— Я не подслушивал, — объявил я сразу после того, как старикан вытащил кляп из моего рта. — Я ничего не видел. Ничего не слышал. Я слабослышащий. И слабовидящий. И вообще слабоумный. Мое дело — сторона, знать ничего не знаю, ведать ничего не ведаю. Отпустите меня, уважаемые колдуны, а?

— Ой, а кто это? — поинтересовался старикан. — На тех чужеземцев не похож. С рожками… Какой отвратительный… Лодур, глянь-ка, кто это такой-то?

Надо мной воздвигся лошадиный круп. Глубокомысленно мотнув гривой, кляча медленно выговорила:

— Ничего не отвратительный. Подумаешь, рожки… Рыжий. На кого он похож-то? Похож на кого-то… Фьяльни!

— Ась? — откликнулся чернолицый старикан.

— Ермунганда в пасть! Отвратительный! На себя посмотри! Этот парень на меня похож! Вот на кого!

— Ничего себе! — не выдержал я. — Как это — похож? Я, конечно, тоже парнокопытный, но не до такой же степени!

Кобыла с чернолицым переглянулись и заржали одновременно. Вот типы — шутя распугали дружинников и рейхсфюреров и продолжают веселье.

— Смешной паренек! — всхлипнула, вытираясь хвостом, кобыла.

— Да, не врубается, — поддержал старикан. — Зигфрид, иди глянь!

Змеюка с шуршанием подползла ко мне, приподнялась из травы и внезапно совсем по-человечески охнула:

— Господин Адольф!

— Вы знакомы? — удивилась кобыла Лодур.

— Никогда раньше не видел, — на всякий случай открестился я. — Я с ползучими вообще дел никаких не имею. Как-то встречался с одной летучей одноглазой змейкой — но только один раз. Она мне голову хотела отгрызть, а я ее в духовке запек… — Тут я запнулся, поняв, что наболтал лишнего. — Я надеюсь, э — э… уважаемое пресмыкающееся, у вас родственников в России нет?

— Есть! Есть! — взволновалась змея. — Господин Адольф, вы меня не узнаете?

— Ну, ладно, хватит! — крикнула кобыла и, подпрыгнув вдруг на задних копытах, изобразила «свечку». — Смотри!

Кобыла исчезла в облаке розового тумана. Змеюку затрясло, словно в припадке. Необычное было зрелище — будто сквозь батон докторской колбасы пропустили мощный разряд тока. Змеиные глазки увлажнились, зубастая пасть плаксиво сморщилась, выпустив нехилую струю плотного зеленого газа…

Продолжения я не увидел, потому что старикан Фьяльни, чтобы ловчей стащить с меня цепи, перевернул меня лицом вниз. Но когда я получил возможность подняться на ноги, никакой кобылы не было. Вместо нее стоял, подбоченившись, рыжий молодец в кожаной одежде — действительно здорово похожий на меня, только повыше, без всяких признаков рожек и с ожерельем из камешков на груди; а на том месте, где минуту назад перекатывалась змеюка, мялся с ноги на ногу Степан Федорович — Штирлиц собственной персоной. Честное слово, я обрадовался!

— Господин Адольф!

— Господин штандартенфюрер!

Мы обнялись, всласть похлопали друг друга по плечам, я трижды попытался уклониться от страстных поцелуев (не люблю телячьих нежностей), но не пре-успел в своих попытках ни разу; в конце концов Степан Федорович совсем раскис, прослезился и похохатывающий Лодур отлепил его от меня. И предложил:

— Ну, почтенный Зигфрид, расскажи нам с Фьяльни, откуда ты знаешь этого почтенного пленника?

— Зигфрид? — удивился я.

— Зигфрид, — подтвердил Лодур. — Повелитель Нотунга, Истребитель Великанов.

— Э-э… — немедленно смутился Степан Федорович. — Можно, я со старинным приятелем тет-а-тет потолкую? Буквально на минуточку?

— Пожалуйста, уважаемый Зигфрид, без проблем, уважаемый Тет-а-тет.

— Вообще-то меня Адольфом зовут, но это неважно… Я погляжу, данные от рождения имена теперь ничего не значат. Итак, Степан… то есть Штирлиц… то есть, тьфу, Зигфрид, пошли!

Степан Федорович ухватил меня за локоток и оттащил в сторонку.

— Значит, такое дело, — зашептал он. — Меня теперь Зигфридом прозвали. Вы уж не это самое… не разубеждайте мою новую компанию. Во-первых, неудобно, а во-вторых, они за обман и превратить могут нас обоих в какую-нибудь гадость…

— Ну, это мы еще посмотрим. Я и сам не лыком шит… Хотя, насколько мне известно, этот Лодур, он же Лофт, он же Локи, — довольно ушлый парень. Так что не расслабляемся. Рассказывай!

— Тут такая история вышла… Когда вас немного ранило и вы решили пробежаться вслед за этим бородатым…

— Гиммлером?

— Ага… Через некоторое время вдруг — бах! Шарах! Бум! И все полетело вверх дном. Зомби в одну сторону, я — в другую. Ну, я очнулся и понял, что мне ради разнообразия повезло — я остался жив. Иду, бреду, не узнаю местность… Туман вокруг, скелеты разбросаны. Страшно… Набрел на какой-то замок, зашел попроситься на ночлег, а в замке никого. Только сидит за столом перед пустым ведром детина и пучит на меня глаза. Я поздоровался вежливо, а он как заорет: «О, как долго я спал! Аж гости все разошлись! » Посадил за стол с собой, хотел вина налить, но вина не оказалось. Детина расстроился и снова заорал: «О; как долго я спал, все бочки высохли! И все слуги передохли! » Надо, говорит, немедленно пару бочек приобрести. И вот пошли мы с этим алкоголиком за опохмелкой…

— Алкоголика как звали? — осведомился я.

— Не знаю, он не представлялся. По дороге мы завернули в какую-то пещеру. Детина опять как заорет! «Етун! — орет. — Где ты, лентяй? Так-то ты мой меч охраняешь? А ну, подавай его сюда! » Из пещеры кто-то рычит, а что рычит — не поймешь… Детина тут же похвастался: «Вот, мол, какой у меня етун дрессированный. Хозяина по голосу узнает! Только надо крикнуть погромче. Подсади-ка меня на этот камень… » Я подсадил, но вы же знаете мое везение? Я поскользнулся, Детина поскользнулся и рухнул прямо головой вниз. Но сразу поднялся и завопил: «Ефун! Подафай фюда мой мефь! Фу, кавется, жуб вываливфя… » А из пещеры ему: «То не голос моего хозяина, сейчас я тебя, самозванец, буду жрать! » И вылезает громаднейший мужик — прямо с пятиэтажный дом ростом. Настоящий великан! Детина: «Ефун, опомнифь! Я твой ховяин! » Великан снова: «То не голос моего хозяина! » Детина осердился, великан осердился — и такая пошла драка! Я даже переволновался. В общем, когда я вылез из пещеры, рядом никого не было. В смысле — живых. Детину великан обработал так, что мама родная не узнает, но и великану не легче пришлось… А в пещере лежал большой такой меч с красивой рукояткой… Я его попытался поднять — просто так, для интересу, — но не смог. Только выволок из пещеры и выдохся. Ну, в общем, когда Лодур и Фьяльни наткнулись на меня, я как раз присел на великанью ногу — отдохнуть. И, знаете, Адольф, они меня почему-то сразу так зауважали… Приняли в свою компанию, разговаривают вежливо, потчуют без устали, а Фьяльни — так тот поначалу все кланялся и не смел в моем присутствии даже сидеть… Я вот и подумал: может, мой период невезения наконец-то закончился? Ни разу в жизни меня так не почитали…

Идиот! Закончился бы твой период невезения, не оказался бы ты в мире мрака и хаоса! Я почувствовал дыхание сзади и толкнул Степана Федоровича коленкой. Тот осекся.

— Чего там рассусоливать! — похлопал нас по плечам Лодур. — Дела пора делать! Я слишком долго спал, чтобы сейчас на болоте скучать. Чужеземцев мы спугнули, а вот бы выяснить, кто они такие и что им на наших землях понадобилось? Вот ведь — чуток в небытии покемаришь, а на родине уже полный разлад. Селения в прахе, половина народу в труху превратилась, подозрительные типы шастают где ни попадя… Тет-а-тет, друг милый, есть у меня к тебе предложение…

— Адольф! — представился я.

— А? Ну, пусть так… Раз уж ты с Зигфридом знаком. может, присоединишься к нашей компании вместо почтенного цверга Фьяльни?

— А что с Фьяльни?

— Что-что… — подал голос чернолицый цверг. — Ухожу я. Домой. После стольких веков сна хозяйство в запустении, шахты наши обвалились… дел, в общем,

невпроворот. Спасибо Локи, лошадей моей деревне он вернул, в награду, как и было обещано, возьмет себе пару…

— Три!

— Пусть будет три, — поколебавшись, решил Фьяльни. — Ну, прощайте, уважаемые, спасибо за помощь.

— Пожалуйста, — важно ответил за всех Степан Федорович Штирлиц-Зигфрид. Видно, он и впрямь чувствовал себя в этой компании главным. — Обращайтесь, если что. Всегда рады помочь.

Лодур украдкой хихикнул. И как-то очень по-свойски подмигнул мне, кивнув на моего клиента. Я пожал плечами — мол, нечего было подначивать, людская природа такова: только дай повод, и самый безобиднейший человек на свете мгновенно усядется тебе на шею, с удовольствием свесит ножки.

Фьяльни раскатисто свистнул. Три черных жеребца возникли перед нами совершенно неожиданно, словно из-под земли выросли.

— По коням! — крикнул Лодур.

— Садимся — и вперед, — распорядился Степан Федорович. — Нас ждут великие дела!

— Это какие же дела? — осведомился я, когда мы взгромоздились на лошадей (Степана Федоровича пришлось подсаживать) и неподкованные копыта захлюпали по болотной грязи.

Мой клиент моргнул и вяло ткнул пальцем в Лодура — дескать, веди с ним разговоры, а я слишком уморился, чтобы языком трепать.

— Целую неделю почти не спамши, — пояснил еще Степан Федорович и глубоко клюнул носом. — Бегаешь, бегаешь, из сил выбиваешься, совершаешь подвиги, спасаешь местное население… Никакой возможности нормально отдохнуть.

— Как это — целую неделю? — удивился я. — Мы же с вами только двое суток как расстались?

В ответ раздался умиротворенный храп.

— Нифльхейм, — молвил Лодур. — Что?

— Нифльхейм. Здесь нет времени. Там, откуда вы прибыли, может пройти целый век, а тут — лишь одно мгновение. Или — там одно мгновение, а тут — целая эпоха. Понимаешь, Адольф?

— Н-ну-у… Не хочу показаться бестолковым, но…

— Я тоже не понимаю. Да не бери в голову! Мало ли непонятного… Лучше скажи, наше Пробуждение — ваших рук дело?

— Моих рук дело, — признался я. — То есть не то чтобы рук… Э-э, как бы это получше объяснить… В общем, поджарили мне немного задницу, а рядом оказался установка, начиненная заклинаниями Время Вспять, как рождественский гусь — яблоками… — В двух словах я пояснил рыжему асу причину, по которой давным-давно почившее вдруг вернулось из вековечного Мрака.

— Здорово! — выслушав мой рассказ, захихикал Лодур. — Выходит, теперь в здешних пределах появился очередной великий воитель. Как, говоришь, зовут воителя?

— Мой тезка… Только не подумай ничего такого — мы не родственники и даже не однофамильцы. А чего смешного?

— Да так… Из асов проснулись двое. Меня ты видишь перед собой.

— А кто еще?

— Донар-громовержец проснулся.

— Какой донор? Ах, Донар… Типа — Тор?

— Да, его в юности так прозывали… Проснулись валькирии, проснулись тролли, проснулись великаны и цверги! Эх, веселуха начинается!

Я лихорадочно соображал. Хорошо этому Лодуру про веселуху говорить… А мне что делать? Вот ведь связался с этим Степаном Федоровичем… Сначала с домашними монстриками помахался, потом улетел в гитлеровскую Германию, успешно оккупированную древнеафриканскими захватчиками во главе с циклопом-долгожителем… А теперь вот ненароком воскресил замшелый старогерманский пантеон с довеском из всякой вымершей тыщи и тыщи лет назад нечистью… Просто интересно, если я продолжу в том же духе спасать вселенную, что еще случится?

— Не люблю я этого Донара! — разглагольствовал тем временем Лодур. — Зануда он. Вроде твоего Гитлера.

— Только не говори, что ты и с Гитлером знаком.

— Не знаком, но могу видеть его. Прямо сейчас вижу.

— Как это?

— Я все-таки бог! То бишь ас. Вездесущий — одно из моих имен. Достаточно мне захотеть, и я могу разглядеть морскую тлю в чешуе Мирового Змея, спящего в бездонных недрах океана. Кто все видит и знает, тот везде поспеет первым!

— Информация правит миром, — поддакнул я.

— Отлично сказано! Прекрасно подходит под мой Девиз! «Информация правит миром! » — еще раз просмаковал Лодур.

— Кстати, насчет правления миром… Должен тебя предупредить — этот мой тезка, он не какой-нибудь там очередной великий воитель, он жаждет…

— Можешь не предупреждать. Все воители жаждут одного — господства над миром. Закрой-ка глаза.

— Зачем?

— Закрой, закрой… — Он наклонился с крупа своего жеребца ко мне, протянул указательный палец к моей голове. — Валяй, зажмуривайся, не бойся!

Пожав плечами, я закрыл глаза. И тут же ощутил прикосновение пальца аса к своему виску. Тьма перед глазами мгновенно расцвела. Я увидел необъятную залу с редкими, но толстенными каменными колоннами. За грубо сколоченным столом сидели фюрер собственной персоной и какой-то чернобородый здоровяк в доспехах из звериных шкур — они беседовали. Вокруг стола бродили автоматчики, выглядевшие очень и очень озадаченными. Геббельс стоял за спиной Гитлера и глубокомысленно хмурился. Грубый Геринг беззвучно хохотал и жестикулировал золотым кубком перед шеренгой дородных дев в рогатых шлемах и с большими, сложенными на манер парашюта крыльями за спиной. Валькирии!

— Ну как? Видишь? Снюхались уже!

— Этот, с бородой, — Донар? — догадался я. — Здорово! А можно узнать, о чем они разговаривают? Где тут у тебя настройка звука?..

— Не шевелись! Ты можешь их только видеть, но не слышать. Я читаю их мысли, так что не сбивай меня с толку… Я сам передам тебе все, что услышу. Заткнись и смотри.

Не очень-то вежливо, но с асом не поспоришь. Я заткнулся и смотрел.

Геббельс, склонившись, шептал что-то на ухо Гитлеру. Тот кивал и ладонями рубил по столу, словно делил огромный невидимый пирог. Процесс дележа явно пришелся по вкусу Донару. Бородатый ас выхватил из-за пояса чудовищный молот и восторженно колотил им себя по коленке. Геринг, опорожнив кубок, прекратил выпендриваться и перешел в наступление, о чем немедленно пожалел. Первая же валькирия, которую он галантно ущипнул за задницу, отвесила ему пендель такой силы, что герр Герман кувыркнулся на стол. Донар невнимательно смахнул рейхсмаршала на пол. Гитлер отделил от «пирога» добрую половину и с показной натугой на обеих руках протянул ее бородатому. Донар с благоговением принял, встал и поклонился фюреру.

— Ну, как я и предполагал, — раздался голос Лодура. — Твой тезка-воитель пообещал громовержцу Антарктиду, Бразилию, Южную Африку, Мадагаскар и Каймановы острова. Что за диковинные страны, я о таких не слышал… В награду за то, что Донар присоединится к его войску.

— Ловко! Донар согласился?

— Как видишь. Но вот тот смертный, который воителю на ухо нашептывает…

— Геббельс!

— Ага… тот недоволен, но возражать боится. Он считает, что бородачу и Антарктиды за глаза хватит.

— Интересно. А Геринг какого мнения придерживается?

— Толстый смертный, который ругается непечатными словами из-под стола? Да, и у него есть предложение по поводу наилучшего раздела мира. Он хочет в придачу к Каймановым отдать Донару еще и Британские острова, если только бородач подарит лично ему вон ту рыженькую, первую в строю, и двух блондинок крайних справа…

— Понятно… Ох…

Лодур отнял палец от моей головы, в которой тотчас что-то вспыхнуло и затрещало — прямо как на экране телевизора, отключенного от сети. Я минуту сосредоточенно протирал глаза, спасаясь от головокружения.

Рыжий ас хихикал:

— Делят шкуру неубитого тролля! Недоумки! Но каков Донар! Ему полмира во владение предлагают, а он даже и не подумал о том, что неплохо было бы со мной поделиться. Напыщенный верзила! Дикарь! Слушай, Адольф, есть предложение — давай мы этим двум воителям фитиля вставим, а? Гитлеру и Донару, а? Соглашайся! Да, впрочем, я и так вижу, что ты согласен…

— Я ведь и слова еще не сказал.

— Но подумал! Не забывай про то, что я ас и могу читать мысли.

— Ну и про что я сейчас думаю?

— Ха! Пожалуйста. Ты думаешь о том, как бы тебе быстрее вытащить своего приятеля Зигфрида и еще великого воителя фюрера. И всю его шайку. И тех ратников, которых я только что разогнал по болоту. В общем, всех, кто на нашу голову по твоей вине свалился. И еще о том, что у Геринга губа не дура, а от рыженькой валькирии первой в строю и двух блондинок крайних справа ты сам бы не отказался… И еще…

— Достаточно, Проще говоря — ты предлагаешь…

— Союз! Ты хочешь чужаков вернуть обратно, а я — малость повеселиться и Донару, тупоумному козлу, по носу щелкнуть, чтобы не зазнавался. Бразилию ему подавай и Южную Африку! Знаешь местную пословицу? Для того Лодур создан, чтоб всем остальным жизнь медом не казалась. — Ас горделиво выпрямился в седле. — Получается, что цели у нас сходные. Нужно — что?

— Открыть линию Сопротивления, — догадался я. — И навалять всем по первое число!

Лодур хлопнул меня по плечу и заржал:

— Прекрасно! Значит, согласен!

— По рукам! — подтвердил я.

Бот ведь — симпатичный парень, даром что бог. То есть ас. Да и я ему, видать, приглянулся. Союз так союз. Все равно ведь одному мне здесь тяжко придется. А с нагрузкой в виде невезучего Степана Федоровича-Зигфрида — вообще, хоть сразу ложись и помирай.

— Та-а-ак… — тем временем размышлял вслух рыжий ас — Твой Гитлер вместе с Донаром сейчас в Асгарде. Кроме валькирий и нескольких десятков воинов, у них никакого войска нет…

— Насколько я знаю, — припомнил я, — у вас тут традиционно бойцы вербуются из великанов или троллей.

— И из людей, — кивнул Лодур, — но с людьми напряженка. Не вынесли они погружения во Мрак. Перемерли. Жидковатые — что поделаешь! Одно слово — смертные. Остается нам — быстренько, пока противник не успел, завербовать к себе великанов. Ну и троллей, конечно…

— Гениально. А они согласятся? Не в обиду будь сказано, ас, но мне кажется, что и Донар здесь в большом авторитете.

— Ну, это когда было! — беспечно махнул рукой Лодур. — Это давно уже было! Сейчас всем не до Ас-гарда вообще и не до Донара в частности. Я после Пробуждения огляделся и в ужас пришел! Долгие века в Нифльхейме не пошли на пользу Девяти Мирам. Мидгард, человеческий мир, безвозвратно ушел во мрак. Те люди, которыми правил Асгард, давным-давно истлели. Свартальфхейм и Ванахейм тоже канули в небытие. Нифльхейм, царство мертвых, за ненадобностью развоплотилось. Ад я вижу, но как-то там все резко изменилось, на место ужасных демонов пришли существа вроде тебя, и правит там такой злодей, до которого асам еще расти и расти.

— Преисподняя Донару недоступна, — поддержал я честь своей родины. — Руки у него коротки!

— Альфхейм, — кивнул Лодур, — как раз мы через эти земли едем. Ну, тут все просто. Черные и белые цверги воевать не пойдут ни за какие коврижки. Попрячутся по норам. Остаются земли великанов-етунов и троллей. Вот из них-то мы наберем себе войско. Здорово, а? Лишь бы первыми успеть…

Вокруг потемнело. Наступил вечер. А то и ночь. Пора бы уже. Интересно, откуда здесь, под землей, освещение? Ни солнца же, ни луны нет… Вместо синего неба клубится далеко наверху туман цвета темного пепла. Кажется, когда мы только выехали с болота, туман там, наверху, был нежно-перламутрового цвета… А, не буду забивать себе голову, прислушаюсь к совету хитроумного Лодура.

Болота остались позади, теперь справа тянулась невысокая горная гряда, а слева — изрытые норами холмы. Наш герой Зигфрид откровенно храпел. Рыжий ас с удовольствием оглядывался по сторонам и полной грудью вдыхал здешний пыльный воздух.

— Так что же с великанами и троллями? — заговорил я снова. — Пойдут они за нами?

— А моя хитроумность на что? — Для убедительности Лодур постучал кулаком по своей рыжей черепушке. — Да и ты — видать по всему — не дурак. Я возьму на себя троллей. Эти твари очень уж злобные, тебе с непривычки с ними не справиться. Сожрут, прежде чем рот откроешь. Настоящие звери.

— А великаны — добродушные, покладистые и доверчивые? — поинтересовался я.

— Вообще-то, стервозности и у них не отнимешь… — нахмурился Лодур. — Хм, загвоздочка — вряд ли они смертного будут всерьез воспринимать.

Скорее всего, проглотят не думая. Но это если они тебя вообще заметят.

— А если не заметят?

— Раздавят как букашку. Хм… Ты вот что — с ними вообще лучше не разговаривай. Тем более что они и разговаривать-то толком не умеют. Ты их хитростью всех собери на одной территории… скажем, в долине. А там уж и я со своими троллями подоспею. Речь произнесу, подарков наобещаю… Как там твой воитель говорил? Тому — Бразилию, этому — Антарктиду, а этому — блондинку…

Нормальненькое занятие — великанов с места на место транспортировать! Это ведь не японские иномарки из Владивостока в Москву гонять, это, наверное, посложнее… А Лодур, не ожидая моего согласия, уже докладывал диспозицию:

— Видишь, вдали горы? Там живут ледяные великаны. Холодрыга на вершинах — ужас. Сразу за горами холмистая равнина, земли великанов холмов. А за равниной — Муспельхейм, обитель огненных великанов. Мрачноватое местечко — огнедышащие скалы и лавовые озера…

— Ничего себе! — возмутился я. — Они еще и по породам различаются! Многовато работы. Может, махнемся — тебе великанов, а мне троллей?

— Перебьешься. Да не переживай ты так — плевое дело!

— Плевое дело?!

— Я тебе помогу чем смогу. Да и Зигфрид с тобой пойдет. Он как-никак герой.

— Зигфрида можешь с собой взять. Ты бессмертный, тебе проще…

Лодур расхохотался. И прищурившись, посмотрел на похрапывающего Степана Федоровича:

— У него ярко выраженная аура разрушения. Нащ человек!

— Аура разрушения! Это не просто аура разрушения! Знал бы ты, что такое полоса невезения у этого человека… За время нашего с ним знакомства он такого нагородил, чего двадцать Зигфридов, вместе взятых и в пучок связанных, за десять лет не нагородят…

Лодур поглядел на Степана Федоровича с уважением.

— Значит, не бойся, с ним не пропадешь. К тому же у него Нотунг!

— А где, кстати, эта пресловутая зубочистка?

— Эй! Попрошу к легендарному оружию относиться с должным уважением! Нотунг имеет собственную личность и вполне способен оскорбиться. И я бы не позавидовал тому, на кого направлен его гнев!

Мы как раз въезжали в предгорья. Лодур соскочил с коня и бодро махнул к ближайшей пещере, рядом с которой громоздилась бесформенная туша. Через минуту рыжий ас появился, волоча за собой огроменный двуручный меч.

— Держи, — пропыхтел он, с натугой поднимая чудовищное оружие. — Торжественно вручаю. Нашему герою эту игрушку не поднять, так что ты, Адольф, назначаешься почетным оруженосцем.

Когда я повесил Нотунг за спину, ноги у моего жеребца заметно дрогнули. Да и у меня чуть глаза на лоб не вылезли. Вот это тяжесть! Я почувствовал себя улиткой под колесом грузовика… Понятно, почему этот безвременно почивший настоящий Зигфрид считался здесь героем. Никаких экстраординарных качеств иметь не надо, кроме непомерной силушки. Ведь если такой громадиной ломануть кому-нибудь промеж глаз, никому мало не покажется.

— Колдовством владеешь? — обратился ко мне Лодур.

— Более или менее.

— Так. Сейчас…

Лодур снял с шеи ожерелье, сдернул с бечевы камешек и протянул его мне.

— Держи. В наших пределах твое мастерство может и не сработать, а вот это сработает наверняка. Только пошепчи желание над камешком, и оно непременно сбудется. Советую использовать в Муспельхейме. Тамошние жители — большие, надо сказать, сволочи, одолеть их много сложнее, чем, допустим, ледяных или холмовых великанов. Зато уж эти — ну чисто детишки, даром что здоровенные. Король ледяных великанов Кьярли, например, хоть своим годам счет потерял давно, до сих пор ночной горшок с кувшином для умывания путает… Ха-ха!

— Может, еще один камешек одолжишь? — на всяким случай спросил я.

— Мне и самому мало, — насупился Лодур. — Да не робей — справишься! Между прочим… — он сощурившись посмотрел на меня, — у тебя аура разрушения просматривается так же хорошо, как и у твоего Зигфрида.

— Мерси, — повеселел я. — Ну, будем прощаться?

— До скорой встречи! Удачи вам, славные мужи! Степан Федорович приоткрыл один глаз и прохрапел что-то вроде:

— До свидания…

А я спросил у рыжего аса напоследок:

— Еще такой вопрос… А то, понимаешь, последнее время что-то претендентов на мировое господство расплодилось, как мух на мясокомбинате… Что-то про вашего заглавного бога, широко известного своим вла-столюбием, я ничего не слышу. Он что, не проснулся, как остальные?

Лодур помолчал, прежде чем ответить:

— Я не вижу Вотана. Может быть, он и спит, но скорее всего — проснулся, просто не дает смотреть на себя… Хм…

Ну, понятно. Вот почему рыжий ас так развернулся, Пока старшого нет, почему бы не побезобразничать? Ас задорно тряхнул головой:

— А может, он и спит еще. Старикан все-таки. Да и инвалид — одноглазый. Ты чего вздрагиваешь?

— Э-э… Понимаешь, с некоторых пор у меня предубеждение против одноглазых долгожителей…

— Что? А, ну неважно… Поехал я к троллям. Пока, Адольф! И — удачи!

— Пока…

Лодур свистнул, гикнул, подстегнул коня и скоро скрылся в сгустившихся сумерках. А мы с Зигфридом двинулись дальше.

За что люблю свою работу, так это за захватывающую смену событий и декораций. Только что прощался с жизнью в плену у дружинников, а сейчас приобрел одно из самых могущественных орудий в этом мире, покровителя из асов и титул оруженосца героя Зигфрида. Формальная сторона дела впечатляет, А реальная… Да что мне реальность? С самого начала командировки вокруг меня сплошной сюрреалистический кавардак! Конечно, и Зигфрид из Степана Федоровича, скажем прямо, никакой; и с Нотунгом ни он, ни я обращаться не умеем, и покровитель мой может оказаться провокатором (вполне в духе рыжего аса обмануть и посмеяться), но… Другого выхода У меня нет. И временем я особо не располагаю. Если хочу спасти мир от глобальной катастрофы, к которой приведет игра гада циклопа с ходом человеческой истории, надо действовать! А раздумья, терзанья и сомненья в данном случае — непростительная роскошь…. Бок о бок мы с героем Зигфридом ступили в один из миров, возрожденных из вечного Мрака. Бровастый туман грозно супился, подпираемый черными скальными громадами. Нездешний холод пробирал до костей, но крылья надежды… Тьфу ты, только задумаюсь, сразу начинаю высокопарно мыслить. Что за дурацкая привычка? Одно оправдание — надо же как-то взбодриться, когда от тяжести чудовищного меча жалобно трещит позвоночник, а великий герой, вместо того чтобы разделить ношу, бессовестно храпит в седле, пуская младенческие пузыри…