Часть третья
БОГ-ОТСТУПНИК

Теперь, когда Шерьян и Аджей остались далеко позади, исчезла основная причина многочисленных задержек и остановок на пути к заветной цели. Я никогда не думала, что путешествие может быть настолько приятным. Мы с Рикки почти не общались. Перекрикиваться во время бега было неудобно, кроме того, если честно, я избегала смотреть на пасынка, когда тот находился в частично дематериализованном виде. Разумом я понимала, что он в этот момент остается прежним, сохраняет все чувства и привязанности, раз не начинает убивать налево и направо, но сердцем… Сердце кричало мне — держись от него подальше, поскольку перед тобой зло в чистом виде, которое никогда не станет утруждать себя угрызениями совести и глупыми раздумьями.

Поэтому мне оставался лишь бег по тихим проселочным дорогам, огибая города и крупные селения по широкой дуге, по топким болотам, примериваясь к каждому прыжку и подолгу балансируя на скользких кочках, по листопадным лесам, раскрашенным осенью во все цвета радуги. Правда, чем дальше на север мы забирались, тем более унылыми становились пейзажи вокруг. Погода все чаще удручала затяжными дождями, лапы разъезжались на слякоти. Словно вновь мы вернулись в эльфийские леса.

В первую неделю побега по ночам мы обходились без костра. Зачем? Рикки не страдал от холода, я тоже. Да и огонь мог выдать наше месторасположение, если вдруг Шерьян и Аджей осмелятся на погоню. Точнее, даже не так. Я была уверена, что они идут по нашему следу, но надеялась, что мы оставили их далеко позади, и привязчивым приятелям при всем желании не удастся нас догнать.

Тем не менее, на исходе второй недели, когда мелкий противный дождь моросил третьи сутки подряд, ради разнообразия сменяясь иногда на ливень, Рикки все же не выдержал. На очередном привале натаскал мокрого черного валежника и поджег его при помощи магии, не обращая внимания на мои удивленные взгляды. Удовлетворенно вздохнул, когда по поляне пополз едкий дым, прибиваемый к земле пронизывающим ветром, и уселся на ближайший пень, с нескрываемым наслаждением вытянув над только зарождающимся пламенем озябшие ладони. Над огнем весело зашипело крохотное отражающее заклинание, не позволяя вновь начавшемуся дождю и ветру потушить несмелые язычки разгорающегося костра.

— Замерз, — себе под нос буркнул он, словно разговаривая сам с собой. — Устал.

— Ты? — изумилась я подобному признанию. Подошла ближе, с любопытством всматриваясь в слегка осунувшееся лицо юноши.

— Тефна, — пасынок негромко вздохнул от моей недогадливости, — не забывай, у меня тоже две ипостаси. Чем дольше я нахожусь в дематериализованном виде, тем тяжелее мне вспомнить, что на самом деле являюсь человеком. Да еще это вечное сырое мясо! Боюсь, ближе к Лутиону ты рискуешь обнаружить рядом с собой настоящего демона, напрочь забывшего, с какой стати он ввязался в эту авантюру.

— Понятно. — Я облизнулась при упоминании о мясе. — Ну что же, быть может, тогда сегодня поужинаем как обычные люди?

— С удовольствием. — Рикки слабо кивнул. — Если ты притащишь парочку достаточно жирных куропаток, то я обещаю накормить тебя вкуснейшим блюдом.

Я без возражений отправилась на охоту. На самом краю полянки приостановилась и кинула обеспокоенный взгляд назад. Рикки сидел на том же месте, только сгорбился и спрятал лицо в руках. Н-да, выглядит он, в самом деле, неважно. Как бы в один прекрасный момент не оказаться один на один с разъяренным демоном, наконец-то вырвавшимся из плена на долгожданную свободу.

— Не беспокойся, Тефна, я справлюсь, — каким-то невообразимым образом Рикки уловил мою тревогу. С трудом выпрямился и улыбнулся мне. — Бывало и хуже. Этой ночью мне просто не следует прибегать к своим способностям, и на следующее утро все придет в норму.

— Надеюсь, — буркнула я, не удержавшись и махнув хвостом от неудовольствия. Получается, без некоторых задержек все же не обойтись. Раньше мы ограничивались всего несколькими часами сна, теперь же, чувствую, наш привал слегка затянется. Ну да ладно. Мы уже нагнали опоздание, к которому привело путешествие с Шерьяном. До Лутиона осталось не так уж и много.

Охота оказалась более чем удачной. Менее чем за час я натаскала Рикки целую кучу живности. Добыла даже крупного упитанного зайца, неосторожно вынырнувшего мне прямо под лапы, когда я, притаившись, терпеливо ожидала, не соизволит ли очередная куропатка оказаться достаточно близко от меня для удачного прыжка.

— Даже не вздумай! — грозно предупредил меня Рикки, шустро потроша дичь, когда я навострила уши, почуяв неподалеку детеныша косули. — Нам и этого за глаза хватит.

— Жажду крови так сбрасываю, — угрюмо призналась я, даже не думая садиться и нетерпеливо переминаясь с лапы на лапу. — У тебя свой зверь, у меня — свой.

— Тем более не стоит, — мягче повторил пасынок. — Чем больше их кормишь, тем сильнее они становятся. Сама знаешь.

Я неохотно опустилась на прежнее место и гулко сглотнула голодную слюну. Ладно, пусть будет так. Определенный резон в словах Рикки присутствует.

Это был замечательный вечер. Нет, конечно, погода не улучшилась и к ночи. Серое низкое небо ощутимо давило на голову, ливень не прекращался ни на миг. Но все это не могло испортить благодушного настроения, охватившего меня после сытного ужина подле жаркого костра. Рикки решил шикануть, растянув полог отражающего заклинания, поэтому дождь до нас не долетал. Капли испарялись, едва коснувшись мерцающего защитного покрывала, и над полянкой висело дрожащее марево мельчайшей водной взвеси.

Моя шерсть наконец-то высохла. Я растянулась на любезно расстеленном юношей покрывале и негромко урчала от удовольствия и расслабленной неги. Рикки лежал рядом, изредка вставая и подбрасывая дрова в костер. Мы молчали. Я просто наслаждалась чудесными мгновениями отдыха, первого за долгое время. Юноша о чем-то думал, сосредоточенно морща лоб и неслышно шевеля губами, будто ведя сам с собой какой-то спор.

— Что притих? — спросила я, шаловливо боднув его в плечо. — Или спишь уже?

— Нет. — Рикки привычно положил руку мне на голову. Почесал за ухом, и я замурлыкала громче. — Вспоминаю карту Тририона. По всему выходит, что через неделю мы уже выйдем к нужному поселению.

— Отлично. — Я перевернулась на спину, предлагая юноше погладить и мой изрядно потяжелевший после обильной трапезы живот. — В таком случае у нас останется время на обдумывание ситуации и штурм святилища. Ну или на поиск способа пробраться туда незамеченными.

Рикки перевернулся на бок и облокотился на покрывало. Как-то странно на меня посмотрел, от чего я внезапно смутилась и моментально посерьезнела, забыв про свои легкомысленные валяния. Села, яростно зачесалась, пытаясь скрыть замешательство. Повисла неловкая пауза.

— Чего уставился? — наконец буркнула я, благодаря небеса, что кошки не умеют краснеть. — Словно впервые увидел.

— Прости, Тефна. — Рикки поспешно моргнул и отвел глаза. — Просто… Как бы так сказать… На миг я представил себе, что рядом со мной лежит не кошка, а девушка, кем, впрочем, ты и являешься. И подумал, что не зря мой отец тебя заревновал ко мне. Если бы он увидел эту картину, то наверняка бы не обрадовался. Скорее, пришел бы в ярость.

— Намекаешь, что я к тебе пристаю? — глухо рыкнула я, уже готовая смертельно обидеться на пасынка.

— Нет, что ты. — Рикки в свою очередь сел и миролюбиво поднял руки, будто умоляя не начинать ругаться. И тут же лукаво подмигнул мне. — Хотя… Не так давно между нами уже случилась весьма откровенная сцена.

Я почувствовала, как мои уши заливает жаркая волна стыда. А ведь и впрямь, я так и не извинилась перед Рикки за ту отвратительную выходку. Наверняка ему тогда хотелось не только убить меня, но разорвать голыми руками. Еще бы: выставила на всеобщий позор, обвинив в том, чего он не совершал. А все ради чего? Чтобы убедиться, что не способна убить Гвория?

— Прости, — прошептала я, уставившись взглядом в землю и нервно нахлестывая себя по бокам хвостом. — Прости, я давно должна была принести тебе извинения. Мне… Мне не стоило так поступать.

— Да я уже давно не сержусь на тебя. — Рикки приглашающе похлопал подле себя рукой, предлагая мне лечь обратно. — Ты же помнишь, как живо прошел наш разговор, когда ты явилась ко мне с безумным планом по спасению Гвория. Тогда и высказал все претензии тебе в лицо. Надеюсь, синяк со скулы у тебя быстро сошел?

— Относительно.

Я невольно скривилась, вспомнив нашу яростную схватку. Тогда и пригодились уроки Шерьяна по обращению с мечом. Иначе, боюсь, Рикки нашинковал бы меня в первые же секунды встречи, не услышав, что я пришла с миром. А магию я не желала применять, не без оснований полагая, что после этого юноша решит, будто моя основная цель — убить его, и сразу же жестоко разделается со мной.

— Но все же одного я не понимаю, — вкрадчиво проговорил Рикки, дождавшись, когда я вернусь на прежнее место. Он положил руку мне на загривок, продолжая гладить меня, однако почему-то мне стало не по себе. Вспомнилась та удивительная легкость, с которой юноша был способен одним рывком поднять меня в воздух или же уберечь от падения. Браслет отозвался теплом на мои встревоженные мысли.

— Чего именно? — нарочито безразлично спросила я, прижав на всякий случай уши и концентрируя магическую энергию в подушечках лап. Так, на всякий случай.

— Да расслабься ты. Не собираюсь я на тебя нападать. — Рикки негромко рассмеялся, почувствовав мои приготовления, и тут же продолжил уже серьезнее: — Нет, Тефна, действительно: какого демона ты устроила все это представление? Зачем? Если ты с самого начала не собиралась предавать Гвория и подставлять его под удар Виррейна, то почему сразу не попросила у меня помощи? Но нет, ты пошла самым сложным путем. Сначала рассорилась со мной, более того — добилась, чтобы я начал тебя практически ненавидеть, а затем резко взяла обратный ход. Честное слово, Тефна, я не понимаю твоей логики.

— Я хотела убедить Виррейна, что действительно готова предать вас, — медленно проговорила я, тщательно взвешивая каждую фразу. — Слова словами, но необходимо было нечто иное. Неоспоримое доказательство моей верности ему. Сам знаешь, после многих веков нескончаемых интриг и борьбы за власть о подозрительности Владыки начали слагать легенды. Вряд ли он так легко доверился бы серой кошке, ни с того ни с сего задумавшей переметнуться на другую сторону. К тому же совсем недавно я вытащила Гвория с земель мертвых, пойдя при этом на величайший риск. Виррейн наверняка подозревал меня в двойной игре. Поэтому надо было устроить что-то такое, что моментально развеяло бы малейшие его подозрения. Извини, но ты для этой роли подходил лучше всего. Причем предупредить тебя или Шерьяна я никак не могла. Боялась, что тогда скандал получится недостаточно убедительным.

— Резонно, — нехотя согласился Рикки. Замолчал, обдумывая услышанное, и я с облегчением перевела дыхание, полагая, что на этом расспросы завершатся. Как оказалось, слишком рано расслабилась. Через мгновение юноша схватил меня за уши, подтянул ближе и почти уткнулся носом мне в нос.

— Но ведь истинная причина все же не в этом? — догадливо поинтересовался он, и я с трудом сдержалась от испуганного тявканья, с бессильным отчаянием почувствовав, что тону в его прозрачных холодных глазах.

Рикки усмехнулся, наверняка поняв мой страх, и от этого я едва не бросилась бежать прочь, забыв обо всем на свете. Осталась на месте лишь потому, что у меня от страха ослабели лапы, превратившись в какое-то подобие ваты.

— Тефна, — почти ласково начал он, так и не дождавшись от меня ответа, — ну что ты, право слово. Мы ведь друзья, а значит, не должны иметь друг от друга секретов. Так почему боишься признаться в том, о чем я и так в курсе? Я прекрасно знаю, что в тот момент ты искренне ненавидела и меня, и Гвория, и Шерьяна. Предполагаю, на самом деле ты не обманывала Виррейна, а действительно собиралась перейти на его сторону. И его руками отомстить всем нам за былые обиды. Но что-то случилось. Что-то, что заставило тебя резко переменить мнение. Что именно?

Я молчала. Боюсь, после этого признания Рикки точно меня возненавидит. Так что пусть лучше пребывает в счастливом неведении.

— Я жду. — Рикки легонько щелкнул меня по носу, и я с трудом сдержалась, чтобы не клацнуть зубами, перехватывая его руку. — Тефна, честное слово, я не обижусь и не рассержусь. Что бы ты мне ни сказала, в каких бы тайных умыслах ни призналась — я тебя уже простил. Клянусь!

— Беда только в том, что я себя не простила, — призналась я, стыдливо отводя глаза. Больше всего хотелось лечь на землю ничком, закрыть лапами голову, лишь бы не видеть Рикки. Он может утверждать что угодно, но вряд ли его обрадует правда.

— Ну же, — приободрил меня пасынок. — Смелее!

— Я метаморф, — с трудом выдавила я из перехваченного болезненным спазмом горла. — Значит, не могу жить без благословения бога-сына. Точнее, жить-то могу, но менять ипостаси — нет. И я не готова расстаться с серой шкурой кошки. А он… Он пригрозил мне, что навсегда лишит меня этого счастья. Что я застряну в теле человека и никогда более не почувствую песни дороги под лапами. Знаешь, после всего этого я даже на Аджея теперь не сержусь. Он предал меня, втянув в авантюру с храмовниками, по той же причине. Только Аджей испугался навсегда лишиться неба.

— Не понял, — честно признался Рикки. — Твоя ненависть была искренней и неподдельной. Никто, даже боги, не в силах внушить кому-нибудь такое чувство.

Я вместо ответа указала на браслет, чья черная широкая лента затерялась в моей густой шерсти.

— Как думаешь, почему бог-сын подсунул мне эту штуку? — шепотом спросила я, в любой момент ожидая, что последует строгий окрик внутреннего голоса — не сметь рассказывать! Но мой постоянный невидимый собеседник молчал, и я решила быть откровенной с Рикки. Кто-кто, а уж он-то точно поймет меня.

— Представления не имею, — честно признался пасынок. — Наверное, чтобы сделать тебя более могущественной? Мало какой метаморф мог пройти через все испытания, которые выпали на твою долю, и остаться в живых. Без браслета ты бы элементарнейшим образом застряла в одной из ипостасей в самом начале приключений.

— Не только поэтому. — Я облизнула грустно поникшие усы. — Браслет пробуждает во мне все самые потаенные темные желания. Заставляет ненавидеть и желать зла любому, кто так или иначе, обидел меня. Даже если обида большей частью надуманная. Рикки, это была проверка. Когда я впущу в наш мир бога-отступника, то он положит к моим ногам все богатства мира. Я получу все, что пожелаю, и даже больше. Бог-отступник увидит самые сокровенные мои тайны, обязательно постарается бросить меня в пучину безумия и слепой ярости на весь мир. И бог-сын хотел убедиться, что я с честью пройду через это испытание. А как это сделать, если прежде не подвергнуть меня тому же? Вот я и рухнула в бездну отчаяния и всепоглощающего гнева. Да, Рикки, я ненавидела вас. Ненавидела себя, Виррейна, всех, когда-либо встреченных на моем пути. Но за шаг до падения успела остановиться. Или же меня остановил бог-сын. Он показал мне, к чему приведет моя возможная сделка с богом-отступником. И сейчас может быть доволен: ни за что на свете я не превращусь вновь в то обезумевшее от жажды мести животное, которым была совсем недавно.

Рикки долго обдумывал то, что я ему рассказала. Костер начал затухать, но он не торопился подкидывать дрова. Дождь почти прекратился. Лишь изредка с негромким шипением от заклинания, оберегающего нас от непогоды, отражались крупные редкие капли.

Я уже стала засыпать, когда услышала негромкое:

— И все же я верю, что ты остановилась сама, Тефна.

* * *

После ночного разговора мы больше не возвращались к скользкой теме моего предательства. Рикки на следующий день встал только ближе к полудню, проспав не меньше двенадцати часов подряд, зато выглядел куда лучше, чем накануне. Теперь мне было так же спокойно рядом с ним, как и раньше. Нет, нельзя сказать, чтобы в последние дни я его боялась, но, что скрывать очевидное, опасалась, периодически чувствуя неясное смутное беспокойство. Однако после отдыха зверь, которого в последнее время я все чаще замечала в его глазах, куда-то спрятался.

Мы позавтракали, а точнее сказать, пообедали остатками вчерашнего пиршества, после чего вновь пустились в путь.

И опять дорога запела у меня под лапами. Я бежала, выкинув все посторонние мысли из головы. Зачем заранее беспокоиться или переживать? Даже если завтра мне предстоит умереть, то сейчас-то я жива. А значит, все не так уж и плохо, как могло показаться.

Периодически я с беспокойством поглядывала на низкие дождевые облака, цепляющиеся клоками за вершины деревьев, опасаясь увидеть в разрывах туч Шерьяна верхом на золотом драконе. Но, по всей видимости, наши приятели безнадежно отстали, что не могло не радовать. Больше всего меня беспокоил, конечно же, храмовник. Если они догонят нас, то именно с ним будут наибольшие проблемы. При необходимости бог-сын быстро и жестоко поставит Аджея на место, пригрозив ему тем же, чем и раньше — отречением от неба. С Шерьяном же подобный фокус, боюсь, не сработает.

«Пожалуй, в этом ты права, — задумчиво проговорил внутренний голос. — На храмовника у меня нет рычагов влияния. В случае чего именно тебе придется с ним разбираться».

Я хищно оскалилась, ни на миг не сбавляя скорости. Да, у меня есть способ, как умерить пыл Шерьяна. Он сам признался, что не собирается защищаться во время нашего смертельного поединка один на один. Казалось бы, куда уж проще: он попытается помешать, получит вызов и погибнет в поединке. Но все же я бы хотела обойтись без столь крайних мер. Иначе взбунтуется уже Рикки.

Невидимый собеседник молчал, не давая мне никаких подсказок, как надлежит поступить в подобной ситуации, и я опять сосредоточилась на беге. Потом, я подумаю об этом потом. Надеюсь, у Шерьяна и Аджея все же хватит мозгов не соваться в эту заварушку.

«Ну-ну, — насмешливо шепнул невидимый собеседник. — Представь себя на их месте. Хочешь сказать, что осталась бы спокойно дожидаться развязки на постоялом дворе? Сильно сомневаюсь. Скорее, рванула бы к кругу мертвых, да так, что пятки бы засверкали».

Я зло фыркнула, прибавив ходу. Деревья замелькали мимо меня с удвоенной скоростью. В таком случае моему муженьку с приятелем придется хорошенько потрудиться, чтобы меня догнать.

Как и предполагал Рикки, через неделю мы вышли к Лутиону. Сначала все чаще стали встречаться небольшие селения в несколько десятков домов. Затем их сменили крупные села. Дороги становились все оживленней и оживленней. На раскисших от грязи ухабистых большаках, припорошенных первым снегом, тряслись многочисленные телеги и торговые обозы, зачастую под хорошей охраной наемников. Теперь мы предпочитали передвигаться ночью, днем отсыпаясь в непролазных зарослях колючего кустарника. Благо, что в начале зимы светает поздно, а солнце заходит рано. И постоянная непогода играла нам только на руку, сократив до минимума наши вынужденные привалы.

И вот теперь мы по обыкновению коротали время на достаточном расстоянии от дороги, дожидаясь, когда мир наполнится сумеречными тенями, в которых так легко затеряться и проскользнуть незамеченными к вожделенной цели.

Рикки дремал, подложив под голову изрядно похудевший походный мешок. Я лежала рядом, настороженно прядая ушами и прислушиваясь — не ломится ли кто к нашему убежищу. Но было тихо. Лишь изредка в лесной чащобе тонко вскрикивала птица, оставшаяся на зимовку, да издалека доносился постоянный приглушенный шум разговоров, скрип телег и ругательства возниц на свою нелегкую долю.

Мерное глубокое дыхание Рикки убаюкивало, но я никак не могла заснуть, хотя понимала, что беспокоиться не о чем. Перед привалом пасынок, как и обычно, оплел наше убежище нитями сторожевых заклинаний, поэтому нам не грозила опасность быть обнаруженными врасплох. Однако я волновалась не по этой причине. Скоро, совсем скоро мы выйдем к запретному святилищу храмовников бога-сына. А это означало, как ни печально осознавать, что моя жизнь подходит к концу. Да, мне обещали, что все в итоге закончится благополучно. Беда лишь в том, что у богов слова часто расходятся с делом.

Интересно, а сколько жизней у меня осталось про запас? Я нахмурилась, углубившись в мысленные подсчеты. Так, одной я лишилась в прошлом году при открытии круга мертвых для Индигерды. Потом была схватка с Рионием, о которой до сих пор напоминает шрам на груди. Переход через Пустошь и спасение Шерьяна после нападения жабозмей. Виррейн, окровавленный, умирающий под стенами дворца Гвория. Спасение полуэльфа, когда я когтями выцарапала его с земель мертвых. Все?

«Не совсем, — с затаенной усмешкой поправил меня внутренний голос. — Забыла про заточение у храмовников семнадцать лет назад? Тогда ты умирала после наказания кнутом. И умерла бы, не будь кошкой. А еще бой у круга мертвых в прошлом году. Помнишь, когда ты бежала к Рикки, чтобы сообщить ему о том, что мать его простила? Одно заклинание Гворий все же не успел отразить. Тебя тогда толкнуло в спину. Вот и считай».

Я чуть слышно вздохнула. Семь. Я лишилась семи жизней. После вызова в наш мир бога-отступника у меня останется последняя. Невесело, очень невесело. Но другого выхода все равно нет.

Лутион, как и прежде Мейчар, мы обогнули по широкой дуге. И уже через два дня вышли к крохотному хутору, прилепившемуся к скалистому берегу Северного залива. Впрочем, я бы отыскала его и без подсказок Рикки. Пожалуй, можно было обойтись без считывания мыслей Шерьяна. Зов круга мертвых был таким сильным, что я нашла бы это место и с закрытыми глазами.

Тем более что некстати ожила и память. Теперь я шла дорогой своих самых жутких кошмаров. Каждый шаг переносил меня на семнадцать лет назад, когда я мчалась по этим местам, от страха не успевая даже дышать. Вон то одинокое дерево с причудливо искореженным от постоянных ветров стволом было первым, на которое я наткнулась после побега. А в тот овраг я едва не сорвалась, уходя от погони.

Теперь мы не бежали, а медленно шли, прислушиваясь к каждому шороху. Рикки балансировал на грани перехода, в любой момент готовый дематериализоваться. Я уже окутала себя зеркальными чарами, но пока не сгустила их до предела. Странно, браслет показывал, что все спокойно. И я не чувствовала присутствия людей. Маленький хуторок выглядел вымершим. Лишь заунывно хлопали плохо закрепленные ставни.

— Не понимаю, — неожиданно проговорил Рикки. Остановился и нахмурился, пристально разглядывая покосившиеся от старости ветхие домишки. — А где само святилище?

— Там. — Я кивнула на дом, выглядевший чуть покрепче остальных и стоящий на самом краю отвесной скалы, уходящей в море. — В подполе есть лаз, ведущий в подземелье.

— Вот как? — Рикки недовольно качнул головой. — А другой способ в него попасть есть?

— Не думаю.

Я настороженно огляделась, опасаясь увидеть храмовников, готовящихся к нападению. Но, как ни странно, все было тихо. Заброшенная деревня, каких множество в Тририоне. Однако почему тогда мороз по шкуре? И, кажется, будто кто-то следит за нами из темных оконных провалов, затянутых бычьими пузырями.

Рикки в свою очередь передернул плечами, будто тоже почувствовал чей-то пристальный немигающий взгляд. Сжал пальцы на моем загривке, не давая сделать ни шага. Впрочем, я не особо рвалась штурмовать дом в одиночку. Прекрасно помню, скольких трудов мне стоило в свою очередь вырваться из этого подземелья. Как представлю, что мне придется лезть туда по доброй воле, — так лапы слабеют от ужаса.

— Не понимаю, — тихо повторил Рикки, разговаривая скорее сам с собой, чем со мной. — Что-то тут не так. Нас наверняка заманивают в ловушку. Но в чем именно она заключается?

Мне нечего было ему ответить. Сердце все крепче и крепче сжимала рука дурного предчувствия. Как назло, мой надоедливый внутренний собеседник тоже молчал. Вот ведь невезуха! Мог бы и подсказать. В конце концов, нам предстоит столкнуться с его верными последователями.

«Прости, Тефна, — с искренним огорчением вздохнул внутренний голос. — Я бы и рад помочь, но не вправе. Существуют загадки, которые тебе надлежит разрешить самостоятельно. Иначе это будет не очень красиво по отношению к другим участникам этого соревнования».

— Соревнования! — Я яростно фыркнула. — Для вас это игра, а мы, между прочим, собственными жизнями рискуем!

Рикки кинул на меня быстрый удивленный взгляд.

— Не обращай внимания, — проворчала я, справившись с мгновенным всплеском гнева. — Старый спор. Просто учти на будущее: если когда-нибудь тебе предложат могущество и исполнение самого сокровенного желания в обмен на крохотную услугу одному из богов — отказывайся! Отказывайся до последнего, если не желаешь сойти с ума и послужить обычной разменной монетой в спорах высших сил. Все равно в итоге обманут и выставят последним дураком.

— Обязательно учту. — Рикки нахмурился и вкрадчиво поинтересовался: — Значит, вот почему ты в действительности решила открыть круг мертвых? И чем же тебя соблазнил бог-сын?

Я отвела глаза. Вспомнила свист кнута и свою клятву. И тут же — слова Шерьяна, что он не будет защищаться в нашем поединке.

— Неважно, — быстро ответила я. — Это тебя совершенно не касается.

«Ошибаешься, — внезапно хихикнул невидимый собеседник. — Это его очень даже касается. Пожалуй, куда больше, чем тебя. На него у меня особые планы».

Я дернула ухом, с любопытством прислушиваясь к неожиданным откровениям бога-сына, но тот уже замолчал, решив, видимо, что и так сказал слишком много.

— Ладно, — с некоторым сомнением протянул Рикки, вновь все внимание обратив на дом, где, по моим воспоминаниям, находился вход в святилище храмовников. — Давай договоримся так. Ты останешься здесь, а я быстренько пробегусь по деревне. Посмотрю, действительно ли мы здесь одни.

— Почему меня не берешь? — больше по привычке возразила я. — Вдвоем мы управимся куда быстрее.

— Тефна, — серьезно начал Рикки, постоянно прислушиваясь к мертвой тишине, царившей в деревне, — прости, но так будет лучше. Во-первых, в нематериальной форме меня практически невозможно уничтожить, а вот ты даже под защитой зеркальных чар уязвима. Во-вторых, мне так спокойнее. — Юноша посмотрел на меня и вдруг тепло улыбнулся. — И, пожалуйста, не спорь.

Я недовольно фыркнула, но послушалась. На самом деле мне не очень-то хотелось проверять тихие дома, которые словно следили за нами слепыми бельмами окон. Я чувствовала, как от них веет глухой угрозой.

— Я быстро, — негромко пообещал Рикки, напоследок ласково дернув меня за ухо. — Если что — кричи.

Один лишь удар сердца — и он растаял темными струйками тумана. Браслет привычно запульсировал на лапе теплом и почти сразу же успокоился, когда Рикки отправился на исследование деревни.

Я села посреди единственной улочки, упирающейся в до боли знакомый дом. Двухэтажный, покосившийся от старости, он нависал над моей головой, и мне невольно стало не по себе. Много лет назад я впервые совершила убийство, чтобы вырваться из него. А теперь по доброй воле возвращаюсь в подземелье, где месяцами не видела солнца и ни с кем не разговаривала. Святые отступники, я же тогда едва не сошла с ума! Путала сон и явь, в полный голос умоляла добить меня, лишь бы избавиться от кошмаров, так легко перетекающих в реальность.

Где-то неподалеку громко хлопнула ставня, и я подпрыгнула на месте, с трудом удержавшись от крика. Немного успокоилась, краем глаза заметив размытую тень, переметнувшуюся к соседнему дому. Рикки развлекается.

Вновь пошел дождь. Темно-синие тучи быстро наползали с залива, обещая сильную грозу. Быстро смеркалось. Я печально поежилась. Нас ждет еще одна холодная и мокрая ночь. Конечно, мы могли бы занять любой дом, но почему-то при одной мысли об этом меня кидало в дрожь. А лезть в подземелье лучше с утра.

Никого.

На этот раз я все же вскрикнула от неожиданности и испуга. Разъяренно повернулась к Рикки, который неслышно материализовался у меня за спиной, и поспешно скинула с браслета смертельное заклинание, почти сорвавшееся в недолгий полет.

— Сколько раз говорить, чтобы ты не смел ко мне подкрадываться?! — прошипела я. — Рикки, когда-нибудь я все же не успею остановиться, и тогда тебе крупно не поздоровится.

— Ох, я совершенно забыл, прости, — искренне покаялся пасынок. Задумчиво взглянул на небо, которое уже полосовали ветвистые молнии.

— Пора искать укрытие на ночь, — ворчливо предложила я, еще немного дуясь на его выходку. — Мы рискуем вымокнуть до нитки.

— Не думаю, — возразил Рикки и кивком показал на ближайший дом. — Почему бы не переждать непогоду под надежной крышей?

— Я надеюсь, ты шутишь? — Я раздраженно передернулась.

— Ничуть. — Рикки еще раз с опаской посмотрел наверх. Провел рукой по лбу, смахивая первые крупные капли дождя. — Тефна, сама подумай. До ближайшего леса нам идти не меньше часа, а то и больше. Здесь, на берегу, укрыться, как сама видишь, особо негде. Да и ветер поднимается. В общем, совсем скоро тут станет весьма неуютно. И я не понимаю, с какой стати нам мокнуть и мерзнуть под ненастьем, когда можно провести ночь в свое удовольствие, как следует выспаться, и с утречка пораньше двинуться на штурм подземного храма. Как раз успеем к моменту солнцестояния.

— Не нравится мне здесь, — тоскливо протянула я, прекрасно понимая, что вряд ли Рикки удовлетворит такое объяснение. — Очень не нравится.

— Почему? — поинтересовался он, закутываясь в плащ, который от резких порывов ветра, напоенных влагой близкой грозы, рвался с его плеч с такой яростью, что рисковал в любой момент улететь прочь. — Тефна, ты видела — я проверил всю деревню. Если тут и жил кто-нибудь, то очень давно. Я не почувствовал ничего подозрительного.

— То-то и оно, — огрызнулась я, покосившись на ближайший дом. В наступивших сумерках он был почти не виден, угадывались лишь смутные очертания, но от этого по позвоночнику вновь пробежали ледяные мурашки. Веяло от этой деревушки глухой угрозой. И из-за того, что я никак не могла понять, в чем именно она заключается, было еще поганее.

Рикки терпеливо ожидал продолжения, не обращая внимания на ослепительные всполохи молний, бьющих теперь почти без перерыва прямо над нашими головами, и оглушительный треск грома, от которого мне хотелось лечь плашмя и прикрыть лапами голову.

— Я не понимаю, почему тут так пусто, — прокричала я, пытаясь перекрыть голосом рев набирающей силу стихии. — Храмовники не имели права покинуть святилище. Значит, они где-то рядом. Наблюдают за нами и ждут. Вероятнее всего, именно ночью они попытаются напасть. Знаешь, я бы предпочла к тому моменту быть как можно дальше отсюда.

— Вряд ли. — Рикки покачал головой. — В таком случае мы бы ощутили их присутствие. Да, наверняка подземелье защищено от сканирования, но и сами храмовники вряд ли почувствовали наше приближение. Ты под защитой зеркальных чар, я тоже старался без крайней необходимости не высовываться. Они еще не подозревают о нашем приходе.

— Сомневаюсь! — Свист ветра и раскаты грома наотмашь били по ушам. Я сама не слышала, что говорю. И все время боязливо озиралась, ожидая в любой момент увидеть рядом какое-нибудь чудище. — Вряд ли храмовники настолько беспечны. Какая-нибудь система оповещений о нежелательных визитерах у них обязана быть. Боюсь, нас ждет ночью кровавый бой. А я бы предпочла перед неминуемым сражением хоть немного передохнуть после дороги.

Рикки не собирался прекращать спор. Он открыл было рот для очередного возражения, но тут на нас в буквальном смысле обрушилось небо. Было такое чувство, будто меня с размаху окатили из ведра. От нескончаемых потоков воды стало трудно дышать. Святые отступники! Словно я вновь угодила в Широкую, и меня держит русалка, не давая вынырнуть на воздух.

Что-то больно ударило меня по спине. Я взвизгнула и развернулась в прыжке, готовая к нападению. Еще удар! И по грязи покатились крупные градины, каждая размером с голубиное яйцо. Следующая угодила мне по уху, и теплая струйка крови побежала по усам.

— Тефна, вперед!

Рикки без малейшего почтения к мачехе отвесил мне весьма увесистый пинок в филейную часть, выведя из состояния ступора. Я зло клацнула зубами, но высказаться по поводу его самоуправства не успела, когда очередная ледышка рассекла мне лоб. Юноша схватил меня за загривок, принуждая следовать за ним. Впрочем, я не слишком-то и сопротивлялась. Из двух зол выбирают меньшее. Сейчас благоразумнее всего укрыться от стихии, а потом уже будем рассуждать, ждать или не ждать нам нападения от храмовников.

Когда мы вихрем ворвались в ближайший дом и захлопнули дверь, задвинув засов, от внезапно наступившей тишины зазвенело в ушах. Нет, гроза еще бушевала снаружи, рычал далекий океан, с яростью дикого зверя накидываясь на скалистое побережье, но все же непогода осталась за стенами, напоминая о себе лишь синеватыми отблесками молний, пробивающимися через щели в плотно закрытых ставнях, да заунывным свистом ветра на чердаке.

— Дела, — растерянно прошептала я, садясь и слизывая кровавую капельку, скатившуюся со лба по мокрой шерсти мне на нос.

— Ну что, Тефна, все еще горишь желанием переночевать под открытым небом? — с иронией осведомился Рикки, скидывая прямо на пол плащ, с которого текло нескончаемым ручьем.

— Посмотрим, — невнятно отозвалась я.

Только сейчас я поняла, насколько замерзла. От мелкой дрожи зуб на зуб не попадал. Кровь из рассеченного лба никак не желала униматься, норовя попасть прямо в глаз, из-за чего постоянно приходилось его щурить.

— В любом случае, бой в доме принимать удобнее, чем на открытом месте, — проговорил Рикки, угадав мои затаенные опасения.

Слабый всполох очередной молнии, с трудом пробившийся через ставни, позволил мне увидеть, что юноша улыбается, словно получая от происходящего настоящее удовольствие. Рикки, почувствовав мое внимание, в свою очередь посмотрел на меня и почему-то нахмурился, видимо, заметив, как я трясусь от холода.

— Вот что, Тефна, — проговорил он, мигом становясь серьезным. — Побудь пока тут. Я обследую дом. Вдруг найду что-нибудь интересное. Лучины, свечи там или мебель какую, чтобы пустить на растопку.

— Ну уж нет! — возмутилась я, моментально перестав дрожать. — Куда ты — туда и я. Я здесь одна не останусь!

— Тефна. — Рикки негромко рассмеялся, — я же буду совсем рядом. Вряд ли в этой лачуге много комнат. Одна, максимум две. Пока ты будешь осматривать эту, я быстренько проверю другую и поднимусь на чердак.

— Только вместе со мной! — Я одним прыжком преодолела разделяющее нас пространство и обвила ногу пасынка хвостом, всерьез опасаясь, что он убежит от меня.

Понимаю, наверное, со стороны это выглядело достаточно смешно. Как же, метаморф, легендарная нечисть, которой пугают непослушных детей, наделенная к тому же огромной магической силой, сама до одури боится темноты. Да, все так. Мне было очень стыдно из-за этого, но я ничего не могла с собой поделать. Забавно вообще-то. Я никогда прежде не испытывала ничего подобного. Напротив, ночь была моим излюбленнейшим временем суток. Только при свете звезд и луны я могла почувствовать себя по-настоящему свободной и счастливой. Мне всегда казалось, будто мрак — мой самый верный друг, который никогда не предаст и не выдаст врагам. И так всегда и было, в общем-то. Не зря говорят, что нельзя найти кошку в темной комнате, если она сама того не захочет. Поэтому я без малейшей опаски гуляла по самым мрачным притонам Мейчара, когда там царило разгульное и безумное ночное веселье. Поэтому без страха отправлялась на охоту под стенами дворца Гвория. Но сейчас… Сейчас у меня все противно сжалось в животе, когда я представила, что останусь одна в пустой комнате. Пусть даже Рикки будет за ближайшей дверью — крикни и прибежит — все равно.

Некоторым созданиям, чтобы убить, хватает и доли секунды. А иногда и того меньше.

Откуда пришла эта мысль? Я нахмурилась, пытаясь сосредоточиться. Она явно принадлежала не мне. Но кому тогда? Неужели бог-сын послал мне весточку с предупреждением о грядущей опасности?

Рикки щелкнул пальцами, создав перед собой небольшой шар огня. Крохотный лепесток пламени завис у него над плечом, осветив небольшое помещение. Я невольно стрельнула глазами по сторонам, почти ожидая увидеть в одном из углов долгожданного монстра. Ведь если мне так долго чудится его присутствие, значит, он обязательно где-то рядом. Или же, как ни печально осознавать, я сошла с ума. А не хотелось бы.

Наверное, если бы на меня сейчас накинулось с кровожадным рыком какое-нибудь исчадие бога-отступника, я бы разрыдалась от облегчения. Тогда Рикки перестанет смотреть на меня как на ненормальную. Но в комнате все оставалось тихо и пусто. Крайне скудная обстановка. Письменный стол у окна, стул. В дальнем углу свалены какие-то тряпки и что-то вроде тюфяка.

— Видишь, тут никого нет. — Рикки терпеливо дождался, когда я осмотрюсь. Присел на корточки и развернул мою морду к себе. Негромко присвистнул, видимо, наконец-то разглядев ссадины от ударов градин, и проговорил, строго глядя в глаза: — Тефна, не глупи. Я буду совсем рядом. Полагаю, при свете ты без проблем заметишь, если к тебе полезет какая-нибудь дрянь с целью сожрать. Мне хватит и мига, чтобы прибежать. Понятно? И потом, я же не собираюсь идти на другой конец деревни. Осмотр займет всего минут пять, не больше.

Я молчала, пристыжено прижав уши. Полагаю, продолжи я настаивать — Рикки бы уступил. Действительно, чего спорить и терять время по пустякам? Давным-давно бы уже вдвоем осмотрели весь дом. Но мне не хотелось совершенно упасть в его глазах. Устроила чуть ли не истерику на пустом месте. А ведь при магическом огне комната все же немного утратила свой пугающий ореол. Стала выглядеть чуть-чуть безопасней и гостеприимней.

— Будь умничкой, — завершил Рикки, не дождавшись от меня возражений. — Вернусь — займемся твоими царапинами.

После чего ласково потрепал мне здоровое ухо, которое пощадил град, и растаял белесыми струйками тумана.

Я моментально бросилась к стене, прижалась к ней спиной и замерла, не отводя сосредоточенного взгляда от комнаты. Очень быстро глаза заслезились от напряжения, но я не позволяла себе даже моргнуть. Казалось, будто в унисон со мной кто-то рядом дышит. Я набрала полную грудь воздуха и замерла, напряженно прислушиваясь. Да нет, вроде бы все спокойно. Только где-то недалеко раздавались какие-то приглушенные шорохи, но от них, странное дело, не веяло никакой угрозой. Точно Рикки развлекается.

Минута давящей тишины, другая. Я изучила обстановку этой проклятой комнаты до малейшей трещинки в половице, а Рикки все не шел. Наконец когда я готова была уже взвыть в полный голос от ужаса, лишь бы прекратить пытку ожиданием, дверь хлопнула, и на пороге показался пасынок.

— Как и следовало ожидать, пусто, — проговорил он, довольно улыбаясь. — Но я нашел кое-что интересное. Полагаю, тебе это понравится, Тефна.

— Да? — с сомнением протянула я, торопливо отлипая от стены и делая вид, будто совершенно случайно тут оказалась. Так, прогуливалась из стороны в сторону от скуки. Вряд ли Рикки убедила моя игра. Он насмешливо приподнял брови, но от каких-либо комментариев воздержался. Лишь качнул головой, предлагая мне следовать за ним.

Я подошла к пасынку, пытаясь не сорваться на постыдный бег. Странно, но чем ближе он был, тем меньше меня терзал этот странный выматывающий иррациональный страх. Юноша привычным жестом положил руку мне на загривок, и я окончательно успокоилась. Да, чудно. Что бы все это значило? Почему Рикки не ощущает здесь никакой опасности, а я места себе не нахожу?

Юноша догадливо пропустил перед нами магический огонек, позволив ему вплыть в комнату и осветить ее, и я с тихой признательностью рыкнула, благодаря за заботу. Вряд ли бы я решилась шагнуть во мрак.

В соседнем помещении мебели было побольше. Первым делом мой взгляд упал на большую двуспальную кровать, застеленную огненно-красным шелковым покрывалом. Яркое пятно казалось столь неуместным здесь, что я скептически хмыкнула. Забавно. Более кстати это смотрелось бы в каких-нибудь роскошных покоях, а не в жалкой полусгнившей лачуге.

— Неплохо, правда? — Рикки подошел к кровати и откинул покрывало, делая вид, будто не замечает, как я следую тенью за ним, почти путаясь под ногами. — И белье свежее, не плесневелое. Будто только вчера поменяли.

— Что-то меня это не радует, — пробурчала я и попыталась теснее прижаться к Рикки.

— Тефна, — несколько недовольно хмыкнул он, невольно попятившись от моего напора. — Еще немного, и ты меня свалишь с ног. Или хочешь, чтобы я взял тебя на руки?

Если честно, то я была бы очень даже не против такого поворота событий. Стоило мне только чуть замешкаться и отстать от Рикки, как все в животе сжималось в один тугой ком дурного предчувствия и какого-то болезненного страха. Н-да, смешная из меня вышла спасительница мира. Должна сразиться с богом-отступником, прародителем всей нечисти, а в итоге собственной тени боюсь.

— А тебе не кажется все это странным? — спросила я, пытаясь вопросом скрыть свое смущение. — Или по-прежнему будешь уверять, что в деревне кроме нас никого нет?

— Это мы еще обсудим. — Рикки, пользуясь тем, что я неохотно отодвинулась от него, отошел к стене, где стоял огромный кованый сундук. — Надеюсь, это понравится тебе больше.

Я наблюдала за ним, сжав лапы так, что когти впились в пол. Иначе, боюсь, опять не утерпела бы и рванула за ним, подвывая и притявкивая от страха. Рикки, наверное, ожидал чего-то подобного. По крайней мере, он несколько раз, пока шел к сундуку, покосился на меня через плечо. Затем, так и не получив предполагаемого удара под колени, немного расслабился и присел на корточки. Тишину дома, до этого нарушаемую лишь шумом дождя на улице и уже далеким недовольным ворчанием грома, оборвал громкий противный скрежет. Я подпрыгнула и едва не рванула прочь. Однако отчаянным усилием воли взяла себя в руки, точнее сказать, в лапы, сообразив, что это открылся изрядно заржавевший замок.

— Смотри, — с неподдельным восхищением выдохнул Рикки, доставая из сундука что-то белое и невесомое. — Разве не чудо?

Заинтересовавшись, я подошла ближе Точнее — подбежала, обрадованная, что появилась веская причина вновь приблизиться к пасынку. Положила голову ему на колено, зачарованно наблюдая за переливами блестящей атласной ткани. Это было платье, более уместное для невесты. Дорогое и в то же время потрясающе простое в своей изысканности. Из украшений на нем присутствовала лишь тончайшая, почти незаметная вышивка ручной работы на лифе, широких рукавах и поясе.

— Красиво, — согласилась я и с любопытством сунула нос в сундук. — А еще что там есть?

В комплект к платью прилагались туфли из такой же тонкой материи. Один взгляд на них заставил меня поморщиться. Размер наверняка мой. Точно ведь в ловушку угодили!

— Полагаю, тут и для тебя нашлась одежда? — язвительно спросила я. — И, конечно же, совершенно случайно она оказалась тебе впору. Так?

— Как ты только угадала? — Рикки улыбнулся одними глазами, осторожно повесил платье на крышку сундука, чтобы не помять и не испачкать его, затем достал камзол, который, как и следовало ожидать, оказался черным с серебряным шитьем.

— И после всего этого ты еще осмелишься утверждать, что все в порядке? — Я настороженно огляделась, ожидая в любой момент нападения. — Рикки, надо бежать! Печенкой чувствую, ничего хорошего нас тут не ждет.

— Не согласен. — Рикки встал и посмотрел на меня сверху вниз. — Тефна, если нас ждали, то теперь точно не получится попасть в подземелье незамеченными. Придется прорываться с боем.

— Отлично! — с преувеличенным воодушевлением воскликнула я, хотя подобная перспектива, что скрывать, привела меня в уныние. — Так чего мы ждем? Предлагаю прямо сейчас отправиться на штурм!

— Тебе так страшно в этом доме, что ты готова прямо сейчас кинуться в горячку сражения? — догадливо поинтересовался Рикки. Дождался моего неуверенного кивка и задумчиво протянул: — А я между тем по-прежнему не ощущаю никакой угрозы. Что за странности?

— Пойдем. — Я едва не заскулила. Вцепилась зубами в край плаща пасынка, настойчиво потянула его в сторону двери, невнятно продолжив: — Рикки, какая разница, когда умирать? На рассвете или в полночь? Если нас все равно обнаружили, то логичнее поставить точку прямо сейчас, а не растягивать все в длинную и нелепую трагедию.

— А я предлагаю не торопиться. — Рикки мягко, но настойчиво высвободил материю из моей пасти. — Тефна, ввязаться в драку мы всегда успеем. Давай лучше сыграем по предложенным правилам. Мне очень любопытно: к чему именно нас подталкивают. Зачем эти наряды? Неужели сама не хочешь узнать?

— Нет, — честно ответила я. — Не все ли равно, какие дикие мысли бродят в головах у наших противников? Быть может, их эстетические чувства требуют убивать врагов только в чистой одежде.

— Это не смешно. — Рикки досадливо отмахнулся от моего предположения. — И потом, вполне может оказаться, что сегодня наш последний вечер в мире живых. Давай проведем его с удовольствием.

Я кинула взгляд на платье, мягко переливающееся в свете магического пламени. Когда в последний раз я перекидывалась в человека? Месяца два назад?

— Чувствую себя, как жертвенный ягненок перед закланием, — проворчала я, почти согласившись на уговоры пасынка.

— Понимаю тебя, — серьезно отозвался Рикки. Кивнул в сторону дверцы, находившейся в дальнем углу комнаты, поэтому прежде не замеченной мною. — Я нашел в той комнатенке корыто, мыло, полотенца и несколько кувшинов с горячей водой. Очень предусмотрительно, не находишь?

Я глухо рыкнула от беспокойства, по-прежнему терзавшего мое несчастное сердце. Нервно дернула хвостом и неожиданно успокоилась. Ну что же, пусть будет так. Сыграем.

Рикки отнес платье в каморку, наполненную влажным теплым паром. Мне до безумия хотелось попросить его остаться со мной, пока я буду мыться. Но после мучительных сомнений я все же отказалась от столь заманчивой мысли. Не будем выходить за рамки приличия.

Юноша, наверное, ожидал от меня подобного предложения и несколько удивился, не получив его. Он замялся на пороге и предупредил:

— Если что — я прямо за дверью. Ясно?

Стоило ему только выйти, как прежний непонятный страх охватил меня с удвоенной силой. Даже смена облика далась мне с определенным трудом. Что скрывать, в теле кошки я была более защищена от неприятностей, поэтому долго не осмеливалась перекинуться.

Стены крохотного помещения без окон почти не угадывались из-за густого пара. Было такое чувство, будто я угодила в молочный кисель, и вот-вот из-за спины на меня накинется какое-нибудь чудовище. Но я не позволила панике овладеть собой. Наверное, помогла наконец-то проснувшаяся гордость. В конце концов, спасительница мира я или жалкая дрожащая тварь?!

По вполне понятным причинам, купание не доставило мне ожидаемого удовольствия. Я так боялась хоть на миг зажмуриться, что глаза жгло от мыльной пены. Свежие царапины горели огнем, благо хоть больше не кровоточили. Быстро приведя себя в порядок, я растерлась огромным махровым полотенцем, припудрила волосы обнаружившимся очень кстати высушивающим порошком и надела платье. Оно оказалось немного шире, чем требовалось — видимо, во время пути сюда я сильно похудела. Однако пояс скрыл все недостатки. Ноги, отвыкшие от обуви за долгие недели перехода, заныли, стоило только залезть в туфли. Ну ничего. Надеюсь, это представление ненадолго.

На полочке с мылом обнаружилась и расческа. Я быстро вычесала из длинных волос остатки порошка, в мгновение ока сделавшего их сухими, и выскочила прочь.

— Осторожнее! — Рикки отлетел в сторону, когда я резко распахнула дверь. Видимо, юноша сидел, подпирая ее спиною, и едва успел увернуться от удара. Затем пасынок внимательно посмотрел на меня и слабо улыбнулся: — Отлично выглядишь, Тефна! Я уже почти забыл, какая ты красивая в человеческом облике.

— Спасибо, — пробурчала я, не испытывая ни малейшего удовольствия от комплимента. — Твоя очередь.

— Я постараюсь управиться побыстрее, — серьезно проговорил юноша, без сомнения, поняв, что моя нервозность лишь усилилась. Замялся и неожиданно задорно мне подмигнул. — Впрочем, если тебе очень страшно остаться одной, то я нисколько не возражаю, если ты составишь мне компанию в купальне.

— Спасибо, обойдусь как-нибудь без подобного счастья, — огрызнулась я, привычно крутанув на запястье браслет — подарок бога-сына.

Рикки в последний раз обвел взглядом пустую комнату, собрался было что-то добавить, но в последний момент передумал. Ободряюще улыбнулся мне и скрылся за дверью. Практически сразу же за ней послышался плеск воды.

Негромко постукивая каблуками, я неторопливо прошлась по комнате. Не то чтобы прежний непонятный страх полностью исчез. Просто я успела к нему привыкнуть и принять как нечто само собой разумеющееся. Однако причин своего странного волнения до сих пор не понимала.

Походный мешок Рикки лежал на полу рядом с кроватью. Он был раскрыт, и я с недоумением нахмурилась, разглядев знакомую слегка потрепанную обложку. Рикки взял с собой книгу про храмовые обряды? Впрочем, почему бы и нет. Наверняка он с самого начала догадывался, что мне не удастся избежать путешествия к кругу мертвых с пятью лучами. Когда судьба постоянно выкидывает один и тот же расклад карт, поневоле задумаешься о предназначении.

Несколько воровато покосившись на дверь, за которой плескался пасынок, я быстро выхватила книгу из мешка и засунула ее глубоко под перину на кровати. Честное слово, если мне суждено благополучно выбраться из этой передряги, я сделаю все от меня зависящее, чтобы о преступлениях храмовников бога-сына стало известно всему миру! Хотя бы передам книгу послушницам богини-дочери. Пусть подерутся за реликвию. Но почему-то мне кажется, что сам Рикки не одобрит подобный план. Поэтому лучше не ставить его в известность по поводу планируемой шалости.

«Сначала выживи, кошка, — насмешливо шепнул внутренний голос. — А уже потом думай о мести».

— Ну, вот и все.

Я обернулась к вышедшему из купальни Рикки и невольно расплылась в улыбке. Юноша выглядел так, что я почти готова была в него влюбиться. Черный цвет камзола невероятно шел к его аккуратно расчесанным светлым волосам, выгодно их оттеняя. Обычно непроницаемые холодные глаза сейчас светились удовольствием и настоящим благодушием.

— Рад, что на тебя никто не напал, пока я приводил себя в порядок. — Рикки довольно потянулся, разминаясь. — Интересно, какие еще сюрпризы преподнесет нам этот дом и его неведомые хозяева?

— Не отказалась бы от ужина, — сказала я как можно громче — вдруг кто услышит? — Обычно жертвенных животных перед закланием сытно кормят.

Словно в ответ на мои слова, из соседней комнаты послышался какой-то шум. Будто уронили ложку. Рикки моментально прогнал легкомысленное выражение с лица и метнулся в ту сторону. Я даже не разглядела его движения. Только что он стоял напротив меня, как вдруг исчез. Только хлопнула дверь.

Впрочем, пасынок почти сразу вернулся. Замер на пороге, подперев плечом косяк, и с нескрываемым изумлением взглянул на меня.

— Знаешь, что самое смешное, Тефна? — спросил он и тут же продолжил, не дожидаясь моей реакции: — Твое желание выполнено. Нас, в самом деле, ожидает настоящее пиршество.

Я криво ухмыльнулась, почему-то ни капли не удивившись. По комнате уже плыл восхитительный аромат жареного мяса, от чего у меня рот моментально наполнился голодной слюной. Я гулко сглотнула, заворожено шагнула к Рикки, почти потеряв голову от феерии самых разных аппетитных запахов.

Открывшаяся моим глазам картина действительно была великолепной. Стол, прежде задвинутый в один из углов, сейчас горделиво возвышался по центру комнаты, застеленный белоснежной скатертью и до предела заставленный яствами. Среди многочисленных тарелок я увидела даже бутылку из темного стекла, видимо, с вином.

— И после этого ты все равно будешь утверждать, что мы здесь одни? — с сарказмом вопросила я Рикки, не осмеливаясь пересечь порога комнаты. Иначе, боюсь, не смогла бы сдержаться и накинулась на предложенные блюда, как голодный зверь, не слишком беспокоясь, что они могут быть отравлены.

— После такого неопровержимого доказательства? — Рикки смущенно кашлянул. — Нет, конечно же, нет. Но я не понимаю, Тефна. Ничего не понимаю. Я по-прежнему ничего необычного не ощущаю. Полагаю, ты тоже. Ну, кроме страха, который почему-то проходит в моем присутствии. И потом, кто бы ни приготовил нам этот сюрприз, он обязан был хоть на миг материализоваться. Хотя бы, чтобы передвинуть стол. Странно.

— И что ты предлагаешь делать дальше? — спросила я, полностью согласная с его оценкой ситуации. Действительно, все происходящее иначе как странным не назовешь. — Быть может, все же есть резон переночевать на улице? Тем более что гроза закончилась, как я слышу.

— Но дождь еще идет, — поправил меня Рикки. С явным сожалением провел рукой по мягкому бархату камзола. Посмотрел на пиршество, ждущее нас всего в шаге. И я вполне понимала его сомнения. Мне самой совершенно не хотелось опять натягивать шкуру уставшей серой кошки и до утра мокнуть под пронизывающим ветром на голодный желудок. А потом лезть в подземелье в объятия верной смерти. Эх, хотя бы одну ночь спокойствия и давно позабытой роскоши мы заслужили или нет? И все бы хорошо, если бы живот не продолжало скручивать от спазмов ужаса, накатывающих с удручающей периодичностью.

— Быть может, примем предложение загадочных хозяев и поужинаем? — робко предложил Рикки. — Полагаю, моих способностей хватит, чтобы определить, отравлена еда или нет.

— Я не спорю, твои способности действительно велики. Однако они не помогают тебе обнаружить, кто именно находится в доме рядом с нами, — излишне резко отозвалась я. — Уверен, что справишься с поставленной задачей?

Рикки с настоящей мукой на лице устремил вожделеющий взор на блюда, исходящие горячим сытным ароматом.

— И все же я готов рискнуть, — наконец решил он. — Если не хочешь — тебя никто не неволит. Но с учетом того, что завтра нам предстоит спуск в подземелье, я бы все же посоветовал тебе поесть. Для предстоящей битвы тебе понадобятся все силы.

Не дожидаясь моего ответа, юноша подошел к столу. Простер над ним ладонь, с которой посыпались холодные голубые искры, и замер, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Затем одернул руку и взял бутылку. Взболтал ее, задумчиво наблюдая, как на дне кружит мутный осадок. Откупорил и принюхался.

Созданный им магический шар огня внезапно зарябил багровыми всполохами, но тут же успокоился, стоило мне только кинуть встревоженный взгляд наверх. Самое интересное, что юноша, по всей видимости, этого даже не заметил.

— Я ничего не чувствую, — наконец вынес свой вердикт Рикки. Осторожно пригубил вино и довольно причмокнул. — Отличный вкус! Давно не пил ничего более изысканного.

— Наслаждайся, — пожелала я. Развернулась и ушла в соседнюю комнату, чтобы не тревожить и так бунтующий желудок зрелищем наглого пиршества Рикки. Пусть развлекается. Я не могу позволить себе подобную роскошь и риск, когда до цели остался всего шаг. И потом, полагаю, полудемона будет куда тяжелее отравить, чем кошку.

Рикки не стал меня уговаривать. Из соображений элементарной безопасности я не стала закрывать дверь, поэтому без проблем слышала приглушенные позвякивания столовых приборов, плеск вина, наливаемого в высокий хрустальный бокал, и прочие соблазнительные звуки. Но держалась, до боли стиснув зубы. Нет, кто бы ни приготовил нам ужин, он зря старался. Я не куплюсь на такую обманку. Но чтобы не травить себе душу, я отошла к узкому окошку, затянутому мутным бычьим пузырем. Прислонилась лбом к деревянной рассохшейся раме, пытаясь сосредоточиться на негромком шуме дождя.

Вдруг позади раздался грохот, будто кто-то упал. Зазвенели тарелки, смахнутые со стола. Я подскочила на месте от неожиданности, чудом удержавшись от превращения. Бросилась на помощь Рикки, но было уже поздно. Юноша лежал на полу, стащив в последнем усилии со стола скатерть. Осколки захрустели под подошвами туфель, когда я подбежала к нему. Подол белоснежного платья окрасился красным, но не от крови, как я сначала испугалась, а от разлитого вина.

Я медленно опустилась перед пасынком на колени, безжалостно пачкая и без того загубленный наряд. Провела рукой по шее Рикки и с облегчением перевела дыхание, уловив ровный сильный пульс. Живой! Хвала святым отступникам, живой! И, если судить по теплому биению браслета на руке, ничего смертельного ему не угрожает. Скорее всего, на него подействовали усыпляющей магией. Странно только, что он ее не ощутил.

— А теперь поговорим, кошка.

Я со свистом втянула в себя воздух. Вскочила на ноги, сжала кулаки и заозиралась, пытаясь понять, откуда идет голос. Казалось, он звучал сразу со всех сторон. Тихий, вкрадчивый и почему-то смутно знакомый.

— Только прошу, не меняй облик, — продолжил невидимый незнакомец с чуть заметной иронией. — Во-первых, мне куда приятнее общаться с симпатичной девушкой, чем с серой облезлой животиной. А во-вторых, это тебе все равно не поможет, если я захочу приняться за тебя всерьез. Да и платье жалко. Нельзя нарушать правил ритуала, придуманного не тобой.

— Кто ты? — Я нервно облизнула пересохшие губы. — И что ты сделал с Рикки?

— Насчет мальчишки не переживай. — Незнакомец хмыкнул с сарказмом. — С ним все будет в порядке. Проснется завтра утром. Конечно, я мог бы его убить, но он мне еще понадобится.

Я невольно вспомнила слова бога-сына, что на Рикки у него особые планы. Недоверчиво тряхнула головой. Да нет, это не он. Боги не могут являться в наш мир. Хотя… Они придумали эту игру, значит, в любой момент способны изменить ее правила. Чисто теоретически. Но голос все же другой. Не стану отрицать, похож, но другой. Более грубый и хриплый, и в то же время — с какой-то постоянной скрытой издевкой, будто собеседник в душе потешается над тобой.

— Ты не ответил на первый вопрос, — настороженно протянула я.

— А разве ты не догадалась? — С легким презрением. — Кошка, не заставляй считать тебя полной дурой. Впрочем, не скрою, я редко встречал более глупое и бестолковое существо, чем ты. Или это видовые особенности всех метаморфов? В таком случае понятно, почему мой братец поторопился от вас откреститься.

— Бог-отступник? — с настоящим ужасом выдохнула я, пытаясь не сорваться на стон от очередного мучительного спазма, сжавшего мои многострадальные внутренности в один кровавый шар страха и тревоги. — Но тебе же запрещено появляться в мире живых!

— Поэтому я нашел проводника. — Бог-отступник негромко рассмеялся, видимо, оценив мое вытянувшееся от удивления лицо. — Полагаю, тебе очень хорошо знаком этот человек.

Магический шар пошел кроваво-красной рябью, заметался под потолком, рассыпая вокруг себя веер тусклых искр. В углах комнаты ожил мрак. Зашептал на разные голоса, сплетаясь в непроницаемый для моего взора кокон, медленно принимающий очертания человеческой фигуры.

Я не сумела сдержать удивленного восклицания, когда увидела, кто именно почтил меня визитом. Тьма вдруг разродилась знакомой мужской фигурой. Седые волосы, холодные колючие глаза, крючковатый нос.

— Марий?! — воскликнула я. — Но ты же мертв! Шерьян показывал мне твою могилу. Твою и твоих товарищей.

— Все верно. — Храмовник сухо улыбнулся. — Грубо говоря, перед тобой только оболочка. Проводник моей воли, не более и не менее. Я перехватил его на границе между мирами. Возродил в прежнем облике, чтобы иметь возможность и самому принять участие в предстоящих действиях. Да, это не совсем по правилам, но пришлось рискнуть. Марий не успел окончательно умереть, то есть его сознание не стерлось из материи этого мира. Следовательно, у меня есть некоторое время, пока другие участники игры не раскусят мой план.

«Хитрец, — задумчиво протянул внутренний голос. — Мой братец никогда не любил честной игры. Ну что же, его ожидает большой сюрприз».

Вообще-то я надеялась, что сразу же после признания Марий растает струйками белесого неопасного тумана. Раз уж бог-сын оказался в курсе этой затеи, то почему бы ему не вышвырнуть своего противника из нашего мира прямо сейчас?

«Это всегда успеется, — отозвался невидимый собеседник. — Главное, что у меня появился козырь. А уж как и когда им воспользоваться — я как-нибудь разберусь без твоих подсказок».

Я недовольно скривилась. Ну да, ну да, все понятно. Мол, не суйся не в свое дело, кошка, и не смей указывать сильным мира сего. Твоя задача на ближайшее время определена и не подлежит обсуждению. Тебе суждено открыть врата для бога-отступника и умереть. В остальном разберутся без твоих советов.

Мой постоянный собеседник, как и следовало ожидать, промолчал. И я решила продолжить разговор с заклятым врагом на собственный страх и риск.

— Зачем все это? — Я кивнула на разгромленный падением Рикки стол. Провела рукой по платью. — Решил подсластить мне горечь поражения?

— В каком-то смысле. — Марий усмехнулся. — Ты была права, жертвенных животных принято баловать лакомствами перед смертью на алтаре. Твой покровитель обошелся так жестоко с тобой, что я ощутил что-то наподобие жалости. И решил, что ты заслужила небольшого подарка хотя бы от меня, раз уж мой брат оказался настолько неблагодарной скотиной.

— Но почему Рикки не почувствовал твоего присутствия и усыпляющей магии в предложенном ужине? — задала я самый волнующий меня вопрос. — Раньше он всегда отличался необычайным нюхом на твое отродье. С чего вдруг такая слепота?

— С того, что он наполовину демон. — Марий хмыкнул. — То есть, хочет он того или нет, но является и моим отродьем тоже. И обязан подчиняться моим приказам. И если его разум еще сопротивляется этой печальной истине, то подсознание всегда откликается на желания истинного повелителя. С тобой же все иначе. Метаморфы… — Тут в голосе храмовника прорвалось тщательно скрываемое презрение. Он откашлялся и продолжил уже бесстрастнее: — Вы любимые создания моего братца. Хотя, стоит признать, выражается его любовь более чем оригинально. Одни только многовековые гонения из-за ошибки пьяного летописца чего стоят. Впрочем, речь сейчас не о шалостях моего возлюбленного брата. Просто на тебя, кошка, я не могу воздействовать так, как на этого самоуверенного мальчишку. Рано или поздно, но он признает мое главенство над собой. Это всего лишь вопрос ближайшего будущего.

Я посмотрела на безмятежно спящего пасынка. Неужели бог-отступник прав? Неужели Рикки, такой знакомый и родной, вскоре станет убийцей, не ведающим жалости и страха? Что же, надеюсь, в тот момент, когда это произойдет, я буду как можно дальше от пасынка, в наилучшем варианте — вообще на другом краю мира.

— И зачем ты его усыпил? — поинтересовалась я.

— Глупый вопрос. — Марий недовольно покачал головой. — Не ожидал его от тебя. Все элементарно: с какой стати мне допускать к кругу мертвых давно ожидаемую жертву в компании с палачом? Нет, кошка, я действительно хочу возродиться, а значит, никого постороннего рядом со святилищем в момент совершения ритуала не потерплю.

— До дня зимнего солнцестояния еще сутки, — напомнила я. — Собираешься все это время держать Рикки под действием чар?

— Абсолютно верно, — холодно подтвердил Марий. — И ты мне в этом поможешь.

— С какой стати?

— С такой, что, в противном случае, я его убью. — Храмовник обескураживающе честно улыбнулся. — Понимаешь, кошка, я бы не хотел потерять его. Демон, дремлющий в его душе, заставляет меня петь от восторга. Когда он проснется… О-о-о, какое великолепное зрелище это будет! Танцующая смерть, не щадящая никого. Существо, лишенное всяческих эмоций. И в то же время — безумно привлекательное в своей жестокости и кровожадности. Мир содрогнется от моего создания. И рухнет передо мной на колени, умоляя спасти его от уничтожения. Но… — Марий с явным сожалением пожал плечами. — В настоящий момент ты мне куда важнее. И я не допущу, чтобы Рикки караулил около круга мертвых, ожидая момента для нанесения мне смертельного удара.

— Как понимаю, ты уже расчистил для нас проход к кругу мертвых? — Я презрительно скривилась. — Оставишь Рикки тут мирно дремать, а сам со мной под ручку пойдешь штурмовать границу между мирами?

— Не совсем. — Впервые в непроницаемых глазах Мария мелькнуло что-то похожее на легкое беспокойство. — Именно поэтому мне нужна твоя помощь. Дело в том, что, когда моя нынешняя оболочка год назад ринулась на твои поиски, тут, увы, случились огромные перемены. Я отвлекся, наблюдая за твоими приключениями, упустил контроль над ситуацией. И в здешних краях произошел, грубо говоря, небольшой локальный переворот. Теперь святилище охраняют подлинные и верные служители бога-сына. Как оказалось, один из ближайших помощников Мария, будучи в курсе его планов, решил переметнуться на другую сторону. И теперь к кругу мне так легко не подобраться. Храмовники практически не выходят на поверхность, в любой момент ожидая нападения. Ваш визит не остался для них незамеченным, и они готовы принять бой. Обмануть их внешностью бывшего предводителя не получится — он для них теперь злейший враг. Застать врасплох, как я уже говорил, тоже не удастся. И что же остается?

— Обмануть? — робко предположила я, понимая, что бог-отступник вряд ли бы задал такой вопрос, если бы уже не знал ответа. — Проникнуть незамеченными под прикрытием чар?

— Кошка. — Марий укоризненно зацокал языком, — я ведь сказал: они видели ваш приход. Следовательно, активировали все защитные заклинания, которые только могли. Твоя хваленая зеркальная защита моментально разобьется. Нет, нужно что-то иное. И я знаю, что именно нас спасет.

— Тебя спасет, — поправила я, невольно передернув плечами. — Или полагаешь, я сама горю желанием впустить тебя в наш мир?

— Во-первых, у тебя нет другого выхода. — Марий старательно растянул губы в сочувствующей улыбке, вот только его взгляд ощутимо заледенел. — А во-вторых, уверен, ты переменишь свое мнение. Как только узнаешь, что именно я тебе предложу взамен. Помнишь Эльмика? Думаешь, с какой стати он так старался вновь стать моим избранником и уничтожить главную соперницу?

Я не нашлась, что ответить. Неопределенно пожала плечами и опустила глаза, привычно крутанув на запястье браслет, словно надеясь, что он мне подскажет верное решение.

— Ой, да хватит забавляться этой цацкой! — Марий недовольно фыркнул. — Надеешься, что подарок моего братца тебе как-нибудь поможет? В таком случае зря. Поверь, он и пальцем о палец не стукнет, если ему это будет не выгодно. А я уж постараюсь с ним договориться полюбовно.

«Н-да? — с явным интересом прозвучало эхом в моей голове. — Любопытно, что он мне предложит».

— Кош… Тефна. — Впервые бог-отступник назвал меня по имени. Шагнул вперед и попытался взять меня за руку, но я поспешно отшатнулась. Впрочем, он сделал вид, что не заметил этого и продолжил с мягкими вкрадчивыми интонациями: — Тефна, мне тебя очень жалко. Тебя так мучили в последний год. Каждый считал своим долгом хорошенько пнуть тебя и унизить. Неужели не желаешь мести?

— Я уже это проходила, — поспешно оборвала его я, — когда бог-сын демонстрировал мне всю глубину бездны, в которую я рискую свалиться по твоей прихоти.

— Тем не менее, я тоже не удержусь от искушения и поставлю тебя перед очередным тяжелым выбором. — Марий с притворным сочувствием всплеснул руками. — Как ты уже слышала, мне нужно попасть в святилище. Обманом это не получится сделать. Остается только открытый штурм.

Я не выдержала и от души расхохоталась. По-моему, кто-то из нас точно сошел с ума. Впрочем, недаром о боге-отступнике говорят как о безумце, полностью помешанном на убийствах и жестокости. Логики в его действиях нет ни на грош. Сначала он заявляет, что хочет возродиться в моем теле, поэтому не допустит присутствия рядом с кругом мертвых Рикки. И тут же говорит о том, что без прямого штурма не обойтись. Интересно, и как он себе это представляет? Даже если бы я захотела помочь ему, то вряд ли у нас получилось бы вдвоем перебить кучу храмовников, сидящих в укрепленном подземелье и готовых к смертельному бою.

— Ты закончила веселиться? — осведомился Марий, по всей видимости, ни капли не обидевшись на неуместный приступ смеха. — Готова выслушать мой план?

— Валяй. — Я развязно махнула рукой, все еще улыбаясь. — Правда, не понимаю, с какой стати ты решил, будто я буду тебе помогать.

— С какой стати, говоришь… — задумчиво протянул Марий. Посмотрел на Рикки, лежащего чуть поодаль. Прищелкнул пальцами.

Я вздрогнула от неожиданности, когда юноша вдруг распахнул глаза. Обычно светло-голубые, сейчас они были практически черными из-за неестественно расширенных зрачков. Рикки сел и с неприятным хрустом повел головой и плечами. Перевел немигающий взгляд на Мария, словно ожидая приказаний.

— Мальчик мой. — Храмовник посмотрел на мое вытянувшееся от изумления лицо и беззвучно рассмеялся. Подошел к Рикки и небрежно, почти ласково потрепал его по подбородку. — Кто ты?

— Я ваш преданный слуга, мой повелитель, — сухим безжизненным голосом отозвался Рикки. — Приказывайте.

— Ты выполнишь все, что я тебе скажу? — Марий не отводил от меня взгляда, словно желая удостовериться, что я не пропущу ни слова из этого разговора.

— Да.

— Ты будешь убивать для меня?

— Да.

— А ее? — Марий кивком указал на меня. — Ее ты убьешь?

Рикки медленно перевел взгляд, и меня невольно продрала холодная дрожь. Опять я почувствовала, будто на меня смотрит даже не зверь — нечто чуждое. Совершенное в своей бесстрастности и кровожадности существо. Я отчаянно хотела найти на дне его зрачков хотя бы тень узнавания, но не могла. Рикки смотрел на меня так, будто мысленно уже видел перед собой мой труп.

— Если вы прикажете, мой господин.

Я приглушенно застонала. Святые отступники, какой же магией его оглушили, что он не узнает меня?

— Это ничего не меняет, — произнесла я, стараясь, чтобы это прозвучало не жалко, а с достоинством. — Меня давно не страшит смерть, и ты это знаешь. Какая разница, когда и как умереть: на перекрестии лучей круга мертвых или сейчас? Напугал вампира чесноком, как говорится.

— А я разве угрожал тебе смертью? — Марий с издевательским выражением приподнял бровь. — Милая моя, ты обязательно умрешь, но чуть позже. Поверь мне, сейчас тебе надо бояться совсем другого. Я могу быть таким… изобретательным, когда хочу добиться от кого-либо повиновения. И поверь, я не угрожаю, просто констатирую факт.

— Намекаешь на пытки? — Я с вызовом выпрямилась. — Ну-ну. Поверь, в своей жизни я перенесла столько боли, что успела привыкнуть к ней.

— Я придумал развлечение куда забавнее. — Глаза Мария источали просто-таки смертельный холод. Удивительно было, что воздух в комнате еще не заискрился снегом. — Если ты откажешься по доброй воле пойти со мной к кругу, то тобой займется Рикки. Его демон, без всякого сомнения, выполнит любые мои приказания, но периодически я буду позволять самому мальчишке посмотреть на творение рук своих. Я прекрасно знаю, что ты привыкла к боли. К тому же являешься метаморфом, то есть выживешь, хоть семь шкур с тебя спусти. Но подумай, каково ему будет слышать твои крики, видеть твои слезы и не иметь никакой возможности прекратить твои мучения. Хм… Интуиция мне подсказывает, что после этого мальчишка уже не оправится. Навсегда останется моим слугой. Или сойдет с ума, что опять-таки позволит демону освободиться. Что из предложенного тебя больше устраивает?

— Ты этого не сделаешь, — недоверчиво протянула я. — Ты же знаешь, что не сумеешь войти в наш мир без моего на то позволения. Или полагаешь, что из-за пыток я воспылаю к тебе великой любовью?

— Пытаешься казаться смелой, а голос дрожит от страха, — с немалым презрением протянул Марий. — Проблемы надо решать по мере поступления, кошка. Самое главное для меня сейчас — затащить тебя к кругу мертвых и начать ритуал. А дальше… Поверь, на границе между мирами время течет совсем иначе. У меня будут века, чтобы заставить тебя согласиться с моим предложением. Я буду перемежать боль и наслаждение, угрозы и сладкие обещания. И ты в конечном итоге сдашься. Все сдаются.

Я глубоко вздохнула, пытаясь совладать с неожиданно нахлынувшей слабостью. Посмотрела на Рикки, но тут же отвела глаза, когда столкнулась с его холодным равнодушным взглядом, в котором не осталось ни тени человеческого.

— Решай сама, Тефна, — вкрадчиво произнес Марий. — Ты идешь со мной по доброй воле и, возможно, твой приятель еще некоторое время побарахтается, сопротивляясь темной стороне своей натуры. Да, он пробьет для нас путь к кругу, пройдет по трупам храмовников, но я обещаю тебе, что сам Рикки не вспомнит про эти убийства. Быть может, только однажды, в каком-нибудь кошмаре, который забывается сразу же после пробуждения. Но если станешь упорствовать — то я позволю ему наблюдать, как демон потреплет твою серую шкурку. Выбирай. Я мало к кому бываю настолько добр, так что цени мое великодушие.

— Спасибо, премного благодарна, — огрызнулась я. До крови прикусила губу, пытаясь сообразить, как выкарабкаться из этой ловушки. Неужели бог-сын и теперь не вмешается в события?

«Прости, — с лживым сочувствием отозвался внутренний голос. — Но мне надо, чтобы ты открыла круг. Так что советую тебе согласиться с предложением моего братца».

Марий с таким невыносимым самодовольством ухмыльнулся, будто услышал этот мысленный совет. Я раздраженно сплюнула на пол проклятье. Да, тяжко, когда против тебя выступают сразу два бога. Ну ладно, сделаю вид, будто покорилась неизбежному, а сама затаюсь в ожидании удобного момента для бунта.

— Я полагаю, это означает согласие? — невинно уточнил Марий. Удовлетворенно хмыкнул, когда я кивнула. — Правильный выбор, кошка. Не хотелось бы начинать развлечение с тобой столь рано и чужими руками. Такие игры я предпочитаю не доверять даже ближайшему окружению.

— Иди ты, — вяло фыркнула я, без малейшего пиетета присовокупив при этом, куда именно надлежит отправиться богу-отступнику.

Марий оскалился в хищной усмешке. Скользнул ко мне одним размытым движением, и мне стоило огромных трудов не попятиться, когда внезапно оказалось, что я стою вплотную к нему.

— Будь осторожнее, кошка, — почти пропел он, небрежно убирая с моей щеки прядь волос. Провел подушечкой большого пальца мне по подбородку, словно щекоча, и прошептал, глядя прямо в глаза: — Иначе, даю слово, в следующий раз я голыми руками вырву тебе язык. Все равно он тебе не понадобится при открытии круга. А когда я возрожусь в твоем теле, то у меня хватит могущества залечить это уродство.

Я благоразумно промолчала. Не время сейчас лезть на рожон.

— Отлично, — протянул Марий. — Будем считать, что первый урок усвоен. А теперь, если никто не возражает, отправимся к кругу. Что зря время терять?

— Почему бы не дождаться утра? — рискнула я возразить.

— Боишься темноты? — Марий укоризненно цокнул языком. — Не стоит. Поверь, кошка, этой ночью у тебя будут достойные провожатые.

Я посмотрела на Рикки, спокойно стоящего чуть поодаль и дожидающегося приказов своего нового господина. Перевела взгляд на храмовника, в теле которого скрывалось, пожалуй, самое могущественное существо в этом мире. И печально улыбнулась. Что правда, то правда. С такими спутниками мне нечего опасаться. Жаль только, что наш путь к кругу мертвых пройдет по крови невинных жертв.

* * *

К тому моменту, как мы вышли из дома, дождь прекратился. На улице ощутимо похолодало. Сильный северный ветер разогнал тучи, и на темном бархате неба засверкали яркие бриллианты звезд.

Я замерла на невысоком крыльце, с сомнением глядя на лужи, оставшиеся после недавнего ливня. Н-да, бог-отступник выбрал для меня явно не подходящую одежду и обувь. Боюсь, я не сумею сделать и шага по такой распутице.

Очередной порыв ветра продрал меня до костей. Легкое шелковое платье взметнулось за моей спиной, будто два крыла. Красиво, ничего не скажешь. Но я бы с радостью обменяла дорогой наряд на что-нибудь более практичное и теплое. Очень уж холодно.

— Не нравится? — догадливо поинтересовался Марий, в свою очередь зябко кутаясь в плащ. — Вполне тебя понимаю. Сам устал от холода на землях мертвых. Но на самом деле и здесь уже давно должен был лежать снег, однако я пошел на небольшую хитрость. Жаль, что не имею права изменить погоду более кардинально. И так уже балансирую на грани.

После чего выдохнул клуб белого тумана и решительно сошел по ступенькам. Последовал за ним и Рикки, который, казалось, совершенно не замечал холода, хотя вряд ли черный камзол спасал его от ледяного дыхания приближающейся зимы.

— Замечательно, — пробурчала я, нерешительно переминаясь на крыльце. — А что делать мне? Я себе ноги переломаю на каблуках. Да и вряд ли туфли выдержат хоть один шаг по этой жидкой грязи.

Марий каким-то чудом услышал мою негромкую жалобу и тут же остановился. С недовольным восклицанием обернулся ко мне, досадливо хлопнув себя по лбу.

— Действительно, моя ошибка. — Он несколько виновато всплеснул руками. — Совсем забыл про твой легкомысленный наряд.

— Мне вернуться и переодеться? — с сарказмом осведомилась я, попятившись к распахнутой настежь двери.

— Нет, нет, ни в коем случае! — Марий отрицательно замотал головой. — Я, знаешь ли, старой закалки. Не люблю, когда женщины одеваются, как мужчины. Тем более что платье тебе идет. Должен же я видеть, как буду в скором времени выглядеть.

— Забавно, что ты выбрал для своего воплощения именно меня, — не удержалась я от иронии. — Ты ведь осознаешь, что на долгое-долгое время окажешься запертым именно в женском облике? Уверяю тебя, платья и каблуки — красиво, но не очень удобно.

— Предпочитаю все проверять на собственном опыте.

Марий прищелкнул пальцами, и над нами взмыл небольшой магический огонек, удивительно яркий для столь крохотных размеров. Он осветил пустые дома заброшенного поселка, замершего в безмолвии, отразился в стеклах двухэтажного дома, который нам надлежало взять штурмом.

Храмовник довольно кивнул, внимательно осмотревшись по сторонам, и вновь обернулся ко мне.

— В мужском теле я уже воплощался, — пояснил он, любезно улыбаясь. — Теперь желаю вкусить человеческих эмоций в облике женщины. Это должно оказаться весьма любопытным.

— И тебя не смущает… хм-м… — Я замялась, вспомнив угрозу бога-отступника вырвать мне язык, если что-нибудь в моих словах покажется ему оскорбительным, и, не зная точно, как он воспримет мой вопрос. Все-таки при общении с подобными собеседниками приходится соблюдать элементарную осторожность.

— О небо! — Марий укоризненно закачал головой. — Пожалуй, трусливая Тефна мне нравится куда меньше, чем сквернословящая. Так что ты там хотела спросить? Наверняка интересует плотская сторона вопроса. Верно?

— Да. — Я облизнула губы, стараясь не покраснеть. — Как ты собираешься…

— Да не собираюсь я ни с кем спать! — оборвал меня Марий, кисло поморщившись и избавив меня от необходимости закончить скользкий вопрос. — Поверь, даже когда я был в теле этого… как его?.. Эльмика, что ли?.. то никогда не требовал приводить к себе женщин, хотя в моем распоряжении были все признанные красавицы четырех королевств. Это мой братец может развлекаться со смертными подобным образом, нарушая собственные же правила, но меня сексуальные забавы совершенно не интересуют. Напротив, знала бы ты, как смешно вы выглядите, когда кувыркаетесь в постели.

Последнюю фразу Марий выплюнул с нескрываемым отвращением, доказывая тем самым, что говорит чистую правду.

«Подумаешь, пару раз развлекся, — обиженно пробормотал внутренний голос. — Да и то это был не я в прямом смысле слова, а оболочка. Такая же, какую он сейчас использует. Уверяю тебя, ни одна из тех девиц не ушла от меня разочарованной».

Тем временем Марий кивнул Рикки, и тот бесстрастно шагнул обратно к крыльцу. Я испуганно вздрогнула, не понимая, что задумал бог-отступник.

— Да не бойся ты, — с притворной лаской улыбнулся мне Марий. — Нужно ведь как-то перенести тебя к дому, под которым засели наши противники. Или собираешься пробежаться босиком?

Я покосилась на жирную грязь, маслянисто поблескивающую под магическим светом и покрытую серебристым инеем. Перевела взгляд на Рикки, застывшего около меня с каменным лицом, и гулко сглотнула. Если честно, то второй вариант, предложенный богом-отступником, меня привлекал куда больше. Просто мурашки по спине, как подумаю, что существо, захватившее разум Рикки, прикоснется ко мне.

— Не беспокойся, он будет нежным, — с двусмысленным смешком пообещал мне Марий, без особых проблем угадав мои сомнения, после чего повелительно кинул Рикки: — Мы теряем время! Мальчик мой, бери кошку за шкирку и тащи за мной!

Я не успела отреагировать, как вдруг обнаружила, что мир вокруг меня перевернулся. Рикки, не мудрствуя лукаво, перекинул меня через плечо и отправился вслед за Марием.

— Рикки! — прошипела я в безумной надежде, что сумею достучаться до его разума. — Рикки, ты меня слышишь? Ты столько лет побеждал демона, что просто не имеешь права проиграть сейчас. Ответь мне! Подай хоть знак, что еще сопротивляешься, что еще не все потеряно.

Наверное, мне показалось, но Рикки вдруг оступился. Впрочем, практически сразу же выровнял шаг, оставив меня гадать: не почудилось ли мне это.

— Вот и пришли, — негромко проговорил Марий, вряд ли заметив мимолетную сценку. Остановился и смерил задумчивым взглядом дом, щерящийся в зловещем оскале распахнутыми ставнями. — Выглядит гостеприимно, не правда ли?

Рикки на удивление бережно поставил меня на крыльцо. Замер рядом, глядя на Мария и без лишних слов ожидая дальнейших приказов.

— Ты пойдешь первым, мой мальчик. — Тот моментально посерьезнел. Небрежным движением скинул на землю плащ и с неприятным хрустом повел плечами, после чего с преувеличенной аккуратностью одернул полы черного камзола. — Тефна прямо за тобой, а я буду замыкать наше шествие, чтобы киса не попыталась сбежать. Ума ведь хватит.

Рикки чуть заметно наклонил голову, показывая, что все услышал.

— Учти, мой мальчик, с головы нашей красотки не должно упасть и волоска. — Марий резко выдохнул и принялся энергично растирать себя руками, видимо, в тщетной попытке согреться.

Рикки вновь кивнул.

— А ты не лезь на рожон, — отрывисто кинул мне Марий. — Учти: пойму, что собираешься сглупить, — поглажу против шерстки и усы прорежу. Уяснила?

— Угу, — мрачно отозвалась я, чувствуя, как от колючего холода пальцы ног в легких туфлях начинают медленно неметь.

— Ну что же, тогда вперед, пока я окончательно не окоченел! — скомандовал Марий. Широко улыбнулся: — Надеюсь, внутри я быстро согреюсь.

Рикки с неприятным лязгом вытащил меч из ножен. Размытым движением скользнул к двери и резко распахнул ее. Некоторое время стоял неподвижно, лишь усердно втягивал в себя воздух, словно гончая, берущая след. Затем его губы искривила неприятная усмешка, и он растворился во мраке, плескавшемся за порогом.

Я обернулась к Марию, не совсем понимая, что делать мне. Оружие осталось там же, где и старая походная одежда. Я сейчас представляла собой идеальную и совершенно безоружную цель для нападения. И осознание этого отнюдь не улучшало моего настроения.

— Только после тебя, моя киса. — Марий отвесил мне издевательский поклон. — И не беспокойся за сохранность своей серой шкурки. Поверь, демоны — наилучшие телохранители. Рикки получил приказ и выполнит его любой ценой.

Я пожала плечами, не совсем поверив словам бога-отступника. По-моему, Рикки уже где-то в подвале штурмует лаз в подземелье. Но все же шагнула в дом.

Меня моментально окутала темнота, настолько плотная и физически ощутимая, что стало не по себе. Магический огонек остался освещать пустынную улицу в несколько домов, поэтому в прихожую, где не было окон, не долетало ни малейшего его отблеска. Видимо, бог-отступник посчитал, что сражаться с храмовниками Рикки будет сподручнее именно так. Наверное, в чем-то он прав: демоны наверняка прекрасно ориентируются даже в условиях полного отсутствия света. Но меня данное обстоятельство не обрадовало — вряд ли ночное зрение кошек поможет мне в чернильном мраке.

— Что застыла? — Я с трудом удержалась от вскрика, когда кто-то выдохнул мне вопрос прямо в ухо. — Вперед!

— Куда? — прошипела я. — Я ничего не вижу!

Тьма вокруг издевательски хмыкнула. Локоть обожгло прикосновение чьих-то ледяных пальцев. И меня потащили вперед, не слишком заботясь о вежливости или осторожности.

Пару раз я едва не споткнулась, налетев на что-то острое. С языка так и рвались ругательства, но я благоразумно помалкивала, лишь приглушенно шипела от боли всякий раз при очередном столкновении. Надо отдать должное, бог-отступник не позволял мне упасть, но, судя по едким смешкам, долетавшим до меня из темноты, специально не облегчал мне жизнь.

Внезапно откуда-то раздался оглушительный грохот. Пол под ногами задрожал, на лицо что-то посыпалось, наверное, побелка с потолка. Я замерла, напряженно вслушиваясь и вглядываясь в стену непроглядного мрака. Что происходит?

— Ага, — довольно прозвучал рядом голос Мария. — Мальчик добрался до подвала. Шустрый, однако.

И потащил меня вперед с удвоенной скоростью. Как и следовало ожидать, бог-отступник посчитал ниже своего достоинства предупредить меня, когда мы добрались до лестницы, поэтому на первой же ступеньке я оступилась и едва не полетела пересчитывать остальные собственной головой. Однако в последний момент Марий с силой дернул меня на себя, останавливая от опасного падения.

Страх накатил жаркой волной. Я шумно задышала, сообразив, что была на шаг от того, чтобы сломать себе шею. От нервного напряжения мелко и противно затряслись колени. Собственная беспомощность одновременно и злила меня, и дарила какое-то странное ощущение, сродни болезненному наслаждению. Темнота украла у меня зрение, но до небывалой остроты обострила другие чувства. Я ощущала мрак, струящийся у меня по коже, как мягкий пушистый мех неведомого животного. И это было… приятно…

— Забавно, — вдруг задумчиво проговорил бог-отступник. Слегка разжал пальцы на моем многострадальном локте, который, по-моему, уже давно превратился в один сплошной синяк. И одновременно я ощутила, как он провел другой рукой по моей шее, будто пытаясь нащупать пульс. Или придушить, что выглядело более правдоподобным.

— Что именно? — хрипло спросила я. — Что из тебя получился настолько неважный проводник? Подумать только: еще секунда — и не видать тебе открытого круга по собственной же вине!

— Я полностью контролировал ситуацию, — утешил меня бог-отступник. — Просто желал немного припугнуть тебя, чтобы помнила свое место. Но… Мне показалась забавной реакция моего тела на твой страх. Кажется, я начинаю понимать братца. В отношениях со смертными есть определенные плюсы.

Я рассерженно фыркнула. Ну-ну, реакция тела ему понравилась, видите ли. С огромным удовольствием сама скинула бы его с лестницы. Ярчайшая феерия новых чувств ему была бы обеспечена.

— Идем. — Марий снова крепко взял меня за локоть. — Иначе рискуем опоздать к самому интересному. Поверь, на танец смерти демона можно любоваться бесконечно. Но лучше — со стороны.

Я не разделяла восторгов бога-отступника, но отступать было уже поздно.

Спуск в подвал оказался таким тесным, что нам пришлось идти вплотную друг к другу. Близость храмовника меня раздражала неимоверно. И одновременно — пугала. При всем своем желании я не слышала его дыхания, не ощущала биения его сердца, лишь улавливала слабый сладковатый аромат тлена. Конечно, в этом не было ничего удивительного: формально Марий уже давным-давно мертв. Передо мной всего лишь оболочка, временное вместилище для бога. В теле уже начались процессы разложения. Еще неделька-другая — и запах гниения можно будет скрыть лишь магией. И от осознания, что рядом со мной идет ходячий труп, холодные мурашки бегали у меня по позвоночнику.

В общем, не было ничего удивительного, что я сразу же с омерзением отпрянула от Мария, едва наш спуск закончился. Впрочем, он больше не держал меня. Прищелкнул пальцами — и под низкий потолок взмыл магический светлячок, приглушенный свет которого осветил небольшое тесное помещение, более напоминающее темницу. Здесь не было окон или дверей. Лишь лестница, у подножия которой мы стояли, и люк в полу, сейчас широко распахнутый. Точнее, не люк, а каменная плита, безжалостно выломанная чьей-то неведомой волей. Хотя зачем лукавить? Я прекрасно знаю, кто именно ее вырвал. Обычному смертному это неподвластно, а вот демону — вполне.

— Ага, значит, Рикки уже внизу, — глубокомысленно заметил Марий. Подошел к дыре в полу и с некоторой опаской в нее заглянул. Я не удержалась и последовала его примеру. Встала рядом, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте. Увиденное, если честно, не особо воодушевляло. В подземелье вели деревянные ступени, черные от гнили, держащиеся на честном слове, но дно подпола я рассмотреть не смогла. Лишь с трудом расслышала мелодичное журчание воды.

— Если я не ошибаюсь, — неуверенно начала я, морща лоб от нахлынувших неприятных воспоминаний, — из подпола вниз в подземелье ведет узкий и практически отвесный земляной лаз. Так?

— Милая моя. — Марий укоризненно всплеснул руками, — тебе лучше знать. Это ты отсюда драпала семнадцать лет назад, а не я. Или забыла, как с боем вырывалась из святилища?

— Вообще-то все прошедшие с тех времен годы я только и делала, что пыталась забыть свое заключение и побег, — огрызнулась я. — Ты же сейчас в теле Мария. Он очень долго был здесь полноправным властителем. Неужели не можешь залезть в его память?

Бог-отступник немного смутился. С преувеличенным вниманием уставился на что-то поверх моей головы и хмуро буркнул:

— К величайшему сожалению — нет. Это тело — просто оболочка. Без эмоций, воспоминаний, чувств. Да еще и тухнет потихоньку.

— Понятно. — Я в очередной раз брезгливо поморщилась, вспомнив, как несколько минут назад была вынуждена терпеть прикосновения ходячего трупа. — Ладно, проехали. Я начала этот разговор лишь затем, чтобы сказать: нам будет тяжеловато миновать земляной лаз. Если храмовники не совсем идиоты, то наверняка ожидают сразу за ним. Лаз обрывается в пещере, тот, кто его преодолеет, в буквальном смысле рухнет им под ноги. И вряд ли успеет принять бой — его моментально нашинкуют на крохотные кусочки.

Едва я это произнесла, как раздался изрядно приглушенный расстоянием жалобный крик, завершившийся неприятным бульканьем. Он шел прямо из-под наших ног, и я похолодела от страшного подозрения. Неужели бог-отступник переоценил искусство Рикки убивать?

— Ага, наш общий друг уже распробовал первую кровь, — по-своему отреагировал бог-отступник на крики, теперь доносящиеся снизу практически без остановки. — Быстрее, кошка! Я не хочу пропустить это зрелище!

После чего пребольно ткнул меня под ребра, едва не столкнув в черный зев лаза.

Я зло прошипела проклятье себе под нос и принялась спускаться, в очередной раз, с тоской вспомнив о прежней удобной походной одежде и обуви. Платье и туфли на высоком каблуке были ну никак не приспособлены к таким подвигам. Невесомая легкая ткань моментально задралась чуть ли не до ушей, и я молила всех богов, чтобы внизу действительно никого не оказалось. Даже подумать стыдно, какое замечательное зрелище предстало бы перед невольными свидетелями. Каблуки же просто норовили каждый миг сломаться или зацепиться за узкие перекладины. В общем, когда я почувствовала под ногами надежный твердый пол, то оказалось, что в буквальном смысле взмокла от напряжения да к тому же умудрилась разорвать подол платья, неудачно на него наступив. Н-да, красотка та еще. Сдается, бог-отступник жестоко просчитался, заставив меня заранее облачиться в наряд для ритуала. Впереди еще земляной лаз. Когда я выберусь из него, то наверняка платьем можно будет только полы мыть.

Между тем крики боли и мольбы о пощаде стали куда громче. Они доносились прямо из лаза, перемежаемые звоном ударов стали о сталь.

— Быстрее, быстрее! — Ради разнообразия Марий на этот раз толкнул меня в спину, от чего я едва не упала на колени. — Мы пропустим самое интересное!

Я прикусила язык, не позволив себе разразиться целой тирадой, из которой, уверена, бог-отступник узнал бы много интересного о себе, родственниках, своих интимных отношениях с родственниками и прочим миром. Нет, не время еще показывать коготки.

«Если бы ты осмелилась произнести это вслух, я бы лично покарал тебя! — гневно произнес внутренний голос. — Тефна, подобные выражения недопустимы для смертных. Как-никак, надо хоть какое-то уважение иметь к нам».

Я сама поражалась своей выдержке, поскольку не взорвалась от негодования и на этот раз. Лишь глубоко вздохнула, словно перед прыжком в ледяную реку, и нырнула в лаз.

Мои наихудшие опасения оправдались. Он оказался настолько узким, что приходилось ползти, извиваясь змеей и цепляясь удлинившимися когтями за малейшие неровности. Хм-м… Интересно, неужели храмовники постоянно пользуются только этим ходом? Что-то сильно сомневаюсь. Среди них встречаются достаточно упитанные типы, которые, боюсь, застряли бы здесь, как пробка в бутылочном горлышке. Да и потом, иногда случаются ситуации, когда надо выбраться из подземелья как можно быстрее. Например, при организации погони за одной обнаглевшей кошкой, решившей, что она способна выскочить из рук палачей.

«Правильно рассуждаешь, — в очередной раз подал голос бог-сын. — Это, так сказать, черный ход. А есть еще и парадный».

— А раньше сказать не мог? — фыркнула я, отплевываясь от настойчиво лезущих в рот волос.

«С какой стати мне облегчать вам жизнь? — простодушно удивился невидимый собеседник. — Не забывай, что вы идете убивать храмовников, принадлежащих храму имени меня. Между прочим, как оказалось, не подлых предателей, а сохранивших мне верность. Поэтому не ворчи, Тефна. Подумай, как мое сердце сейчас обливается кровью от невыносимого страдания».

Я кисло поморщилась, уловив в последней фразе моего невидимого собеседника нотки лживого пафоса. Ну-ну, так я ему и поверила. Бог-отступник в этом плане куда честнее своего брата. Никогда не прикрывал свои темные делишки выдуманной заботой о смертных. Если ему плевать на нас — то он так и говорит об этом, не делая исключений даже для своих последователей.

Бог-сын, наверное, хотел что-то возразить на мои слишком опасные и еретические мысли. Он закашлялся, но ничего сказать не успел, поскольку я внезапно вывалилась из лаза в ярко освещенную пещеру. Под ее низким каменным сводом заполошно плясали сразу несколько магических шаров, освещая неприглядную картину недавнего побоища.

Я поспешно вскочила на ноги, когда осознала, что упала в лужу крови. Машинально вытерла ладони о безнадежно загубленное платье, с ужасом оглядываясь по сторонам.

От резкого металлического запаха закружилась голова. Я невольно оскалилась, чувствуя, как мой зверь оживился при виде чужой успешной охоты. Совсем рядом со мной лежал молодой храмовник, запрокинув вверх белое безжизненное лицо. Чуть поодаль — еще один. И еще, и еще.

Я быстро отвела взгляд, молясь, чтобы эта чудовищная сцена не осталась у меня в памяти, но точно зная, что отныне буду вынуждена видеть ее в самых жутких своих кошмарах. Посмотрела на Рикки, неподвижно застывшего в нескольких шагах от меня. Тот медленно и методично счищал с меча кровь, воспользовавшись для этой цели оторванным куском плаща одного из убитых. Почувствовав мое внимание, юноша на мгновение остановился, подарил мне ледяную улыбку и вновь принялся полировать клинок.

— А вот и я. — Из лаза между тем выбрался Марий. Он оказался куда удачливее и проворнее меня, поэтому с ловкостью приземлился на ноги, избежав моей участи быть заляпанным в чужой крови. После чего с каким-то детским удивлением и обидой вздохнул: — Надо же, опоздали! Пропустили самое интересное. И все из-за тебя, кошка!

— Почему-то я совершенно не расстроилась, — проворчала я, безуспешно пытаясь сглотнуть тугой ком тошноты. — Даже того, что сейчас увидела, хватило мне по горло.

— Ничего, ничего, — рассеянно прошептал Марий, занятый какими-то своими мыслями и вряд ли обративший внимание на мои слова. — Наверняка это была лишь первая линия обороны. Дальше будет веселее.

Я жалобно вздохнула, покосившись на столь близкий и желанный лаз. Может быть, рискнуть и задать драпака? Ну не желаю я присутствовать при подобном зрелище. Разве это странно?

Рикки, закончив приводить оружие в порядок, крутанул его вокруг запястья и замер, ожидая дальнейших приказаний. Я мазнула по нему косым взглядом и нахмурилась, заметив мельчайшие брызги крови, испачкавшие прежде безупречно белый ворот и края рукавов рубашки, выглядывающих из-под черного камзола. Нет, юноша вряд ли пострадал во время схватки, но это меня мало утешило. По самым скромным подсчетам, тут погибло не менее десятка храмовников. Скольких же еще нам надлежит убить, прежде чем наше путешествие подойдет к концу?

— Ты, моя дорогая, выглядишь отвратительно. — Марий, наконец, обратил свое внимание на меня. Брезгливо поморщился при виде грязного платья, повисшего неаккуратными лохмотьями. — Мне не нравится, что ты будешь призывать меня в этот мир в таком виде!

— Ну, уж извини. — Я всплеснула руками. — Так уж получилось. Но вообще-то в этом есть и твоя немалая вина.

Марий насмешливо изогнул бровь. Выразительно посмотрел на Рикки, чей наряд оставался по-прежнему чистым. Ну, если не считать пятен крови на рубашке. Подчеркнуто сдунул у себя с плеча невидимую пылинку. После чего смерил презрительным взглядом мой наряд, изрядно пострадавший после путешествия по лазу, которое закончилось падением в лужу крови. Я с некоторым вызовом вздернула подбородок.

— Я ничуть не возражаю, если ты отправишь меня восвояси, — с сарказмом проговорила я.

— Ладно, придумаем что-нибудь ближе к делу. — Марий внезапно замер и приподнял палец, прислушиваясь к чему-то, ведомому только ему. Я в свою очередь тоже напряглась, втянула в себя воздух. Да нет, вроде бы все спокойно. Только мой браслет странно потеплел на запястье, предсказывая скорые проблемы.

— Рикки, — отрывисто бросил Марий, моментально став серьезным. Юноша кивнул, поняв его без дальнейших слов. Страшно ощерился в кровожадной ухмылке и повернулся к небольшому узкому проходу, ведущему в следующую пещеру. Повинуясь легкому движению руки бога-отступника, туда же ринулся один из магических шаров, рассыпая вокруг веер ярких искр.

— Не хочу пропустить ни малейшей детали, — прошептал себе под нос Марий. Скользнул вперед, вновь крепко взяв меня под локоть. Правда, на этот раз он не стал впиваться пальцами мне в кожу, а лишь слегка придержал. Ну и на этом спасибо, как говорится.

На самом деле я и сама обрадовалась помощи бога-отступника. Неровный в выбоинах пол пещеры был не приспособлен для прогулок на высоких каблуках. Думаю, если бы не его поддержка — я для полного счастья умудрилась бы еще и запахать носом.

Рикки тем временем остановился около прохода. Устремил на стену неподвижный взгляд своих абсолютно черных глаз, будто был способен видеть насквозь.

И внезапно растаял во мраке, стремительно поднявшемся от пола.

Тут же из прохода появился первый из храмовников, посланный на подмогу к своим товарищам. Он наткнулся взглядом на ближайший труп, залился смертельной бледностью, но вопреки моим чаяниям не отступил. Я готова была закричать ему — беги! — но Марий с такой силой сжал мой локоть, что вместо этого получился лишь слабый придушенный стон. Храмовник моментально на него отреагировал, злобно осклабился и взмахнул клинком, намереваясь пойти в наступление. А затем…

Я так и не поняла, как это произошло. Моя хваленая реакция нечисти оказалась бесполезной против скорости Рикки. Все, что я успела заметить, — размытую тень, скользнувшую где-то на периферии моего зрения. А через долю секунды оказалось, что я смотрю уже в мертвые глаза храмовника, лежащего у моих ног.

Рикки бесстрастно вытер клинок об одежду очередного убитого. Неожиданно подмигнул мне, и я почувствовала, как расплываюсь в ответной улыбке. И это напугало меня. Я ощутила, как меня охватывает животная страсть и желание убивать. Запах крови теперь вызывал не отвращение или головокружение, а какой-то дикий охотничий азарт. Рикки был великолепен. Омерзителен в своей безэмоциональности, отталкивающе жестокий, но в то же время — безумно притягательный. Зверь, выглядывающий из его глаз, заставил и кошку в глубине моей души оскалить клыки. Да, если бы Рикки только захотел, то в этот момент мог бы без малейшего труда заполучить любую женщину. Даже меня.

— Я же говорил, тебе понравится, — догадливо протянул Марий, без особых проблем поняв, какие недостойные мысли меня сейчас терзали. — Поверь мне, милая, мало кто в состоянии противиться очарованию демона.

Рикки резко развернулся к проходу, со свистом располосовав воздух острием клинка. И вновь растворился.

Бог-отступник вежливо склонил голову и любезно простер руку, предлагая нам проследовать за юношей. И мы отправились на прогулку по подземелью.

Это было чудовищно. И в то же время — восхитительно. Магический шар, величаво плывущий перед нами, позволял в малейших деталях насладиться мастерством Рикки убивать. Юноша не шел — летел по переходам в причудливом танце, дарящем несчастным свидетелям лишь смерть. Одно утешало — смерть мгновенную и почти безболезненную.

— Мальчик мой! — периодически шептал Марий, любуясь безукоризненно выверенными и скупыми движениями Рикки. — Как же ты прекрасен! И как же я жду того момента, когда ты по доброй воле станешь моим вассалом.

Наконец все закончилось. Мы остановились в огромной пещере, углы которой скрывались во мраке. Даже магический шар, затерявшийся где-то над нашими головами, был неспособен осветить ее полностью.

Марий отпустил мою руку и прошел вперед. Остановился примерно по центру пещеры, запрокинул голову вверх и застыл так.

Я невольно поежилась. Здесь было куда холоднее. Воздух искрился мириадами снежинок, всполохи света отражались разноцветными искорками инея от стен и пола.

— Узнаешь место?

Я вздрогнула от неожиданности. Голос бога-отступника прокатился гулким эхом по пещере, дробясь и многократно отражаясь от каменных сводов.

— Ну? — Марий недовольно повернулся ко мне. — Тефна, ты ведь бывала здесь прежде.

— Ты тоже, — напомнила я. — Когда возродился в теле Эльмика.

— Это было так давно. — Марий поморщился. — Моя память не сохранила столь мелких деталей. Так что без твоей помощи не обойтись.

— И с чего мне тебе помогать? — Я презрительно фыркнула. — Чтобы потом умереть на перекрестии лучей в круге мертвых?

Бог-отступник не успел ничего ответить на мою дерзость. Откуда-то сверху оглушительно грохнуло, да так, что я испуганно присела, на всякий случай, прикрыв голову руками — а вдруг начнется камнепад. Даже Рикки впервые с момента пробуждения своего демона изобразил на лице слабое подобие эмоции — удивления. Марий в свою очередь встревожено присвистнул.

— Так, а это мне уже не нравится, — прошипел он, прищурившись и словно стараясь увидеть что-то сквозь камень. — Сдается, ваши друзья подоспели.

— Наши друзья?! — Я задохнулась от волнения. — Шерьян и Аджей?

— А кто же еще. — Марий презрительно скривился. — Настырный храмовник и крылатая ящерица моего брата.

После чего испытующе посмотрел на Рикки, гадая — стоит ли отдать ему очередной приказ.

— Не смей! — Я подскочила от возмущения и кинулась наперерез, встав между богом-отступником и юношей. — Ты не имеешь права так поступить! Шерьян — его отец! Ты обещал мне, что если я соглашусь пойти с тобой по доброй воле, то Рикки никогда не вспомнит про свои убийства в этом проклятом подземелье. Ты не можешь заставить его убить собственного отца!

— Вообще-то могу, — холодно поправил меня Марий. — И очень, очень близок к этому.

— Ах, так?! — Я сжала кулаки. — Тогда тебе придется тащить меня дальше насильно! Насколько я помню, сам круг расположен на несколько уровней ниже. И тебе еще надо найти потайной ход из этой пещеры, ведущий к спуску. Посмотрим, как справишься без моей помощи! А заодно проверим, насколько хорошо ты играешь в прятки.

Мир замерцал в зыбкой дымке превращения. Я готовилась совершить то, что обязана была сделать уже давно, как только выяснилось, что мой гениальный план по спасению мира пошел прахом. Перекинуться и драпать без оглядки. Когда-то у меня это неплохо получалось.

— Стой! — в едином встревоженном возгласе слились голоса двух богов.

— Стой, — повторил уже один Марий. — Тефна, не заставляй меня…

«Не смей! — прошипел мой постоянный невидимый собеседник. — Ты обязана открыть круг. Иначе не видать тебе серой шкуры кошки».

Я упрямо насупилась, готовясь принять бой до конца, пусть и заведомо проигрышный. Надоело, если честно. Сколько можно терпеть угрозы?

— От демона тебе все равно не скрыться, — мягко предупредил меня бог-отступник. — Или не веришь мне?

Он кинул молниеносный взгляд на Рикки, и мое сердце пропустило один удар, чтобы затем забиться вдвое быстрее, когда я ощутила прикосновение безупречно заточенного клинка к своей шее. Юноша преодолел разделяющее нас пространство с такой быстротой, что я не успела даже испугаться.

Я зло прищурилась. Ну-ну, думаешь, что у тебя все схвачено? Посмотрим, как всемогущие боги отреагируют на следующую мою выходку.

— А кто сказал, что я собираюсь от него бежать? — Я подалась вперед, и Рикки едва успел отвести меч, прежде чем тот пропорол мне кожу. — Помни, я нужна тебе живой. Иначе кто откроет для тебя врата?

— Ты мне угрожаешь? — Марий нехорошо усмехнулся. — Милая моя, силенок не хватит тягаться с богами в их интригах. Или тебя не пугает вечность, проведенная в муках?

— Тебе не кажется, что наш спор несколько глуп? — вопросом на вопрос ответила я. — Ты держишь меня за горло, но и я могу огрызнуться. У нас был договор: я по доброй воле иду с тобой к кругу мертвых, а ты не трогаешь Рикки. Пока, по крайней мере. Но учти, если хоть волос упадет с головы Шерьяна или Аджея, я сделаю все, чтобы ритуал не состоялся.

Бог-отступник замолчал. В его глазах тлели откровенные сомнение и опаска, которых он не пытался скрыть. Надо же. Неужели мне удалось его если не испугать, то хотя бы заставить нервничать?

Наверху опять громыхнуло, правда, на сей раз чуть тише. Марий досадливо поморщился и нервно хрустнул длинными ухоженными пальцами.

— Ладно, — медленно проговорил он, искоса наблюдая за мной, — давай договоримся. Ты открываешь для меня потайной ход на следующий уровень подземелья, и я заблокирую его с другой стороны. Вряд ли твоему ненаглядному храмовнику удастся взломать мою защиту. Однако ты должна понимать, что если у него хватит настырности пролезть и дальше, то я вынужден буду принять куда более решительные меры.

Я неохотно кивнула. Спасибо хоть на этом. Не ожидала, если честно, что бог-отступник вообще пойдет на какие-нибудь соглашения. Надеюсь, при виде тел своих бывших товарищей Шерьян сообразит, что демон вышел из повиновения Рикки, и дальше ему соваться не следует.

«Зря надеешься, — мудро заметил внутренний голос. — Скорее, сломя голову помчится тебя выручать».

Рикки, не получив дальнейших приказаний от своего нового господина, опустил меч. Я обогнула его по широкой дуге и подошла к одной из стен. Прищелкнула пальцами, подзывая магический шар. Тот подлетел ближе, послушно осветил черные непонятные знаки, вырезанные на сверкающей от инея поверхности.

— Заклинания от нечисти, — пробормотал бог-отступник, подходя ближе и зависнув над моим плечом. Провел пальцами по странному символу, изображающему квадрат, вписанный в круг. — Единство четырех стихий в борьбе против зла. Меня то бишь. Настолько привычно, что уже даже не обидно. И ведь никто ни разу не задался вопросом — а с чего вдруг я пошел против родственников.

— И? — протянула я. — Давай я задам этот вопрос: с чего вдруг?

— Долгая история. — Удивительно, но в голосе бога-отступника неожиданно послышалась затаенная печаль. — Пожалуй, я расскажу ее тебе, но чуть позже, когда мы будем ожидать начала ритуала. Все равно еще много часов в запасе. А сейчас предлагаю побыстрее убраться отсюда, иначе мне придется сильно расстроить тебя и все-таки упокоить этого несносного храмовника.

— Интересно, а ты умеешь разговаривать без угроз? — пробурчала я. — Ведь в каждой фразе — обещание какой-нибудь кары. Неужели не надоело? Ведешь себя, как старая брюзга. Хоть бы разнообразил как-нибудь стиль общения. Авось и люди бы к тебе потянулись, а то и не только люди — эльфы с орками. Там и гномы бы подоспели. Что же так ограничивать свой круг знакомых и приятелей? Не все же только с нечистью болтать.

Бог-отступник поперхнулся от такой дерзости, обиженно фыркнул и наконец-то заткнулся, недоуменно нахмурившись, словно, в самом деле, принялся обдумывать мои слова. А мне именно тишины и не хватало. Пальцы ласково поглаживали изрезанную поверхность плиты, силясь вспомнить, на какие именно символы нажимать. Семнадцать лет назад посчастливилось их подглядеть, когда после жестокого наказания плетью меня волоком тащили обратно в сырой каменный мешок, где мне суждено было долго балансировать между жизнью и смертью, а потом сходить с ума от одиночества и вечной темноты. Один-единственный раз храмовники допустили беспечность. Они решили, что я без сознания, поэтому открыли ход в моем присутствии. И теперь мне надлежит вспомнить, как именно они это сделали. Иначе… Иначе опять прольется кровь.

— Я, конечно, не хочу тебя торопить, но, по-моему, храмовник с ящерицей уже где-то поблизости, — прошептал мне на ухо Марий. — Только не сочти это за очередную угрозу.

Я недовольно цыкнула, и он послушно замолчал.

Впрочем, я почти не заметила его вмешательства, целиком погруженная в тяжелые неприятные воспоминания.

— На знаки надо нажимать в определенной последовательности, — прошептала я себе под нос, чувствуя, как шрамы на спине начинают наливаться давно забытой тянущей болью. — Думай, Тефна, думай. Вспомни тот день.

Спина горела огнем. Я безжизненно повисла между двумя храмовниками, которые держали меня за руки, безжалостно вывернув их за спину. Губы растрескались от жажды, покрылись кровавыми корочками. Горло, сорванное криками и стонами, саднило.

— Как думаешь, она еще жива? — поинтересовался один из храмовников у товарища.

— А как же. — Тот презрительно сплюнул на пол. — Нечисть, что с ней станется. Хоть семь шкур спусти.

— Пока спустили только одну. — Храмовник неприятно хохотнул. Потянулся к загадочным символам на стене, быстро пробежал пальцами по вязи знаков, после чего перед нами беззвучно открылся темный проход, а мужчина жестоко продолжил: — Ничего, скоро исправим это упущение. Такая падаль, как она, заслуживает лишь смерти. Долгой и мучительной.

Я открыла глаза, выныривая из омута болезненных воспоминаний. Бог-отступник попытался мне что-то сказать, наверное, напомнить о стремительно приближающихся Шерьяне и Аджее, но я не обратила на это внимания. Уверенно нажала на несколько знаков, которые вдруг засветились голубоватым отблеском. И стена перед нами мягко отъехала в сторону.

— Отлично. — Марий довольно заулыбался. — Я не сомневался, что ты справишься, моя милая.

Я горделиво тряхнула волосами и первой вступила в проход. Вовремя! Как раз в этот момент в дальнем конце пещеры показался еще один магический шар, видимо, плывущий перед Шерьяном и Аджеем.

Бог-отступник с явным сожалением цокнул языком, видимо, желая разделаться с соперниками прямо сейчас, но не рискнул нарушить данного слова. Подтолкнул меня в спину, предлагая поторопиться и побыстрее покинуть пещеру. Я шагнула, зацепилась каблуком за какую-то выбоину и полетела на пол, успев только вскрикнуть.

Как оказалось, мне неслыханно повезло. Буквально в эту же секунду над головой пронесся огненный вихрь. Останься я стоять на ногах — от меня осталась бы лишь горстка горячего пепла. От жара затрещали волосы на голове, неприятно завоняло паленым.

Бог-отступник, шедший за мной, невероятным образом умудрился отпрянуть, прижаться к стене, и пламя миновало его, ударив в Рикки. Точнее — в то место, где он только что стоял. Юноша растворился во мраке, с тем, чтобы через мгновение возникнуть уже впереди меня. Послышался удар железа об железо. Свет от магического шара, торопливо взмывшего вверх, отразился холодными слепящими всполохами от многочисленных мечей.

— Святые отступники! — потрясенно прошептала я, воочию увидев, сколько противников перед нами предстало.

Небольшой каменный коридор был полностью набит вооруженными людьми. Марий позади меня удивленно присвистнул от такого приема, кинул встревоженный взгляд назад, видимо, гадая, успеет ли закрыть проход до того, как к месту боя подоспеет Шерьян.

— Рикки, убить всех! — прозвучал его неприятный каркающий голос. — Тефна, а ты сделай так, чтобы ничто и никто не отвлекало меня от этой проклятой стены в следующие несколько минут. Иначе наш договор окажется расторгнутым. И постарайся обойтись без смены облика, прошу.

Я оскалилась, встряхнула руками, до предела удлиняя когти. Ну что же, поиграем!

Защитники подземелья допустили одну очень досадную ошибку: их было слишком много для такого узкого и тесного пространства, поэтому они мешали друг другу. Рикки без особых проблем разрезал толпу, как горячий нож режет масло, оставив после себя несколько истекающих кровью тел. Я видела, как один из храмовников, пытаясь оборониться от него, взмахнул мечом — и ранил стоящего сбоку приятеля. А дальше я при всем желании не смогла наблюдать за ходом боя. У меня были заботы куда важнее. Огненные заклинания посыпались на меня и Мария, не давая мне ни секунды передышки, причем я никак не могла обнаружить, кто же именно их посылает на нас.

Мне без особых проблем удалось создать щит, оберегающий меня и бога-отступника от жалящих укусов боевого колдовства. Неприступная стена ярко-зеленого цвета надежно отгородила нас, позволяя Марию заняться плитой, уже закрывшей проход. Однако на поддержание ее у меня уходили все силы. Щит опасно прогибался, рискуя рассыпаться в любой момент. Каждые отраженные чары словно били меня с размаху в грудь, и я с трудом удерживалась на ногах. Во рту поселился навязчивый металлический привкус от насквозь прокушенной губы.

— Да когда же это закончится?! — выкрикнула я, отбив очередной огненный шар. Щит после этого опасно вспыхнул, замерцал всеми цветами радуги, но в последний момент мне посчастливилось его стабилизировать. — Ты скоро?

— Не торопи меня, кошка, — недовольно отозвался Марий, колдуя над стеной. — Я делаю все, что в моих силах. Человеческое тело слишком хрупко, чтобы, будучи в нем, продемонстрировать всю мою божественную мощь.

Я бросила быстрый взгляд себе за спину, заметила, как стена, с внутренней стороны тоже испещренная вязью изломанных загадочных символов, багрово мерцает, будто раскаленная до предела. Но тут же поплатилась за свою краткую невнимательность. Очередное заклинание оказалось такой силы, что опрокинуло меня. Щит рассыпался колючими осколками, разодрав до крови мои ладони, которыми я пыталась его удержать.

— Еще секундочку, — бормотал бог-отступник себе под нос, вряд ли заметив грозящую ему опасность. — Потерпи немного.

Я задохнулась от внезапной шальной мысли. Зачем его прикрывать собственным телом? Бог-отступник воспользовался оболочкой, которая, как известно, уязвима. Если уничтожить его тело — он больше не сможет досаждать мне. Богам запрещено напрямую вмешиваться в дела смертных, значит, никто не заставит меня открыть круг мертвых.

«Ты забыла наш уговор? — зашелестел в голове встревоженный внутренний голос. — Тефна, хочешь ты или нет, но ритуал надлежит провести. Мой брат должен воплотиться в твоем теле, и погибнуть, чтобы мир отошел от края бездны, куда приблизился до опасного предела».

— Кто его убьет? — прошипела я. — Рикки целиком и полностью под его властью. Шерьян и Аджей никогда не пойдут на подобное, им я слишком дорога. Твой план провалился.

«Ты просто не знаешь всех деталей, — печально вздохнул мой постоянный невидимый собеседник. И тут же вскрикнул: — Берегись!»

Я вскинула голову как раз вовремя, чтобы заметить сиреневую молнию. Она ярким стремительным прочерком разорвала багровый полумрак пещеры. Руку обожгло от проснувшегося браслета, но сделать что-либо я не успевала при всем желании. И вот когда чары должны были ударить меня в грудь, кто-то с силой оттолкнул меня с их пути. Я покатилась по острым камням, чудом увернулась от удара мечом какого-то храмовника, до которого еще не добрался Рикки, вскочила на ноги и обернулась.

Бог-отступник уже закончил возиться со стеной. Он стоял, широко расставив ноги и с вызовом подбоченившись, а перед ним замер Рикки. По обнаженному лезвию клинка юноши стекал расплавленный огонь отраженного заклинания.

— Я же сказал тебе, что демоны — лучшие телохранители, — с гордостью крикнул мне Марий. — Я приказал ему защищать тебя — и он это исполнил.

Губы юноши чуть дрогнули, раздвигаясь в улыбке, словно ему была приятна похвала бога-отступника. Но тут же лицо Рикки окаменело от тревоги.

Я перевела взгляд в ту сторону, куда он уставился. Приглушенно выругалась. Храмовник, мимо которого я так удачно проскользнула, и не думал отказываться от запланированного. Он стоял напротив меня и язвительно ухмылялся, уже занеся для удара меч. А в воздухе вновь остро запахло смертельными чарами. Святые отступники! Рикки наверняка останется около бога-отступника, защищая его от нападения. А кто позаботится обо мне?

Время замедлилось, как всегда бывает в моменты неминуемой опасности. Клинок начал медленно опускаться. В кончиках пальцев горячо забилась магическая энергия, готовая переродиться в щит, но я не успевала. Самую малость не успевала, и храмовник это прекрасно понимал. Его улыбка стала торжествующей, глаза вспыхнули от радости. Преждевременной, как выяснилось.

Я так и не поняла, как это произошло. Но вдруг оказалось, что я стою за спиной у Рикки. Он с легкостью удерживал своим мечом клинок храмовника. Неприятный лязг, скрежет металла о металл, испуганный болезненный вскрик — и еще одно тело остывало у его ног.

От нахлынувшего облегчения затряслись колени. Но рано, слишком рано. С тихим хлопком время вновь скрутилось в тугую пружину. Рикки опять растаял невесомой тенью, сея вокруг себя смерть. Бог-отступник выпрямился, простер перед собой ладони, с легкостью отразив удар невидимого мага. Я прижалась спиной к своду пещеры, как никогда ранее мечтая, чтобы весь этот кошмар мне лишь привиделся. Крики, стоны умирающих, всполохи огненных чар, бьющих по глазам. От запаха крови уже не просто мутило — я едва сдерживалась, чтобы меня не вывернуло наизнанку. Во рту все было кисло от ужаса и безысходности.

Еще один храмовник после удара Рикки упал почти у моих ног. Страшно захрипел, пытаясь зажать руками жуткую рану на боку. Молодой, еще безусый парнишка умирал около меня, а я ничем не могла ему помочь. Я присела на корточки, сама не понимая, что делаю, прищелкнула пальцами, окутывая его обезболивающим заклинанием. Храмовник неверяще взглянул на меня, губы его слабо шевельнулись в попытке поблагодарить, но в следующий миг его взгляд навсегда остекленел.

— Братец! — вдруг крикнул бог-отступник, с легкостью перекрыв голосом шум сражения и треск взрывающихся заклинаний. — Ты готов пожертвовать всеми своими людьми ради лицемерной попытки нас остановить? Сейчас наши цели совпадают. Ты это знаешь, я это знаю, только несчастные людишки, умирающие сейчас с твоим именем на устах, искренне считают, что выполняют твою волю. И кто из нас после этого бог коварства и лжи?

Меня вдруг охватило странное оцепенение. Я с трудом удержалась на враз ослабевших ногах. В голове поселилась пугающая пустота и какая-то волнующая легкость.

— Что ты предлагаешь?

Я безмерно удивилась, поняв, что слышу свой голос. Губы двигались сами собой.

— Пропусти нас к кругу. — Марий смотрел прямо на меня. — Ты знаешь, что мы все равно пройдем, и сам этого хочешь. Пощади хоть кого-нибудь из своих детей. По-моему, они уже доказали тебе преданность. Честное слово, даже я никогда не позволял себе подобной жестокости по отношению к смертным.

Я внезапно осознала, что битва остановилась. Редкие выжившие в кровавой мясорубке храмовники опустили мечи, вслушиваясь в наш диалог. Рикки тоже прервал свой танец смерти. С острия его клинка капала кровь, скапливаясь в выбоинах пола. Даже пока невидимый маг прекратил создавать все новые и новые заклинания, взяв передышку.

— Это против правил, — после долгой мучительной паузы гулко разнеслось над сводами пещеры. — Во все времена именно мои дети обязаны были стоять на защите мира. Почему я должен их жалеть? Они сделали свой выбор в тот момент, когда принесли клятву храму. Пусть исполняют долг до конца.

— Все слышали? — Бог-отступник с издевательской гримасой всплеснул руками, обращаясь сразу ко всем присутствующим в пещере. — Жалкие людишки, запомните этот момент! Когда о сохранении вашей жизни просил бог-отступник, исчадие зла, а собственный покровитель отказался от вас. А знаете, что самое смешное? Если по какому-то невероятному стечению обстоятельств вы вдруг превзойдете меня и остановите, то вас покарает тот, кому сейчас вы приносите бессмысленные клятвы. Он вас прекрасно слышит, но не отзовется. Ваши слезы, кровь и боль — ничто для него, — после чего перевел взгляд на меня и добавил уже тише: — И ты помни об этом, Тефна. Впрочем, я все равно не позволю тебе об этом забыть.

Я всхлипнула. Опустилась на колени, крепко зажмурившись и закрыв голову руками. Не хочу! Я просто не могу все это видеть. Сверху тонкой золотистой дымкой опустился щит, надежно укрывающий меня от нападений. Вот только я продолжала слышать все, что творилось в пещере. Опять начавшуюся битву, лязг мечей и приглушенные стоны умирающих. Небо, когда же все это закончится?!

И неожиданно все стихло. Я продолжала сидеть, не в силах оглядеться. И так прекрасно знаю, что увижу. Смерть, только смерть вокруг. Мир окрасился в багровые цвета крови и черного безысходного отчаяния.

— Тефна.

Я услышала, как бог-отступник подошел и присел рядом на корточки. Ощутила прохладу его пальцев у себя на щеке, но по-прежнему упорно смотрела себе под ноги, сосредоточившись на сером остром камешке.

— Такова жизнь, Тефна, — продолжил он, приподняв мне подбородок и заставив смотреть себе в глаза. — Ты метаморф, должна понять меня, как никто другой. Тебя всегда обвиняли в том, чего ты не совершала. Кричали в лицо — нечисть! Сколько из твоего рода погибло на кострах по ложным обвинениям? А сколько сгнило в застенках храмовников? И хоть к кому-нибудь из них пришел на помощь мой брат? Нет. А ведь именно он считается вашим покровителем и заступником. Но теперь ты убедилась, насколько странной является его любовь. Он ни для кого не делает скидок: ни для метаморфов, ни для людей. Сколько здесь погибло его воинов? Двадцать, тридцать, быть может, сорок? И все ради чего? Ради соблюдения неких эфемерных правил, которые он сам же придумал для собственного развлечения? И чем мой брат лучше меня? Чем, скажи мне?

— Он не пытается уничтожить мир, — тихо произнесла я, сама не веря тому, что говорю.

— Да кто тебе сказал, что я намереваюсь это сделать? — Бог-отступник гневно фыркнул. — Кто придумал подобную глупость?

— Эльмик… — Я отчаянно пыталась найти подтверждение своим словам. — Он рассказал мне про кровавые арены, на которых тысячами погибали невинные ради твоего развлечения.

— Ты поверила обезумевшему метаморфу, более всего на свете мечтающему о возрождении былой силы и власти? — Бог-отступник печально улыбнулся. — И потом, для кого эти жертвы являлись невинными? И чем они отличаются от метаморфов, убитых по ложным наветам, да и просто так, ради забавы? Ты ведь читала книгу про храмовые обычаи. Наверняка ознакомилась с описанием посвящения в храмовники моего брата. Скажешь, это более гуманно? Я, по крайней мере, всегда давал своим жертвам оружие. Если они побеждали в схватке — то могли уйти. Неужели кому-нибудь из твоих собратьев по несчастью была оказана такая же милость?

Я молчала. Мне было просто нечего сказать. Еще день назад я точно знала, что ни за что не поддамся на его уговоры, не впущу в наш мир за любые блага. Но теперь, когда воочию увидела, как бог-сын с легкостью пожертвовал самыми преданными своими слугами во имя… Во имя чего? Нет ответа.

— В чем провинились эти люди? — Марий тронул рукой тело молодого храмовника, лежащего рядом. — В том, что до конца выполняли долг перед своим господином, который предал их? Знаешь, Тефна, меня можно во многом обвинять, но на подобную подлость я не способен. Я за своих буду драться, как бешеный зверь, даже если надежды на победу нет.

Бог-отступник еще некоторое время смотрел мне в глаза, должно быть, ожидая каких-то возражений. Но я лишь кусала губы. Все произошедшее было таким жутким и неправильным, что не укладывалось у меня в голове.

— Пойдем. — Марий поднялся на ноги и протянул мне руку. — Больше преград до круга не будет. Я чувствую, что в подземелье уже не осталось никого живого. Если, конечно, не считать нас и твоих друзей, томящихся в неизвестности за стеной. Надеюсь, у них хватит ума не лезть в самое пекло.

Холодные пальцы бога-отступника обхватили мое запястье, помогая встать. Я не возражала. Мне было настолько плохо, что перед глазами все плыло, предвещая скорый обморок. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы все произошедшее оказалось лишь кошмаром, от которого просыпаешься в холодном поту. Но зачастую реальность куда страшнее самых жутких снов.

«Прости, кошка», — тихо прозвучал внутренний голос. Я вздрогнула, как от удара, что не осталось незамеченным для бога-отступника. Он кинул на меня короткий взгляд, спрятал в уголках губ понимающую усмешку и ускорил шаг, стремясь как можно быстрее миновать побоище, устроенное Рикки.

Назад: Часть вторая В БЕГАХ

Дальше: Эпилог

Часть третья БОГ-ОТСТУПНИК

* * *

* * *

Часть третья
БОГ-ОТСТУПНИК