Меня разбудили голоса, раздающиеся где-то поблизости… Несколько пар ног несогласованно шоркали по сухой кладбищенской земле, звякал несомый людьми инструмент, а ведомый ими разговор то и дело превращался в перебранку. Судя по всему, погост посетило несколько деревенских упырей, причем пожаловали они сюда именно по мою душу…

– Где эта чернявая негодяйка прячется?! – раздраженно вопрошал первый, звучно брякая чем-то металлическим, наверное, ломом и лопатой.

– Огни вроде там видели… – услужливой подсказкой пропищал полудетский голосок.

– Интересно, чью могилу она сейчас разрывает? – проворчал первый бас.

– Только бы не моего дедушки! – ахнул второй писклявый юношеский дискант.

– Ищите внимательней, под каждый куст смотрите! – приказал предводитель.

– Пожалуйста, только не моего дедушки! – непрерывно ныл дискант.

– Эй, собак сейчас спускать или когда на след встанут? – спросил кто-то третий.

– Только не дедушку! Только не его! – не умолкал нудный рефрен.

– Да что тебя так дедушка волнует? – удивился бас.

– Так если она его оживит, мне придется наследство свое возвращать! – почти взвыл жалобщик.

– Ничего тебе не придется. Мертвые не имеют права на имущество живых! – здраво пояснил третий.

– Точно?

– Как главный судья тебе говорю. Хочешь, даже закон такой примем? Только с тебя за это две бочки твоего лучшего пива.

– А если она не моего дедушку оживит, а чужого? – внезапно осенило обладателя дисканта.

– Все равно с тебя пиво! Законы так просто не издаются!

– Опять она словно сквозь землю провалилась, – донеслось до меня чье-то мрачное ворчание. – Во второй раз пытаемся ее поймать, и во второй раз она исчезает… – Кажется, этот голос принадлежал старосте Димитру. – Приютили на свою голову!

– Дык волшебница все-таки, – с уважением вставил кто-то еще. – Если ее даже Хозяин не трогает!

– Да какая она, к гоблинам, волшебница! Полночи по нашему кладбищу шарилась, а ни одного трупа так и не подняла! Только надгробия пороняла, хулиганка эдакая!

– Хорошо хоть дедушку не отрыла… – не унимался дискант.

– А кого она отрыла-то?

– Да мельника старого, – услужливо сообщил кто-то.

– Того, что с полгода назад похоронили? – развеселился Димитр.

– Ага, – уточнил бас.

– Ну и хорошо, что не оживила, при нем мельница всего-то раз в месяц работала, – произнес староста.

– И не говори, нынешний гораздо лучше! – загалдела вся компания.

– А все-таки куда эта пришлая девчонка запропастилась? Вроде все осмотрели, нету ее нигде, – напомнил бас.

– Да не пришлая она! Богами Пресветлыми вам клянусь! Кроме наших, никто эти места так хорошо не знает! – пробубнил кто-то. – Может, она из храма, может, ее сама Госпожа прислала…

– Да полно тебе ворчать, старый! – попенял дискант. – В наших краях уже лет двести даже самых завалящих магов не водится, откуда некромансерке-то взяться?

– Ладно, упустили мы ее, – разочарованно констатировал староста. – Пошли, что ли, спать, рассвет скоро. Завтра уже придем, восстановим все, что она тут порушила…

На этом гул разбудивших меня голосов начал отдаляться, а я победно хихикнула и снова заснула – похоже, действие зелья Лиззи еще не закончилось…

Я окончательно проснулась от боли в затекшей спине. И как только упыри регулярно в своих гробах спят, неудобно же! Ладонями и коленками толкнулась в крышку домовины, отбрасывая ее в сторону. Тут же выяснилось, что друзья лишь слегка присыпали мой гроб землей, поверх забросав увядшими цветами и травой, набранными с других могил. Умно. Села, с наслаждением вдыхая свежий воздух. Небо над кладбищем едва начинало окрашиваться в нежнейший розовый цвет, предвещая скорый рассвет. Звезды гасли одна за другой, трусливо удирая со светлеющего небосклона. На деревенском погосте не наблюдалось ни единой души – ни живой, ни неживой. Кроме меня, конечно. Ой нет, кажется, я ошиблась…

В изголовье моей импровизированной могилы стояла покосившаяся древняя скамья, не сразу мною замеченная. А на ней тихонько сидела какая-то фигура, с головой закутанная в черный плащ. Судя по расслабленной позе, сидела давно – очевидно дожидаясь моего пробуждения…

– Доброе утро! – вежливо поздоровалась я и широко зевнула.

– Ну, кому, может, и доброе… – глухо ответила фигура и откинула капюшон плаща…

Я растерянно моргнула от неожиданности. Ожидала увидеть жуткого монстра, морально готовилась к такому зрелищу, а тут… Худое бледное лицо молодого мужчины вполне интеллигентного вида. Печальные карие глаза, темные волосы, чуть тронутые брутальной сединой, подбородок скрывает повязка. М-да-а-а-а…

– Даже не верится, что это именно о вас такие страсти-мордасти рассказывают! – с жалостью сообщила я, вылезая из гроба.

– Испорченная репутация! – виновато пожал плечами мужчина, галантно помогая мне занять место на скамейке, рядом с ним. – За неимением лучшего. Спасибо и на этом. А чего прикажете ждать от необразованных сермяжных мужиков, нанявших здоровенного дуболома, который мой дом в щепки разнес, проклял всех и вся, да еще и меня травмировал… – Мужчина осторожно прикоснулся к своей повязке и болезненно сморщился. – Ох!

– Ох! – согласно поддакнула я. – Вернее, ага! Знаете, а я вам верю, ведь это вы наше молоко выпили, не так ли?

– Я! Нижайше прощу прощения, – не стал отпираться незнакомец. – А что прикажете делать при этаком ущербе? – Он сдвинул повязку и деликатно приоткрыл рот, демонстрируя уже ожидаемое мною отсутствие зубов. – Сами понимаете, я теперь безобиднее мыши. Ем только манную кашку, дышу свежим воздухом и не имею возможности покинуть оные места, к коим привязан коряво наложенным проклятием. Короче, веду исключительно здоровый и благопристойный образ жизни, хоть к лику святых причисляй. А все благодаря злодею Зухтиме, чтоб его… – Мужчина печально покачал головой. – Развелось хулиганов… Ступить некуда!

Я не сдержалась и весело рассмеялась, очарованная наивностью своего нового знакомого и его почти детской непосредственностью. Так вот он какой – местный Хозяин, злобный и кровожадный! Собеседник посмотрел на меня с нескрываемой обидой и плаксиво скуксился.

– Не ожидал подобной черствости от такой симпатичной молодой дамы, – укоризненно произнес он. – Все меня обижают, и вы туда же…

– Да нет, – торопливо перебила я, – я очень хочу вам помочь.

– Чем? – шмыгнул носом мужчина. – Мое положение совершенно безвыходное.

– Я так не думаю. – Я одобряюще погладила его по плечу. – Итак, сейчас я озвучу свое видение ситуации, а вы меня поправьте, если ошибусь.

Мужчина кивнул.

– Вы жили в этой деревне и были…

– Травником! – подсказал инвалид. – Флору местную изучал. Составлением гербариев увлекался. Людей лечил. Но сами знаете, как случается: не смог помочь древнему деду – обвинили меня, ребенок от антонова огня умер – опять я виноват. И вот я уже ославлен как черный колдун, чернокнижник! – Из груди страдальца вырвался печальный стон. – Дальше – хуже. Местные на меня ополчились и пригласили прискорбно знаменитого хулигана Зухтима, почему-то считавшегося в этих краях богатырем, защитником сирых и обездоленных. А оный Зухтим мало того что к спиртному неровно дышал, так еще и грабежом с убийствами промышлял, и черной магией баловался. Заломил он за свои услуги цену неимоверную, но мужички поднапряглись и требуемую сумму собрали. Зухтим напал на меня подло, без вызова на поединок. Бились мы долго, но он с его чарами оказался сильнее…

Я хмыкнула. Вот так в жизни и происходит: зло зачастую оказывается беззащитным добром, а истинное зло – носит фальшивую маску смирения и благочестия, способную ввести в заблуждение многих.

– Зухтим сумел вас победить, но вы в свою очередь сильно его изранили, – подхватила я.

Травник смущенно покраснел, не умаляя своих заслуг.

– В отместку Зухтим проклял не только вас, но и нанявших его селян, – закончила я. – Но данное проклятие опять свалили на вас?

– Я пытался как-то сгладить последствия, – развел руками травник. – Но в моем нынешнем состоянии это почти непосильная задача. Мои чары лишь частично помогли жителям Сопянок – они не стали упырями полностью, а только наполовину. Правда, я сам их боюсь – они злые. Прячусь от упырей в часовне, прикрываясь защитными чарами. Кстати, они почему-то считают меня своим Хозяином и иногда приносят мне кровь, но я такое не пью… Я вообще вегетарианец, тем более у меня язва желудка и большие проблемы с жеванием твердой пищи!

– Зато они – пьют, хотя зубов у них нет, – напомнила я, – как и у вас.

– У каждого свои недостатки! – философски изрек Вышегор, в очередной раз поразив меня своим крайне покладистым характером.

– А еще говорят, что добро должно быть с кулаками, – вспомнила расхожую фразу я. – Плохое же из вас добро получилось – хилое и беспомощное.

– Во всем этот Зухтим виноват, – принялся сбивчиво оправдываться травник. – Забрал у меня нечто важное и ушел…

– Да умер он, умер! – поспешно утешила я. – Отлились кошке мышкины слезки.

– Откуда вы знаете? – удивился мой собеседник.

– Да уж знаю, поверьте, – улыбнулась я, ибо теперь прекрасно понимала, каким именно образом оказалась связана со всей этой запутанной историей про мнимого колдуна и поддельного борца со злом.

– Туда ему и дорога, – облегченно вздохнул травник.

– Уходите вы отсюда, – посоветовала я, – начните жизнь заново!

– Не могу, – всхлипнул бедолага. – Без того, что забрал у меня тот хулиган, не получится. Я привязан к этим местам его проклятием и…

– Рогнеда! – вдруг обрадованно завопили несколько знакомых голосов. – Живая, невредимая!

– Да чего мне сделается! – Я обнялась с подошедшими друзьями. – Места здесь и взаправду тихие, почти курорт.

– А он, – Зорган настороженно зыркнул на травника, – ничего тебе не сделал?

– Помилуйте, господа, как я посмею даму обидеть? – возмутился мой собеседник, поднимаясь со скамьи и воспитанно кланяясь. – Разрешите представиться – Вышегор Мирославович!

– Мимосра… чего? – нахально пискнул дракон, сидящий на плече у эмпира.

– Малосра… где? – не поняла наивная Витка.

– Можно просто Вышегор! – поспешно уточнил травник.

Я рассмеялась и достала из сумки, которую подала мне Кайра, нечто завернутое в чистый платок.

– Вот вам ваше драгоценное… э-э-э… имущество! – Я развернула сверток и предъявила его содержимое Вышегору. – Возвращаю. Берите и уходите из Сопянок. Надеюсь, теперь проклятие Зухтима снято, а местные жители забудут про все свои беды. Так же, как и вы…

– Откуда это у вас? – восторженно ахнул Вышегор, принимая загадочную челюсть, найденную мною в лесной яме, по наводке того самого кладбищенского сторожа, который по совместительству подвизался еще и в должности жреца при Говорящем камне. Он схватил желанный анатомический элемент, деликатно отвернулся, а когда вновь повернулся ко мне, то повязки на нем уже не было, зато сам травник выглядел абсолютно счастливым и сиял нормальной белозубой улыбкой. – Ах, как я вам благодарен, девушка! Теперь я здоров и свободен!

– Нашла в лесу, – пояснила я. – Скорее всего, в том самом месте, где Зухтим упокоился навсегда. И честно говоря, мне его совсем не жалко.

– Спасибо! – Судя по всему, только присутствие Зоргана удержало травника от попытки расчувствованно кинуться мне на шею. – Вы – моя спасительница!

– Пустяки! – смущенно буркнула я, ковыряя землю носком сапожка. – Я всегда такая.

– Ну, от скромности вы точно не умрете, – тонко улыбнулся Вышегор.

– Не-а, ее от зависти убьют, – хмуро сообщил ревнивый Зорган.

– Да кто же посмеет? – удивился травник. – При такой-то защите от самой… самой… хм… – Он сначала указал пальцем на небо, но потом передумал и многозначительно опустил его вниз.

– Поэтому нас не тронули местные упыри! – мгновенно догадалась я.

Вышегор красноречиво кивнул.

– Храните этот предмет, он вам еще пригодится, – непонятно подсказал он, и его слова сильно смахивали на пророчество.

– Какой предмет? – наперебой загалдели мои друзья, но я лишь хитро подмигнула травнику, ибо прекрасно понимала, о чем идет речь. А кроме того, Вышегор изрядно меня успокоил, ведь после прощальных речей Альки я не могла избавиться от дурных предчувствий.

– Счастливого вам пути! – Я похлопала травника по плечу. – Да и нам пора!

– Подождите. – Вышегор схватил меня за руку. – Так нельзя. Каждое доброе дело должно вознаграждаться. Возьмите это. – Он покопался в кармане и вложил в мою ладонь нечто плоское, небольшое и круглое. – Единственная оставшаяся у меня ценность. Не помню, как и когда она ко мне попала, но предчувствую – вам она пригодится…

Пригодится? Я взглянула на его подарок… На моей ладони лежала серебряная монета с изображением розы на аверсе и с профилем женщины в короне – на реверсе. Точно такая же, как и первая, бережно мною хранимая… Так это же вторая монета богов! Я обрадованно сжала пальцы. Итак, сегодня я обрела вторую монету богов, наперекор недоверию старухи с пирожками, сомневавшейся в моих способностях. И если первую монету мне отдали в награду за воссоединение влюбленных, то эту – точно подарили за возвращенную жизнь. Понять бы еще – повезло ли мне или же я сумела успешно пройти очередное испытание, специально нам подкинутое.

– Кстати, – оборачиваясь, снова заговорил уже успевший изрядно отойти Вышегор, – если вы направляетесь в Храм Смерти, то рекомендую идти на запад, по направлению к реке Забвения, отделяющей край живых от края мертвых. Как дойдете до синих камней – будьте осторожны, ибо за ними начинаются волшебные земли Таналоа, о коих рассказывают много нехорошего…

– Что именно? – недоверчиво прищурился бдительный Зорган.

– Сами узнаете! – лукаво рассмеялся травник. – Но существует легенда, будто приписываемую тем землям загадку сумеет разгадать лишь четырехрукая женщина…

– Как вы сказали? – поразилась я, ибо Вышегор употребил давно известное мне выражение.

– Сам точно не знаю, – признался травник, – но читал об этом в одной старинной книге. Вы же любите загадки, не так ли? – подначил он. – Вот и думайте над нею сами. Прощайте, удачи вам! – Он завернулся в плащ и размашисто зашагал по кладбищу, почтительно обходя могилы.

– О чем это он? – вопросительно дернул меня за косичку Зорган. – По мне, так этот колдун нес явный бред…

– Возможно, – задумчиво произнесла я. – А возможно, и нет…

– Ну-ну, – неодобрительно хмыкнул эмпир. – Чую, ты собираешься ввязаться в новые неприятности. А я, как и положено настоящему мужчине, намереваюсь тебе это запретить.

– И каким же образом? – саркастично приподняла бровь я.

– Буду плакать, умолять, валяться у тебя в ногах! – язвительно рассмеялся мой любимый злодей. – Ох, Рогнеда, – внезапно посерьезнел он, – чую, ты своими выходками меня непременно в могилу загонишь…

– Если загоню, то сама же из нее и достану! – то ли в шутку, то ли взаправду пообещала я, но мое сердце вдруг замерло, сжавшись от нехорошего предчувствия.

– Клянешься? – уже без малейшего намека на иронию переспросил Зорган.

Я коротко кивнула. Тогда я еще не знала, что с любовью и смертью шутить нельзя. Вернее – бесполезно, ведь они всегда берут свое…

Мы покидали Сопянки победным строем – впереди я, беседующая с Не знающим промаха стрелком, потом все остальные – растянувшись в цепочку, а замыкал нашу колонну Зорган, задумчиво бормочущий что-то себе под нос. Я сбавила темп и прислушалась к его бубнежу…

– Мой покойный батюшка, – шептал эмпир, – утверждал, что, когда боги хотят наградить мужчину, они посылают ему девушку, красивую телом, но скудную умом, а когда хотят наказать – наоборот. Так вот, почему-то я не уверен, что мне досталась именно награда…

Я беззвучно хмыкнула. Пусть любимый не обольщается – никогда не считала себя подарком, а уж наградой тем более.

Через два дня пути мы вышли к обещанным Вышегором синим камням, за которыми якобы начинается волшебная земля Таналоа. Пока совершенно не ясно, какие чудеса нас там ожидают, ибо на первый взгляд пейзаж перед камнями ничем не отличался от ландшафта по ту сторону обозначенной ими границы. И тут и там – небогатая на растительность и какие-либо иные достопримечательности степь, кое-где скудно посыпанная непритязательными белыми цветочками. Хотя нет, вдалеке, на горизонте, маячили невысокие деревья, окруженные туманным маревом. И эти деревья почему-то категорически мне не нравились, хотя если бы пришлось объяснять – почему именно, то я бы не смогла.

Подойдя к камням вплотную, мы задумчиво таращились на загадочные деревья. Лиззи морщила носик и водила руками так, словно пыталась нащупать нечто невидимое глазу.

– Ну, – дернула меня за рукав нетерпеливая Витка, – кого собираешься побеждать на сей раз, с каким злом сразимся?

– Для борьбы со злом должно присутствовать как минимум само зло… – неопределенно пожала плечами я. – А его на обозримом пространстве не наблюдается.

– Не скажи, – неуверенно протянула Лиззи. – Я чувствую присутствие сильной магии. Необычной, древней, но скорее всего опасной и враждебной. По ту сторону камней…

– Опять нам не повезло, – расстроенно буркнул Вольдемар. – Если там опасно, то как мы доберемся до реки? Ведь, как я понимаю, к ней ведет только один путь…

– Один, – подтвердил слепец, – вот этот. Мне уже приходилось бывать в здешних местах. Но даже Бригитта с ее магическими талантами не рискнула вступить на территорию Таналоа. Она утверждала, будто, попав по ту сторону камней, мужчины теряют здоровье и свободу, а женщины – жизнь.

– Ой, – испуганно отшатнулась Витка, – давайте обойдем эту треклятую Таналоа десятой дорогой!

– Можно и так поступить, – согласился Стрелок, – два месяца кружного пути, и мы тоже выйдем к реке.

– Постойте, – в разговор вмешалась здравомыслящая Кайра, – но если эта магия такая древняя, то ей полагается со временем ослабевать. А после смерти создавшего ее чародея она и вовсе должна исчезнуть. Или не так?

– Зачастую это и случается, но не всегда, – протестующе поморщилась наша колдунья. – Вернее, так происходит чаще всего, но лишь в том случае, если магия не является посмертной.

– Как это? – не поняла я.

– Большинство сильных магов живут очень долго, – пустилась в рассуждения Лиззи. – Но маг способен покинуть наш мир добровольно, перелив свою энергию в созданное им заклинание. Тогда он умрет, а заклинание будет держаться вечно. Вот только я не представляю, чего можно настолько страстно пожелать, чтобы отдать за это свою жизнь!

– Ужас какой! – нахмурилась Кайра. – Если твой маг так поступил, то он настоящий маньяк и фанатик.

– Ничего он не мой, – обиделась магичка. – Не веришь мне, ну и пожалуйста. Проверь все на себе, сунься за камни, а мы поглядим – сколько минут ты там протянешь.

– Ах так?! – разозлилась упрямая мечница и уже подняла ногу, намереваясь шагнуть за линию камней, но я успела ухватить ее за перевязь рапиры и удержала от столь опрометчивого поступка.

– Никуда вы не пойдете, – категоричным тоном объявила я. – А если и пойдете, то только через мой труп.

Спорщики сразу замолчали, изумленно хлопая ресницами, ибо подобного заявления от меня еще никто и никогда не слышал.

– А пойдешь, конечно, как всегда одна ты, – саркастично произнес Зорган. – Только кто тебя туда одну отпустит?

Я не торопилась отвечать на этот риторический вопрос, прислушиваясь к своему внутреннему голосу, нашептывающему мне массу предостережений. Принято считать, что все враги делятся на три категории: «враг от богов», «враг – ну, с богами» и «враг не дай боги». И вот теперь интуиция мне подсказывала – мы встретились именно с таким могучим противником, с которым даже сами Пресветлые боги поостерегутся связываться. И поэтому чем меньше людей окажется втянуто в это испытание, тем лучше. Для них же самих.

– Дальше пойдем только мы со Стрелком, – медленно, взвешивая каждое слово, сообщила я. – Он немного знает эти места, поэтому пригодится. Рисковать же жизнями всех остальных я не намерена…

– Ну вот опять, – разочарованно простонал Зорган. – Опять ты лезешь в самое пекло и запрещаешь мне тебе помогать. Да сколько же можно?

– Сколько нужно! – сказала как отрубила я. – А кроме того, ты останешься защищать девушек, ибо Тай и Вольдемар – бойцы посредственные. Принц в лучшем случае кого-нибудь гитарой пришибет, но гитару жалко. Да, – поспешно добавила я, заметив нервно задергавшуюся щеку мечницы, – Кайра стоит двух мужчин, но что случится, если на вас нападут человек десять?

Эмпир несколько раз беззвучно открыл рот, но так и не смог придумать подходящий аргумент, способный меня переубедить, а посему ему не осталось ничего другого, как безмолвно наблюдать за мной и слепцом, преодолевающими линию синих камней и начинающими двигаться по направлению к загадочным деревьям…

Душа человека очень похожа на огород. Если им не заниматься – мгновенно зарастает сорняками. Такими как зависть, жадность, склочность… И очень быстро превращается в пустырь, если не прилагать усилий по его удобрению… Чем? Да хотя бы маленькими добрыми делами!

Мы шли недолго. По пути к рощице мой магический кулон повел себя как-то странно – пару раз дернулся, но потом затих, в дальнейшем уже ничем не напоминая о себе… При ближайшем рассмотрении деревья оказались низкорослыми и ветвистыми, с пушистой кроной в виде шарообразного скопления сиреневатых листьев и сотен желтых соцветий, густо обсыпанных золотистой пыльцой. Это она, обширным облаком висящая в воздухе, и создавала эффект марева, видимого издалека. Пыльца сей же миг осела на наших лицах и волосах, попадая в глаза, забиваясь в уши и ноздри.

– Жжется, зараза! – пожаловалась я и звонко чихнула. Смочила платок в ручье, журчащем подле выпирающих из земли корней деревьев, и протерла им зудящие от пыльцы глаза. Жжение под веками постепенно утихло, а возможно, я просто к нему привыкла…

– Здесь кто-то есть! – внезапно насторожился слепец.

– Где? – удивилась я, озираясь по сторонам. – Никого тут нет.

Сразу же за деревьями степь резко переходила в поле, поросшее высокой шелковистой травой, а еще дальше начинался густой еловый лес, откуда доносился умопомрачительный свежий аромат.

– Здесь, – упрямо повторил эльф, – совсем рядом, я слышу его дыхание и стук сердца…

Я не стала с ним спорить, а просто пошла вперед, раздвигая траву извлеченной из ножен саблей… Но через несколько шагов остановилась и чуть не вскрикнула от неожиданности, споткнувшись о чью-то бессильно откинутую руку… В траве, откинувшись навзничь, лежал худой мужчина в грязной, превратившейся в лохмотья одежде, чье лицо прикрывал лоскут ткани, очевидно оторванный от его же рубахи.

– Мертвый! – констатировала я, кончиком клинка осторожно притронувшись к даже не шелохнувшемуся телу.

– Живой! – возразил мой проводник.

Я пригляделась повнимательнее и действительно заметила слабое дыхание, едва колышущее грудь мужчины. Присела на корточки, сняла лоскут с его лица, и…

– Помнишь нахального эльфа с рубиновой серьгой из лагеря паломников? – спросила я у слепца. – Так вот, это он.

– Живучий упрямец, далеко сумел зайти, – усмехнулся Стрелок. – В отличие от его подружки, пророчившей тебе смерть.

– Интересно, что с ним случилось? – Я безрезультатно похлопала пребывающего в бессознательном состоянии мужчину по щеке, а потом сняла с пояса фляжку с водой и смочила ему губы.

– Пить… – жалобно застонал эльф. – Еще, умоляю!..

Я поддержала его голову, помогая напиться истощенному паломнику. О прежнем пышущем здоровьем нахале теперь напоминала только рубиновая серьга в правом ухе, отлично мне запомнившаяся и, в отличие от своего владельца, ничуть не изменившаяся. Сам же эльф сильно исхудал, выглядел больным и изможденным, а в его темных волосах блестели седые пряди. Но самым страшным в его облике были глаза, вернее – заменившие их бельма. Мужчина ослеп.

– Не помню, сколько времени мы здесь провели, – начал рассказывать эльф, опустошив мою флягу и с наслаждением принимаясь за выданный ему ломоть хлеба с сыром. – Нас оставалось трое из всего отряда: я, Лерой и Серж. Подробности нашего путешествия совершенно выветрились у меня из головы, столько страданий нам пришлось пережить. Катерина умерла в самом начале пути, ее утащили огромные пауки…

– Та чернявая девица, пожелавшая мне смерти? – уточнила я. – Знаю, мы нашли ее труп.

– Вы столкнулись с пауками и не погибли?! – недоверчиво вскрикнул эльф. – Если это правда, то я жалею, что мы выгнали вас из своего лагеря. С вами у нас было бы намного больше шансов на успех…

– Бессмысленные рассуждения, – проворчал подошедший к нам Стрелок, – ибо зачем сожалеть о том, чего не вернуть. Я нашел твоих друзей там – чуть дальше, в траве. Они мертвы. И у обоих такие же бельма вместо глаз, как и у тебя. Что с вами случилось?

– Не знаю, – уныло повесил голову эльф. – Меня зовут Гонт-эл-лариэль, можно просто Гонт. Мы перешли через линию синих камней и отправились к деревьям, под которыми рассчитывали заночевать. Но потом началось нечто странное: сначала мы ощутили жжение в глазах, а потом свет померк и мы перестали видеть. Наверное, я много дней блуждал в высокой траве, умоляя о помощи, пока не свалился без сил, умирая от голода и жажды. Пока вы меня не нашли…

– Понятно, – удовлетворенно кивнул Стрелок, мало склонный к сочувствию и состраданию. – Помнишь, ты обещал выколоть Рогнеде глаза при вашей следующей встрече? А она еще говорила что-то вашей покойной Катерине, дескать, не желай другому беды – вернется к тебе сторицей…

Гонт виновато кивнул. Стрелок мстительно крякнул и продолжил:

– Вот в чем, получается, заключается магия, замеченная Лиззи. Пыльца волшебных деревьев вызывает слепоту. Мужчины, более сильные физически, способны выжить после такого увечья, а женщины – скорее всего просто гибнут, становясь обузой для своих спутников. На меня, давно ослепшего, пыльца не подействовала…

– В стране слепых и одноглазый – король! – иронично согласилась я. – Видно, не зря я доверилась своей интуиции, подсказавшей мне выбрать в спутники именно тебя.

– Но почему ты, женщина, до сих пор цела и здорова? – удивленно поинтересовался Гонт.

– Спасибо ему! – Я прикоснулась к медальону, висящему у меня на груди. – Он защищает от магии. К несчастью, его на всех сразу не наденешь…

– Край Таналоа воистину страшное место! – вздохнул Стрелок. – Полагаю, нам остается одно…

– Выяснить, кто и зачем создал эту чудовищную магию, – поддержала его я. – Кому она выгодна, что скрывает и как от нее можно избавиться. Идем, – я подала руку Гонту, помогая подняться на ноги, – поищем обитателей здешних мест. Я намереваюсь сполна спросить с них за все совершенные злодеяния, за твоих загубленных товарищей. И если потребуется лишить этих извергов жизни, то я проделаю оное без малейшего сожаления!

– Остановитесь! – Требовательный окрик встретил нас на опушке леса, и из кустов вышли три высокие, статные женщины, одетые в кожаные, сильно облегающие тела одежды, с луками в руках. Лично я постеснялась бы носить подобные одеяния – весьма откровенные и даже вызывающие, но все три лучницы обладали идеальными фигурами, коим можно было только позавидовать. А их лица…

– Мы идем к реке Забвения! – опередив меня, сообщил Слепой стрелок.

– Паломники! – обрадованно улыбнулась первая женщина, стоящая чуть впереди своих спутниц. – Какая радость, ведь уже многие годы никто не посещал наш мирный край и…

– Ничего себе мирный! – возмутилась я. – По вашей милости Гонт ослеп, а его товарищи и вообще погибли.

– Сожалею, примите наши искренние соболезнования, – непритворно огорчилась женщина. – Но нашей вины в том нет. Все дело в магии, оберегающей земли Таналоа по милости великого мага Айзатара, нашего спасителя и покровителя.

– Спаситель? – изумленно расширила глаза я. – Оригинальный же метод спасения он придумал. Видно, ваш Айзатар тот еще фрукт – ушлый и беспринципный. Я бы не отказалась пообщаться с ним лично…

– Это невозможно, – печально пожала плечами женщина. – Наш волшебник уже давно ни с кем не встречается.

– Прячется, скрывается? Так он еще и трус! – презрительно фыркнула я.

– Отнюдь, – покачала головой статная лучница. – Просто он умер пятьсот лет назад…

Я шокированно уставилась на нее, оторопело приоткрыв рот.

– Приглашаю вас посетить нашу деревню, – дружелюбно улыбнулась лучница. – Я – правительница здешних земель, прапраправнучка Айзатара. Зовут меня – Биче. Я хочу поведать вам историю моего народа, и тогда, надеюсь, вы раз и навсегда измените свое негативное мнение о деяниях нашего благодетеля. А все дело в том, что волшебник специально создал защитную магию, оберегающую жительниц Таналоа от чужих глаз, ибо наша непревзойденная красота способна сделать женщин жертвами тех людей, кто посягнет на наши тела и души…

– Изменим, как же, держи карман шире, – строптиво бормотала я, следуя за Биче. – А ваш волшебник – большой оригинал. Или… – Я еще раз задумчиво взглянула на Биче, с невозмутимо-царственным видом шествующую по лесной тропинке. – Или я чего-то не понимаю!

Лагерь жительниц Таналоа располагался в самом центре леса, на обширной поляне. Симпатичных, сложенных из лиственничных бревен домиков я насчитала десятка три. Тут же бродили козы и куры, но огородов не имелось – очевидно, к сельскому хозяйству лучницы не тяготели.

– Лес дает нам все необходимое для жизни, – рассказывала Биче, поднося мне крынку с холодным молоком. – Мясо и топливо, яблоки, орехи, рыбу, кожи и меха для одежды. Дичи здесь много, а зимы – короткие и теплые, поэтому жаловаться нам не на что.

– Понятно. – Я с наслаждением выдула поднесенное угощение. – А на малочисленность своего племени не пожалуешься?

– Мы приходимся дальней родней эльфам, поэтому живем очень долго, – пожала мускулистыми плечами Биче. – Слезы и причитания – удел слабых, а мы не привыкли богов зазря гневить.

– Эльфам? Вот, значит, как… – Я изумленно почесала в затылке и еще раз критически взглянула на лучницу. – Ага, ясно.

– Правда, есть у нас одна проблемка. – Биче снисходительно проигнорировала мои любопытные взгляды. – Мальчики у нас рождаются крайне редко. На сегодняшний день в поселке проживает всего пять мужчин. Поэтому мы предлагаем всем паломникам остаться в Таналоа и счастливо жить с выбранной женой или… – она игриво пихнула в бок Не знающего промаха стрелка, – с женами!

– Нет, спасибо, – поспешно отодвинулся тот и спрятался за мою спину. – Я непременно должен попасть в Храм Смерти.

– Ну как хочешь, – поморщилась Биче. – Наше дело предложить, а ваше дело…

– А вот я – не откажусь! – неожиданно выкрикнул Гонт. – Ибо кому я теперь, слепой да убогий, нужен?

– Нам нужен, – обрадовалась Биче. – У нас много молодых незамужних женщин, выбирай любую…

– Повезло мужику, – насмешливо осклабился Стрелок, прислушиваясь к затихающему шуму шагов уходящих Биче и Гонта. – Возможно, здесь он обретет то, что уже отчаялся найти.

– Дай-то боги, – от всей души пожелала я.

Ближе к полуночи я в одиночестве сидела возле костра и, бездумно глядя на пожирающий дрова огонь, размышляла о нелегкой судьбе обитательниц Таналоа. Мне не спалось, поэтому в голову лезли самые неожиданные предположения, порожденные избытком фантазии и недостатком информации…

Охотница Биче подошла ко мне совершенно бесшумно. Словно тень, возникла из окружающей костер темноты, протягивая мне две кружки и кувшин с вином.

– Я обещала рассказать тебе нашу историю, – напомнила она. – А я свое слово держу всегда.

– В этом мы с тобой похожи. – Я отпила великолепного ягодного вина и одобрительно кивнула. – Рассказывай, чего там ваш Айзатар учудил.

– Он пришел к нам очень давно, с несколькими спутниками-паломниками. – Биче прищурилась на огонь, вспоминая давние события. – Как и все прочие – хотел попасть в храм, искал смысл жизни и простое человеческое счастье. В то время мы жили плохо. Нас гнали отовсюду…

– Очевидно, из зависти к вашей легендарной красоте? – чуть иронично уточнила я, но Биче не заметила подвоха в моих словах и приняла их за чистую монету.

– Скорее всего, – согласилась она. – Мы долго скитались по лесам, пока не нашли это место, которое назвали Таналоа – «убежище». Но, видимо, мы чем-то прогневили богов, ибо те обрекли нас на вымирание – у нас совсем не осталось мужчин. Мы пробовали оставлять у себя паломников, но те лишь оскорбляли нас и уходили своей дорогой. Так продолжалось до тех пор, пока в Таналоа не появился Айзатар. Он попал к нам израненным и еле живым. Моя прапрапрабабка долго его выхаживала, в итоге он все-таки выздоровел и женился на ней, оставшись в Таналоа навсегда. У них родилась дочь, унаследовавшая от матери красоту и долголетие.

– Ага, – я скрыла за кружкой свою ухмылку, – занятная история.

– Айзатар долго размышлял над тем, как обезопасить своих потомков, и наконец придумал, – неторопливо продолжала Биче. – Будучи почти бессмертным, он пожертвовал собой, вложив свою жизненную энергию в последнее заклинание. Так появились деревья, насылающие слепоту. С тех пор все паломники, достигшие границы Таналоа, либо слепли, либо погибали. Те из мужчин, кто не умирал, оставались в Таналоа, брали в жены наших женщин, беззаботно доживали отведенный им срок и давали нам детей, в основном – девочек.

– Идеальная ловушка, – восхищенно прищелкнула пальцами я. – Браво, здорово придумано! А ваш Айзатар – отнюдь не дурак, беспроигрышно со слепотой придумал. Куда было деваться от вас слепым мужикам? – Я подмигнула Биче, снова наполняющей наши кружки. – Вам впору памятник ему ставить…

– Уже поставили, – улыбнулась хозяйка Таналоа.

– Но скажи, – я поближе придвинулась к собеседнице и заговорщицки понизила голос, – имеется ли возможность пройти через ваши земли и не ослепнуть?

– Не знаю, – честно ответила лучница. – Но тебе стоит посетить гробницу Айзатара. Если ты хочешь найти ответ, то ищи его там. Для нас же вход в гробницу закрыт…

– Почему это? – удивилась я.

– Айзатара хоронила его супруга, – пояснила Биче, – в точности выполнив все предсмертные указания. С тех пор наш народ из поколения в поколение передает предание о том, что никто не смеет безнаказанно проникнуть в гробницу великого волшебника. А каждый, кто осмелится на подобное святотатство, умрет мучительной смертью.

– Так прямо и каждый? – не поверила я.

– Айзатар предсказал, что однажды в наших краях появится четырехрукая женщина, – так же тихо и почти испуганно шепнула мне Биче, – она сумеет пройти в гробницу и узнает самую страшную тайну Таналоа…

– Страшную? – восхищенно хохотнула изрядно опьяневшая я. – Ай да Айзатар!

– Не смешно, – обиженно надула губы Биче. – Да кто ты такая, чтобы высмеивать наши святыни и обычаи?

– Кто? – пуще прежнего развеселилась я. – Да просто я и есть та самая четырехрукая женщина, напророченная вашим волшебником.

– Ты? – Лучница осуждающе покачала головой. – Не ври. Ты самая обычная девчонка, а рук у тебя всего две…

– Завтра докажу, – самоуверенно пообещала я. – Вернее, покажу вам новый фокус. Не одному же Айзатару чудеса творить. – С этими словами я улеглась на бочок, подстелив под себя собственный плащ, и погрузилась в глубокий сон, ибо вино у жительниц Таналоа оказалось забористым, крепким и буквально валило с ног. Впрочем, точно так же, как и их страшная тайна…