Книга: Выбор оружия
Назад: Глава VII
Дальше: Глава VI

Глава 8

Первый в этом году снег падал с серо-коричневого неба, покрывая улицы и здания, словно наброшенная на труп простыня. Он ужинал один за большим столом. На установленном в центре комнаты огромном экране мелькали изображения освобождённых пленных с какой-то другой планеты. Двери балкона были распахнуты настежь, и снежинки залетали в комнату. Дорогой ковёр покрылся ледяной коркой у дверей, а дальше темнели пятна растаявшего снега. Город выглядел как масса еле видимых серых силуэтов, бусины огней бегали по линиям и виткам, тусклые из-за отдалённости и падавшего снега.
Темнота опустилась внезапно, словно над каньоном взмахнули черным флагом. Словно сигналы о наступлении вечера, в каньоне то там, то здесь вспыхивали огоньки.
Безмолвный снег, безмолвный экран. Безмолвный хаос первой в этом году метели.
Он встал, закрыл двери и задвинул шторы.

 

Следующий день выдался светлым и ясным, и в ярких лучах были отчётливо видны здания, линии дорог и акведуков, — как будто их только что нарисовали. Он с любопытством разглядывал город, сидя в автомобиле — самом длинном и блестящим из когда-либо купленных или взятых им напрокат: восьмиместный кабриолет с ротационным двигателем и двумя ведущими осями.
Сидя на заднем сиденье, он наслаждался дувшим ему в лицо холодным ветром и был застигнут врасплох внезапно прозвучавшим сигналом серьги-терминала.
— Закалве?
— Да, Дизиэт, — тихо ответил он. Вряд ли водитель мог услышать бы его разговор сквозь рёв ветра, но всё же он поднял перегородку.
— Как дела?
— Пока никак. Моё имя — я имею в виду Стабериндо — вызывает суматоху. Мне принадлежит авиалиния «Стабериндо», так же называется и одна из железных дорог. Есть улица Стабериндо, телерадиостанция «Стабериндо»… даже круизный лайнер. За неделю я создал деловую империю, на что у большинства людей ушла бы целая жизнь. На этой планете, а может и во всём Скоплении говорят только обо мне…
— Да, но Шер…
— Сегодня утром мне пришлось воспользоваться служебным туннелем, чтобы покинуть отель: двор был забит журналистами, — он оглянулся через плечо. — Кажется, удалось стряхнуть этих гончих с хвоста.
— Да, Ше…
— Чёрт побери, своим поведением я, вероятно, отодвигаю начало войны — людям интереснее наблюдать за мной, чем драться.
— Закалве, но зачем все это?
— Имя Стабериндо услышит даже отшельник, изучающий сейчас древние документы.
— И?..
— Во время прошлой войны мы с Бейчеем придумали некую хитрость и называли её «Стратегия Стабериндо» — но исключительно между собой. Для Бейчея «Стабериндо» не просто сочетание букв, я объяснил ему, что это для меня значит. Услышав это слово, он наверняка задумается…
— Отличная идея. Но… до сих пор ничего не произошло.
— Так. — Он вздохнул, нахмурившись. — Вы уверены, что он не в заключении?
— Они хорошо экранированы, даже нам не разглядеть толком, что там происходит. Но он не заключённый, точно.
— Как там… вообще?
— Полномасштабная война неизбежна, но время выполнения заказа увеличилось на пару дней — с восьми до десяти. Так что пока все хорошо… с точки зрения оптимиста.
Секунду-другую он помедлил с ответом.
— Сейчас я еду в университет, завтракать с ректором. Я организую там научное общество Стабериндо, стипендию Стабериндо, стул… то есть кафедру Стабериндо, — он поморщился. — А может, и колледж. Как ты думаешь, следует упомянуть о табличках?
— Хорошая мысль, — согласилась после короткой паузы Дизиэт. — Кстати, ты можешь — и это вполне объяснимо — поинтересоваться, как у них там с безопасностью или просто пожелать увидеть то место, где они будут храниться. Это рядом с Бейчеем. И ещё. Та пара, которой ты интересовался…
— Да?
— Это Правление. Так здесь называют крупных держателей акций, которые дают указания шефам корпораций…
— Мне это известно.
— Те двое — самые главные в городе, как они скажут, так и будет. Закон им не писан. Не связывайся с ними, Закалве.
— Кто, я? — невинным тоном полюбопытствовал он.
— Да, ты. У нас все.
— До свидания.
Водитель притормозил, а затем чуть не врезался в неожиданный знак «Объезд». Указатель запасной дороги заставил их свернуть по пандусу и двинуться вниз по длинному бетонному каналу с отвесными стенками. Машина подъехала к крутому подъёму, за которым виднелось только небо. Красные линии означали, что дорога ведёт через перевал. Шофёр пожал плечами и дал полный газ. Когда машина взобралась на вершину, водитель закричал и попытался затормозить, но было поздно.
Машина накренилась и заскользила вниз по льду.
Кто-то заставил их свернуть с развязки в ливневый водосток. Сама дорога обогревалась, поэтому не обледенела, а вот водосток замёрз! Пересекаемый мостами, он вёл в глубь города на расстояние в несколько миль. Автомобиль двигался боком, тяжело сползая по крутому руслу; колеса вращались, мотор рычал. Машина быстро набирала скорость. Водитель пытался дать задний ход, пробовал вырулить к плитам высокого борта — бесполезно. Колеса тряслись, весь корпус содрогался, когда машину подбрасывало на ухабах. Он глядел на пролетающие мимо стены водостока. Шофёр закричал, увидев, что их сносит к массивной опоре моста. Ударившись о бетон, машина подпрыгнула и повернула влево. Мосты, акведуки, всевозможные водостоки, виадуки и огромные трубы мелькали над бешено крутившимся автомобилем, который неудержимо нёсся вперёд, а с парапетов или из открытых окон его провожали испуганными взглядами побелевшие лица.
— Эй! — крикнул он, заметив, что водитель пытается открыть дверцу, и полез вперёд, хватаясь за рычаги, руль, ища ногой педали. Машина врезалась в установленные на склоне металлические решётки; он мельком увидел, как отлетело в сторону колесо. Ещё один удар о бетонную опору — ив воздух взмыла задняя ось.
Теперь автомобиль мчался почти по прямой, бесполезный руль вибрировал в его руках, обжигая ладони, тормоза не срабатывали. Он нажал педаль заднего хода — заскрежетала коробка передач, нога подпрыгивала на дрожавшей педали. Его опять бросило вперёд, он удержал руль, не обращая внимания на хлеставшую из носа кровь. Он вспомнил, что шофёр как-то упоминал об инструментах под передним пассажирским сиденьем, ему удалось вытащить оттуда монтировку, затем он пинком распахнул дверь и прыгнул. Удар о бетон оказался довольно чувствительным, машина между тем съехала на участок склона, покрытый травой, из-под трёх колёс взмыли вверх фонтаны брызг. Он на спине скользил вниз по склону, пытаясь зацепиться за что-нибудь монтировкой. Перед ним взметнулся порог водослива, автомобиль первым врезался в него и закувыркался в воздухе. Он тоже не удержался и перемахнул через порог.
Машина грохнулась на бетонный склон, рассеивая вокруг обломки, которые заскользили вниз к реке. Благодаря монтировке ему всё же удалось погасить скорость своего движения и плавно соскользнуть на мелководье реки Лотол; куски автомобиля прибыли туда раньше. С трудом поднявшись на ноги, он принялся гадать, как выбраться из этого бетонного ущелья. То, что осталось от шофёра, уплывало по течению, розовым комом крутясь в воде. Он поморщился, глядя в зеркало. В чёрной фарфоровой раковине кружилась мыльная вода с красными крапинками.
— Я пропускаю завтрак, теряю прекрасного шофёра и свой лучший автомобиль, в пятнадцатый раз ломаю себе нос, а мой любимый старый плащ, с которым связано столько воспоминаний, теперь похож на грязную тряпку… и ты мне говоришь «занятно»?
— Извини, Шераданин, я просто хочу сказать — это странно. Зачем им это делать? Думаешь, это было подстроено?
— А как по-твоему?
— Ну, несчастный случай.
— Я вызвал полицию и автомобиль для себя, а потом заново проехал весь этот путь. Никаких знаков, всё исчезло — но остались следы растворителя на верху ливневого водостока — там, где были нарисованы красные линии.
— А… А, да… — голос Дизиэт звучал странно. Он снял с мочки уха бусину и посмотрел на неё.
— Сма?
— Но… если это та парочка из Правления, то полиция ничего не будет делать. И всё-таки мне непонятно, почему они так себя ведут.
Он выпустил воду из раковины и осторожно промокнул нос пушистым полотенцем. Серёжка-терминал вернулась на прежнее место.
— Возможно, им просто не нравится, что у меня есть доступ к средствам «Авангарда». Или они думают что «Авангард» — это я и есть?..
— О-о… Да. Извини. Да, я всё слышала. Наверное, ты прав.
— Есть ещё кое-что.
— Ну?
Он помахал перед собой пластиковой карточкой, где на фоне изображения бурной вечеринки медленно загоралось и гасло сообщение.
— Приглашение. Читаю: «Господин Стабериндо! Поздравляем с чудесным спасением от почти верной гибели и ждём вечером на бал-маскарад. Костюм предоставляется, за вами прибудет автомобиль». Портье утверждает, что приглашение пришло примерно в то же самое время, когда я звонил в полицию.
— Побереги свою задницу! — послышалось хихиканье, принадлежавшее не только Сма.
— Дизиэт, если я не вовремя… — ледяным тоном начал он.
Женщина откашлялась и заговорила преувеличенно деловито:
— Вовсе нет. Так ты едешь?
— Думаю, да. Только не в их костюме.
— Мы будем за тобой следить. Ты абсолютно уверен, что тебе не нужен ни…
— Мы не будем это даже обсуждать, Дизиэт, — прервал он её, продолжая осторожно вытирать лицо салфеткой. — И если эти люди так среагировали из-за «Авангарда», то я попытаюсь убедить их в том, какая возможность для них здесь открывается.
— Ты о чём?
Он прошёл в спальню и повалился на постель, уставившись в разрисованный потолок.
— Бейчей ведь был связан с «Авангардом»?
— Год-другой в качестве почётного президент-директора. Придавал ему, так сказать, респектабельность.
Он сел на кровати, глядя в окно на яркий от снега город.
— Одна из теорий, в которую верят, по нашему мнению, эти ребята, заключается в том, что управляет некая сентиментальная машина, у которой имеются сознание и совесть…
— Или какой-то старый отшельник с филантропическими намерениями, — добавила Сма.
— А теперь бразды правления захватил кто-то, кто вывел из строя машину или расправился с отшельником. И принялся сорить деньгами.
— Хмм, — произнесла Сма, — ммм… Ммм… — Она снова кашлянула. — Да. Полагаю, он вёл бы себя, как ты.
Рядом с постелью что-то загудело.
— Подожди. — Он взял в руки прибор, с помощью которого проверял комнаты в день своего прибытия. Посмотрев на дисплей, встал с постели и поспешно покинул номер. Шагая по коридору с прибором в руках, сообщил:
— Извини, кто-то хотел нас подслушать. Он вошёл в номер, где окна выходили на склон каньона, и сел на постель.
— Нельзя ли создать такое впечатление, будто за несколько дней до моего появления в «Авангарде» что-то произошло. Некая катастрофа, признаки которой проявляются только теперь? Это возможно?
— Я… — Сма заколебалась. — Не знаю. Корабль?
— Да, — откликнулся «Ксенофоб».
— Можно сделать то, о чём только что попросил Закалве?
— Повторите. Он повторил.
— Да, кто-нибудь из ОКК сделает это.
— Отлично, — он постарался лечь поудобнее. — Надо будет подкорректировать некоторые данные в тех компьютерах, куда можно залезть. Ну, скажем, о том, что «Авангард» пускает с молотка отдел, занимающийся разработкой ультрапрочных материалов, приобретает акции компаний, известных своими проземлянскими настроениями, закрывает несколько фабрик, сворачивает благотворительную деятельность, запускает лапу в пенсионный фонд…
— Закалве! Нас ведь считают славными ребятами!
— Знаю. Но если я смогу заставить наших друзей из Правления думать, что это я захватил «Авангард», то… Дизиэт, почему я должен все разжёвывать?
— Ты думаешь, они устроят тебе встречу с Бейчеем, чтобы ты убедил его в безупречности «Авангарда»?
— Именно.
Он поправил стянутые в хвост волосы и сцепил руки на затылке. В этом номере в потолок было вделано зеркало, таким образом у него появилась возможность внимательно рассмотреть себя.
— Твоя затея кажется мне сомнительной.
— Думаю, мы должны попробовать.
— И разрушить репутацию, которая создавалась десятилетие?
— Это важнее, чем остановить войну, Дизиэт?
— Конечно, нет, но… Ах… Конечно, нет, но где гарантия, что это сработает?
— Это сработает вернее, чем предложение университету приобрести таблички.
— Тебе никогда не нравился этот план, не правда ли? — раздражённо произнесла Сма.
— Этот лучше, поверь. И сделайте все как можно скорее — чтобы на маскараде ко мне уже обратились бы с просьбой.
— Ладно, но таблички…
— Сма, я договорился о новой встрече с ректором на послезавтра. Могу упомянуть и про таблички, идёт?
— Полагаю, что… Так… так… о, ух ты! Закалве, мы уже начали… У тебя все?
— Да, — сказал он.
— О… о… великолепно… замечательно. Закалве, пока!
Он сорвал бусину с мочки и швырнул через всю комнату.
— Похотливая тварь! — затем взглянул на потолок и взял трубку телефона. — Да, могу я поговорить с… Трейбо. Да, пожалуйста. Портье Трейбо? Друг мой, мне иногда нравится побыть в компании, понимаете? В самом деле… Разумеется, большие чаевые, если… Совершенно верно… и если она явится со спрятанным где-то пресс-пропуском, то вы — покойник.

 

Скафандр был уязвим для тактического оружия. Он несколько раз подпрыгнул, проверяя его вес, за это время капсула зарылась в песок пустыни, потом сел в машину и поехал чуть быстрее, чем обычно — надо было прибыть в отель до того момента, как за ним прибудет лимузин.
После полудня по его распоряжению двор отеля очистили от журналистов. Подъехал и плавно остановился огромный тёмный автомобиль — гораздо внушительнее того, в котором он едва не погиб сегодня утром. Поздоровавшись с шофёром, который вежливо поклонился ему, он нырнул в полумрак обтянутого блестящей кожей салона и развалился на широком сиденье, которое больше напоминало постель.

 

Мимо окон автомобиля струились вечернего огни города. Он обнаружил на сиденье-постели бумажный свёрток, аккуратно перевязанный разноцветной лентой. Г-н Стабериндо — сообщала надпись, сделанная от руки. Развернув бумагу, он достал костюм, затем нажал на подлокотнике кнопку, позволявшую ему говорить с шофёром.
— Насколько я понял, это мой костюм. Кого он собственно изображает?
Седоволосый водитель посмотрел через плечо и достал что-то из кармана куртки.
— Здравствуйте, — произнёс искусственный голос, — меня зовут Моллен. Я не могу говорить, поэтому пользуюсь этим прибором. — Шофёр взглянул на дорогу, затем снова на свой прибор. — Что вы хотите знать?
Почему-то желание общаться с ним исчезло, тем более, что этот парень отводил взгляд от дороги, когда говорил.
— Неважно, — буркнул он.
Машина въехала во двор большого тёмного дома неподалёку от реки.
— Пожалуйста, следуйте за мной, господин Стабериндо, — предложил через свой аппарат Моллен.
Взяв с собой свёрток с костюмом, он проследовал за шофёром в просторный холл, со стен которого злобно скалились звериные головы. Моллен проводил его к лифту, который затем опустился на два этажа. Шум вечеринки и запах наркотиков достигли его ушей и носа ещё до того, как двери лифта распахнулись.
Свёрток он отдал шофёру, оставив себе лишь тонкий плащ.
— Остальное мне не понадобится.

 

В сопровождении Моллена он прошёл через шумную, ярко и пёстро одетую толпу. Завидев его, мужчины и женщины умолкали и почтительно расступались. Разговоры продолжали бурлить за его спиной, он несколько раз услышал слово «Стабериндо».
За этой комнатой оказался небольшой коридор, заканчивавшийся массивной дверью. Шофёр, распахнул её, и они спустились по металлической лестнице, покрытой мягким ковром, в комнату, одна из стен которой была стеклянной. За стеклом на тёмной воде пруда покачивались лодки. Здесь тоже бурлила вечеринка, только ещё более экстравагантная. Он снял тёмные очки, но то, что происходило здесь, не было какой-то ошибкой зрения. Как и этажом выше, люди разгуливали с бокалами или с дымящиммися курильницами, но все они были либо тяжело травмированными, либо изувеченными. У некоторых — сломаны, вывихнуты руки, причём кости торчали наружу. Тела мужчин и женщин пересекали разной величины порезы, у иных были ампутированы груди и руки, причём эти части тела болтались привязанными к одежде.
К нему медленно приближалась, судя по всему, хозяйка приёма — та таинственная особа, которую он видел на своём празднике; над её сверкающей юбкой свисал кусок кожи шириной примерно с ладонь, оторванный с живота, обнажённые мускулы на этом участке подрагивали, словно тускло-красные шнуры.
— Господин Стабериндо, вы явились в костюме астронавта. — Почему-то её голос вызвал у него мгновенное раздражение.
— Я пошёл на компромисс, — он взмахнул плащом.
— Так или иначе, добро пожаловать.
— Благодарю.
Когда он целовал её руку, то был почти уверен, что сенсорные поля скафандра уловят на её тонкой коже наличие смертельного яда, но сигнализация не активизировалась. Усмешку скрыть не удалось.
— Что вас так развеселило?
— Вот это! — Он кивнул на окружающих.
— Мы надеялись, что наша вечеринка позабавит вас. Позвольте мне представить вам нашего доброго старого друга, благодаря которому эти чудеса стали возможны.
У высокого тускло-серого аппарата сидел на табурете коротышка, он беспрестанно улыбался и вытирал нос большим носовым платком, который то и дело засовывал в нагрудный карман своего безукоризненного костюма.
— Доктор, это господин Стабериндо, тот самый человек, о котором мы говорили.
— Искренне рад, добро пожаловать на нашу вечеринку изувеченных. — Он взмахом руки указал на толпу. — Не хотите ли получить травму? Процесс быстрый, совершенно безболезненный, восстановление происходит быстро и — никаких шрамов. Как насчёт рваной раны? Или перелома с осложнениями? А может быть, желаете множественную трепанацию? Такого ни у кого здесь нет.
— Благодарю, что-то не хочется. Коротышка, похоже, удивился.
— Зря отказываетесь, вы будете чувствовать себя неловко среди приобщённых к этой захватывающей процедуре. Я проводил эти операции во всей цивилизованной Вселенной, и никаких жалоб, Правда, некоторые очень привыкали к своим травмам и не хотели от них избавляться. Вряд ли вам ещё когда-нибудь представится подобная возможность, мы, — он погладил аппарат по металлическому боку, — завтра улетаем, и у меня все расписано на два стандартных года вперёд. Так не хотите?
— Нет.
— Оставьте господина Стабериндо в покое, раз он не хочет, то мы должны уважать желания нашего гостя. Не так ли?
Хозяйка приёма взяла его под руку. Её груди были усыпаны драгоценными слезообразными камнями.
— Да, конечно.
— Будьте любезны, подождите минутку. Разделите со мной этот напиток. — Протянув ему бокал, женщина наклонилась к доктору, дав ему тем самым возможность получше рассмотреть окружающих его людей. Свисавшие с очаровательных женских лиц полосы кожи, болтающиеся на загорелых спинах пересаженные груди, торчащие осколки костей, блестевшие при ярком свете, лившемся с потолка, вены, артерии, мускулы.
Пришлось поднять бокал повыше — так, чтобы пары неизвестного напитка зафиксировал скафандр. Сигнализация сработала. Он улыбнулся, пронёс бокал через активированное поле, вернул его содержимое к норме и сделал глоток.
— О-о, вы допили.
Хозяйка приёма вернулась и знаком предложила пройти в другое помещение. За неприметной дверью оказалась заброшенная мастерская: слой пыли покрывал всевозможные станки и приспособления. Под свисавшей с потолка лампочкой без абажура стояли три кресла и небольшой шкафчик. Женщина закрыла дверь и указала на одно из кресел. Он сел, поставив шлем скафандра на пол рядом с собой.
— Почему вы не надели костюм, который вам прислали? — Она улыбнулась, поправив сверкающий жилет, который теперь скрывал её обнажённую, украшенную бриллиантами грудь и живот.
— Не мой размер.
— А этот? — Женщина села, скрестив ноги, и указала на скафандр. Затем постучала по шкафчику, который мгновенно раскрылся, демонстрируя содержимое: наполненные бокалы и дымящиеся курильницы.
— В нём я чувствую себя увереннее.
Она подала ему бокал с искрящейся жидкостью, а сама, откинувшись в кресле, осторожно держала в ладонях курильницу. Сладковатый дым наркотика проникал в вырез и проймы жилета, медленно закручиваясь около её лица. Женщина глубоко вздохнула.
— Во что бы вы ни облачились, мы рады вашему визиту. Полагаете, «Эксцельсиор» отвечает вашим требованиям?
Он напряжённо кивнул.
— Да, разумеется.
Дверь распахнулась, и в комнату сопровождаемый Молленом вошёл тот самый мужчина, который был с ней на празднике. Шофёр остался у двери, а мужчина опустился в кресло.
— О чём вы беседовали? — Он отмахнулся от протянутого женщиной бокала.
— Наш гость хочет нам рассказать, кто он такой, — и они оба пристально посмотрели на него. — Не так ли, господин… Стабериндо?
— Нет, не хочу. Вы мне скажете, с кем я имею дело.
— Полагаю, это вам известно, — ответил мужчина, — больше того, ещё несколько часов назад нам казалось, что мы тоже все знали о вас. Сейчас такой уверенности нет.
— Что касается меня, то я — просто турист.
Он пригубил напиток, где в прозрачной глубине плавали крупинки золота, и теперь глядел на своих собеседников поверх края бокала.
— Для туриста вы купили страшно много сувениров, которые невозможно взять с собой. — Женщина улыбнулась. — Улицы, железные дороги, мосты, туннели, жилые дома, магазины… и это только в Солотоле.
— Я увлёкся.
— Вы хотели, чтобы на вас обратили внимание?
— Полагаю, это так.
— Нам стало известно, что ваше утро началось с неприятностей, господин Стабериндо, — она уселась в кресле поудобнее, притянув колени к груди. — Я имею в виду происшествие, связанное с ливневым водостоком.
— Совершенно верно. Мой автомобиль упал туда, причём с самого верха.
— Вы не пострадали? — Голос её казался сонным.
— Серьёзно — нет, я оставался…
— Пожалуйста, не надо, — Она остановила его вялым взмахом руки. — Я не воспринимаю подробностей.
— Полагаю, вашему шофёру не так повезло, — заметил мужчина.
— Парень погиб. — Он наклонился к своему собеседнику, заглядывая ему в глаза. — Думаю, все это организовали вы.
— Да. — Голос женщины плыл, словно наркотический дым, — И в самом деле, мы.
— Подобная откровенность достойна восхищения, не правда ли? — Мужчина бросил нежный взгляд в её сторону. — Конечно, моя приятельница шутит. Мы никогда не совершили бы столь ужасного поступка. Но… готовы оказать помощь в поисках настоящих преступников.
— Неужели?
Мужчина кивнул, улыбаясь.
— Кто вы собственно такой, господин Стабериндо?
— Я же сказал, турист. — Он взял в руки курильницу и поводил носом. — Мне давно хотелось побывать в Солотоле, а тут ещё привалило немного деньжат… Люблю, знаете ли, пошиковать, когда представляется такая возможность.
— Как вы получили контроль над «Авангардом»?
— Прямые вопросы невежливы, не так ли?
— Это так. — Мужчина улыбнулся. — Прошу прощения. Хотите, я угадаю, чем вы занимались до того, как стали… э-э… светским человеком?
Он пожал плечами.
— Если хотите…
— Компьютеры.
— Без комментариев, — ответил он, стараясь не встречаться взглядом с собеседником.
— Итак, — заключил мужчина, — у «Авангарда» теперь новое руководство?
— Чертовски верно. Лучшее прежнего.
— Да, мне что-то подобное говорили… Мужчина подался вперёд и потёр руки.
— Господин Стабериндо, не хочу совать нос в ваши коммерческие операции и выпытывать дальнейшие планы, но хотелось бы иметь общее представление о том, что будет с «Авангардом» — так, из любопытства…
— На этот вопрос легко ответить. Новая концепция маркетинга! «Авангард» представлял собой некое благотворительное общество, рассчитывающее исключительно на новые технологические штуковины, которые помогут ему восстановить status quo каждый раз, когда он окажется в хвосте. Но отныне и впредь он будет драться, как другие серьёзные парни, и поддерживать победителей.
Мужчина ободряюще кивнул.
— … Вот что бывает, когда предоставляешь управление машине. Теперь машины делают только то, что я им велю!
Он рассмеялся, но не слишком резко — чтобы не переиграть.
Мужчина широко улыбнулся.
— Машине — своё место, так?
— Да, — энергично кивнул он.
— Хм. Господин Стабериндо, вам знакомо имя — Цолдрин Бейчей?
— Разумеется. О нём ведь всем известно, так? Мужчина поднял бровь.
— И, на ваш взгляд…
— Полагаю, он мог бы быть великим политиком.
— Большинство утверждает, что он был великим политиком, — подала реплику женщина из глубины кресла.
Он покачал головой, внимательно изучая курильницу.
— Бейчей сражался не на той стороне, что достойно сожаления… Великий человек должен быть в стане победителей — отчасти в этом и состоит величие: знать, где находиться. Он не знал. Впрочем, как и мой старик…
— Ваш отец, господин Стабериндо?
— Да, они с Бейчеем… ну, это длинная история.
— У нас есть время для неё, — небрежно обронил мужчина.
— Нет. — Покачав головой, он решительно поднялся с кресла, поставил на шкафчик бокал и курильницу и поднял с пола шлем. — Спасибо за приглашение, но мне хотелось бы вернуться в отель. Устал — меня слегка помяло в том автомобиле, понимаете?
— Да. — Мужчина тоже встал. — Искренне сочувствуем вам.
— Спасибо.
— Наверное, мы можем предложить нечто вроде компенсации…
— Например?
— Не хотите ли встретиться с Бейчеем? Он спокойно посмотрел на собеседника.
— Даже не знаю, следует ли мне… Он здесь? — и указал на дверь, откуда доносился неясный шум вечеринки.
Женщина хихикнула, её приятель улыбнулся.
— Его здесь нет. Но он в городе. Знаете, крайне интересный малый, и больше не выступает «не на той» стороне. Занимается наукой.
Он пожал плечами.
— Может быть… Подумаю. Знаете, после утреннего происшествия у меня возникло желание вообще уехать из Солотола.
— Не решайте столь скоропалительно, господин Стабериндо. Вы можете сделать много хорошего для всех нас, если поговорите с Бейчеем. Кто знает, не станет ли он великим благодаря вам. Да… Позвольте проводить вас?
Они направились к двери. Моллен посторонился.
— Это Моллен. Поздоровайся. Седоволосый мужчина коснулся коробочки у себя на боку.
— Здравствуйте, — донеслось оттуда.
— Он не может говорить?
— Да, — подтвердила женщина, — но мы прочистили ему горло и вернули язык. — Она хихикнула.
— Мы встречались сегодня.

 

Вечеринка продолжалась. Он едва не сбил с ног женщину, глаза которой кокетливо улыбнулись ему с затылка. Гости придумали новое развлечение — обмениваться конечностями — и теперь разгуливали на трёх, а то и четырёх ногах, жестикулируя несколькими руками. Изрядно накачавшаяся девица то и дело поднимала юбку, демонстрируя полный набор мужских гениталий. Интересно, как они потом разберутся, что кому принадлежит?
Обратно его отвёз уже другой шофёр. Откинувшись на сиденье, он предался воспоминаниям. Почему-то эпизоды недавней вечеринки чередовались с картинами военных действий. Дым наркотиков, плывущий над толпой, — и пороховой дым над окопами. Нарядно одетые люди — и облепленные грязью солдаты, понуро бредущие под проливным дождём. Груди на ягодицах — и лицо юноши, которому снаряд только что оторвал ногу… Надо же, он всё ещё обладал способностью презирать! Машина тихо двигалась по пустым улицам.
Назад: Глава VII
Дальше: Глава VI