ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Верить можно лишь своим. Ты — дриада, а потому верь лишь дриадам. Все остальные расы врут тебе. Нельзя верить никому, кроме дриад.
Заветы Леса
После такого, мягко говоря, странного происшествия Элиаш чувствовал себя не в своей тарелке. Сперва он честно попытался выяснить у дриады, что же произошло:
— Летти!
— А? Что? — Дриада восторженно прыгала вокруг младенца, которого держала на руках уже знакомая Элиашу Милли, и сейчас девушке было совершенно не до эльфа.
— Летти, что здесь происходит?
Девица отвела затуманенный взор от сморщенного личика плотно запеленатого младенца и выдавила улыбку:
— Разве ты не видишь? У Милли ребенок родился! Счастливица…
Тут уже парень попросту не выдержал. Оттянул чокнутую девицу в сторону и напрямик спросил:
— Ты что, веришь, будто это ее ребенок?
— Конечно! А ты разве не видел? Это ее ребенок!
— И кто ж тогда отец? — ядовито поинтересовался парень, решивший, что терять ему уже нечего.
— Кто? — непонимающе прищурилась Летисия.
— Отец!
— А кто это? И какое он имеет отношение к ребенку Милли?
В первый момент Элиаш решил, что над ним издеваются. Но в голосе дриады звучало такое искреннее удивление…
Парень вздохнул и честно попытался объяснить — не углубляясь при этом в подробности:
— Понимаешь, есть мать… А есть отец… И…
— Какой отец! Что за чушь ты несешь! Мам может быть сколько угодно! Точнее, от одной до пяти! Так нам, по крайней мере, объясняли… И ни про какого отца никто никогда не говорил!
На этот раз пришла очередь эльфа изумляться.
Он уже даже рот открыл, собираясь рассказать девушке, что на самом деле все совсем не так и ни у одного нормального создания не может быть пять матерей одновременно… Но потом понял, какую терминологию ему придется использовать… И решил отложить ликвидацию безграмотности одной отдельно взятой дриады до лучших времен.
Впрочем, были и более важные вещи. Вот, например…
— Слушай, — вспомнил Элиаш, — а где Мяу? Я его весь день не видел.
Как ни странно, но обычно нервная девушка отреагировала на этот вопрос как-то чересчур спокойно:
— Не знаю. Здесь где-то, в Лесу. Элиаш, да не беспокойся ты так! С ним ничего плохого не может произойти! Я, кажется, тебе уже об этом говорила. Наше селение совершенно безопасно! Я ведь говорила это?
— Говорила, — не стал спорить парень. — Но…
Слушать возражения дриада не стала, потянув эльфа за руку обратно к своим родственницам:
— Пошли! Сегодня родилась новая жизнь! Это необходимо отметить!
Празднование по-дриадски запомнилось парню надолго. Эльф искренне надеялся, что все будет хоть слегка напоминать происходящее в Караиме: музыка, танцы, праздничный стол… Размечтался!
После того как счастливая мамаша отнесла дитятко в одно из деревьев-домов и вернулась обратно на поляну с чудовищным деревом, вся лужайка преобразилась. На деревьях, росших по окружности, загорелись золотые то ли огоньки, то ли лампы. Из-под земли медленно поползли одеревеневшие корни… Переплетаясь, они образовали невысокие столики и лавки. Элиаш ждал, что постелют скатерти — ну или если здесь сложно с тканями, обойдутся без них, — расставят тарелки, появится еда… И опять-таки — размечтался! Ничего подобного не было.
По крайней мере, в первые пять минут ничего не происходило. Никто не сновал со сложенными скатертями. Никто не пытался расставить на столах наполненные едой блюда. Никто не звенел начищенными до блеска бокалами.
Все произошло как-то… резко. В напряженной, звенящей тишине гулко застучал бубен.
Элиаш заоглядывался по сторонам, пытаясь найти источник звука. Увидел. И понял, что лучше бы он не смотрел…
Она стояла на одном из проявившихся из-под земли столов. Тонкая дриада в серебристо-черном, спадающем до земли одеянии. Зажатая в левой ладони колотушка мерно выстукивала ритм по кожаной поверхности бубна в правой руке… И Элиаш почувствовал, как этот стук сплетается с боем сердца.
Удары учащались, ускорялись, а в следующий миг женщина закружилась на месте, вскинув руки к небесам и не переставая играть. Длинные лохмотья юбки взметнулись вверх, обнажив ее ноги, явив свету белесую, незагорелую кожу.
Рядом с танцующей появилась вторая дриада. Третья. Четвертая. Еще и еще… Некоторые отбивали ритм ладошками, у кого-то тоже были бубны… Все, кто стояли сейчас на поляне, поддались безумию зачаровывающего ритма.
Эльф беспомощно сглотнул комок, застрявший в горле. На какой-то миг ему показалось, что он сходит с ума.
На губах стоящей рядом Летисии играла безумная улыбка. Девушка, не моргая, смотрела вперед. Глубоко вздохнув и улыбнувшись своим мыслям, она шагнула к танцующим.
— Что происходит?! — вцепился ей в руку Элиаш.
Гром ударов отдавался в ушах ударами пульса.
Дриада вздрогнула, словно просыпаясь, огляделась по сторонам… И грустно вздохнула, отведя взгляд в сторону:
— Я понимаю, тебе это неинтересно. Пойдем. Праздник скоро стихнет, и ты сможешь спокойно поспать.
Заснуть эльфу удалось не сразу. Конечно, комната, в которую его отвела дриада, была та же самая, где он ночевал накануне, но… То ли за день накопилось слишком много впечатлений, то ли еще что, но он долго ворочался в кровати. А утром проснулся с первыми солнечными лучами. Некоторое время лежал, бездумно уставившись в потолок, а потом резко сел на раскладушке. Вчерашние события встали перед ним во всей ясности и очевидности. И в такой же бредовости. Объяснить себе увиденное логически Элиаш просто не мог. И ладно празднование, если танцы на выросших из-под земли столах можно назвать этим словом… Но то, что обозначили словосочетанием «рождение ребенка», просто фарс какой-то!
Пока парень, так и не раздевшийся с ночи (хорошо хоть вспомнил, что ботинки надо снять), сидел на постели, судорожно размышляя, что ему делать дальше, чуть слышно заскрипела дверца шкафа, и из-за нее высунулось любопытствующее личико Летисии. Дриада огляделась по сторонам, узрела сидящего эльфа и улыбнулась:
— Ты уже проснулся? Пошли завтракать? — И, прежде чем Элиаш успел хоть что-то спросить, пояснила на всякий случай: — Я просто заглянула проверить, не спишь ли ты, а то мы как раз за стол садились.
Вопрос был откровенно глупым. А потому эльф, не раздумывая, молча кивнул. Дриада буквально расцвела, хотя вроде ничего такого особенного не произошло.
— Отлично, мы тебя ждем, — расплылась она в улыбке.
Через несколько минут эльф решительно шагнул в соседнюю комнату, внутренне приготовившись ко всяческим странностям.
К его удивлению, на этот раз все было более-менее цивильно, уже знакомый круглый стол посреди комнаты, несколько стульев, у дальней стены — макраме из паутины жорчика. Самый обычный дом.
За столом кроме самой Летисии сидели еще две женщины. Одна — уже знакомая эльфу Живка, встретившая путешественников, а вторая — хрупкая, большеглазая и какая-то… замученная, что ли.
— Доброе утро, — радушно поздоровался парень, проходя в комнату.
Незнакомка вздрогнула всем телом, чудом не выронив чашку, которую держала в руках, и, повернувшись к вошедшему, выдавила улыбку:
— Д-доброе…
Живка недовольно поморщилась, но промолчала. Но уже через секунду, когда женщина повернулась к эльфу, на ее лице светилась самая добрая улыбка:
— Доброе.
Лишь сейчас Элиаш заметил, что дриада одета в тот же костюм, что и при их первой встрече. Правда, сейчас она еще повязала фартук, который смотрелся очень странно в сочетании с ботинками на толстой подошве и шнуровкой до середины икры.
Впрочем, саму женщину такое несовпадение не особо волновало. Размашисто вытерев об фартук ладонь, выпачканную в каком-то красноватом соке, она протянула руку эльфу:
— Как спалось?
— Ничего. — Парень нерешительно взял ее за запястье, толком не зная, что делать: то ли пожать, то ли поцеловать. Конечно, даже в Караиме последняя форма приветствия считалась несколько устаревшей, но кто этих дриад знает? Все у них неправильно, может, и тут…
Впрочем, ему и поразмышлять как следует не дали. Мгновенно высвободив руку, дриада кивнула на стол:
— Садись, позавтракаем.
— Спасибо.
Завтрак прошел в гробовом молчании. Живка несколько раз попросила передать ей тарелку, вот и все. Летисия была увлечена своими мыслями, а еще одна, так и не представленная эльфу женщина при одном взгляде на эльфа начинала краснеть, как кровавиков цвет. Несколько раз она открывала рот, словно силясь что-то сказать, но бледнела и замолкала, так и не издав ни звука. То ли боялась, то ли стеснялась — кто ее поймет.
Завтрак состоял из одних только фруктов и овощей. Сырых. Элиаш не решился поинтересоваться, есть ли здесь возможность попробовать что-нибудь горячее и желательно мясное, припоминая ступор Летисии, когда он предложил ей приготовить мясо ушана. Приходилось давиться тем, что имелось.
Уже когда завтрак закончился, Летисия ожила. Легко вскочила из-за стола, подхватила Элиаша за руку:
— Мы пойдем?
Эльф, только-только допивавший стакан сока или отвара (он так и не понял), поперхнулся от неожиданности:
— Э… Д-да, конечно…
Стакан пришлось ставить на стол очень быстро, иначе он рисковал бы пойти на прогулку с посудой в руках.
Из комнаты они буквально вылетели.
— Куда мы идем? — спросил парень, не ожидавший, что все так резко оборвется.
— Ой, а я разве не сказала? Я тебе хочу еще Лес показать. Я спросила у мамы Дольшери, она сказала — сегодня последний день сбора, так что ты еще сможешь это увидеть! Говорят, это только у нас, нигде в лесу больше нет…
— Показать что? Какой сбор? — Элиаш наконец умудрился вставить несколько слов в бесконечный монолог дриады.
— Увидишь! — нетерпеливо отмахнулась она, уводя его куда-то к окраине Леса.
Детей по дороге попадалось мало. Пару раз эльф увидел девочек лет пяти-шести да один раз, кажется, пробежала девочка-подросток.
Для Элиаша это все по-прежнему было как минимум непонятно, и он решил зайти с другого конца. Пока они в пункт назначения не пришли, можно было попытаться позадавать вопросы.
— Интересная у тебя семья, — похвалил он.
— Да? — Летти буквально засветилась изнутри. — Тебе понравилась? Ну, маму Живку ты уже видел, а мама Дольшери — моя четвертая мама. Обычно в одной семье живут первая и вторая, но у нас получилось так.
— Дольшери? Странное имя… Не дриадское.
Девушка пожала плечами:
— Она не из Леса. Из какого-то другого селения.
— Забавно. Мне казалось, у вас не принято жить вне родного дома.
Летисия остановилась, на миг наморщила лоб, словно размышляя, стоит ли об этом рассказывать, а потом решительно начала:
— Понимаешь… Я вообще не должна такого говорить… Это не совсем подходит для всеобщего обсуждения, но раз ты сейчас здесь… Чтобы не сказал никакой глупости, слушай. Мама Дольшери — не местная. Я сама об этом краем уха слышала, точно не знаю, но рассказывают, что она давно, еще до моего рождения, пришла к нам. Точнее, не пришла, а ее нашли. Неподалеку от селения. Без памяти. Она не помнила ни своего имени, ни откуда она. И до сих пор не вспомнила ничего, что было до нашего Леса. Понимаешь?
— А… может, она и не дриада вовсе? — осторожно уточнил парень, чувствуя себя так, словно ступает по тонкому льду.
— Да дриада она, дриада! У нее и способности наши, дриадские. Слабые только. Вот за это ее и не любят. Мужичкой за глаза называют. За то, что она практически ничего не может.
В первый момент эльфу показалось, что он ослышался.
— Мужичкой? — Услышать такое слово от дриады было несколько странно. Особенно если учесть, что мужчин у них не было как таковых.
Летисия поняла его удивление по-своему:
— Да знаю я, знаю, что слово неприличное, но ты же никому не скажешь, что я выражаюсь?
Уже абсолютно ничего не понимающий эльф кивнул:
— Не скажу… — У него не было сил на то, чтобы удивляться.
— Вот и чудесно!
Похоже, путешественники разговаривали на разных языках.
Впрочем, если Элиаш думал, что все удивительное на сегодня закончилось, то он жестоко просчитался.
Услышав слово «сбор», наивный эльф предположил, что собирать будут какие-нибудь овощи-фрукты. Каково же было его удивление, когда Летисия вывела его к какому-то одинокому древу, растущему в центре полянки. У мощного ствола, не обращая внимания на такую мелочь, как жгучие палые листья, ковырялась в земле стайка девчонок лет семнадцати на вид. Ровесницы Летисии, короче.
Возле каждой девицы стояла небольшая плетеная корзинка. Дриады неспешно вытягивали откуда-то снизу нечто грязное и скомканное и швыряли это прямо в лукошки. Летти подвела эльфа к самому дереву, радушно поздоровалась с собиральщицами и вытащила из корзинки какой-то грязноватый комок. Встряхнула его, расправила… И Элиаш пораженно разглядел, что девушка держит в руках обычную рубашку.
— А зачем вы ее туда закапывали? — ошарашено спросил он.
Девушки запереглядывались и весело захихикали.
— Ее никто никуда не закапывал, — фыркнула Летти, швыряя одежду обратно в корзину. — Она здесь выросла.
— В смысле?
— В прямом! У этого дерева возле корней вырастают рубашки. Чуть подальше — брюки. Если пройти в другую часть Леса — там можно собрать ботинки. Сегодня последний день сбора, набираем на всю зиму.
Все, что происходило потом, слилось для эльфа в один непонятный ком. Они еще ходили по Лесу, с кем-то разговаривали, ему что-то показывали, потом покормили обедом, потом показали что-то еще… Но разум парня просто отказывался воспринимать новую информацию. Где-то на границе сознания что-то невнятно пытался пробулькать знакомый женский голос, но разобрать, что же он хотел сказать, так и не удалось.
Ближе к вечеру юноша наконец сумел убедить Летисию, что ему надо побыть одному. Сейчас в сгущающихся сумерках он стоял возле уже знакомого, растущего из земли частокола, отгораживающего дриадский Лес от всего остального леса, и судорожно пытался привести мысли в порядок. Окружающий мир наотрез отказывался складываться в какую-то общую картинку. Все было настолько неправильно, что хотелось взвыть в полный голос.
Парень выругался, зло двинул кулаком по ближайшему дереву, ничуть не заботясь о том, что могут появиться ожоги.
— Что, все настолько плохо? — сочувствующе поинтересовался женский голос из темноты.
— Не то слово! — буркнул Элиаш, даже не пытаясь улучшить зрение. Если здесь действительно настолько безопасно, как утверждает Летисия, то можно обойтись и так. А если с ним решил пообщаться какой-нибудь враг… ну, значит, кому-то не повезло. Или врагу, или Элиашу. Сейчас эльфу было в принципе все равно.
— Сочувствую, — фыркнула темнота.
Откуда-то из мрака послышался тихий стук, блеснула искра, а через несколько мгновений потянуло легким, едва заметным дымком.
Неизвестная сделала шаг вперед, приближаясь к эльфу, и тот смог разглядеть собеседницу. Немолодая худощавая дриада в таком же костюме, какой носили все женщины Леса. Волосы заплетены в тугую косу, сейчас переброшенную на грудь. Вокруг глаз собрались небольшие морщинки… Эльф нахмурился, пытаясь припомнить, где же он мог ее видеть.
— Так что все-таки случилось? — сочувствующе поинтересовалась женщина. В правой руке она держала небольшую палочку, от которой и вился дымок.
— А Тьма его знает, — хмыкнул юноша, перебирая в памяти все увиденные в Лесу лица.
— Понятно, — усмехнулась незнакомка. Покосилась на источник дыма, на миг задумалась, а потом протянула палочку эльфу: — Будешь?
Не понявший, что ему предлагают, Элиаш на всякий случай отказался:
— Нет, спасибо.
Стоп. Точно! Это она вчера вечером первой начала танцевать. Она играла на бубне. «Сейчас одежда другая, вот и не узнал сразу!» — внезапно понял эльф.
— Ну и правильно, — кивнула дама. — Дурная привычка. — Она поднесла палочку к губам, затянулась и выдохнула несколько колечек дыма. — Вроде и столько лет прошло, а отвыкнуть никак не могу… Мрия. — Женщина протянула парню руку.
— Что, простите?
— Мри-я, — по слогам повторила она. — Меня так зовут.
— Элиаш, — представился эльф, пожав узкую ладонь.
Мрия улыбнулась. Но улыбка была настолько короткой, что ее можно было и не заметить. А может, и не улыбнулась она, а скривилась.
Молчание затягивалось, и парень не придумал ничего лучше, кроме как сказать:
— Красивое у вас имя.
Она вздохнула, отвела глаза:
— На одном из старых языков это означает «мечта».
Ветер неспешно обрывал листву. Осень вступила в свои права. Зима приходит в эти края резко, неожиданно. Только что не было ничего, а ночью вдруг выпадает снег…
Мрия первой нарушила молчание. Уронила на землю уменьшившуюся до половины палочку, тщательно затушила ее ботинком и резко кивнула:
— Пойдемте.
— Куда? — не понял эльф.
Мрия пожала плечами.
— Я так понимаю, ваша проблема в том, что вы не можете понять, почему у дриад все не так, как у эльфов? Пойдемте, я все объясню.
Где-то в вышине перемигивались редкие светлячки.
Женщина привела его к уже знакомому дереву-гиганту. Тому самому, с которым было связано «рождение новой жизни». Провела ладонью по шершавому стволу, и тот, подчиняясь ласковым прикосновениям, шевельнул ветвями, словно зеленый великан, пробуждающийся ото сна.
Через мгновение вдоль ствола прошла трещина… Дерево раскрылось, как до этого раскрывались виденные ранее эльфом дриадские дома.
— Пойдем, — качнула головой Мрия. — И я все объясню.
И, уже шагнув вслед за женщиной в темноту провала, парень внезапно вспомнил, что дриады не знают, что такое огонь…
За прошедшее время Мяу успел обследовать если не все, то очень и очень многое. Пошнырял между дриадскими домами, покрутился возле сборщиц урожая, посмотрел, что происходит возле дерева-гиганта.
Здесь было настолько интересно, что зверьку не терпелось изучить все и всех. Он тщательно скрывался от шныряющих повсюду дриад, умудряясь при этом исследовать местность. Двигался заглот по спирали, чтобы ничего не пропустить, а потому к исходу третьего дня уже выбрался за пределы дриадского селения.
Осмотревшись вокруг, пушистое создание уже собиралось отправиться искать свою двуногую подопечную — столько ведь не виделись, когда внимание привлекла какая-то дыра в земле. Когда-то она была больших размеров, но сейчас ее почти полностью прикрывала заржавевшая крышка.
Зверек на миг замер, размышляя, стоит ли туда лезть, но потом вспомнил, сколько интересного он нашел в предыдущем подземелье… И, вытянувшись в тонкую длинную змейку, решительно скользнул вниз.
Этим утром Летисия позволила себе поспать чуть подольше. Проснулась, когда солнце стояло высоко. Наспех умылась, оделась, привычно заглянула в комнату, где должен был ночевать Элиаш… И замерла, удивленно глядя на пустую кровать.
— Мам, а он что, уже проснулся?
— Кто? — осторожно уточнила из-за ее плеча Дольшери, расставлявшая на столе тарелки.
— Элиаш.
— Понимаешь…
Что-то в голосе женщины дриаде совершенно не понравилось. Девушка резко обернулась:
— Что?
— Он… он действительно вчера тебе ничего не сказал?
— Сказал что?
— Он ушел сегодня на рассвете.
Ушел. На рассвете. И ничего не сказал.
Летти плакала, совершенно не стесняясь. Казалось бы, и так знала, что все равно расстанутся, но… Но как он мог? Почему ничего не сказал?
Мать гладила ее по голове, пытаясь хоть как-то смягчить сказанное, а девушка все не успокаивалась:
— Почему он ушел? Почему ничего не сказал?..
— Н-не знаю… Честно, не знаю. Он сегодня утром был таким… нервным, взволнованным… — Дольшери с трудом подбирала слова. Морщилась, как от боли. Будто каждое слово физически царапало, било ее саму. — Попрощался со мной… Я одна была… И ушел…
— Но как он мог?!
Все следующие дни Летисия была сама не своя. Молчала, упрямо сверля взглядом землю. Когда от нее все-таки начинали требовать сказать хоть что-то — отвечала невпопад. Девушка побледнела, осунулась…
Ее матери решили, что пора брать дело в свои руки. Как-то вечером, когда Летти сидела, уставившись взглядом в стену, мрачно ковыряя пальцем стол, к дочери подсела Живка:
— Летти, девочка, не стоит так переживать. Ни один эльф того не стоит.
— Да, конечно, — вяло согласилась дриада, опуская глаза.
— Летти, ты же просто себе места не находишь! Ну нельзя же так!
— Да, конечно.
Женщины пошушукались, Живка решительно встала из-за стола и вышла из дома:
— Я скоро вернусь.
Ее не было долго. Впрочем, заметили это лишь Дольшери да пришедшие к заскучавшей девушке вторая мама Лидия и третья мама Тодора. Самой Летисии было совершенно безразлично, что происходит и кто в этом виноват.
Вернувшись, радостная Живка опустилась на стул рядом с Летисией и весело сообщила:
— Так, все. Прекращаем истерику и берем себя в руки. Завтра вечером у тебя родится ребенок.
— Да, коне… Что?! — Потрясению дриады не было предела. Она даже забыла о душевных страданиях.
— Завтра вечером у тебя родится ребенок, — четко выговаривая слова, повторила Живка. — Я обо всем договорилась.
— Но… Мне же еще рано… Обычно после восемнадцати…
— Я знаю, — повела плечами женщина. — Я еле Мрию уговорила, что тебе это нужно. Ты же сейчас просто съешь себя! А будет ребенок, займешься им и думать забудешь про этого эльфа.
— А… От кого ребенок будет? — на всякий случай поинтересовалась Летти, сама не заметившая, как ее тоска начала куда-то пропадать.
— Ой, да какая тебе разница! — поморщилась молчавшая до этого времени Тодора — полноватая смешливая женщина. — Даже если от той же Милли. Одной семьей необязательно жить. Воспитывать, если вдруг что, и сама сможешь. А нет, так мы поможем.
— Конечно! — хором пропели Живка и Лидия.
А Дольшери побледнела как смерть и не проронила ни слова. А потом и вовсе жалобно всхлипнула, прижала пальцы к вискам и выскочила из комнаты.
— Что это с ней? — недоумевающе прищурилась Тодора.
Лидия только скривилась:
— Не обращай внимания на эту мужичку. Небось опять заявит, что голова разболелась. Как ты ее вообще терпишь, Живка?
Женщина вместо ответа печально усмехнулась и отвела взгляд.
Летисия впервые за столько дней чувствовала холод. Тонкое белое платье совершенно не держало тепло. Вышитый золотом пояс, перехватывающий балахон прямо под грудью, больно впивался в кожу, а остывшая к вечеру земля неприятно холодила пятки. Идти приходилось босиком, а потому девушка полностью закоченела.
Вдобавок все было неправильно. Да, в вышине горели огоньки. Да, перемигивались молнии. Да, дриада неспешно шла к увитому пируном дереву, но… Все было неправильно Летисия не ощущала никакого воодушевления. В душе ее все было спокойно, ровно и… мертво.
Дриада упрямо мотнула головой, огляделась по сторонам, высматривая тех, кто должен вместе с ней дать рождение новой жизни, никого не увидела и решительно пошла вперед, пытаясь пробудить в душе глубоко спящее сейчас чувство радости. Безуспешно. Сон явно был летаргическим, безо всякого намека на пробуждение.
Уже ближе к дереву подол платья решил, что хорошенького понемножку, и начал путаться под ногами. Первое время Летти пыталась не нарушать правила поведения и идти вперед, как подобает, но потом плюнула на все приличия и приподняла подол чуть ли не до колен. Идти сразу стало легче, но по толпе оставшихся за спиной дриад прошел потрясенный шепоток. Летисия было одумалась, выпустила подол… Но потом вспомнила, сколько ей пришлось пережить и чего она только в лесу не видела — вряд ли этим может похвастаться хотя бы половина из присутствующих, — и вновь решительно приподняла юбку, чтобы было легче идти.
Наконец она добралась до дерева. Это короткое путешествие отняло столько сил, словно дриада шла несколько дней. Девушка остановилась, хватая ртом воздух, прикоснулась обеими ладошками к шершавому стволу и обессилено прикрыла глаза.
Скажи ей несколько дней назад — да хотя бы тогда, когда матерью стала Милли, — что у нее скоро будет ребенок, и счастью Летти не было бы предела. А сейчас… Сейчас ей было абсолютно все равно, что будет дальше. Появится ребенок? Ну так в принципе и должно быть. Она не станет матерью и вернется к разочарованным дриадам, чего не случалось никогда? Ну и что, ничего ужасного в этом нет.
Пульс отдавался в ушах грохотом барабанов. Летти зажмурилась изо всех сил, чувствуя во рту соленый привкус крови — кажется, она прокусила губу. А потом древесина вдруг поддалась под ладонями, став мягкой, податливой, словно стена воды, и Летисия сама не поняла, как она просочилась внутрь дерева…
Здесь было темно. Темно и страшно. На миг девушке показалось, что ее самой нет. Что она растворяется в этой жуткой темноте, которая поглощает ее, впитывает ее душу, лениво рассматривает ее мысли…
А затем все пропало. Где-то высоко над головой вспыхнул мертвенно-бледный, режущий глаза свет, Летти вздрогнула, закрыла ладонями лицо… А когда убрала руки, поняла, что она стоит в длинном, невесть как поместившемся в дереве коридоре.
Хотя дриаде ли удивляться, откуда в таком небольшом стволе могли появиться непропорционально огромные комнаты?
Девушка вздохнула, пригладила рукой встопорщенные волосы и решительно пошла вперед. В конце концов, должен же у нее появиться ребенок!
Высоко над головой горели смутно знакомые лампы. Выложенные ровными белесыми плитами стены тоже что-то напоминали, но что именно, дриада так и не могла вспомнить.
Внезапно коридор резко вильнул вправо. Решив, что здесь ей ничего страшного не грозит (если Милли и та благополучно вернулась назад!), девушка даже шаг не замедлила. И совершенно не удивилась, когда увидела за поворотом ожидавшую ее Мрию.
— Ты долго шла, — вздохнула женщина. Небрежно накинутый на плечи халат («Почти такой же, как был на Олеге», — внезапно вспомнила дриада) смотрелся на Мрии как-то неестественно.
— Извини…
— Ничего страшного. Даже я здесь не во всем разбираюсь, а уж ты тем более могла заблудиться. Пошли. У нас осталось не так много времени.
И женщина, распахнув не замеченную до этого Летисией дверцу, поманила девушку за собой.
За дверью открылась небольшая анфилада из трех или четырех комнат. И теперь пришла очередь Летти чувствовать, что она сходит с ума. В первом помещении все было завалено какими-то бумагами, книгами, фолиантами… Девушка так и замерла, озадаченно оглядываясь по сторонам.
— Ну что ты стоишь? — раздраженно окликнула ее Мрия, уже стоящая возле входа в следующую комнату.
— Да я так, ничего… Столько книг…
Летисия не договорила, но этого и не требовалось.
— Нравится? Ой, ты бы знала, сколько я их собирала… Когда началась вся эта кутерьма с войной… Пока радиация ушла, пока уменьшилась доза мутагенов…
— Но как же… Почему у нас никто не знает, что тут такое богатство?!
— А с чего ты решила, что никто не знает?
Летти поперхнулась новым вопросом.
Во второй комнате она вновь почувствовала всю нереальность происходящего. Тут стояли многочисленные столы, на которых высились реторты и колбы, наполненные разноцветной жидкостью. Что-то булькало, кипело, выпускало разноцветные облачка пара.
— А…
— Пойдем, — перебили ее. — Все вопросы будут потом.
Третья комната напомнила девушке давешний Исток Плес и его комп, следящий и контролирующий все и вся. Какие-то многочисленные экраны, лампочки, провода, вентиляторы. Жужжание аппаратуры, перемигивания блестящих вспышек на клавиатурах…
Летти уже не знала, куда ей деваться и что делать. Всю свою жизнь она полагала, что у дриад нет никакой техники, увидела ее только во время путешествия по лесу, а тут…
Впрочем, Мрия, похоже, прекрасно понимала ее состояние. Нежно погладив девушку по плечу, она вздохнула:
— Я понимаю, для тебя это все неожиданно, неправильно… Но пойдем дальше, и после этого я тебе все объясню.
— Но куда пойдем-то? — не выдержала юная путешественница. — Оттуда мы пришли, а других дверей здесь нет…
Женщина хмыкнула, провела ладонью по стене возле одного из экранов, и белесая панель, подчиняясь короткому жесту, с легким шипением сдвинулась в сторону.
Летти вздрогнула от внезапно нахлынувшего на нее страха. Такого панического и иррационального, какой она ощутила в Истоке, оказавшись у движущихся панелей.
Мрия покосилась на девушку и удивленно поинтересовалась:
— В чем дело?
— Н-не знаю, — выдохнула девушка, сама не заметив, как начала заикаться. — Просто страшно.
Женщина недоуменно заломила бровь:
— Неужели генетическая память действительно существует?.. Проходи, не бойся, все будет в порядке.
Летти глубоко вздохнула, закрыла глаза и решительно шагнула вперед.
Но уже в следующий момент она выскочила из комнаты, зажимая рот ладонью. Подскочила к Мрии, схватила ее за рукав:
— Там… Там…
— Элиаш? Все правильно. Пойдем, я тебе объясню.
