Глава 16
ОТВЕТ

В то же мгновение Грей ощутил воздействие произведенного Айви усиления его способность аннулировать магию несказанно возросла. Если кто-то и мог пробраться сквозь многослойную вуаль снов и иллюзий, то только он, и только с ее помощью.

Хитро спланированные испытания заставляли Айви и Грея думать, будто их таланты действуют, тогда как па деле этого не происходило. Или.., или все же происходило, только не так, как представлялось им. Аннулировав иллюзию Закотомки, он оказался обманутым иллюзией замка. Дольф и вправду превратился в птицу, но лишь для того, чтобы перенести их через несуществующий ров. Айви усилила проницаемость кажущейся стены, казавшейся до того непроницаемой. Они, по причине излишней доверчивости и самоуверенности, покупались на кажущийся успех.

Но Айви все же сообразила, в чем дело, и, возможно, избавила его от страшной неизбежности возвращения в Обыкновению. Истинное испытание она выдержала благодаря скорее уму, нежели магическому таланту. Теперь пришел его черед, и, как он догадывался, ему тоже придется пошевелить мозгами.

Первым делом Грей задумался над природой тех трех испытаний. Пусть они были слишком просты, по кто-то их все же устроил. А поскольку такого рода испытания встречаются на пути к Доброму Волшебнику, то скорее всего он с Айви, так или иначе, па этом пути и находились. Другой вопрос, что их почти удалось с него сбить, но Айви вовремя разгадала обман. Единственное, что могло с этим обманом не задаться, то и не задалось.

Трудно сказать, распространялось ли действие усиления Айви не только на его талант, по и на мыслительные способности, однако он начинал понимать, что они, неосознанно, уже столкнулись с настоящими испытаниями, справляться с которыми пока помогало отцовское проклятие. Если предположить, что первое испытание предназначалось для Дольфа — и он нашел адрес, второе для Айви — и она разоблачила обман, то все становилось на свои места. Теперь ему, Грею, надлежало установить истинное состояние дела, которое вполне могло оказаться весьма далеким от ожидаемого. Вопрос в том, способно ли проклятие Мэрфи позволить ему избавиться от предубежденности, чтобы увидеть то, что следует, и понять, что же он видит?

Конечно, Грей хотел на это надеяться. До окончания отведенного Конпутером срока оставалась всего неделя, и его решение было в силе: или Грей найдет способ отделаться от Конпутера, или отправится в Обыкновению. Но если Айви все же решит отправиться с ним…

Однако у них еще оставалась надежда избежать столь устрашающего выбора. Как известно, у Волшебника Хамфри имеются ответы на все вопросы, а значит, стоит им найти его — и дело можно считать сделанным. Правда, Ответ надо отработать, но это уже мелочи: он с радостью прослужит у Хамфри год, лишь бы навсегда остаться в Ксанфе с Айви. Услужение здесь лучше, чем свобода в унылой Обыкновении, если, конечно, речь идет о служении добру. Конпутер же злой, поэтому ему, Грею, следует не поддаваться искушению решить вопрос просто: подчиниться машине, получив взамен возможность не покидать Ксанф и не разлучаться с Айви. Нет, Грей верил, что в случае неудачи у него достанет мужества распроститься и с волшебной страной, и с любимой.

— Это все, на что я способна, — прервал его размышления голос Айви. — Если усилить тебя еще больше, то ты, чего доброго, лопнешь.

Она произнесла это в шутку, но, видимо, тут же вспомнила светлячка и не рассмеялась.

Грей сосредоточился на окружающих образах: теперь он знал, что это не Ксанф, а одна из многих иллюзий сонного царства. А им требовалось добраться до той из них, которая служила внешней оболочкой сна.

Перед глазами все замельтешило, расплылось… И они вновь оказались перед замком Доброго Волшебника. Рядом стоял Дольф.

— Эй, в чем дело? — спросил он. — Я думал, вы…

— Мы все еще во сне, — пояснила Айви, — пока что не пробудились.

— Но…

— Не болтай, лучше смотри.

Грей сосредоточился на замке Он проявлял осторожность, аннулируя иллюзорные слои один за другим: в таком тонком деле запросто можно напортачить. Замок подернуло дымкой, и он медленно истаял, оставив на своем месте все ту же усадьбу Закотомка. Правда, кот куда-то пропал, но коты, что во сне, что наяву, существа своевольные: ходят сами по себе и гуляют, где вздумается.

— Ну вот, откуда начали, туда и вернулись, сказала Айви. — Но если это и не замок, и не хижина, то что же?

Грей сфокусировался па своем сомнении. Закотомка пошла рябью, расползлась и.., опять превратилась в замок.

Грей переглянулся с Айви и сосредоточился было снова, по тут его отвлек Дольф:

— Тут должно быть что-то одно — или то или другое.

Грей задумался. И кое-до чего додумался.

— Не обязательно. Возможно, здесь нет питого ни другого.

— Но…

— Погоди. Я думаю, все дело в том, что наше сознание засорено иллюзиями. Тем, что нам внушили или «мы сами себе навоображали. Сознание надо закрыть и очистить от наслоений. То, что останется, и будет правдой.

— Легко сказать «закрыть сознание», — буркнул Дольф. — Я, например, все время о чем-то думаю.

— Знаем мы, о чем ты думаешь, — фыркнула Айви. — Что ты там высматривал на Гобелене?

Хижина истаяла, а на ее месте стало формироваться нечто большое, шелковое… Не иначе как гигантские трусики.

— Все, все! — закричал Дольф. — Я уже ни о чем не думаю. Сознание очищено.

Трусики опали бесформенной грудой шелка, из которой снова вылепилась хижина.

— Опустошаю разум, — сказал Грей.

— У меня в голове пусто, — подхватила Айви.

— Пустее не бывает, — поддакнул Дольф.

Грей снова сконцентрировался на сомнении. Он сомневался в существовании как хижины, так и замка, однако понятия не имел, что, собственно говоря, должно обнаружиться на их месте. И не позволял себе гадать, дабы не засорять разум. Его сознание оставалось пустым.

Трансформации затянулись, хижина преобразовывалась в замок и обратно, иногда задерживаясь на каких-то промежуточных формах. Грей сомневался во всем, не давая ни одной иллюзии возможности толком оформиться. В полностью опустошенном сознании должна была проявиться реальность. Иллюзорные слои спадали один за другим, истаивая легкой дымкой, пока не исчез последний. За ним открылось… Ничего не открылось.

— Ну и ну! — только и сказала Айви.

Грей посмотрел на нее с недоумением:

— Что-то ведь должно быть!

— Ты аннулировал все иллюзии, и мы вышли из сна, — объяснила она. — Это реальность.

Реальность была тоскливой и неприглядной. Как ей и положено.

— А это что? — спросил Дольф, указывая вперед.

Впереди до самого горизонта расстилалась голая пустыня. Единственным, что нарушало ее однообразие, были три стоявших в ряд на земле продолговатых ящика. Достаточно длинных, чтобы вместить человека.

— О нет! — воскликнула Айви, сообразив, что это такое.

Гробы.

Семья Доброго Волшебника состояла как раз из трех человек.

— Вот тебе и адресок! — сокрушенно пробормотал Дольф. — И то сказать, мы получили способ найти их, но нигде не оговаривалось, что мы найдем их живыми.

«Мог ли Добрый Волшебник, почуяв приближение смерти, покинуть Ксанф, чтобы никто не узнал о его кончине? Наверное, мог, но какой в этом смысл?» — подумал Грей.

— Наверное, чтобы все думали, будто он еще вернется, — сказала Айви, словно прочитав его мысли. — Чтобы Ксанф не впал в отчаяние, а недруги не набрались храбрости.

— Недруги, вроде Конпутера, — понял ее Грей. — Но тогда выходит, что мы зря раскрыли обман. Лишь для того, чтобы лишить Ксанф надежды.

— А может, Конпутер уже знал? — предположила Айви. — Потому и начал действовать именно сейчас?

Но Грея такое объяснение не удовлетворило:

— Почему бы тогда этому Путеру сразу не сказать нам, что Хамфри умер и никакого Ответа нам не видать?

Айви пожала плечами.

— Ну, может, он был не вполне уверен…

— А может, это вовсе не так, и мы еще не завершили Поиск? — сказал Грей.

— Но они же в гробах!

— Электра тоже лежала в гробу. Еще и подольше их, верно?

Грей направился к ближайшему ящику и увидел на крышке табличку с надписью, прочесть которую не смог.

— Что тут написано? — подозвал он Айви.

— «НЕ БЕСПОКОИТЬ», — прочла она с удивлением, едва не рассмеявшись. — Написано по-людски. Мы, наверное, в Обыкновении, поэтому тебе непонятно.

— Может быть, — Грей не стал размышлять на эту тему, чтобы не отвлечься от более существенного. — Электра, я полагаю, пребывала в подобном положении.

На двух других гробах табличек не оказалось.

— Похоже, они не возражают против того, чтобы их побеспокоили, — предположил Дольф.

— Вполне возможно, — допустила Айви. — Это ведь Доброго Волшебника всегда раздражало, когда посетители отнимали его время.

— Раз так, именно этот гроб я и открою.

— Да ты что! — ужаснулась Айви. — Как можно беспокоить покойников?

— Покойников следует оставлять в покое, — хмуро согласился Грей. — Но только настоящих. А насчет этих я сомневаюсь.

Он взялся рукой за крышку. Запора не было, и она легко поднялась.

Лежавший внутри маленький сморщенный человечек выглядел спящим, но никак не мертвецом.

— Эй, Волшебник Хамфри! — смело окликнул его Грей.

Человечек, явно от досады, сморщился еще сильнее, слегка приоткрыл глаза и, едва шевеля губами, пробормотал:

— Убирайся.

— Я Грей Мэрфи, и мне нужен Ответ! — стоял на своем юноша.

— Я больше не даю Ответов.

— Вот мой Вопрос — как избавиться от необходимости служить Конпутеру?

— Уходи, кому сказано, — скривил рот Хамфри. — Получишь ты свой Ответ, когда придет время.

— И когда оно придет?

Губы Волшебника изогнулись в неком подобии улыбки:

— Это что, еще один Вопрос?

— Нет, нет!

— А на «нет» — и Ответа нет. Нужен тебе Ответ — заработай. Служи мне до моего возвращения. Тогда ты его получишь, если он тебе еще понадобится. А теперь уматывай — и не хлопай крышкой.

Глаза закрылись.

— Ответ все-таки есть! — воскликнула Айви.

— Есть-то есть, да с чем его есть? — тоскливо отозвался Грей. — Положим, он вернется через год, а то и позже, а к Конпутеру мне идти уже через педелю.

Хамфри снова открыл глаза:

— Ничего подобного, обыкновен. Ты обязан прослужить мне год без всякого перерыва, иначе никакого Ответа не получишь.

— Но я обязан служить Конпутеру.

— После того, как отслужишь у меня! — твердо заявил Хамфри.

— Но как я могу тебе служить, когда ты здесь спишь? — растерянно спросил Грей.

— Отправляйся в замок, там разберешься, — буркнул Хамфри, опустил веки, и черты его несколько разгладились.

Он уснул окончательно Совершенно расстроенный Грей опустил крышку. Теперь представлялось несомненным, что в принципе его проблема имела решение, однако если Добрый Волшебник не вернется домой до исхода недели (что весьма маловероятно), то ему, Грею, придется отправиться в Обыкновению, так и не узнав, в чем это решение состоит. А поскольку Хамфри недвусмысленно дал понять, что никаких перерывов в служении не потерпит, Грей утратит право на Ответ задолго до истечения годичного срока.

— Вообще-то, у Хамфри всегда так, — сказала Айви, пытаясь утешить суженого. — Взять хоть Горгону, она пришла к нему с простым вопросом — возьмет ли он ее в жены.

Он и взял, но прежде чем ответить, заставил ее год проработать в замке служанкой.

— Ну, это уж верх наглости! — возмутился Грей.

— Только па первый взгляд. А на самом деле, за год она присмотрелась к нему, узнала его получше, и когда несмотря на это, не передумала, он на ней женился. К тому времени она уже вникла во все тонкости жизни замка и действительно стала ему превосходной женой. Способ оказался что надо, будь все такими же умниками, как Хамфри, он распространился бы повсеместно.

— Но я-то не такой умник. До меня, хоть убей, не доходит, каким таким образом то, что мне придется уносить ноги из Ксанфа почти за год до возможного получения Ответа, может принести нам хоть какую-то пользу.

— До меня тоже, призналась Айви. — Но тем не менее…

Они не стали развивать эту тему, поскольку спорить друг с другом не имели ни малейшего желания. Однако настроение Грея испортилось вконец. Каково это — знать, что способ обрести счастье реально существует, но при этом так же недоступен, как если бы его не было!

Они не могли вернуться в замок Ругна пешком, поскольку о том, в какой части Ксанфа находилась пустыня с гробами, не имели ни малейшего представления. Поэтому Грею пришлось ослабить свое сомнение до появления хижины и вернуться в аэропорт. Там он усомнился на всю катушку, и сон прервался.

— Прервите связь, — сказал Грей, отворачиваясь от тыквы. Заботливые руки тут же отодвинули от глазков головы Айви и Дольфа. На сей раз все проснулись по-настоящему.

На них, естественно, насели с расспросами, но словоохотливость проявил один лишь Дольф:

— Вы б только посмотрели, как в этом У колье сажают на колья… — вовсю разливался он.

***

На следующий день Дольф, обернувшись в очередной раз птицей Рок, отнес Грея и Айви в замок Доброго Волшебника. Предполагалось, что до истечения срока, назначенного Конпутером, он должен будет вернуться, чтобы забрать их и доставить к границе Ксанфа, но мальчишка договорился, что будет наведываться ежедневно: вдруг что понадобится, то да се… Все лучше, чем сидеть безвылазно в замке Руша.

Юношу и девушку сопровождали Косто и Скелли. Считалось, что ходячие скелеты отправились прибраться в давно заброшенном замке, по в действительности им было поручено присматривать за молодой парочкой. Вопрос о женитьбе оставался нерешенным, и родители Айви не считали возможным оставлять дочь без пригляда. Грей относился к этому с пониманием.

Сколь бы тягостен ни был для него разрыв помолвки (или обручения, это слово нравилось ему как-то больше), Грей склонялся к тому, что такой выход предпочтительнее.

Айви, плоть от плоти Ксанфа, вдали от него будет чувствовать себя как отлученная от воды русалка. Конечно, ей трудно будет расстаться с ним, но наверняка должны существовать магические способы, позволяющие забыть возлюбленного. Она еще может быть счастлива, и у него нет никакого права обрекать ее на прозябание в Обыкновении.

О том, каково придется там ему самому (одному, не только без невесты, но и без родителей), — не хотелось даже гадать. Но лучше погибнуть, чем загубить жизнь Айви. Или погубить Ксанф.

Необитаемый замок выглядел мрачно и голо. Скелетов, с их столь же голыми костями, это ни чуточки не смущало, но они с ходу взялись за тряпки и метлы, чтобы приготовить две комнаты для живых людей. Вскоре на кроватях появились мягкие перины и постельное белье, хотя скелеты решительно не понимали, чем плохо лежать на прохладном и гладком каменном полу. Заодно (зная, что у этих живых есть странный пунктик насчет так называемого «питания») они привели в порядок и кухню.

— Ну, приберемся мы, вычистим тут все, а дальше-то что? — спросил Грей, когда они с Айви расставляли по полкам какие-то склянки и пузырьки. — И вообще — какой смысл наводить в замке порядок, если ясно, что хозяин тут еще долго не объявится? И неизвестно, объявится ли в принципе?..

Айви молча покачала головой. Она понимала не больше Грея и радовалась лишь тому, что они, пусть ненадолго, но пока вместе.

Когда юноша и девушка принялись стряхивать пыль с корешков старых книг, снаружи раздался шум и в комнату, гремя костями, вбежал Косто. Грей и Айви вскинули глаза, зная, что ни с того, ни с сего уважающий себя скелет костями греметь не станет.

— На замок надвигается огнедышащий слизень! — сообщил Косто.

Они вышли на стену и увидели перебиравшееся через ров чудовище. Вода кипела от его жара. Поскольку слизняки не очень-то прытки, двигалось страшилище медленно.

— Надо бежать! — воскликнула Айви. — Разве такого остановишь!

— Насколько я понимаю, — возразил Грей, — в мои служебные обязанности входит и охрана замка. И пусть моя служба продлится всего несколько дней, эти несколько дней я намерен служить как следует.

— Но ты не можешь приблизиться к этой тварюге и не обжечься, — заметила Айви.

— А вот Косто может, — сказал Грей. — Может быть, слизень просто заблудился? Косто, будь добр, спроси, что ему нужно. Ты сможешь его попять?

— Только если он из тыквы, — ответил скелет.

— Эх, Гранди бы сюда, — вздохнула Айви. — Ему па любом языке объясниться ничего не стоит, а вот нам… Погоди, может, и получится!

— Что получится? — не понял Грей.

— Объясниться, вот что. Помнишь обыкновенский язык жестов?

Полученную от беспутницы книгу Айви захватила с собой в замок: в Обыкновении она могла очень даже пригодиться. Девушка серьезно обдумывала возможность переселиться туда, тем более что Грей никак не решался сказать ей о намерении оставить ее в Ксанфе.

Слизень уже выбрался из рва и подползал к стене. Для улитки он продвигался совсем неплохо.

— Эй, слизь! — крикнула Айви, свешиваясь вниз, и изобразила жест, означавший: «Привет» (нечто вроде воздушного поцелуя, посылаемого обеими руками).

Слизень остановился и посмотрел вверх. Во всяком случае, так это выглядело со стороны. Грей вообще не был уверен, может ли это существо видеть, глаз-то у него нет. Разве что антеннами?

Антенны пришли в движение: одна вытянулась, другая втянулась. Потом было проделано то же самое, только наоборот.

— Он отвечает! — вскричала Айви. — Он знает язык жестов!

— Спроси, чего ему надо, — Грей заметно приободрился.

Айви провела указательным пальцем правой руки по раскрытой левой ладони, а потом приблизила к себе обе руки, как будто что-то сжимая. Жест означал: «Что нужно?».

Две антенны выпрямились и синхронно продвинулись вперед.

— Ответ, — без труда перевела Айви. Отметив легкость, с какой ей это удалось, Грей подумал, что она, наверное, усилила свою способность к обучению. За пределами Обыкновении ей не приходилось практиковаться в языке жестов, а наловчилась здорово! Надо будет у нее спросить.

Но тут до Айви дошло, что она сказала, и глаза девушки расширились:

— Ему нужен Ответ, но я не понимаю…

— Все понятно, — махнул рукой Грей. — Он думает, будто в замок вернулся Добрый Волшебник.

— Я попробую ему втолковать… — Айви принялась размахивать руками, а слизень антеннами. После интенсивного обмена жестами она, с некоторой растерянностью, сказала:

— Может, я не очень разобралась, но, как мне кажется, он хочет побывать на Фестивале.

— Фестивале?

— Кажется, так. На Межогородном Фестивале.

— В Обыкновении бывают Международные Фестивали, — сказал Грей, — а он что имеет в виду? Чтобы улитки с разных огородов собрались, и…

— Не знаю, что он имеет в виду, — заявила Айви. — Но лучше ему что-нибудь сказать. Хоть что-то, иначе нам не поздоровится. Он подожжет нам портьеры, а если еще и покроет слизью весь замок, тут никогда порядка не навести.

Грей призадумался.

— Ладно, — принял он решение. — Скажи ему, чтобы он отправлялся туда, где чаще всего бывают его сородичи, и на самых видных местах вывесил написанное по-слизняцки объявление: «Межогородный Фестиваль». С указанием даты, какую сам назначит. Все слизни соберутся туда, вот он на Фестивале и побывает. Скажи только, чтобы сделал объявление заранее, за год, а то и за два. Улитки народ не больно торопливый.

— Я попробую.

Айви принялась жестикулировать. Через некоторое время слизень дал задний ход, сполз в ров, подняв тучу пара, и удалился.

Грей с Айви вернулись к сортировке томов, но от этого занятия их оторвали очень скоро.

— В двери стучится гоблин, — доложил Косто.

— Ты хочешь сказать, колошматит? — уточнил Грей, знавший, каковы гоблинские манеры.

— Нет, просто стучит. Совсем негромко.

— Это трюк! — заявила Айви. — Должно быть, хочет усыпить бдительность. Впусти его, но подними за ним мост, чтобы он не проложил дорожку своим приспешникам.

Гоблина привели в одну из отчищенных комнат, и к нему вышел Грей.

— Кто такой, чего надо? — сурово спросил юноша.

— Я приношу глубочайшие извинения за причиненное беспокойство, но увидев, что в замок вернулся Добрый Волшебник, я счел для себя возможным…

— Постой! — смутился Грей, почувствовав в гоблине что-то странное. — Я не Добрый Волшебник, я просто служу в замке. Звать меня Грей.

— Еще раз прошу прощения, Грей, — поклонился гоблин. — Не смею отягощать тебя своим присутствием. Меня зовут Гладислов, и я, если мне будет позволено, наведаюсь сюда в более подходящее время.

Только сейчас Грей осознал, что с гоблином не так: тот был вежлив!

— Не в этом дело, — попытался объяснить юноша. — Доброго Волшебника здесь нет, и я не могу сказать, когда…

— О, меня вполне устроит Ответ, полученный от помощника, — отозвался Гладислов — Я ведь понимаю, у Доброго Волшебника невпроворот дел куда более важных, чем проблема простого гоблина…

Грею стало совсем неловко:

— Ладно, Глади, выкладывай, в чем твоя проблема?

— Суть моих затруднений сводится к тому, что я не пользуюсь популярностью среди сородичей. Между тем, обладая некоторыми способностями, я хотел бы занять более видное положение и добиться благосклонности хорошенькой гоблинши. Хотелось бы знать, что следует предпринять с этой целью.

— Хм, я бы рад тебе помочь, но… — начал было Грей, но тут его осенило:

— Погоди, есть мыслишка. Мне доводилось встречаться с гоблинами, и я знаю, что твои соплеменники народ буйный и склонный к насилию. Думаю, тебе следует выражаться покрепче.

— Но я вовсе не склонен к насилию! — протестующе воскликнул Гладислов. — Насилие не порождает ничего, кроме насилия, а это социальный тупик.

— Так ведь я и не призываю тебя к насильственным действиям, — указал Грей. — Ведь ты, как я понял, хочешь стать кем-то вроде вождя, а о политике судят не по делам, а по словам. Так что прежде всего тебе следует обзавестись более грубым лексиконом.

— Обзаведусь с превеликим удовольствием, — согласился Гладислов. — Могу я получить его у тебя?

— Хм, я не уверен, что у меня есть… — Грей растерянно взглянул на Айви.

— По-моему, я знаю, что ему нужно, — заявила девушка и, подозвав Косто, что-то ему шепнула. Скелет удалился, но вскоре вернулся и передал Айви какой-то маленький предмет. Айви положила его на стул и предложила гоблину сесть.

— Спасибо, — поблагодарил ее Гладислов.

Стул был сработан под человеческий рост, и чтобы выполнить просьбу девушки, коротышка изо всех сил подпрыгнул и с лету приземлился седалищем на сиденье. В следующий момент он подскочил снова и выкрикнул при этом несколько таких словечек, что белоснежные занавески в комнате покраснели. Со стула что-то слетело в сторону и впечаталось в стену.

«Она подложила ему брань-репейник», — сообразил Грей.

— Итак, — сказала девушка, с трудом согнав румянец с собственных щек (словечки были еще те!), — нужные слова ты знаешь. Чего тебе не хватает, так навыков их использования.

— Они нарабатываются практикой, — продолжил Грей, — ступай в лес, найди самую густую поросль брань-репейника и забирайся в самую середину. К тому времени, когда выберешься, с твоим лексиконом все будет в порядке. Постарайся запомнить все использованные выражения. На брань-репейник они оказывают воздействие лишь при однократном употреблении, но гоблины могут воспринимать их сколько угодно.

— У меня нет слов для выражения всей меры моей благодарности, — заявил гоблин. — Прошу сообщить, как я могу отплатить вам за столь превосходный и многообещающий Ответ.

— Какая плата? — махнул рукой Грей. — Мы тут всего на несколько дней, и…

— Нет, нет! — пылко возразил Гладислов. — Ответ надлежит отработать, этого требует честь.

Покачав головой (где это видано, чтобы гоблин заговорил о чести?), Грей кивнул:

— Ладно, раз ты так настроен, останься пока в замке. Глядишь, какая ни какая работенка, а подвернется…

— И любая будет выполнена мною с величайшим рвением, — заверил гоблин.

Появилась Скелли. Айви велела ей отвести Гладислова в подходящую комнату. Тот удалился в весьма приподнятом настроении. Грей тоже был доволен: если с помощью его Ответа такой малый, как Глади, и впрямь сделается вожаком гоблинов, это может пойти на пользу всему Ксанфу.

Они вернулись к книжным полкам, но опять ненадолго: па сей раз прикатился клубень, который никак не мог подыскать себе подходящую клубнику. Грей отнесся к его проблеме с пониманием и посоветовал вступить в клуб знакомств.

Когда донельзя довольный клубень укатился прочь, Айви и Грей вздохнули с облегчением, но почти сразу же им было доложено о новой просительнице.

— Это уж ни в какие ворота не лезет! — не выдержал Грей. — Мы и так за весь день еле-еле пару книжек протерли.

— Может, стоит поднять мост? — сказала Айви. — Это, конечно, не слишком вежливо, но если мы не ограничим доступ, то при таком потоке посетителей, у нас не будет ни минуты продыху.

— Теперь я начинаю понимать, почему Добрый Волшебник прослыл затворником и нелюдимом, — отозвался Грей. — Надо думать, до установления всех этих препон и испытаний ему жилось так же.

— Ладно, — сказала Айви, — я займусь урегулированием доступа, а ты той посетительницей, которая уже здесь. Только смотри, не слишком для нее старайся.

Айви ушла, а что означали ее последние слова, Грей понял лишь при появлении просительницы. Ею оказалась юная прелестная девушка.

— О, волшебник! — воскликнула она с порога. — Умоляю тебя, я готова на все! Я…

— Хм, прошу прощения… Я тут только.., э.., временно замещаю, и не уверен, что смогу…

— Я влюблена! — с восхитительной пылкостью воскликнула девушка. — А он даже не догадывается о моем чувстве.

Пожалуйста…

Из горячего, хотя и сбивчивого, рассказа Грей уяснил, что она увлечена молодым человеком из своей же деревни, который совершенно не замечает в ней женщину. Она хотела добиться от него ответного чувства и была уверена, что сможет сделать его счастливым. В чем Грей нимало не сомневался: сельская красавица могла составить счастье любого деревенского парня точно так же, как Айви — его счастье.

— Скелли!

Когда скелетица явилась на его зов, Грей сказал:

— По-моему, среди склянок, которые ты сортировала, был и пузырек с приворотным зельем.

— Даже несколько, — подтвердила она.

— Принеси нам скляночку.

Скелеты выполняли все в точности, но и указания им следовало давать точные. Соображают они не слишком быстро, что неудивительно, учитывая их полые черепа.

Она принесла пузырек, и Грей вручил его девушке.

— Подлей это в питье своему возлюбленному, но только так, чтобы выпив, он первой увидел тебя. Поняла? Ошибешься — можешь сильно пожалеть.

— О, я все поняла. Спасибо тебе, волшебник! — воскликнула она и чмокнула его в нос. — Но как насчет моей службы?

— На сей раз можно обойтись без службы, — ответил он, но тут же понял, что это установленное Добрым Волшебником правило отнюдь не было лишено смысла. Народ весьма охоч на дармовщинку и этак, пожалуй, начнет стекаться в замок толпами. Если в первый же день нагрянула такая орава, что же будет, когда весть о появлении волшебника (или его заместителя) распространится по Ксанфу? Необходимость отработки должна несколько сократить этот поток, так что пусть лучше девица разнесет повсюду слух о необходимости отработки.

— Но в будущем она, возможно, потребуется, — добавил Грей.

— О, когда мне прийти? — спросила девушка, видимо поняв его слова так, что ей надо будет явиться в замок когда-нибудь потом. Но Грей тут же сообразил, что вряд ли стоит ее отпускать дело в замке наверняка найдется.

— Э.., уходить не стоит, ты можешь понадобиться мне в ближайшие дни. Скелли отведет тебе комнату.

Скелетица увела девушку.

До конца дня Грею и Айви так и не удалось разобраться с книгами. После приготовленного домовитой скелетицей превосходного ужина они разошлись по своим спальням, но Грей довольно долго лежал без сна, размышляя о сложившемся положении. Теперь он в полной мере понимал, почему Добрый Волшебник Хамфри не торопится с возвращением.

Что его здесь ожидает? Нескончаемая череда посетителей, каждый из которых требует внимания, тогда как на собственные дела, каковы бы они ни были, попросту не остается времени. Грей пробыл здесь с Айви всего день и уже вымотался, а каково было Хамфри заниматься этим беспрерывно добрых сто лет?

Но при всем этом Грею правилось помогать живым существам; к тому же, помогая им, он существенно расширял свой кругозор. Раньше он судил обо всех гоблинах по генерал-гоблинатору и его своре, а теперь понял, что и они бывают разными. Да что там гоблины — даже чудовища, способные, как казалось, только пугать да нападать, как выяснилось, могут просто мечтать о празднике. Каждый случай был неповторим, требовал особого рассмотрения и учета всех деталей. А уж отвергать тех, кто нуждался в помощи, казалось просто постыдным.

Правда, и помочь (даже если допустить, что у него хватит на это знаний и способностей) он сможет лишь очень немногим, ведь через несколько дней ему придется покинуть замок.

К тому же, хоть он и волшебник, его талант вряд ли годится для такого рода работы. Правда, он мог аннулировать порчу или другое злое заклятие или, например, разоблачить иллюзию. Однако в некоторых случаях выручали оставшиеся от Хамфри разнообразные волшебные снадобья, а то и элементарный здравый смысл. Да… По здравому размышлению выходило.., что они с Айви вполне способны приносить определенную пользу. И уж во всяком случае, он с радостью предпочел бы эту работу разлуке с Айви и Ксанфом.

Но как бы то ни было, а убираться из Ксанфа ему придется. Конпутеру нет дела до блага страны, его интересует лишь власть, и окажись Грей у него в услужении, талант юноши наверняка будет использован для того, чтобы аннулировать магию любого, кто дерзнет противиться всевластию железяки.

Грей так мечтал о том, что отцовское проклятие изменит все к лучшему. И ведь поначалу

казалось, что оно действует весьма эффективно: именно благодаря чарам Мэрфи-старшего они нашли-таки Хамфри и поговорили с ним. Однако Добрый Волшебник отказался дать Ответ вовремя, а это было равносильно окончательному отказу. Грей не мог позволить себе остаться в Ксанфе и дожидаться возвращения Хамфри, служа Конпутеру: за это время машина успела бы искорежить и переиначить по-своему все, что только возможно. Нет, как ни крути, а придется убираться в Обыкновению.

С этой невеселой мыслью Грей уснул.

***

Утро встретило его известием о приближении повой просительницы. Издали обнаженную женщину с развевающимися волосами приняли было за нимфу, но по приближении Грей с удивлением узнал в ней знакомую.

— Э, да это менада Маня! — воскликнул он.

— Ей-то чего надо? — раздраженно проворчала Айви. Вроде пристроили ее на хорошее местечко, пифией на Парнасе..

— Что-то, видать, не задалось, — предположил Грей.

Айви посмотрела на него косо.

— Кажется, это она первой назвала тебя «волшебником», а? И ей очень даже понравилось с тобой целоваться, тебе не кажется?..

— Что ты, — рассмеялся Грей. — Ну чем такой заурядный парень, как я, может заинтересовать столь привлекательную молодую женщину?

И без того косившаяся на него Айви одарила жениха таким взглядом, что бедняга понял: он ляпнул не то и, похоже, влип.

— Э… — начал юноша, надеясь как-то выкрутиться, — я.., это.., хотел сказать…

— Потом скажешь, — прервала его Айви. — И я тебе кое-что скажу, это уж будь уверен. А сейчас нужно решить, как бы попридержать ее. Устроить так, чтобы мы выяснили, что ей нужно, до встречи с тобой.

— О! — дошло до Грея. — Так вот для чего Добрый Волшебник устраивал все эти испытания. Просители с ними все равно справлялись, это их не отваживало, по…

— .. Притормаживало, — закончила за него Айви. — А пока они одолевали препятствия, Хамфри штудировал свою Книгу Ответов, и… — тут она осеклась.

— Вот-вот, — сказал Грей. — Книги-то у нас нет.

— Нет-нет! — Она покачала головой, передразнивая его. — Ну, нет! У нас много чего нет, нам и препятствия делать не из чего. Вот при Хамфри, помнится, замок всякий раз был разным, и проникать в него нужно было по-разному.

— Да ты что, это же камень! Невозможно переделывать такой замок для каждого просителя.

Айви задумалась.

— Переделывать нельзя, но он как-то выходил из положения. И вот что: как-то давно Хамфри поручил кентаврам перестроить замок. Меня тогда это не интересовало, а сейчас пришло в голову к чему перестраивать прекрасный готовый замок, нуждающийся разве что в отделке. Кентавры — я это видела на Гобелене — действительно трудились, но вот что еще непонятно как мне помнится, у них было никак не меньше десятка различных проектов, и они работали над каждым… А замок-то один!

— Один ли? — отозвался Грей. — Может, тут все устроено как в сонном царстве, с замком и хижиной. Волшебник переключался с одного варианта на другой и сбивал просителей с толку?

— Ой, Грей! — восхитилась Айви. — Похоже, ты докопался до сути!

— Думаешь?

— Уверена. Для смены вариантов должна была существовать магическая команда или что-то в этом роде.

— Знать бы еще, какая, — вздохнул Грей. — А то Маня уже почти у ворот.

— Сейчас попробую, — сказала Айви и, набрав воздуху, выпалила:

— «Замок, изменись!» Замок и не подумал. Она испробовала еще несколько вариантов, по столь же тщетно.

— Может быть, — размышляя вслух, произнес Грей, — все дело не в словах команды, а в ее сути. Я хочу сказать, что замок повинуется Доброму Волшебнику, и если кто (вот как я) действует от его имени, то, может быть…

— А может не быть, — поддразнила Айви. — Чем гадать, взял бы да попробовал.

— Ладно, — согласился Грей. — Во имя Доброго Волшебника Хамфри, замок, изменись!

Последнее слово потонуло в грохоте. Пол заходил ходуном, стены заскользили, и спустя всего несколько мгновений здание невозможно было узнать. Они стояли не на стене, а в сводчатом зале с выходящими па ров окнами.

— Замок послушался, — ошарашенно пробормотал Грей, держа Айви в объятиях.

— Просто удивительно, с чего это он стал повиноваться «такому заурядному парню», — не преминула поддеть его Айви.

— Но нам нужно еще разобраться с Маней, — поспешно сменил он тему.

— Мост поднят, — указала Айви. — Это должно ее задержать.

— Как же, задержит! Она привыкла плескаться в своем винном пруду.., хотя… — Грей приободрился… — Это как раз то, что надо!

— Ты о чем?

— Она не любит крови. Найдется в наших запасах пузырек чего-нибудь такого, чтобы выдать воду за кровь? Хотя бы с виду…

— Ясно, волшебник, — с ходу поняла Айви, — Скелли!…

— Произошло нечто странное… — начала с порога явившаяся по вызову скелетица.

— Все в порядке, так и было задумано, — прервала ее Айви. — Скажи лучше, есть среди наших снадобий кровь?

— Конечно. Концентрированный кровяной экстракт.

— Сойдет. Вылей в ров.

Что хорошо в скелетах, так это аккуратность и исполнительность. Не прошло и минуты, как из нижнего окошка высунулась костяная рука и опорожнила в ров склянку.

Эффект был потрясающим, ров как будто заполнил кровавый поток, вытекавший из раны великана Жирара. Над темно-алой жидкостью даже поднимался пар, словно она была горячей. Срок годности у снадобий Хамфри явно не истек.

Как и предполагалось, менаду кровавый ров отнюдь не обрадовал. Именно нелюбовь к крови заставила ее сменить род занятий, так что — во всяком случае, если перед ней не стоит вопрос жизни и смерти, — можно было надеяться, что она отступит, уберется к себе на Парнас и оставит Грея в покое.

Но менада повела себя вовсе не по-менадски: застыла у края рва и, закрыв лицо руками, разразилась рыданиями. Грей почувствовал себя обыкновенной обыкновенской скотиной.

Между тем слезы лились в ров столь обильно, что кровь начала розоветь. Все шло к тому, что ров наполнится соленой водичкой.

— Вот уж не думала, что менады плачут, — заметила Айви.

— Настоящие, наверное, и не плачут, — сказал Грей. — Но не забывай, она теперь не менада, а пифия. И, похоже, одолевает первое препятствие.

— Ой! — застонала Айви, — И точно! А нам по-прежнему невдомек, в чем ее проблема и как ее разрешить.

Грей кивнул;

— А решать надо. Если уж служить, то как следует, пусть всего несколько дней. Тем паче что это тоже может оказаться испытанием. Вдруг, если я справлюсь, Добрый Волшебник в последний момент вернется и даст мне Ответ?

Эта догадка посетила его только сейчас: она сулила пусть безумную, но все же надежду.

— А ведь точно! — обрадовалась Айви. — Он явно послал тебя сюда не затем, чтобы ты прибирался в замке.

И тут на небе появилась тень.

— Ну и проситель! — упавшим голосом произнес Грей, — птица Рок. Уж ее-то ни стенами, ни рвом не задержишь!

— Хоть ты и волшебник, а дурачок! — рассмеялась Айви. — Это же Дольф летит, узнать, как у нас дела. Очень кстати: мы попросим его слетать за Книгой Ответов. Ответишь этой менаде и отошлешь ее обратно.

Айви определенно собиралась сократить пребывание Дикой женщины в замке до последней возможности.

— Ладно, — сказал Грей. — Сгоняй быстренько Дольфа за Книгой, а я пока придумаю для Мани второе испытание. О, пожалуй, тут-то мне Гладислов и пригодится.

Грей отправился на поиски гоблина и, хотя отведенная ему комната после преображения замка оказалась в другом крыле, нашел его довольно скоро. Гоблин не преминул сообщить, что вчера, видимо, излишне переволновался, поскольку замок запомнился ему совсем другим. Мельком упомянув, что он и вправду изменил планировку, Грей перешел к делу:

— У меня есть поручение.

— Всегда рад услужить, волшебник.

— К замку приближается Дикая женщина. Ты должен спуститься и ее отпугнуть. Не убивать, не калечить, а только отпугнуть.

— Дикую женщину напугать не так-то просто. Во всяком случае, обычному гоблину… — Гладислов осекся, подумал, а потом сказал:

— Впрочем, я видел внизу зеркальную комнату, где мог бы принять вид двадцати гоблинов. Если все они начнут скакать и кривляться, даже менаде станет не по себе.

Но если она догадается…

— Тогда она победила, и твоя служба окончена, — сказал Грей. — А если выполнишь задание — можешь уходить с чистой совестью.

— Отлично, я перехвачу ее, — заверил гоблии и поспешил в зеркальную комнату.

А Грей задумался: следовало подобрать для менады еще и третье испытание. Что бы такое… Он щелкнул пальцами и отправился на поиски влюбленной девицы.

— Так, красавица, мне требуются твои услуги.

— Какие, волшебник? — Девица почему-то покраснела.

— Хм… Какие-какие… Тут скоро объявится одна менадочка, ясное дело, голая. Как только она пройдет мимо гоблина — займись ею. Сделай ей маникюр, прическу, обряди в самое нарядное платье, подбери и туфельки и.., э…

— Трусики?

— Вот именно. Короче говоря, все, что надо. Справишься?

— Насчет нарядов я мастерица. Но менада, она ведь совсем дикая…

— Слушай внимательно. Ты встретишь ее перед дверью, за которой буду находиться я. Голой она пройти не должна.

Если не согласится наряжаться и уйдет — прекрасно. Твой долг считается уплаченным, и ты можешь уходить следом за ней. Если все же согласится.., хм, сколько времени займет у тебя эта процедура?

— Если сделать все как следует, то не один час.

— Вот и хорошо, чем дольше, тем лучше. Когда она будет готова, постучи в мою дверь, а сама можешь быть свободна.

«Уж если и это не остановит Дикую женщину, то ее ничем не отвадишь, — размышлял он. Но пока гоблин с девицей тянут время, он получит Книгу Ответов, и все будет в порядке».

Из зеркальной комнаты донесся вой — менада увидела два десятка гоблинов. Но то был вопль не страха, а ярости: видать, Дикие женщины сильно не жаловали весь гоблинский род. Маня бросилась па первого кривлявшегося урода — и врезалась в зеркало. После нескольких неудачных бросков, набив немало шишек, она начала соображать, что к чему, — ведь на стенах появлялись и ее собственные отражения. Наконец, обнаружив участок, где не отражалось ни гоблинов, ни женщин, менада устремилась туда и обнаружила выход. Второе испытание ей удалось осилить примерно за час.

Тем временем Айви отослала Дольфа в замок Ругна.

Долететь дотуда в виде птицы Рок было для него плевым делом, но ведь следовало еще и уговорить короля Дора доверить ему том, хранившийся под замком до возвращения Доброго Волшебника. Конечно, Айви могла послать весточку родителям, но на все требовалось время. Уверенности в том, что Книга прибудет вовремя, не было.

При встрече с девушкой менада, узнав, что от нее требуется, поначалу взъярилась чуть ли не пуще, чем при виде гоблина, и едва не повернула назад. Но не повернула. А видимо, в силу того же изъяна характера, который не позволял ей упиваться кровью, отдалась в руки служанки, допустив таким образом неслыханное попрание своего дикого достоинства.

Указанное попрание продолжалось уже два часа, и Грей понимал, что скоро менада освободится. Где же Дольф?

К счастью, Дольф появился и даже принес Книгу. Но едва открыв ее, Грей понял, что ему потребуется уйма времени, чтобы хоть чуть-чуть разобраться в огромном, толстенном томе, заполненном непонятными записями и, похоже, не имевшем оглавления. Пока он судорожно пытался сообразить, где и что ему искать, вошла Маня.

Грей заморгал. Видимо, Скелли изрядно пошарила по сундукам и комодам, подбирая ткани, ленты и кружева, а влюбленная девица была в ладах с портняжной иголкой и парикмахерскими ножницами. В розовом с воланами платье, с прекрасно уложенными волосами, красиво обработанными и покрытыми лаком ногтями (это ее-то хищные когти!), в туфельках, тонких чулочках и (несомненно) в трусиках она выглядела потрясающе.

И эта удивительная красавица преодолела все три препятствия. Она явилась к нему за Ответом, а он даже не знал, как воспользоваться Книгой.

— Ну ты даешь! — сказал Грей, отчасти чтобы потянуть время, но совершенно искренне. — Здорово выглядишь!

— Ты подверг меня унижению, — воскликнула она. — Заставил проливать слезы, гоняться за гоблинами и.., и вообще. Зачем это нужно?

— Но теперь ты прекрасна, и этого у тебя не отнять, — заявил Грей. — Я могу аннулировать всю магию в замке, и ты в любом зеркале увидишь, что твоя красота — это не чары и не иллюзия. Если тебе надоест работа у оракула, не сомневайся: стоит только показаться на люди, и ты очаруешь самого завидного парня.

— Возможно, я так и поступлю, — пожала она плечами. — После встречи с тобой я усвоила, что, хотя на вкус мужчины не очень хороши, они вполне годны к употреблению в иных отношениях. Но сейчас я хочу получить Ответ.

— Спрашивай, — со вздохом сказал Грей. Не мог же он тянуть до бесконечности.

— Моя новая работа требует выплескивать на наших клиентов буквально водопады самой вздорной и нелепой бессмыслицы. Жрец говорит, что без приличного запаса тарабарщины я не могу стать настоящей пифией. Где мне ее взять?

«Вот и приехали! — сокрушенно подумал Грей. — Если тарабарщина не несется сама по себе, то где же ее возьмешь».

Похоже, он сел в лужу.

Правда, на миг ему пришла в голову мысль об использовании приема, который сработал с Гладисловом, но Грей тут же ее отверг. Как можно сажать такую красавицу на брань-репейник? Да и ругательства, если вдуматься, не совсем тарабарщина. Смысл в них свой, особый, и очень даже имеется.

И тут ему вспомнилось, что отец долгие годы регулярно подвергался обыкновенской пытке, именовавшейся «Заполнение налоговой декларации». Трудность состояла в том, чтобы заполнить бумажку в соответствии с совершенно невнятными указаниями из книги, само название которой — «Общие рекомендации и упрощенное руководство для налоговых резидентов по методикам исчисления и формам уплаты подоходного налога» — для нормального человека звучало полнейшей абракадаброй.

— Скелли, — позвал он.

В дверном проеме появилась скелетица.

— Принеси «Общие рекомендации…» — Название пришлось произнести полностью, иначе Скелли, по своей скелетской скрупулезности, стала бы искать книгу с заголовком из двух произнесенных слов.

Быстро обернувшись, скелетица принесла пыльный том, попавшийся Грею на глаза во время сортировки книг. Выбросить сей труд по причине полной бесполезности у него просто не дошли руки.

Раскрыв «Рекомендации…» на первой попавшейся странице, он подозвал просительницу.

— Видишь?

— Книгу»? — голос менады звучал скептически. — Зачем мне…

— Читай!

— «…сумма процентных начислений на основные фонды эмитента с учетом добавленной стоимости увеличивается при применении понижающего коэффициента при условии введения в действие льготных тарифов, предусмотренных схемой регионального лицензирования кредитных ставок…». Полнейшая абракадабра! — воскликнула, не дочитав, менада.

— Вот именно, — подтвердил Грей. — Толстенный том самой несусветной белиберды. В этой бредятине никто и никогда не разберется. Бери, и тебя никогда не покинет вдохновение!

— Спасибо тебе, волшебник! — вскричала она, прижимая «Общие рекомендации…» к высокой груди. — А какую службу я должна…

Грей хотел было сказать, что отпускает ее и так, но спохватился. Посетители так и прут, испытаний на всех не напасешься, так что Дикая женщина может оказаться весьма кстати. Гоблин-то пригодился, да и влюбленная поселяночка тоже. Проведя день в роли Доброго Волшебника, он стал находить введенную последним систему продуманной и вполне себя оправдывающей.

— Там видно будет, — ворчливо перебил он менаду. — Останешься пока здесь, Скелли отведет тебе комнату. Понадобишься — я тебя вызову.

***

Большую часть недели Грей с Айви приводили замок в порядок и отвечали на бесчисленные вопросы. Но увы, Добрый Волшебник не объявился, и зародившаяся было надежда угасла.

Дольф уже готовился отнести Грея и Айви на границу.

Косто и Скелли обещали (с помощью получивших Ответы и еще не отработавших их просителей) упаковать, закрыть, зачехлить и запереть все, что можно, поставив замок на консервацию до лучших времен. Краткий период временного исполнения Греем обязанностей Доброго Волшебника подходил к концу.

Айви твердо решила отправиться с ним. Со слезами на глазах она простилась с замком Хамфри и собиралась пролить еще больше слез в замке Ругна, остановка в котором предусматривалась па пути к перешейку.

Грей был несказанно благодарен ей за столь самоотверженный выбор, но о своем, столь же твердом решении, он собирался объявить в замке Ругна, в присутствии короля и королевы. Они — в этом у юноши сомнений не было — его поймут. Айви, скорее всего, пет. Может быть, даже возненавидит, но, знать, такая уж его судьба. У него нет никакого права делать ее навеки несчастной.

— Пора, — сказал он, сглотнув комок в горле. — Хотел бы я остаться в замке: жизнь здесь, конечно, суматошная, покоя не дождешься, но мне правится приносить пользу. Но мое время прошло…

Айви крепко сжала его руку. Глаза девушки были полны слез, а ведь она еще не знала, что ожидало ее в ближайшем будущем.

Дольф, угнездившись на крыше, превратился в птицу Рок.

Тут произошел буквально роковой случай. Коготь соскользнул с черепицы, птица качнулась, чтобы сохранить равновесие, раскинула огромные крылья, и одно из них задело за башенку. Башня раскатилась по камушкам. Но поврежденным оказалось и маховое перо.

Дольф мгновенно вернул себе исходный облик, сунул разбитый палец в рот и промычал:

— Я.., не.., м-м-м-мо-гуу лететь с м-мм таким-м-м крылом-м-м-м.

— Бедняжка! — воскликнула Айви, в кои-то веки проникнувшись к братишке сочувствием. — Дай я тебя перевяжу.

— Но мы не опоздаем? — беспокойно осведомился Грей.

Другого столь же быстрого транспорта в их распоряжении не имелось: они задержались до последней возможности и теперь полностью зависели от Дольфа. Теперь, понимая всю затруднительность складывающегося положения, Грей корил себя за то, что поддался желанию продлить свое пребывание в Ксанфе. Рядом с Айви.

— Загляни в Книгу Ответов, — бросила ему Айви через плечо, уводя брата на перевязку.

Грей пожал плечами и, поскольку ничего другого все равно не оставалось, так и поступил. Подошел к Книге, открыл ее и решил поискать способ привести в порядок маховое перо. За прошедшее время он уже чуточку приноровился к Книге и начал в ней разбираться. Она была составлена в алфавитном порядке, но с таким количеством внутренних рубрик, подразделов и перекрестных ссылок, что запутаться в ней было совершенно немудрено. А вот не запутаться — весьма мудрено. Решив посмотреть на «перо», Грей запутался в таком длиннющем перечне самых различных типов, видов и категорий перьев, что, потеряв надежду найти искомое в этом разделе, решил попытать счастья на слове «Рок». Но первым значением данного слова оказалась не птица, а предопределение или неотвратимая судьба. Начав торопливо листать дальше, Грей перевернул несколько лишних страниц и оказался на букве «С». Он ругнулся и уже собрался вертеть листы назад, но тут его взгляд случайно упал на статью, на которой оказался его левый указательный палец. Она была озаглавлена «Служба» и тоже имела множество подразделов, среди которых, в самом низу страницы, значилось: «Служба Доброму Волшебнику».

Его рука, уже начавшая было переворачивать лист, дрогнула и замерла. Его собственная служба Доброму Волшебнику уже закончилась, но юноша, сам не зная зачем, стал читать абзац: «.., согласно древнему обычаю, имеющему силу закона, служба Доброму Волшебнику (к каковой в первую очередь причисляется служение за Ответы) занимает первенствующее положение по отношению ко всем прочим обязательствам, в том числе и относящимся ко всякого рода служению, вне зависимости от даты принятия названных обязательств и срока их действия…».

Это казалось столь же замысловатым и запутанным, как преподнесенные им пифии «Общие рекомендации». Должно быть, Добрый Волшебник потратил большую часть проведенного в должности столетия, пытаясь разгадать смысл такого рода параграфов, благо в Книге их хоть отбавляй.

Сложись все по-иному, глядишь, и он, сидя с Айви вечерком у камина, с любопытством разбирался бы во всяких словесных хитросплетениях…

Он оторвал палец от книги, чтобы стереть выступившие слезы, и признался себе, что при всей напряженности и нервотрепке эта неделя прошла просто замечательно. Пусть и с трудом, но ему удалось помочь нескольким обитателям Ксанфа, а заодно и существенно расширить свой кругозор;

Но самое главное заключалась в том, что все это время он чувствовал себя по-настоящему нужным. До встречи с Айви он никогда не был нужен ни одной девушке, а до службы в этом замке и представить не мог, что сможет быть нужным стольким совершенно незнакомым живым существам. Глупо, но он проникся ощущением собственной значимости. Эх, если бы только можно было остаться! И (чего уж тут кривить душой) ради себя, но и ради тех, кому он помог или мог помочь в будущем. Если бы только…

Только что прочитанные слова вновь встали перед его глазами… «занимает первенствующее положение по отношению ко всем прочим обязательствам…» У пего перехватило дух. Неужели?.. «Ко всем»… Значит, и к обязательству перед Конпутером. Грей перечитал абзац, протер глаза, перечитал снова и убедился, что понял все правильно. Убедиться-то убедился, но поверить по-настоящему еще боялся.

— Ну, узнал про перо? — оторвал его от раздумий голос Айви. — А то ведь времени у нас всего ничего.

— Про перо не про перо, а кое-что любопытное, по чистой случайности, выяснил. По-моему.., э.., нам не нужно бежать!

— Да ты что? Завтра Конпутер…

— Погоди. Ты мне вот что скажи — эта Книга самая важная? Я имею в виду: есть ли в Ксанфе что-либо более веское и значительное, чем помещенные в ней Ответы?

— Конечно, нет. Хамфри — волшебник Информации, ему принадлежит последнее слово по всем вопросам. Его Ответы не обсуждаются, а Ответы берутся как раз из Книги. Но почему ты спрашиваешь?

— А потому, что в этой самой важной и непререкаемой Книге черным по белому написано, что служба Доброму Волшебнику «занимает первенствующее положение» по отношению к любым другим обязательствам. Вне зависимости от того, когда они были приняты. Понимаешь, получается, что я не могу приступить к служению Конпутеру, пока не закончу служить Доброму Волшебнику. Если это правда…

— Но Хамфри вовсе не обещал вернуться, — перебила его Айви, — ты можешь застрять на этой службе па всю жизнь, да так и не дождаться Ответа.

— Думаю, — сказал он, ощущая, что испытывает озарение, — мой Ответ уже получен. Просто до сих пор я этого не понимал. Мне надлежит служить, быть может, всю оставшуюся жизнь. Именно здесь. Занимаясь именно этим. И знаешь…

— По-моему, это совсем не плохо, — медленно, с, благоговейным трепетом, счастья произнесла Айви.

— Очень даже неплохо, — подтвердил он.

И они упали друг другу в объятия, целуясь и рыдая от облегчения.

Взгляд Грея упал па висевшее па стене Магическое Зеркало. Раньше он не обращал на это внимания, но теперь оказалось, что оно настроено на пещеру Конпутера. Путер наблюдал за ними все это время и уже знал, что у него ничего не выгорело. На экране светились слова:

ПРОКЛЯТЬЕ. ОПЯТЬ ОБЛОМ!

«Какое счастье, — подумал Грей. Какое удивительное совпадение, что он по чистой случайности открыл именно на этой странице Книгу, в которую и сунулся-то из-за того, что Дольф ненароком повредил… Стоп! Конечно же, все эти „случайности“ и „оплошности“ имели магическую природу. И понятно, какую. Проклятие волшебника Мэрфи сработало, направив осуществление выработанного машиной коварного плана покорения Ксанфа по наихудшему из возможных путей. А то, что при этом Грей и Айви до конца своих дней обрели счастье, можно было счесть просто побочным эффектом».

Правда, сам Грей считал иначе. А потому тихо, но от всего сердца произнес:

— Спасибо, папа.