17

Восторженный сынок ученого, мечтающий о космических просторах, которые он бороздит на пиратском корабле, неведомо откуда взявшийся корабль в подземном ангаре в самом центре пермской аномальной зоны, гном, старательно косящий под человека на БУ-2, так вовремя нашедший этот корабль… и он, Петр Алексеевич Черныш, как объединяющий все эти события фактор. Забавно. Корабль словно подыгрывает ему. Именно ему, а не кому-нибудь другому. Наплел с три короба насчет Эпсании, грандом назвался – пожалуйста. Какой там гранд? Император! Идея насчет черепа, стыренная им у индейцев майя, заработала как артефакт. А ведь сотворенный дроидами череп даже не из горного хрусталя. Он алмазный, однако заработал. Надписи на чистейшем русском языке, который здесь уже давно никто не знает. Он давно вошел в разряд мертвых, всеми забытых языков. Голова капитана начала лопаться от дум, когда он заметил, что наигрывает что-то в стиле ретро, и внезапно все проблемы ушли куда-то вдаль, словно их и не было в помине. Вспомнилась первая школьная любовь. Гордячка-недотрога Белла, которая была похожа больше на цыганку, чем на горянку из дальнего аула. И Блад, неожиданно для самого себя, запел:

Он пел старый совковый хит, не замечая, что исполняет его на интерлингве, а не на родном русском языке. Нужные слова сами перекладывались на музыку без малейших усилий с его стороны.

Поспешай не торопясь. Справедливость этой древней мудрости профессор Лепестков осознал быстро. Он так спешил к своим зверушкам, что на полпути вымотался окончательно и вынужден был остановиться.

– Что с вами? – встревожился штурман.

– Да вот, устал немножечко, – тяжело дыша, просипел профессор и виновато улыбнулся.

– Тогда сделаем привал. Гасите схему, Сергей Павлович, вам надо отдохнуть.

– По такому кораблю на флаерах передвигаться надо, – покачал головой профессор, отключая Итор, транслировавший пройденный ими путь.

– Физкультурой по утрам заниматься надо, а не допоздна в лаборатории сидеть. – По-прежнему свежая и бодрая Алиса сунула нос в ближайшую дверь. – Ой! Да тут шезлонги. И бассейн. Какой огромный! Здесь можно отдохнуть!

– Я не против, – виновато вздохнул профессор, – но недолго. Минут пять, не больше. Звери наверняка после невесомости в шоке, да и голодные к тому же. Их надо успокоить, накормить.

Они вошли в просторный зал с бассейном, отделанный мраморной плиткой. К удивлению профессора, пол, стены и потолок здесь были сухими, словно невесомость обошла эту зону стороной, и вода так и не вышла за края парапета. Лепестков опустился в шезлонг и блаженно прикрыл глаза.

– Такое ощущение, что километра два бежал, – удивился он.

– Два с половиной с учетом всех зигзагов, – уточнил Фиолетовый. – Дорога в трюм идет не по прямой.

– Жаль, что я без купальника, – сморщила носик девушка. – Так хочется макнуться!

– А мне хочется узнать, чем сейчас занят капитан, – буркнул Фиолетовый.

– Он же сказал вам: кораблем, – напомнила Алиса. – Ищет неисправности.

– Не хочу тебя расстраивать, Алиса, вас, профессор, тоже, но какой-то странный у нас капитан. У меня постоянно возникает впечатление, что он на этом корабле впервые.

– Он сам вам сказал, что этот защитный уровень корабля не знает, – кинулась на защиту Блада девушка.

– Вот то-то и странно. Капитан должен знать свой корабль от и до… если только это его корабль.

– На что вы намекаете? – насторожился профессор.

– В космосе всякое бывает, – пожал плечами Фиолетовый. – Кто только не бороздит его просторы. Есть такие зоны, где целые звездные системы контролируют пираты.

– Ну, это уж слишком! – вскинулась Алиса. – Капитан – порядочный человек! Видели бы вы, как он дрался за меня в казино!

– Видели, – успокоил ее папа, – твой дядя нам запись показал. И выдрать тебя за твои фокусы приказал. Это ж надо было догадаться в одиночку сунуться в такой вертеп.

– А дрался он, между прочим, профессионально, – заметил Фиолетовый. – Не каждый капитан такую подготовку имеет, а вот пираты, привыкшие брать космические суда на абордаж…

– Слышать ничего не хочу! – разозлилась Алиса. – Он эпсанский гранд! Дворянин! А дворяне все потомственные военные!

– А легенды о прославленных пиратах вы не слышали? – хмыкнул Фиолетовый. – Одного из них, между прочим, звали Питер Блад.

– Да тем легендам десятки тысяч лет! – взорвалась Алиса.

– Вообще-то время в космосе понятие относительное, – нахмурился профессор.

– И ты туда же! – всплеснула руками Алиса.

– И он туда же, – ободренный поддержкой кивнул штурман. – Так что, если не возражаете, я посмотрю, чем он сейчас занят.

– Как-то это некрасиво, – поморщился профессор.

– Я бы поберег ваши чувства, профессор, но не имею права оставлять вас, безоружных, раз на свободе бродит дикий зверь, – вздохнул Фиолетовый. – А то пощадил бы ваши чувства: отошел в сторонку и все выяснил без вашего согласия.

– Как? – заинтересовалась Алиса.

– Когда мы настраивали наши Иторы с их коммуникаторами, я зацепил на свой Итор режим односторонней связи. Он нас не услышит и не увидит, а мы его – да.

– Включай! – Девушка азартно подалась вперед.

– Алиса, как тебе не стыдно! – возмутился профессор. – Это неэтично!

– А вдруг он действительно пират? – Личико Алисы так и лучилось любопытством. – Фиолетовый, включай!

Фиолетовый включил, и в воздухе над водой появилось призрачное изображение перебирающего струны Блада. Капитан пел, прикрыв глаза, приятным, мягким баритоном, и чувствовалось, что его мысли сейчас где-то очень и очень далеко.

Проникновенный голос Блада заставил Алису судорожно вздохнуть, и она застыла, затаив дыхание, из боязни пропустить хотя бы звук, вслушиваясь в завораживающие слова. А когда дело дошло до грусть-печали и четырех ветров, невольно захлюпала носиком:

– Несчастная любовь. Она его бросила…

– Почему она его? Может быть, это он бросил, – возразил Фиолетовый.

Однако Блад, в очередной раз ударив по струнам, его тут же опроверг.

– Я же говорю: она его бросила! Нет, хуже. Изменила! Ух, дать бы этой стерве по башке!

– Так, Фиолетовый, выключай, – заволновался Лепестков. – Сам видишь, никакой он не пират, и вообще – это неприлично!

Штурман поспешил отключить Итор. А напрасно. Самое интересное было впереди…

Отзвучали последние аккорды. Тихий вздох за спиной заставил Блада взметнуться вверх и рывком развернуться. За спинкой кресла стояла белокурая красавица с огромными зелеными глазами, подернутыми томной поволокой. Под стать ей было и платье. Длинное белое полупрозрачное платье, под которым угадывались великолепные формы идеальной фигурки девушки.

– Это было прекрасно… – прошелестел по гостиной ее тихий, мелодичный голос.

Девушка тряхнула головой, словно прогоняя наваждение. Это движение всколыхнуло копну белых волос, на мгновение обнажив слегка удлиненные, заостренные вверх ушки.

– Йорик! – восторженно цокнул языком Блад. – В таком обличье ты просто душка. И главное, заговорил. Теперь хоть есть кому ответить на мои вопросы. А то твоя жестикуляция перед прыжком с Селесты меня в краску вогнала. Блин! Да ты как настоящая.

Пит протянул руку, чтобы коснуться голограммы и… улетел под стол отдельно от своей гитары, сметенный мощным ударом черной когтистой лапы в челюсть. Правда, в последний момент Блад заметил, что когти втянулись в мягкие подушечки на лапе. Вот только откуда взялась эта лапа и почему он от нее увернуться не успел, Блад так и не понял.

Тыгыдым, тыгыдым, тыгыдым…

К тому времени как капитан выполз из-под стола, каюта опустела, и только удаляющийся топот в коридоре за стеной говорил о недавнем визитере. Или визитеров.

– Твою мать!

Блад поспешил активировать связь.

– Профессор, в вашем зоопарке зверушек кошачьей породы случайно нет?

– Есть. – Лепестков с Алисой и Фиолетовым уже покинули бассейн и возобновили путь к зверинцу. – А что?

– Одна из ваших кисок меня только что посетила.

– Надеюсь, вы не причинили ей вреда? – заволновался профессор.

– К сожалению, не успел.

– Что значит «к сожалению»? – возмутился Лепестков.

– Это значит, что вам надо проявлять максимальную осторожность! Киска агрессивная. Фиолетовый, станер из рук не выпускать! На вас безопасность пассажиров.

Блад отключил связь и задумался. Нола ясно дала понять, что посторонних на корабле нет. Однако если белокурую красавицу еще можно списать на глюк или голограмму, то удар по морде от неведомой зверушки на это дело ну никак не спишешь. А лапа была приличная. Судя по ее размерам, зверь был чуток поменьше тигра и гораздо больше кошки.

– Кэп, у нас проблемы! – ожил коммуникатор Блада, сформировав в воздухе злющего, как тысяча чертей, Гиви.

– В чем дело, боцман?

– Движки сперли!

– Какие именно?

– Те, что мы из музея умыкнули, – влез в разговор юнга, – наши любимые, скачковые.

– Ждите меня там, я сейчас буду! И держите оружие наготове. По кораблю разгуливает дикий зверь. Возможно, не один.

Капитан надел шляпу, нацепил на пояс шпагу, обнажил клинок, высветил план-схему эвакуации, покинул каюту и помчался в сторону двигательного отсека.