Она шествовала через турбинный зал, окружённая друзьями и поклонниками, на ходу отдавала распоряжения прислуге, дарила комплименты — актёрам, художникам и музыкантам, улыбки — знакомым. Музыка заполняла гулкое пространство над древними блестящими машинами, что возвышались безмолвными истуканами, подножья коих обтекала оживлённая пёстрая толпа. Приблизившись к старому адмиралу, она кивнула гостю и поднесла к лицу цветок с резными чёрными лепестками, вдыхая головокружительный аромат. У её ног, привлечённые любимым запахом, хралзы — самец и самка — подняли мордочки, цепляясь острыми коготками за подол длинного парадного платья. Женщина наклонилась и легонько шлёпнула каждого из шалунов цветком по носу, заставив соскочить на пол. Зверюшки принялись чихать, забавно гримасничая. Окружающие дружно рассмеялись. Она потрепала за уши одного из малышей и, выпрямившись, заметила мажордома, который прокладывал к ней дорогу в толпе поклонников.

— Что, Майкрил?

— Явился фотограф из «Систем таймс», — с поклоном произнёс мажордом.

— Признал поражение?

— По-моему, да, сударыня. Он просит аудиенции, — слуга поднял глаза и с нескрываемым восхищением посмотрел на свою госпожу.

— Хорошо. Кстати, сколько на этот раз?

Мажордом, опасливо взглянув на хралзов, подошёл ближе, и тут же один из них вцепился в фалды его ливреи.

— Тридцать две кинокамеры, сударыня, и свыше сотни фотоаппаратов.

Она заговорщицки прошептала в ухо управляющему:

— Не считая обнаруженных нами у гостей.

— Точно, сударыня.

— Передай, я встречусь с ним… Или — с ней!…

— С ним, госпожа.

— … через десять минут, в западном атриуме. Напомни мне об этом… Она взглянула на усыпанный камнями платиновый браслет, перехватывавший тонкое запястье. Отреагировав на сетчатку её глаз, замаскированный под изумруд крошечный проектор мгновенно отобразил голографический план старинной электростанции.

— Да, сударыня, — отозвался Майкрил. Она коснулась его руки и шепнула:

— Я направляюсь в оранжерею.

Веки мажордома едва заметно дрогнули, давая понять, что он все слышал и все понял. Женщина обернулась к сопровождающим, изобразив на лице нечто вроде сожаления, и приторно-сладким голосом произнесла:

— Извините, я вынуждена на минуту оставить вас.

Длинноногая красавица быстро пошла к выходу, мажордом с трудом поспевал за ней. Хралзы замыкали шествие, несильно покусывая слугу за пятки.

У лестницы, ведущей в оранжерею, она остановилась, жестом отогнала хралзов и, поблагодарив, отпустила мажордома. Оставшись одна, поправила причёску, проверила, на месте ли большая брошь, украшавшая глубокий вырез платья, и стала спускаться по лестнице. Один из хралзов заскулил, пританцовывая на задних лапах. Женщина с досадой оглянулась:

— Тихо, Прыгун! Пошёл прочь!

Хралз тихо тявкнул. Притворив за собой двустворчатые двери оранжереи, красавица задержалась на пороге. Над прозрачным куполом из хрусталя чернело ночное звёздное небо. Вдоль аллеи висели на высоких мачтах причудливой формы фонарики, освещая матовым светом плотно посаженные растения. Тёплый воздух пах землёй и сладкими цветами. Она глубоко вдохнула терпкий аромат ярко-красных бутонов на длинном извивавшемся стебле и вошла в зеленоватый сумрак оранжереи.

— Добрый вечер!

Стоявший под деревом и почти невидимый в тени его ветвей мужчина обернулся и увидел перед собой прекрасную женщину, от которой словно исходило сияние, а её глаза поражали необычно тёмной синевой, похожей на небо в глухую полночь. Впрочем, её пышные короткие волосы, уложенные в замысловатую причёску, были почти такого же цвета. Гость невольно отметил про себя, что в жизни она оказалась изящнее и стройнее, чем выглядела на телеэкране. Мужчина неуверенно улыбнулся. Этого высокого бледного брюнета вряд ли можно было назвать красавцем, потому что его очень портили нездоровый цвет кожи и близко посаженные тёмные глаза.

— Сожалею… — Он смущённо пожал плечами.

— Пустяки, — оборвала дама, протягивая руку. — Вы ведь Релстох Суссепин, правильно?

— Да. — В голосе мужчины прозвучало удивление.

— Дизиэт Сма, — женщина чуть наклонила голову.

— Да, конечно, я знаю… — Гость явно терялся под её внимательным взглядом. — Рад вас видеть…

— Взаимно. Мне доводилось слышать некоторые ваши сочинения.

— Замечательно! — Он по-мальчишески захлопал в ладоши.

— Разве я сказала, что они мне понравились? Улыбка сползла с его лица.

— Это жестоко.

— На самом деле я от них в восторге, — Дизиэт смущённо улыбнулась, как бы признавая, что пошутила неудачно.

Мужчина рассмеялся с явным облегчением, и Сма почувствовала, что ловушка сработала, теперь он полностью в её руках. Увлекательная (впрочем, в этом надо ещё убедиться) игра началась!

— Меня обрадовало и смутило ваше приглашение. — Глаза мужчины блеснули. — Здесь все такие важные… — Он пожал плечами, — вот почему я…

— Разве вам не кажется, что композиторы не менее важны для общества, чем политики, военные? — В голосе Дизиэт прозвучал лёгкий укор.

— Что касается меня, то я не особенно знаменит. Вот Свантрейг или Ку…

— Да, карьеру они себе сочинили отличную, — согласилась она, — а вот музыку…

«Вероятно, вопрос о комиссионных лучше решить прямо сейчас, не откладывая. Неизвестно, как будут развиваться события, и аванс может оказаться слишком мал. Но сейчас все в моей власти, поэтому нельзя упускать момент».

Он посмотрел ей в глаза:

— Вы мне льстите, госпожа Дизиэт.

Она бросила на своего собеседника один из своих не раз отрепетированных перед зеркалом, а также испытанных на многочисленных поклонниках взглядов, затем чуть приподняла подбородок и повела плечами. Язык тела понятен всем, и на лице предполагаемой жертвы отразилась весьма богатая гамма чувств, от смятения до алчности. Сма глубоко вздохнула.

— Эй!

Удивлённый взгляд Релстоха Суссепина переместился с выреза платья куда-то в пространство. Дизиэт медленно обернулась.

— Что надо?

Дрон, напоминавший небольшой металлический чемодан, подлетел к её лицу.

— Дело дрянь, дорогуша, — сообщил он и метнулся в сторону. Сма нахмурилась.

— Господин Суссепин, даже не знаю, как сказать… вы не могли бы…

— Да-да, конечно, я уже… — Гость быстро проскользнул мимо, виновато кивнув на прощание.

— Наверное, мы сможем поговорить позже…

— Да, мне бы этого очень хотелось, — не останавливаясь, произнёс композитор. В его голосе прозвучало неприкрытое разочарование.

Женщина вновь повернулась к добродушно гудевшему дрону, который делал вид, что разглядывает пёстрый цветок, погрузив в него короткий носик.

— Значит, как ты меня назвал? «Дорогуша»?!!

Вокруг дрона вспыхнуло яркое сияние — но смесь лилового сожаления и красно-серой озадаченности выглядела не очень убедительно.

— Извини, Сма, просто вырвалось. Она нервно пнула попавшую под ноги сухую ветку.

— Ну?

— Едва ли эта новость вам понравится, — тихо пробормотал дрон и на всякий случай немного отступил, окрасившись в тёмно-бордовый цвет печали.

Сма, оглянувшись, присела на торчавший из земли большой узловатый корень.

— Закалве, не так ли?.. — Она нервно теребила расшитый золотом подол парадного платья.

Дрон мгновенно вспыхнул разноцветной радугой. «Надо же, его удивление вполне искренно», отметила она про себя.

— Чёрт побери, — произнёс робот. — Откуда вы знаете?

Она пожала плечами.

— Обыкновенная человеческая интуиция. Просто сейчас такое время — жизнь день ото дня становится все приятнее и приятнее. — Дизиэт, откинувшись назад, коснулась затылком шершавого ствола. — Итак?

Дрон по имени Скаффен-Амтиско опустился пониже.

— Нам нужно его вернуть, — доверительно сообщил он.

— Я так и думала, — вздохнула Сма и нервно стряхнула с плеча какое-то насекомое.

— Ну да. Этим должен заняться лично он.

— А должна ли с ним быть лично я?

— Таково единодушное решение.

— Чудесно, — кисло отозвалась Дизиэт.

— Хотите ещё услышать новости?

— Хорошие?

— Вообще-то не очень.

«Черт, мог бы выложить все сразу!»

— Вы отправляетесь завтра.

— Не может быть! — Она уткнулась лицом в ладони и глухо пробормотала: — Ты шутишь…

— Нет.

— А как быть с этим? — Сма махнула рукой в сторону дверей. — С конференцией, с подкупленной толпой? А три года работы? И что ждёт эту дурацкую планету?

— Конференция состоится.

— О, разумеется, но как же теперь моя «решающая» роль?

Дрон захватил полями прутик необычной расцветки и поднёс к сенсорной полосе на передней панели корпуса.

— Слушай, я знаю, что подобный расклад тебе не нравится.

— Нет, Скаффен, дело не в этом. — Сма стремительно поднялась и подошла к прозрачной стене оранжереи. Она стояла, прижавшись лбом к прохладному стеклу, словно упорно хотела что-то рассмотреть в чёрной, непроглядной ночи.

— Диззи, — Дрон ласково потёрся о её плечо.

— Не смей называть меня Диззи!

— Сма, она ведь не настоящая. Это копия — электронная, химическая и ещё Бог весть какая, но все равно машина. Совсем не живая, не клон и не…

— Я знаю, что это такое.

— Нам нужно твоё решение, Дизиэт.

— Это мне тоже известно.

— Разумеется, ты можешь остаться здесь, — в голосе Скаффена слышалось заметно искреннее сочувствие. — Мирная конференция, безусловно, важна, и необходим кто-то, способный сгладить острые углы. Это даже не обсуждается.

— Но почему я должна все бросить и куда-то мчаться?

— Помнишь Вуренхуц? Мир продлился ровно сорок лет, но сейчас все рушится. Закалве работал с человеком по имени…

— Майчай? — Дизиэт сдвинула брови, пытаясь вспомнить.

— Бейчей. Цолдрин Бейчей. После нашего вмешательства он стал президентом Скопления. Пока власть была у него в руках, удавалось поддерживать мир. Но восемь лет назад Цолдрин ушёл в отставку и занялся философией. — Дрон издал звук, похожий на вздох. — Сейчас Бейчей живёт на планете, правительство которой нам враждебно. Кое-где уже вспыхивают мелкие конфликты. Война, в которую будет вовлечено все Скопление, к сожалению, неизбежна.

— А Закалве?

— Где-то рядом. Надо попытаться убедить Бейчея, что он как никогда нужен всем, но сначала его следует найти. Возможно, на это уйдёт много времени.

— А мы не можем заменить его клоном?

— Эти двое очень хорошо друг друга знают, чтобы сработал какой-нибудь трюк. Тут придётся разбудить слишком много воспоминаний.

— Да, — согласилась Дизиэт, — слишком много воспоминаний… — Она поёжилась. — А как насчёт тяжёлой артиллерии?

— Мы располагаем такой силой, как флот Туманности. Ядро составит один межпланетный корабль и три общеконтактных.

— Как далеко Вуренхуц? Я забыла.

— Дней сорок. Но нам сначала придётся забрать Закалве. На всё про всё уйдёт месяца три.

— Кто будет вместо меня управлять дублем?

— «Просто Проверка» в любом случае останется здесь. В вашем распоряжении самый быстрый дозорный катер «Ксенофоб». Он может стартовать завтра после полудня.

Дизиэт поджала губы, черты красивого лица внезапно заострились. Несколько секунд она оставалась неподвижной, а затем молча двинулась к дверям. Её каблуки звонко стучали по узорчатым плитам со светящимися вставками, которые вспыхивали при приближении к ним. Дрон устремился следом.

— Хотелось, чтобы ты лучше чувствовал обстановку и больше не являлся так… некстати.

— Сожалею, но неужели я тебе помешал?

— Как сказать… А что, чёрт возьми, значит «самый быстрый дозорный катер»?

— Новое название демилитаризованного скоростного корабля, — пояснил дрон.

Сма взглянула на него, и он завихлял в воздухе, пытаясь изобразить пожатие плечами.

— Предполагалось, что так звучит лучше.

— Значит, эта штуковина называется «Ксенофоб»… Прекрасно. Дубль можно взять сразу же?

— По вашему желанию.

— Тогда — завтра утром.

Скаффен облетел её и распахнул высокие двери. Приподняв подол длинного платья, она мигом преодолела лестницу, перелетая через несколько ступенек. Из-за угла выскочили хралзы и начали виться вокруг ног. Сма на миг остановилась и потрепала каждого за уши. Зверьки вставали на задние лапы, пытаясь лизнуть руки.

— Нет, — сказала она дрону, — лучше отсканируй меня сегодня ночью. Постараюсь избавиться от этой компании пораньше. Сейчас необходимо отыскать посла Онитнерта. Передай Майкрилу — Хузлеида должна через десять минут привести министра в бар у первой турбины. Принеси мои извинения писакам из «Систем тайме» — пусть их отвезут обратно в город. Да, и дай каждому по бутылке «Найтфлора». Отмени встречу с фотографом, подари ему одну фотокамеру и позволь сделать шестьдесят четыре снимка. Но только пусть каждый раз спрашивает разрешения. Поручи кому-нибудь из слуг найти Релстоха Суссепина и пригласить его через два часа ко мне в апартаменты.

Сма прервала свой монолог и присела на корточки. Тут же в её руки ткнулся мокрый холодный нос. Она ласково обхватила ладонями длинную мордочку скулящего от восторга хралза.

— Эх, Грация, жаль, что меня здесь не будет, когда твои детки появятся на свет. — Беременная самочка жалобно тявкнула и лизнула хозяйку в лицо.

— Что мне делать, Грация? Я могла бы отправить тебя в анабиоз до моего возвращения. Ты бы даже не заметила моего отсутствия, но твои друзья будут по тебе скучать.

— Отправь в анабиоз всех, — предложил дрон. Сма покачала головой.

— Ты позаботишься о них, пока я не вернусь, — обратилась она к другому хралзу. — Ладно?

Дизиэт поцеловала зверька в нос и встала. Грация чихнула.

— И ещё парочка замечаний, дрон.

— Каких?

— Не называй меня больше «дорогуша».

— Идёт. Что ещё?

Они обогнули корпус шестой турбины. Прежде чем вернуться к гостям, Сма поправила вырез платья и тихо сказала:

— Не хочу, чтобы моя дублёрша с кем-нибудь трахалась.

— Конечно, ведь это же в конце концов ваше тело.

— Дело в том, бестолковая машина, что это уже не моё тело, — Дизиэт жестом подозвала официанта и взяла у него бокал.

Почти все важные гости уже разъехались по домам, а оставшиеся в зале не нуждались в обществе Дизиэт Сма. Она испытывала лёгкую усталость и побаловала себя рюмкой любимого напитка — так, чтобы поднять настроение. Выйдя на балкон административного корпуса электростанции, переделанного в личные апартаменты, она, кутаясь в палантин, некоторое время изучала ночное небо — без всякой, впрочем, цели — просто дала себе небольшую передышку. За небольшим садом, расположенным тут же на крыше, находились личные покои Сма; в рабочем кабинете Скаффен-Амтиско ожидал свою госпожу. Сканирование с полным введением дублёрши в курс последних событий заняло всего пару минут. В который уже раз Дизиэт пришлось испытать неприятное чувство временной раздвоенности. Когда процедура была закончена, она скинула туфли и босиком прошла в другую комнату. Там, развалясь в огромном кресле, с бокалом «Найтфлора» в руке её ждал Релстох Суссепин. Увидев Сма, он стремительно вскочил, но, едва не потеряв равновесие, тут же опустился обратно на мягкие подушки.

— Спасибо, что приняли моё приглашение, — произнесла Сма, небрежно роняя палантин на кушетку.

— Пустяки, — он хотел сделать глоток, но передумал. — Теряюсь в догадках, зачем я вам понадобился. Что-нибудь определённое?

Женщина, стоя перед ним, загадочно улыбнулась и скрестила руки на груди.

— Наверное, не стоит усложнять наши отношения, так что спрошу прямо — хотите заняться со мной любовью?

Релстох испуганно вскочил на ноги, уронив бокал. С минуту он беззвучно открывал и закрывал рот.

— Да, — наконец промямлил композитор, — хотелось бы, да… Прямо сейчас?

— Именно сейчас, у нас только одна ночь. Начиная с завтрашнего дня и в течение примерно полугода я буду постоянно занята. Сразу в двух местах, понимаете?

— Конечно… как скажете…

Дизиэт стянула с руки браслет и бросила его на кушетку. Расстегнула верх платья, закрыла глаза.

На негнущихся ногах Суссепин приблизился к ней.

— Свет, — шепнула она.

Подчиняясь её желанию, комната медленно погрузилась в темноту. В темноте смутно блестел отражённым светом платиновый браслет, мигая крошечным изумрудным огоньком проектора.