В воздухе почти физически чувствовалось приближение осени. По небу носилось нечто незримое, сухое и траурное, возвещающее о скорой кончине лета. Звонкий холодный ветер царапал по земле бурыми листьями, причудливо скрюченными от старости. Кустарники и деревья стояли нагие и беззащитные, напуганные нерадостной перспективой грядущего возвращения зимних холодов. Какой она станет, следующая зима?..

Джайлз сидел на охапке прелой соломы, подставив бледное лицо слабому дуновению ветерка, едва пробивающемуся в узкое, похожее на бойницу оконце. Он давно уже потерял счет дням, а возможно, и месяцам, проведенным им в подземном каземате Звездной башни. Единственную его радость составляло вот это колодцеподобное отверстие, выходящее наружу к подножию башни и приносящее с собой едва уловимый рокот жизни. Свободной жизни. Молодой чародей с грустью вспоминал свои покои, несомненно, разграбленные и опустошенные по приказу алчной сьерры Клариссы.

Нет, он нисколько не жалел ни о шелковых коврах, ни о наборе серебряной посуды, ни даже о теплом, бархатном, богато подбитом мехом плаще, весьма пригодившимся бы ему в промозглой камере. Он жалел лишь о своей личной библиотеке, безвозвратно для него утерянной. Да, о книгах мы зачастую сожалеем сильнее, чем обо всем остальном, ведь в них заключается смысл жизни тех, кто погибал в сражениях и умирал от болезней, тех, кто ушел намного раньше нас и придет следом за нами… Интересно, а напишут ли когда-нибудь книги о нас? Вряд ли. Мы так и умрем безвестными, будучи никем и ничем…

Джайлз понимал, что обратного пути уже нет. Он никогда больше не станет полноправным членом гильдии Чародеев, не поднимется по винтовой лестнице и не сядет в кресло зала совещаний, облаченный в вышитую звездами мантию. Он теперь не чародей. А единственное не отнятое у него достояние составляет теперь его хрустальная звезда, слабо мерцающая на впалой груди. Чародей неотделим от своего личного артефакта, но пройдет неделя, другая, и звезда Джайлза погаснет навсегда, упокоившись вместе со своим владельцем. Его силы на исходе, дыхание хрипит и срывается, ободранные в кровь пальцы дрожат, а магическая энергия едва теплится в волшебном сосуде.

Но, собрав в кулак остатки воли, Джайлз снова поднял осколок глиняной миски и врубился ею в неподатливую твердую почву подземелья, стремясь выкопать лаз, через который можно выбраться на свободу.

О да, память никогда его не подводила. Вот и сейчас он отчетливо помнит расположение комнат, находящихся точно над подземельем. Сначала идут оружейные… Там, за стеклами шкафов, в старомодных витринах, а то и просто вразброс по столам лежит оружие… Древнее, музейное, раритетное: клинки всех форм и размеров, откованные еще эльфийскими мастерами; боевые конские упряжи; неподъемные для людей секиры Полуночных, увитые металлическими нитями; длинные пики Повелителей мантикор с чеканкой на древках. Лежит напоказ, как свидетельство гнусной лжепобеды над Перворожденными. Впрочем, там можно найти и клинки попроще, предназначенные для нынешних воинов, однако тоже выполненные с той мерой красоты и изящества, которая всегда отличала изделия местных мастеров. А в углах комнат скромно устроились странного вида, неброские и как бы прозрачные от необычного блеска, легкие и тонкие кирасы, шлемы, поножи и наручи из золоченых пластин, не нуждающиеся в украшениях, ведь совершенная форма этих изделий сразу же выявляла руку их творцов, сгинувших намного раньше своих детищ. Левее находится склад медикаментов и высушенных трав… Нет, он определенно не ошибается и копает в нужном направлении…

Внезапно, с трудом вывернув очередной камень, добавившийся к бесконечной череде точно таких же, изрядно приподнявших пол камеры Джайлза, чародей услышал тихий шепот, идущий откуда-то из-под стены. К счастью, нерадивые тюремщики безоговорочно доверяли легенде, провозгласившей подвалы Звездной башни самой надежной городской тюрьмой. И посему эти лентяи никогда не входили в камеру, а просовывали пищу для узника в крохотное дверное оконце. Иначе они бы уж точно обратили внимание на необъяснимо повысившийся уровень пола и кривую дыру, изуродовавшую северную стену каземата. И вот из этой-то дыры и шел сейчас тот тихий звук, который насторожил бдительного Джайлза.

Юноша просунул голову в лаз, затаил дыхание и прислушался…

– Ты… – Слово прозвучало вполне разборчиво. – Ты кто?

Запаниковав в душе, молодой чародей не решился ответить. Неужели его рассекретили, а тщательно продуманный план побега рухнул в одночасье?

– Не бойся! – вновь донеслось до его слуха. – Я не враг, а такой же узник, как и ты!

– Как твое имя? – робко вопросил Джайлз, осмелившись наконец-то подать голос. – За что сидишь и давно ли?

– Я – Беодар! – В интонации неведомого собеседника проскользнули нотки гордости. – А сколько я тут сижу, вы, люди, столько и не живете…

– Тот самый Беодар!? – потрясенно ахнул юноша. – Вождь повстанцев ниуэ?

– Тот самый, – невесело усмехнулся герой. – Некоторое время назад я занимал ту самую камеру, в которую ныне поместили тебя. Я много лет готовился к побегу, и мне помогали друзья… Но, увы, потом меня перевели в карцер с железными стенами, и наши планы потерпели крах.

– Ты услышал, как я копаю? – догадался Джайлз.

– Да, – довольно подтвердил Беодар. – Камень хорошо проводит звуки. Ты все делаешь верно. Бери чуть левее и тогда непременно попадешь в туннель, вырытый моими соратниками. Промахнуться здесь невозможно. Найди приготовленную для меня одежду и беги к Немеркнущему Куполу – только пройдя через его подвал, ты сможешь выбраться за городскую стену.

– А ты? – благодарно выдохнул чародей, поверив в близкое спасение.

– Не думай обо мне! – твердо отчеканил голос. – Я молился всеблагому Шарро, заклиная его с пользой использовать мой многолетний труд, и вижу теперь, что мои мольбы были услышаны. Бог послал мне тебя! Зачастую случается так, что плоды наших трудов переходят к кому-то другому, отмеченному судьбой. Значит, твоя миссия важнее моей и именно тебе предстоит совершить нечто важное, направленное на благо всего Блентайра. – Голос отважного Беодара буквально завораживал своей торжественностью и проникновенностью. – Не медли! – скомандовал он. – Воспользуйся почти готовым проходом и покинь каземат, а уж дальше провидение само направит тебя по нужному пути!

– А ты? – снова повторил вопрос донельзя ошарашенный Джайлз. – Что ждет тебя?

– Уже неделя, как меня перестали кормить! – еще горше рассмеялся Беодар. – Похоже, сьерра Кларисса устала от моего упрямства и решила заморить голодом своего несгибаемого врага… М-да, трудности закаляют любого, после чего нас проще ломать.

– Ох, как же я мог забыть такое?! – озаренно хлопнул себя по лбу чародей.

– О чем это ты? – удивился его собеседник.

– Кларисса упоминала о предательстве Беонира, не оправдавшего ее надежд и посмевшего не подчиниться ее указаниям! – торопливо поведал Джайлз. – Видимо, всю вашу породу не так-то легко подчинить или запугать.

– Отличная новость, клянусь Неназываемыми! – До юноши донесся раскатистый басовитый смех. – Напрасно я считал Беонира рохлей и неженкой. Выходит, мой сынок сумел-таки ускользнуть от всевидящего ока главы гильдии Чародеев и вступил на нелегкую стезю исполнения пророчества Беовульфа!

– Я тоже наслышан об этом пророчестве, – легкомысленно откликнулся Джайлз. – Великий воин из племени ниуэ обещал перед своей кончиной, что сын вашего народа примет участие в спасении Блентайра и именно после этого все четыре расы воссоединятся, а ниуэ покинут подземелья и скинут ярмо рабства!

– Кто ты такой? – с подозрением осведомился Беодар. – Ты не ниуэ, я это чувствую. А кроме нас о пророчестве Беовульфа знают лишь… – Он поперхнулся, остерегаясь озвучивать факт, который казался столь очевидным и столь устрашающим.

– Ну да, – не стал скрывать Джайлз, – я тоже чародей. Но поверь мне, воин, не все маги придерживаются взглядов, созвучных с позицией нашей главы.

– Интересно, насколько хитры и неожиданны оказываются подчас подарки судьбы… – задумчиво протянул Беодар. – Но, как бы то ни было, сказанных слов обратно не заберешь и сделанного не воротишь. Найди приготовленный для меня подкоп и уходи, а все остальное пусть сложится так, как было задумано Неназываемыми.

– Ты в этом уверен? – осторожно спросил Джайлз, ожидая услышать самый невероятный ответ.

– Нет, – иронично фыркнул Беодар. – Отнюдь не уверен. Похоже, в промысел творцов вмешался кто-то слишком дерзкий, молодой и рьяный, способный в корне изменить все пророчества и предсказания. Вот только сумеет ли он справиться со своими врагами, друзьями и теми равнодушными, кому ни до чего нет дела?

– Мы обречены на поражение? – испуганно выдохнул чародей, а крохотная искорка его надежды начала тускнеть. В этот миг Джайлз думал о маленькой и хрупкой девочке, носящей имя Неугасимая Звезда и взвалившей на свои слабые плечи слишком тяжелый груз. О девочке Йохане, решающей судьбу всего Лаганахара.

– Глупости! – рассердился несгибаемый воин. – Не бойся своих врагов, ведь самое страшное, что они могут нам сделать, – это убить нас. Не бойся своих друзей, ведь самое страшное, что они могут нам сделать, – это нас предать. Но бойся равнодушных, ведь это с их молчаливого пособничества в мире творятся и убийства, и предательства…

«Интересно, с чем из вышеперечисленного Йоне уже пришлось столкнуться? – подумал Джайлз. – И с чем – еще только предстоит?»

– Ты прав! – вслух согласился он. – Мне стыдно за свои колебания. Обещаю, если я встречу твоего сына, то…

– Не рассказывай ему обо мне! – возмущенно перебил Беодар. – Что значит моя жалкая и никчемная жизнь по сравнению с будущим всего Лаганахара? Не вздумай отвлекать Беонира от более важных дел. Иди, и да пребудет с тобой милость бога Шарро!

Немало изумленный таким беспримерным мужеством, Джайлз еще усерднее заработал глиняным черепком, протестующе качая головой. Если бы можно было спасти всех без исключения: его, Беодара, город, горожан… Но нет, чудес не случается. Чем больше любишь всех людей, тем меньшее количество любви достается каждому. Значит, кем-то в итоге все-таки придется пожертвовать…

Но додумать маг не успел, ибо его рука неожиданно провалилась в пустоту. Джайлз воодушевленно отбросил выполнивший свою задачу черепок и, по-собачьи разгребая землю, вскоре выбрался в довольно широкий проход, где обнаружил новый черный плащ, идентичный тем, какие носят зажиточные купцы, узелок с вяленым мясом и отлично просмоленный факел с приложенным к нему огнивом и кресалом. Переодевшись и наспех перекусив на ходу, Джайлз преодолел оставшийся участок пути, закончившийся дощатой дверью, которая привела его на задворки какого-то убогого кабачка, расположенного в переулке Хмельной Браги. Замаскировав дверь пустыми корзинами, Джайлз отряхнул плащ, посильнее надвинул на лицо глубокий капюшон и, старясь ступать непринужденно, но деловито, целеустремленно зашагал в сторону Немеркнущего Купола, успешно слившись с толпой ничем не отличающихся от него прохожих…

Болота закончились, сменившись не менее унылой степью, чему лично я была только рада. Мне уже порядком надоела эта жидкая грязь, источающая вонючие миазмы, до тошноты прискучили виды зеленых пятен трясины и изрядно набили оскомину мелкие, жутко злобные мошки, проевшие нас чуть ли не до дыр. Выбравшись на твердую почву, мы на радостях запалили большой костер, благо сухого кустарника вокруг разбитого нами лагеря нашлось предостаточно, и устроили праздничный обед, плавно перешедший в ужин. А что, успешно пройденные Лиднейские болота – это значимая веха на нашем нелегком пути, а посему отдыхать так отдыхать!

Ребекка добровольно приняла на себя обязанности шеф-повара и взялась за приготовление праздничной трапезы. Честно говоря, кашеварить она не умела совершенно, а любую схватку с горшками и кастрюлями проигрывала сразу и безоговорочно. Но поскольку Беонир не проявил сколько-нибудь заметной охоты заменить воительницу у костра, а меня терзало смутное предчувствие грядущей опасности, также отбивавшее тягу к физическому труду, то пришлось смириться с существующим раскладом и с благодарностью принять малосъедобную стряпню Ребекки.

– Блохастый, а ну-ка, живо принеси мне мешочек с перцем! – командовала лайил, всерьез увлекшаяся ролью главного кухмейстера.

– А волшебное слово? – язвительно поддел ниуэ, копаясь в сумке с припасами.

– Бегом! – грозно рявкнула категорически не терпящая возражений воительница. – Ишь ты, нежный какой.

Наконец, получив в руки миску с каким-то бурым месивом, Беонир недоверчиво принюхался к загадочному блюду, отведал его и тут же выплюнул едва прожеванный кусок.

– Интересно, а наш повар вообще пробует то, что сам готовит? – задал он риторический вопрос, подняв глаза к небу.

– Повар должен готовить, а не есть всякую гадость! – нахально парировала Ребекка, совершенно обескуражив юношу своей беспросветной наглостью.

Я предпочла не вмешиваться и лишь беззвучно посмеивалась. Свою порцию того, что Ребекка назвала «рагу», а Беонир – «тошниловкой», я незаметно вывалила в мешок со змеями, которые оказались беспроблемными попутчиками и, не в пример нам, даже стали благодарными ценителями стряпни лайил. Со змеями все вообще обстояло чрезвычайно просто: стоило им только завозиться, как я тут же отправляла в мешок очередную порцию пищи. Мои «питомцы» насыщались и опять надолго засыпали. Опростав миску, я демонстративно облизала ложку, наигранно рыгнула, имитируя сытость, и на десерт получила признательную улыбку нашей горе-кухарки.

– Нелогично, – буркнула я, рассматривая однообразную и плоскую, как столешница, желтую равнину, простирающуюся настолько, насколько хватало моего взора. – Совершенно нелогично.

– Это ты о чем? – недоуменно осведомилась лайил, бесшумно подошедшая сзади.

– О степи, – коротко пояснила я. – Посуди сама, мы движемся на север. Значит, сразу за теплым Лиднейским болотом и сухой степью просто обязана начаться область вечных снегов, что характерно, например, для территории холодной долины Дурбан и морозных Белых гор, увенчанных шапкой вечных снегов. Но при чем тут жаркая Пустошь с ее вопиюще нелогичным правилом распределения температурных зон? Думается мне, что аномальное присутствие пустыни в этой местности не вписывается ни в какие законы природы… А в ошибки природы я не верю, ибо она далеко не дура.

– Ах вот ты о чем, – с пониманием хмыкнула воительница. – Действительно, все это выглядит в высшей степени сложным для восприятия и понимания, хотя на самом деле объясняется весьма просто…

– И? – поторопила ее я.

– Из храмовых летописей я узнала о том, что некогда в районе нынешней Пустоши располагался большой процветающий город Ил-Кардинен, построенный людьми. А его центром был храм Песка – святилище богини Банрах, которой поклоняются все люди. Но горожане чем-то разгневали свою покровительницу, и за это змееликая уничтожила основную часть населения Ил-Кардинена. Город погрузился в песок, а вокруг храма разрослась огромная магическая пустыня, беспрестанно подпитываемая яростью и ненасытным голодом богини. Еще мне известно, что под наружной частью святилища скрывается его гигантская многоярусная подземная часть, представляющая собой настоящий мавзолей, с саркофагами, обелисками, залами и фонтанами. Согласно легенде, некоторое количество людей так и осталось в руинах города, другие бежали и достигли приютившего их Блентайра, а третьи и поныне скитаются по степи, ведя кочевой образ жизни…

– Глупая кошка! – презрительно рассмеялся Беонир, не менее меня увлеченный сказкой Ребекки. – Ну подумай, кто мог остаться в мертвом городе и с какой целью? Нет, все произошло совсем не так. В наших подземельях рассказывают, будто Банрах убила только мужчин, а женщин превратила в чудовищных нелюдей – в своих жестоких жриц-хайдари, коих еще называют дочерями песка.

– Сам ты дурак! – обиделась девушка. – Много вы там знаете, в своих подземельях.

– Да уж побольше вас! – не уступил Беонир. – Во всяком случае мы никогда не служили той, которая пьет кровь своих адептов!

– Ну да, – мстительно зашипела лайил, – вы выбрали удел прихлебаев, пресмыкающихся перед эльфами…

– А кочевники? – вмешалась я, пропуская мимо ушей их перепалку и руководствуясь лишь собственными размышлениями. – Чем они теперь занимаются?

– Ничем существенным и всем помаленьку, – небрежно отмахнулась Ребекка. – Разводят скот, ютятся в тесных юртах, летом ездят на ослах… В целом им досталась убогая жизнь! Типа той, которую ведут блохастые родичи Беонира.

– Да уж получше твоей, – неприязненно скривился ниуэ.

– А зимой степняки передвигаются по снегу на нартах, запряженных собаками… – невозмутимо продолжила воительница.

– Врешь! – аж подпрыгнул Беонир, до глубины души уязвленный настолько откровенными, слишком постыдными для его племени подробностями. – Брешешь, дура!

– Вот я и говорю, что наш род намного умнее вашего! – Ребекка открыто рассмеялась ему в лицо.

– Почему это? – не сдавался упрямый ниуэ.

– А ты когда-нибудь видел, чтобы упряжка кошек тащила на себе нарты с людьми? – насмешливо разъяснила рыжеволосая язва, выразительно прищелкивая языком. – Ась?

Беонир открыл было рот, собираясь возразить, но не нашел подходящего аргумента, способного осадить записную спорщицу, стушевался и что-то неразборчиво забормотал себе под нос, словно ища оправдания.

– Зато мы не служим змееликой! – наконец нашелся он.

– Зато я не покушалась на Йону! – жестко отбрила Ребекка.

– Но ты тоже ее предала! – не сдавался Беонир. – Выходит, ты ничем не лучше меня…

– Та-а-ак, – обалдело протянула я, приходя к обоснованному выводу, что хроническое противостояние между моими спутниками достигло своей финальной фазы и вот-вот грозит прорваться наружу, будто назревший фурункул. А если этот процесс неизбежен и катастрофу уже не предотвратить, то не лучше ли взять его под свой контроль?

Из расстилающейся перед нами степи веяло жарой и полынной горечью. Поникшие от засухи травинки уныло склоняли свои побуревшие вершинки, осыпающиеся мелкими треугольными зернышками. Я отложила в сторону сумку и меч, а затем, подогнув под себя ноги, уселась на поросший золотистым ковылем холмик, четко отмечающий границу разделения болота и степи, и приглашающе похлопала рукой рядом с собой.

– Садитесь оба, – предложила я. – Поговорим по душам. Полагаю, этот разговор должен был состояться намного раньше, но нам вечно мешало то одно, то другое…

– Например, припадки Беонира! – язвительно оскалилась лайил, заботливо подстилая под себя плащ, прежде чем сесть.

– Сама ты припадочная! – не остался в долгу вспыльчивый ниуэ, выбирая место подальше от своей говорливой недоброжелательницы.

Я протянула руку и несильно хлопнула по макушке сначала Ребекку, а затем и ее поклонника. Получилось не больно, но весьма обидно. Противники сразу же заткнулись, прикусив свои длинные языки. Я удовлетворенно улыбнулась: иногда оплеуха, отвешенная в нужный момент, успешно заменяет как минимум три добрых пожелания и четыре мудрых совета.

– Рассказывайте все как на духу, честно и без утайки! – строго приказала я.

– А чего тут рассказывать-то? – скуксилась лайил. – Тебе и так уже все известно. Я прихожусь внучкой Финдельбергу Законнику, который некогда полюбил родную сестру короля Джоэла Гордого, жрицу Чаншир. Ради получения титула лэрда, достойного высокого положения его любимой, дед помог Чаншир и Сильване заручиться помощью богини Банрах и устранить Неназываемых.

– Они их усыпили с помощью какого-то волшебного манускрипта, добытого Финном в подземелье Блентайра, – подтвердила я. – Это момент мы уже проходили. Но хочу добавить: Неназываемые покоятся в той самой Серой долине, где мы не так давно побывали. Спят в разверстых могилах, укрытые волшебным туманом, созданным коварной богиней. Я обещала вернуться и пробудить их ото сна!

Ребекка и Беонир взирали на меня молча, изумленно приоткрыв рты. «Ну да, – явственно читалось на их лицах, – мало нам других проблем…»

Я широко улыбнулась, давая им понять: трем бедам не бывать, а одной – все равно не миновать! А значит, какая нам теперь разница? Если уж разгребать проблемы, накопившиеся в Лаганахаре, то все и разом. Что мелочиться-то?

– Змееликая помогла людям выиграть войну с эльфами, – продолжила воительница. – Она мечтала о расширении Пустоши, но никогда не намеревалась заполонить ею весь Лаганахар, ибо богине нужны жертвы, служащие пищей. Она пытается остановить разрастание пустыни, по песок почему-то ей почти не подчиняется…

– В день битвы у Аррандейского моста Пустошь вобрала в себя душу погибшего короля Арцисса, жаждущего отмщения, – пояснила я. – Именно поэтому магия богини нарушилась, а пустыня стала живым и практически неуправляемым организмом, действующим самостоятельно. И если мы не найдем способ ее остановить, то Лаганахар погибнет!

– Спасите нас Неназываемые от подобной беды! – горестно вздохнула Ребекка. – Но вернусь к своей истории. У Чаншир и Финна родилась дочь Эйбро, унаследовавшая титул верховной жрицы в главном храме Блентайра. Эйбро рано умерла, но до этого успела выйти замуж за богатого дворянина. Он был человеком. Эйбро стала моей матерью. Я почти не помню своих родителей, они скончались во время эпидемии оспы. Меня воспитал дед. С детского возраста я служила змееликой богине и носила жреческие одежды. Незадолго до кончины дед раскаялся в своих многочисленных грехах и взял с меня обещание исправить зло, причиненное им Блентайру и расе Перворожденных. Он знал о пророчестве Неназываемых, предсказавших явление Наследницы трех кланов, и приказал мне найти эту долгожданную девочку, а затем помогать ей всем, чем смогу…

– Здорово! – прервал речь девушки возмущенный возглас Беонира. – А вместо этого ты стала шпионить за Наследницей, следуя повелению своей богини.

– Тебе легко меня осуждать, – виновато вздохнула Ребекка. – Но учти, я намеревалась непременно исполнить клятву, данную умирающему деду. А потом меня вызвали в храм. Богиня навязала мне жуткое поручение следить за Наследницей и вручила змеиный глаз, который показывал ей все наши перемещения. Мне очень не хотелось принимать на себя подобную миссию, но я подумала и решила не отказываться. Я сделала вид, что всецело предана Банрах и собираюсь в точности выполнить ее указания. При этом я не предполагала хоть как-то навредить той, которую поклялась охранять и защищать… Да, не скрою, я провела немало бессонных ночей, мучаясь угрызениями совести, ибо нелегко идти против принципов и привычек, впитавшихся в твое естество вместе с молоком матери. Меня учили слепо повиноваться богине, но в итоге мои собственные взгляды и убеждения возобладали…

– Выходит, ты предала не Йону, а свою богиню! – всплеснул руками шокированный Беонир.

– Выходит, что так! – повеселела воительница.

– О-о-о, милая, ты очень отважная девушка! Выступить против воли богини – это… это… – Юноша чуть не захлебнулся потоком восхищения.

– Да уж, – иронично скривилась лайил. – Сама накосячила, сама теперь расхлебываю и сама удивляюсь, ну какая же я самостоятельная, чтоб богиню Банрах мантикора три раза переварила!

– А она способна тебя наказать? – насторожилась я.

– Мантикора? – дурашливо раскрыл рот Беонир, но Ребекка лишь досадливо отмахнулась от его неудачной шутки.

– Не знаю, – неопределенно пожала плечами девушка. – В храме рассказывают всякое… Именно поэтому я так торопилась покинуть город. А находясь в подземелье столицы, я пребывала в уверенности, что выпавшие на нашу долю неприятности спровоцированы именно мною. Признаюсь вам откровенно, вдали от Блентайра я чувствую себя в безопасности и меньше опасаюсь мести обманутой мною змееликой.

– И все-таки, почему ты не отказалась от поручения богини? – испытующе прищурилась я, напряженно вглядываясь в лицо подруги.

– Я боялась! – без колебаний призналась она, а на ее побледневших от волнения щеках не дрогнул ни единый мускул.

– Боялась? – опешил ниуэ, всего лишь мгновение назад пропевший пышную хвалу бесспорной храбрости своей возлюбленной. – Прости, но я тебе не верю.

– Боялась, что если я откажусь, то следить за Наследницей поручат другой жрице, способной причинить вред той, которой предназначено спасти наш мир! – уточнила воительница.

– Ничего себе! – восхищенно присвистнул просиявший счастливой улыбкой Беонир. – Да ты просто героиня!

Ребекка смущенно потупила взгляд и зарделась, словно маков цвет. Что бы она там ни говорила, а лестное мнение и похвала ниуэ значили для нее очень много. Но внешне это почти не проявлялось. Интересно, ей еще не надоело обманывать саму себя, отмахиваясь от своей любви к этому забавному юноше?..

– Спасибо тебе, подруга! – Я с признательностью погладила ее сжатые пальцы. – Я всегда верила в твою приверженность добру и рада, что не разочаровалась в твоих истинных намерениях. Финн может тобой гордиться!

Тут Ребекка зарумянилась еще сильнее, хотя мне казалось, что дальше краснеть уже некуда.

– Я пыталась заранее смириться с тем, что на твои поиски уйдет много времени… – чуть слышно шепнула она, отвечая мне сильным и доверительным рукопожатием. – А все вышло…

– Все вышло наоборот, – ликующе рассмеялась я. – Думаю, нас свела сама судьба. Вот только я никак не ожидала, что завяжу дружбу с лайил!

– Я же полукровка, – резонно напомнила мне воительница. – У меня совсем иной характер, нежели у моих чистокровных сородичей, да и кровь я пью значительно реже, чем они. Но все-таки я, к сожалению, не человек. Помнишь, тогда, у меня дома, ты не осмелилась спросить, где я достаю кровь? А я, в свою очередь, не решилась пояснить тебе, что если бы наша встреча случилась в момент моей наивысшей жажды, я могла бы не сдержаться и тогда твое путешествие закончилось бы, толком не начавшись… – Ребекка с облегчением вздохнула, а мне стало понятно – с ее души упал тяжкий камень недосказанности и долго скрываемой тайны.

– Да, вот уж точно: характер – это лучший способ утаивания природных черт! – с признательностью улыбнулась я. – Я очень благодарна благому провидению, соединившему наши жизненные пути. Хотя, когда сьерр Никто рассказывал мне о моих будущих попутчиках, я ему не поверила…

– Рассказывал никто? – замороченно хлопнул ресницами Беонир. – Но как может никто что-то рассказывать?

– Он назвался сьерром Никто, – подробно растолковала я. – Мы встретились с ним на одной из улиц Блентайра при весьма щекотливых обстоятельствах. – Я гадливо поморщилась, вспомнив вульгарную сводню Каталину и ее омерзительную шайку торговцев живым товаром. – У него фигура мужчины в расцвете лет, обворожительные манеры и приятный голос, но нет лица. Он просил называть его сьерром Никто, но подозреваю, что на самом деле его зовут Шарро!

– Бог? – на два голоса ахнули изумленные такой новостью Беонир и Ребекка. – Пресветлый покровитель всех эльфийских кланов! Йона, а ты уверена, что повстречала именно его?

– Уверена! – кивнула я. – А кто бы еще смог передать мне стилет короля Арцисса?

– Ого, а я ведь сейчас вспомнила, как учила тебя метать эту красивую игрушку! – засвидетельствовала Ребекка, задумчиво хмуря лоб. – Редкостной красоты оружие. Тонкая работа. Такой стилет способен отковать лишь один мастер…

– Турран! – без колебаний высказала я первую пришедшую на ум догадку и конечно же не ошиблась.

– Он! – согласилась воительница. – И да, этот стилет хранился в храме Эррендира до тех пор, пока Полуденных эльфов не посетил небезызвестный нам старьевщик. Путешествие в ободранной кибитке было для жреца бога Шарро искусной маскировкой. Именно жрец отвез своему небесному покровителю клинок, прежде принадлежавший королю Арциссу.

– Таким образом стилет и попал ко мне в руки! – удовлетворенно подытожила я. – Не люблю загадки, не имеющие логичного решения.

– Два меча и стилет, – все еще бормотала лайил. – Значит, стилет они вынесли с поля боя вместе с телом погибшего короля, а клинки – не успели или не смогли.

– Парные мечи короля подобрали люди и пожаловали в дар своей повелительнице Банрах. – Этот вывод напрашивался сам собой, и я его озвучила. – А когда богиня напала на меня, когда мы пробирались через Серую долину, то Лед достался мне, а Гром засосала трясина, – подытожила я.

– Неужели легендарному клинку суждено затеряться? – огорчился донельзя впечатлительный Беонир.

– Поживем – увидим! – как умела, утешила Ребекка друга, приведя свой бесхитростный довод. – Я верю, что вещи, нужные для истории мира, никогда не пропадают бесследно…

– Или всплывают в нужном месте и в нужное время! – закончила за нее я, даже не подозревая, что эти неосторожно сорвавшиеся слова станут пророческими, причем предсказание окажется воистину страшным, вылившись в беду для одного весьма дорогого мне человека…

– Теперь пришла моя очередь каяться в совершенных ошибках! – Беонир неохотно сменил воительницу на ее посту рассказчика, предварительно откашлявшись и, по-видимому, набравшись необходимой смелости. – Забавно, но моя судьба во многом схожа с судьбой нашей прекрасной Ребекки!

Тут он отвесил галантный поклон в сторону лайил, на что девушка ответила благосклонным кивком. Вот уж точно, сколько бы Ребекка ни обзывала Беонира нахалом, это вовсе не означает, что ей не льстит его внимание. Ниуэ начал повествование:

– Итак, я родился в семье нашего вождя Беодара и прихожусь внуком тому самому великому воину Беовульфу, который плечом к плечу сражался вместе с Полуночными в битве у Аррандейского моста. В этом бою дед погиб, но перед смертью успел произнести странное пророчество, суть которого сводится к следующему: в тот самый день, когда расы эльфов, людей, ниуэ и лайил объединятся в один дружный народ, наше племя выйдет из подземелий и обретет свободу. Да, трудно поверить в успешную реализацию подобного предсказания, ибо эти четыре народа настолько разделены многочисленными обидами и взаимными претензиями, вылившимися в смертельную вражду, что скорее Сол соединится с Уной, нежели враждующие стороны помирятся и придут к согласию. Но, будучи с детства посвященным в суть пророчества, я безоговорочно поверил в его правдивость и поклялся стать тем воином, который придет на помощь Наследнице. А между тем жизнь нашего народа все ухудшалась – нас полностью поработили чародеи, превратив в униженных, лишенных права голоса рабов. Отец попробовал поднять восстание и сбросить иго ненавистной гильдии Чародеев, но едва начавшийся бунт подавили с беспримерной жестокостью, а самого Беодара заключили в темницу, расположенную в подвале Звездной башни. Вскоре после этого прискорбного события меня вызвала к себе сьерра Кларисса. Она предложила стать ее соглядатаем, выполнив порученную работу в обмен на жизнь моего отца. Узнав о том, что мне предстоит шпионить за Наследницей трех эльфийских кланов, чье появление описано в предсказании Неназываемых, я содрогнулся от ужаса. Ведь мне велели не просто следить за Наследницей, но любым способом предотвратить ее визит на Зачарованное побережье, дабы избежать ее приобщения к силам, способным уничтожить гильдию Чародеев.

– Да, в самом деле, предсказание на стене Немеркнущего Купола гласит о том, что мне суждено извести чародеев…

Сама не знаю, радовала или огорчала меня столь мрачная перспектива. Честно говоря, я не питала особой симпатии к сьерре Клариссе, но у меня не было никакого желания причинить хотя бы малейший вред моему дорогому другу Джайлзу…

– Мне очень не хотелось принимать на себя подобную миссию, но я подумал и решил не отказываться, сделав вид, будто всецело предан главе гильдии и собираюсь в точности выполнить все ее указания, – возбужденным голосом продолжил свою исповедь Беонир, в точности повторяя недавний рассказ Ребекки. – При этом я не собирался пакостить той, которую поклялся охранять и защищать… Да, не скрою, я провел немало бессонных ночей, мучаясь угрызениями совести, ибо нелегко идти против неблагоприятных обстоятельств, угрожающих жизни родного отца. Меня учили любить и защищать своих близких, но в итоге мои собственные взгляды и убеждения возобладали…

– Выходит, ты предал не Йону, а свою хозяйку! – удивленно всплеснула руками Ребекка.

– О нет, мне повезло намного меньше, чем тебе! – Юноша в отчаянии заломил руки, а его красивое лицо исказилось от невыносимого душевного страдания. – Я отступился от надежды спасти своего отца, я его предал…

– Теперь я понимаю, почему ты в меня стрелял, – торопливо произнесла я, переживая за несчастного ниуэ и терзаясь его мукой. – Уверяю, в том нет твоей вины. Я тебя давно уже простила и, более того, считаю очень отважным мужчиной, принесшим себя в жертву во имя жизни своих близких. Мудрый Зол предостерегал меня насчет истинных намерений моих спутников, но я ответила ему, что не сомневаюсь в чистоте ваших душ, тяготеющих не к злу, а только к добру. А посему предлагаю: давайте забудем все наши глупые недоразумения, оставим в прошлом все печали и начнем нашу взаимную дружбу с чистого листа! – Я с искренней теплотой прикоснулась к пальцам Беонира, и он тут же ответил мне крепким рукопожатием.

– Спасибо, Йона, – поблагодарил меня Беонир, а его нахмуренное лицо разгладилось, словно озаренное чистым лучиком счастья, исходящим из глубины доброго и благородного сердца. – Обещаю впредь никогда тебя не подводить! Я понял, что ошибаться может каждый, но только законченный глупец упорствует в своих заблуждениях.

– Великий Беовульф гордился бы тобой! – убежденно заверила я.

– В общем, я пообещал сьерре Клариссе пунктуально исполнить все ее указания… – Было видно, что Беониру не терпится закончить свое трудное признание. – Но, увы, она не раскрыла мне главного факта: того, что ты – крылатая…

– Понимаю, – сочувственно кивнула я, воскрешая в памяти то неподдельное горе юноши, которое он усиленно, но безуспешно пытался скрыть при виде моих крыльев. – Трудно предавать того, кто происходит из рода твоих старинных благодетелей и покровителей.

– Несчастный мальчик! – Ребекка ласково погладила юношу по щеке, выражая свое благорасположение. – Лишь теперь я в полной мере оценила твое мужество и завидную силу воли.

– Кларисса трансформировала мою наружность, переводя во вторую ипостась ниуэ. В обличии белого пса она с помощью магии переместила меня в Немеркнущий Купол, где в тот момент уже находилась Йона. При этом коварная чародейка нанесла мне глубокую рану, призванную обеспечить твою заботу, ведь более всего мы доверяем тем, кого спасли сами, или же тем, кто спас нас. Все дальнейшее вам известно. От Клариссы я узнал о существовании Первой Книги и всеми силами подталкивал вас к походу в заброшенный Лазарет, ибо магичка охотилась за содержащимися в фолианте знаниями… Когда мы пробирались по подземелью, я был уверен, что все наши неприятности спровоцированы именно мною.

– Понимаю и это, – коротко отреагировала я, потому что прекрасно помнила текст той части манускрипта, что заметила в руках главы гильдии. Без сомнения, тот документ однажды тоже вынесли из заброшенной библиотеки.

– Слушай, а ты, случаем, ничего от нас не утаиваешь? – с подозрением прищурилась Ребекка, никогда не отличавшаяся особой доверчивостью.

– Ничего, папой клянусь! – пылко заверил ее юноша.

Я помолчала несколько минут, размышляя, а затем произнесла:

– Полагаю, Беониру неведомы все замыслы сьерры Клариссы. Бог Шарро посоветовал мне остерегаться этой коварной женщины, предупредив о том, что ее душа скрывает в себе множество темных секретов. Думаю, ее истинные намерения намного сложнее той миссии, что поручили Беониру. С одной стороны, глава гильдии желает мне смерти, ведь я несу гибель ее клану, а с другой – ей жизненно необходимы добытые мною знания. И кстати, если бы она безоговорочно решилась меня убить, то без лишних хлопот и проблем осуществила бы это еще тогда, когда я ночевала в Звездной башне… Нет, тут что-то нечисто, и я намереваюсь досконально разобраться в происходящем!

Ребекка и Беонир быстро переглянулись, всецело одобряя и поддерживая мой план. Я переводила взгляд с лица лайил на лицо ниуэ, стремясь ментально проникнуть в их подспудные замыслы. Нет, в Беонире я не сомневаюсь, он весь как на ладони – чист, словно вода, бесхитростен и безыскусен. А вот Ребекка… С ней дело обстоит намного сложнее. Она вроде бы полностью поведала нам историю своей прошлой жизни, но при этом сознательно умолчала о некоей крохотной, но важной детали. Почему я так считаю? Да просто я помню выражение лица воительницы, красноречиво свидетельствующее о буре, разыгравшейся в ее душе в тот самый момент, когда чародей Альсигир передал мне кусок древнего пергамента… Да, я уверена, здесь скрыта какая-то загадка, которую мне тоже предстоит разгадать!

Я поднялась с приютившего нас холмика, пытливо всматриваясь в даль. Меня ждали степь и начинающаяся за ней Пустошь. Я понимала, насколько трудным и опасным может стать мой последующий путь, но не намеревалась отступать или сворачивать. Изначально, вступая на тропу испытаний, я руководствовалась лишь эгоистичным желанием стать чародейкой. Но постепенно детская мечта переросла в иную цель, значимую и судьбоносную. Мне предстояло спасти весь Лаганахар, помирить враждующие народы и исправить страшные ошибки, допущенные моими предками! Я как-то незаметно повзрослела, и моя мечта повзрослела вместе со мной. Звезда моей души медленно наполнялась силой и знаниями, но теперь меня вела не только она, а еще одна звезда, все ярче разгорающаяся в моем сердце. Я мысленно называла ее Звездой моей любви, ибо там, впереди, меня ждал Арден, остро нуждающийся в моей помощи, доверившийся мне, верящий в меня… А значит, все то, что мне еще предстоит пройти, и есть моя настоящая жизнь. Жизнь, которую я выбрала сама!

Я достала из сумки раковину, переданную мне мертвым королем Арциссом, и поднесла ее к уху. Сначала мне казалось, я слышу лишь неумолкающий плеск морских волн, но потом в ритмичный шелест неожиданно вплелся тихий голос Лорейны, напевающий песню, идеально созвучную мелодии моей души:

– Ну и что мы станем делать дальше?

Заданный Ребеккой вопрос вывел меня из забытья. Я подняла глаза на высокорослых друзей, стоящих передо мной, а затем с любопытством всмотрелась в степь, широко раскинувшуюся за их спинами.

– Не знаю, – честно призналась я, с трудом подавляя так и просящуюся на губы улыбку. – Но давайте спросим об этом кое-кого другого, более осведомленного…

– Кого же? – удивился Беонир. – Бога Шарро? Неназываемых?

– Кочевников-степняков! – предложила я.

– Скажешь тоже, выдумщица! – скептически фыркнула воительница. – Да где же мы их сыщем, тех кочевников, если их лет сто уже никто не видел!

– Обернись, и увидишь сама, – вслух рассмеялась я, уже не сдерживая переполняющих меня эмоций.

Не смея поверить собственным ушам, Ребекка и Беонир стремительно повернулись на каблуках…

На первый взгляд приближающееся к нам пятно серой мари можно было принять за колебания горячего воздуха или за лениво клубящееся облако пыли, но постепенно оно приобрело четкие очертания, преобразившись в странную процессию, состоящую из нескольких всадников. Скачущую к нам делегацию возглавлял жилистый коренастый мужчина, горделиво восседающий на тонконогом вороном скакуне, идущем размеренной иноходью. Богатое одеяние человека, вычурный головной убор, а также ковер вместо чепрака под седлом его коня красноречиво свидетельствовали о высоком социальном положении всадника. За кушак из дорогой ткани золотистого цвета заткнута кривая сабля, из-под круглой шапки падают на плечи седые кудри, а глаза всадника смотрят цепко и немного враждебно. Смотрят только на меня одну… За прекрасным конем следовала цепочка из шести голенастых, невозмутимо пережевывающих жвачку верблюдов, управляемых почтенными, до самых глаз закутанными в бурнусы старцами.

При виде этого кортежа Беонир шаловливо пихнул воительницу локтем в бок, намекая, мол, посмотри, как ты ошиблась, кочевники ездят не только на ишаках и собаках!

– Ничего себе! – только и смогла выдавить ошеломленная Ребекка. – И зачем они пожаловали?

– Не волнуйся, сейчас мы все узнаем, – спокойно заверила ее я и отвесила вежливый поклон достигшему нас и уже спешивающемуся всаднику.

– Приветствую вас, о благородные путники! – Мужчина степенно поклонился, ладонями оглаживая свою черную, спускающуюся на грудь бороду. – Меня зовут Самир аль-Фарух, я ношу титул шейха всех кочевых племен. Откройте мне, какая надобность привела вас в наши края?

– Приветствуем тебя, почтенный шейх Самир! – Я на всякий случай еще раз в точности повторила его поклон, вот только поглаживание бороды, к сожалению, воспроизвести не могла. – Я Йохана, а это мои друзья, Ребекка и Беонир. Мы просим разрешения пройти через вашу территорию, ибо намереваемся пересечь Пустошь.

– Вот как! – Голос шейха остался безупречно невозмутимым, но при этом он сильно дернул себя за бороду, словно ставил на место изумленно отвисшую нижнюю челюсть и потрясенно выкатившиеся глаза. – Но зачем?

– А что в этом такого? – заносчиво осведомилась драчливая Ребекка, выразительно поглаживая рукояти своих клинков. – Или прогулки по пустыне запрещены?

– Отчего же запрещены, почтенная ханум!? – умильно всплеснул руками Самир. – Конечно нет! Но учтите, такое путешествие не отнесешь к числу приятных. В это время года воздух пустыни очень горяч, источники в оазисах пересыхают, а со стороны развалин древнего города дует смертоносный хамсин…

– Уважаемый шейх, оставьте эти пустые отговорки! – мягко попросила я. – Нас не запугать.

– Просто наши земли уже давно не посещали паломники, – вздохнув, откровенно сознался кочевник.

– Ну вот и радуйтесь – посетили! – ехидно встрял Беонир.

– Радуемся, радуемся! – расплылся в широкой улыбке шейх. – Но имейте в виду, для того чтобы пройти в Пустошь, вам придется совершить один малозначительный ритуал, – вкрадчиво добавил он.

– Какой? – насторожилась я, заподозрив подвох.

– Наша владычица Банрах поручила моему народу охранять рубежи пустыни, пропуская в глубь Пустоши лишь того, кто сумеет доказать свою избранность, пройдя особый ритуал, называемый «Поцелуй Нага»! – важно провозгласил Самир, не скрывая злорадного торжества, так и плещущегося в его узких глазах.

«Поцелуй Нага»… Я задумалась, внимательно рассматривая шейха и вспоминая рассказ Беонира. Наг – легендарный предводитель лиднейских змей! Неужели тот самый? Но как же такое возможно, ведь прошло столько времени! Однако наперекор моим сомнениям самодовольный облик Самира красноречиво подтверждал: это – возможно! Лицо у шейха смуглое и скуластое, волосы черные не как вороново крыло, а будто смола – на свету в них проглядывает легкая рыжина. Крючковатый нос и серые глаза дикой птицы. Нет, такой определенно не соврет.

– А кому-нибудь уже удавалось благополучно пройти через это испытание? – со слабой надеждой спросила я.

– Ага, удавалось! – ядовито поддакнул шейх. – Ныне все эти претенденты благополучно покоятся в желудке у Нага.

Кажется, я побледнела…

– Что, правда? – оторопела Ребекка. – А кто он вообще такой, этот ваш Наг? Он красивый? Кстати, ставлю вас в известность: я уже целовалась с блохастым псом, поэтому поцеловать какого-то Нага – для меня просто безделица, плюнуть и растереть…

Но шейх заставил воительницу умолкнуть, выдав короткий язвительный смешок. Ребекка сердито нахмурилась, недоуменно поглядывая на меня и ожидая объяснений.

– Наг – это огромный змей, – задумчиво пояснила я. Покосилась на сияющего, будто Сол, вождя и поправилась: – Чудовищно огромный змей, жутко старый, смертельно ядовитый, мудрый, как бог, и к тому же невероятно быстрый!

– Йона, ты сдурела! – похлеще любого змея зашипела на меня рассвирепевшая воительница. – Он же тебя сожрет, проглотит целиком и даже не подавится. И ты что, взаправду собираешься с ним целоваться?

– А разве у нас есть выбор? – вопросительно улыбнулась я, интуитивно предугадывая наиболее вероятный ответ.

– Нет! – сладко пропел шейх. – Выбора у вас нет…