказал юноша.
— Какой мерин?! — обиделся Дон. — Лучших скакунов в упряжку подбирали.
— Верю, — махнул рукой царский сплетник, внимательно разглядывая Дона. — Считай, что просто глупо пошутил.
«А чего, собственно, ждать другого случая? — мелькнула в голове Виталика вполне здравая мысль. — Этот день все равно пропал, так на хрена еще и остальные портить? Дел же невпроворот!»
— Трофим! — крикнул царский сплетник. — Накрывай на всех столы. Боярин Войко Виталий Алексеевич сегодня с друзьями гулять изволит!
— Вот это по-нашему, по-русски! — треснул Виталика по плечу Дон. И добавил, повергнув последней фразой царского сплетника в шок: — Трофим! Нам с боярином и Кощеем отдельный столик. Будем соображать на троих!
* * *
Янка готовилась к приходу Виталика. Она твердо решила отметить такое важное событие в жизни своего постояльца, как получение боярского сана, ужином в теплой, романтической обстановке при свечах, и на этот раз обязательно наедине. Поэтому Ваське с Жучком был дан строгий наказ не тявкать, и не мяукать даже во дворе, и в терем дальше сеней носа не совать, как только постоялец вернется на подворье. Увидев на их мордах понимающие ухмылки, каждому отдельно ухватом пояснила, что постоялец их теперь в больших чинах, а потому вести себя с ним нужно уважительно, а еще лучше вообще на глаза не попадаться — ни ему, ни ей. При этом Янка понимала, что бушует, пытаясь скрыть смятение, в котором находилась ее душа. Чего она ждала от сегодняшнего вечера? Наверное, того, что… да, скорее всего, если Виталик начнет опять приставать к ней со всякими глупостями, она не будет гоняться за ним с ухватом наперевес, как только что гонялась за Жучком и Васькой. Пора, наконец, решаться.
Девушка окинула взглядом столик, который накрыла в своей светелке, трепетно вздохнула. Не слишком ли откровенно? Ужин при свечах непосредственно в спальне… Янка подошла к зеркалу, посмотрела на свое отражение. Плотно обегающий ее стройную талию сарафан, отделанный спереди яркой золотой тесьмой, выгодно подчеркивал мерно вздымающуюся грудь юной красавицы и делал ее такой соблазнительной! Нет, сегодня Виталик не устоит! Хотя, чтобы его соблазнить, особо и стараться не надо. Ресницами взмахни, стан изогни, и он готов… Янка представила рухнувшего у ее ног постояльца, потрясла головой. Нет, этот не упадет. Скорее сграбастает в охапку и полезет целоваться. Да что это со мной? Вся горю! Девушка приложила ладошки к раскрасневшимся щечкам. Господи, мысли-то какие срамные в голову лезут! Кажется, я действительно в девках пересидела.
Бух! Бух!! Бух!!! Мощные удары со стороны двора заставили ее броситься к окну. Кто-то упорно ломился в ворота, не замечая входа в парадную дверь, ведущую через сени в терем. Со стороны улицы загомонили стрельцы, приставленные Гордоном к ее подворью для охраны. Она их, правда, выгнала со двора, сообщив, что ни в чьей защите не нуждается, так что пускай проваливают обратно под начало к сотнику Федоту, но стрельцы ее не послушались и с полудня ходили дозором вдоль забора и ворот.
— Ну, я вам сейчас… — Янка схватила ухват, который всегда стоял в ее светелке на всякий случай, и кинулась во двор. Там уже у ворот разминались Васька с Жучком, готовясь к битве.
— Открывай, — приказала Янка Жучку, сделав зверскую физиономию, и занесла ухват над головой.
Оборотень скинул засов, распахнул створки дубовых ворот и отпрыгнул в сторону. На пороге стояли две пошатывающиеся фигуры, между которыми висела третья в шубе с царского плеча и боярской шапке на голове.
— О! Хозяйка! — радостно сказал Кощей. — А мы тебе звоним, звоним.
— А нам никто не открывает, — промычал Дон.
— Уроды! — Янка вырвала из рук криминальных авторитетов Великореченска своего постояльца, кинула его Жучку. — Тащи этого алкаша в спальню.
— В чью? — на всякий случай потребовал уточнения Жучок.
— А ты догадайся с трех раз, — свирепо сказала девица.
— Тащи его в свою конуру, — посоветовал Васька, — точно не ошибешься.
— Так у меня ж там занято!
Янка на них внимания уже не обращала.
— А с вами я сейчас по-свойски разберусь, — посулила она Дону с Кощеем, перехватывая ухват половчее.
Между криминальными авторитетами и разбушевавшейся ведьмочкой тут же грудью встали стрельцы.
— По-моему, нас тут не поняли, — пьяно икнул Кощей.
— По-моему, тоже, — промычал Дон.
Янка захлопнула ворота и наложила на них засов.
— Вот ведь уроды! Такой вечер умудрились испоганить!
