Картина вырисовывалась неправдоподобно идиллическая, так и просившаяся на страницы какого-нибудь куртуазного эльфийского романа, самого нелюбимого мною жанра в литературе. Солнышко начинало медленно раскочегариваться, прогоняя птичек в прохладу развесистых кустов, травка упруго приминалась под ногами, Ланс весело насвистывал какую-то пошлую песенку, Огвур кряхтел, я хмурилась. « Ну, Эткин, ну овин летающий, да к тому же еще и не кукарекающий даже, а чего-то зловеще каркающий, – взвинчено размышляла я, рассеяно топая по шелковистой траве, – умудрился ты таки мне с утра настроение испортить. Помилуйте нас Пресветлые боги, но слишком часто ты оказываешься прав, да и опасность обычно словно нутром своим объемистым, ненасытным, за сто верст чуешь. Так и хочется надеяться, что хотя бы на этот раз твоя драконья интуиция ошибается с похмелья, и ничего страшного не случи…»

Где-то впереди внезапно раздался тонкий, душераздирающий визг. Я болезненно поморщилась и поковыряла пальцем в зазвеневшем ухе. Орк, по-видимому, только-только начавший понемногу отходить от убойного действия алкоголя, снова схватился за виски, с размаху уселся на траву, и предпринял слабую попытку на четвереньках отползти в ближайшие прохладные кусты – тут же пресеченную бдительным полуэльфом. Я выругалась сквозь зубы и завертела головой, отыскивая источник неприятных звуков. Долго искать не пришлось. Прямо на нас, сломя голову, несся чумазый мальчонка лет семи, в раздувающейся как парус, рваной рубашонке до пупа. Голенастые ноги, щедро изукрашенные зеленым речным илом, так и мелькали. Широко раскрытый рот издает ужасающие по пронзительности крики. Не иначе, мальчуган встал сегодня еще до восхода солнца и собирался ловить рыбу. Но что могла так сильно напугать бывалого рыбака, продолжавшего оглушительно выть на одной низкой ноте, заставлявшей болезненно вибрировать наши барабанные перепонки?

– Да что случилось то? – не выдержав, в свою очередь заорала я, пытаясь перекрыть голос малолетнего крикуна. Мальчишка немедленно вышел из состояния шока, прихлопнул рот и залился потоком слез. Но к несчастью, в этот же самый миг, сзади нас совершенно не к стати прозвучал басовитый окрик трактирщика:

– Ванко, чаво ты голосишь ни свет, ни заря, словно нежить болотная? Распугаешь мне всех постояльцев!

Получив подкрепление в лице грозного родителя, чумазый Ванко смачно шмыгнул сопливым носом, набрал побольше воздуха в щуплую грудь и взвыл со свежими силами:

– Тятя, тятя, наши сети притащили мертвяка!

– Мертвец? – Огвур неодобрительно покосился в сторону толстого трактирщика. – Мелеана, я же тебе говорил, что у них что-то не то с овсяными лепешками, зря ты мне не веришь!

– А где наш ручной дракон? – взволнованно замотал роскошными волосами пустоголовый красавец Ланс. – Что-то его не видно сегодня? Он случаем не сдох? Я бы точно помер, если бы пил также как он!

– Надо бы на этот сомнительный трактир Марвина с Саймонариэлем напустить, пусть проведут санитарную инспекцию на кухне, особенно внимание на лепешки обращая. И хозяйка у них что-то подозрительно на ведьму смахивает. Она мне вчера несколько раз подмигивала игриво, и даже пыталась меня по заднице погладить! – во весь голос, упрямо гнул свое настойчивый орк.

– Как, прямо так и подмигивала? – возмутился полукровка, угрожающе выставляя вперед длинные пальцы, оканчивающиеся изящными, ухоженными ногтями.

– По заднице? – опешил хозяин.

– Да я то тут причем? – отнекивался смущенный тысячник, локтем прикрываясь от праведного гнева ревнивого Ланса.

– Жена! – возмущенно возопил хозяин и, сотрясающей землю рысцой, бодро устремился к дому.

Глядя на эту трагикомедию, мне хотелось смеяться, если бы не звонкие колокольчики недоброго предчувствия, что есть мочи звеневшие в душе, да не панически расширенные глаза перепуганного малыша, жмущегося ко мне в поисках защиты. Я присела на корточки и заглянула в полосатое от потеков слез, личико Ванко.

– Не плач, ты же будущий мужчина! Ну-ка расскажи мне все по порядку, кого и где ты нашел на реке?

Мальчик восторженно погладил кончиком указательного пальчика мою золотую маску, еще более восхищенно покосился на возвышавшуюся над плечом рукоять Нурилона, проникся абсолютным доверием и сбивчиво заговорил:

– Так значит это, пришел я утром сети проверять, а в одной из них чудовище неведомое запуталось, не иначе как оно по воде приплыло!

« Ну, Эткин, – мысленно ахнула я, – ты про реку так точно напророчил, будто в воду глядел!»

– А на кого похоже это чудовище?

– На лошадь, с человечьей головой! – уверенно выпалил Ванко.

Огвур многозначительно приподнял кустистую бровь.

– Ну и дела! – по своему обыкновению выдал Ланс.

« Да что же это такое? – размышляла я. – Совпадение или не случайность? Только мы собрались в Долину кленов – искать пропавшие документы, как словно по заказу, по Роне поплыли мертвые кентавры»

– Может мальчик ошибся и это просто изуродованная деревенская кляча? – предположил орк.

Но малыш не ошибся.

Подтверждением этому стали разноголосые вопли, встретившие нас на берегу реки. Кричали и выли все наперебой. Томно закатывала глаза сдобная, конопатая девица с расписным коромыслом и пустыми ведрами, валявшимися поодаль, смачно сквернословили дюжие деревенские мужики – пялясь куда-то в заводь, и с надрывом, словно по мужу, подвывала крутобедрая баба в подоткнутой до колен юбке.

– Панталоны я простирнуть собиралась, они ведь новые ищщо совсем, кружевные, столичные, а как увидела это…, – баба махнула дебелой рукой в сторону зарослей осоки, – так отраду свою из пальцев от растерянности то и выпустила…

Не дожидаясь конца горестного повествования о трагической судьбе уплывших подштанников, я перевела взгляд в ту сторону, куда скорбно указывал толстый, красный палец растяпы-модницы. Среди камышовой зелени и впрямь, четко виднелось что-то белое и обширное, но мое внимание привлек вовсе не эксклюзивный шедевр нарронских галантерейщиков. На небольшой отмели, сразу за удобной для рыбалки заводью, отчетливо виднелось необычное тело, опутанное рваными сетями.

– Ой! – потрясенно вскрикнул Ланс, хватая меня за локоть. – Это конь или мужчина?

– И то и другое вместе, – совершенно трезвым голосом ответил Огвур. – Только он там не один!

И точно, в толще чистой воды явственно просматривалось еще несколько трупов, синюшных и раздутых от долгого пребывания в реке. Я вбродь перешла заводь, едва достигавшую мне до пояса, и приблизилась к мертвому кентавру. Это оказался воин в расцвете лет, железный нагрудник прикрывал выпуклую как щит грудь, на мощном торсе болтались пустые ножны от меча. Приятное лицо украшала пушистая русая бородка. А рядом с ним покоилась совсем юная дева, красавица серебристой масти с длинными белокурыми локонами. Голубые, широко распахнутые глаза кентавры отражали искреннее недоумение, смешанное со смертельной боязнью неумолимо надвигающейся смерти. Страшная рана пересекала живот девушки, а в разрезе, к моему величайшему ужасу, четко проступало гниющее тельце едва сформировавшегося жеребенка… Убить женщину, готовящуюся стать матерью!.. По моей челюсти заходили желваки, гнев забурлил в крови. Хотелось бы мне знать, какой изверг осмелился совершить подобное злодеяние, да еще на моей земле?

– Посмотри, – тысячник вовремя отвлек меня от гнетущих раздумий, – никогда прежде не видел подобных ран! Их что, стеклом резали?

– Нет, – я наклонилась к телу, сочувственно ощупывая края странных, глубоких и ровных порезов, – не стеклом. Раны еще и подморожены, а поэтому – почти не кровоточили, но один удар подобным оружием способен почти полностью перерубить корпус взрослого кентавра. Если бы это выглядело правдоподобным, я бы осмелилась предположить, что раны нанесены льдом!

– Ты сама то веришь в подобную версию?

– За неимением лучшей, – покачала головой я.

Орк ухватил себя за заросший щетиной подбородок и крепко задумался.

– Я отлично помню карту, значительно подправленную Марвином и Саймоном. Там, высоко в горах, две реки соединяются – образуя одну, связанную порогами и водопадом Тысячи радуг, а ниже они вновь разветвляются на Лиару и Рону. – Пояснила я.

Орк согласно кивнул:

– Теперь понятно, как тела убитых попалив наши края. Ничего не скажешь, ценный подарок преподнесла Лиара свой сестре Роне.

– Хорошо хоть они до столицы не доплыли, – с облегчением признала я. – А то вот бы паника там началась…

– Они еще от свадьбы не отошли!

– То-то и оно, – поддакнула я. – Этих кентавров мы похороним, и отправимся в Долину кленов, мы же все равно туда собирались.

– А ты не боишься? – покосился на меня орк.

– Меня другое беспокоит, – задумчиво произнесла я. – Судя по всему – кентавры и сами бойцы не из последних. Но если они не сумели защитить своих женщин, значит, встретились с неведомым противником, многократно превосходящим их силой. И еще, кого-то из врагов они все же должны были убить? Почему же по реке не плывут трупы чужаков?

Орк бессильно развел руками:

– Всецело согласен с тобой, Мелеана. Тут что-то не чисто!

– А судя по состоянию тел, в воде они провели не меньше недели, потому что скопившиеся газы… – я не успела закончить фразу.

Аберон небрежно сбросил на пол кабинета свой широкий черный плащ и подошел к стеллажу с книгами, занимавшему целую стену. Многие из обитателей дворца были вхожи в эту рабочую комнату, служившую наследнику и убежищем от мира, и личными апартаментами, но никто кроме Гнуса даже не догадывался о дополнительной потайной лаборатории, скрывавшейся за шкафом для книг. Холодный нажал на корешок толстого тома «Подробное описание жизни и деяний короля Абалдона V» и потянул на себя тонкую брошюрку «Рецепты приготовления ста пятидесяти блюд из филе кошки». Книжный стеллаж бесшумно повернулся вокруг собственной оси, открывая узкий, зияющий темнотой проход и начало каменной лестницы, уводящей куда-то вниз. Из подвала неприятно тянуло сквозняком и сыростью. Принц зябко поежился и, бережно прикрывая ладонью трепещущий огонек свечи, начал долгий спуск в лабораторию. Он отсчитал ровно сто ступеней и достиг коридора, стены которого еще сохраняли часть ранее облицовывающих их плиток из черного мрамора. Альбинос знал, что преодолел лишь малую часть длинного, опасного пути, по легенде – ведущего к самой галерее Трех порталов. Но, не смотря на всю свою магическую силу и богатый опыт в подобных щекотливых делах, даже он, могучий некромант-самоучка, никогда не осмеливался спускаться ниже, опасаясь повстречать необычных существ, безусловно, проживающих на нижних ярусах. Коридор окончился бронзовой дверью, приведшей принца в комнату, где он хранил редкие книги и манускрипты, а, кроме того, величайшую святыню, найденную им на дне того самого сундука с некромантическими рукописями. Сейчас это вещь покоилась в центре комнаты, водруженная на специальный поставец и окруженная десятком масляных светильников, позволяющих рассмотреть малейшую деталь бесценного артефакта.

Это был портрет, изображавший молодого белокурого мужчину, вставленный в простую деревянную раму. Наследник сотни раз подходил к удивительной картине, всматривался в черты, одновременно отображавшие и самое наивысшее благородство и самые низменные пороки, но никогда не осмеливался даже попробовать установить контакт с живым прототипом нарисованного на холсте красавца. Лицо мужчины пугало и притягивало одновременно. Холодный безмерно удивлялся энергетике неживого образа, прекрасно понимая, кем на самом деле являлся этот странный субъект. Но теперь время пришло.

Аберон неторопливо зажег все светильники, достал книгу заклинаний, открыл на нужной странице и на распев произнес несколько слов. На один краткий миг язычки пламени, заключенного в бронзовые чаши, погасли и тут же вспыхнули вновь, еще ярче и яростнее. Но этого мгновения оказалось достаточно. Загадочный портрет ожил. Белокурый мужчина облегченно вздохнул и расслабил руки, до этого – высокомерно скрещенные на груди, поверх богатого одеяния, сплошь усыпанного алмазами. Черные, изящно очерченные брови недовольно нахмурились:

– Кто посмел, – сердитой скороговоркой бормотнул он, моргая золотистыми глазами как человек, резко попавший из темного помещения под лучи ослепительного света, – так неожиданно и в самое не подходящее время…

Тут взгляд белокурого наконец-то сумел сфокусироваться на фигуре почтительно коленопреклоненного Аберона. Несколько томительно долгих минут красавец с портрета пристально рассматривал смущенного альбиноса, а потом – заливисто расхохотался:

– Прелестно! Эльф, да к тому же еще некромант и альбинос! Большей насмешки судьбы мне и встречать то не приходилось. Прелестно, забери меня Аола!

Холодный гневно стиснул кулаки.

– Ну, ну, не кипятись так. – Насмешливо успокоил его золотоглазый. – Я просто привык к тому, что эльфы уже слишком долгое время скрываются на своем неприступном острове, избегая любого контакта как с потенциальными врагами, так и с потенциальными союзникам. О, эльфы умны! – подобный комплимент из уст незнакомца прозвучал скорее как оскорбление. – Из двух зол они не выбрали ни одного!

– Ваше высочество мудр! – снова поклонился альбинос. – Он здраво оценивает ситуацию. Но неужели даже такой великий маг как сам гранд-мастер Астор – принц демонов, пренебрежет случайно выпавшей возможностью заключить обоюдовыгодный союз?

– Хм, – задумчиво ответил Астор, словно на подоконник, складывая на раму картины свои прекрасные, унизанные перстнями руки. – А ты не дурак! Не стану скрывать от тебя – положение у нас шаткое, проклятая рыжеволосая девчонка затеяла повторный штурм Нарроны. Что-то мне подсказывает, что она таит от нас сильный козырь, в нужный момент способный доставить мне и сестре массу неприятностей. Особенно теперь, когда принц Ужас тяжело ранен…

Аберон согласно кивнул. С помощью магического кристалла он имел возможность регулярно наблюдать за всеми происходящими вне острова событиями, и оказался прекрасно осведомлен о положении дел под стенами столицы людей.

– Девчонка настырная, такая не отступится…, – протянул Астор, видимо, мыслями витая в каких-то далеких, одному ему ведомых облаках.

– Но ведь вы тоже не станете сдавать позиции! – подначил его Холодный.

– Конечно нет! – совсем по-мальчишески возмутился принц демонов, лицо его залилось краской гнева. – Мы намного сильнее и опытнее, чем какая-то самоуверенная, семнадцатилетняя негодница. Хотя, клянусь гробом Аолы, принцесса – само очарование! А какие у нее груд…, – принц кашлянул, влюбленно хлопнул ресницами и умолк с самым рассеянным видом.

«Только этого еще не хватало, – недовольно подумал Аберон. – У меня серьезные проблемы, Астор может стать могучим союзником, а он – похоже, совсем некстати чересчур увлекся рыжим отродьем королевы Смерти!»

– Ваша милость! – альбинос попытался тактично вернуть на землю не на шутку размечтавшегося гранд-мастера.

– Ась! – встрепенулся Астор. – А так думаю, что ты вызвал меня не ради моих прекрасных глаз?

Аберон угодливо хихикнул, показывая, что по достоинству оценил юмор принца демонов:

– Ваше высочество, я желаю стать королем Поющего острова и преданным вассалом вашей могущественно семьи, но для захвата власти не необходимы ваши легионы, состоящие из демонов, горгулий и умертвий.

– Дам, – коротко пообещал Астор. – Но что я получу взамен?

– Это, – эльф протянул в картину рохосскую рукопись.

Белокурый небрежно, двумя пальцами принял потрепанную книгу. Лениво пролистнул несколько страниц… золотистые глаза медленно, изумленно расширились… Астор вздрогнул, шокировано икнул и судорожно прижал к себе бесценный манускрипт.

– Где, – вопросил он дрожащим голосом, – где ты взял это?

Аберон скромно улыбнулся:

– Не важно. Мне просто повезло. Но теперь, если поторопитесь, вы сможете первыми найти спрятанный экземпляр Хроник Бальдура, пробудить Детей холода и обрести невиданную доселе мощь!

– Ну и ну! – принц восхищенно прищелкнул пальцами. – А я то прежде ошибался, неизменно считал легенды о Крае Тьмы всего лишь страшными сказками!

– В каждой сказке обязательно скрыта доля истины, – с наставительным видом сказал Аберон.

– Заметано! – белоснежная кисть с черными когтями выдвинулась из картины, и встретилась с другой, оканчивающейся кроваво-красными ногтями. Союзники скрепили договор крепким рукопожатием.

Оба они не знали главного – некоторые сказки безопаснее всего навсегда оставить всего лишь сказками!

Я не успела закончить недосказанную фразу. В небе над нами возникло стремительно приближающееся и все увеличивающееся в размере черное пятно. Явление сопровождалось громким свистом.

– Сейчас рухнет прямо на этот симпатичный бережок, – спокойно заметил Огвур.

– Ну и дела! – привычно ввернул Ланс.

Народ с визгом бросился врассыпную.

Орк оказался прав. Спустя мгновение, темный тряпичный сверток звучно грянулся о землю в каком-нибудь десятке шагов от наших ног, встрепенулся, развернулся и превратился в… молодую черноволосую женщину, одетую в элегантный кожаный костюм. Незнакомка эффектно отбросила за спину полы широкого плаща, напоминающего крылья, и повернула к нам нежное смуглое лицо, обрамленное роскошной копной иссиня-вороных, завивающихся в спирали локонов. Я невольно залюбовалась ее четко очерченными, впалыми щеками, звездоподобными антрацитовыми очами и коралловыми губами. На мой взгляд, красавицу портило только одно – излишняя худоба, впрочем, придававшая ей особый, какой-то совершенно нечеловеческий шарм. В руке девушка уверенно сжимала золотой посох, увенчанный хрустальным шаром.

– Старшая некромантка, – навскидку определили орк. – Не высшая, конечно, но и такая ступень очень даже не плохо для столь юного возраста!

Я скептично хмыкнула. Помнится мне, белокурый красавец с портрета, спокойно оперировавший веками, тоже выглядел от силы на двадцать лет! Внешний вид вообще, чрезвычайно обманчивая штука. Вот взять хотя бы Ланса, в свои триста с хвостиком не тянувшего даже на неполные восемнадцать.

Чернявая девица, к которой я почему-то сразу же прониклась неосознанной, но весьма сильной неприязнью, властно взмахнула посохом, указывая вверх по реке:

– Уходите жалкие букашки, прячьтесь в свои норы, потому что они – приближаются?

– Вы призываете нас бежать? – удивленно приподнял выщипанную бровь полукровка.

– Да, и причем – со всех ног, – пренебрежительно подтвердила незнакомка. – Вам ли, бессильным, тягаться с ними! А могучая Гельда останется здесь и одна примет бой!

– Ну, знаешь ли, девочка, мы, однако, тоже не пальцем деланы! – благодушно пробасил Огвур, демонстративно покачивая грозной Симхеллой.

Но девица не соизволила обратить на секиру ни малейшего внимания:

– Да как ты смеешь называть меня девочкой? Я – могущественная колдунья!

– Минутку назад мы невольно оказались свидетелями не твоего ли поспешного бегства, о великая и грозная? – язвительно прожурчал Лансанариэль.

– Чего? Какое наглое вранье! – сердито надула губы Гельда. – Это было всего лишь, как это, а вспомнила – преднамеренное тактическое отступление с целью завлечения противника вглубь незнакомой ему территории. – Выпалив эту пышную, явно заученную по учебнику фразу, она высокомерно приосанилась.

– Не стоит ослаблять себя по неосмотрительности. Давайте лучше объединим наши силы и совместно встретим неведомого врага, – любезно предложила я.

Девица присмотрелась ко мне повнимательнее и заверещала разъяренным хорьком:

– Тебя трудно спутать с кем-либо еще! Ты и есть та самая ненавистная моей госпоже Сумасшедшая принцесса!

– Ба! – насмешливо резюмировал Ланс. – Кажется, Истинные боги милостиво бросили к нашим недостойным ногам прислужницу самой Ринецеи!

– Я не прислужница! – во всю глотку возмущенно возопила Гельда. – Я ее правая рука и немало обо всех вас наслышана. Помнишь свои блуждания в Лабиринте судьбы? – бросила она в мою сторону. – Глупый, необдуманный поступок, вполне свойственный такой безмозглой дуре как ты! А белокурого красавца с портрета тоже помнишь? Так вот, я – его будущая невеста!

Услышав подобное признание из уст красавицы-некромантки, я неожиданно для самой себя, ощутила жгучий укол ревности и горечь от грядущей потери того, кто моим, честно говоря, никогда вообще-то и не был, но слишком часто являлся мне в горячечных, наполненных сладкой истомой снах. Гельда правильно истолковала выражение моего омраченного разочарованием лица и победно расхохоталась. Мне стало не по себе, не хватало еще так очевидно выказывать каждой встречной ведьме свои потаенные слабости:

– Честно говоря, он совершенно не в моем вкусе! – стараясь выглядеть как можно более непринужденной, небрежно улыбнулась я.

– Типа, ты его уже пробовала? – напряглась девица.

– Целуется он плохо! – придирчиво хмыкнула я, намеренно оговаривая белокурого красавца.

– Так ты с ним все-таки целовалась? – взбешенно взвыла Гельда. – Ах ты – дрянь блудливая!

– Ого! Вот это ты, Рыжая, ее здорово допекла! – одобрил меня опытный в насмешках Ланс.

Я со все возрастающим интересом внимательно следила за ведьмой. Она подняла посох и мстительно рванулась ко мне. Оберегавший меня амулет тетушки Чумы причинял Гельде жгучую боль, но она – упрямо превозмогая запрет, продолжала настойчиво двигаться в моем направлении, явно намереваясь вцепиться в рыжие волосы ненавистной соперницы. Я замерла от удивления. Как, ревность оказалась сильнее магии?

– Да будь ты прок…, – начала девица, занося надо мной свой посох.

Но тут раздался смачный звук удара по затылку, девица закатила глаза под лоб и как подкошенная рухнула на землю. За Гельдой стоял орк, заботливо проверяющий целостность рукояти своей драгоценной Симхеллы. А вдруг да ведьминский затылок по прочности превосходит деревянную часть секиры? Ланс похрюкивая, всхлипывая и икая, катался от хохота по мягкой траве.

Тысячник надежно связал руки и ноги бесчувственной ведьмы шелковой веревкой, извлеченной из своего кармана. Наш мудрый орк всегда славился предусмотрительностью и запасливостью.

– Не даром видать Эткин часто говорит, что страшнее бабы – зверя нет! – бубнил он себе под нос, виртуозно затягивая узлы. – А эта девочка, разумное ли дело, из личной неприязни к тебе, Мелеана, осмелилась пойти против воли самой госпожи Чумы! И как только при такой непомерной наглости она умудрилась бегать от чего-то непонятного, а не двинула сразу этому неизвестному врагу с размаху в рыло…

– Смотри! – я резко прервала философские изыскания друга. – Не от этого ли она бежала?

Еще недавно столь чистое небо внезапно резко посерело. Подул холодный, пронизывающий, совсем не летний ветер. Мы во все глаза уставились на реку. Поверхность воды замерла, помутнела и, к нашему величайшему ужасу, быстро начала затягиваться тонкой коркой льда, потрескивающего с пронзительным, хрустальным звоном.

С ужасными проклятиями Огвур бросил крепко связанную ведьму и вновь схватился за секиру. Я вытянула из ножен Нурилон и замерла в ожидании чего-то неведомого, приближающегося к нам неслышной поступью неумолимой смерти.