Глава 3. Проблема звездного масштаба
Отыскать жилье Григория не составило Лесниду большого труда: крохотный ультрафиолетовый жучок, в свое время прикрепленный к костюму попутчика, исправно подавал сигналы, отзываясь на зов сканера.
Подлетев к двадцатипятиэтажному дому на личном двухместном самолете, Леснид пошел на посадку. Сканер уверенно показывал, что парень живет на верхнем этаже, и Леснид посадил самолет прямо на крышу, тем более, что на пути не оказалось преград: жильцы давно подключились к кабельному телевидению, потому что воришки постоянно прибирали к рукам уличные антенны. Могло статься, что антенны могли украсть люди, специально нанятые руководством кабельных студий — чтобы бизнес быстрее расширялся, — но Леснида это мало интересовало. Главное — удачно опуститься и взлететь.
На крыше находилось четыре будки — по количеству подъездов, и в каждой был закрытый с противоположной от Леснида стороны люк. Проблема оказалась легко решаемой: люк открылся — точнее говоря, сломался — буквально с полпинка. Леснид ловко спустился по железной лестнице на этаж и положил рядом с обломками две пятисотки — на починку люка или на что другое, в зависимости от того, кто первым наткнется на деньги — и направился к источнику сигнала. Нажал на кнопку звонка и услышал пронзительные соловьиные трели.
На этом продвижение застопорилось: к двери с той стороны никто не подходил. Леснид позвонил еще раз, но хозяева упорно пропускали звонки мимо ушей.
Пришлось проверить, с какой скоростью вращается колесико электросчетчика — он с определенной долей уверенности может показать, прячется ли хозяин квартиры от гостей, либо его на самом деле нет дома.
Колесико крутилось с небольшой скоростью, что соответствовало монопольному потреблению электричества советским холодильником «Бирюса 3» семьдесят пятого года выпуска, но Леснид не исключал вариант, при котором Григорий просто-напросто сидел за компьютером, никого не ожидал и потому не отзывался на звонки. Тем более, днем звонили разве что продавцы всего на свете, либо сектанты с рекламой религии, по их словам «на двадцать процентов лучше и надежнее стандартной христианской веры», но разговоры с теми и другими ни к чему полезному еще не приводил.
Леснид позвонил в третий раз — с тем же успехом. Решив, что пора ввести временное самообслуживание, он надавил на дверь, и вскоре тихий треск дал понять, что замок сдает позиции.
Через пять секунд Леснид вошел в квартиру.
— Григорий, — позвал он, — Ау, есть кто дома? Я тут мимо пролетал, решил заглянуть на огонек.
Обувь парня стояла на полу, куртка висела на вешалке, но сам Григорий не желал отзываться даже теперь.
Леснид прошел в зал, раздвинув самодельные шторы из скрепок и кусочков старых открыток, и застыл, потрясенный увиденным зрелищем. На первый взгляд могло показаться, что Григорий лежал на диване и смотрел телевизор, но смертельная бледность и остекленевшие глаза ясно показывали: с парнем далеко не все в порядке. Но больше всего Леснида потрясло другое: два световых луча вырывались из глаз парня и скрывались в отверстиях для динамиков.
В четыре шага преодолев расстояние до розетки, Леснид выдернул вилку. Телевизор отключился, и лучи из глаз Григория перестали вылетать, но сам парень забился в судорогах и захрипел. Его затрясло как осиновый лист, изо рта пошла белая пена, но — Леснида передернуло от жутковатых ощущений ирреальности происходящего — остекленевшие глаза без зрачков по-прежнему пялились в телевизор.
Леснид поспешно включил телевизор, хотя не понимал связи между выключением техники и появлением судорог. Григорий перестал биться в конвульсиях и успокоился, но из его глаз снова вылетели лучи.
Леснид задумался: как отключить телевизор, чтобы у Григория не начался новый приступ? В самолете находился комплект первой физико-технической помощи на случай непредвиденных осложнений, и Леснид поспешил за дипломатом.
Сломанный люк все так же лежал на полу, но пятисотки словно корова языком слизала. Леснид хмыкнул и вскарабкался по лестнице на крышу.
Спустя пять минут он уже раскладывал на полу приборы и измерители. Излучаемая из глаз Григория энергия определялась приборами как «жизненная сила» и не имела права выкачиваться из организма ни под каким предлогом, ибо без нее человек превращался в обыкновенный труп. Тот, кто научился ее забирать, открыл новый способ продления жизни — ни для какой другой цели энергия не пригодится. Иначе говоря, таинственный конструктор превратил телевизор в энергетического вампира.
Имевшееся в наличии оборудование не могло повлиять на телевизор и уменьшить его воздействие: всякий раз, когда Леснид включал энергетический щит разной мощности перед телевизором, Григорию становилось хуже. И, потратив на попытки обойти или уменьшить воздействие техники на человека два часа, Леснид понял, что ему понадобится оборудование посложнее и помощнее. Такое, как стояло в его лаборатории за три тысячи километров от этого города. Перетащить с собой Григория и телевизор вряд ли удастся: в самолете Леснида не было источника переменного тока на двести двадцать вольт, а на тридцати шести вольтах постоянного телевизор откажется работать, и потому Григорий погибнет задолго до приземления у лаборатории.
Пришлось поступить хитрее. Потратив два часа на изготовление приемника-передатчика энергии, Леснид надел на глаза Григория черные очки — тело забилось в легких конвульсиях — и включил приборы. Энергия через передатчики на очках перешла в приемник-передатчик, и уже из него к телевизору устремлялись два луча.
— Отлично, — Леснид укрепил очки на лице Григория так, чтобы они не слетели от случайного движения, подхватил парня, забросил его на плечо и направился к самолету.
Установленные по квартире и в коридоре микродатчики и скрытые камеры должны были показать: не придет ли к парню человек, которому и понадобилась выкаченная энергия, и Леснид заранее готовился к тому, что придется скупить милицейские базы данных на черном рынке. Новые вряд ли появятся — за последние полтора года в органах навели порядок с таким размахом, что испугался даже криминал, — но старые при желании отыскать можно. А там не составит труда навести справки и понять, что за личность достигла тех же высот, что и Леснид когда-то… много-много лет назад… в другой Вселенной… под конец существования которой одна светлая личность устроила грандиозную аферу, но все-таки добилась своего… из-за чего многое пришлось начинать с самого начала, что называется, с чистого листа.
…Ведь Бог не мог сохранить жизнь трем последним жителям Вселенной. Да, он предложил Лесниду, постаревшему и уставшему от однообразия бесконечной жизни в искусственном мире, сыграть в игру и поставить на кон владение Вселенной. Леснид согласился. Но пока бывший Злыдень вспоминал, какие шутки он устраивал миллиарды лет назад, и шаг за шагом, с самого ноля восстанавливал былую хватку Всемирного Злодея, Бог сделал то, что хотел. Леснид грустно улыбнулся: пока он, уставший от бесконечной монотонной жизни, вновь пытался почувствовать вкус борьбы и вспомнить, как веселился миллионы лет назад, Создатель тихой сапой провел свою работу, и под конец шоу его участники обнаружили, что являются нематериальными сущностями. Никто так и не понял, когда успел умереть и стать нематериальным, а когда обман раскрылся, стало слишком поздно возмущаться: Бог создал новую Вселенную, куда и переселил увлеченных борьбой участников. В качестве извинений за вынужденную хитрость Бог дал бессмертной троице новую вечную жизнь и очистил память от никчемных воспоминаний и знаний — в этой Вселенной властвовали другие законы — но не стер их личности: Яга, Злата и Леснид помнили, кем являлись в прошлой жизни. К тому же, Злата получила право создать собственную Вселенную, которая получилась небольшой, но уютной. Золотая Рыбка правила миром в свое удовольствие, но Лесниду в ее Вселенной негде было развернуться. С тех пор, как груз прожитых миллиардов лет перестал висеть на шее тяжелым грузом, Леснид вновь почувствовал себя на коне: поиски иголки вернули ему прежний боевой настрой. В мире Златы события шли чинно и спокойно, никакие катаклизмы не ожидались даже теоретически, и Леснид решил, что ее Вселенная идеально подходит для отдыха и наслаждения после тяжелой работы. А вот новая Вселенная Создателя как нельзя кстати подходила для насыщенной приключенческой жизни, и Леснид выбрал ее для собственных опытов. Создатель изредка возмущался, но смотрел на новые проделки Леснида-Кащея сквозь пальцы: в этой Вселенной у Леснида было намного меньше возможностей, он больше не мог одним движением руки изменять реальность по собственному хотению…
Леснид оторвался от воспоминаний, уложил Григория в кресло второго пилота и пристегнул ремни. Мотор завелся моментально. Самолет покатился по крыше, увеличивая скорость, докатился до кирпичного выступа, пробил его и полетел вниз. Леснид дернул штурвал на себя, самолет напоследок задел крыльями верхушки тополей и рванул ввысь под возмущенные крики сидевших на скамейке старушек.
Два дня ушло на то, чтобы облегчить состояние парня и привести его в сознание. Леснид использовал новейшее оборудование, но парень таял прямо на глазах: кожа покрывалась морщинами, и незнающий обстоятельств человек посчитал бы его пожилым. И на третий день Лесниду стало ясно: без применения запрещенных и давно не использовавшихся технологий не обойтись.
Оборудование, без дела стоявшее несколько сотен лет, позволяло совершить практически невозможное, хотя изначально аппарат «Десница» создали для вылавливания шпионов. Его можно было назвать обыкновенным детектором лжи, если бы не колоссальное отличие от примитивного собрата, далеко не всегда способного отделить ложь от правды. Созданная аппаратом энергетическая модель разума проверяющего и разум проверяемого соединялись в виртуальном пространстве. Проверяющий проникал во внутренний мир проверяемого и мог сознательно вмешаться в происходящие там события. Леснид рассчитывал, что это поможет решить проблему и избавить Григория от неизбежной гибели, раз уж другие средства не оказывают желаемого воздействия.
Переложив Григория с носилок на выдвижной стол и задвинув его в нижний отсек «Десницы», Леснид поднялся на верхний уровень. Сел в кресло, включил монитор и надел на голову шлем с сотнями проводков. Включил оборудование, быстро набрал текст на клавиатуре и нажал на «ввод». Мигнул фирменный символ операционной системы «Lesnid-INUX», и спинка кресла с тихим жужжанием опустилась в горизонтальное положение. Леснид закрыл глаза, расслабился и…
…очутился в мире, от которого глаза на лоб полезли.
«Неудивительно, что Григорию становится все хуже и хуже, — подумал он. — Тут кого угодно из колеи выбьет».
Огненно-оранжевое солнце освещало безжизненную пустынную землю. Всюду, куда ни посмотри, стояли развалины: когда-то здесь был город, но что-то смело его с лица земли.
«Ураганный ветер не мог сотворить такое — силы не те. — подумалось Лесниду. — Ядерным оружием добаловались, вояки. Так, стоп… это же гипнореальность, внутренние фантазии Григория. Что еще навыдумывал этот юморист? На его стиль не похоже: он мне все уши прожужжал о Средневековье и Немытых Властелинах. Откуда взялся этот мир?»
Призраки толпами или в одиночку бесцельно ходили по земле, изредка останавливаясь и поднимая головы к солнцу. Леснид надел на глаза черные очки и тоже посмотрел.
Солнце как солнце. И чего призраки в нем нашли? Протуберанцы считают наперегонки, что ли?
Леснид так и спросил у первого попавшегося призрака:
— Ты чего там нашел?
Призрак повернул голову, с тоской посмотрел на вопрошавшего, вздохнул, медленно отвернулся и вновь уставился на солнце.
— Понятно: ответ на вопрос — это секрет всей твоей жизни, — съязвил Леснид. — Может, тебе телескоп подарить? Или стекло увеличительное? Слушай, парень, хорош пятна на солнце считать, отвлекись на минутку. Скажи хотя бы: вот этого человека видел?
Он протянул призраку фотографию Григория — оборудование, посылавшее одних людей в мир грез других, создавало необходимые предметы по мере надобности: время проверяющего ценилось, и он не должен был тратить часы на поиски вспомогательных вещей. Теоретически, Леснид мог потребовать создания целого города в чужих фантазиях, но пока что он ограничился воссозданием одной фотографии.
— Там, — призрак указал рукой влево от себя.
— Уверен?
— Такие люди не забываются.
— Это верно, — согласился Леснид. — Что он сделал на этот раз? Пытался прочитать роман большому скоплению народа?
— Найдешь его — сам узнаешь, — мрачно ответил призрак и в который раз устремил взгляд на солнце. Леснид пожал плечами, сунул фото в карман и направился в указанном направлении. Призрак без особого желания, но говорил на другие темы, однако не желал объяснить мотивы общего увлечения созерцанием светила.
«Что за дела? — гадал Леснид, — «Стр-р-р-рашная» тайна, или повезло наткнуться на группу избранных, стойко хранящих древние секреты? Унесли тайны в могилу и не желают вытаскивать даже на тот свет? Мол, похоронена — так похоронена».
По правилам переброски в мир чужих грез, их владелец не мог находиться далеко от места прибытия проверяющего. Примерно так и оказалось: Григорий находился относительно недалеко, но не стоял на месте, а шагал в неведомую даль со стандартной скоростью — пять километров в час. Чтобы догнать его, Лесниду пришлось перейти с шага на бег, иначе пешая погоня грозила перерасти в кругосветное путешествие: Григорий и не думал останавливаться.
Призраки провожали Леснида отрешенными взглядами, и он не мог понять, почему они ведут себя так, словно обречены на вечное прозябание и при этом не имеют права его скрасить? Он в свое время исхитрился воссоздать целый мир — когда энтропия практически уничтожила Вселенную. А эти призраки ведут себя так, словно им обещали сладкую конфету, но обманули, подсунув фантик-пустышку. Стоят, разобиженные на весь белый свет.
А вообще, пусть стоят — есть не просят. Но этому миру явно требуется глобальное шоу, способное стряхнуть с призраков налет равнодушной усталости. Устроить его, что ли, между делом? Опыт есть.
Минут через десять Леснид решил, что продолжать погоню лучше всего с ветерком, и приказал передатчику создать гоночный автомобиль. И когда из пустоты проявился прозрачный корпус автомобиля, призраки наконец-то зашевелились и проявили минимальный интерес к происходящему. Плотнея на глазах, автомобиль полностью проявился перед Леснидом через двадцать секунд — внедрение чужеродных предметов во внутренний мир изучаемого требовало определенного количества времени: чем мощнее был заказ, тем дольше длилось ожидание. Последними из пустоты появились колеса, и автомобиль упал с высоты в полметра на покрытую пеплом землю.
«Пылищи поднимет — жуть, — подумалось Лесниду. — Хотя, мне-то что? На призраках не оседает».
Усевшись на сиденье водителя, он поднял голову и увидел обращенные к нему взгляды: призраки заинтересовались происходящим, и по их глазам ясно читалось, что они сами не прочь научиться подобному трюку. Не хотелось их огорчать, но времени на обучение фокусам-покусам у Леснида не было. Он торопился догнать Григория, пока тот снова не пропал из виду, и единственное, о чем сожалел — что не приказал создать автомобиль в первые же секунды появления в этом мире. Но кто знал, что Григорий уйдет настолько далеко? Обычно поверяемые находились недалеко от места появления проверяющего, и тому приходилось торопливо маскироваться под окружающую обстановку: синтезировать соответствующую одежду и перенимать принятый здесь стиль разговоров. Но в этот раз проверяемый не обращал никакого внимания на появление чужаков в его внутреннем мире — он шагал на север, не отвлекаясь ни на что, и при такой скорости примерно через месяц мог дойти до Норильска. Какой леший ему понадобился в краю вечной мерзлоты, Леснид гадать не стал — проще догнать и спросить.
Автомобиль мчался по старой дороге, местами основательно разбитой. Казалось, что удобнее поехать по земле рядом с дорогой, и Леснид рискнул проехать по обочине, но автомобиль ощутимо сбавил скорость и стал буксовать в толстом слое «марсианского» песка.
Расстояние до Григория уменьшалось на глазах, а тот все шагал и шагал, не оглядываясь на гудки автомобиля..
— Он оглох или в наушниках? — сквозь зубы процедил Леснид, когда ему надоело сигналить и привлекать излишнее внимание посторонних. — Неплохо устроился, путешественник. Хм… а я чем хуже?
Открыв бардачок, Леснид достал из него кипу дисков, бегло просмотрел названия и выбрал подходящий по случаю диск. Заиграла жизнерадостная мелодия, и скорость автомобиля увеличилась еще на сорок километров.
Леснид наслаждался любимыми мотивами до тех пор, пока его изрядно не удивило появление из кустов призрака в милицейской форме. Пришлось проехать, не останавливаясь: у призрака слюнки потекли при виде нарушителя на спортивном автомобиле, и он явно решил прикарманить автомобиль в качестве штрафа за превышение скорости. Вот только почему у него в руках не радар, а банальный фен для сушки волос? Думает, на большой скорости незаметно? Наверное, перед гибелью он решил определить, с какой скоростью к нему приближается взрывная волна ядерного взрыва, и радар банально расплавился.
«Григорий, что ты тут себе нафантазировал, добрый сказочник? — мрачно подумал Леснид, помахав рукой свистящему и размахивающему феном призраку и прибавляя скорости — автомобиль выехал на приличное дорожное покрытие. — Голову сломаешь, пока подыщешь приличное обоснование бредовых действий жителей этого мира».
Доехав до Григория, Леснид притормозил, опустил правое стекло и, подъехав к парню, поинтересовался:
— Далеко ли путь держим, молодой человек?
Путник посмотрел на вопрошавшего. Леснид озадаченно хмыкнул: это на самом деле Григорий, но выглядел он далеко не как молодой — на первый взгляд примерно пятьдесят лет, не меньше. Парень хотел высказаться в том же духе, ведь Лесниду на вид было всего двадцать пять — тридцать лет, но вид новенького сверкающего красной краской автомобиля лишил его дара речи.
— Присаживайся, — пригласил Леснид. — Твой путь закончен, пора прекращать эти кошмары.
— Мы с вами где-то встречались? — поинтересовался Григорий, вглядываясь в лицо водителя.
— Было дело, — поддакнул тот.
— А где? Я что-то не припомню, — вздохнул Григорий, — перед глазами тысячи лиц. Наверное, вы были одним из тех, кому я объяснял причины случившегося с нами. А где, скажите на милость, вы нашли этот автомобиль? У меня чувство, словно он только что сошел с конвейера.
— Не совсем, но версия недалека от истины. И я не слышал о причинах случившегося. Почему призраки постоянно смотрят на солнце?
— Стало быть, вы издалека, — сделал вывод Григорий. — Когда нам ждать спасения, я рассказал даже последней собаке в городе. Но почему мне кажется, что мы встречались?
— Это потому, что мы на самом деле встречались, — пояснил Леснид.
— Когда?
— Сначала поясните, в чем дело. Я с ума схожу от любопытства, а призраки словно песка в рот набрали.
— Ладно, — Григорий не видел большой разницы в том, кто первый поделится тайнами или новостями — впереди вечность для обмена мнениями, торопиться некуда. Его история заняла больше двух часов: он начал издалека, с того места, когда продюсер киностудии решил снять новый документальный фильм. Подробный рассказ о путешествии Леснид запомнил от и до — Григорий, сам того не понимая, научился-таки художественно излагать мысли. Засядь он за перо и бумагу сейчас, из его историй вышли бы отличные книги.
И когда рассказ закончился, Леснид посмотрел на солнце другими глазами: космическое светило являлось пропуском на тот свет, но, несмотря на прямую видимость, находилось недостижимо далеко, и от сегодняшнего дня до взрыва солнца пролегал срок в миллиарды лет. Призракам придется долго ждать, пока солнце не станет сверхновой.
— А разве звезды солнечного типа становятся сверхновыми? — задумался Леснид. — Насколько я помню, они превращаются в красные гиганты, а затем уменьшаются до белых карликов. Хотя это мелочи — радиации окажется предостаточно. Но я хочу тебя обрадовать: ждать столько лет не имеет смысла.
— Почему?
— Потому что мир вокруг нас создан твоим собственным воображением. На самом деле ты лежишь в медицинской палате, а я пытаюсь вернуть тебя из комы.
Григорий посмотрел на Леснида вполне ожидаемым взглядом: еще один сумасшедший попался. Но уйти не позволяло любопытство и желание подольше посидеть в роскошной машине, чего ему не удавалось сделать при жизни, несмотря на огромные гонорары.
— Как-то ты ехал в Москву, на «Еврокон» — конвент писателей-фантастов, в две тысячи восьмом году. Помнишь? — спросил Леснид. — Я был соседом по купе и читал твою историю о Темном Властелине. Ты еще дал ему имя Сатуратор. А мойщики посуды — лилипуты — называли его суповую тарелку корытом Сатуратора. Я до сих пор в восторге от того, как ты умудрился офэнтезить технический термин. Не вспоминаешь?
На лице Григория появилось крайне загадочное выражение.
— Этого не может быть — сейчас двадцать пятый век! — его глаза забегали из стороны в сторону — Григорий лихорадочно искал логичное объяснение произошедшему. Он на самом деле вспомнил, что когда-то ехал на поезде, но… допотопная техника, век примитивных технологий, доисторические компьютеры еще не российского производства… четыреста с лишним лет в промежутке между первыми двадцатью годами жизни и последующими тридцатью… так не бывает! Это невозможно!
— В чем подвох? — взмолился он. — Поясни, в чем дело? Или ты… — на лице Григория появился ужас. — Ты из темных ангелов, решил захапать мою душу и ради этого напустил на меня ложные воспоминания?
— Делать мне больше нечего, — возмутился Леснид. — Твоя душа уже в опасности, а я пытаюсь тебя выручить из беды.
— В какой опасности? — встрепенулся Григорий.
— Из тебя выкачивают жизненную энергию, и ты медленно умираешь от истощения. — напрямик ответил Леснид. Пусть фраза и звучит дико, но выдавливать из себя подробности по капле в день он не привык, хотя и считал это недостатком. С другой стороны — после подобных речей собеседник либо уходил, либо оставался до выяснения всех подробностей.
— Да ну? — не поверил Григорий. — Я не похож на батарейку. Извини, я тебе не верю.
— Тогда хорошенько подумай и предложи собственную версию, — ответил Леснид. — И если она окажется убедительной, я уеду и больше не попадусь тебе на глаза. Идет?
— Твое отсутствие мне так же безразлично, как и присутствие, — заметил Григорий. — Но версию я отыщу.
— Отыщи, — поддакнул Леснид. — И не забудь вспомнить, что ты сделал после того, как вернулся с Еврокона? В этих воспоминаниях — ключ к твоему спасению.
Григорий откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Леснид принципиально не отключал музыку, только убавил громкость — песни двадцатого века должны напомнить парню о забытых годах жизни в реальном мире. Конечно, он мог и не знать певцов первой половины восьмидесятых, но стиль песен определенного времени легко угадываем в каждом столетии.
Задетый за живое Григорий вспоминал молодость и выстраивал логические цепочки развития событий. Леснид не торопил с выводами. Он и сам вспоминал прошлую встречу — непривычно видеть, как за несколько недель человек прожил тридцать лет в иной реальности. Еще неизвестно, сумеет ли Григорий акклиматизироваться в реальном обществе начала двадцать первого века после жизни в вымышленном двадцать пятом? Отними у современного городского человека Интернет — и он через неделю иссохнется от тоски. А что произойдет, если человека разом избавить от колоссальных достижений будущего? Для Григория начнется жизнь, напоминающая его же истории о попадании человека из современного мира в средневековье. Наверное, ему покажется забавным оказаться в ситуации, схожей с проблемами героя его романа.
«Возможно, придется стереть ему память, — размышлял Леснид, — пока он не попал из огня в полымя. Не всю — это слишком, но кое-что ему придется забыть, чтобы выжить в цивилизации «прошлого».
— И как? — спросил он через час молчания, когда проиграла последняя песня на диске и наступила полная тишина.
— Плохо, — ответил Григорий. — Я не понимаю, как это произошло. Да, я помню конвент, помню, как ходил и собирал автографы, общался с друзьями. Помню, как вернулся домой… а потом я получил телеграмму от издательства. Телеграмму на настоящей бумаге! В двадцать пятом веке, и на бумаге — это же… оп…
— Вот и место перехода в вымышленный мир, — сказал Леснид. — А как он произошел, ты не помнишь?
— Нет.
— Хорошо, подойдем к проблеме с другой стороны. Что ты скажешь о своем телевизоре?
— О котором?
— О том, который стоит у тебя в квартире.
— Ну… я купил его в кредит на год как раз после возвращения с конвента. Так сказать, на память о событии. Хм, странно… и с тех пор еще ни разу кредит не погашал… — Григорий провел ладонью по лицу. — Похоже, ты прав — я живу в выдуманном мире. А ты, стало быть, доктор из психбольницы, правильно? В какой палате я лежу? Меня навещают?
— В данный момент ты находишься в моей лаборатории, а я пытаюсь остановить утечку твоей жизненной энергии и вернуть тебя в сознание.
Григорий тяжко вздохнул:
— Тридцать лет… Господи, вся жизнь прошла даром… — тихо произнес он. — Мне хотя бы дадут пенсию по инвалидности?
— Ты не инвалид, — возразил Леснид. — В этом смысле ты совершенно здоров.
— Значит, не дадут… — Григорий бросил взгляд на переднее стекло. Безжизненная пустыня простиралась до линии горизонта и украшалась редкими развалинами. Слишком живописное зрелище для того, чтобы любоваться им постоянно. — Да и черт с ней, зато не придется ожидать миллиарды лет взрыва солнца! Я вернусь в настоящий мир! Господи, никаких призраков, никаких проклятий, никаких ожиданий!
Когда он повернул голову и посмотрел на Леснида, его глаза сверкали.
— Что я должен сделать, чтобы вернуться в реальность?
Леснид растерялся.
— Честно говоря, я… не знаю.
Григорий поджал губы.
— Плохо. Какой же ты врач после этого?
— Не вопрос: хреновый.
— Ладно, попробуем так: сейчас я закрою глаза и представлю, что просыпаюсь, — предложил Григорий. — И пусть этот мир пропадет сам собой.
Но мир не пропал, как Григорий ни старался. Он просидел с закрытыми глазами еще час, так и эдак стараясь проснуться, но пришел к выводу, что его попытки очнуться обречены и к положительному результату не приведут: за тридцать лет он основательно поверил в реальность этого мира. С тем же успехом он мог пожелать научиться летать после того, как закроет глаза.
— Это невозможно, — обреченно выдохнул он. — Я сжился с этим миром и не могу выбросить его из головы за пять минут. Окружающие нас руины — вот моя реальность. Призраки внушили нам, что мы освободимся после взрыва солнца. Пока этого не произойдет, я не смогу вернуться домой… Что мне делать, Леснид? Я больше не хочу здесь жить: ты растравил мне всю душу!
Леснид постучал пальцами по рулю. Автомобиль коротко просигналил.
— Я могу устроить локальный ядерный взрыв, для одного тебя — этого хватит, чтобы ты закончил путь и очутился в настоящем мире.
Григорий согласно кивнул головой, но внезапно нахмурился:
— Постой… а как же они? — он указал на призраков, подходивших к автомобилю и рассматривавших новенькую, чуть запыленную машину: среди скопища развалин и сгоревших остовов автомобиль Леснида смотрелся как сверкающий бриллиант среди кучи битого бутылочного стекла.
— Они — плод твоей фантазии и исчезнут сразу после того, как ты вернешься в реальность.
Григорий помрачнел еще больше.
— Что не так? — не понял Леснид.
— Я так не могу. Даже если они — выдумка моего разума, я буду помнить о том, что они остались здесь, между миром живых и мертвых. Они для меня реальны! Я буду мучиться всю жизнь тем, что сбежал отсюда, бросив их на произвол судьбы.
«Зашибись, — подумал Леснид. — Человек заботится о благополучии жителей собственных фантазий…».
Он посмотрел на солнце так, как смотрели на него встреченные ранее призраки.
— Значит, — твердо объявил он, — если нет другого варианта для твоего возвращения в реальность, нам остается одно: взорвать солнце и освободить призраков.
У Григория отвисла челюсть.
— Прости, мне показалось, что ты понес какой-то бред, — пожаловался он.
— Ничего тебе не показалось, — ответил Леснид, — мы взорвем солнце, призраки попадут на тот свет, и тогда ты сумеешь вернуться в настоящий мир со спокойной совестью.
Григорий откинулся на спинку кресла.
— По-моему, ты больной, — воскликнул он.
— Это ты больной, — напомнил Леснид. — А я ищу решение для твоего спасения.
Григорий всплеснул руками.
— Тогда скажи мне, как ты собираешься взорвать солнце, и может быть, я поменяю точку зрения.
— Мне надо подумать.
— Разумеется: такие дела с наскока не делаются, — согласился Григорий. Теперь он смотрел на Леснида как на одного из тихих умалишенных, которые выдают на-гора сотни фантастических и привлекательных, но неосуществимых идей. — Пяти миллиардов лет на раздумья хватит?
— Почему именно столько?
— Потому что потом солнце взорвется. Само по себе, без твоего участия.
— Солнце не взорвется, — уточнил Леснид. — Оно станет красным гигантом, а затем уменьшится и превратится в белый карлик. Астрономию учить надо. А вообще, мы можем взорвать оставшиеся ядерные заряды. Тем призракам оказалось под силу устроить ядерный взрыв, значит, это и нам по зубам.
Григорий отрицательно покачал головой.
— Зарядов больше нет: прошлые призраки взорвали оставшиеся в наличии бомбы. Ядерного оружия на Земле больше не существует. Ладно, приятно было с тобой поговорить, но мне пора.
— Куда?
— Да хоть куда. Не люблю пустопорожние разговоры.
Леснид понял, что если сейчас не предъявить Григорию доказательства выполнимости любой задумки, то разговор закончится ничем.
— Посмотри сюда, — приказал он, вытягивая руку и давая команду материализовать оружие. Над раскрытой ладонью проявились тонкие черточки. Они удлинялись, вычерчивая трехмерную фигуру, и расширялись, расползаясь кляксами по прозрачному предмету. Через минуту перед Григорием появился настоящий боевой пистолет из вороной стали. Тот удовлетворительно кивнул головой и заметил:
— Это гипноз. Высококачественный, но гипноз.
— А это? — Леснид опустил стекло на передней дверце автомобиля и выстрелил в далекого призрака. Сухой пепел выбросил у того перед ногами одинокий фонтанчик, а через миг на месте призрака вырос полутораметровый ядерный гриб.
Леснид торопливо поднял стекло: взрывная волна подняла с земли уйму пепла и понесла его прочь от эпицентра взрыва. Взорванный призрак превратился в солнечное сияние и энергетическим сгустком полетел в небо.
Автомобиль закачало от удара, стекла пошли трещинами, на них налипли куски пепла.
— Ну, как? — спросил Леснид, поворачивая голову. Григорий смотрел на происходящее остекленевшими глазами. — Теперь ты готов поверить в то, что мне под силу выполнить обещанное?
Григорий перевел взгляд с залепленного пеплом стекла на Леснида.
— Теперь — да, — коротко ответил он. — Но зачем взрывать солнце? Наделай патронов и расстреляй призраков. Даже просто наделай патронов, а остальное мы сами сделаем.
Леснид отрицательно покачал головой.
— У меня нет столько времени, — пояснил он. — Пока я буду изготовлять ядерные боезапасы, ты отдашь концы уже в настоящей реальности и на самом деле попадешь не домой, а на тот свет.
— Какая разница — все равно жизнь прошла.
— Разве я не сказал, что в настоящей реальности тебе всего двадцать лет, и ты вернулся с конвента считанные недели назад?
— Как, двадцать?! – ахнул Григорий.
— А так. Всему виной воздействие телевизора, который ты купил. Он выкачивает из тебя энергию и заметно старит в собственных глазах.
— Так, что же ты молчал всё это время?! – негодующе воскликнул Григорий. — С этого и надо было начинать! Давай, делай, как знаешь, и я помогу тебе всем, чем могу. Взрывай хоть солнце, Землю или разом всю солнечную систему!
— Собери призраков на совещание, — приказал Леснид. — Вместе мы быстрее придумаем, как нам быть.
С каждым часом новость о том, что нашелся человек, способный завершить процесс перехода призраков в энергетическую вселенную, распространялась по планете, и нескончаемые толпы призраков приходили к домику-палатке, созданному Леснидом для работы над проблемой. Несколько добровольцев сидело за чертежами и расчетами, и еще двое то и дело входили в кабинет Леснида и складывали исписанную бумагу на стол, в буквальном смысле ломившийся от ее объема. Григорий не успевал читать и забраковывать или одобрять предложенное призраками. Леснид с молчаливой ненавистью взирал на то, как они забирали все новые и новые пачки чистой бумаги для записей очередных идей — подобного количества сумасбродных фантазий он не сумел бы придумать за целую жизнь.
Кто-то предлагал превратить планету в ядерный заряд и подорвать его на радость застрявшим между мирами призракам. И что того, что ядерный взрыв подобной мощности превратит солнечную систему в огромный пояс астероидов, распылит Юпитер газовым облаком и размажет кольца Сатурна тонкой линией до самого Плутона? Леснид был готов и на такое действие, но проблема заключалась в том, что трансформация планеты в ядерный заряд даже в фантазийной реальности займет немало лет, и ко времени завершения процесса Григорий благополучно отдаст концы.
— Вот, слушай, — Григорий потряс листком бумаги и торопливо прочитал написанное каллиграфическим почерком: «Предлагаю отправиться в открытый космос на поиски будущих сверхновых». Жуть, правда? Во-первых, не на чем, во-вторых, пока наткнешься на предполагаемую сверхновую, родное солнце быстрее взорвется.
— По большому счету идея неплохая, — возразил Леснид. — Нам достаточно отправить корабль за пределы Земли — и солнечная радиация убьет все живое и призрачное. Разве что корабль, на котором уместятся все призраки, займет территорию в сорок квадратных километров и не сумеет взлететь с планеты. Так и передай выдумщику: идея неосуществима.
Григорий скомкал лист бумаги и бросил его в угол комнаты. Крохотный робот-уборщик на восьми колесиках подкатил к комку, переложил его в прозрачную емкость, закрыл сетчатой крышкой и подпалил. Бумага сгорела за восемь секунд. Робот снял с емкости крышку и высыпал пепел в ведро.
— А ты что предлагаешь? — спросил Григорий.
Леснид отрицательно покачал головой.
— Мои задумки тоже требуют немало времени для исполнения. Вот, если бы ты не заморачивался с дальнейшей жизнью призраков из твоих фантазий, подобных проблем даже близко не было бы. Давай, я выстрелю в тебя ядерной пулей — и дело закрыто.
Григорий не согласился.
— Леснид, я на самом деле не могу оставить моих друзей в неопределенном состоянии. Да и в конце концов, имею я право на один глобальный хеппи-энд хотя бы в собственном вымышленном мире?
— Пока ты тут рассусоливаешь, телевизор забирает из тебя последнюю энергию. Так что быстрее ищи разумные идеи, как отправить твоих коллег по привиденчеству на тот свет.
Григорий вышел из домика рассказать призраку о неутешительной резолюции, а Леснид засел над расчетами. Призрак, основательно обиженный отрицательным отношением к его идее, взбеленился и заявил, что призракам под силу попасть в космос и собственными силами — вставая друг на дружку до тех пор, пока самый верхний призрак не выберется в космос и не попадет под смертоносную солнечную радиацию. В доказательство он крест-накрест перечеркнул чистый лист бумаги и положил его на землю.
— Пока вы маетесь ерундой, вот здесь мы будем становиться друг на друга и подниматься к небесам, — заявил он Григорию, и его последователи проворно приступили к воплощению плана в жизнь.
Толпа притихла, наблюдая за процессом, и Леснид сквозь тонкие стены домика услышал голос Григория.
— Приступайте, — сказал тот. — Посмотрим, что из этого выйдет.
Первый призрак встал на лист бумаги и произнес:
— Я готов.
Второй призрак вскарабкался на плечи первого.
— Третий — пошел, — приказывал разгоряченный призрак. — Четвертый — пошел!
На восьмом добровольце вышла заминка: когда он забрался на самый верх и встал на плечи нижнего, призраки один за другим сложились в нижнего. Хотя они и являлись бесплотными, но при большом количестве в одном месте образовалась масса, отдаленно напоминавшая густой кисель. Призраки шевелились один в другом, из-за чего образовавшийся «мегапризрак» колыхался и переливался, показывая то одну, то другую фигуру.
— М-да… — прокомментировал вышедший на представление Леснид. — Забавная математика — сложил восемь призраков и получил один кисель. Ангелам в этом смысле повезло больше — они все помещаются на кончике иголки. Отбой, парни, ваш опыт прошел неудачно.
— По крайней мере, я хоть что-то делаю, — возмущенно ответил недовольный призрак.
— Твои идеи нам не помогут.
Призрачная масса хлопнула, и толпа призраков ахнула от изумления: из восьми призраков образовался один. И какой! Больше размером на пятьдесят сантиметров, шире в плечах и с куда более развитой мускулатурой.
— Елки-палки… — пробормотал испугавшийся призрак.
— Что это? — вразнобой перешептывались призраки с Григорием во главе. Огромный призрак помотал головой и с интересом огляделся по сторонам.
Леснид хитро прищурился и категорично заявил:
— Я назову его прайзраком!
— Как-как? — не понял Григорий.
— Прайзрак, — повторил Леснид, — это же очевидно: восемь призраков дают в сумме один прайзрак.
— Чего?
— Да вы все — ламеры, как я погляжу, — заметил Леснид, — даром, что в будущем живете. Только представьте: собрать в кучу тысячу двадцать четыре прайзрака — целый мегапрайзрак выйдет. А если прайзраков миллионы? Из них после объединения получится настоящая нация террапрайзраков!.. Может быть, тогда вы и достигнете небес. Ну-ка, народ, собирайтесь по восьмеркам, затем в блоки по тысяче двадцать четыре штуки, а я пока создам для вас архиватор и пишущий двд-ром. Полетим к солнцу на большом двд-диске — зрелище окажется почище наблюдения летающих тарелок! А там и до окончательного переселения на тот свет недалеко.
— Леснид, хорош чепуху нести, — возмутился Григорий. — У людей горе, а ты…
— Это ты чепуху несешь, — отпарировал Леснид. — Хватит воевать за хеппи-энд в нереальном мире.
— Мое право.
— Вот помрешь в реальности — и никто о твоем праве не вспомнит, — Леснид вернулся в домик и захлопнул дверь. Григорий поджал губы и потер подбородок. Обреченно вздохнул и тоже вошел в дом.
Гигантский «прайзрак» заколыхался и разорвался восемью призраками, так и не договорившимися между собой о том, в какую сторону идти и что делать.
Еще день прошел в поисках решения.
Пока суть да дело, призраки устроили вдали от домика перестрелку из ядерных пистолетов, и то и дело к небесам взмывали души освобожденных. Григорий радовался и этому, но Леснид оставался безучастен к его хорошему настроению: призракам пришлось бы отстреливать друг дружку десятилетиями, а он не знал, сколько еще проживет Григорий перед тем, как телевизор не выкачает из него последние крохи жизненной энергии. К тому же, призраки находились повсюду, и даже Григорий понимал, что собрать их со всей Земли в один район попросту невозможно.
Некоторые призраки настолько увлеклись процессом покорения небес своими силами, что за день успели выстроить километровой высоты пирамиду. Как они ухитрились до сих пор не вложиться друг в друга, Леснид не знал, но чувствовал, что подобный итог не за горами.
— Ох, затопит нас призрачным киселем, как пить дать… — подтвердил его мрачные мысли Григорий. — Ты еще ничего существенного не придумал? А то сейчас мне в голову приходит только киносъемка того, чем занимаются призраки — я дико соскучился по работе.
— Вернешься в реальность — поступишь в Институт кинематографии, — предложил Леснид. — Слушай, Григорий, плюнь на призраков, они забудутся через месяц, как плохой сон.
— Не могу.
На пепел упала большая капля чего-то мутного. Леснид глянул вверх: птичка или дождь?
Оказалось, что дождь.
Капли микрометеорами посыпались на толстый слой пепла, оставляя в нем крохотные кратеры.
— В таком случае, локальные взрывы нам не помогут, — заметил Леснид, рассматривая, как ровная поверхность пепла превращается в выщербленную, — придется действовать глобальными методами.
— Пришла в голову новая идея?
— Да. — Леснид вытянул руку под дождь, и на ладони появилась лужица мутноватой воды. — Нам придется мобилизовать порядка десяти тысяч призраков в районе какого-нибудь острова в Тихом океане.
По его мысленному приказу перед домиком появились плотнеющие очертания истребителя.
— Летим, подыщем подходящее местечко, — предложил Леснид, взбираясь на место первого пилота. — Поторопись, а то призрачная волна накроет — в жизни от этой слизи не отмыться. И даю слово: после выполнения моей задумки ты непременно окажешься дома.
Григорий сел на кресло второго пилота и захлопнул крышку кабины. Леснид завел двигатели и развернул самолет. От реактивной струи многоуровневую конструкцию из призраков частично сдуло, призрачная башня потеряла устойчивость, задрожала и рухнула.
— Вавилонские призраки… — прокомментировал Леснид, поднимая самолет над кисельной волной, смывающей призраков-зевак и домик со всеми идеями призраков. — Вот хохма будет, если они еще на разных языках заговорят…
Самолет взмыл к облакам, под традиционно доносившиеся с земли гневные вопли.
Прошло двое суток.
Ночь.
Тысячи призраков смотрели на то, как на острове Пасхи материализовывались громадные сопла восьми километров в высоту. Не вмещаясь на острове, они частично держались на многочисленных никелевых столбах, выходивших из моря. Остров полностью покрылся сотнями труб, через которые вода насосами сгонялась на перерабатывающее оборудование.
Гудящие генераторы поставляли гигаватты электричества. Часть вырабатываемой энергии использовалась для поддержки силового конусообразного щита, окружавшего сопла и уходившего далеко за пределы стратосферы, а вторая половина энергии шла на перерабатывающее оборудование.
Леснид в последний раз пересчитывал и сверял данные.
— Теперь ты ответишь нам, что это? — спросил Григорий. — А то призракам надоело крутить педали тысяч велосипедов, находясь в неведении относительно полезности процесса.
— Они прямо так и спросили? — повеселел Леснид. — Передай: они могут немного отдохнуть, пока генераторы самостоятельно вырабатывают достаточное количество энергии, чтобы поддерживать себя в рабочем состоянии. А еще лучше, дай мне громкоговоритель — прямо сейчас расскажу, что к чему… Значит, смотрите сюда, парни. Мы собрались здесь для того, чтобы провернуть авантюру и завершить процесс затянувшегося перехода в потусторонний мир. Вода по насосам поступает в переработку, очищается от примесей и делится на кислород и водород в колоссальном объеме. Кислород и водород поступают по трубам в смеситель, на выходе получается гремучий газ. Он поступает в сопла и поджигается. Количество получаемого газа таково, что череда постоянных взрывов сдвинет планету с орбиты. Конечно, пока Земля двинется в сторону Солнца, на ней произойдет несколько локальных катастроф, но вам не привыкать. Энергетический щит защитит нас от гигантских волн, вулканической пыли и прочего мусора. Велосипедистам придется усиленно крутить педали, чтобы вырабатывать дополнительную энергию на случай перегрузки генераторов. А когда ситуация выровняется, планету понесет по дуговой траектории прямиком к радиоактивному светилу. Вы получите необходимую дозу облучения и попадете туда, куда давно должны попасть… И тебе, мой упертый друг, дается право поджечь гремучий газ на выходе из главного сопла. Внимание! Пять тысяч призраков должны вновь закрутить педали, а отдыхающие могут полюбоваться самой грандиозной катастрофой, которая только могла произойти на планете. Иди, Григорий, факел тебе в руки.
Григорий взял факел с таким видом, словно ему предлагали принять участие в особо коварном злодействе. Но уверенно направился к отверстию для огня и, перекрестившись, сунул в него факел.
От громкого хлопка задрожало оборудование, а из сопел вырвались языки пламени. Землю ощутимо тряхнуло. Хлопки пошли один за другим, из сопел по цепочке вырывались струи пламени, и через три минуты земля задрожала так, что повалились плоские камни, вертикально поставленные Леснидом на песке.
Призраки смотрели на происходящее огромными глазами.
Леснид внимательно всматривался в небо. А когда облака вокруг острова начали подниматься на невиданную доселе высоту и вытягиваться в сторону от планеты, подвел итог:
— Пять секунд, полет нормальный, — он бросил взгляд на наручные часы и вновь поднес громкоговоритель ко рту. — Дамы и господа, еще минутку внимания! В ближайшем будущем нам светит немало грандиозных картинок: согласно расчетам, через сто сорок три минуты мы по касательной столкнемся с Луной. Земля остановится или основательно замедлит вращение вокруг оси — это позволит нам избавиться от постоянной корректировки курса. После этого мы прямой наводкой полетим в сторону Венеры и уже от нее — к Солнцу. И я — не я, если мы не достигнем цели и не нахватаемся необходимой дозы радиации.
— А что случится с перемещенными планетами? — воскликнул Григорий. — Там до сих пор живут люди.
— Они… — задумался Леснид на миг. — Знаешь, Григорий, ты задолбал уже, прости Господи, своими придирками. Еще спроси, как взрыв Солнца отразится на жизни жителей центральной части Галактики!
— Злой ты.
— Вот, вместо того, чтобы весело скандалить, сидел бы и смотрел на передвижение Земли: вернешься в реальность — снимешь реалистичный фильм-катастрофу. В момент похороним Голливуд с его примитивными спецэффектами.
И Земля полетела к солнцу.
Призраки наблюдали за сдвинувшимся с места звездным небом, не отрываясь. Луна, в которую Земля врезалась точно по графику, приняла на себя могучий удар и закрутилась вокруг собственной оси, а Земля, наоборот, основательно сбавила обороты. Некогда ровная поверхность спутника планеты покрылась пылевым облаком, рассеивающимся по космосу, и небо на ночной стороне Земли посветлело.
Энергетический купол защитил оборудование от поломок — при столкновении планеты со спутником сдвинулись с места тектонические плиты, и в воздух выбросились миллионы тонн раскаленной магмы. Извержения сменялись землетрясениями и цунами, пыль заволокла небо и устремилась в космос вместе с воздухом через несколько часов. Атмосфера покидала обращенную к солнцу часть планеты, сносимая к противоположной стороне, и небо над призраками то и дело меняло цвет: угол преломления солнечных лучей не оставался на одном уровне.
Обращенная к солнцу часть Земли высыхала и окончательно превращалась в выжженную пустыню. Солнце увеличивалось в размерах, и впитавшаяся землей вода испарялась прямо на глазах. Небо становилось пронзительно черным — атмосфера источилась до минимума. Призраки на освещенной части планеты уже получали огромную дозу облучения и один за другим переходили в энергетическую вселенную. Остальным приходилось дожидаться момента, когда атмосфера исчезнет и вокруг них.
Григорий с нескрываемым удовольствием наблюдал за процессом: превратиться в космического путешественника и при этом оставаться на планете — такое может выпасть всего раз в жизни. Но скажи ему раньше, что подобное возможно всего раз и то после смерти, он бы…
«Я бы… Я бы… ни в жизнь не поверил бы, — растерянно подумал он. — Да и кто бы мне это сказал, если никто не знает, что будет после смерти?»
— Нравится, правда? — поинтересовался Леснид.
— Масштабно, — ответил Григорий. — Сколько нам лететь до Солнца?
— Если вода на Земле не закончится, то примерно часов шесть. Мне ни к чему долгие перелеты.
— А почему никто не чувствует перегрузки?
— Потом что после смерти это никому не нужно… Так, а это еще что к нам несется?
Желто-серая точка Венеры увеличилась несравнимо быстрее ожидаемого. Леснид перепроверил данные и понял, что Григорий допустил промашку в расчетах. Венера, которая должна была находиться на сто миллионов километров дальше, оказалась в опасной близости от траектории полета Земли.
— Слушай, Григорий, — подозвал его Леснид, — если мы столкнемся не с настоящей, а утренней звездой, то твое путешествие затянется. Или ты уверен, что венерианская радиация мощнее?
— Нет.
— Тогда…
— Смотрите!!! – раздался одновременный крик сотен призраков. Григорий и Леснид дружно посмотрели в указанном направлении и решили забыть о перерасчете траектории: Венера оказалась недалеко от Земли и отдаленно напоминала Луну, которой внезапно включили цветность. Менять траекторию передвижения планеты уже не имело смысла.
Через семь минут стало ясно: Венера не столкнется с Землей, но пройдет от нее на минимальном расстоянии. А вот увязавшейся за Землей Луне повезет намного меньше: она оказалась точно на пути «утренней звезды». Серебристый диск нехотя приближался к чужой планете, у которой он не должен был появиться никогда, и миллионы призраков замерли в ожидании неминуемой катастрофы. Космические законы не знали о приличиях, и ни одно небесное тело понятия не имело о человеческом правиле «уступи дорогу тяжелому транспорту». Призраки следили за сближением планет с раскрытыми ртами, большинство велосипедистов напрочь забыло о том, что им полагается крутить педали.
Расстояние между Луной и Венерой сократилось до ее двух диаметров, до одного, до диаметра самой Луны, и, наконец, произошло ожидаемое столкновение. Не касательное, как это случилось с Землей: Луна вошла точно в центр Венеры, и миллионы тонн пыли с земного спутника обрушились на венерианскую атмосферу. Планету отшвырнуло с орбиты, Луна треснула и рассыпалась, словно пустое яйцо.
— Она полая, — изумился Григорий. — Все-таки она полая!
— Ничего себе, недра опустошили за четыреста лет, — прокомментировал Леснид. — Нам сказочно повезло с тем, что Земля первой не превратила спутник в гору обломков. Куда вы умудрились потратить его внутренности?
— Использовали для создания островов в океане — там, знаешь ли, свободного места выше крыши, а у богачей планеты появилось желание жить вдали от низших слоев. Для них триста лет назад создали новую Атлантиду в Атлантическом океане. Новый континент для избранных, Золотой Остров.
— И что, они там до сих пор живут? — Леснид представил, что должны были ощущать жители новой Атлантиды после того, как планета полетела к солнцу. Катастрофа первых атлантов по сравнению с этой — детский лепет.
— Нет, они померли задолго до ядерной катастрофы.
Как рассказал Григорий, строители острова относились к низшим слоям, и давно мечтали прибить самых богатых и жадных жителей планеты. При строительстве острова тайком использовалась взрывчатка: сотни тысяч тонн взрывчатого материала вперемежку с фейерверками пролегли по новой Атлантиде, и когда пена общества переселилась на райский континент, остров подорвали. Этот праздничный день до сих пор считается началом новой эры, и кабы не уничтожение человечества озверевшими призраками, через три месяца могла наступить знаменательная годовщина события.
— Зверские истории, — подметил Леснид.
— У самого дух захватывало от кинохроники. До сих пор боюсь летать на острова — все кажется, что они тоже взорвутся, если развести вечерний костер прямо на земле.
Защитное поле опасно потемнело и сузилось. Первые потоки воды полились с высоты на велосипеды, и призраки лихорадочно закрутили педали с утроенной силой. Но взгляда от места космической катастрофы не отрывали — никто не хотел пропускать зрелище из серии «увидеть Париж и умереть». Поле замерцало, яркие сполохи пронеслись от земли к небу. Потоки мутной воды, нависшие над островом, отодвинулись полем на безопасное расстояние.
Насосы работали с прежней мощностью, и прозрачные языки пламени безостановочно уходили в космос. Леснид прикинул, что длина пламени увеличилась в шесть раз против начального уровня. Теперь оно легко замечалось из космоса, и жители перемещенных планет могли видеть, что Земля пустилась в дальний путь не по своей воле. Вряд ли кто из бывших землян решится на преследование планеты: перегрузки на ее поверхности стали смертельны для живых существ, и желание выяснить, с какого бодуна планета полетела ко всем чертям, останется без ответа. А после возвращения Григория в реальность этот сумасшедший мир и вовсе прекратит существование.
Из рассыпавшейся Луны в космос полетели обломки старинных строений и упоры для шахт и тоннелей.
Венера летела следом за Землей, оставляя после себя удлиняющийся хвост из лунных и собственных обломков. Новый пояс астероидов медленно удлинялся, и на ум Григорию сразу же пришла аналогия с некогда погибшей планетой Фаэтон.
Уровень воды начал падать — на топливо ушла большая часть водных запасов, и скорость передвижения планеты замедлилась. При сгорании тысяч кубометров гремучего газа вода образовывалась вновь, но ее количество также таяло на глазах. Отфильтрованные примеси, отбрасываемые подальше от острова, с каждой секундой увеличивались и тонули все неохотнее и неохотнее. Леснид сделал вывод, что концентрация солей в океане достигла пика. Мировой океан превратился в аналог Мертвого моря. Утонуть в нем стало невозможно, но оценить данные преимущества было некому. На минуту появилась сумасшедшая идея добавить в воду приправы, закатать засолившихся морских жителей в банки и устроить грандиозную распродажу земным колониям.
Леснид проверил состояние Григория. Приборы передавали, что оно постепенно стабилизировалось, но теперь телевизор усиливает гипновоздействие, навевая на парня новые кошмары. Единственное, что останавливало Леснида от экстренного и силового возвращения Григория в реальный мир — разная скорость течения времени в настоящем и выдуманном мире. Но он ждал неприятностей, и они не замедлили появиться: на пути между солнцем и Землей появилась первая планета солнечной системы. По всему выходило, что столкновения планет произошли благодаря злотворящей технике, не желающей выпускать парня до тех пор, пока в нем есть хоть одна крошечная частичка жизненной энергии.
Меркурий, раскаленная каменная пустыня, обращался вокруг солнца за восемьдесят восемь дней, и в былые времена на границе освещенной и темной частью планеты пытались построить передвигающуюся обсерваторию для наблюдения за солнцем. По словам Григория, план воплотили в жизнь, но передвижная обсерватория не обладала хорошей маневренностью и однажды попала под метеоритный обстрел. Роботы-астрономы остались живы, но высокотехнологичное оборудование не поддавалось восстановлению. Роботы до последнего держались на границе тепла и холода, и космический корабль спас их вместе с накопленными данными, но больше ни о каких обсерваториях за пределами Земли речи не шло. А теперь Меркурий несся к Земле, словно торопился занять освободившееся место земного спутника, пока этого не сделали другие планеты.
— Как же мы доберемся до солнца, если он врежется в Землю? — взволнованный Григорий не мог отвести взгляда от приближающейся планеты.
— Да и тьфу на него, — отмахнулся Леснид. — До солнца недалеко, и радиации нахвататься — что раз плюнуть…
Он поднял мегафон и прокричал:
— Дамы и господа! Если наш космический корабль пробьет этот космический камешек, не волнуйтесь: мы находимся на расстоянии в сто миллионов километров над поверхностью солнца, и долететь до него не составит большого труда. Температура за бортом — минус сто с лишним градусов. На всякий случай командир корабля и экипаж прощаются с вами. Желаем вам удачной посадки на тот свет.
В любой другой момент — при земной жизни присутствующих — такие слова произвели бы эффект разорвавшейся бомбы, но сейчас публика ликующе зааплодировала. Леснид поклонился и вытянул руку в сторону приближавшейся планеты.
Меркурий летел точно к острову, на глазах увеличиваясь в размерах, и нижняя часть планеты скрылась за линией горизонта.
Григорий сглотнул и сжал пальцы.
Передатчик доложил Лесниду, что выброс энергии из Григория повысился на сорок процентов, и сообщил о том, что ввел в кровь повышенную порцию восстанавливающих и успокоительных средств.
— Хорош бояться, парень — ты же призрак! — подметил Леснид, глядя на диск Меркурия, закрывший собой уже половину неба. Вблизи планета показалась невероятно огромной.
— Тебе легко говорить…
— А что с тобой может случиться? Планеты с любой массой не в силах придавить призраков — это нереально. Успокойся и любуйся пейзажем — при жизни такого не увидишь.
Когда Меркурий вырос до максимально возможной величины, Леснид принялся считать оставшиеся до столкновения секунды. Досчитал до семи, а что произошло дальше, просто не успел понять: когда сопла смяло в лепешку и вдавило в землю, наступила полная тьма. И лишь через пять минут Леснид ощутил, что летает в отрытом космосе. Вокруг проносились обломки планет, и миллионы призраков серебристой рекой «текли» в сторону солнца. Звездная радиация облучала их, и один за другим призраки исчезали, переходя в золотистое облако — ворота на тот свет.
Григорий оказался неподалеку и смотрел на происходящее с немым восторгом.
— Теперь твоя душенька довольна? — поинтересовался Леснид.
— Теперь — да.
— Приятно слышать, — обрадовался Леснид: эпопея с освобождением призраков подошла к логическому завершению. — В таком случае, осталось сделать последний шаг. Не забудь: у нас на том конце путешествия — реальность, в которой тебе всего двадцать лет, и впереди целая жизнь в доисторическом двадцать первом веке.
— Привыкну как-нибудь, — отозвался Григорий. — Ты же знаешь, как быстро молодые адаптируются к новой жизни.
И два призрака, единственно реальные существа в вымышленном мире фантазий Григория, полетели к золотистому облаку. А когда оно окутало их, Леснид с неописуемым удовольствием увидел, как сквозь туманную позолоту проступают стены лаборатории.
Он открыл глаза и снял с головы шлем с проводами. Часы мерно отсчитывали время, прошедшее с момента погружения Леснида во внутренний мир Григория — прошло всего семнадцать минут. Леснид посмотрел на монитор, желая увидеть, как чувствует себя Григорий.
Тот лежал на тележке с открытыми глазами, из его глаз катились слезы.
— Отлично! — прокомментировал Леснид: слезы могут катиться, самое главное, что из глаз парня перестали выходить лучи. Григорий освободился от телевизионной зависимости. Тот попытался подняться, и Леснид остановил его, скомандовав: — Отдыхай пока. Неделя терапии — и ты станешь как новенький.
— Неделя? — еле слышно прошептал Григорий. — Целая неделя? Да я с ума сойду!
— Не забудь, что у тебя появились дополнительные десятилетия жизни! — отпарировал Леснид. — Любой человек отдаст все на свете за возможность начать жизнь заново.
Через несколько минут взвыла сирена тревоги: установленные в квартире Григория сканеры зафиксировали появление двух человек. Моментально бросилась в глаза забавная странность: вошедшие носили белые очки. Леснид видел немало солнечных очков любых расцветок и форм, но с такими сталкиваться не приходилось. Скрытые видеокамеры отчетливо показывали лица и действия вошедших, но изображение периодически дергалось — передача шла через сотовый телефон по системе GPRS, а единственное, что эта система умела делать с огромной скоростью — уменьшать счет клиента. Леснид пробежал пальцами по сенсорному дисплею, и на бумаге из лазерного принтера выдвинулись цветные фотографии незнакомцев.
Вошедшие обыскали квартиру, пытаясь понять, куда делся Григорий, затем один из них обратил внимание на оставленный Леснидом передатчик. Покрутил его в руках и аккуратно уложил в алюминиевый чемоданчик — изучить позже. Его напарник тем временем повернул телевизор кинескопом к стене и снял заднюю крышку. Леснид увеличил изображение: обычно телемастера не врываются в закрытые квартиры, чтобы отремонтировать сломанные телевизоры в отсутствии хозяев. Воришки заберут телевизор целиком — если унесут эдакую гробину под сорок килограммов весом — им ни к чему воровать отдельные детали. Да и что можно украсть из современного телевизора, если в нем всего одна плата, сама по себе не имеющая особой ценности?
Открытую крышку приставили к стене, и Леснид увидел, что в этом телевизоре деталей больше, чем в стандартном, и среди них особо выделялась сиреневая коробка с несколькими регуляторами. В коробке открыли крохотный отсек и сунули в открывшееся отверстие шнур с коаксиальным разъемом. Второй конец шнура воткнули в прибор, напоминающий преемник и нажали на кнопку.
Зрелище интриговало.
Шнур замигал разноцветными огоньками, сигнализируя о том, что происходит перегонка энергии из телевизора в преемник. А когда на коробке замигала красная лампочка, белочкарики отсоединили шнур, вернули крышку на переднее место и повернули телевизор кинескопом к дивану.
Белочкарик нажал на кнопку, и телевизор снова заиграл яркими красками, но никакого воздействия на присутствующих не оказал.
«Похоже, белые очки отражают гипноволны телевизора» — подумал Леснид, ставя галочку на будущее: узнать, что к чему. Но теперь придется действовать осторожнее и быстрее — вошедших крайне удивило отсутствие Григория и наличие прибора неизвестного действия. Белочкарики уже поняли, что случилось незапланированное происшествие, следовательно, начнут поиски: сначала Григория, а затем и самого Леснида — ведь он не собирался останавливаться на достигнутом. Судя по привычным действиям белочкариков и наличия в телевизорах оборудования явно не кустарного производства, этот телевизор не был единственным, а значит, откачка энергии из людей вполне может идти полным ходом.
С этим надо разобраться: мало ли что? А то пустишь на самотек — и через год планета окажется по уши в белочкариках. Чувствуется рука серого кардинала из числа мифических завоевателей мира. Только раньше они все больше оружием верх брали, а теперь овладевают разумом с помощью современных технологий.
Надеясь, что белочкарики — это местечковое явление, ведь на улицах городов они еще не встречались, Леснид отключил монитор и надавил на кнопку самоуничтожения оставшихся в квартире Григория приборов. Белочкарики сильно удивятся, когда запрятанный в чемоданчике прибор внезапно сделает «большой бум», но пусть поймут сразу — они столкнулись с достойным противником.
«А ведь они находились недалеко от квартиры Григория, — подумал он вдруг, — иначе не успели бы появиться так быстро…»
Леснид поставил еще одну галочку в планах: узнать, где белочкарики проводят свободное от выездов рабочее время, а сейчас пришла пора поговорить с Григорием. Важно получить ответ всего на один вопрос, остальное не так важно.
— Я намереваюсь разобраться с компанией энергетических вампиров, и мне нужен помощник. Ты хочешь отыскать и придушить того, кто превратил твою жизнь в кошмар? — напрямую спросил Леснид.
Положительный кивок Григория не заставил себя ждать.
Через неделю Григорий придумал название крохотному отряду, пока еще состоящему из двух человек: «Команда ТелеVIP». «Теле» потому, что приходилось работать с телевизорами и мирами, ими создаваемыми, а «VIP» — потому что участники отряда главнее телевизоров.
Леснид возражать не стал: он погрузился в поиски с головой.