25
– Я, барон, вынужден топать пешком! Какой ты после этого колдун? Каких-то жалких кляч не мог до Пустоши подбросить! Чего молчишь?
Арчи был человек чисто городской, лес до этого видел только на картинках, а потому, продираясь сквозь чащобу, чертыхался и поминал Дьяго, извечного врага Трисветлого, на каждом шагу.
– Дык… я колдун… это… слабенький, – смущенно признался Одуван. – Вот Дифинбахий, тот запросто. Опять же на конях по нашему лесу несподручно. Пужливые они. Как нечисть учуют, сразу на дыбы.
– Ты ж говорил, что здесь только мужики деревенские шастают, а нечисть всю давно извели.
– Ну ты дурной! Конь – животина бессловесная, – начал объяснять колдун, – попробуй ей, глупой, объяснить, кто нечисть, а кто нормальный оборотень.
– Убедил, – Арчи вытер пот со лба. – Привал. Жрать хочу. Кишки к хребту прилипли.
– Нам поспешать надо, – заволновался Одуван, – эльфы ждать не любят. Они с войском придут.
– Подождут!
– Осерчают.
– Главное, чтобы я не осерчал. Выворачивай котомку. Что ты там с собой набрал.
Одуван поворчал, но подчинился. Они выбрали относительно ровную площадку, поросшую мягким зелёным мхом, пристроили на нём свои седалища и начали трапезничать. Судя по всему, Одуван готовился в поход второпях. Нет, взял он с собой по отдельности всё очень вкусное, но совмещать эту пищу воедино мог только его луженый желудок. Там были окорока фазаньи копчёные, огурчики малосольные, селедочка крутого посола и два огромных кувшина… Арчи наивно думал – вина, пока, от души набив брюхо соленым, не хлебнул свежего холодного молока.
– Ты что, с ума сошел? Где вино?
– Никак нельзя, – насупил брови Одуван. – Тебе с альфами догово-о-ор составлять, голова свежая нужна.
– Тьфу!
Пить после соленого хотелось жутко. Арчи повертел головой. Воды вокруг нигде не наблюдалось. Ни ручейка, ни озера, ни речки. Посмотрев, как Одуван спокойно хлебает из своего кувшина, аферист плюнул на осторожность и последовал его примеру.
– Не очень изысканно, но довольно питательно, – оценил он. – Ладно, двинули на переговоры. Деревенька твоя скоро?
– К полудню дойдё-о-ом.
Друзья поднялись, отряхнули штаны от налипших сосновых иголок и двинулись дальше.
– Расскажи поподробнее, что за места… какой народ тут живёт.
– Места у нас дикие. Народ тоже… своеобразный… – Одуван замолчал.
– Давай-давай, дальше.
– А что дальше? Знал бы ты, сколько до тебя баронов по этой дорожке проходило!
– Это ты называешь дорогой?
– Ну заросла малость, подумаешь.
Друзья уже покинули сосновый бор. Его сменили буйные заросли кустарников, над которыми возвышались редкие лиственницы.
– Так что там про баронов, которые проезжали?
– Не все до места доезжали.
Арчи захотелось дать своему компаньону по торговому бизнесу хорошего тумака, но почувствовал, что не успеет.
Только что выпитое белое молоко сделало своё черно дело. Вор резко вильнул с едва заметной тропинки в заросли кустов, пристроился…
– У-у-у, – раздался вой откуда-то сзади.
– Ну начинается, – прошипел сквозь зубы Арчибальд, – посидеть спокойно не дадут. Здесь, конечно, воздух чище, чем в арканарских гальюнах, но сколько неудобств!
Арчи завертел головой в поисках подходящей палки.
Он почему-то был уверен, что это лучшее оружие для разгона волков. Сзади опять завыли, а спереди затрещали кусты, и оттуда высунулась синяя морда зомби. Видение было настолько приятное, что все свои дела Арчи справил в момент.
– Мерси, – поблагодарил он нежить, торопливо натягивая штаны.
– Не за что, – растерялся зомби, потом опомнился, поднял полусгнившие руки, заскрежетал зубами и двинулся на афериста.
Поздно. Знаменитый Арканарский вор был в полной боевой готовности. Он уже застегнул штаны. Выросший в трущобах Арканара новоиспеченный барон поднаторел в уличных драках, а потому на увещевания агрессивной нечисти время зря не тратил, а просто зарядил душевно в глаз с правой, с развороту. Не успел он отправить зомби в полёт; как кусты затрещали сразу с двух сторон.
С одной стороны высунулась голова волка, с другой – громадного матерого медведя.
– Подглядывать пришли, извращенцы?!!
Волк, оскалив пасть, прыгнул на афериста. Юноша пригнулся, перехватил его за хвост в полете, используя инерцию прыжка, круганул вокруг себя и душевно вмазал этой импровизированной дубиной по медвежьей морде.
Пока нападавшие не опомнились, Арчи выскочил на тропинку и рванул во все лопатки в сторону маячившей вдалеке широкой спины Одувана, не обращая внимания на вопли и отборный мат в кустах за спиной.
– …вот потому и не доезжали. Сам посуди, какой барон… – Похоже, увлекшийся рассказом гигант отсутствия друга не заметил.
– Извини, прослушал. Так почему не доезжали?
– Так погибали! Прикапывали мы их здесь, и все дела.
Из-за поворота тропинки навстречу «вольным магам» вышли три мрачные мощные фигуры в серых кафтанах.
У одного под глазом набухал громадный фингал, у второго челюсть была на боку, третий сердито ощупывал расквашенный нос.
– Уй… – тихо охнул Одуван и попятился.
– В кусты не ходи, – посоветовал Арчибальд, – подсматривать будут.
– Ну сынок… опять удружил! – прогудел могучий старик, вытирая юшку под носом. – Предупреждать надо, что с магом едешь. А вы, ваша светлость, рукам волю-то сильно не давайте! У нас мужики этого не любят.
– Да это никак твой батя! – сообразил Арчибальд.
– Батя, батя, – кивнул головой старик, вытаскивая из-за пояса кнут. – Скидывай штаны, сынок. Пороть буду!
– Тихо! – вклинился между отцом и сыном Арчибальд, краем глаза замечая, что из-за поворота выходит всё больше и больше народу. – Кто таков?
– Дык… – растерялся старик, – отец я его, Михайло. Меня, правда, больше Мишкой кличут…
– Ну это понятно, – усмехнулся аферист. – Запомни, Михаил. И вы все тоже запомните! Этот человек – мой друг. А я за своих друзей, как и за своих людей, любому глотку перерву. Это понятно?
– Поня-а-атно, – почесал затылок Михаил. – Ладно, сынок, сегодня я тебя пороть не буду.
Одуван благодарно посмотрел на своего спасителя.
– Вообще никогда! – строго сказал Арчи. – Ну… разве что с моего разрешения…
Одуван опять сник.
– Ай да барин! – загалдели в толпе.
– Этот в обиду не даст!
– Как за каменной стеной будем!
Арчи поднял руку. Искусство управления людьми, чувство толпы у него было врожденное. И толпа стихла.
– Запомните ещё одно. Для меня Одуван друг, а для вас господин де Галлон де Мрасе де Фьерфон!
– Одувашка, ты чё, в дворяне выбился? – ахнул Михайло.
– Выбился, батько… – Одуван гордо выпятил грудь.
– А теперь я хотел бы знать, почему никто не кланяется своему барону и его благородному другу? – перешёл в наступление Арчибальд, закрепляя успех.
Здоровенные дородные мужики начали усердно кланяться в ножки.
– Ваше сиятельство, извольте сюда. Мы уже всё к вашему приезду приготовили. Вся деревенька Заболотная встречать вас вышла.
Деревенька открылась сразу, за поворотом тропы. Деревья расступились, и перед взором барона раскинулось огромное озеро, вдоль берега которого в хаотическом нагромождении стояли добротные деревянные дома.
Одуван не соврал. Дворов четыреста, если не больше, в Заболотной было. У окраины деревни, той, что ближе к лесу, клубилась огромная толпа. Из неё вышел седой как лунь старик с подносом, на котором поверх затейливо расшитого полотенца лежал огромный каравай с маленькой, едва заметной солонкой сверху.
– Вот теперь как положено встречаете, – одобрил Арчибальд, – с хлебом, солью…
– Это староста наш, Михей, – шепнул Одуван, – а рядом сестренка моя Дуняшка.
Бойкая девица рядом со старостой выглядела как воробышек перед горным орлом. В руках её тоже был поднос, только меньших размеров. Зато ритуальная рюмочка на нём тянула на поллитра, не меньше.
– Отведайте, барин, не побрезгайте, – озорно сверкнула глазами Дуняшка. – Чистый как слеза.
Арчибальд сразу понял, что это ещё одна проверка на профпригодность в должности барина, и в один прием заглотил содержимое.
– Уф-ф-ф… хороша!
Аферисту потребовалось дикое усилие воли, чтобы не дать выступить слезам на глазах. Такого крутого первача ему пробовать ещё не приходилось. Даже гномья водка пробирала меньше. Арчи расцеловал в обе щечки сестренку Одувана, отломил кусочек каравая, макнул в солонку.
– Силе-о-он!
– Настоящий барин!
– Барин!..
– Наш барин приехал!..
Мужики пали ниц и поползли к ногам Арчибальда.
– Столько лет ждали!
– Чего? – напрягся аферист.
– Вот приедет барин – барин нас рассудит!
– Как сейчас скажешь, так и будет!
– Э! Мужики, вы чё? – выступил вперёд Одуван. – Барину отдохнуть после дороги надо, откушать, освежиться…
– Дык это пожалуйста!
– Болото рядом!
– Аль в озере!
– Где душа его светлости пожелает, там пущай и освежается!
– Они что, издеваются? – шёпотом спросил Арчибальд у друга. – В болоте освежаться предлагают.
– Не-е-е… – успокоил барона колдун. – У нас тут разный народец-то живёт. Кое-кто в болотных гадов превращаться любит… Дело вкуса.
– Ясно. В озере ополоснусь! – вынес своё решение Арчибальд.
– А мы рядом столик накроем, на свежем воздухе, – загомонили мужики, – али, ежели хотите, в доме. Ваши-то хоромы ещё не готовы, так вы любой выбирайте, за честь примем.
– На свежем воздухе, – махнул рукой Арчибальд.
Пока он освежался, бабы накрыли не столько стол, сколько поляну. Для благородных господ поставили табуретки, и они начали откушивать в окружении толпы мужиков, провожавших каждый проглоченный кусок и принятый на грудь стакан внимательными взглядами.
– Смотри, смотри, третью принимает, а ни в одном глазу!
– Хоро-о-оший барин.
Арчи старательно делал вид, что действительно ни в одном глазу, но глаза тем не менее начали понемногу расползаться в разные стороны. Он понял, если мужики срочно не сравняются с ним по количеству выпитого самопляса, его репутация крутого барина рассыплется на глазах.
– Ик! Я вами доволен, мужики, – интеллигентно икнул он, – а потому разрешаю начать народные гулянья в честь меня, родного.
Мужики радостно загоготали, и народные гуляния начались. По количеству выпитого спиртного толпа быстро догнала и перегнала своего барина, который к тому времени стал такой добрый и благодушный, что даже изволил обратить внимание на нужды своей новой вотчины.
– Ну-с, какие у вас проблемы? Излагайте.
Проблемы от лица всей деревни излагать взялся староста Михась.
– Проблем у нас только две. Одна большая, другая маленькая.
– Начинай с большой.
– Большая проблема – это где тебе хоромы ставить. У болота иль у озера. Не знаем мы, во что ты оборачиваешься и оборачиваешься ли вообще.
– Около озера ставьте, – небрежно махнул рукой Арчибальд, уклоняясь от скользкой темы. Ему очень не хотелось признаваться, что в магии он абсолютный ноль, как ни убеждали его в последнее время в обратном все подряд. – Вторая проблема?
– Вторая помельче. Жалоба к тебе, барин, от мужиков, которые перекидываться во зверье всякое умеют.
– На кого?
– На тех, кто не умеет.
– И чего просят мои оборотни?
– Чтоб те, которые не оборотни, за дрыны, ножи да колы не брались. На нас хоть и хорошо всё заживает, а всё равно больно!
– Дык, рази ж с вами без колов-то справишься? – загудели необоротни. – Вы, чуть что, в зверье превращаетесь и давай когтями да клыками рвать!
Толпа загудела:
– Мы ещё по-божески! В соседней деревне вон серебряные ножи в ход пускают! И правильно! Что кулаки супротив ваших когтей сделают?!!
Арчи понял, что маленькая проблема перерастает в крупную, и, самое главное, она касается мужиков всех деревень этой дикой местности под названием Заболотная Пустошь, небрежно откинутой ему де Гульнаром.
– Тихо! – рявкнул Одуван. – Сейчас барон вас рассудит.
– Ну спасибо, – хрюкнул Арчибальд, сердито глядя на компаньона. В голове его не было ни одной идеи. – Интересно, сам бы ты как на моём месте поступил?
– А в кнуты всех, – небрежно махнул рукой колдун, – чтоб место своё знали да не беспокоили по мелочам. Глядишь, пылу и убавится.
Мужики съежились. Одуван гордо расправил грудь, презрительно глянув в сторону односельчан. Похоже, дворянский титул начал развивать в нем звёздную болезнь.
– Крут… – пробормотал Арчибальд. Однако слова друга подсказали ему одну идею. – Пылу, говоришь, убавится?
Арчи поднялся.
– Слушай мою волю, мужики. Как положено Трисветлым, пять дней седмицы надобно работать, об обидах и распрях всяких позабывши. Это все помнят?
– Все! Все! – загудела толпа.
– Шестой и седьмой надо отдыхать. Правильно?
– Правильно!
– Так вот, на шестой день все, у кого какие вопросы друг к другу, – Арчи выразительно стукнул кулаком правой руки по раскрытой ладони левой, – выходят в чисто поле…
– Где ж его найдёшь-то! Леса да болота кругом.
– Да хоть на эту полянку. Не перебивать!
На святотатца, посмевшего раскрыть рот, зашикали.
– Короче, разбились на две группы и стенкой на стенку в людском обличье. Два правила свято блюсти. Ни колов, ни дрынов, ни ножей с собой не брать, а того, кто за них схватится али в зверя лесного превратиться надумает, сразу бить скопом, как тем, так и другим. Но не до смерти! Это правило первое всем понятно?
– Всем, барин, всем! – радостно завопили мужики. – Как это мы раньше сами-то не догадались?
– Второе правило. Лежачего не бить. Иначе до смертоубийства недалеко. А мне моих людей жалко.
– Хороший барин, – от умиления уже изрядно подвыпившие мужики чуть не зарыдали. – Как о нас заботится!
– Бабам, девкам да детишкам малым в драку не мешаться, а стоять в сторонке с тряпицами чистыми для перевязки ран и с самогонкой для внешней и внутренней дезинфекции.
– Ура!!!
– А потом, – пытаясь переорать толпу, продолжил Арчибальд, – как пары спустите, все вместе за один стол. На грудь примете, и все проблемы побоку!
– Ну барин!..
– От голова-а!..
– А ить сегодня как раз шестой день!
– Здесь, на полянке, и сойдёмся.
– Барин, разреши!
– Валяйте, – небрежно махнул рукой барин.
– Слушай, мне тут с одной жабой разобраться надо, – жарко зашептал ему в ухо Одуван.
– Но-но! Дворянам мужицкие забавы не положены.
– Да я ради такого дела временно в холопах похожу. Камзол вон скину…
– Давай, – засмеялся аферист, – коль не терпится.
Поле брани мгновенно очистили от вина и закуски, дабы понапрасну добро не топтать. Сильные руки подняли Арчи вместе с табуреткой и усадили в самый центр полянки.
– Судить будешь, барин, чтоб всё по-честному было. Как отмашку дашь, так мы и схлестнемся.
Арчи посмотрел на готовившихся к драке мужиков, человек по двести с каждой стороны, каждый габаритами не уступавший Одувану, и понял, что, если даст сейчас отмашку, судить потом будет некому. Подхватив свою табуретку, он шустро ретировался с ней на окраину, поближе к бабам с тряпицами и самогонкой наготове, и только после этого дал добро, махнув рукой.
– Га-а-а!!!
– Га-а-а!!!
Загудела земля. Мужики ринулись друг на друга. Стенка столкнулась со стенкой, и началась любимая забава гиперийских окраин – мордобой. Появились первые павшие. Стенки смешались так, что уже непонятно было: кто кого и за что лупит. Пыль стояла столбом, скрывая детали эпической битвы. Из свалки вырвался запыхавшийся Одуван. Подскочив к Арчи, расстроенно зашептал:
– Слышь, чё делать-то?
– А что?
– Да с первого удара свалился, гад!
– Ну и что?
– Дык… я ж ещё не всё объяснил ему.
– Так объясни.
– Сам же сказал: лежачего не бьют!
Арчи посмотрел по сторонам. Никто не слышит? Бабы и девки, увлеченные перипетиями битвы, на него внимания не обращали.
– Болван! – Арчибальд постучал костяшками пальцев по лбу друга. – Тебе что, трудно его поднять?
– Понял, – обрадовался колдун и нырнул обратно в свалку.
Через полчаса пыль осела. Лежали все, кроме Одувана, держащего своего противника одной рукой за шкирку, не давая ему упасть, а правой что-то старательно поясняя.
– Одуван! – заволновался Арчи. – Он всё понял, бросай!
– А… щас.
Одуван бросил так, что бедолага улетел за пределы поляны и плюхнулся в озеро.
– Утопнет же! – подскочил Арчибальд.
– Как же! Утопишь такого, – досадливо махнул рукой колдун.
Из воды выглянула гигантская жаба:
– Я тебя ещё достану в следующий выходной, дворянская морда!
– А ну иди сюда, продолжим! – вскинулся Одуван.
– Всё! После драки кулаками не махать! – строго сказал Арчибальд. – Бабы, вперёд!
Бабы кинулись врачевать своих побитых мужиков.
Арчи поднялся с табуретки, сладко потянулся, вышел на поляну, и в этот момент застучали копыта. Между деревьями замелькали всадники. Первым из леса выехал стройный седой эльф верхом на боевом единороге. Рядом с ним на белоснежном коне гарцевал юноша. Судя по чертам лица, это был его сын. Следом выехали остальные эльфы. Их было много. Не меньше двухсот. Увидев разбросанные по поляне неподвижные тела, около которых хлопотали бабы, эльфы замерли.
– Что тут у вас происходит? – первым нарушил молчание седой эльф, потрепав холку своего единорога.
– Новый барин приехал! – радостно сказала одна баба.
– Объяснил нашим мужикам, как надо правильно жить! – не менее радостно добавила другая.
Глаза главы Дома Вечерней Зари начали понемногу округляться:
– Что, один всем?
– Один всем! – развеяла его сомнения третья баба.
Эльфийское войско схватилось за луки. Стрелы легли на тугую тетиву.
– Ой! Лучше не надо, – испугался Одуван. – В вас же полетят! Эльдер уже пробовал! Рогнар, да останови ты их!
Седой эльф поднял руку. Луки опустились.
– Достойный барон явился в наши земли.
– В мои, – нахально уточнил Арчибальд. Как ни был он крепок, но принятые только что градусы сделали своё чёрное дело. Его знаменитое чувство опасности отказало напрочь. – Бабы! Очищай территорию! Новый стол для дорогих гостей! Ща будут переговоры!
Женская половина Заболотной деревеньки зашуршала. Одни оттаскивали бесчувственные тела, другие накрывали новый стол.
Эльфы в полном обалдении смотрели на прекрасного половину Заболотной деревни, деловито волочащую за ноги побитых мужиков, переводили взгляды на девок и пацанов, шустро накрывающих очередной стол, в смысле поляну, и даже не решались почесать затылок, боясь вызвать неудовольствие нового барона.
– От теперь и поговорим, прошу! – пьяно икнул Арчибальд и начал оседать.
– Наш барон, как в астрал войдет, – чуть не плача, подхватил падающего друга Одуван, – такой страшный становится, такой страшный, что я сам его боюсь!
