Видимо, так уж было задумано Неназываемыми, что даже самые сильные из нас не являются безупречно идеальными существами, ибо победить усталость, голод, смерть и отчаяние не способен никто. Каждый из нас нуждается в пище, поддержке, понимании, любви и отдыхе. И именно из-за последнего из вышеперечисленных факторов мы проводим во сне не менее четверти своей жизни, погружаясь в странный, необъяснимый мир иллюзий и предчувствий. Возможно, научившись анализировать сновидения и правильно реагировать на приносимую ими информацию, мы сумеем избежать многих бед, ниспосылаемых на наши головы коварной судьбой. Но с другой стороны, что может быть страшнее умения заглядывать в собственное будущее?

Я спала, и мне снился странный сон… Он стал таким ярким и отчетливым, что не стерся из памяти даже после пробуждения, повергнув меня в недоумение и испуг. В своем видении я бессильно распростерлась на дне плавно покачивающегося челна, целиком выкованного из серебра и отданного на милость свободных морских волн. Все мое тело сковало непонятное оцепенение, голова раскалывалась от чудовищной боли, а глаза застилал кровавый туман. Было настолько плохо, что, не имея сил кричать, я беззвучно умоляла судьбу о смерти, способной милосердно оборвать мои мучения.

По причине полуобморочного состояния я почти не обращала внимания на разгневанное море, яростно ударяющее в борта моей изящной верткой ладьи. Море категорически не принимало меня, то вздымая на самую вершину очередного пенного вала, то рывком погружая во впадину меж двух зеленоватых водяных бурунов, а затем глумливо вышвыривая обратно. Я не испытывала страха, потому что те, кто отправил меня в это рискованное путешествие, дали клятвенное заверение: челн сам знает нужную дорогу, к тому же он непотопляем и создан не кем иным, как знаменитым кузнецом Турраном по прозвищу Певучая Наковальня. Не знаю отчего, но даже мимолетное упоминание сего благозвучного имени подействовало на меня умиротворяюще, а посему я безропотно позволила положить себя на дно хрупкого суденышка и отдалась на волю бушующих волн. Вот только я никак не могла вспомнить, кем же конкретно являлись эти ОНИ, действовавшие столь уверенно и целенаправленно. Куда и зачем я плыла? Этого мне не открыли…

Внезапно штормовой ветер стремительно перерос в настоящий ураган, а волны начали перехлестывать через борта челна, осыпая меня сотнями холодных брызг, похожих на злобные укусы. Огромный вал принял форму сложенной чашкой ладони, жадно сграбаставшей непотопляемое создание эльфийского мастера, и, мстительно рокоча, швырнул в сердцевину спирального водоворота, закручивающегося в неотвратимо-смертельный штопор. Челнок шатко наклонился вправо, зачерпнул забортной воды и начал камнем погружаться на дно, увлекая меня в недра морских глубин. Я пронзительно вскрикнула и… проснулась.

Я открыла глаза и тут же снова зажмурилась, изумленная градом водяных брызг, прилетевших мне точно в лицо. Напрягла спину, пытаясь рывком перевести себя в сидячее положение, но движение получилось натужным, старчески затрудненным. Такие ощущения возникают после длительной болезни.

– Осторожнее, малышка, – наставительно порекомендовал знакомый голос, раздающийся где-то совсем рядом, – не торопись. Так можно и пуп надорвать!

Решив последовать мудрому совету, я чуть приподняла голову и огляделась…

Картинка, представшая моему взору, оказалась воистину идиллической. Выяснилось, что я лежу на дне небольшого челна, полностью выкованного из серебра. Борта ладьи украшал орнамент в виде распахнутых орлиных крыльев, а прямо напротив меня на носу маленького суденышка сидела довольно улыбающаяся Ребекка и с аппетитом поглощала капустную кочерыжку. Нет, даже не сидела, а восседала, важно опершись локтем левой руки на колени сложенных в позе «лотоса» ног и забавно морща нос, сплошь обсыпанный мелкими рыжими веснушками.

– Доброе утро, сьеррина засоня! – весело поприветствовала меня она и с хрустом вгрызлась в свое излюбленное лакомство.

– Ик! – невежливо отреагировала я, изумленно выкатив глаза и некрасиво отвесив нижнюю челюсть. – А мы где это сейчас находимся?

– В море! – исчерпывающе разъяснила воительница и комично, словно указкой, взмахнула недоеденной кочерыжкой. – Разве не заметно?

Я подняла лицо к небу, всеми порами изголодавшейся по лету кожи впитывая струящееся сверху тепло. Ласково припекал Сол, а море, покрытое бурунами белых воздушных барашков-волн, легко несло наше изящное судно. На корме я увидела Беонира, неумело, но весьма интенсивно орудующего коротким веслом. Из одежды на нем остались только штаны, и то закатанные до колен, а взопревшая Ребекка расстегнула жилет, под которым оказалась одна рубашка. Сквозь тонкую ткань просвечивались небольшие, но завлекательно высокие, упругие, словно наливные яблочки, груди. Ниуэ, усиленно делающий вид, будто выполняет функцию рулевого, нет-нет да и косил глаза в сторону прелестной воительницы, привлеченный соблазнительным видом.

– Я понимаю, что в море, – сердито буркнула я. – Но как мы сюда попали?

– Ну вот! – всплеснула руками лайил, все-таки роняя за борт злополучную кочерыжку. – Приплыли!

– Я понимаю, что мы сюда не прилетели, – терпеливо продолжила я, развивая уже озвученную мысль. – Я имею в виду, кто, когда и зачем посадил нас в этот челн?

– Да нет, я же не буквально, а фигурально выражаюсь, я так свои эмоции озвучиваю, – сбивчиво забубнила Ребекка. – Ты разве совсем ничего не помнишь? Ничегошеньки?

Ничегошеньки? Я задумалась… Прикусила нижнюю губу, с сомнением сплела и расплела пальцы, ощупала свою одежду, безупречно чистую и отглаженную, констатируя, что ничего из моего личного имущества не потерялось, все находится при мне. На шее висит Звезда моей души и ожерелье из слез Эврелики, странный камень из повозки старьевщика помещен в футляр и лежит подле меня вместе с сумкой Лаллэдрина. Лед, эльфийский клинок, заботливо пристроен на дне лодки, а стилет по-прежнему прикреплен к моему поясу. И даже вынесенный из подземелья под Немеркнущим Куполом обрывок пергамента, бережно завернутый в кусок непромокаемой кожи, не потерялся, а все так же лежал в моем кармане.

Получается, что сижу я здесь не просто так, а безупречно готовая к дальнейшим свершениям или злоключениям (это уж с какой стороны посмотреть): здоровая, невредимая и полностью экипированная. Вот только совершенно не помню, что же произошло после того, как выпущенная Беониром стрела вонзилась в мою грудь!

– Не помню! – откровенно созналась я. – Хоть убей, не помню…

Я поймала виноватый взгляд красного, словно перезревший помидор, Беонира и сконфузилась, осознав, что ляпнула несусветную бестактность.

– Йона, ты же меня простила? – умоляюще заблеял несчастный несостоявшийся убийца, жалобно шмыгая носом. – Я так старался искупить свою вину, я спасал тебя от эльфов, я чуть не погиб!..

– Вот брехливое трепло-то! Опять он свои швабры и грабли всуе поминает, – иронично расхохоталась воительница, придвигаясь вплотную и сжимая меня в своих крепких объятиях. – Отстань от малышки, блохастый, она же все равно ничего не помнит!

Девушка глубоко вдохнула, набирая в легкие побольше воздуха, и начала излагать настолько невероятную историю, что я оторопело замерла, не веря собственным ушам. И в то же время я ни на секунду не усомнилась в достоверности захватывающего повествования, понимая, что все рассказанное Ребеккой есть абсолютная и объективная правда. Ну как слова в песне: все складно, красиво и к месту – ни убавить, ни прибавить.

– Не заставляйте его плыть насильно, он хорошо чувствует волну, а если возникнут сложности – сам вынесет вас куда нужно. Так говорила про челн Лорейна, – пояснила Ребекка и виновато вздохнула. – Признаюсь, я была к ней несправедлива, ибо принцесса оказалась очень доброй и заботливой… – Тут лайил вздохнула еще покаяннее. – Под скамейкой на корме – съестное и фонарь, спасибо принцессе…

– И куда мы теперь плывем? – спросила я Ребекку по окончании рассказа.

– Точно не знаю. – Уголки ее губ скептично опустились вниз. – Альсигир с Турраном упоминали некое сокровенное подводное погребение – грот Изломанных Течений, куда Непотопляемый Челн сам отвез мертвого короля.

– Там Арцисс и остался! – трагическим голосом напевно подхватил Беонир, похоже, решивший внести в нашу беседу немного мистики. – Там он и лежит по сей день, на морском дне. Мертвый герой среди кораллов…

«Хлоп!» – Это Ребекка со всего маху отвесила болтуну хлесткий подзатыльник.

– Языком метет, словно помелом! – осуждающим тоном пояснила она истинную подоплеку своего поступка. – Слушать тошно.

Беонир обиженно отодвинулся, покидая свой пост и украдкой потирая ушибленную голову.

– Жарко! – Ребекка поправила свой перекосившийся воинский обруч, подняла правую ногу, стянула с нее сапог и скептично понюхала длинное голенище щегольской обувки. – Интересно, почему, когда потеют ноги, они так плохо пахнут, а руки – нет?

– А ты вспомни, откуда у тебя руки растут и откуда ноги!.. – ехидно посоветовал Беонир, нахохлившийся, как сыч, и демонстративно взгромоздившийся на самый край кормы, подальше от драчливой воительницы.

– Ах ты! Пришибу гада… – вторично замахнулась Ребекка, но я рассмеялась и шутливо шлепнула ее по руке, предлагая утихомириться.

– Ты же сама его провоцируешь, – тихонько пояснила я. – Пойми, он ведь бузит чисто ради твоего внимания.

– Злыдень! – уже успокаиваясь, припечатала воительница, презрительно отворачиваясь, но при этом грозя кулаком своему неугомонному оппоненту. – Ладно, живи уж, блохастый, раз за тебя малышка вступается.

Я улыбнулась, мысленно потешаясь над их наигранным противостоянием. Вроде бы он не обращает на Ребекку внимания, но при этом не сводит с нее глаз. А она, в свою очередь, демонстрирует Беониру полнейшее пренебрежение, одновременно прислушиваясь к каждому его вздоху. Спрашивается, почему женщины любят ушами, а мужчины – глазами? Теперь я выяснила почему… Да ведь женщине смотреть не на что, а мужчине – слушать нечего!

– Короче, нам нужно срочно найти могилу повелителя Полуночного клана, – коротко закончила воительница, отвлекая меня от философских размышлений. – Со дня его похорон море не пускает в свои воды Полуденных эльфов, наказывая их за трусость. Альсигир уверен, что ты способна им помочь… Дескать, так предсказал Лаллэдрин.

«Помочь? – озадаченно подумала я. – Предсказал? М-да, хотелось бы верить, что я способна на такое деяние…»

Вода с шипением вспенивалась под килем серебряной ладьи. Мы плыли вдоль Зачарованного берега. Вдалеке виднелся королевский дворец, горделиво возвышающийся над крышами домов, но вскоре эльфийское поселение исчезло из поля зрения, сменившись глухим лесом.

– Не знал, что здесь есть еще один лес. – Беонир недоуменно разглядывал сплошную зеленую стену, состоящую из могучих островязов и пушистых сосен.

– Ну сам посуди, лохматый, не может же лес Шорохов остаться единственным лесом на всем материке? – Ребекка говорила сквозь зубы, потому что ей было очень жарко, а принятое по эстафете весло начало изрядно натирать руки. Кажется, она уже пожалела о том, что обошлась с Беониром так грубо, отвратив его от тяжелой мужской работы.

– Да, глупо, ты права, – с наигранным покаянием пожал плечами юноша. – Йона, ты у нас главный дозорный, далеко еще?

Я поднесла руку к глазам, создавая козырек от палящих лучей Сола, и попыталась прикинуть расстояние до уже отчетливо виднеющейся впереди скалистой гряды.

– Думаю, еще около получаса при попутном ветре, – неуверенно доложила я.

– Всего-то? – Юноша якобы небрежно кивнул Ребекке. – Справишься или слабо?

– Издеваешься? – прорычала та в ответ и с удвоенной энергией налегла на весло.

Я сидела на скамеечке, судорожно ухватившись за борт челна побелевшими от напряжения пальцами, и ожидала встречи с чем-то волшебным, а точнее, сама не знаю с чем. Все сказки, столь любимые в Блентайре, постепенно воплощались в реальность. Страшных крысокошек и спящих стражей подземелий мы уже встретили, а теперь вот плывем на легендарном Непотопляемом Челне. Я скептически усмехнулась. А что еще поджидает нас в дальнейшем? Пожалуй, неведомыми остаются лишь какие-то абсурдные, вскользь упомянутые Беониром тарантуки и песчаные стоножки… Хотя нет, ибо в существование подобных тварей я, невзирая на свою наивность, категорически отказываюсь верить.

Благодаря тактической уловке Беонира, ловко наступившего на любимую мозоль Ребекки, то бишь на ее гипертрофированное самомнение, до скалы мы добрались в считаные минуты. Теперь скорость пришлось резко сбросить, чтобы ненароком не пропустить пресловутый грот Изломанных Течений и не проскочить мимо.

Обнаруженные нами скалы вздымались вверх строго вертикально, а некоторые даже нависали над проплывающими путниками, то ли грозясь раздавить, то ли предупреждая о какой-то неведомой опасности. В целом все это выглядело совершенно аномальным, неправильным, противоречащим законам природы – скалистый массив посреди открытого моря, настолько далеко от берега. Но если он находится именно здесь, значит, он зачем-то нужен?

Небо над нами немного потемнело, закрываясь быстро сгущающимися тучами, но Сол, круглый и ярко-оранжевый, стоял ровно в зените и жарил почище раскаленной сковородки, а поэтому с Ребекки, в бешеном темпе гребущей веслом, пот струился ручьями.

И все-таки мы едва не пропустили искомый грот. Мы плыли мимо скал, кажущихся совершенно монолитными, и не находили ничего – ни какой-либо трещины, ни малейшего намека на вход в междускальный туннель. Отчаяние закралось в душу, и мы уже готовились сдаться, отправиться в обратный путь, когда я вдруг поняла, что темное пятно, находящееся в центре скалы и неспроста привлекшее мое внимание, на самом деле вовсе не тень и не грязь на поверхности камня, а вход в малозаметную пещеру. Отверстие зияло черным неровным полукругом. И тогда я встрепенулась, чуть не опоздав:

– Вот оно! Поворачиваем!

Нужно отдать должное воительнице – она резко заработала веслом, поворачивая Непотопляемый Челн еще до того, как обернулась посмотреть на грот. Таким образом, нам не пришлось делать полный разворот, и лодка, мягко скользя по темнеющей глади воды, плавно вошла под своды грота.

– Основной проход – там! – закричал Беонир, из нас троих обладающий наиболее острым зрением, в чем мы уже имели возможность убедиться еще в подземелье Блентайра. Он без колебаний указал пальцем нужное направление. – Других я не вижу.

Я растерянно оглядывалась, не обнаруживая ничего, кроме угрожающей темноты, могильной тишины, нарушаемой лишь плеском весла по воде, и жуткого холода, источаемого каменным сводом, нависающим над нашими головами.

– Как-то мне уже не жарко… – Поежившись, Ребекка мигом застегнула жилет и завернулась в плащ. – Ну как, плывем дальше, что ли?

– Йона? – вопросительно обратился ко мне ниуэ.

Я слышала голоса своих друзей, видела их действия, но мои чувства словно разделились надвое, одной частью заставив меня мысленно улететь куда-то далеко-далеко. Я медленно распахнула камзол. Сила, заполнявшая один из лучей звезды, мерцала желтым неровным пламенем, но ни вода, ни стены пещеры не отражали ни единого отблеска.

Меня мучило все обостряющееся предчувствие неминуемой грядущей опасности… Все органы чувств были сильно напряжены, словно в любой момент могла последовать неведомая атака. Я сжалась в комочек на носу челна, уже готовая закричать: «Уходим отсюда, здесь живет сама смерть!», но внезапно, взглянув на весло в руках Ребекки, я вспомнила жизнерадостную Лорейну и ее песню… Песню, полную тоски по утраченному счастью! А ведь именно возвращения этого утраченного смысла бытия и ждали от меня все Полуденные эльфы. Так имею ли я право их подвести? О нет, конечно же не имею! От подобных мыслей мне сразу же стало немного теплее, я смогла расправить плечи и тут поняла, что и лайил, и ниуэ смотрят на меня с нескрываемой тревогой, а также многократно вслух повторяют мое имя.

– Со мной все в порядке. Правда! – Я отвернулась, делая вид, будто рассматриваю стены прохода, а на самом деле, чтобы скрыть смущение. – Думаю, нет смысла медлить – плывем.

По-прежнему не сводя с меня обеспокоенного взгляда, воительница тихонько направила лодку в тоннель, следуя указаниям Беонира. Очень скоро стало настолько темно, что мы перестали видеть друг друга и слышали лишь свое напряженное дыхание.

– Вот так тьма, чтоб ее мантикора три раза переварила! Нужно зажечь фонарь, – спокойно сказала Ребекка и повернулась, чтобы достать из-под кормового сиденья мешок с припасами, выданный ей эльфами. Весло она выпустила, предоставив ему скользить по воде, но деревяшка почему-то не пожелала принимать нужное положение и со всего размаху ударила девушку по животу. Воительница только охнула и согнулась пополам, зажимая руками ушибленное место.

– Ребекка! – испуганно вскрикнула я и хотела было сделать шаг вперед. Но Беонир не позволил этого сделать и поспешно усадил меня на место, зачем-то положив руку мне на голову.

– Что случилось? – Я инстинктивно перешла на шепот, остерегаясь растревожить похоронную атмосферу этого ужасного места.

– Проход сужается, – юноша тоже понизил голос. – И в ширину, и в высоту.

Дальнейшее продвижение застопорилось. Нам пришлось согнуться в три погибели, прижимаясь к бортам лодки. Беонир, предварительно втянув весло в лодку, сумел нашарить спрятанное под кормой снаряжение и по запаху нашел среди вещей стеклянный фонарь с резервуаром, наполненным каким-то ароматным маслом. Я отнюдь не была уверена в том, что на этот раз мне удастся создать огонь так же легко, как это было в подземелье, но ничего другого придумать не смогла. Я постаралась расслабиться, начертила в воздухе знак огня, вот только нужное заклинание прозвучало хрипло и неразборчиво из-за сухости в горле. Тем не менее язычок огня все-таки возник между моими пальцами, и притом он получился гораздо более ярким, чем когда-либо ранее.

Разожженный фонарь немного разогнал темноту, и мы смогли оглядеться. Коридор, ведущий в грот Изломанных Течений, действительно чудовищно сузился – сейчас весло стало нам не нужно: можно было продвигать челн вперед, просто цепляясь за стены руками. Над головой тоже не обнаружилось ничего хорошего – своды пещеры нависали так низко, что не представлялось возможным даже немного привстать. Мы втроем мрачно оглядывали стены, окружающие нас со всех сторон. Нам казалось, что мы навсегда застряли в этом царстве темноты, холода и смерти и уже никогда не выберемся наружу, к теплому Солу, синему морю и чистому небу. Отчаяние давило сильнее камня, вгоняя нас в ужас, который в любую секунду мог вылиться в приступ неконтролируемой паники.

– Пребывание на одном месте ничего не даст! – наконец хмуро заявил Беонир. – Надо попытаться проплыть дальше.

– Чтобы лодка застряла так плотно, чтобы мы уже не смогли ее вытащить? – Ребекка все еще говорила с трудом, держась за сведенный судорогой живот.

– Дорогая, у нас нет выбора, – ответила я.

Терзающая воительницу мука эхом отзывалась в моей душе, и я пребывала на грани эмоционального срыва, готовая на что угодно, лишь бы только плыть прочь отсюда и лишь бы моя подруга не испытывала боли. В конце концов, Ребекка пострадала по моей вине, преданно последовав за мной.

Но лайил лишь хмуро усмехнулась, состроив гримаску полнейшего спокойствия и пренебрежения к боли. Прежде всего, она была воином и старалась никогда не забывать об этом почетном звании.

– Давай, лохматый, ты одной рукой толкаешь, а я – другой. Начали! – скомандовала воительница.

Пару раз я тоже порывалась помочь им толкать челн, но размаха моих рук не хватало на обе стены. Я ничем не помогала, а, наоборот, нарушала ритм движения и поэтому вскоре сдалась, предпочтя неподвижно сидеть на носу лодки. Я пришла к выводу, что если уж ничем не могу облегчить тяжелый труд своих друзей, то хотя бы не стану им мешать. Своды пещеры оказались абсолютно ледяными, осклизлыми и отвратительными на ощупь. Я снова начала испытывать муки совести из-за того, что мои друзья выполняют всю трудную и неприятную работу, отдуваясь за меня. Тот факт, что мне доверили держать фонарь и освещать дорогу, служил весьма слабым утешением.

К счастью, проход больше не сужался, но зато перед нами немедленно возникла другая проблема – боковые коридоры. Их было много, а выбрать предстояло только один.

– Для начала неплохо бы понять, какой из них главный. – Беонир чувствовал полнейшую беспомощность и злился, в первую очередь, на самого себя. – Как я могу определить, какой из них нам нужен?

– В первый мы не поплывем! – категоричным тоном заявила воительница, тоже не относившая себя к числу любительниц игры «угадай-ка».

– Почему? – осмелилась спросить я, удивленная ее логикой.

– Потому, что это слишком просто – сворачивать в первый же ход. Это…

– Это плохой принцип – сразу отбрасывать первый и последний варианты да еще тот, что в середине, – перебил юноша, настороженно озираясь по сторонам. – Надо придумать другой критерий отбора.

– Не нравится мой рецепт – предлагай свой, получше! Умник!

Без сомнения, сама атмосфера этой странной развилки действовала на нас резко негативно, что не замедлило сказаться на репликах моих друзей.

– Я пытаюсь, – вымученно улыбнулся ниуэ. – Но пока, увы, не получается…

Он осторожно двигал лодку от одного хода к другому, и вскоре у меня возникло стойкое ощущение, будто мы попали в водоворот и плаваем по кругу безо всякой надежды на благополучный исход нашего предприятия. Но тут Беонир встрепенулся и закричал:

– Есть!

– Знаешь, а я тоже не прочь перекусить, – поддразнила его Ребекка.

– И я! – робко вякнула я.

– Да ну вас! Смотрите… Нет, лучше потрогайте стены в этом проходе…

Мы подчинились и заинтригованно притронулись к каменной стене. Я первая поняла, в чем тут дело:

– Они сухие! Ни капли слизи!

– Именно! – торжествующе заключил юноша.

– Ну и что из этого следует? – подозрительно протянула несговорчивая воительница. – С чего ты, спрашивается, решил, будто нам непременно нужно свернуть в этот подсушенный кем-то коридор?

– Ребекка, это все-таки лучше, чем ничего, – коснулась я локтя девушки, прося проявить снисходительность. – Давайте немного поедим и успокоимся, перед тем как ступить в неизвестность, а?

Мы распотрошили сумку с припасами и уселись цепочкой, передавая друг другу хлеб, вяленую рыбу, сыр и кувшинчик с невероятно вкусным имбирным пивом.

– Ум-м-м! – одобрительно промычал Беонир, прихлебывая пенистый напиток. – А знаете, мне сразу вспомнилась забавная история, которую любил рассказывать мой отец в те давние времена, когда я еще был маленьким и мы обедали с другими членами нашей семьи…

– Расскажи ее нам, не ломайся! – Воительница игриво пихнула его локтем в бок. – Чуток веселья нам сейчас не помешает.

– Расскажи! – с набитым ртом неразборчиво поддержала я.

– Ну ладно, слушайте.

Юноша усмехнулся, отпил из кувшинчика и завел задушевным, доверительным тоном:

– Много лет назад в одном из кланов ниуэ жил-был юноша по имени Всехочун, славящийся своей жадностью и любовью откушать чего-нибудь вкусненького на дармовщинку…

– Я никогда не слыхивала подобных нелепых имен! – с хихиканьем возразила Ребекка. – Его родители что, дураками были, раз дали своему сыну такое несуразное прозвище?

– А я думаю, его родители были очень умными, – осторожно вставила я.

– Именно так! – подмигнул мне Беонир. – Всехочун достиг возраста зрелости и уже практически до смерти замучил все свое племя. Он нутром чуял любой праздник, да и просто готовящийся ужин, нагло заявлялся в гости и не уходил, пока на столе оставалась хотя бы одна несъеденная хлебная корка. Всехочун отвратительно растолстел, страдал непроизвольной отрыжкой и испусканием газов, но продолжал есть все чаще и поглощать еды все больше. От него сбежали все друзья, а его именем пугали непослушных детей. Ты станешь такой же толстой, если не отдашь мне этот бутерброд! – вдруг заявил он, выхватывая кусок из рук заслушавшейся Ребекки.

– Ах ты, хитрюга! – расхохоталась девушка, вцепляясь в недоеденный хлеб, и на дне челна завязалась шутливая потасовка.

Я подобрала упавший бутерброд и отдала его воительнице. Беонир опечаленно вздохнул и продолжил:

– Тогда нагло затерроризированное Всехочуном племя ниуэ слезно взмолилось, прося бога Шарро о помощи. И помощь пришла. Однажды Всехочун гулял по подвалам Блентайра, ища, чего бы съесть, и случайно встретил эльфийского чародея, несущего вот точно такой же кувшин, из которого доносился умопомрачительный аромат имбирного пива. – Беонир картинно помахал глиняным сосудом прямо у нас перед глазами. «Здравствуй, добрый юноша! – вежливо поклонился чародей. – Я заблудился. Прошу, выведи меня из этих катакомб, и за это я исполню любые твои два желания!» «Любые?» – недоверчиво ахнул обрадованный Всехочун. «Воистину так! – подтвердил чародей, лукаво улыбаясь. – Я никогда не обманываю». Они ударили по рукам, и Всехочун вывел чародея на поверхность. А после этого услужливый юноша попросил мага подарить ему кувшин и сделать так, чтобы пиво в нем никогда не заканчивалось. Чародей протянул своему спасителю сосуд, кивнул и мгновенно растаял в воздухе, словно испарился. С тех пор никто и никогда не видел этого прожорливого юношу…

Беонир замолчал, взглядом требуя от нас заслуженную порцию аплодисментов.

– И чего? – недоуменно протянула Ребекка. – Да ваш Всехочун, наверное, обпился халявного пива, лопнул и сдох?

– Не-а! – ехидно отмел ее версию Беонир, заговорщицки поглаживая опустошенный кувшин. – Ты не угадала.

– Полагаю, в этой истории не все так просто, как кажется, – задумчиво предположила я. – Наверное, встреченный юношей чародей и был богом Шарро, а мудрый бог всегда наказывает тех, кто ленив и корыстен!

– Именно! – одобрительно прищелкнул пальцами Беонир. – Йона, ты умница! Поговаривают, будто Всехочун и по сей день сидит на берегу подземной реки и на чем свет стоит ругает коварного чародея. До этого жутко толстый Всехочун неузнаваемо осунулся и похудел, но он никак не может уйти со своего места и бросить начатую работу, ставшую справедливой карой за его жадность!

– Но почему? – во все горло закричала любопытная Ребекка. – Чем наказал его Шарро?

Я тихонько хихикала, уже уловив подоплеку поучительной истории.

– Бог дословно выполнил просьбу Всехочуна! Пиво в его кувшине никогда не закончится! – торжественно возвестил Беонир. – Ибо жадный Всехочун до сих пор безуспешно пытается открыть тот самый кувшин!

Наградой талантливому рассказчику стали наши неистовые аплодисменты, перемежающиеся бурным хохотом.

То ли эльфийская пища оказалась какой-то особенной, то ли дело было в самом чувстве сытости, но, поев, мы уже не испытывали прежнего раздражения и беспомощности. Не тратя время на разговоры, гребцы направили лодку в сухой туннель.

С каждой минутой выбор ниуэ нравился нам все больше – ведь этот ход оказался куда более широким, чем начальный, так что очень скоро Беонир смог взяться за весло, а потолок давно уже не давил сверху черной массой.

– А тебе не кажется, что мы плывем быстрее, чем ты гребешь? – вдруг спросила Ребекка, и по ее знаку юноша поднял весло вверх.

Лодка продолжала плыть сама по себе. И чем дальше, тем быстрее она двигалась, так что мне даже пришлось сползти на дно челна, потому как брызги от взрезающего воду носа судна застилали глаза. Ребекка и Беонир, крепко вцепившись в борта руками, не имели никакой возможности повлиять на ход ладьи: ее скорость все увеличивалась, а разглядеть, что ждет нас впереди, было невозможно.

Неожиданно скорость движения замедлилась, но судно остановилось не сразу – некоторое время оно еще скользило по инерции, плывя по совершенно спокойной водной глади, пока не дрогнуло напоследок и не замерло.

– И куда же мы попали? – Ребекка произнесла фразу почти шепотом, но резонансные особенности этого таинственного места усилили ее голос так сильно, что слова прозвучали оглушительно, словно гром среди ясного неба.

– Сейчас увидим. – Беонир терпеливо дождался, пока я зажгу погасший от брызг фонарь, выпрямился во весь рост и осторожно поводил светом во все стороны.

– Мы находимся на озере! – изумленно выдохнула я. – На подземном озере, ставшем частью моря и расположенном внутри скального грота.

Я оказалась права. В тусклом свете почти исчерпавшего свой ресурс фонаря мы сумели разглядеть идеально спокойную поверхность воды и высокие своды, плавно закругляющиеся наподобие арок. Берегов озера видно не было. Аромат здесь стоял немного странный: пахло увядшими цветами и опавшей подгнившей хвоей.

«Как на лесном кладбище!» – невольно подумала я.

– Интересно, мы попали куда надо или как? – спокойно спросил Беонир, и мне сразу стало понятно, что ниуэ, проведший в подземельях большую часть своей жизни, не особо впечатлился увиденным здесь чудом.

– Надо искать берег. Но его даже не видно… – Ребекка обескураженно повертела головой и вдруг замерла. – Ой, смотрите, что это?

Доселе спокойная вода вдруг забурлила и закипела, стремительно закручиваясь в воронку глубокого круговорота. Так вот почему это место назвали гротом Изломанных Течений! Высоченные волны взметнулись выше бортов челна, грозя накрыть нас с головой и увлечь на дно. Они яростно ударяли в борта изящной верткой ладьи, то вздымая ее на самую вершину очередного пенного вала, то рывком погружая во впадину меж двух зеленоватых водяных бурунов, а затем глумливо вышвыривая обратно. Неизвестно откуда взявшийся ветер рвал нашу одежду, завывая свирепо и оголодало, а я с пронзительным узнаванием ощутила, что мой кошмарный сон начинает сбываться!

Внезапно штормовой ветер стремительно перерос в настоящий ураган, а волны начали перехлестывать через борта челна, осыпая сотнями холодных брызг, больше похожих на злобные укусы. Огромный вал принял форму сложенной чашкой ладони, которая жадно сграбастала непотопляемое создание эльфийского мастера и, мстительно рокоча, швырнула в сердцевину спирального водоворота, закручивающегося в неотвратимо-смертельный штопор. Челнок шатко наклонился вправо, зачерпнул забортной воды и начал камнем погружаться на дно, увлекая нас в недра морских глубин…

– Жертву! – требовательно выпевал ветер. – Жертву!

И тогда недолго думая я рыбкой выпрыгнула за борт, стремясь спасти своих громко верещащих от ужаса друзей. А уже очутившись в воде, я с облегчением заметила, что волна, жадно схватившая меня в свои неласковые объятия, утратила всяческий интерес к челноку, отшвырнув его прочь, словно надоевшую ненужную игрушку…

Сразу же после того, как Йона прыгнула в воду, подземное озеро успокоилось, а его поверхность снова стала безупречно безмятежной, будто зеркало. Ее друзья перегнулись через борт челна и увидели слабое мерцание, искрящееся и радужное, поднимающееся со дна и достигающее самого верхнего слоя воды. Поднеся фонарь к глади озера, Беонир отметил, что вода только казалась темной, на самом же деле была чистой и прозрачной, а опустив руку за борт, он обнаружил, что вода еще и теплая, как парное молоко.

– Она чокнулась! – печально констатировала Ребекка, по-бабьи горестно подпирая щеку кулаком и неотрывно глядя вниз.

– С чего бы это? – удивился юноша, не зная, стоит ли спорить с любимой девушкой или же лучше сразу и безоговорочно согласиться с ее вердиктом.

– Ну, это может быть опасно… То есть это всегда очень опасно – нырять в незнакомом месте, – разумно пояснила воительница. – Одной Тьме известно, что скрывается там, на дне.

– Все будет хорошо, вот увидишь! – уверенно заявил Беонир, робко поглаживая лайил по волосам. При этом он знал, что не сможет внятно изложить причины своей уверенности, только зря потеряет время, но все-таки он ни на секунду не сомневался в своей правоте. – Прошу, поверь, все будет в порядке.

Ответом ему стал хмурый взгляд.

Прошло несколько минут. Сидящие в лодке юноша и девушка молчали, причем это молчание было куда красноречивее самых отчаянных криков и самых бурных слез. С каждой секундой Ребекку одолевали все большие сомнения – она не должна была отпускать девочку и позволять ей прыгать за борт. Или, по крайней мере, не стоило отпускать ее одну. Ведь Йона такая слабая и хрупкая, да к тому же едва оправилась от тяжелой болезни… И тогда, как обычно и происходит в подобных спорных ситуациях, воительница решила перевалить вину на другого и остервенело набросилась на беднягу Беонира:

– Почему ты позволил ей нырнуть, недотепа? Кто знает, что за светящееся чудище скрывается там, на дне? Ну?!

– Милая, но я же не могу удерживать ее силой, и ты не можешь. Йона – наш друг и имеет право самостоятельно выбирать свой жизненный путь, а мы обязаны принимать и уважать ее выбор.

– Неужели ты не понимаешь? – сорвалась на крик лайил. – Я сейчас сойду с ума!

Воительница спрятала лицо в ладонях, терзаемая страхами, угрызениями совести и жалостью к той, которую она поклялась защищать и оберегать от любой опасности. Беонир растерянно молчал, не в состоянии найти нужные слова и весомые доводы, призванные образумить эмоциональную Ребекку. Оттягивая момент начала откровенного разговора, ниуэ, прежде чем всерьез взяться за утешения, бросил еще один взгляд за борт и вдруг радостно закричал:

– Исчезло! Свечение исчезло!..

Поначалу я не замечала ничего, кроме окружающих меня холода и мрака. Вода бурлила, увлекая вниз, все глубже и глубже. Но постепенно, по мере погружения, я ощутила, что холод уходит, сменяясь животворящим теплом. И тогда я наконец-то рискнула открыть глаза, намереваясь лицом к лицу встретиться с надвигающейся на меня смертью. Я не умела плавать, потому что весь мой опыт общения с водной стихией ограничивался неловким барахтаньем в мелком притоке нашей реки Алларики.

Открыв глаза, я поразилась тому, как отчетливо видно дно, освещенное загадочным мерцающим сиянием. Вот где стоило бы поискать кораллы или диковинные раковины, о которых я читала в монастырских книгах, но сейчас меня неумолимо манил таинственный свет. Кроме того, я начинала чувствовать сопротивление воды, которая стремилась вытолкнуть меня на поверхность, но ведь это могла быть и магия, охраняющая волшебное место. Неумело загребая ногами и руками, я двигалась вниз, напористо преодолевая толщу воды и стремясь дотянуться до источника волшебного свечения…

Неожиданно я ощутила острую боль в груди, в глазах потемнело, а во рту появился отвратительный медный привкус. Я удивилась, но тут же осознала причину этих странных ощущений – то бунтовали мои опустевшие легкие, испытывающие недостаток в кислороде. Я считала, что с момента погружения вряд ли прошло больше пары минут, но с каждой последующей секундой желание вдохнуть становилось все более нестерпимым. Я панически забилась, как пойманная в силки птичка, попыталась повернуть обратно и всплыть на поверхность, но не тут-то было – озеро не отпускало полученную жертву. Виски сдавило, из носа потекла кровь, окрашивая воду в ярко-алый цвет, а в голове будто бы забухал гигантский колокол, и с каждым мигом его удары становились все тяжелее…

– Девочка! – Хриплый старческий голос пришел откуда-то извне, настойчивым штопором ввинчиваясь в мои почти оглохшие уши. – Не сдавайся, борись! Вспомни, ведь среди твоих предков есть те, кто рожден жить в море. Если тебе не хватило воздуха, то учись дышать водой…

Легко сказать – учись! Не обращая внимания на чудовищную боль, разрывающую грудь изнутри, я попыталась успокоиться и последовать этому странному совету. С первого раза ничего не получилось, и я уже решила, будто умираю, как вдруг за ушами что-то с треском лопнуло и в грудь хлынул свежий живительный воздух! Я изумленно ощупала свою шею и обнаружила два крохотных углубления, расположенных точно под мочками ушей. У меня открылись жабры, явно подаренные кем-то из моих Полуденных предков!

Я весело рассмеялась, не раскрывая рта и выпуская из губ целый шлейф крупных пузырей, а затем уже куда увереннее поплыла дальше, приближаясь к загадочному свечению, идущему со дна озера. Заросли зеленых водорослей послушно раздались в стороны, пропуская меня, и я увидела пару линей, стремительно уплывающих подальше от волн, созданных моими неумелыми руками. Но вскоре я сумела найти нужный темп движений и поплыла, изгибаясь всем телом, а мои длинные черные волосы струились вдоль спины наподобие знамени. Наверное, так же легко летают поднявшиеся в небо птицы – естественно и без усилий. Вода несла и ласкала меня, а я широко раскрыла глаза, чтобы не упустить впечатления, которые мне дарило созерцание просторов морской стихии.

Мысленно оглядываясь назад, я понимала: очнувшись на борту Непотопляемого Челна, я готовилась к встрече с чем-то неожиданным, но, признаюсь откровенно, даже не мечтала увидеть такое!..

Оказалось, что источником волшебного свечения была величественная мужская фигура, свободно распростершаяся на дне подземного озера. Кусты морских анемонов нежно обвивали неподвижное тело, красным погребальным покровом удерживая на дне. Очень высокий, статный и царственно прекрасный воин спокойно лежал на своих широко распахнутых черных крыльях, поначалу производя впечатление не мертвого, а просто уснувшего. Его красивое худощавое лицо поражало идеальной гармоничностью черт, бледная кожа светилась, будто перламутр, мощный торс облегала золотая кольчуга, а на челе сияла королевская корона. Пальцы скрещенных на груди рук обнимали небольшую голубую раковину, из приоткрытых створок которой и лился удивительный свет, приведший меня сюда…

Сомнений не оставалось – передо мной находился сам король Арцисс Искупитель, нашедший посмертное упокоение на дне Великого моря. Тот, который погиб в битве на Аррандейском мосту, носил титул повелителя клана крылатых Полуночных эльфов и приходился мне родным дедом. Именно он неоднократно общался со мной на ментальном уровне, помогая выпутаться из множества передряг. И вот теперь я получила единственную возможность самолично, воочию узреть легендарного героя!

«Удивительно, – немного отстраненно подумала я, разглядывая Арцисса, – ведь на одной из мозаик Немеркнущего Купола я уже видела морскую раковину, идеально похожую на ту, которую держит эльфийский владыка. Не думаю, что это случайное совпадение. А ну-ка…»

Замирая от благоговения и в то же время изумляясь собственной смелости, я кое-как превозмогла шок, вызванный собственным нахальством, протянула руку и осторожно коснулась пальцев мертвого короля…