10

Трибуны приветствовали победителя. Церемонией вручения награды командовал сам господин Бержерон. Хозяин ристалища, он же владелец этой долины.

Награда была воистину царской. Супруга Бержерона в окружении слуг, поддерживавших подол ее платья, переваливаясь, как утка, дотопала до героя и напялила ему на голову венок из шикарных роз. Красивый и очень колючий. Кирилл смог оценить муки Христа, но подвиг его повторять отказался и немедленно содрал «терновый» венец с головы.

– Отказался от венка! – поразилась Натали.

– Наверное, стыдно стало, что завоевал его в битве с рабами, – предположил Синдарх.

Он уже давно вернулся и терпеливо ждал, когда от него потребуют отчета о результатах визита в ложу Филиппа.

– Значит, он благородных кровей! – безапелляционно заявила Натали.

Похоже, к тому же мнению пришли и зрители.

– Мне б одежонку мою, – шепнул на ухо Бержерону Кирилл, – а то как-то неудобно. Здесь все-таки дамы.

Владелец ристалища понимающе кивнул головой и сделал знак слугам. Пока юноша натягивал на себя джинсы, кроссовки и майку, зрительный зал гудел, как растревоженный улей. Версии о происхождении безымянного героя строились самые фантастические. Графы, бароны и князья мысленно перебирали всех своих незаконных отпрысков и таращились на Кирилла, пытаясь отыскать родовые черты. Закончив туалет, юноша вздохнул с облегчением, а трибуны загудели еще громче. Дымчато-серый кот на груди Кирилла привел всех в недоумение. Такого герба здесь не знал никто. Только Литлер почему-то вздрогнул и побледнел.

– Это явно герб. Но чей? – почесал затылок Мордан.

– Может, он с Торо? – предположила Натали.

– После Гуцарта Великого на Торо одни джунгли остались.

– Там целый континент. Вдруг в самых дебрях, в глубинке?

– Разрешите поинтересоваться, – деликатно кашлянул Бержерон, которого тоже разбирало любопытство, – откуда у вас это?

Кирилл с недоумением посмотрел на свою майку.

– Мама дала, – пожал он плечами.

– Родовой герб! – азартно тряхнула кудряшками Натали.

– Позвольте уточнить… э-э-э… – Бержерон был явно в затруднении. – Как вас величать?

– Кирилл.

– Кирония! – ахнул герцог Ламер. – Она все-таки существует. Не врут легенды…

– Кирония… – едва слышно прошептал Литлер побелевшими губами. – Не зря я с тобой остался, Дэйн.

– Что с тобой, папа?

– Так. Сердце что-то… Проводи меня, сынок.

Испуганный Дэйн подхватил пошатнувшегося отца и повел его к выходу, бережно поддерживая под локоток.

– Очень приятно познакомиться, – расшаркивался меж тем владелец ристалища перед победителем, – Бержерон. К вашим услугам. Но… э-э-э… Вы не совсем меня поняли… Ваш титул…

– Ну, ты даешь, мужик! – ухмыльнулся Кирилл, из которого вдруг поперла дурь. – Титул ему подавай!.. Я ж те эвританским языком говорю: Кириллом меня зовут. Для друзей – Кирюха. Но это для тех, с кем я уже пуд соли съел. А ты зови меня просто: Ваше Высочество…

– Кто посмел обратить в рабство лицо царских кровей? – взревел возмущенный Мордан.

Трибуны загрохотали. Эвританская знать была возмущена.

– Я тут ни при чем… – испугался Бержерон, мысленно кляня себя за длинный язык. – Давлет…

– Смерть мерзавцу!

– Объявить вне закона!

– Даю награду за его голову! – звонко крикнула Натали. – Три тысячи золотых!

Участь абрека была решена. Кирилла тоже. Первый отныне потенциальный покойник, второй – король или как минимум принц неведомо какого царства-государства. Неведомого причем никому: ни сгорающей от любопытства публике, ни самому «принцу».

– Ваше Высочество, – залебезил Бержерон, – ваше место не здесь, вам в царскую ложу…

Однако все царские ложи были заняты. Даже в ложе Королевства Четырех Бездонных Озер уже сидел опоздавший герцог Ламер – брат-близнец Филиппа V Бесстрашного. Натали нетерпеливо ткнула дядьку локтем в бок:

– Мордан!

Воин понял принцессу и растерянно посмотрел в сторону ложи Филиппа. От Азия Гордого он получил совсем другие инструкции.

– Скорее же! – Натали была готова пинками поднять дядьку.

– Ваше Высочество, – скрепя сердце Мордан оторвал седалище от своего кресла, – от имени своего короля предлагаю вам… это…

Старый рубака был не мастер работать языком. Глаза Натали стали бешеными.

– Руку и сердце еще не скажи! – прошипела она. – Приглашаю, а не предлагаю…

Мордан стушевался. А со всех сторон арены на Кирилла уже сыпались аналогичные приглашения. Да в таких изысканных формах и выражениях…

Юноша растерянно вертел головой.

Тем временем Мордан, видя, что проигрывает словесную баталию своим велеречивым конкурентам, махнул на все рукой и рявкнул во всю глотку:

– Слышь, парень! Давай сюда! Выпить, закусить есть! С хорошей девкой познакомлю!

– Мамочки!

Будь под Натали стул, она непременно бы с него слетела. Кресло оказалось устойчивым и выдержало удар откинувшейся назад принцессы.

Кирилл, услышав наконец-то нормальную речь, обратил свой взор на ложу Азия Гордого и, увидев рядом с обветренной физиономией воина симпатичную мордашку Натали, немедленно принял предложение:

– Понял, мужик! Кидай лестницу, я мигом.

«Что это на меня нашло? – изумленно подумал он. – Я ж не с братками вопросы перетираю». Однако дух озорства по-прежнему кипел внутри, и Кирилл догадывался, чей это дух.

Лестницы у Мордана не было, а потому он недолго думая сдернул с пояса Синдарха волосяной аркан и метнул его в сторону «Его Высочества». Реакция у Кирилла была отменная. Он ловко, всем телом, перехватил аркан на лету и с удивлением обнаружил, что руки его плотно притянуты к бокам волосяной петлей.

– Раз, два – взяли!

Мордан с охранниками Натали, поплевав на руки, дружно дернули за веревку. Тело Кирилла закувыркалось по арене, весомо приложилось о барьер и рывками пошло вверх. Свою ошибку «бурлаки» поняли, увидев над перилами мрачное лицо героя с набухающей шишкой на лбу. От неожиданности они отпустили аркан. Падать со связанными руками с высоты почти третьего этажа Кириллу не улыбалось, и он повис, зацепившись подбородком за край парапета.

– П-сть п-рву! – пообещал он радушным хозяевам, пытаясь закинуть ногу вверх.

Первой опомнилась Натали. Одним прыжком соскочив с кресла, она страстно схватила своего героя за волосы и чуть не улетела за ним следом. Подбородок приглашенного гостя все-таки соскользнул. Натали повисла на барьере, согнувшись пополам, но волосы не выпустила. Охрана с Морданом во главе, стукаясь лбами, дружно бросилась на помощь принцессе. Помощь выразилась в том, что они повисли якорем на ее ногах, не давая хозяйке перевалиться через борт.

А злой, как черт, Кирилл тем временем висел между небом и землей. Спасать таким методом утопающих – еще куда ни шло. Водичка, закон Архимеда… А тут против закона Ньютона – лишь слабые девичьи ручки, в которых угрожающе потрескивает его белобрысый чуб.

– Брось! – потребовал он, чувствуя, что вот-вот лишится скальпа.

– Не брошу, – упрямо ответила Натали, – я тебя спасу. – И, глубоко вдохнув, дернула что есть силы.

«Радостный» вой благодарного героя всколыхнул трибуны. Со всех сторон к ложе Натали бросились добровольные спасатели «Его Высочества». Кирилл разразился длинной, непереводимой на эвританский язык тирадой, после чего напряг мышцы, решив освободить руки. Так как аркан уже никто не держал, петля легко поддалась. Лучше бы он этого не делал, ибо Мордану в этот момент пришло в голову, что нужно держаться не за Натали, а за веревку. Оставив ноги принцессы на попечение своих подчиненных, дядька, путаясь в юбках, выудил откуда-то из-под них другой конец аркана, уперся ногами в стенку барьера и потащил гостя обратно. Петля плавно скользнула вверх, элегантно затянулась на шее будущего спасителя Эвритании и продолжила свое движение в том же направлении, увлекая характерно дрыгающего ногами героя за собой. К счастью, край барьера был близко.

– Ну ты, мужик, даешь! – прохрипел Кирилл, как только восстановил дыхание. Он полулежал в кресле, осторожно массируя шею.

– Ваше Высочество, – смущенно разводил руками Мордан, – как лучше хотел…

– Молчи уж! – шикнула Натали, суетясь вокруг Кирилла. – Лицо царских кровей! – передразнила она дядьку. – А сам его, как последнего разбойника, чуть не вздернул.

– Горло промочить нечем? – спросил Кирилл, поднимая глаза на Натали.

И замер.

Наивное, полудетское лицо в ореоле золотых кудряшек, утонувшее в белоснежных кружевах, сразило надежду Эвритании наповал. Девушка, прикусив от напряжения нижнюю губу, старательно втирала в раздувшийся шишак на голове «Его Высочества» какую-то пахучую жидкость.

– Мордан, чего истуканом стоишь?

– Извольте откушать, Ваше Высочество!

К креслу «героя» подкатили столик, заставленный яствами. Кирилл, не спуская глаз с Натали, налил бокал, выпил, не ощущая вкуса, закусил ножкой жареной индейки, и только тут в нем проснулся голод. Да какой! Он, правда, не ел уже вторые сутки и просто обязан был слегка оголодать. Слегка, но не до такой же степени! И жажда… Он утолял ее, словно не пил тысячу лет, не замечая или не желая замечать, что перед ним вино, а не вода. И только изумленный взгляд Натали заставил его прийти в себя и опустить глаза.

На столе лежала груда обглоданных костей. Кувшины были пусты.

– Я дико извиняюсь… – пробормотал слегка покрасневший юноша и решительно оттолкнул в сторону стол. – Зверски оголодал.

– А почему дико? – полюбопытствовала Натали. – И как понимать – зверски?

«Посиди три тыщи лет в камне, – мелькнула в голове Кирилла дурная мысль, – еще не так озвереешь».

Юноша потряс головой и сообразил, что его элементарно начало развозить. Три кувшина вина даже для его комплекции что-то да значили. Еще немного – и из него попрет сленг, на котором он общался не дома с мамой, доктором филологических наук, а тот самый, новомодный… Вынесенный нынешними хозяевами жизни прямо с зоны. Долго ждать не пришлось.

– Видите ли, мадам… в смысле мадмуазель, – изрек Кирилл, косея все больше, – мне тут один чувак горбатого лепил, что в каждом из нас зверь сидит…

– И во мне? – поразилась принцесса.

– В тебе – не знаю, – вздохнул юноша, – а вот во мне – стопудово. И видать, крутая зверина сидит. На днях какая-то скотина подселиться пыталась, но почувствовала, на что нарвалась, – сразу деру дала.

– А как понять «горбатого лепил»? – Ясный лобик принцессы даже сморщился от напряжения. Ей очень хотелось во всем досконально разобраться.

– Понимать надо так, что трепался… базарил, одним словом. Кстати, – поспешил сменить он тему, – нас еще… это… не представили друг другу.

– Натали, – улыбнулась девушка.

– Кирилл! – радостно сообщил юноша, энергично тряся протянутую для поцелуя руку. – Но для тебя можно просто Кирюха.

– Принцесса Натали, – уточнил Мордан, недовольный столь вольным обращением со своей царственной подопечной. – Единственная наследница престола Королевства Синих Гор.

– Во блин! Здорово! Я тоже этот… как его… не лыком шит.

– Принц?

– Король, – решительно отрубил Кирилл. На меньшее в пьяном угаре он не был согласен.

– Какого государства? – Мордан был весь внимание.

– Замечательного, – сообщил «король», – красивое такое…

– Как называется?

– Кирения, – тряхнул белобрысым чубом Кирилл.

– Кирения, Кирения, – задумчиво бормотал Мордан, – где-то я слышал…

– Где оно находится? – перебила дядьку Натали.

– Забыл… – смущенно заерзал в кресле «король». – Меня тут в одной разборке по головке погладили. Вот тут помню, – юноша приложил руку к затылку, – а вот тут уже нет… – Пальцы озабоченно ощупали шишку на лбу.

– Ты во всем виноват! – набросилась Натали на дядьку. – Из-за тебя король память потерял!

– Вы с супругой путешествовать изволили? – поторопился сменить тему Мордан.

– Какой супругой? – испугался юноша. – Слава богу – не женат.

– Как же… вы… вот… на арене… – растерялся Мордан, – про жену, которая вас любила… а потом… это…

– Ах это! – облегченно засмеялся Кирилл. – Не, ты меня уморишь, мужик. Шестерка у меня одна была… придворная… – Частице бога, сидящей в нем, очень понравился блатной сленг. Фантазия «короля» заработала. – Песенками меня развлекать любила. Вот и забацала на скорую руку про неверную жену.

Натали засияла и принялась охорашиваться.

– Ну до чего ж интересно базарят в этой вашей Кирении, Ваше Величество! – заворковала она.

Мордан чуть не рухнул на пол.

– Господин, – шепнул телохранитель, подхватывая офигевшего от базара королевских особ воеводу, – герцог Ламер подает какие-то знаки. Кажется, он приглашает вас в свою ложу.

Ошалело кивнув головой, Мордан нетвердой походкой двинулся к апартаментам Филиппа V Бесстрашного, не имея ни малейшего представления, как ему теперь выполнить повеление своего монарха.

Герцог встретил его у входа.

– Я здесь ненадолго, друг мой, – тепло пожав руку Мордану, мягко произнес он. – Прости, что нарушаю этикет, но мне сейчас не до церемоний, ибо очень спешу.

– Что случилось, Ваша Светлость?

– Я только что вернулся с Торо и уже возвращался домой, когда в пути меня настигло послание короля. Небольшая неприятность. Вийон приболел. Возможно, ничего страшного, но доктора прописали постельный режим. От имени своего брата – короля Четырех Бездонных Озер – приношу извинения Азию Гордому и его царственной дочери Натали за досадную отсрочку помолвки, а от себя лично прошу передать этот дар принцессе.

Ламер подал знак слуге, и тот почтительно передал ему маленькую изящную шкатулку. Герцог открыл ее и протянул Мордану. На дне лежал обрывок пожелтевшего пергамента. Дядька Натали недоуменно уставился на него, затем, спохватившись, попытался изобразить учтивый поклон.

– Передам, конечно, о чем речь! – Рубака Мордан был хоть куда, а вот политик и оратор из него… – Чего это на них нашло? У нас Кэтран прихворнула. Азий от постели не отходит. Даже на ристалище не поехал… – Мордан покосился на пергамент.

Ламер невольно улыбнулся:

– Эти божественные строки начертаны рукой самого Лосомона.

– Да? – похлопал глазами Мордан.

Тут уж герцог откровенно рассмеялся:

– Не сомневайтесь, друг мой. Монахи Дельгийского ордена за этот клочок бумаги заплатят вам столько, что хватит на содержание целого химерского полка. Года на два хватит как минимум. Принцесса, я знаю, большая любительница редкостей и старины. Думаю, она оценит.

– Непременно передам с вашими извинениями! – поспешил заверить Ламера Мордан.

– Еще одно… Личная просьба… Я очень спешу, а потому не имею возможности познакомиться и лично расспросить высокого гостя вашей ложи. Не могли бы вы сделать это за меня? Я был бы очень благодарен вам за информацию. Меня интересует все о нем, о его стране, где находится…

– Разумеется, Ваша Светлость! Выясню все, что смогу, и лично напишу вам. Передайте принцу Вийону, что мы ждем его скорейшего выздоровления… – расшаркался Мордан и поспешил удалиться, чрезвычайно довольный таким исходом дела. Он слишком хорошо знал Натали и радовался, что щекотливое дело с помолвкой придется улаживать не ему.

Вернувшись в ложу Азия Гордого, он честно передал принцессе дар Ламера вместе с извинениями по поводу отложенной помолвки. На скулах Кирилла заиграли желваки. Мысленно желая неведомому Вийону как можно скорее загнуться в своей постели, будущий спаситель Эвритании в расстройстве отвернулся от принцессы и уставился на арену. Там подходила к концу уборка территории. Слуги ползали по песку, собирая щедрые пожертвования публики «Его Величеству». Натали метнула в дядьку бешеный взгляд и, не удержавшись, запустила туда же и локоть. Если бы принцесса стояла, он бы попал в солнечное сплетение. Но, на беду Мордана, она сидела.

– Оу-у-у… – задумчиво сказал воин, сгибаясь пополам.

Кирилл немедленно обернулся на шум.

– Может, еще чего откушать изволите, Ваше Величество? – с трудом выдавил из себя дядька.

– Кончай прогинаться, папаша! Говорил ведь – со мной можно запросто…

– Ваше Величество, – поспешила вмешаться Натали, – позвольте в память о нашей встрече преподнести вам этот скромный подарок.

Мордан охнул еще раз. Если б он смог оторвать руки от пострадавшего места, то непременно схватился бы за голову. Не дай бог, Филипп или Ламер узнают, какая участь постигла манускрипт, – война неизбежна.

Кирилл с неменьшим удивлением, чем перед этим дядька Натали, крутил в руках сморщенный, потрескавшийся листок. Внезапно пергамент затрепетал, расправился, натянулся, как струнка, налился еще большей желтизной и застыл, превратившись в тонкую металлическую пластинку, на поверхности которой замерцала алая вязь неведомого Кириллу письма.

– Да вы еще и маг к тому же! – восторженно воскликнула принцесса. Заметив в углу пластинки, напоминающей разрубленное пополам сердечко, аккуратную круглую дырочку, Натали сдернула со своей курчавой головки синюю ленточку, и скоро артефакт легендарного Лосомона закачался на груди ее героя.

Кирилл понял, что необходимо срочно сделать ответный подарок. Он торопливо окинул себя взглядом. Однако, кроме майки, джинсов и кроссовок, в наличии у него ничего не было. Разве что ключи от квартиры… Торопливо отцепив от связки брелок, «король» торжественно вручил его принцессе.

– На память. От всего сердца.

– О! Вы дарите мне свой родовой герб!

Брелок был довольно забавный. Маленький, угольно-черный котенок сидел на задних лапах, держа в передних алую розу. Глаза Натали увлажнились.

– Воистину королевский подарок. Это – я, – пальчики ее нежно погладили розу, – а это – ты… – Принцесса погладила котенка по голове.

На этом подарки не закончились. С арены загрохотал голос Бержерона:

– Господа! Я публично приношу свои извинения Его Высочеству за досадную оплошность и в знак примирения нижайше прошу принять от меня в дар этот волшебный меч и три тысячи золо…

– Я те покажу дар! – взметнулся Кирилл, увидев свою катану в руках толстяка.

Кресло отлетело в сторону. Меч, который после смерти деда не имел права держать никто, кроме него самого, в руках какого-то… Будь надежда Эвритании чуть-чуть потрезвее, возможно, ей и удалось бы сдержать эмоции, но… Если подъем в ложу Натали занял довольно продолжительное время, то спуск произошел буквально в долю секунды.

При виде «Его Высочества», галопирующего во весь опор за подарками, Бержерон неприлично взвизгнул, выронил катану, развернулся и выдал такой спринт, что зрители только ахнули. Заключить пари: догонит или не догонит, удерет или не удерет? – не успел никто. Откуда-то из-под трибун раздался многоголосый хор разъяренных животных, вырвавшихся на свободу. Заклинание Литлера заработало. Запоры на решетках клеток рухнули. Наступил полдень.