21

Солнце уже начало клониться долу, когда команда Кевина покинула гостеприимный дом купца Саида Алибабаевича и решительно направила свои стопы в сторону базара. Впереди шел Люка, утверждавший, что он прекрасно ориентируется в пространстве, а потому готов быть их гидом. Такую мелочь, как лавку башмачника, найти для него не составляет труда. Раз плюнуть! Найдет по запаху, ибо нюх у него, как у собаки, а глаз как у орла. Однако нюх его почему-то постоянно заставлял сворачивать в сторону то одной, то другой чайханы, которых по дороге к базару было много. Следом шел Кевин в своих кожаных доспехах, под которыми бугрились могучие мышцы тренированного бойца. Одна рука его лежал на рукояти меча, другая направляла Бессони на путь истинный, когда нюх начинал его подводить. Рядом семенила в своей парандже Офелия, беззастенчиво любуясь ладной фигурой воина, пользуясь тем, что глаз ее под чачваном не видно. Зырг шел последним. Так как он уже был сыт, ему было доверено охранять самое ценное: он тащил под мышкой золотоносную бяшку, которой завязали морду, чтоб не орала и своим блеянием не привлекала ненужное внимание правоверных. Это сделать было трудно, так как она по-прежнему была укутана в шаровары и паранджу. На другом плече его висела сума со съестными припасами, которыми их снабдила в дорогу благодарная мать Синдбада, и секретным оружием адского НИИ, беснующимся внутри кувшина. На том же плече лежала кочерга, которую в последнее время он предпочитал любому другому оружию. Похоже, она стала его талисманом, пропуском в счастливую сытую жизнь под крылышком Кевина, как только они покончат со всеми некромантами и триумфально доберутся до родного Одерона за заслуженной наградой к герцогу. Их провожали настороженные взгляды правоверных, которые при виде отряда Кевина начинали трястись над своими золотыми запасами, только что полученными из царской казны. Местные жители завозили полные арбы золота в свои опустевшие дома и торопливо работали мотыгами и лопатами, зарывая бесценные сокровища подальше от нескромных глаз.

– Попахивает экономической диверсией, – делился по дороге своими соображениями неугомонный Бессони. – Интересно, в славном городе Оль-Мансоре нашелся хоть один умник, не клюнувший на этот развод?

– Ты это о чем? – глаза Кевина сканировали окружающее пространство. После нападения пылевого демона он был постоянно напряжен, но, тем не менее, поддерживал разговор.

– Ха! Эти придурки сбагрили все свое добро за груды абсолютно ненужного металла.

– Золото – ненужный металл? – гыгыкнул тролль, придержал подбородком кочергу на плече и запустил освободившуюся руку в суму. – Шеф, по-моему, наша бесятина на солнце перегрелась.

– Наивное дитя природы, – сокрушенно вздохнул Люка. – Ты даже не подозреваешь, что через день-два тот лаваш с козьим сыром, которым нас снабдила мамаша Синдбада, будет стоить дороже арбы золота!

– Бряхня! – прочавкал тролль.

Люка рывком развернулся:

– Шеф! Он жрет наши припасы!

Зырг одним могучим глотком отправил недожеванную пищу в желудок.

– Жалко, что ли? – обиделся он. – Загоним нашего барашка – жратвы на всех хватит.

– Стоп! – До Кевина, похоже, тоже что-то дошло, и он резко остановился. – Если у всех теперь этого золота немерено, то кому будет нужен наш барашек?

– Пять с плюсом, – поздравил его Люка. – Ты чисто эмпирическим путем допер до такого понятия как дефолт, следствием которого является гиперинфляция, резкое обнищание народа, а затем, как правило, идет голодный бунт и смена правительства.

– Кевин, ты что-нибудь понял? – тронула юношу за локоть Офелия.

– Я понял главное. Нам не на что будет нанять корабль. И на что ты рассчитываешь? – в упор спросил Кевин Люку.

– На то, что в этой стране непуганых идиотов есть и умные люди. К ним мы и идем.

– Так веди! И хватит коситься в сторону трактиров!

– Не надо путать трактир и чайхану, – начал было разглагольствовать Бессони, но, наткнувшись на сердитый взгляд Кевина, заткнулся.

Дело сразу пошло шустрее. Лавку башмачника Нияза ибн Агимурзы нашли быстро. Это был действительно умный человек, так как в отличие от своих соседей, чьи лавки были закрыты в связи с тем, что их хозяева тряслись над своим золотом, спокойно продолжал тачать сапоги. И, похоже, все содержимое его лавки, включая инструмент и нераспроданный товар, были в целости и сохранности, в чем друзья убедились, сунув нос в распахнутую дверь.

– Переговоры буду вести я, – категорично заявил Люка, входя в лавку. – Слышь, хозяин, одно дело перетереть надо.

– С кем имею честь, уважаемый чужеземец, да ниспошлет Всеведущий тебе почтения и уважения к моим сединам? – Благообразный старичок в тюбетейке даже не поднял головы, продолжая смолить дратву.

Люка намек не понял.

– Я самый крутой авторитет северных земель. Быстренько свяжи меня с вашим смотрящим.

– Вай ме! – старичок все же поднял глаза. – Я думал, северными языками владею. Что вы имеете в виду, уважаемый? Ваш диалект мне незнаком.

– Я ж тебе русским языком… Тьфу! Дикая страна, – начал кипятиться бывший бес. – Ладно, повторяю еще раз для особо одаренных, на нормальной блатной фене: мне нужно встретиться с уважаемыми людьми и…

– Так, – оборвал его Кевин, – замолкни. Уважаемый – обратился он к башмачнику, – нам нужно пристроить один товар. Синдбад ибн Саид посоветовал обратиться к вам.

– О! Вы от нашего лучшего друга Синдбада, – расплылся башмачник. – Очень хороший клиент, очень. Какие славные дела мы с ним имели! Если вы привезли особый товар, то обратились по адресу. Надеюсь, вы знаете мой стандартный процент?

– Синдбад сказал, чтобы счет вы прислали ему.

– С вами очень приятно иметь дело, уважаемые чужестранцы, но над домом почтенного Саида ибн Алибабы сгущаются тучи… – башмачник задумчиво пожевал губами, – …и я уже не так уверен в его платежеспособности. – Нияз отложил в сторону дратву. – Однако, зачем еще нужны друзья, если они не могут помочь в трудную минуту?

– И вы даже не хотите посмотреть товар? – удивился Люка.

– Ах, молодость, молодость. Нескоро до нее дойдет, что любопытство все-таки порок. Когда-нибудь вы поймете древнюю истину: меньше знаешь – крепче спишь. Мне достаточно процентов от удачной сделки, которые заплатят уважаемые люди.

Башмачник насмешливо посмотрел на «авторитета с северных земель», и Кевин понял, что старичок далеко не так прост, как на первый взгляд кажется. Те же мысли посетили и голову Люки.

– Ласковое дитя двух маток сосет? – хмыкнул он.

– Хороший посредник, – потупился башмачник, пряча хитринку в глазах, – имеет свой процент как с той, так и с другой стороны, если сделка состоялась.

– А если напарят? – напрямую спросил Люка.

Как ни странно, посредник его понял.

– Все в руках Всеведущего, – смиренно вздохнул он. – Однако к делу. Раз вы от Синдбада, то значит, вам надо встретиться с паханом.

У Люки при этих словах отпала челюсть.

– Вам повезло, – продолжил башмачник. – Он только что откинулся с каменоломен. Сейчас на малине с братвой отдыхает.

– Нияз Агимурзаевич, – спросил потрясенный Бессони, – а вы откуда такие слова знаете?

– Обратилась ко мне как-то в трудную минуту одна пери по имени Арзибиби, – сдержанно хихикнул башмачник, – и я от не такого наслушался! А она в свою очередь подхватила это от одного…

– Так, некогда нам ваши байки слушать, – заторопился Люка. – Вы там что-то насчет пахана чирикали?

Кевин искоса посмотрел на Нияза, перевел взгляд на бывшего беса.

– Насчет Арзибиби у нас с ним еще будет отдельный разговор, – сурово сказал он. – Уважаемый Нияз, так как нам найти… э-э-э… нужных людей?

– Такой базар мне все же больше по душе, – усмехнулся башмачник и поманил юношу за собой на улицу. Следом вышли и все остальные. – Идешь туда, – показал Нияз Кевину направление, – три проулка проходишь, на четвертом заворачиваешь налево, идешь до тупика, видишь маленькую дверь, стучишься. Тебя спрашивают: «Ти кито такой?». Отвечаешь: «Сваи, дарагой!». Только не перепутай. Сваи, а не свои, и дарагой, а не дорогой. Там охрану с гор наняли. Они не любят, когда с ними не по-ихнему говорят. Очень обижаются.

– И все?

– И все.

– Спасибо, почтенный Нияз.

– Да ниспошлет Всеведущий вам удачу, уважаемые, – приложил руку к сердцу башмачник и отвесил Кевину поклон.

Юноша поклонился в ответ, и друзья двинулись в указанном направлении. Почтенный Нияз ибн Агимурза, задумчиво смотрел им вслед, поглаживая свою седую бороду, затем, на что-то решившись, заторопился обратно в лавку и начал запирать ставни.