ГЛАВА 5
— А мне дадут?
— Вам? Дадут…
Мультфильм «Следствие ведут Колобки»
Прошло несколько дней, и я приступила к работе… Или работа подступила ко мне. Это с какого боку посмотреть. Лично я смотрела с передовой!
После фырканья госпожи Анниты:
— И скажи спасибо, что самую легкую работу тебе поручила! — я полностью утратила доверие к человечеству.
Представляете, посреди всей этой позолоченной портретно-архитектурной роскоши сделать из меня Золушку — это ж исхитриться надо!
Дом с пятнадцатью спальнями, тремя гостиными, столовой, залом для приемов, библиотекой и курительной комнатой. Шикарные мраморные лестницы, умопомрачительные паркетные наборные полы. Обалденный интерьер, где ни одна комната не похожа на другую… В одной шпалеры из золотой парчи с темно-синими разводами, другая украшена панелями темного дерева, третья — беломраморными барельефами… И все в том же духе… И я Золушка?! Ну не смешно?!
Ирония судьбы. А Золушка — потому что меня засунули во все камины и поручили выгребать золу в доме, где топят круглый год. Все из-за сырого горного климата, в котором, если не топить, это сказочное благолепие моментально покроется плесенью.
— Смотри у меня! — погрозила мне домоправительница. — Будешь лениться — сошлю на черновые работы!
А я сейчас на какой, по-вашему?! Она меня после первого камина видела? Ой, точно видела… С чего иначе тетка целый день икала и отпаивалась местной валерьянкой на спирту?
Работа мне досталась вредная и неблагодарная! Лицо вечно в саже. В носу копоть. Ногти — ночной страх мастера маникюра. Ночью от всей меня видно только зубы. И то… если рот открыт.
А еще служанку никто не замечает. Стала натуральной женщиной-невидимкой. Я, понимаешь, ползаю по всему дому — план диверсий составляю, а на меня ноль внимания, фунт презрения! Один дядечка до того впал в мараз… то есть задумчивость, что умудрился принять мою пятую точку за столик у камина, пока я в известной позе корячилась на рабочем месте!
Представляете себе счастье, когда к вам на задницу совершенно неожиданно ставят кружку горячего напитка и вдогонку еще ищут блюдечко? Я теперь представляю… вместе с дядечкой. Когда я подорвалась ракетой от пережитого страха, долбанулась головой и завыла от боли в дымоход, то вместе со мной перепугался весь дом. Ага. Думали, всё. Хана. Местный Мамай пришел пряников с красным перцем раздать.
Мне после этого выговор вынесли и обязали сообщать, когда я в комнату захожу. Типа если кто-то меня сразу не увидит, то будет предупрежден.
И что?
Я после этого почистила два камина в пустых спальнях и завалилась в гостиную, где два гостя хлебали хозяйский чай. Стопками. Из хрустального графина.
— Здрасте! — как и положено, громко предупредила старичков о своем появлении.
— Сгинь, отродье! — подорвался один и чего-то пробормотал. Наверное, молитву.
Не знаю, помогло ли ему, но мне — нет. Потому что притопали все местные блохи и высказали свое фе нападением на второго мага. Мужики так яростно чесались, что показали всем обитателям цвет своего нижнего белья. После этого меня зверье, избавившееся от блох, полюбило еще сильнее, а зато маги любить перестали. Совсем.
— Эй, чернушка! Убери свой тощий зад с дороги! — донеслось, когда я чистила камин в гостиной.
Убрала, но подложила под ноги грубияну совок с углями.
— Чего ты тут расселась, чучело?
Я стояла на коленях, с веником! Вранье и провокация!
Я мстительно разлеглась и ногой долбанула в закрывающуюся за наглецом дверь. Мужика вынесло в окно к розам — встреча была тесной и кровосмесительной!
— Если бы я стал твоим хозяином, ты бы ходила по стойке «смирно»! — Повторная встреча настигла нас в коридоре.
Я вытянулась в струнку и отдала честь метлой, уронив ее на голову хама. Пять раз. Мужик так обалдел от оказанной «чести», что перестал говорить вообще. Только шипел и отплевывался от веточек. Поколдовать на меня тоже не получилось. Никого не прельщала слава повелителя блох!
Вообще-то колдунов я пересчитала по головам. Их оказалось аж десять штук. И все противные, все! Даже те, кто ко мне не приставал с замечаниями.
Угу. Не приставал, значит — не замечал!
А одиннадцатым непарным довеском к счастью лицезрения волшебников и кудесников (от слов «куда б их всех, паразитов, послать!») добавился ученик. Тот самый здоровенный парень в белой рубашке, которого я приметила еще в первый день.
Имен этой дюжины бездельников минус один я не знала. Мы друг другу официально представлены не были. Да не очень-то и хотелось! Чтоб я еще всякий мусор по именам помнила?! Мне и золы хватает!
Зато я имела честь познакомиться с Амелией, супругой барона и соответственно баронессой. Она оказалась полноватой блондинкой с голубыми глазами — классическое сочетание породы, красоты и недалекого ума (по словам ее мужа).
Нет, барон Летгар ее уважал — он с ней советовался:
— Дорогая, вы сегодня наденьте голубое платье на завтрак, а то от вашего пеньюара наши гости в таком восторге, что я не знаю, как им теперь объяснить — какой страны эта мода!
— Ой! — хихикала баронесса. — Скажите, что это промежуточный вариант. Экспериментальный образец…
Любил ли барон свою высокоблагородную супругу, истории сие доподлинно неизвестно, но откуда-то у них все же появились двое хулиганистых вредных деточек: Фредлих и Самуэль, или Фред и Сэм.
— Саша, Саша! — пристала ко мне с раннего утра эта сладкая парочка. — Отсыпь нам немного золы! Пожалуйста! Очень надо!
— Зачем? — нахмурилась я, соображая, чем мне это грозит.
Мальчишки замялись, но все же проговорились:
— Ты знаешь Грэга? Ученика мага? У него лицо такое… страшное.
— Ну? — не поняла я хитрого замысла шкодников. — Вы ему голову пеплом будете посыпать?
— Не, — шепнул Сэм мне прямо в ухо. Доверительно: — У него конь белый…
Я еле сдержала смех. Жеребец был действительно белый… но без принца. Хозяин этого породистого жеребчика на венценосную особу не тянул даже краем. И дело не в уродстве и не в ожоге в прошлом симпатичного лица. Рубец вполне терпимый, кстати. Смотреть можно. Проблема оставалась в самом отношении к своему несчастью. Бедняга так стеснялся своей внешности, что вместе с ним его стеснялись все окружающие.
Дело не в том, КАК ты выглядишь, а в том, КАК ты себя воспринимаешь. У меня жил на лестничной площадке сосед Иван Михалыч с еще большими повреждениями на лице — и ничего, нормальный был мужик, работяга и руки золотые, мне всю поломанную технику в доме перечинил. И никто из соседей его уродом не считал, все уважали.
А этот парень с рубцом после ожога дурью мается.
То ли дело я! Со мной все просто и понятно — пришла Смерть Кощея! Кожа серо-желтая, глаза зеленые с карим, весь экстерьер приправлен приятной синевой с фиолетовым отливом, местами переходящей в голубизну.
И ничего! Живу!
Магов вот в сумерках пугаю. Остальные уже как-то притерпелись… понемногу. Милка вон вообще меня жутко любит, можно сказать, обожает. Постоянно жениху показывает: типа «смотри, милый, — женская внешность бывает еще хуже моей». Я что? Ничего! Радуюсь жизни и вредничаю в меру сил и возможностей.
А с чего мне не вредничать? Рабочий день прислуги начинается еще до рассвета и заканчивается аж на закате. К тому же мне выдали жуткий казенный чепец на два с половиной размера больше (имеется в виду — две моих головы влезет, и еще половина с ними поместится). И эта мерзкая конструкция постоянно так и норовила сползти на нос.
Я этим беззастенчиво пользовалась и специально наскакивала на магов из-за угла с ведрами, полными золы. Зато теперь по дому разгуливал множественный вариант Золушки мужского пола. Вот она, классовая справедливость!
Добавлю, работа моя действительно считалась легкой. Остальные девочки вкалывали от зари до зари как электровеники. Впрочем, господа магики что меня, что лакеев и горничных — все равно абсолютно не замечали. Мерзкие снобы.
Вчера вечером, например, я в потемках возвращалась к себе в каморку, и ученик волшебников забыл уступить дорогу, впечатавшись прямиком в меня. От потрясения мою персону спас совок, принявший удар на себя и заставивший, в свою очередь, сотрясаться невежливого парня.
Вы думаете, он извинился? Фиг! Пробормотал себе под нос:
— Изв!.. Я не х!.. — прикушенным языком и убрался бегом в обратном направлении, словно за ним стая волков гналась.
В тот славный погожий денек я уже вдоволь успела набегаться. В последнюю ходку ведра с золой, похожие на половинку бочки с деревянной ручкой, не тяжелые, но страшно неудобные, дотащила до мыловарни еле-еле. Отсюда до конюшни рукой подать, всего-то задний двор проскочить и свернуть за каретный сарай.
Решила заодно сполоснуть руки у колодца, но не успела. Только пустое ведро поставила, нашла мыло и воды в ковш успела набрать, как из конюшни с громким визгом вылетели довольные близнецы.
За ними с криком: «Ужо я вам!» — сильно прихрамывая, бежал старший конюх в высокой барашковой шапке. Ну, помните, еще Чапай в точно такой же шапке, только с красноармейской звездой в кинофильме ходил?
— Не догонишь, не догонишь! — Мальчишки в забеге успешно лидировали с большим отрывом и вскоре с гиком и топотом скрылись в господском доме.
Вдруг я почувствовала, как что-то мокрое и холодное коснулось моей шеи.
— Мамочка… — прошептала я, медленно поворачиваясь.
Но вместо выдуманного монстра позади гарцевал жеребец, рассматривающий меня влюбленными глазами. Помните? «Жили у бабуси два веселых гуся. Один серый, другой белый…» — да? У меня же все как не у людей! Вместо гусей — конь. Бывший белый конь, замаскированный отпечатками мальчишеских ладошек под серого в яблоках.
На правом боку животины красовались какие-то странные знаки. Внезапно они сложились во вполне понятный для меня текст. Корявыми буквами углем там было выведено: «Маг — дурак». На левом: «Тачки грязи не боясся». А во лбу звезда горит. Угу. Пентаграммой.
Я хихикнула: и здесь этот лозунг прижился! Пусть и благодаря обыкновенным садовым тачкам.
— Ой! — посочувствовала коню.
Тот проникся и полез целоваться. А то мне своей золы и слюней мало!
— Хорошая лошадка, хорошая… — вытянула я ладошки, останавливая чересчур пылкого поклонника. Я услышала, как остальные обитатели конюшни тоже заволновались и с громким ржанием захотели пойти поучаствовать. Благо денники у барона крепкие, выдержали.
Конь оскалился и показал мне желтые зубы.
— Ты их чистишь? — подозрительно осведомилась я.
Жеребец фыркнул и потянулся мордой еще ближе к моей… к моему лицу.
— Не ешь меня, пожалуйста! — подыграла хвостатому Казанове.
Не помогло. Наоборот, конь усилил натиск. Я начала тактическое отступление. И мы такое танго с ним сбацали! Я шаг назад — коняка синхронно шаг вперед. Так бы и протанцевали до самого дома, если бы нас не прервали.
— Это что такое? — раздался за моей спиной голос барона.
— Ух ты! — Это мальчишки.
— Вот видите, ваша милость! — ябедничал конюх.
— Безобразие! — О, это хозяин коня нарисовался.
От неожиданности я подпрыгнула, а конь решил мне изменить, ветреник такой. Боднул меня головой, заржал, паразит эдакий, и рванул на всех парах к волшебнику-ученику хвастаться маскировкой.
Мне же повезло больше всех! Я приземлилась в ведерко из-под золы. Задом! И та-ак удобно там угнездилась… Как будто эта посудина была под мою попу заточена.
Кстати, я теперь точно знаю, что такое бедлам. Это когда я в ведре, конь в экстазе, барон в обалдении, конюх в радости, а ученик… ученик вне себя от «счастья».
Он читать учился. По надписям на боках своего любимца. Ему в этом еще и слуги активно помогали. Толпа лакеев-бездельников мигом высыпала во двор, привлеченная шумом.
Прочие жители баронского особняка также не избежали соблазна и присоединились к разборке алфавита.
— Слово «боясся», — заметил один из самых почтенных волшебников, — пишется так: БОЯТСЯ! — И элегантным жестом поправил орфографию на боку у животины. Филолух, млин!
Детки прочувствовали приближение расплаты и заревели еще громче. И правильно! Кому захочется уроки учить!
— Тихо! — вдруг закричал хозяин.
И все действительно замолчали. Только Фред и Сэм шмыгали носами, да конь фыркал, переступая передними копытами в опасной близости от моих ног.
Я уперлась руками-ногами в землю, поднатужилась. Эх-эх! Не помогло. Тогда, раскорячившись в ведре, как на шутовском троне, стала по-крабьи, боком, перемещаться подальше от опасности. Мне совсем не улыбалось получить выговор от начальства ни за что ни про что. Или быть размазанной могучими копытами по двору. Между прочим, снизу конь смотрелся еще страшнее, чем когда стоял рядом.
Отодвинувшись на метр, уперлась спиной в каменную кладку главного колодца.
Теперь меня не видел никто, кроме ученика мага, но тот был занят — ласково поглаживая левой рукой холку, он прижался головой к шее лошади, приложил правую ладонь к боку животного и, закрыв глаза, что-то шептал. Отработав полную тренировку с охранниками местного гарнизона, маг прибежал на шум с тренировочным мечом в руках и взмыленный не хуже самого коня. Меч с помощью стражника вернулся на родину, а маг…
Я в тот момент, если честно, жеребцу даже позавидовала. Было в этом нечто такое… сокровенное. Сильный мужчина укрощает могучее животное. Сила против силы, умение против мощи.
Но тут конь дернулся, ученик волшебника придержал его за гриву, опять что-то тихо напевая-нашептывая норовистому жеребцу, а я открыла рот от удивления — конь вновь стал белым как снег.
Ух ты! Вот оно, первое увиденное мной магическое действо. Если бы к тому моменту я уже не сидела в ведре, точно бы упала.
Но какой-то звук я все-таки издала, потому что парень повернулся ко мне.
— Тебе помочь? — спросил, глядя в упор.
— Это вы мне? — вытаращилась на него в изумлении. — Никак вы, барин, меня заметили?!
— Трудно не заметить девушку в таком положении, — усмехнулся Грэг.
— Ой! — смутилась я, вспомнив, что все еще утрамбовываю собой кадку.
Дернулась, пытаясь выбраться самостоятельно, но ничего не вышло — деревянное ведро с обручами, надетое на попу, сидело как приклеенное. Оторвав одну руку от земли, вытерла ее о подол и протянула магу.
— Тяните, — смирилась я с его помощью. Злорадно предупредила: — Если не боитесь запачкаться!
Его ладонь оказалась теплой, а пальцы сильными. Хм, может, все не так плохо?
Поспешила я радоваться. Конечно, не плохо! Все гораздо хуже! Кто-то решил поиграть в ролевые игры. А точнее — в «Репку». Имеется в виду та самая русская народная сказка.
Меня та-ак дернули за «ботву», что, не успев опомниться, вылетела из ведра и впечаталась «тыквой»… то есть «репкой» в широкую грудь спасителя.
— Как-то мы слишком быстро перешли к близкому знакомству, — промямлила я, во все глаза рассматривая свой четкий оттиск на рубашке Грэга. Ну прямо плащаница имени Александры Мороз, то есть меня!
— Ты о чем? — поинтересовался спаситель. На удивление, он почему-то не сбежал от меня с проклятиями и криками ужаса. Это пошел мужик такой неприхотливый, или я теперь красавица?
Я не стала уточнять все степени нашего знакомства, просто не рискнула. Вместо этого выпалила:
— Какой ужас! — и ткнула пальцем в свой увековеченный портрет. — Дай честное слово, что на память не оставишь!
— Ты о чем? — еще раз повторил маг-ученик, не успевая угнаться за моей бойкой мыслью. Если честно, я и сама за ней порой не поспевала.
— Я — о своем портрете! — Еще раз ткнула пальчиком ему в грудь. — А ты о чем подумал? — Тут мне в голову пришла замечательная мысль. — Хочешь, я тебе в благодарность рамочку подарю? Могу даже подписать на память!
Грэг наклонил голову, пытаясь разглядеть, о чем речь. Рассмотрел и улыбнулся светло и радостно.
— Я, пожалуй, сохраню и в спальне повешу! — Серые глаза смеялись.
— У тебя недобор кошмаров? — вытаращилась я на него. — Или острых ощущений по ночам не хватает? — Подала идею: — Ты лучше продай лабазникам. После того как они прибьют ЭТО на склад, ни один вор и близко не подойдет!
— А ты за словом в карман не лезешь. — Его губы изогнулись в слегка кривоватой улыбке — видно, ожог повредил на одной стороне лицевые мышцы.
Вылезла подлая бабская натура и, мявкнув, посоветовала не обращать внимания на отметину, а пользоваться чем дают. Я смутилась и сделала шаг назад.
— Спасибо за помощь, и… простите мальчишек за коня. — Сделала умоляющие глаза. — Им и так от отца достанется.
— Гм. — Ученик внимательно оглядел меня с ног до головы. Глаза мужчины нехорошо сузились, и он протянул: — Теперь понятно, откуда у них сажа…
Глубокие прозрачные серые глаза с необычной радужкой, похожей на ограненные драгоценные камни, из теплых и насмешливых превратились в серо-стальные, холодные и колючие. Жестокие.
Я отшатнулась. Настроение сразу упало ниже плинтуса.
— Еще раз увижу тебя возле моего коня… — начал он.
— Не волнуйтесь, я к нему больше не подойду! — фыркнула я. — Вот только увидите ли ВЫ возле меня своего жеребца — это следующий вопрос! У него со мной безответная любовь. Он любит, а я не отвечаю — золы много, на зубах скрипит!
— И все же я настаиваю, — чуть повысил голос Грэг. — Иначе…
— Ой, да замолчите вы! — Я давно уже вышла из себя, перейдя на «вы», а он не замечает! Всхлипнула. — Наказать меня больше, чем я наказана, никто уже не сможет! Даже если казнят!
У парня проявилась на лице легкая степень потрясения, а я развернулась и строевым шагом направилась к дому, не забыв подцепить по пути ведро. Куда ж я теперь без этой проклятой деревяшки? Никуда. Мы с ним уже сроднились, почти срослись. Краями.
За спиной вновь разгорелся скандал, но мне он был абсолютно неинтересен. Пусть сами разбираются! Маги, мальчишки, бароны и конюхи вместе с конями — все это бред моего воображения. Я попала в свой собственный персональный кошмар, где мне отведена самая неприглядная роль.
Мне так сильно захотелось проснуться у себя дома, позвонить брату и рассказать свой сон… На работу я бы пошла теперь с удовольствием. И даже с легкой душой простила начальника. И соседку бы простила за то, что ее кот регулярно окучивает мой ветхий половичок у двери…
Господи, за какие грехи ты меня так тяжко наказываешь?..
Но никто мой внутренний монолог не услышал. Я постояла в коридоре, прислонившись лбом к прохладной стене, размазала грязными руками слезы по щекам и пошла работать дальше. Пашите, негры, солнце еще высоко.
