Книга: Дважды невезучие
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7

Глава 6

Ужасные ощущения! Зоргану казалось, будто неведомый чужак вторгся в его разум и принялся беззастенчиво изучать не принадлежащие ему воспоминания. Неизвестный колдун словно искал что-то важное, но при этом не знал, где это «что-то» спрятано. Виконту представилось, будто его память – огромная толстая книга с цветными гравюрами и подписями к каждому изображению. И к этой книге получил доступ какой-то незнакомец. Вот он берет увесистый томик чужих впечатлений, взвешивает его на ладони, удовлетворенно кривит губы, а затем открывает на первой попавшейся странице, быстро прочитывает подпись к одному из рисунков, переворачивает несколько листов, бегло читает следующий комментарий, рассматривает недолго гравюру… А затем поспешно перелистывает книгу, уже не всматриваясь и не вчитываясь, просто разыскивая определенную тему.
Ошеломленный присутствием чужака, эмпир сжал ладонями виски. Словно это могло как-то помочь! Безжалостный незнакомец по-прежнему ловко делал свое дело. Зорган почти физически ощущал его бесцеремонные прикосновения к самым потаенным глубинам своего сознания. Эмпиру даже померещилось, будто его самого уже не существует. Лихорадочные, нервные поиски приносили телесную и нестерпимую душевную боль. Казалось, будто его лишают самого главного – возможности самостоятельно думать, возможности подчинять себе свое же сознание. Подобной беспомощности виконту еще никогда не доводилось испытывать.
«Черный колдун – на метле летун! Мыслесос, мыслежор, ты чужого счастья вор!» – Это пели, приплясывая и корча гримасы, дети в Эйсене. Мальчишки и девчонки заключили беспомощно ревущего Зоргана в круг и теперь дразнили с несказанным упоением. Лет до шести Зорган никогда не мог за себя постоять – ибо рос слабым, болезненным и тщедушным. А тут еще угораздило его прийти искупаться на реку, когда на берегу играла местная ребятня – дети городских бедняков. Конечно, едва нескладный мальчишка со смуглым лицом и крючковатым носом увидел такое количество детворы, как сразу же бесславно пустился наутек. Но для загорелых сорванцов было делом чести нагнать тихоходного и неловкого малыша-колдунка. Вот и нагнали, окружили и принялись выкрикивать обзывалки. А затравленный пятилетний Зорган стоял в кругу кричащих подростков и рыдал…
Между тем взрослый Зорган, охваченный сумятицей самых разных воспоминаний, точно так же стоял сейчас среди метели, бессильно опустив руки и уронив в сугроб сумку с пожитками… В полной мере ментальные способности развиваются у эмпиров лишь в подростковом возрасте, поэтому в детстве они почти ничем не отличаются от обычных детей. И вот теперь он, взрослый мужчина, вновь ощутил себя беспомощным ребенком, ибо тот, кто сейчас пытался овладеть сознанием Зоргана, обладал невероятной силой, во много раз превосходящей возможности виконта…

 

Я шла самой первой и поэтому не увидела и даже не услышала (очень уж завывал ветер), а скорее почувствовала, что идущие следом за мной друзья остановились. Я обернулась, но в снежной мешанине трудно было что-либо разобрать. Зло плюнув, я устремилась обратно… За сугробом, посреди заметенного снегом поля, словно пригвожденный к месту, застыл Зорган. Я раздраженно махнула ему рукой – мол, чего замер, пошли. Однако эмпир не сдвинулася ни на шаг. Тогда я почувствовала недоброе и, бормоча проклятия, поспешила к виконту.
– Чего встал? Пойдем! – прокричала я сквозь завывание ветра.
Ни один мускул не дрогнул на лице эмпира. Темные глаза Зоргана безучастно смотрели в пустоту. На губах и щеках таяли снежинки.
– Зорган! – Я сильно встряхнула любимого за плечо. – Хватит считать ворон! Да что такое с тобой приключилось?..
– Это месть униженного нами колдуна! – испуганно подсказала Лиззи. – Зорган – эмпир, а значит, его сознание наиболее восприимчиво к ментальным атакам. До сегодняшнего дня он еще никогда не воевал с телепатом, превосходящим его по силе, вот и расслабился. К тому же, точно так же как и любую другую магию, остров ощутимо блокировал его способности…
Я громко выругалась. Да, в Эйсене я уже не раз видела такие стеклянные глаза у некоторых прохожих, ставших жертвами местных эмпиров. Полагаю, Зоргану и самому доводилось приводить людей в подобное состояние. Проникнуть в человеческий разум нетрудно, а умеючи можно это сделать так, что жертва вообще не поймет произошедшего. Однако сейчас, судя по перекошенному от боли лицу Зоргана, чернокнижник выворачивал наизнанку его воспоминания без всякой щепетильности.
Досадуя, я снова встряхнула эмпира. Может, незнакомый чернокнижник не успел забраться глубоко? Увы, Зорган по-прежнему не приходил в себя, никого не видел и ничего не замечал.
Как всегда происходит со мной в таких ситуациях, паника мгновенно отступила под натиском хладнокровия. Если чернокнижник докопается до глубин подсознания эмпира, тому точно не выжить. Если колдун найдет самое уязвимое воспоминание, то ударит по нему – уничтожив волю и сознание Зоргана, доведет его до сумасшествия! Но интуиция подсказывала мне: этот чужак был не очень опытен – виртуоз своего дела перевернул бы память жертвы за пару мгновений. Здесь же трудился новичок, трудился беспринципно и поспешно. Обмануть такого – дело несложное и благодарное.
Итак, нужно действовать без промедления. С детства я помнила наставления воеводы Нелюда о том, что самый лучший способ вывести человека из ступора – сделать что-то неожиданное. Если чужак не проник достаточно глубоко, хватило бы простой пощечины, но в данной ситуации требовалось нечто иное, гораздо более действенное.
– Зорган, – я сжала в ладонях искаженное мукой лицо любимого, – ты меня слышишь?
Я очень надеялась, что он меня слышит. Если виконт не отреагирует на спокойный, ровный голос, это будет означать только одно – помощь опоздала.
Безмятежный, лишенный интонаций вопрос вошел в сознание испуганного эмпира только потому, что в нем отсутствовали эмоции. Зорган кивнул, не ощущая самого себя. Собственно, ему казалось, будто его уже нет. А как еще прикажете себя чувствовать, когда вам не подчиняются собственные мысли?
– Слушай внимательно, – с прежним спокойствием продолжила я. – Посмотри мне в глаза. Ты меня видишь?
Эмпир собрал остатки воли в кулак, судорожно вздохнул и попытался сосредоточиться на просьбе любимой. Странно, но усилие подействовало – перед глазами прояснилось, и Зорган смог-таки увидеть девушку, даже рассмотреть иней на ее ресницах и снег в черных волосах. Эмпир кивнул.
– Зорган, что ты видишь? – Мне нужно было доподлинно знать, что он действительно видит, а не кивает от безысходности.
– Иней, – выдохнул виконт. – У тебя на ресницах иней.
Понимая, что нельзя больше терять ни мгновения – еще пара секунд, и Зорган снова растворится в безотчетных фрагментах воспоминаний, – я нежно вытерла холодными ладонями мокрые щеки эмпира и коснулась замерзших губ поцелуем. Я почувствовала вкус талого снега и прерывистое дыхание любимого мужчины.
– Ты нужен мне, – прошептала я. – Ты очень нужен мне. Чужака можно прогнать, главное, делай все, как я скажу. Понял?..

 

Неожиданный поступок Рогнеды на время вырвал эмпира из западни, в которую угодил его разум. Виконт не чувствовал ни холода, ни летящих в лицо колючих снежинок, ни рук любимой у себя на плечах – только усилие воли, напряжение всех сил. Чужак в его голове неуклюже ворошил память, но никак не мог добраться до чего-то важного, значимого. Искал слабину, но не находил. То ли Зорган, сам того не ведая, сопротивлялся, то ли чернокнижник был неумелым в подобных манипуляциях и потому тщетно копошился в слишком давних воспоминаниях, увязая в них, словно в болоте.
– Смотри мне в глаза, – потребовала я.
Зорган послушно поймал пристальный взгляд девушки. Мысли вымело из головы. Даже чужак отступил под неведомым натиском.
А я пристально вглядывалась в неподвижные глаза виконта и нараспев говорила то, чему много лет назад научилась у воеводы Нелюда. «Не сдавайся! – словно молитву твердила я. – Борись, сражайся за себя!» Ведь воля к победе – сродни магии, а любовь – сильнее любого колдовства. Тогда я не знала, получится ли у Зоргана одолеть чернокнижника. Но иного выбора не оставалось, а надежда, как известно, живуча.
– Видишь комнату, Зорган? Большая комната, в которой нет окон и очень темно? Видишь распахнутую дверь?
Виконт на миг опешил от этой странной речи, а в следующее мгновение зрачки темно-синих глаз любимой девушки, заглядывающих, казалось, в самую его душу, разверзлись, заполнив мир тьмой. Только теперь эмпир с ужасом понял, что действительно находится в мрачной пустой зале. Высокая двухстворчатая дверь комнаты оказалась распахнута и открывала путь к освещенным ярким солнцем покоям. Анфилада светлиц уходила куда-то вдаль и манила прочь из темноты, в которой находился Зорган. Странно, но даже здесь – в коридорах собственного сознания – мужчина слышал спокойный девичий голос, указывающий ему путь:
– Беги на свет и захлопывай двери…
За спиной эмпира что-то тихо и настойчиво скреблось. Как будто десятки мышей пытались процарапать коготками каменную кладку. А еще через мгновение раздался безобразный грохот. Виконт испуганно оглянулся и увидел, как позади него ломится в закрытые двери что-то огромное и злобное. Высокие створки сотрясались и дрожали под ударами. Вот одна из петель не выдержала – вылетела из стены… Зорган не стал дожидаться последствий и рванул прочь. Он не чувствовал усталости, не задыхался от бега – здесь отсутствовали все привычные человеческие ощущения, но страх… глубокий животный страх, от которого вставали дыбом волосы… этот страх никуда не делся. Напротив, лишь стал сильнее.
Он успел выбежать вон из комнаты до того, как дребезжащие створки с грохотом распахнулись и в открывшийся черный проем по стенам, потолку и полу устремились извивающиеся черные щупальца. Будто растущие с огромной скоростью гибкие лозы, они заполнили пространство и ползли следом за жертвой.
– Зорган, закрой двери, – отозвался эхом уже едва слышный голос Рогнеды.
Виконт в панике обернулся, захлопнул высокие створки и навалился на них всем телом. Двери, тяжко сотрясаясь, били его в спину. Несколько щупальцев со змеиным шелестом успели проскользнуть снизу, а те, что потоньше, тянулись к жертве через замочную скважину. Чужак по-прежнему пытался завладеть сознанием эмпира.
Долго удерживать чудовище виконт не мог и снова кинулся наутек, ища спасения в следующей зале. Створки за спиной Зоргана хлестнули стены, и хищный чужак устремился по его следу. Беглец захлопнул двери очередной комнаты, с упоением прищемив рвущегося вон гада. Вполне осязаемый крик боли и удивления, явно не принадлежащий эмпиру, эхом разнесся по коридорам. Одно из гибких щупальцев мстительно ухватило жертву за щиколотку и дернуло…
Вот теперь виконт почувствовал боль, но не в теле, а в собственном рассудке, будто кто-то с жадностью рванул из него кусочек воспоминаний. Зорган вскрикнул и свободной ногой придавил живую петлю. Новый вопль изумления разлетелся по залам. Щупальце отпустило вожделенную жертву и стремительно скрылось под дверью. Виконт воспользовался временным отступлением врага – во всю прыть помчался дальше. Но солнечные залы, по которым во весь дух бежал мужчина, стремительно темнели от присутствия чужака, щупальца заполняли пространство и кишели безобразным месивом. Один раз преследователь плотоядно лизнул эмпира между лопатками, но беглец вовремя увернулся и не позволил ловцу захлестнуть себя петлей.
– Убирайся! – всей силой рассудка прокричал Зорган. – Убирайся прочь!
Впереди ждали очередные двери. Закрывать створки было бессмысленно – засовы на них отсутствовали, удерживать не хватало сил. Как быть? Неужто мчаться от погони до скончания веков? И тут на эмпира снизошло прозрение. «Как смеешь ты бежать от врага? – спросил он себя. – И тебе не стыдно? Ведь ты же воин, остановись и сражайся!» – Он понял, что все еще остается хозяином своего разума. А значит…
Торжествуя близкую победу, Зорган захлопнул двери. Но теперь уж не руками, как делал это раньше, а могучим мысленным приказом. Створки с грохотом ударились о дверную притолоку, и широкий засов, появившийся неведомо откуда, задвинулся сам собой. Виконт услышал, как скребутся с обратной стороны скользкие мысли чужака, и сломя голову бросился в следующую комнату. Душа эмпира преисполнилась ликования. Огромные двери с грохотом закрывались следом за Зорганом, засовы щелкали, словно капканы. Он бежал, каждым нервом ощущая гнев и бессилие отторгнутого им чужака. Наконец мужчина вновь очутился в пустой темной комнате, а еще через несколько секунд окружающая тьма превратилась в черные зрачки напряженно глядящих синих девичьих глаз…
Меня замело снегом – на плечах и голове уже выросли небольшие сугробы, но я не чувствовала холода, ибо впивалась взглядом в лицо любимого, наблюдая за его внутренней борьбой. Наконец взор Зоргана обрел осмысленность, он вздрогнул, расслабился и тяжело повис у меня на плечах, всхлипывая от облегчения. Онемевшими от холода руками я неловко похлопала эмпира по спине, но отдыхать не позволила – снова встряхнула.
– Хватит. До каких воспоминаний он добрался? Не узнал ли о тебе чего-то важного, не обрел ли власти над тобой? – Я требовательно тормошила виконта за плечо.
Он закрыл глаза и отрицательно покачал головой.
– Нет, увяз в детстве…
– Ты молодец, – скупо похвалила я, устало наклонилась и подхватила с земли брошенную сумку. – Идем, время не ждет. – И я неуверенной походкой зашагала вперед.
Зорган отер со щек застывающие на морозе слезы, накинул капюшон и устремился следом.
И все же, как ни старались путники идти быстрее, за четверть часа они едва смогли преодолеть несколько сотен метров. Вьюга разыгралась нешуточная, противиться ветру и снегу становилось все сложнее…

 

Принц Астор жалостливо бинтовал синие, опухшие, явно придавленные чем-то тяжелым пальцы Гедрона. Чернокнижник безвольно обмяк на табуретке, морщился и временами негромко постанывал…
– Я же тебя предупреждал! – сердито произнес демон, закрепляя конец повязки. – Не связывайся с детьми. С кем угодно – монстрами, покойниками, привидениями… С этими завсегда пожалуйста, если экстрима захочется! Но только не с детьми! Ни в коем случае! Ибо не ведают, наивные, чего творят!..
– И как с ними воспитатели в детских садах управляются? – озадачился лла-Аррастиг, рассматривая свои перебинтованные пальцы, похожие на белые сосиски. – Вкалывать на серебряных рудниках – и то легче!
– Красавец! – объективно подытожил принц, оказав первую помощь и усаживаясь в любимое кресло. – Лоб – синий, пальцы – белые! Хватило, успокоился?
– Не-а! – отрицательно замотал головой чернокнижник, забывшись, схватился больной рукой за больной лоб и застонал уже с надрывом. – Я им все равно отомщу!
– Ну и упертый же ты! – осуждающе вздохнул гранд-мастер. – Тебе все еще мало?
– Лучше скажи, – вместо ответа попросил Гедрон, – могу ли я самолично попасть на остров?
– Теоретически – да! – нехорошо усмехнулся демон. – Отправляешься в порт, нанимаешь быстроходный корабль, и если тебе повезет, если не попадешь в шторм, не угодишь в плен к ликерийским пиратам или не станешь рыбьим кормом (что примерно одно и то же), то месяца через два ступишь на берег Ледницы. А там пожалуйста – гоняйся на здоровье за своими малолетними обидчиками по всему острову!..
– Долго! – поморщился чернокнижник. – Должен быть другой способ…
– Быстро даже кошки не котятся! – укорил его принц.
– Не верю, – продолжал упираться Гедрон, – должен быть другой способ…
– А он и в самом деле есть! – Обычно улыбчивое лицо Астора посерьезнело. – Но за спасибо я никому такие услуги не оказываю…
– Согласен на все! – возбужденно закричал лла-Аррастиг. – На любые условия!
– Хорошо-о-о! – задумчиво протянул принц. – Тогда поклянись, что, когда попадешь на Нижний уровень, исполнишь одно мое желание…
– Как – на Нижний? – изумленно расширил глаза чернокнижник. – Мне же на остров нужно!
– Неисповедимы пути богов! – рассмеялся Астор. – Не зарекайся. В нашей жизни возможно все, а если очень постараемся, то и все остальное. Просто поклянись…
– Клянусь! – торжественно вскинул забинтованную руку Гедрон.
– У тебя, кажется, осталась еще одна капля крови того эмпира? – небрежно напомнил принц.
– Ага!
– Ну тогда все элементарно! – проказливо подмигнул демон. – Выпиваешь ее и произносишь заклятие перемещения через портал Тьмы. И тотчас попадешь туда, где в данный момент находится обладатель крови… Портал я, так и быть, открою, но чисто ради спортивного интереса и удовольствия посмотреть, как эта нахальная девчонка в очередной раз надерет тебе задницу!
– И как же я раньше насчет портала не догадался! – Чернокнижник хлопнул себя ладонью по лбу. – Ой!..
– Больно? – участливо спросил принц. – Так вот предупреждаю: будет еще больнее. Может, передумаешь?
– Нет! – Гедрон вскочил с табуретки и начал копаться в шкафу, разыскивая склянку с кровью…
– Сначала завещание напиши! Помойся и чистую рубашку надень! – поддел его Астор, но чернокнижник не обратил ни малейшего внимания на предостережение демона. Он по-прежнему самозабвенно копался в шкафу, бормоча угрозы вперемешку с ругательствами. Похоже, совсем умом двинулся на почве мести…
– Ну, если что – то сам виноват. Ибо наше дело предложить! – пожал плечами принц, поднимаясь с кресла, щелчком пальцев раскрывая портал и шагая в темноту. – Пожалуй, девочку и в самом деле пора вытаскивать с острова, пока там настоящая бойня не началась, пока не стало совсем уже поздно… А отправлю-ка я за ней новых ученичков своей любимой наставницы, пусть вытащат княжну с острова. Живой и невредимой!.. Эх, и почему я такой добрый? Никогда равнодушно мимо несправедливости не пройду – всегда остановлюсь, постою, повздыхаю…

 

Внезапная боль вонзилась в мой висок, перед глазами все поплыло, и в сознании возник чей-то тоненький голосок:
– Смотри, они идут за тобой!
– Кто? – удивилась я.
– Два некроманта из Храма Смерти! – уточнил голосок. – Их послали за тобой.
– Да нет, ты кто? – переспросила я.
– Злючка! – хихикнуло у меня в голове, и только сейчас я узнала голос куклы-оберега. – Хранительница твоя!
– Зачем я понадобилась некромантам? – Мое изумление возросло многократно.
– Сама скоро узнаешь! – пообещала кукла и замолкла.
Каюсь, я уже так привыкла носить ее за пазухой, что практически позабыла о существовании Злючки. И вот теперь она почему-то решила прийти мне на помощь. Возможно – во благо, а возможно – и во вред. Впрочем, ответ на этот вопрос не заставил себя ждать…
– Стойте все, – со спокойной отрешенностью попросила я и устало привалилась к облепленному снегом стволу дерева, пытаясь хоть немного отдышаться и собраться с мыслями перед грядущим боем. В том, что некроманты намереваются со мной не в лапту играть, я была уверена на все сто. – Они взяли след. Как ни плутай, все равно догонят…
Сквозь вой пурги Зорган сначала не разобрал моих слов, а потому крикнул, придерживая капюшон плаща:
– Чего встала? Идем!
Я отрицательно покачала головой:
– Они взяли след.
Зорган побледнел от страха за меня и вновь прокричал сквозь непогоду:
– Что же делать? Ты примешь бой?
Я горько усмехнулась и, избегая смотреть в глаза любимому, ответила:
– Нет.
Виконт устремился ко мне, проваливаясь в сугробах. Резкий порыв ветра сорвал с головы Зоргана капюшон и мигом насыпал за ворот снега, но мужчина этого не заметил.
– Почему? Почему нет?!
– Их двое, они сильнее, – сказала я и не соврала. Преследователей действительно было двое, и они действительно во всем превосходили меня – вымотанную и опустошенную.
Эмпир замер, глядя в ту сторону, откуда должна была появиться погоня. Зорган все никак не мог поверить в то, что княжна, еще недавно столь рьяно боровшаяся за его жизнь, княжна, на которую они все уповали, так легко капитулировала.
– Но ты же не сдашься, сделай хоть что-нибудь! – Он затряс меня за плечо. – Чего встала как пень?! У тебя есть сабли в конце-то концов!
На последних словах эмпир сорвался на крик… Я раскрыла утомленно смеженные веки и посмотрела в пылающее от гнева и страха лицо любимого. От страха за меня. Кипящая волна, нет, не злости, а свирепого бешенства, поднялась в моей душе. Бешенства на себя саму. И впрямь, какая же я предводительница отряда, если не могу защитить не то что своих друзей, но даже себя? От досады защемило сердце. Что же теперь, действительно покорно сдаваться на милость преследователей? Хороша же из меня оказалась заступница – спасительница всего мира, ничего не скажешь. Горячая ярость полыхала в крови. И тогда я дала ей выход наиболее привычным для себя способом.
– Знаешь что… ты, – прошипела я, даже не пытаясь подбирать слова, – дурак деревенский, хватит на меня орать, иначе я оторву твою бестолковую голову раньше, чем это сделают те некроманты! Понятно? – Я знала, что он прав. Прав совершенно. Должно быть, именно поэтому мне и хотелось развеять эмпира в пыль…
Зорган оторопело отпрянул. Эта самая девушка, которая еще недавно целовала его, стала, как и прежде, излишне самоуверенной, да еще и неожиданно свирепой.
– Значит, ты хочешь сдаться? – как-то вяло поинтересовался он у меня, вытирая рукавом мокрое от снега лицо. – Просто сдаться? В двух шагах от победы? Ну если это твой выбор, то я согласен…
Видеть его смирение перед неизбежной гибелью оказалось еще тошнее, и я проорала:
– Нет! Но мне нужно хотя бы немного побыть в тишине и собраться с мыслями, а не выслушивать твои упреки! Понял?
– Да! – с такой же яростью крикнул Зорган мне в лицо. – Да! Я понял! Ты ничего не можешь сделать! Так что собирайся с мыслями как следует! – Теперь виконт был готов выхватить из ножен свой меч и в первую очередь зарубить им саму Рогнеду, а там под раздачу попали бы и колдуны. Да чего уж! Сейчас Зорган чувствовал себя способным умерщвлять взглядом, не то что оружием…
Я – имейся у меня достаточно свободного времени – должно быть, задушила бы вздорного эмпира собственными руками. Разорвала бы в клочки! Но в тот самый момент, когда в моей голове звенело от отчаяния и неистовой ярости, я ощутила странное покалывание на кончиках пальцев. Через миг в онемевшие от стужи руки словно вонзились сотни иголок – будто я стиснула ладонями ежа. Я не успела изумиться, как пришло понимание – меня и моих преследователей разделяет совсем незначительное расстояние. Еще миг, и они появятся в поле зрения…
– Уходите, быстро! – повелительно скомандовала я. – Они уже совсем рядом!
– Чего? – Зорган опешил от столь резкой смены настроения – лицо Рогнеды, минуту назад пылавшее гневом, вдруг сделалось сосредоточенным и спокойным.
– Прячьтесь за сугробы, – напряженно вглядываясь в метель, подсказала я. – Они пришли за мной, им нужна только я. Вы мне ничем не поможете, лишь помешаете.
– А я? – слабо вякнула Лиззи.
– Уходи, – повторила я. – Ты с ними не справишься. И не стоит позволять им завладеть твоей жизненной энергией.
Мои друзья быстро смекнули, что лишних вопросов задавать не стоит, и резво бросились врассыпную. К счастью, тащиться в сугробах пришлось недалеко – несколько десятков шагов, аккурат до какого-то почти полностью сгоревшего дома, невесть когда и зачем выстроенного посреди поля. Его черный остов оказался самым близким укрытием. Судя по всему, огонь на пепелище погас уже очень давно, но и сейчас пожарище выглядело страшно.
Зорган нырнул в закоптелый дверной проем и с ужасом вдохнул дымную горечь. Самый страшный запах, который преследовал его с недавних пор, запах его преступлений, чуть не стоивший жизни невинной Лиззи, – запах костра. По головешкам мужчина пробрался в глубь развалин и опустился на колени возле черной стены, мысленно взывая к богам и умоляя их спасти Рогнеду. Лишь после этого виконт выглянул на улицу. В мешанине снежинок он увидел, как девушка невозмутимо поправляет сапог. Ветер исступленно рвал полы ее плаща…

 

Хладнокровие вернулось само собой – теперь мое сердце стучало размеренно и спокойно. Внезапно обострившимся внутренним взором я отлично видела обоих преследователей и откуда-то знала, что через пару десятков шагов они достигнут конца утоптанной тропки и повернут налево, в точности повторяя путь, уже проделанный нами. Лишь только путники обойдут сгоревший дом, я неизбежно окажусь в их поле зрения. Итак, отступать – уже поздно, прятаться – некуда, остается мужественно принять неизбежное…
Я сделала глубокий вдох и наклонилась поправить голенище сапога. Преследователям намеренно подставила свою беззащитную спину, четко зная – сразу не набросятся. Как-никак они ищут именно меня, а я сейчас – единственный человек, умудрившийся так близко подойти к реке Забвения. А уж это чего-нибудь да значит.
Через пару секунд я почувствовала – они меня заметили! Не спеша выпрямилась и, по-прежнему не поворачиваясь, простерла к земле порядком окоченевшую ладонь. Покалывание усилилось, а потом застывшие пальцы приласкало тепло, и в ладони у меня начал закручиваться небольшой огненный шарик…
– Я же не владею магией! – шокированно прошептала я.
– Зато я владею! – насмешливо сообщила Злючка. – Не бойся, доверься мне…
Я почувствовала, как зубы-щепки впиваются в кожу на груди, доходят до вены, и… В моей крови словно вспыхнуло бушующее пламя! Зрение стало острее в сотни раз, по мышцам разлилась сила – прежде мне недоступная. Я играючи перебросила сгусток огня из ладони в ладонь и хрипло рассмеялась чужим, властным голосом…
Лишь после этой небрежной, но весьма впечатляющей демонстрации силы я обернулась к преследователям. Честно говоря, с детства любила покрасоваться, ибо прекрасно знала – ничто не пугает и не очаровывает сильнее эффектного выхода. Преследователи, нужно отдать им должное, бесстрашно устремились мне навстречу. Две не шибко высокие, худощавые фигуры в черных одеяниях. Капюшоны плащей, низко надвинутые на лоб, скрывали лица колдунов. Но я была абсолютно уверена в том, что каждый из преследователей едва ли старше двадцати пяти лет. А значит, магического опыта у них пока еще маловато, и поэтому у меня имеется возможность выйти из этой передряги живой.
И вот я стояла и ждала, когда преследователи подойдут ближе. Ждала, ничем не выдавая глубокого внутреннего напряжения и, чего там скрывать, трепета. Я уже определила, что в этой паре сильнее тот, кто шел справа, но, когда некромант отбросил с головы капюшон, я не без удивления признала свой промах относительно его возраста. Преследователю едва ли исполнилось семнадцать лет, однако сила, волнами исходящая от него, впечатляла. Конечно, как таковое наличие мощи вовсе не означало наличие мастерства, но главенствовал в их паре, вне всяких сомнений, именно этот рыжий субтильный юноша с веснушками на лице.
– Как нога? Не замерзла? – светским тоном поинтересовалась я.
– Чего? – Озадаченный, некромант замер, а ветер между тем трепал его длинные ржавые волосы.
– Нога не замерзла, спрашиваю? – насмешливо повторила я. – Ты же недавно в сугроб провалился. Наверное, окоченел совсем?
Преследователи напряженно переглянулись. Второй некромант последовал примеру своего напарника и тоже откинул капюшон. Я едва удержалась от изумленного выдоха – второй юноша оказался точной копией первого. Близнецы… Некроманты-близнецы! М-да, чего только не увидишь в этом мире…
– Не окоченел, – между тем ответил первый из братьев. – Но как ты об этом узнала?
Я перевела взгляд со своего собеседника на сгусток ярко-красной силы, по-прежнему пляшущий в моей согревшейся ладони.
– А зачем тебе? – И я легким движением перебросила огненный шарик в руки некроманту.
Брать чужое нехорошо. А уж присваивать чужую силу – вообще дурной тон…
Колдун ловко выдвинул вперед призывно раскрытую ладонь, и сгусток, сверкнув багрянцем, растворился на кончиках его пальцев.
Я равнодушно проводила глазами сгинувшую силу и спросила:
– Лучше скажи, чего ради вы тащитесь за мной уже битые полчаса?
Братья снова переглянулись. Они-то шли по следу загоняемой жертвы. А жертва, оказывается, давно почувствовала облаву и не убоялась. Да и, если подумать, такая ли уж она на самом деле жертва? Как бы охотникам и дичи не поменяться местами. Иными словами, лихие чернокнижники оконфузились так, как могли оконфузиться только не в меру самонадеянные юнцы.
Наконец тот из колдунов, кто был сильнее, ответил:
– Нам приказали остановить тебя и любым способом убрать с острова!
Я склонила голову к плечу, внимательно всмотрелась в тонкие, прямо-таки аристократические черты двух одинаковых лиц и подытожила:
– А если я не захочу?
Близнецы вновь переглянулись, словно мысленно совещаясь между собой.
– Соглашайся добром, деточка! – с угрозой предложил один из юношей. – Иначе нам придется действовать грубо. Но ты – девушка, а мы бы не хотели причинить тебе боль… Ведь мы – сильнее!
Я мысленно улыбнулась. Умные ребята. Не врут. Не хотят быть уличенными во лжи более слабым противником. Я покачала головой:
– Меня ваше общество не устраивает. Я остаюсь здесь, ибо вы ошиблись и моя сила намного превосходит вашу. А вы, уважаемые колдуны, идите своей дорогой.
И тут я поймала неосторожно брошенную мысль второго близнеца – прикрытие у него было слабее, чем у брата. «Она нам врет», – поделился тот подозрением с напарником. И не успел мысленный посыл достигнуть второго близнеца, как некромант нахмурился:
– Не много ли ты на себя берешь, дерзкая девчонка?
– Все что беру – мое! – ослепительно улыбнулась я в ответ. – А вы не суйте свои длинные носы в мои дела – укорочу!
Второй некромант вспыхнул от возмущения, аж веснушки просияли, а его брат сокрушенно покачал головой:
– Нахальна ты не в меру, девушка, и самоуверенна! Позволишь ли задать тебе еще вопрос?
Я пожала плечами, мол, валяй.
Некромант спрятал окоченевшие пальцы в рукава одеяния и спросил:
– Почему ты так рвешься в Храм Смерти?
Я усмехнулась в ответ:
– А силенок-то хватит отличить правду от лжи?
Уши некроманта заполыхали от негодования, и юноша вперил в меня пронзительный взор. От напряжения на его висках вздулись жилы, а веснушчатое лицо стало багровым. Некромант изо всех сил напрягался, обостряя внутреннее видение. Я же стояла расслабленная и заинтересованная. Несколько мгновений колдун тщетно пытался пробить мою защиту, а потом сдался.
Я удовлетворенно кивнула и заключила:
– Тогда какой смысл отвечать на ваши вопросы?
Братья в очередной раз беспомощно переглянулись, не зная, что делать. Оба понимали – лезть в драку опасно.
– Скажи хотя бы, откуда ты? – без особой надежды спросил сильнейший из братьев.
Я смахнула с лица капли талого снега:
– Кто вас прислал, мальчики? И зачем вы меня ловите?
Некромант дернул уголком рта, совершенно справедливо обидевшись на «мальчиков». Собственно, меня это не взволновало, пусть обижается.
– Мы не можем сказать, – сухо ответил колдун.
– Ну, раз ответить вы не можете, что толку беседовать? – развела руками я. – А коли так, я иду своей дорогой.
С этими словами я спокойно зашагала прочь. Не знаю, как долго продлится «приступ» магических способностей, дарованных мне Злючкой, и поэтому предпочла уносить ноги. И даже наивно понадеялась, что братья позволят мне уйти. И конечно, эти надежды не оправдались. Молодые колдуны все одинаково амбициозны и глупо ретивы.
Не успела я сделать и пяти шагов, как обжигающая петля энергетической удавки захлестнула мои плечи. Интуиция подсказала – за этим броском последует рывок, который выдернет из моего тела всю имеющуюся силу. Очень опасный прием, требующий от колдуна огромного опыта – чуть переусердствуй и вместе с силой вырвешь саму жизнь. Погубишь противника, погибнешь и сам, как-никак аркан связывает нападающего и жертву, словно пуповина. Но разозленные юноши от горькой обиды совсем позабыли про возможные последствия этакого удара. На их счастье, мы со Злючкой готовились к подобному нападению и поэтому не оплошали…

 

Зорган и все остальные с ужасом наблюдали за происходящим из своего укрытия – эмпир высунулся в окно и припал щекой к закоптелой стене дома, совсем позабыв о том, что должен прятаться. Впрочем, виконт мог бы не таясь подняться во весь рост. Да что там подняться – спляши сейчас Зорган на обуглившемся подоконнике какой-нибудь затейливый танец, его все равно не удостоили бы вниманием! Двум некромантам и девушке, стоявшим сейчас посреди оледенелого поля, было, мягко говоря, не до эмпира – ведь эти трое вступили в схватку!
Из своего укрытия Зорган не слышал, о чем говорили противники, а потому не понял, с чего вдруг колдуны выбросили вперед один правую, а другой левую руку. С их разведенных ладоней рванул в пургу искрящийся золотой поток… Крик ужаса застрял в горле эмпира. О Рогнеда, глупая девушка, ну зачем, зачем ты повернулась к ним спиной?!
Конечно, доведись мне услышать мысленный вопль любимого, я бы ответила, что подобный бросок чужой мощи опытный волшебник чувствует заранее – столь велико в этот момент напряжение силы. Но, к сожалению, я находилась далеко и не могла утешить перепуганного виконта, который уже практически видел, как я корчусь на снегу в предсмертных судорогах…
И тут произошло странное. Морозный воздух уплотнился, будто изготовился обратиться в кисель. Из-за этого все вокруг сделалось медленным и величавым: снежинки едва двигались, ветер ослаб, точно на его пути возникло неведомое препятствие. Чудовищный аркан, неторопливо вращаясь, пролетел через эту вязкую пургу и плавно осел на плечи княжны. В своем мягком торжественном полете колдовской бросок растерял не только скорость, но и силу. У Зоргана вырвался облегченный вздох и словно гора свалилась с плеч. Эмпир видел могучее усилие близнецов-чародеев, видел напряженное дрожание золотой нити, изливающейся из двух белых ладоней, видел легкую усмешку, тронувшую губы Рогнеды, а потом… все застыло.
Снежинки повисли в воздухе, ветер прекратил тоскливые завывания, и воцарилась тишина. Зоргану даже показалось, что он оглох, но в этот самый момент безмолвие нарушил спокойный голос:
– Нельзя же быть такими олухами.
Рогнеда сказала это со скукой. Она по-прежнему не поворачивалась к противникам. Золотистый аркан, объявший плечи девушки, вибрировал от напряжения, а потом Зорган услышала звук рвущегося колдовства. Как будто кто-то дернул в разные стороны кусок плотной ткани. Пронзительный хруст разнесся над полем – петля, захлестнувшая княжну, рассыпалась искрами.
И вот тогда девушка повернулась к преследователям. Рогнеда простерла к земле открытые ладони, и к ним тотчас же устремились клочья янтарно-золотой нити. Близнецы замерли, признавая право победителя на невозбранное изъятие силы, и лишь с ужасом следили, как неизвестная волшебница стремительно поглощает все то, что они создали. Удар невероятной мощи словно прошел мимо жертвы. Братья угробили на сокрушительный бросок почти все энергетические ресурсы, которые имели, и теперь оказались совершенно беспомощны перед лицом грядущей опасности. И какой опасности!..
Колдуны, смирившись со своей участью, запоздало гадали, почему никто не знал о том, что на Леднице находится столь сильная магичка? Почему никто не знал о том, что в пределах владений богов появилась столь сильная волшебница? Откуда она взялась и что сейчас сотворит с ними за дерзость? Первый некромант всматривался в бесстрастное лицо чародейки и тщетно пытался прочесть на нем хоть какие-то мысли относительно дальнейшей судьбы двух незадачливых братьев. Юноша понимал, что сопротивляться бессмысленно. Искушение пуститься наутек было отброшено как позорное. И некромант лишь надеялся, что сможет принять смерть с достоинством, не опускаясь до мольбы. В свою очередь второй близнец собрался было кинуть брату прощальную мысль, но не нашелся что сказать, а потому лишь беспомощно промолчал. Жаль, что их жизнь оказалась такой короткой…
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7