Между нами, девочками, все происходящее казалось мне какой-то фантасмагорией. Все выглядело настолько нереальным, что чудилось, достаточно крикнуть: «Вы просто колода карт!», подобно кэрролловской Алисе, — и все рассыплется, словно неловко уроненная елочная игрушка. Чего стоит одно только странное пожелание случайной соседки! То ли знает больше, чем прикинулась (ну и сказала бы по-русски, мол, девочка, идти тебе надо прямо — и направо, до ближайшего столба), то ли просто так у нее вырвалось… Но, извините, такое совпадение — у меня слов нет.

В этих размышлениях я и вышла из кафешки вслед за своей соседкой. Лишь на пороге на мгновение засмотрелась на болонку — ну люблю я мелких собачонок! — а когда обернулась, нежданной советчицы и след простыл. Вздохнув, я вышла на улицу. Заозиралась по сторонам, выискивая те два дома, меж которыми я прошла, чтоб попасть на эту площадь, и, разглядев знакомые очертания, направилась в нужную сторону.

Здания расступились, будто остатки видения. Шаг, другой… Узкая улочка черной кошкой метнулась под ноги. Не было здесь этого прохода, не было! Не было этих небольших, натыканных на очень близком расстоянии друг от друга домов. Не было утоптанной серой пыли дороги. Не было бодро прогуливающихся кур. Не было детишек, возящихся в грязи. Не было нескольких взрослых, неторопливо о чем-то судачащих. Не было тогда. А сейчас все это очень даже было. И испаряться никуда и не думало. М-да.

И что мне дальше делать? Идти вперед, искренне надеясь, что в один прекрасный момент я выберусь из этого чертова города? Да уж, Геллочка, везет тебе как утопленнику. Впрочем, сама виновата: нечего было, плывя на рыбке, блистать знанием классики. А раз язык у тебя впереди мозгов, то, как говорится, марш вперед, труба зовет, Ллевеллин ждет. Короче, строем и с песней.

Вот только куда идти?

А может, это все глюк? Нет, понятно, вообще все увиденное галлюцинацией быть не может. Меня вон накормили, напоили, чуть ли даже, как в сказке, спать не уложили. Значит, галюник — только эта улочка. А самый простой способ бороться с видениями — закрыть глаза и пойти вперед. И вот сквозь эти самые галлюцинации и пройдешь.

Я зажмурилась, сделала шаг и тут же врезалась в какого-то человека. Ойкнула, распахнула глаза, поспешно бормоча:

— Извините.

Тот, кого я толкнула, совсем не обратил на меня внимания, даже не посмотрел в мою сторону, торопясь куда-то по своим делам. А я, запнувшись на полуслове, не отрывала потрясенного взгляда от… Тео.

Какого черта? Откуда он вообще здесь взялся?

Гном проскользнул мимо меня и метнулся в переулок.

Стоп! Это ведь он меня сюда привел (ну понятно, что за руку не тянул, рыбке гадости не говорил — это я сама), значит, должен знать, куда мне дальше надо идти, чтоб к Ллевеллину попасть.

Я рванулась вслед за гномом.

— Тео, подожди!

Гном словно издевался надо мной. Знакомая фигура мелькала где-то впереди, скрывалась за поворотами, маячила вдалеке. Как я ни рвалась вслед за ним — не успевала. За пару мгновений до того, как я успевала добежать до него, Тео вновь исчезал.

Это напоминало дурной сон.

Сон, оборвавшийся совершенно неожиданно: магистр белой, черной и какой там еще магии на мгновение остановился подле трехэтажного дома (я уж было обрадовалась!) и прошмыгнул в дружелюбно распахнутые двери. Которые тут же захлопнулись. Прямо перед моим носом.

А вот ни фига! Не буду я разворачиваться на сто восемьдесят градусов и идти туда, откуда пришла, тем более что я и дороги-то не вспомню. Как говорится, не дождетесь!