Глава 6
Строптивых женщин любят больше, чем покорных. Их, правда, иногда убивают, но никогда не бросают.
Вот о чем размышлял Беонир, притаившись в тени густого куста на опушке леса Шорохов. Идти вперед было страшно, назад – зазорно. Да и утверждению мужских амбиций такое отступление никак бы не способствовало, ибо рядом с ним взволнованно дышала Ребекка, только и ждущая подходящего момента, чтобы доказать: она круче. А еще у нее наглости хоть отбавляй, обаяния – хоть ложкой ешь, волосы – рыжие, два меча и бицепсы – как грудь, а грудь – и вообще о-го-го! Короче, сплошные достоинства, так пикантно приправленные недостатками, что они больше всего смахивают на харизму. Ох и нелегко состязаться в крутизне с собственной невестой! Причем еще и воительницей, причем еще и красавицей, причем еще и редкостной умни… Беонир поперхнулся своей последней мыслью и чуть не рассмеялся. М-да, такая женщина… извините, девушка, как Ребекка, всегда загадка. То есть так способна загадить всю жизнь, что мало не покажется, даже охнуть не успеешь! И при всем этом он ее любит. Нет, он не дурак и все равно любит, ведь ум – это умение находить правдоподобное оправдание собственным глупостям. Вот так-то! А настоящая любовь – это когда тебе абсолютно не стыдно идти за руку со своим чудовищем. Ой, извините, со своей невестой… А вот тут Беонир все-таки не сдержался и тихонько фыркнул в траву.
– Чего ржем? – сердито зашипела воительница, отвешивая возлюбленному почти беззвучный подзатыльник. Сугубо в воспитательных целях. – Совсем бдительность потерял, булки расслабил!
– Пошлячка! – удрученно вздохнул юноша, смущенный бесцеремонными манерами своей неординарной возлюбленной. – И как я тебя папе представлю?
– «Как», «как»… По имени! – непокорно хмыкнула воительница. – Ты лучше молчи и не сопи так громко, потому что папа далеко, а патруль охотников где-то рядом.
– Откуда ты знаешь? – удивился юноша, тщательно принюхиваясь. – Лично я не замечаю ничего подозрительного и слышу только урчание у себя в животе…
– Это тебя после полета на эльфах все еще тошнит, – поставила верный диагноз Ребекка. – Спасибо, что хоть уже не рвет.
– Угу, – угрюмо согласился юноша, ощущая во рту горьковатый привкус желчи. М-да, трудно жить с женщиной жестких принципов. А еще труднее с той, которая всегда права.
– Вот там, видишь? – Лайил пришла ему на помощь и вытянула палец, указывая на мощный дуб. – В листве…
– Не-а! – честно признался ниуэ, щурясь так старательно и долго, что из его глаз потекли слезы.
– Мужчина, – терпеливо пояснила Ребекка, – худощавый и мастерски слившийся с листвой. В буро-зеленом маскирующем одеянии. А второй разведчик притаился чуть дальше, я его не вижу, но улавливаю специфический запах…
– Пота? – осмелился поумничать Беонир.
– Нет, – криво усмехнулась воительница. – Крови. Я ошиблась, это женщина…
– А-а-а, – многозначительно протянул юноша, хотя ничего не понял из этого туманного аргумента.
– Женщины пахнут тоньше и слаще, – снизошла до объяснений Ребекка. – Но притягательнее и агрессивнее, в силу своей физиологии.
– Ага! – выразительно кивнул Беонир, на самом деле запутавшись еще больше. Честно говоря, в женской физиологии он был ни бум-бум, зато уже не раз попадал под шквал этой самой агрессивности.
Не решившись признаться в собственной неосведомленности, он продолжил изучающе разглядывать окрестности, мечтая совершить нечто значимое, способное поразить воображение ушлой воительницы. Как известно любому мужчине, у каждой девушки имеется три уязвимых места: подарки, цветы и переносица. Во всяком случае, так утверждает его мудрый папа. Бить Ребекку в переносицу чревато неприятностями – может и отскочить. Цветы здесь в дефиците. Значит, остается только подарком разжиться…
Расстилающийся перед Беониром лес поражал умиротворенностью, ничем не нарушаемой, незамутненной и какой-то противоестественной. Вроде бы календарь еще не закончил отсчет зимних месяцев, а тут погляди-ка, снега и в помине нет, травка зеленеет, Сол блестит, а неохватные дубы меланхолично покачивают пышными кронами, кокетливо всклокоченными легким теплым ветерком. Серебристое, едва заметно сияние разлито над приграничной поляной, отделяя волшебный лес от прочей территории Лаганахара, холодной, безжизненной, присыпанной песком и трухой. Чудеса!
– Смотри, олень! – возбужденным шепотом закричала девушка, пихая ниуэ локтем в бок. – Красавец!
– А какая у него морда уродливая! – ревниво подначил Беонир.
– Зато рога роскошные! – нашлась Ребекка. – И как они ему идут…
– Если у меня будут такие же рога, то у тебя будет такая же морда! – обиделся Беонир и вдруг чуть не подскочил над кустом. – Лето среди зимы, трава, олень на границе умирающего Блентайра… Что же это такое?
– Чары! – многозначительно сообщила Ребекка, правильно расшифровав растерянность, владеющую ее возлюбленным. – Хотелось бы мне знать, кто и когда их создал…
– Неназываемые! – с важным видом сообщил Беонир, довольный тем, что наконец-то сумел блеснуть эрудицией. – Я читал об этом в одной старинной книге, найденной в подземельях. Лес Шорохов был их заповедником, излюбленным местом отдыха демиургов.
– Здорово! – восхитилась воительница. – Но, – она насмешливо щелкнула жениха по носу, – демиурги исчезли многие сотни лет назад, и никто не знает, что с ними случилось. И как же тогда прикажешь понимать эти чары? Они ведь неспособны держаться вечно…
– Действительно! – озадачился ниуэ, потирая нос. – Тьма, ничем-то тебя не проведешь!..
– А то! – самодовольно надула щеки воительница. – Предполагаю, что эти чары кто-то обновил. Некто сильный и независимый, почти как я!
– Независимая женщина – это та, которая не нашла никого, кто бы хотел от нее зависеть, – еле слышно пробормотал Беонир. – Папа всегда учил меня держаться подальше от подобных дам, и вот на тебе – именно с такой я и связался…
К счастью, Ребекка его не услышала. Она вдруг напряглась всем телом, усиленно нюхая воздух. Изумленное выражение ее красивого лица постепенно изменилось на неуверенное, а затем – на откровенно радостное.
– Йона! – восхищенно ахнула она. – Секунду назад я учуяла нашу малышку-эльфийку!
– Да ну? – не поверил Беонир. – А ты, часом, не ошиблась ли? Наследница не смогла бы попасть сюда так быстро. Она сейчас находится далеко, тебя просто подвело твое бурное воображение.
– Это ты меня регулярно подводишь, лохматый! – насмешливо парировала лайил. – А я Йону ни с кем не спутаю, с того самого дня, когда впервые попробовала вкус ее крови.
– Бросила бы ты свои мерзкие привычки… – раздраженно посоветовал Беонир, но не успел закончить начатую фразу, потому что ближайшие кусты вдруг раздвинулись и перед его удивленно вытаращенными глазами предстала чрезвычайно странная процессия…
Опасаясь стать жертвами оптической иллюзии, Ребекка и Беонир даже приподнялись над пышной травой, напряженно вглядываясь в приближающееся к ним трио. Первой из вновь прибывших на опушку леса оказалась Йона, хмурая, какая-то потухшая, сама на себя не похожая. За ней важно вышагивала Эвридика, наоборот, так и пышущая самодовольством, необычайно оживленная и говорливая. Шествие замыкал красивый юноша – высокий, стройный, смуглокожий. Вскоре выяснилось, что именно он-то и оказался причиной повышенной нервозности эльфийской принцессы, державшейся излишне развязно. Эвридика то и дело завлекающе прикасалась к руке красавца, проделывая это настолько по-хозяйски, будто он являлся ее безраздельной собственностью.
Воительница сразу же заметила, что подобные вольности отнюдь не льстили молодому мужчине и не вызывали никакой ответной благосклонности. Напротив, он недовольно морщился и рефлекторно отшатывался от принцессы, стараясь избежать даже столь невинной близости. Глядя на них, Ребекка стразу же вспомнила одну поучительную сказку, слышанную в детстве. Вроде бы в той истории рассказывалось о прекрасном принце, вынужденном поцеловать безобразную жабу. Омерзительно, не так ли? Так вот, смуглый юноша вел себя так, будто Эвридика и была той самой бородавчатой жабой, а его настойчиво заставляли ее целовать. Правда, в сказке жаба после поцелуя превратилась в очаровательную принцессу, вознаградив таким образом своего спасителя за все причиненные ему неудобства. Но Эвридике подобная метаморфоза уж точно не грозила: по наблюдениям Ребекки, она относилась к числу необратимых стерв и стопроцентных жаб. А если отбросить лишние аллегории и выражаться проще, то смысл рассуждений лайил сведется к следующему: если бриллиант упадет в грязь, то он и тогда останется драгоценным камнем. Однако если пыль поднимется к небу, то она и в этом случае останется грязью. Вот то-то и оно!
От бдительного ока воительницы также не укрылась еще одна немаловажная деталь: по некой причине темнокудрый красавец то и дело виновато косился на Йону, старательно игнорирующую его взгляды. Утрированно старательно. При этом сама Наследница показалась лайил измученной и нездоровой – в общем, выглядела из рук вон плохо, краше в гроб кладут. Ребекка понимала, что этот юноша, представленный им как Арден, и есть тот самый четвертый участник знаменитого пророчества Лаллэдрина: именно его и не хватало в их скромной компании. Участник, несомненно, спасенный Йоной. А еще, и это волновало Ребекку больше всего, одновременно с этим он был и тем самым роковым возлюбленным, ради которого несчастная малышка буквально перевернула весь Лаганахар, спустилась в храм Песка, а также подвергла себя сотням других опасностей. Так с какого перепугу этот Арден теперь шагал рядом с неприятной ему Эвридикой и косился на Йону будто провинившийся пес, выгнанный ею из дома? Этого Ребекка не понимала… Она лишь осуждающе переглянулась с не менее замороченным Беониром и сокрушенно покачала головой. Воистину в мире творилось нечто несусветное!
Принято считать, будто дорога домой вдвое короче дороги из дому. Возможно, так оно и есть, вот только эта фраза не отражает того, насколько обратная дорога мучительнее и безысходнее. Я старалась ничем не выдать владеющей мною скорби, но сердце горело огнем, хотя в глазах стыл хладный пепел потери. Подумать только, я добровольно отказалась от моего Ардена! Я собственноручно отдала его другой девушке! О, как же мне теперь больно! Никто на земле не заслуживает подобной пытки, потому что это страшно, неисправимо и несправедливо. Неназываемые, как же допустили вы такое злодеяние? Я желаю быть вместе с Арденом. Я задыхаюсь без него…
Мне ужасно хотелось кричать от боли и разочарования, но приходилось молчать, отчаянным усилием воли запрещая себе исторгать даже малейший звук жалобы. Впившись ногтями в ладони, я принужденно улыбалась, боясь спровоцировать хотя бы смутное подозрение в сердце любящей бдительной Ребекки или хандру в душе безгранично преданного мне Беонира. Как же это гадко и трудно – обманывать своих друзей! Но я постараюсь, мне придется постараться!..
К счастью, мы все немного отвлеклись, очарованные моментом встречи, столь долгожданной после длительной разлуки. Я коротко представила Ардена нашей сладкой парочке, намеренно опустив некоторые подробности спасения юноши, а его познакомила со своими закадычными друзьями. Несколько минут ушло на милую церемонию, включающую в себя взаимные поцелуи, объятия и похлопывания по плечу, пролившие немного исцеляющего бальзама на мою измученную душу. Вот удивительно, слова ободрения и приветствия могут быть короткими, но у них бесконечное эхо. Кстати, весьма приятное.
– Ты же вроде бы отправилась домой? – с подозрением осведомилась Ребекка, одаривая Эвридику неприязненной ухмылкой. – Признайся, струсила и повернула обратно?
– Ты же дала нам слово, что вернешься в Дархэм! – неуверенно подвякнул Беонир. – Выходит, ты его не сдержала?
– Хочешь, я дам тебе другое слово? – Принцесса нагло рассмеялась прямо в лицо обескураженному ниуэ. – Обещаю выйти замуж за Ардена и стать королевой Блентайра! Устроит тебя такой обет?
У Беонира нижняя челюсть отвисла, настолько ошеломило его сногсшибательное заявление моей сестрицы.
– Ничего себе номер! – негодующе ахнула Ребекка. – Значит, ты наплевала на свое благородное происхождение, начхала на гордость и опустилась до совсем мерзких поступков?
– А кто здесь гордый? – картинно приподняла брови Эвридика. – Я гордая? Да нет, мы, королевы, бабы простые!..
– Йона, а ты почему молчишь? – требовательно возопила Ребекка, как всегда доведенная до белого каления непробиваемой наглостью Эвридики. – Немедленно осади эту нахалку!
Арден молчал, сосредоточенно покусывая ни в чем не повинную травинку. Похоже, он решил пустить все на самотек и посмотреть, что получится из всего этого бардака.
Я вполне успешно сохраняла спокойствие, до последнего момента оставаясь невозмутимой и сдержанной, но сейчас неожиданно ощутила, как внутри меня закипает неконтролируемый гнев. Кажется, еще секунда – и мы все окончательно перессоримся. Нет, я не имею права допускать раздоры, мне ведь еще два испытания нужно пройти. А значит, придется смирить свою гордость и как-то разрядить до предела накалившуюся обстановку.
– Ребекка, прошу тебя, не нужно впадать в трагедию, – холодно произнесла я. – У меня все под контролем.
– Все? – пуще прежнего взвилась лайил. – Йона, да ты в своем ли уме?!
– В своем, – ответила я, – ведь иного у меня нет. Но учти, Эвридика – взрослый человек и имеет право поступать так, как посчитает нужным. А если и осудит ее кто-то или накажет, то это буду не я. Я дала клятву не отвечать злом на зло…
– Сплошные клятвы кругом, плюнуть некуда! – обиженно бурчала воительница, немного утихомирившись. – Хм, а может, и мне в чем-нибудь эдаком поклясться?.. О, придумала! Клянусь никогда не давать тебя в обиду.
– Хорошо, – согласно улыбнулась я. – Ничего не имею против. Тем более что, возможно, вскоре тебе придется сдержать данное мне обещание. Сюда идут два охотника…
Не дослушав меня, вся наша компания дружно высунулась из кустов, пренебрегая осторожностью. Любопытство оказалось сильнее.
Я задумчиво молчала, наблюдая за приближающимися людьми. Покопавшись в памяти, обнаружила, что мои знания о гильдии Охотников носят весьма хаотический характер и отличаются вопиющей скудностью. В Блентайре охотников всегда считали людьми, далекими от городских забот. Упрямо именуя себя братством, они приобрели славу непревзойденных стрелков, отличались непомерной заносчивостью и никогда не делились с чужаками своими сокровенными знаниями. Так же тщательно они оберегали и свои тайные обряды и церемонии, с годами обрастающие все большим числом легенд и небылиц, заставив некоторых обывателей и вовсе усомниться в их существовании.
Пожалуй, единственное мероприятие, которое охотники проводили публично, – выборы главы гильдии, ведь организуемое состязание привлекало толпы зевак, громогласно восхищавшихся меткостью лесных стрелков. И как обычно, в толпе ротозеев слишком слабо звучали единичные голоса тех, кто сумел разглядеть в празднике нечто большее, чем яркую внешнюю мишуру, скрывающую от глаз непосвященных истинную суть обряда. И стоит ли удивляться тем неприятностям, которые якобы случайно происходили с этими умниками? Тех, кто сует свой любопытный нос в чужие делишки, нигде не любят. Не так ли? А мне, судя по всему, придется совершить именно такую бестактность – не только без приглашения войти в лагерь охотников, но и немного покопаться в их секретах, тем самым навлекая на себя очередные неприятности и проблемы. Но разве у меня есть другой выход? Поймав себя на явной избитости последней мысли, я невесело усмехнулась, готовясь приветствовать приближающихся к нам охотников. Мной владела неясная тревога: слишком мало знала я о том месте, в которое собиралась попасть, а все неведомое обычно не только внушает нам страх, но и здорово расшатывает нервы.
– А мы точно сумеем попасть в лес Шорохов? – неуверенно спросил Беонир, очевидно вполне разделяющий мои невысказанные опасения.
– Подумаешь! Мы прошли насквозь саму Пустошь – и ничего! Что нам какой-то лес? – Как всегда, Ребекка бравировала показной смелостью.
– Милая, да мы и не сравниваем… – торопливо откликнулся ниуэ.
– Идя в Пустошь, вы опасались магии змееликой богини, – рассудительно произнес Арден. – Но люди, населяющие лес Шорохов, опаснее во сто крат. Я слышал байки о том, что все тропы охраняются лучниками и никто не смеет входить в лес без особого на то разрешения.
– Значит, мы его получим! – дерзко изрекла воительница. – Ты слишком осторожен, красавчик.
– Тогда предлагаю не прятаться, а открыто выйти навстречу хозяевам леса, – вдруг решительно заявила я и поднялась во весь рост. – Не знаю, как они нас встретят, но лучше выяснить это прямо сейчас…
– Стойте или будете застрелены! – Окрик охотников настиг нас в тот миг, когда мы ступили под тенистую сень дубов и стена из кустов окончательно сомкнулась за нашими спинами. Теперь мы находились в лесу Шорохов.
Мы немедленно повиновались. Две облаченные в зеленые одеяния фигуры тоже остановились, не дойдя до нас десять шагов. Первый из них точно был мужчиной, что подтверждалось его телосложением – гибким и стройным, но вместе с тем кряжистым. Мужчину сопровождала девушка, мускулистая и невысокая. Мне показались смутно знакомыми ее темные волосы, выбивающиеся из-под края прикрывающего голову колпака, и независимый разворот плеч, свидетельствующий о твердом характере. К сожалению, я не имела возможности рассмотреть лицо охотницы, спрятанное под легким, полупрозрачным платком. Но ее глаза, карие, иронично прищуренные… Где же я их видела? Мои размышления прервала зоркая Ребекка, разглядевшая в глубине лесной чащи еще несколько темных силуэтов и осторожно указавшая на них небрежным кивком головы. Определенно нашему визиту здесь были не рады.
– Кто вы такие и по какому праву вторглись в лес Шорохов? – властно осведомился мужчина, откидывая капюшон плаща и являя свое лицо – широкоскулое, излучающее уверенность в собственной силе, умное.
Воительница, у которой на языке вертелись язвительные слова, уже открыла рот, намереваясь нахамить, но я ее опередила, поведя себя куда благоразумнее. Лишние ссоры ни к чему, нам нужна вежливость.
– Я Йохана из Блентайра, чародейка. А это мои друзья и… – Договорить я не успела, потому что охотница вдруг сдернула платок и звонко рассмеялась.
– Так вот какой ты стала! – справившись с собой, наконец вымолвила она. – Высоко же ты взлетела! А я-то думала…
«Ты думала, что я пасу свиней в монастыре», – мелькнуло у меня в голове, но я лишь дружелюбно улыбнулась и учтиво поклонилась, приветствуя свою бывшую товарку, точно такую же приютскую воспитанницу Илену, ставшую ученицей гильдии Охотников. Судя по ее одежде и свободным манерам, она сделала неплохую карьеру в рядах лесного братства.
– Кто это, сестра? – Задав вопрос, мужчина доверительно положил руку на плечо Илены, словно подчеркивая свое расположение к ней. – Ты их знаешь?
– Я училась с этой девушкой в сиротском приюте, – абсолютно равнодушно ответила та. – Хотя знаю ее довольно плохо, ибо мы никогда не были близкими подругами.
– Я Кирим, – коротко представился охотник. – Так ты утверждаешь, будто являешься чародейкой? Значит, ты пришла к нам не просто так, а надеясь пройти очередное испытание? – Его губы насмешливо изогнулись.
Я осторожно кивнула, ожидая какого-нибудь подвоха.
– Ну тогда ты должна знать, что посторонним заказан путь в лес Шорохов! – издевательским тоном продолжил охотник. – Гильдия Чародеев не предупредила нас о твоем визите, следовательно, ты им не нужна. Как не нужна ты и нам. Так что убирайся-ка отсюда, девушка, пока мы не изрешетили тебя стрелами.
Над лесной опушкой повисла неловкая пауза. Илена молчала, с любопытством наблюдая за мной. Подозреваю, ей очень хотелось узнать, на что способна прогнанная прочь чародейка. Беонир растерянно прикусил губу, Ребекка нервно сжала рукояти своих клинков, Эвридика отстраненно улыбалась, попутно пытаясь строить охотнику глазки. Лишь один Арден задумчиво следил за мной, похоже заинтригованный не меньше Илены. Все они ждали моего следующего хода. А я тут же вспомнила уроки Лаллэдрина, преподававшего мне основы шахматной игры, и решила провернуть некую заковыристую комбинацию, только что родившуюся у меня в мозгу.
– Неужели не существует какой-нибудь возможности обойти ваши жесткие предписания? – дипломатично спросила я, полностью уверенная, что исключения из правила возможны всегда.
– Отчего же нет, конечно, существует, – заносчиво хмыкнул охотник. – И называется оно «жетон проводника», выдать который может только наш глава. Этот жетон служит пропуском в лес, и никто не имеет права остановить его владельца. Но не обольщайтесь, ведь у вас такового не имеется.
Беонир издал страдальческий стон разочарования, Ребекка угрожающе нахмурилась, а ясные глаза Ардена опечаленно затуманились.
– Отчего же нет, конечно есть! – мило улыбнулась я, довольно успешно пародируя высокомерные манеры Кирима. А потом достала из кармана бляшки, некогда срезанные мною с одежды убитого проводника, сопровождавшего старьевщика, и протянула их оторопевшему охотнику…
Мы цепочкой продвигались по едва различимой тропке, причудливо петляющей между деревьями, следуя за ведущим нас Киримом. Его напряженная спина красноречиво свидетельствовала о владеющем мужчиной раздражении, но он не смел протестовать, молчаливо подчинившись приказу того, кто обладал жетоном проводника. А точнее, моему. Я украдкой разглядывала свою бывшую одноклассницу и быстро пришла к выводу, что прошедший год явно пошел ей на пользу. Она немного выросла и заметно похорошела. Меня сильно насторожил тот факт, что Илена иногда тоже одаривала меня мимолетным взглядом и загадочно улыбалась, хотя в приюте она практически не обращала на меня внимания. Словом, сейчас мы смотрели друг на друга совершенно по-новому, что вызывало во мне смутное, пока еще непонятное беспокойство. Думаю, за нынешним интересом Илены крылось нечто важное…
– А куда подевалась Мифрил? – шепотом осведомилась Ребекка, дергая меня за рукав. – В жизни не поверю, чтобы она от тебя сбежала.
– Нет! – хмыкнула я, немало развеселившись от подобного совершенно нелепого предположения. – Я ее отослала. Кое-куда кое за кем. – Мне покамест не хотелось раскрывать подруге свои далеко идущие планы. – Потом все узнаешь…
– Надо же, у тебя завелись секреты, – обиженно проворчала лайил. – И от кого! От меня… Много секретов! – Она многозначительно повела подбородком в сторону невозмутимо шагающего впереди нас Ардена, но я сделала вид, будто не понимаю ее намеков. Говорить на эту болезненную тему сейчас не хотелось. Вместо этого я еще ближе придвинулась к воительнице и тихонько попросила:
– Расскажи мне, пожалуйста, все, что знаешь о гильдии Охотников. Ты ведь такая умная. – Я сознательно добавила в просьбу немного лести, решив воспользоваться самолюбием нашей не в меру амбициозной воительницы. Кстати, мой фокус блестяще удался, ибо Ребекка немедленно купилась на эту простецкую уловку.
– Я видела главу охотников лет пять назад, – заговорила она. – Вроде бы его зовут Михай. Ничего себе мужик: симпатичный, среднего возраста, но, на мой взгляд, какой-то безвольный.
– Безвольный? – удивился Беонир, включаясь в нашу беседу. – Но как же тогда он выиграл состязание и стал предводителем лесного братства?
– Я имела в виду, что ему как бы все равно. Ну… он не проявил совершенно никаких эмоций… – Ребекка с трудом подыскала точное определение. – Спокоен был на стрельбах, словно дохлый удав.
– Словно он все знал заранее? – догадливо уточнил ниуэ.
– Словно он не ждал от этих испытаний ничего интересного, – пояснила воительница.
– Наверное, среди охотников не принято открыто демонстрировать свои эмоции. Например, как это принято у дочерей песка, – предположила я.
– У тех глупых хайдари как раз все можно, – неприязненно буркнула Ребекка. – Одна Тьма, все равно никто не увидит, что там у них на лице.
Беонир одобрительно хихикнул, вспоминая наши недавние приключения в Ил-Кардинене. Я тоже не удержалась от ностальгической улыбки. Мы быстро забываем неприятное, зато хорошее помним годами, безмерно дорожа пережитыми моментами, усилившими нашу дружбу и закалившими наши сердца. И ради этого тоже стоит жить!
Деревья вдруг расступились, открывая нашим изумленным взорам широкую поляну, окруженную двумя рядами красавцев-платанов. В центре свободного пространства возвышалась деревянная пирамида с усеченной верхушкой, к которой с каждой стороны вела широкая каменная лестница. По краям поляны на одинаковом расстоянии друг от друга стояли самые настоящие шалаши и более вместительные тростниковые шатры, покрытые разноцветной материей. Каждый шалаш украшал какой-нибудь охотничий трофей: здесь присутствовали и оленьи рога, и лисья шкура, и даже заячьи уши.
Пока мы озирались по сторонам, остолбенев от изумления, полог самого большого шатра раскрылся и оттуда вышел высокий смуглый мужчина, облаченный в красивый замшевый камзол, богато расшитый бисером и жемчугом. Следовало признать, Ребекка сумела довольно точно описать его внешность. У Михая и в самом деле было красивое, но какое-то банальное и невыразительное лицо, похожее на маску из темного дерева, грубо высеченную тупым топором. Его застывшие черты не отражали ни единой эмоции, а высокий лоб, эффектно обрамленный прядями черных волос, в коих мелькала седина, не избороздила ни малейшая морщина, что свидетельствовало бы об озабоченности судьбой своей гильдии. Наверное, он и вправду не утруждал себя излишними думами и хлопотами, предпочитая действовать по чьим-то указаниям, что отнюдь не делало чести такому значимому человеку.
Впрочем, оказалось, я немного ошиблась, записав Михая в число совершенно безэмоциональных людей. Увидев меня, он вдруг радостно улыбнулся и довольно потер широкие ладони.
– Чародейка! Враг! Взять ее! – прогремел его грубый голос. – Связать и отвести в мой шатер.
Я устало вздохнула, не испуганная, а скорее опечаленная его словами. Ну да, они уже давно стали для меня привычными и почти родными. Признаюсь честно, я даже и не ожидала услышать что-то другое!
Я взмахнула руками, намереваясь сплести защитные чары. Чего уж тут скрывать, мне надоело играть роль беззащитной жертвы, и поэтому я готовилась дать достойный отпор этим грубым охотникам, не имеющим никакого отношении к магическому искусству. Но странное дело, все нужные заклинания будто выветрились из моей памяти, а пальцы онемели, отказываясь подчиниться. Я изумленно замерла перед шалашами охотников, нелепо разведя руки и приоткрыв рот…
Михай заметил мою растерянность и гулко захохотал, открыто издеваясь над бестолковой чародейкой.
– Вот! – Он извлек из-под ворота рубашки почерневший от старости медальон и торжественно предъявил его мне. – Боевой амулет Неназываемых, подаренный мне сьеррой Клариссой. Когда-то она сделала меня главой гильдии Охотников, а недавно прислала это, приказав захватить тебя, Наследница. Этот медальон блокирует чары, делая любого мага слабее маленькой полевой мышки. О, я многим обязан прекрасной главе гильдии Чародеев. Кларисса не только помогла мне, она также возродила магию леса Шорохов, превратив его в самый чудесный уголок Лаганахара. Да, я слишком многим обязан моей возлюбленной, чтобы отказать ей в такой малости…
– Убить меня? – язвительно перебила я.
– Да! – осклабился Михай. – Но казнь подождет, ведь сегодня мы будем праздновать победу нал врагами Клариссы, пить и веселиться!
– Ах ты ублюдок! – разъяренно завыла Ребекка, обнажая клинки. – Рано веселишься, гад, мы еще живы!..
Но ее крики не возымели никакого эффекта. Повинуясь жесту главы, из шатров выскочили десятки людей: в несколько секунд они умело схватили и связали всех нас. Итак, наша последующая участь виделась мне весьма незавидной, ведь мы попали в руки беспощадных врагов, которые действовали по приказу сьерры Клариссы и не собирались щадить наши жизни…
Нас завели в огромный шатер и привязали к вкопанным в землю столбам. Внутреннее убранство шалаша отличалось удобством и суровой, сдержанной функциональностью. Стол в центре оказался пнем толстенного бука, накрытым скатертью, в углу лежали свернутые в рулоны плетеные циновки, а у входа стояло ведро с водой.
– А они тут не жируют, надо признать, – поморщилась Ребекка, тщетно дергая стянутые жгутом запястья и пытаясь освободиться. Но у нее ничего не получилось.
– Зато смотри, какие милые фонари. – Я спокойно любовалась сплетенными из тончайших медных прутьев конструкциями, подвешенными к потолку. – Да и зачем им лишнее роскошное убранство? У них есть лес…
– Йона, меня удивляет твое хладнокровие! – возмутилась Ребекка. – Опомнись и пойми, нас собираются убить!
– Так ведь не убили еще, – ответил за меня Арден, заговорщицки подмигивая.
– Ты что, флиртуешь с этой выпендрежницей? – негодующе завизжала Эвридика, очень рассерженная тем, что ее, эльфийскую принцессу, схватили заодно с какими-то голодранцами. – Вспомни свою клятву!
– Да помню я, помню! – снисходительно, лишь бы отвязаться, проворчал юноша. – Забудешь ее, как же. Ты ведь прилипчивая, как верблюжий плевок!
Услышав его реплику, Беонир смущенно покраснел, а Ребекка, наоборот, восхищенно рассмеялась, вспоминая злоключения своего незадачливого жениха. Я признательно улыбнулась Ардену, благодаря его за находчивость. Мысли и разговоры о смерти немного отступили, утрачивая свою пугающую реальность.
– Подождем, – предложила я. – Доверимся милости Шарро и собственному везению. Верю, они нас не покинут.
Спустя пару часов до нашего слуха начали долетать приглушенные расстоянием голоса, но, что удивительно, шагов мы не слышали. Заглянув в щелку между циновками, образующими стенку шалаша, я увидела, как несколько молодых охотников складывают на вершине пирамиды охапки хвороста, а две женщины расстилают вокруг нее циновки. В этот момент из центрального шалаша вышли Кирим и Михай и направились в их сторону. Ветер донес до меня обрывки разговора двоих мужчин.
– …Пощадить приблудную голодранку? Ни за что! Дойдет до того, что ты предложишь обучать ее легким шагам! – бесился глава.
– Нет, дружище, это уже чересчур, – бурно запротестовал Кирим. – Но подумай, она где-то раздобыла жетон проводника, а совершить подобное совершенно невозможно, если, конечно, ей не помог сам бог Шарро. А бог намного сильнее твоей сьерры Клариссы. Вот и выходит, что с этой девчонкой опасно связываться. Умоляю, не рискуй жизнью – бойся прогневать бога, Михай!
– Глупости! – Глава небрежно отмахнулся от этого здравого предупреждения. – Сегодня у нас праздник, я хочу посмотреть на танец огненных теней. А участь неугодных Клариссе бездельников решу завтра…
Неожиданно одна из циновок приподнялась и в шатер проскользнула Илена, напугав нас чуть не до заикания. Девушка польщенно хмыкнула, довольная произведенным эффектом.
– Я не брошу вас на произвол судьбы, – сказала она, ошарашив нас таким смелым заявлением. – Я никогда не любила тебя, Йона, – ее пальчик уткнулся мне в грудь, – и не понимала, а вернее, даже осуждала девиц, которые бегали за тобой. – Она показала Ардену язык. – Но я не могу смотреть, как гибнут те, кто скрашивал дни моего детства. А поэтому я отправлюсь за помощью. Я попросила нашу лучшую танцующую, Лаиссу, плясать как можно дольше, дабы глава гильдии проспал завтра целый день и не торопился с вашей казнью. Надеюсь, этого времени хватит, чтобы я добралась до некоего тайного места и сообщила кое-кому о творящемся здесь беззаконии. Молитесь за меня тому, в кого вы верите… – С этими словами Илена столь же бесшумно покинула шатер, оставив нас в состоянии счастливого недоумения. Мы совершенно не поняли ее реплику относительно какой-то танцующей. Мы не знали, к кому она отправилась, но при этом все-таки надеялись на удачу, мысленно благословляя храбрую и справедливую девушку.
Между тем на лес Шорохов опустилась непроглядная ночная тьма. Охотники расселись вокруг пирамиды, а женщины принялись обносить их плошками с бесцветной, пряно пахнущей жидкостью. Праздник, обещанный главой гильдии, начался. Легкими шагами, почти не касаясь земли (во всяком случае, так мне показалось), сквозь круг сидящих на циновках людей прошла тоненькая рыжеволосая девушка и стала медленно подниматься на вершину пирамиды. Она была одета в полупрозрачное разноцветное платье, и я тут же поразилась тому, как гармонично соседствовали в ее наряде оранжевые, голубые и зеленые цветные слои, образуя нечто феерическое. В руке Лаисса держала пылающий факел, и отблески пламени падали на ее лицо, придавая большим глазам девушки выражение мрачной торжественности.
Взойдя наверх, Лаисса отвесила грациозный поклон главе гильдии, а затем швырнула факел в груду заранее подготовленного хвороста. Ребекка и Беонир, вместе со мной внимательно наблюдающие за этим зрелищем в щелку между циновками, испустили сдавленный крик протеста. Ну а я молчала, только еще шире распахнула глаза, охваченная ужасом. Да ведь эта девушка сейчас сгорит заживо!..
Между тем подожженный факелом хворост разгорался все жарче. Когда огненный круг замкнулся, девушка начала танец. Никогда прежде не видела я подобного танца без музыки, и никогда раньше не слышалась мне мелодия в треске горящих прутьев. Лаисса тем временем кружилась, изгибалась и подпрыгивала все быстрее и темпераментнее. Ее юбка развевалась, не поспевая за движениями стройных ножек, и чудом не загоралась, пролетая между языками пламени.
Очень скоро я поняла, почему это невероятное действо называется танцем огненных теней: кружась в отблесках костра, Лаисса словно сливалась с призрачными тенями, участвующими в завораживающей мистерии наравне с самой танцовщицей. Взгляды всех присутствующих были сосредоточены на хрупкой фигурке. Девушка, казалось, черпала новые силы в их постоянном внимании и танцевала, танцевала…
И вот наконец, когда пирамида оказалась целиком охвачена пламенем, а плясунья, словно мотылек, порхала над костром, я неожиданно почувствовала себя так, словно отделилась от собственного тела. Мне чудилось, будто это я невесомо парю там, среди языков пламени, и тени двигаются в такт с моим телом, и лес смыкается вокруг меня волшебной стеной. И это одна лишь я взмываю в небо, становясь прекрасной и свободной ночной птицей, стремящейся долететь до звезд…
К несчастью, замыслам Илены не было суждено осуществиться. Рано утром глава гильдии шумно ввалился в наш шатер и разгневанно вперил в меня взгляд своих опухших глаз. Михай явно не выспался, а еще страдал злейшим похмельем, заметно затуманивавшим его разум.
– Ты… – Мужчина болезненно пожевал губами, пытаясь справиться с сухостью во рту. – Молись своим богам, ибо тебе повезло. Я не убью тебя сразу. Кларисса прислала мне еще одно письмо с требованием выпытать все твои тайны. Рассказывай, как ты умудрилась пройти через Пустошь и какие знания там нашла?
– Не дождешься! – усмехнулась я в лицо мучающемуся от тошноты главе. – Ничего я тебе не расскажу. – Я прекрасно понимала, что останусь живой лишь до тех пор, пока не выдам нужную Клариссе информацию. Следовало тянуть время, ибо я верила в Илену и обещанную ею помощь.
– Увидим! – язвительно усмехнулся Михай. – Дурочка, ты просто не представляешь, на что ты себя обрекаешь. Смею тебя заверить, мне уже доводилось обламывать здоровенных, как столетние дубы, мужиков, куда более сильных, чем какая-то пигалица. Посидишь недельку в башне Неназываемых – запросишь пощады. Учти, карету тебе не подадут, на руках не понесут. Ты у нас быстро шелковой станешь, соловьем запоешь… И возможно, тогда я подарю тебе быструю и безболезненную смерть.
Поначалу я не поняла сути его угроз. Башня в лесу? Что за нонсенс? Но через пару часов я убедилась, что Михай не блефует. Невзирая на бессильную ругань Ребекки, скорбные вздохи Беонира, язвительный смех Эвридики и безмолвие Ардена, меня отвязали от столба, вытащили из шатра и грубо поволокли дальше в лес. Двое охотников безжалостно тянули меня под локти, подпинывая по пути, валяя в грязи и репейнике. Я почувствовала, как хрупнуло вывихнутое колено, а на ветках кустов осталось немало моих вырванных с корнем волос. Но я упрямо молчала, стиснув зубы, и не просила о снисхождении, чем еще пуще разозлила своих истязателей. С их «помощью» я преодолела густые заросли орешника, оставила позади две поляны, ракитовую рощицу и целое поле невероятно жгучей крапивы, а потом неожиданно очутилась перед развалинами старинной цитадели, буквально овеянной духом почти развоплотившейся магии. Очевидно, это и была башня Неназываемых.
Повиснув на руках своих стражников, я коленками пересчитала двадцать пять ступеней нескольких лестничных пролетов, ведущих вниз, в подземные казематы. Меня овеял запах волглой плесени, а царящий вокруг сумрак скрадывал все предметы, не позволяя что-либо разглядеть.
– Пришли, – исчерпывающе сообщил один из охотников. – Добро пожаловать в ваши новые апартаменты, сьеррина чародейка!