27
Первым делом, ворвавшись на территорию посольской слободы, Виталик ринулся искать Вилли Шварцкопфа. Сплетника интересовала судьба его посреднической доли со сделки немецкого посла с Кощеем. Долго его искать не пришлось. Вилли сидел за своим любимым столиком веранды летнего кафе, явно ожидая журналиста, так как при виде его поспешил подняться и двинулся навстречу.
— Ви ест прибыть вовремя, царский сплетник.
— Ну как, Кощей за товар рассчитался? — нетерпеливо спросил юноша. Этот вопрос его волновал больше всего, так как в кармане у него было пусто.
— О та, та. Это отшень выготная стелка. Мы с вами иметь отшень большой прибыль. Ваша толя пять тысяч золотых уже там. — Вилли кивнул на шемаханское посольство, с наступлением ночи превращавшееся в игорный клуб. — Я взять на себя смелость обменять их на фишка.
— Правильно сделал, — одобрил Виталик. — Ну держитесь, шемаханы! Сегодня мы ваши кошельки растрясем!
И тут он увидел, как челюсть немецкого посла отпала, а сам он застыл с выпученными глазами, уставившись куда-то за спину царского сплетника. Юноша оглянулся и увидел своего двойника, экипированного под боярина, только что вошедшего на территорию посольской слободы.
— Вилли, подберите челюсть, — посоветовал Виталик послу, — а то ее кто-нибудь украдет, мы все-таки в России.
Царский сплетник подхватил главу купеческой гильдии под ручку и поволок его за собой в клуб. Для реализации спонтанно родившегося плана ему срочно нужны были зрители, а их наверняка уже много скопилось в здании бывшей библиотеки.
— Ваше приглашение? — на чистейшем русском языке спросил их один из шемахан, охранявший вход в посольство. Царского сплетника он узнал сразу, как и немецкого посла, но порядок есть порядок. Тут он увидел пистолеты, рукояти которых демонстративно торчали из перевязи Виталика, и заколебался. Однако золотая карточка сделала свое дело, и при ее предъявлении охрана немедленно расступилась, пропуская их внутрь. Спорить по поводу оружия со вторым лицом государства Российского шемаханы не решились.
Ковров на полу уже не было. По каменному полу зала, где совсем недавно был торжественный прием в честь царской четы и сопровождающих их лиц, разгуливали самые состоятельные люди Великореченска. Между ними сновали слуги с подносами, на которых стояли кубки с вином. Шемаханы старательно накачивали свои жертвы хмельным перед началом игры. Вывеска «Котел сокровищ лепрекона» красовалась теперь над дверью, ранее закрытой ковром, и, судя по ступенькам, ведущим куда-то вниз, это и был вход в подвалы библиотеки, переоборудованные под игровой клуб. Разумеется, внимание всех присутствующих тут же переключилось на царского сплетника. Он стал настолько влиятельной фигурой в Великореченске, что все ему сразу начали почтительно кланяться. Однако кланялся народ недолго. Вошедший вслед за Вилли и Виталиком Жучок заставил всех застыть на месте, выпучив глаза. Кощей, который тоже был среди гостей, поперхнулся и мучительно закашлялся, чуть не выронив свой кубок на пол. Виталик обернулся.
— Та-а-ак… приперся все же, зараза. Я ж тебе сказал: сюда чтоб ни ногой! Ты же играть не умеешь… — Затем, словно опомнившись, юноша повернулся к членам клуба: — Господа, это мой бестолковый брат Женек. Святоша и ханжа. Прошу любить и жаловать… потом. А сейчас, — Виталик опять повернулся к Жучку и распустил пальцовку веером, — вали отсюда, царский сплетник, занимайся своей газетой. Здесь сегодня серьезные пацаны отдыхают.
— Не пойду, — уперся слегка шокированный неласковым приемом Жучок.
— Да ты ж весь наш общак промотаешь! — Виталик старательно разыгрывал из себя крутого криминального авторитета, не имеющего ничего общего с каким-то там жалким царским сплетником. Кощей потряс головой, и Виталик почувствовал магические щупальца древнего славянского бога, коснувшиеся его ауры. Затем они скользнули по оборотню, ощупали его ошейник.
— Фу-у-у… — облегченно выдохнул Кощей, подходя к Виталику. — А ты набит сюрпризами. Оказывается, вас двое. Пока один в палатах царских перед Гордоном расшаркивается, другой серьезные дела крутит.
— Ха! Клевать мой лысый череп! Кого я вижу? Коща! И ты здесь? Ну сегодня развлечемся, — азартно потер руки Виталик. — Ладно, братан, — строго сказал он Жучку, — серьезный человек за тебя слово молвил. Эту ночь гуляй, но если ты, скотина, не будешь своему братишке соответствовать, я тебя лично придушу! Не осрами фамилию!
— Их двое… — начали выходить из ступора бояре и купцы.
— Вот этот, с пистолями, значит, царский сплетник…
— Нет, царский сплетник — это тот, что в шапке боярской, а братан его — вон тот, что с пистолями, такой же, как и Кощей с Доном, бандит.
— Но царского сплетника Виталием зовут, а в шапке какой-то Женек.
— Да кто ж их теперь разберет!
— Ну дела…
И только тут Виталик понял, какой ему подвернулся шанс действительно пощупать шемахан «за вымя». На правах беспутного братишки одного из самых уважаемых людей Великореченска можно устроить здесь шикарный беспредел, довести хозяев этого вертепа до белого каления и заставить их раскрыться. Пусть подтягивают сюда все силы, раскрывают свои карты, а уж тогда и посмотрим, что за козырь держит в рукаве Илаха. А если дело дойдет до хорошей драки, что ж, милости просим: помахать кулаками Виталик завсегда готов. Опять же Жучок и Кощей радом, в случае чего подсобят.
— Ну и чё мы тут стоим? — спросил Виталик. — Я пришел играть. Где мои фишки, Вилли?
— А-а-а… там, — ткнул пальцем в пол растерянный посол, глядя ошалевшими глазами то на Жучка, то на своего спутника.
— Ну так пошли! Я жажду развлечений! — Сапоги Виталика загрохотали по ступенькам вниз. За ним спешили остальные гости клуба. Всем было интересно, как брат царского сплетника будет развлекаться.
Подвалы бывшей библиотеки были оформлены в лучших традициях Лас-Вегаса, разве что игровых автоматов не было. Зато рулетками и карточными столами было утыкано почти все пространство, а в самом центре подземелья, освещенного огромным количеством свечей, на возвышении извивалась вокруг золоченого шеста Нагайна.
— Ха! Братишка, да они никак последовали твоему совету! — радостно сказал Виталик и, проходя мимо, запрыгнул на подиум. Восторженно посмотрев на танцовщицу, игриво хлопнул ее по мягкому месту, стараясь не задеть невидимый для остальных гостей хвост, и дал совет: — Попкой, попкой эротичней крути, а то не пробирает. Сделай клиентам приятное: покажи настоящее стриптиз-шоу!
Охрана заведения, состоящая из горбоносых джигитов, сразу стала хвататься за кинжалы, но их остановил нежный женский голосок, в котором звучали стальные нотки. Татуировка на груди Виталика тут же нагрелась.
— Не трогать! Этот наглец мой! — Приказ Илаха отдала на шемаханском языке, а потому никто из гостей, кроме, разумеется, Виталика, ничего не понял.
Журналист же, закончив консультацию, на прощание полапал офигевшую танцовщицу за грудь и спрыгнул вниз.
— Вилли, где мои финансы? — Виталик тормознул проносящегося мимо слугу, сдернул с его подноса бокал вина, одним махом выпил его и тут же усугубил процесс еще одним бокалом. — Вот теперь другое дело! — радостно сказал он. — Ну чё выпучил глаза? Свободен!
Слуга поспешил испариться, стремясь оказаться как можно дальше от наглого посетителя. А журналист как ни в чем не бывало продолжал разыгрывать отморозка лихих девяностых, по крайней мере так, как он их себе представлял по многочисленным фильмам, обильным потоком льющим всю эту чернуху на бедных зрителей. Сам он по младости лет в разборках тех времен не участвовал, хотя и в его время дерьма хватало. Недаром череп уже пару раз проламывали. И, что интересно, не бандиты, а наши доблестные блюстители закона, крышующие этих бандитов, хотя, по идее, должны от них добропорядочных граждан защищать.
— Так, где мои деньги, Вилли? — повторил он вопрос, и тут татуировка на его груди опять нагрелась.
Илаха щелкнула пальцами, и один из слуг тут же сунул ей в руки поднос, заполненный фишками разного достоинства.
— Царица, вы хотите его сами обслужить? — выпучил глаза какой-то горбоносый кунак.
Несмотря на то что переговаривающиеся шемаханы были чуть не на другом конце зала, Виталик, чей слух внезапно обострился, слышал их прекрасно и мысленно возликовал. Его предположение оправдалось. Это была не служанка, а царица. Шемаханская царица, которую к тому же сами шемаханы почтительно назвали богиней.
— Не вздумай вмешиваться, Ибрагим! — прошипела Илаха.
— Но я ваш телохранитель!
— Не вмешиваться, я сказала. Остальным тоже! Не вмешиваться, что бы здесь ни произошло!
Шемаханская царица, лавируя между игровыми столами, начала пробираться со своим подносом к Виталику.
— Они здесь, господин, все пять тысяч, доставленные для вас господином Вилли Шварцкопфом, — на чистейшем русском языке сообщила она.
«Неплохо готовилась, — мысленно одобрил ее произношение Виталик. — Наверняка не одну белую змею сожрала, сволочь! Гринписа на тебя нет. Они же в Красную книгу занесены… Хотя нет. Этот мир до Гринписа еще не дорос, слава богу. Значит, под служаночку косишь? Тем лучше. Ну держись, богиня!»
— Ха! А мне это нравится! — Виталик тут же сцапал «служанку», подтянул ее к себе поближе и на глазах у всех смачно поцеловал взасос.
Поднос в руках Илахи задрожал, и топтавшийся неподалеку Жучок поспешил взять его из рук «служанки», чтобы фишки не улетели на пол.
— А вот это правильно, — одобрил его действия журналист, отрываясь от Илахи, — начинаешь исправляться. А то, как боярство получил, сразу нос кверху задрал. Фу-ты ну-ты ножки гнуты! Да если бы не я, не видать тебе боярства, как своих ушей. Денег-то с собой на игру много взял?
— Сто золотых, — честно признался Жучок.
Виталик так радостно заржал, что его веселье невольно подхватили все окружающие.
— А я виноват, что Янка больше не дала? — обиделся оборотень, чем вызвал еще больший взрыв веселья.
— И это мой брат, — вытер выступившие от смеха слезы юноша. — Всего на десять минут моложе, а такой тетеха получился. Ладно, Женек, держись своего старшего братишки, не пропадешь. Он тебя в люди выведет. Не бойся, поделюсь, — кивнул пройдоха на поднос. — А ты, красавица, — еще плотней прижал к себе «служанку» один из главных криминальных авторитетов Великореченска, — на эту ночь моя. Ух ты, какая у тебя фигурка, Гюльчатай! — Джигиты при этих словах взвыли и начали догрызать свои кинжалы. — Поработаешь для меня талисманом, — закончил свою мысль Виталик, чтоб не слишком обнадеживать царицу, так как она прижималась к нему уже без всякого принуждения, по собственному почину. — Ну-с, начнем по мизеру! — Виталик сгреб кучку фишек с подноса и кинул их на стол ближайшей рулетки. — Крути, маэстро. Все на красное.
Крупье, опасливо косясь на Виталика с царицей, торопливо раскрутил рулетку и кинул шарик. Зрители замерли. Шарик долго бежал по кругу, пока не выпал в лунку с номером пятнадцать. Лунка была красного цвета. Крупье оперативно отсчитал нужную сумму и лопаткой пододвинул фишки к кучке журналиста.
— Ха! Я ж говорил, сегодня будет пруха! — заорал Виталик, сгребая выигрыш, и высыпал ее на поднос Жучка. — Дарю. Теперь и тебе есть на что поиграть, братан! Пошли дальше.
Разыгрывая отморозка, Виталик не забывал о главном. Он, вроде бы азартно, а на самом деле очень внимательно, смотрел по сторонам, держа заодно ушки на макушке. И не напрасно.
— И что нам делать? — услышал он взволнованный шепот одной из служанок. Девица в полупрозрачном лифе и таких же шароварах стояла около телохранителя царицы, тревожно глядя на него. — Их двое. Кого же нам мочить?
— Да я бы их обоих, — скрипнул зубами шемахан, — но ты же слышала: Илаха запретила. Придется подождать. Пока царица не подаст сигнал, яда в вино не подсыпать.
Это Виталика устраивало. Игра началась. Ободренные первым успехом криминального авторитета, гости стали распределяться по игровым столам. Журналист, заприметив самый удобный, с его точки зрения, карточный столик (он стоял в углу, и, если правильно за ним расположиться, можно было не ожидать кинжала в спину), ринулся к нему, увлекая за собой шемаханскую царицу и «братишку».
— Вилли, не составишь нам компанию? — крикнул он немецкому послу.
— О я! Я! — откликнулся Вилли, с трудом поспешая за пройдохой.
— Хоттабыч, — не унимался юноша, — а ты чего там в гордом одиночестве? Подваливай!
— Ты это мне? — округлил глазки Кощей.
— Кому ж еще?
— А почему Хоттабыч? — Бессмертный злодей подошел к столу, уселся, нацепил на нос пенсне и посмотрел сквозь него на развлекающегося обормота.
— А то я твою бородку накладную не видел. Ну натуральный трах-тиби-дох! Хотя нет, у Хоттабыча она чуток пожиже, а вот у Деда Мо…
— Эй, ты сильно-то не увлекайся? — нахмурился Кощей.
— Все! Я молчок. Замнем для ясности.
Виталик, как и рассчитывал, сел в самом углу, плюхнул на колени шемаханскую царицу и начал ее тискать.
— А в вашем заведении есть отдельные номера? — спросил он сладострастно у Илахи.
— Вон, видишь эту дверку? — прошептала ему на ухо царица, показывая ручкой на дверь в стене, неподалеку от их стола.
— Вижу.
— Там есть все, что нужно для уединения двух сердец, — не менее сладострастно сообщила ему Илаха.
Лицо Кощея стало мрачнее тучи, однако юноша на явное неудовольствие бессмертного злодея внимания не обращал. Он продолжал изображать крутого отморозка, которому на все начхать. Не может быть, чтобы никто из шемахан в сердцах о козыре Илахи не проговорился. А то, что козырь такой есть, Виталик был уверен на все сто.
— Ты знаешь, мне здесь нравится все больше! — радостно воскликнул он. — Но постель потом. Сначала я обчищу это заведение. Спорим, я его сегодня по миру пущу?
Царица рассмеялась и прижалась к юноше еще теснее.
— А ты азартный, сплетник, я таких люблю.
— Сплетник он, — ткнул пальцем юноша в усаживающегося за стол Жучка, — а я человек дела. — Слышь, боярин, шапку сыми.
— Зачем? — сердито буркнул оборотень. Ему не нравилось, как постоялец Янки всенародно издевается над ним.
— Ты же в культурном заведении, придурок!
Жучок поспешно сдернул боярскую шапку с головы и, не зная, куда ее деть, поставил на стол перед собой донышком вниз.
— Это ты правильно, — одобрил Виталик и сыпанул в шапку с подноса пару горстей фишек. — Продуешь, больше не подам. Да, совсем не ценит слуг своих верных наш царь-батюшка. С ума сойти, всего сто золотых!
— Это я-то не ц-ц-ценю? — донесся до него не очень трезвый голос Гордона.
«Твою мать! — мысленно простонал Виталик. — Только тебя здесь не хватало!» К их столику пробирался слегка пошатывающийся царь Гордон собственной персоной. «Узнаю, кто его упустил, порву на части!» — дал себе слово царский сплетник. Присутствие державного на этой вечеринке в его планы не входило.
— О! Ваше царское! — завопил он, старательно изображая радость. — Милости прошу к нашему шалашу!
Царь плюхнулся на стул, обвел мутными глазами всех присутствующих и грохнул кулаком об стол.
— В очко! — требовательно сказал он, не обратив даже внимания, что царских сплетников вдруг стало двое.
К столу тут же подскочил шестой игрок, распечатывая на бегу свежую колоду карт.
— А это еще кто такой? — уставился на него Виталик. Этого рыжебородого мужичка с такими же мутными, как и у царя, глазками он узнал сразу. Это был тот самый голопузый доходяга, оприходовавший за одно желание бутылку мутняка, подаренную Виталику старушкой. Правда, на этот раз он был при полном параде, одетый, как и все крупье, в национальные шемаханские одежды, хотя физиономия у него была явно не шемаханская.
— Это Джибес, — пояснила Илаха, — один из наших крупье. Тут ведь все посетители играют только против клуба. Кому-то везет, кому-то нет.
— Клуба! — фыркнул юноша. — Да ваше заведение тянет на приличное казино!
— Пожалуй, так мы его и будем называть, — проворковала Илаха. — Я расскажу о вашем предложении послу…
— Так м-м-мы будем играть или нет? — промычал Гордон.
— А ваши фишки? — поинтересовался Джибес. Он, хоть и был такой же мутный, но держался лучше. — Вы вчера уже…
— Казна оплатит, — отмахнулся царь.
— На какую сумму вам выделить фишек? — тут же подскочил к царю усатый администратор. Этот джигит тоже довольно хорошо изъяснялся по-русски.
— На сто тысяч.
— Нет проблем. Извольте только расписаться вот здесь.
Гордон не глядя подмахнул подсунутую ему бумагу, и пред ним поставили поднос с напитками (преимущественно с водкой, настойками и винами) и выложили гору фишек на затребованную сумму. Кощею с Вилли тоже выдали, судя по всему, заранее оговоренную ими сумму в фишках.
Виталик выложил на стол свои пистоли.
— Это чтоб нас не беспокоили, Гюльчатай, — пояснил он царице, игриво ущипнув ее за бочок, — а то ваши джигиты как-то странно на нас поглядывают, а я этого не люблю. Знаешь, когда я нервничать начинаю, столько крови вокруг сразу, столько крови…
— Не волнуйтесь, господин, — проворковала Илаха, — нас не потревожат.
— А как тебя на самом деле зовут? Хотя какая разница?
— Совершенно верно, для вас я Гюльчатай, мой господин.
— Так мы будем играть или нет? — взревел окончательно выведенный из себя Гордон.
— Маэстро, мечите карты, — небрежно махнул рукой Виталик, и игра началась.
Она была долгой и упорной. Часа через три окончательно стало ясно, что сегодня не их день. Кроме казино, больше не везло никому. Кощей с немецким послом порой умудрялись срывать банк, но все равно оставались пусть и в неглубоком, но минусе. У остальных дела шли еще хуже. Жучок продул уже почти все свои фишки, горка Виталика уменьшилась как минимум наполовину, Гордон, игравший, как и положено царю, исключительно по-крупному, уже писал вторую расписку. Еще одна сотня тысяч государственной казны озолотила шемахан.
Купцам с боярами тоже не везло. Причем, как понял юноша, они все до одного играли бесшабашно. Внешне развязный и беспечный царский сплетник на деле был предельно собран, и от его внимательного взора не ускользало ничего. Вот какой-то купец начал возмущаться, почему ему запрещают играть в долг.
— Вах! Дарагой, — усатый джигит спешил к месту назревающего скандала, — какой такой-сякой долг? У тэбя ужэ нычего нэт!
— А ты откуда знаешь? — шумел купец.
— Э, дарагой! Твой карточка сказал! — Джигит изъял у купца как-то сразу потускневшую золотую пластинку. — Пашлы, дарагой. Здэс играют толко на дэньги.
— Царю, значит, можно, а мне нельзя? — продолжал бушевать купец.
— За цар казна платит, а за тэбя кто платить будэт?
На помощь вышибале подоспел еще один джигит. Они подхватили купца под белы ручки и поволокли его к выходу из игрового зала.
Ага, смекнул Виталик, а карточки-то с подвохом, и тоже начал возбухать. Правда, делал он это гораздо умнее, продолжая разыгрывать свою партию.
— Нет, ну что такое? Почему ваш Джибес постоянно выигрывает? Так, Гюльчитай, ты раньше в очко играла?
— Нет, — проворковала Илаха, запуская шаловливые ручки под его рубаху. Жучок завистливо вздохнул. Испугавшись, что игривая мадам нащупает татуировку Парвати, Виталик легонько шлепнул ее по бедру.
— Раньше времени не балуй! До постели потерпи. Тут дела серьезные заворачиваются. Не видишь, продуваюсь. Так, тебе как новичку должно везти. Играем втемную. Внимание, господа! Сейчас моя Гюльчатай скажет, когда мне остановиться.
Как раз подошла очередь играть Виталику против казино. Джибес начал метать ему карты и буквально на второй девица пришлепнула их ладошкой.
— Хватит!
Джибес начал раздавать себе, как и положено банкующему, выкладывая карты рубашками вниз. Первой выпала десятка, вслед за ней восьмерка. Джибес заколебался, посмотрел на юношу, но что-либо прочесть по его лицу было невозможно, так как хитрец играл вслепую и карт своих не знал. Крупье решился на третью карту и не сдержал разочарованного вздоха. На этот раз выпал король.
— Перебор! — возликовал Виталик, — двадцать два!
— А у тебя что было? — полюбопытствовал Кощей.
Журналист вскрыл свои карты, и все, даже жутко недовольный сегодняшней игрой Гордон, дружно расхохотались при виде двух валетов, сиротливо лежащих на столе.
— Я тоже теперь играю вслепую!
— И я!
— И я!
— И я того же мнения, — промычал Гордон.
Однако игра вслепую удачи никому не принесла, и горка фишек около Джибеса быстро начала расти. Первым проиграл все свои фишки «царский сплетник» по имени Жучок. Он потряс свою боярскую шапку над столом в надежде, что из нее что-нибудь выпадет, но там уже не осталось ни одной фишки. Оборотень жалобно посмотрел на Виталика, которого в тот момент шемаханская царица целовала взасос. Юноша не знал, преследовала этим Илаха какой-то свой собственный коварный план или он просто ей понравился, но эта ситуация его уже начала напрягать. Одно дело, когда он тискает девицу, и совсем другое, когда тискают его.
— Да погоди ты! — сдернул журналист с себя шемаханскую царицу. — Дай с братаном потолковать! Он же скоро весь наш общак угробит. Жди здесь, я сейчас быстро! — Виталик выдернул Жучка из его кресла и потащил за собой к двери, ведущей в номер для двух любящих сердец. — Господа, пару кругов без нас. Я сейчас быстренько братану мозги прочищу и вернусь. А ну пошли! Пошли, я кому сказал.
Виталик затолкал Жучка в комнату для интимных встреч, плотно закрыл за собой дверь и коротко распорядился:
— Раздевайся!
Оборотень покосился на шикарную постель и начал медленно спадать с лица.
— Давай сюда свою одежду, придурок! — треснул его по лбу юноша и начал стягивать с себя костюм голландского моряка, — быстро переодеваемся!
Оборотень выдохнул с огромным облегчением и начал стаскивать с себя боярский кафтан.
— А зачем переодеваемся? — полюбопытствовал Жучок.
— Гордона отсюда надо увести, пока он все государство шемаханам не продул, а увести его должен царский сплетник, а не криминальный авторитет. Все понял?
— Ага. И что мне с этой Гюльчатай делать?
— Да что хочешь!
— Правда?
— Правда! Эта дура еще чуть-чуть и меня прямо на карточном столе разложит. Янка узнает — убьет!
— А меня?
— Тебя максимум ухватом приголубит. Переживешь. Пошли. Да, не забудь там фишками со мною поделиться. И веди себя, как подобает настоящему криминальному авторитету Великореченска.
— А это как?
— А это так, как только что себя вел я. Если дрейфишь, прими на грудь. Напряжение как рукой снимет. Теперь все понятно?
— Ага… — расплылся Жучок и ринулся на выход.
Следом поплелся Виталик, стараясь придать себе слегка пришибленный вид. То, что он со своими советами слегка погорячился, юноша понял сразу, как только вернулся к игровому столу. Первым делом Жучок сдернул с подноса державного штоф анисовой и вылакал его до дна. Все застыли, выпучив глаза на отморозка. Такой наглости никто не ожидал даже от главного криминального авторитета Великореченска. Про то, что надо фишками делиться, пушистый обормот конечно же забыл, так как перед ним стояла знойная красавица Востока с такими изумительными формами, что ему как-то сразу стало не до игры. Он дернул ее к себе на колени и начал не просто лапать, а конкретно…
— Ну это уже перебор, — расстроился Виталик, увидев, что рука его «братишки» залезла в шаровары царицы, что-то там старательно нашаривая, и попытался пнуть уж слишком отмороженного авторитета ножкой под столом. Попал, но, судя по тому, как дернулся Кощей, попал не туда.
— Ты чего? — вызверился на него славянский бог.
— Будь другом, передай соседу, — попросил Виталик.
Кощей внимательно посмотрел на него, перевел взгляд на Жучка, нащупал магическим взором на нем свой, подаренный им когда-то Янке ошейник, и все понял. Морщины на его лице разгладились, и он с удовольствием выполнил просьбу постояльца своей внучки. Возможно, он сделал это не совсем вовремя, а возможно, и очень кстати. Жучок в тот момент, продолжая тискать Илаху, потянулся к кубку с вином. Пнул под столом его бессмертный злодей с таким старанием, что кубок взмыл в воздух, орошая всех присутствующих ароматными брызгами. Основной заряд достался царю, окатив его с головы до ног. Виталик только этого и ждал.
— Ах ты, морда твоя уголовная! — взревел он. — На царя-батюшку руку поднял?
Стол отлетел в сторону, унося с собой Вилли и Джибеса. Кощей успел сдернуть с него кубок с вином и деликатно отъехал со своим креслом назад, чтобы уже с этой, более удобной позиции наблюдать за разгорающейся дракой.
— Нет, что за дела? — возмутился получивший в пятак Жучок. — Янка меня на это не подписывала.
Отлетевший стол встал на ребро, отгородив бушующего Виталика и его жертв от внешнего мира.
— Молчи, придурок, — прошипел юноша. Царский сплетник бил наотмашь, но, целясь в «брата», попадал почему-то в пьяненького и практически ничего не понимающего царя. — Хватай свою бабу и вали отсюда!
Застывшие в ступоре шемаханы смотрели на периодически мелькающие над столом шаровары царицы, кувыркающейся в общей драке, не зная, на что решиться, так как она лично дала им приказ ни во что не вмешиваться. Жучок же, получив приказ, отвечавший на данный момент его самым сокровенным желаниям, взметнулся с пола, перепрыгнул через стол и рванул на выход вместе с царицей, чья пятая точка смотрела в потолок с его плеча. Кощей снял с носа пенсне, подался вперед и тихонечко спросил Виталика, азартно мутузившего царя.
— Гордона-то за что бьешь?
— Да не вырубается, сволочь, с первого раза! — сердито пропыхтел царский сплетник. — Крепкий попался.
— А ты в дыхало ему сунь, а потом вырубай, — посоветовал Кощей.
Виталик так и сделал. После очередного удара державный отключился.
— Вот теперь ты государство не продуешь, — удовлетворенно пробурчал юноша, взваливая царя-батюшку на плечо, и бессмертному злодею стал ясен смысл его странных действий. Кощей одобрительно кивнул и откинулся на спинку кресла.
— Карету царю-батюшке! — завопил парень, ногой отпихивая в сторону перегородивший дорогу стол, и на манер Жучка галопом помчался к выходу. Судя по тому, что ни на лестнице, ни в общем зале оборотня с Илахой не было, охрана так и не решилась их тормознуть.
Виталик запихал бесчувственного царя в первую же попавшуюся карету и запрыгнул в нее следом. — В палаты царские! — крикнул он кучеру. — Царь-батюшка отдыхать желает!
Воодушевленный оказанной честью, кучер подхлестнул коня, и карета рванула вперед.