Когда Анна добралась до городского предместья, клонящееся к горизонту солнце уже почти скрылось за деревьями. Надвигалась ночь, и поэтому окрестности Будапешта практически обезлюдели. На небе проявился бледный диск луны, ветер нес прохладу, а дышалось здесь сладко и привольно. Чародейка с упоением вдохнула полной грудью, расстегивая верхние пуговицы блузки. Умиротворенную тишину нарушало лишь мерное стрекотание цикад, да еще ее конь глухо тюкал копытами по пыльной дороге.

«Все-таки хорошо, что сейчас нет этих жутких четырехколесных колымаг, дымящих, как паровозы… — размышляла княжна ди Таэ, покачиваясь в седле. — Выходит, война людей с древними расами и последующий мирный договор имеют свои плюсы: техника частично откатилась назад, а частью смешалась с магией и перешла на абсолютно новую ступень развития. Вот взять для примера хотя бы гравикресло Эрика…» Правда, принцип функционирования мотоцикла Виктора для княжны до сих пор оставался загадкой, но он ездит не на бензине, это точно. Как-то раз она спросила об этом байкера, на что тот, хитро усмехнувшись, ответил: «На святом духе, детка, на святом духе».

Мысленно разговаривая сама с собой и беззвучно посмеиваясь над собственными выводами, чародейка незаметно достигла искомого пустыря. Время близилось к полуночи, небо налилось густой чернотой, а на его бархатистом фоне замерцали яркие звезды. Девушка невольно подумала о том, что в такой романтической обстановке хорошо бы встретиться с прекрасным принцем, а не с каким-то зубастым шушмарем. Несмотря на свои двадцать с хвостиком лет, княжна все еще не обзавелась милым дружком и не питала симпатии к какому-нибудь представителю другого Высокого дома. Сердце Анны до сих пор оставалось не занято, а в душе незаметно поселилась легкая грусть, вызванная одиночеством, столь противоестественным в ее возрасте. Девушка с трепетом ожидала любви, почему-то отнюдь не торопящейся облагодетельствовать ее своим вниманием… Печально вздохнув, чародейка испытующе осмотрелась по сторонам и вдруг заметила одинокую низенькую фигуру, замершую на границе опоясывающих пустырь кустов. Фигура, несомненно, принадлежала мужчине, облаченному в дешевую суконную куртку деревенского жителя. Анна спешилась и взяла коня под уздцы.

— Эй, уважаемый! — Она неуверенно окликнула невесть зачем забредшего на пустырь путника. — Вы случайно ничего странного здесь не видели?

— А, здравствуйте, госпожа ведьма! — услужливо откликнулся мужчина. Похоже, он узнал девушку, поскольку снял с головы кепку и вежливо поклонился. — Значится, решили со зверушкой нам подсобить?

— Хороша зверушка — троих сожрала и не поперхнулась! — возмущенно фыркнула чародейка.

— Только опоздали вы. Тут прямо перед вами священник подвернулся, так он и подрядился помочь. Аккурат минут десять назад ушел на разборку с нечистью.

— Ага, вот как, — растерянно протянула Анна и, не попрощавшись с собеседником, повела коня к пустырю.

«Священник? На шушмаря? — Ошеломленная, она пыталась осмыслить услышанное. — Он что, святой водой его кропить собирается? Или благословение читать? Так крестом меж глаз приголубить — и то действенней будет!»

Продравшись сквозь пыльные кусты, девушка увидела своего конкурента. Тот сидел на корточках, расположившись к ней спиной, и что-то внимательно рассматривал на земле.

— Господин священник, — вполголоса позвала его Анна, — не мешали бы вы мне работу делать. Давайте отдадим Богу Божье, а чародею чародеево.

Незнакомец резко обернулся. Девушка удивленно хмыкнула: святой отец оказался вряд ли старше ее. Длинные золотисто-русые волосы стянуты в низкий хвост, неровно обрезанная челка спадала на глаза, броско контрастируя с темными бровями. Черты лица тонкие, можно даже сказать хищные. Широкие плечи обтягивает скромный плащ пилигрима, не скрывающий горделивую осанку и узкие бедра. В руках священник с деланой небрежностью держал хорошо отполированную тиковую палку.

«Симпатичный!» — мысленно отметила про себя чародейка, беззастенчиво разглядывая парня, а вслух произнесла:

— Шли бы вы отсюда куда подальше, святой отец. И вам безопаснее, и мне спокойнее.

Священник медленно выпрямился, впечатлив девушку своим внушительным ростом. Его серые глаза миндалевидной формы в упор глянули на нее. В глазах читалось неприкрытое осуждение.

— Используемая вами магия превышает уровень, допустимый постановлением святого синода, — холодно откликнулся священник. — Назовите себя и сдайте оружие. Вы арестованы.

Княжна быстро перебрала в памяти все заклинания, обычно ею используемые: ни одно из них не превышало нормы. Оружие… Точно, ее ниакрис — это оружие ипостаси. С виду обычный меч, но, когда Анна трансформируется, он обретает свою истинную форму.

— Сдайте оружие, — настойчиво повторил священник.

«Ну и как прикажете объяснять этому чуду в рясе, что ниакрис — не просто заклятое оружие, а составляет единое целое со своим хозяином, — мучительно размышляла Анна. — Ведь чужаку оно способно и руки отрубить…»

Не придумав ничего лучше, девушка со свистом извлекла клинок из ножен.

— Забери, если сможешь! — насмешливо предложила она.

В руке священника сверкнуло лезвие сикомидзуэ (самое подходящее оружие для странствующего пилигрима), до этого времени успешно маскировавшегося под дорожную палку.

Анна в очередной раз убедилась, что священник священнику рознь. Дрался парень отменно, чародейка же считала себя хорошо тренированным середнячком. Вдоволь побегав по пустырю, девушка все же сумела его зацепить и тут же получила в ответ жестокий удар кулаком по не вполне зажившим ребрам. Княжна упала, скорчившись от жуткой боли. Но нанести последний удар священник не успел. За его спиной внезапно выросла угловатая лохматая тень…

— Хвала роялю в кустах, — прошептала чародейка.

Корчась в приступе скручивающих тело судорог, девушка еще успела заметить прыгнувшего из кустов шушмаря, нацелившегося на плечи парня… Пытаясь подавить боль, Анна отключилась. Впрочем, довольно быстро пришла в себя. И хоть она пропустила схватку твари и священника, зато застала ее закономерный финал. Парень лежал на спине, нелепо раскинув руки, а тварь, наступив лапами ему на грудь, намеревалась перегрызть смельчаку горло.

Княжна ди Таэ не стала медлить и ударила шушмаря своим излюбленным «пыльным мешком». Тварь подбросило в воздух и смачно прокатило по земле. Подскочив на ноги, чародейка в прыжке спустила заклинание ловчей сети и единым махом снесла шушмарю голову. Та, подлетев на полметра вверх, эффектно шлепнулась в грязь. Анна, тяжело дыша, болезненно распрямилась и, вытерев клинок о шерсть зверя, сунула в ножны.

— Вот так, — она менторским жестом ткнула пальцем в мертвого шушмаря, — работают настоящие профессионалы. А так, — девушка повернулась к распростертому на земле священнику, — профаны, самонадеянно мнящие себя профессионалами. — Чародейка приблизилась к спасенному ею парню и легонько пнула сапогом в плечо. Священник хрипло застонал, изо рта вытекла струйка крови.

— Живой, — довольно хмыкнула княжна, присаживаясь на корточки. Она скептически осмотрела жутко развороченную грудную клетку парня. — М-да… Гуманней будет тебя добить, чем лечить… Но, увы, я не отличаюсь гуманностью по отношению к служителям церкви. — И, притянув священника к себе, девушка активировала амулет экстренной телепортации.

— Эрик! — заорала она на весь дом, материализовавшись в прихожей особняка ди Таэ. — У нас гость…

Выходя из зала заседаний святого синода Нейтральной зоны, где Дипломатический корпус делал отчет о расследовании гибели посольства гипербореев, госпожа Злата Пшертневская нос к носу столкнулась с сеньором Христобалем Саградой. Погода на дворе стояла просто чудесная, ласково светило солнце, и весело щебетали птицы. Впору шорты надевать. Главный инквизитор, наоборот, кутался в плащ с капюшоном, но от женщины не укрылась изможденная худоба команданте и темные тени, залегшие под глубоко ввалившимися глазами. Сеньор Саграда выглядел больным и чем-то обеспокоенным. Согласно отчетам, представленным ее подчиненными, госпожа Злата подняла вопрос о причастности инквизиции к странным событиям, произошедшим в Петербурге и Брюсселе, а также открыто заявила о том, что обстоятельства гибели гиперборейской делегации требуют более детального расследования. Но, к ее безмерному удивлению, начальник дипкорпуса быстренько закрыл поднятую тему, объявив всю связанную с ней информацию засекреченной. Госпожа Пшертневская осталась ни с чем…

И вот теперь, невзирая на недавние и весьма острые дебаты, имевшие место в зале заседаний, главный инквизитор непринужденно подошел к госпоже кардиналу и издевательски поклонился.

— Как ваше здоровье, госпожа кардинал? — с долей ехидства осведомился он.

— Вашими молитвами, господин инквизитор, — не менее язвительно усмехнулась госпожа Злата. — Уж не они ли стали причиной вашего утомленного вида?

— А вот грубить не нужно! — злобно огрызнулся инквизитор, запоздало спохватываясь и поглубже надвигая капюшон.

— Что вы, ни в коем разе, — скромно опустила глаза госпожа Злата. — А как здоровье того несчастного, которого князь ди Таэ недавно приложил канделябром? — Ее голос так и сочился тонким, безупречно дипломатическим сарказмом.

Сеньор Саграда мигом растерял всю видимую благожелательность.

— Я надеюсь, князь вскоре испытает на себе гнев Божий и перестанет своей смазливой рожей ввергать в искус греховности тех, кто слаб духовно! — зловеще прошипел сеньор Христобаль.

Госпожа Пшертневская смерила его желчным взглядом.

— Эй, госпожа кардинал, чего хочет от вас эта таранка в рясе? — хрипловато поинтересовался Виктор, возникая за спиной у начальницы.

— Уже ничего.

— А-а-а… — понимающе протянул байкер. — А то, если что, я не князь, дуэльным кодексам не обучен. — Он многозначительно подбросил на ладони тяжелый метательный нож.

Команданте угрожающе набычился… В воздухе ощутимо запахло некстати назревающей склокой.

Госпожа Злата, дабы избежать скандала, цапнула своего вынужденного телохранителя за рукав и повлекла прочь.

— Виктор, когда вы наконец перестанете паясничать? — возмущенно прошипела госпожа кардинал, оглядываясь.

Команданте стоял на прежнем месте и задумчиво таращился им вслед.

— Я не паясничаю, а добросовестно выполняю свою работу, — огрызнулся байкер. — И посему, пока не вернется Эрик, будьте добры терпеть меня!

— Вас невозможно терпеть! — обреченно вздохнула госпожа Злата, понимая, что Виктор прав.

Сеньор Христобаль Саграда молча смотрел в спину удаляющейся парочке.

«Что ж, госпожа кардинал, эту партию вы выиграли, следующий ход за мной, — мстительно решил он. — Посмотрим, как вы приметесь расхлебывать ту кашу, которую сами же и заварили…»

Если жизнь не повязана бантиком — она все равно подарок, ибо умирать не хочется никому… Или это не так? Эрик ди Таэ слишком часто утешал себя этой спорной истиной, стремясь забыть о тех ранах, которые нанесла ему жизнь. Хотя стоило ли стремиться к несбыточному? Каждый наш шрам, каждая внезапно прорезавшаяся морщинка зачем-то нужны, ибо через них мы становимся теми, кем являемся на самом деле. А от себя не убежишь и не спрячешься. И если ты уже стал таким, какой есть, то расходовать жизнь на пустяки просто стыдно. Она слишком коротка, чтобы тратить ее на ненависть. Она не становится слаще благодаря мести. И ты ничего не выигрываешь, предаваясь зависти. Кстати, зависть вообще непродуктивна. Зависть несет негатив и отнюдь не способствует творческим процессам. Нельзя написать стихи или музыку из зависти. Да, возможно, кто-то другой живет намного лучше и счастливее нас. Но какой смысл в том, чтобы сравнивать себя с кем-то другим? Мы ведь даже понятия не имеем о тех бедах, которые им пришлось испытать. Не злись на других, ибо они не виноваты в твоих проблемах. Допустимо злиться на Бога — он поймет и простит. А во всем остальном… Будь объективен и справедлив. Ведь никто, кроме тебя, не несет ответственность за твое личное счастье.

Эрик сидел у кровати пребывавшего без сознания священника и рефлекторно листал какую-то книгу. Все вышеперечисленные мысли давно отвлекли его от чтения, погрузив в философские размышления. Дверь скрипнула, и в комнату протиснулась Анна, держащая в руках сумку и меч своего несостоявшегося убийцы.

— Он еще не приходил в себя? — шепотом спросила она у брата.

— Нет, — отрицательно мотнул головой князь. — С тех пор, как я сменил тебя, нет.

— Он и до этого не приходил, — обеспокоенно вздохнула сестра. — Я тут слетала обратно за его вещами. — Девушка кинула на пол изрядно потрепанную сумку, меч же аккуратно положила на столик в изголовье кровати. — Сумка — барахляная, зато клинок — старинный и дорогой. Настоящий японский. Грех разбрасываться таким благородным оружием.

— Анна, — князь ди Таэ задумчиво поскреб подбородок, — мне это не нравится.

— Что именно?

— Когда я сращивал ему ребра… — Князь запнулся. — В общем, меня чуть не убила его негативная, переполненная злобой и мстительностью аура. Просто не человек, а какой-то сгусток ментальной боли.

Девушка неодобрительно глянула на брата.

— А ты не удержался и полез его сканировать, — не предположила, а констатировала она. — Мало тебе своих проблем и болячек?

— Анна, я же целитель! — вознегодовал Эрик.

— Но это еще не дает тебе права гробить себя ради какого-то… Ты знаешь, кто это? — Утратив контроль над эмоциями, она почти кричала.

Эрик неопределенно пожал плечами.

— Хьюго де Крайто! — огорошила его чародейка. — Собственной персоной. Мне удалось найти документы в одежде, прежде чем я отнесла ее в стирку.

Маг удивленно вскинул бровь и расстроенно потарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Теперь становилось понятно, почему лицо раненого показалось ему смутно знакомым. Да, он имел право на ошибку, но не ошибся. До сегодняшнего дня Эрик видел Хьюго всего лишь один раз, да и то на мутноватой фотографии в личной анкете, — неудивительно, что он колебался. Теперь сомнения рассеялись.

— Мы спасли своего врага! — запальчиво взвизгнула Анна, разъяренно пиная ни в чем не повинную сумку священника. — И ты и я! Каково?

— Все это отнюдь не снимает с меня ответственности за его жизнь, — наконец откликнулся князь. — Считай произошедшее нашим очередным проклятием, и, прошу, побудь с Хьюго, пока я приготовлю ему лекарство.

Чародейка обескураженно кивнула, плюхнулась в кресло и бросила на раненого задумчивый взгляд.

— Ну и кому из нас не повезло больше? — риторически пробормотала она, разглядывая бледное лицо священника.

Эрик вернулся через пятнадцать минут с небольшой чашкой в руках и подлетел к кровати.

— Анна, сделай милость, влей это в нашего подопечного. — Он передал девушке лекарство.

— Может, подождем, пока он очнется? — Анна предприняла неубедительную попытку отвертеться от неприятной обязанности.

— Если он сейчас это не выпьет, то может и не очнуться. У него сильный болевой шок, а я своим вмешательством в ауру только осложнил дело.

— Ладно, давай. — Девушка, присев на край кровати, приподняла голову раненого и начала потихоньку вливать содержимое чашки в насильно разжатый рот…

Сначала у пациента не возникло никакой реакции, но потом он закашлялся, открыл глаза и… Остановить летящий в нее клинок Анне помогли лишь отточенные до автоматизма рефлексы боевого мага. Девушка, зажав клинок между двумя пальцами, небрежным движением кисти вывернула рукоять меча из ладони священника. Тот застонал от боли. Оружие со звоном упало на пол.

— Но-но, — усмехнулась княжна. — Не дергайтесь, Хьюго, а то швы разойдутся.

— Тварь, — ненавидяще прорычал он в ответ. — Бесовское племя, сатанинское отродье…

— Между прочим, — Эрик мгновенно оказался напротив раненого, нависнув над ним, — эта, как вы выразились, «тварь» спасла вам жизнь, хотя могла бы этого и не делать. Еще один нелестный эпитет в адрес моей сестры, и клянусь — я вылечу вас только ради того, чтобы собственноручно убить на дуэли!

Хьюго внимательно вгляделся в перекошенное от возмущения лицо князя.

— Вы… — прохрипел он, порываясь подняться, но тут же рухнул обратно на подушку, проваливаясь в беспамятство.

— Анна, нашатырь, быстро! — потребовал князь ди Таэ. — Нельзя допустить, чтобы он опять потерял сознание!

Девушка передала брату нужный флакон. Резкий запах лекарственного препарата мгновенно распространился по комнате.

— Ну как?

— Вроде приходит в себя.

В тот же миг Хьюго осторожно открыл глаза и увидел склонившихся над ним чародеев.

— Вы… Анри ди Таэ, — прошептал он. — Я вас узнал.

— Нет, — усмехнулся мужчина в гравикресле. — Я — Эрик, а это, — он указал на девушку, — Анна. Эрик и Анна ди Таэ. Анри ди Таэ — наш отец. Сожалею, но как бы негативно вы не реагировали на эту фамилию, но придется вам задержаться в нашем доме месяца на два-три.

— Почему вы меня не добили?.. — не понимал раненый.

— Мы никогда не выбираем из двух зол, — уведомила Анна, передернув плечами с поистине королевским безразличием. — Мы выбираем все или ничего.

— Он… тоже… так… говорил… — Голос раненого становился все тише, глаза медленно закрылись.

— Что, опять нашатырь? — спросила княжна.

— Не нужно, — отрицательно покачал головой Эрик. — Это я его усыпил. Пусть отдохнет и наберется сил, хватит с него на сегодня.

— Интересно, почему он назвал тебя Анри ди Таэ? — Княжна обтерла салфеткой потный лоб раненого.

— В общем-то я весьма похож на отца, — усмехнулся князь.

— Да не в том дело, — отмахнулась Анна. — Откуда он его знает, вот вопрос.

— Посидишь пока с ним? — намеренно сменил тему брат. Поднятая сестрой проблема показалась ему слишком неоднозначной. Ворошить спрятанные в шкафу скелеты — занятие неблагодарное и даже опасное. Черт знает, до чего можно докопаться.

— А ты куда?

— Наведаюсь в отдел. Нужно же сообщить госпоже кардиналу, какие у нас гости, — вздохнул Эрик.

Рабочий кабинет главы Дипломатического корпуса при Единой всеблагой матери-церкви, господина кардинала Дэпле, не отличался многообразием меблировки, но наличествующие предметы с лихвой компенсировали количество стоимостью. Взять хотя бы рабочий стол с золотыми инкрустациями, привезенный из Ватикана, серебряные вазы времен первых Крестовых походов (естественно, подлинные, из личной коллекции султана Саладина) или бесценное распятие работы византийских мастеров. Сам кардинал Дэпле, полноватый немолодой человечек, испуганно втиснувшись между подлокотниками рабочего кресла, напрасно пытался сдержать подрагивание нижней губы: он затравленно следил за расхаживающим по дорогому ковру сеньором Христобалем Саградой. Команданте, высокий и сухощавый, напоминал ему штангенциркуль. Его высокопреосвященство безмерно нервировали черные, чуть тронутые сединой волосы главного инквизитора, смуглое лицо со впалыми щеками и глубоко посаженные темные глаза, которые могли пригвоздить к месту кого угодно. Господин Дэпле не любил и откровенно побаивался этого непредсказуемого человека, жестокого фанатика и ханжу. Вот сеньор Саграда остановился напротив него и, упершись руками в столешницу красного дерева, смерил кардинала тяжелым взглядом исподлобья.

— Господин кардинал, надеюсь, я уже достаточно аргументировал свою просьбу выдать разрешение на арест инквизицией госпожи Златы Пшертневской, по чистому недоразумению носящей звание кардинала! — четко проговорил команданте.

Пухлые ручки кардинала Дэпле суетливо комкали лист бумаги, лежащий перед ним. Маленькие поросячьи глазки отчаянно бегали из стороны в сторону, избегая смотреть на главного инквизитора.

— Но… э-э-э… госпожа Пшертневская и ее отдел очень хорошо зарекомендовали себя… — невнятно промямлил он.

— Госпожа Пшертневская превысила свои полномочия и нарушила законы церкви, пригласив к сотрудничеству представителей богопротивного дома ди Таэ. Ладно вы еще закрыли глаза на то, что в ее отделе работает отец Рид — личность по сути своей демоническая, но не обращать внимания на двух чародеев… Нет, господин кардинал, это уже слишком! Я требую, чтобы мне предоставили полномочия для ареста госпожи Златы Пшертневской как еретички, совершившей ряд преступлений против церкви! — категорично отрубил сеньор Саграда, нависая над кардиналом Дэпле.

Кардинал беспомощно воззрился на него снизу вверх.

— Вы требуете невозможного! — пытался протестовать он.

— Что? — гневно рявкнул команданте. — Кардинал, вы забываетесь. Подумайте о документах, хранящихся в моем сейфе… — Сеньор Саграда злорадно усмехнулся. — Полагаю, синод будет рад узнать о неких хищениях церковного имущества, в коих вы принимали непосредственное участие. А счет в швейцарском банке, заведенный на имя вашей любовницы, госпожи…

— Замолчите! — взмолился господин Дэпле, распространяя едкий запах вспотевшего, загнанного в смертельную ловушку кабана. — Молчите, заклинаю вас!

— Так вы подпишете? — подначивающе ухмыльнулся главный инквизитор.

— Да-да… — неуверенно пролепетал продажный кардинал. — Такое, безусловно, не должно оставаться безнаказанным… — И он трясущейся рукой поставил подпись на изрядно помятом бланке.

Команданте довольно ощерился и сцапал бумагу, предоставляющую ему воистину неограниченные полномочия. Ну теперь посмотрим, чья возьмет! Он развернулся и, по-военному чеканя шаг, покинул кабинет кардинала.

Господин Дэпле облегченно вздохнул, когда удовлетворенный сеньор инквизитор наконец-то покинул помещение. На душе у его преосвященства было тошно и муторно… При всей своей мягкотелости, частенько переходящей в душевную несостоятельность, кардинал понимал, что подписанный им документ являлся не чем иным, как смертным приговором для госпожи Пшертневской и всего ее отдела.

Эрик появился в приемной госпожи Златы около полудня. За столом предбанника, как между собой называли это помещение сотрудники отдела, где обычно восседал чопорный старичок-секретарь, теперь вальяжно развалился Виктор, отлынивающий от обязанностей телохранителя. Закинув ноги на столешницу, байкер увлеченно читал уже знакомый князю том Кастанеды, изредка перелистывая страницы книги хорошо наслюнявленным пальцем.

Зрелище мощных берцев, эффектно расположившихся на стеклянной хайтековской поверхности, не могло не впечатлить, вызывая необузданное желание совершить что-нибудь разухабистое, эдакое хулиганское. Князь ди Таэ конечно же впечатлился, предвкушающе ухмыльнулся и тут же внес свою лепту в интерьер предбанника, при помощи магии выдернув из-под Виктора кресло. Раздался жуткий грохот, за которым последовал длинный нецензурный комментарий, смачно поминающий родню чародея в обе стороны до четвертого колена.

— Ну и сволочь же вы, князь! — прокряхтел байкер, поднимаясь с пола.

— И вас тем же самым по тому же месту с той же страстью, — усмехаясь, откликнулся Эрик. — Считайте это платой за свой не в меру длинный язык. Нечего было меня компрометировать перед госпожой Златой.

— Ладно, — покаянно буркнул Виктор, потирая ушибленную часть тела, расположенную ниже поясницы, но выше колен. — Урок понят и принят к сведению. Мы квиты. Хорошо, что вернулись: она у меня уже в печенках сидит! Хуже горькой редьки, честное слово!

— Виктор! — Дверь кабинета приоткрылась, и в приемную выглянула не вовремя упомянутая госпожа Пшертневская. — Между прочим, я все слышу…

— А что Виктор, что Виктор?! — мгновенно вспылил тот. — Что, не правда, что ли?!

— Просто вы своими выходками достали меня еще больше! — раздраженно откликнулась госпожа кардинал. — Князь, зайдите ко мне!

Байкер витиевато выругался сквозь зубы. Эрик осуждающе покачал головой и направился за госпожой Пшертневской.

— Рада, что вы вернулись, князь, — устало сказала глава спецотдела, занимая свое привычное место за столом. — С такими людьми, как Виктор, сложно работать…

— Разные уровни восприятия? — желчно поинтересовался маг.

— Это вы сказали, а не я! — обиженно вспыхнула госпожа Пшертневская.

— Может, иногда стоит их уравнивать?

Госпожа Злата молча отвернулась к окну. Воцарившаяся в кабинете тишина показалась князю многотонной бетонной плитой, навечно отгородившей их друг от друга. Интересно, почему он всегда говорит ей не то, что хотел сказать?

— Впрочем, я пришел сюда вовсе не для того, чтобы читать вам мораль, — сменил тему князь ди Таэ. — Хьюго де Крайто, если я не ошибаюсь, наш сотрудник?

— Да. — Госпожа кардинал вновь повернулась к князю лицом. — Предполагалось, что он вернется вчера вечером, но…

— …но господин де Крайто что-то не поделил с разъяренным шушмарем и попал в особняк ди Таэ, — подхватил Эрик. — В качестве пациента, кстати. Ему повезло, что Анна по чистой случайности оказалась рядом.

Госпожа кардинал, ошеломленная такой воистину сногсшибательной новостью, шокированно вскочила и вцепилась пальцами в ткань своего форменного платья.

— Как он? — только и смогла выдавить она.

— Не так хорошо, как хотелось бы, но могло быть и хуже, — спокойно откликнулся князь. — Шушмарь, знаете ли, весьма плотоядное существо, и он успел откусить от вашего подчиненного довольно внушительный кусок.

— Вы сможете поставить Хьюго на ноги? — Госпожа кардинал продолжала нервно терзать подол в ожидании ответа.

— Думаю, да, — успокаивающе улыбнулся целитель. — Желчный господин де Крайто довольно успешно борется за свою жизнь.

— Спасибо. — Госпожа Пшертневская медленно опустилась в кресло. На ее лице нарисовалась целая гамма чувств: облегчение, смущение, удивление…

Эрик, будто прочитав ее мысли, ответил:

— Я целитель, госпожа кардинал, и если требуется моя помощь, я не смотрю, кто передо мной и как он ко мне относится.

— Даже если это ваш кровный враг? — неуверенно предположила госпожа Злата.

— Даже если это мой кровный враг, — утвердительно кивнул князь.

В комнате снова повисло напряженное молчание. Похоже, оба собеседника просто не находили нужных слов. Госпожа Злата шуршала бумагами на столе, что-то разыскивая; князь ди Таэ отрешенно смотрел куда-то в пустоту.

— Думаю, мне пора возвращаться, — наконец проговорил он, направляя кресло к двери.

— Эрик, подождите! — окликнула госпожа Пшертневская. Голос прозвучал чуть хрипловато, выдавая владеющее ею напряжение. Князь ди Таэ притормозил. — Я должна попросить у вас прощения за свою бестактность.

— Мне кажется, — усмехнулся князь, — уровни нашего восприятия начинают выравниваться…

За истекшее время в приемной ничего не изменилось. Виктор с мрачным лицом сидел на столе и швырял боевые стальные звезды в перекидной календарь с ликами святых угодников, висящий на противоположной стене. Несчастные угодники, уже лишенные носов, ушей, зубов и авторитета, терпеливо сносили творимое над ними насилие, еще раз подтверждая свою святость, заработанную тяжелым трудом. Князь заинтересованно вгляделся в лик святого Августина, окривевшего на правый глаз, и сочувственно присвистнул:

— Виктор!

Ноль реакции.

— Виктор!!

Тоже самое.

— Виктор!!! — Князь ди Таэ перехватил очередную звездочку в полете и отправил ее назад. Та, срезав прядь волос у байкера на виске, вонзилась в стену за ним. — Чем тебе не угодили портреты святых старцев?

— А? — отмер задумавшийся охранник. — Просвиру вам в печенку, князь.

— Каюсь, трюк с креслом выглядел по-дурацки, — повинился чародей, подлетая к товарищу.

— Не парьтесь, князь, — рассеянно буркнул тот.

— Надеюсь, вы не сильно ушиблись?

— Ха! — Байкер гордо задрал подбородок. — Да я за свою жизнь…

— Знаю, — проницательно усмехнулся Эрик. — Четыре раза ломали ребра, дважды — левую руку и трижды — правую ногу, а вместо левой скулы вам установили специальную пластину, потому что два года назад вас в потасовке задел боевой секирой пьяный альв.

— Черт, князь, у вас что, рентгеновское зрение?! — ошеломленно выдохнул Виктор, сразу теряя весь свой апломб.

— Нет, я просто читал вашу медицинскую карту, — насмешливо фыркнул князь ди Таэ. — Все же я здесь числюсь не помощником Профессора, а штатным врачом.

Байкер восхищенно расхохотался.

— Вы все-таки меня сделали, Эрик! — признал он.

— Значит, мир? — Чародей протянул ему руку.

— Мир! — Виктор с искренней симпатией пожал ладонь князя.

Солнечный свет, приглушенный шторами, едва проникал в комнату. Увлажнитель воздуха распространял приятный аромат лавандового масла. Внизу, в холле, размеренно тикали большие напольные часы. Весь дом спал, погруженный в безопасную расслабляющую негу.

Анна дремала в кресле, сидя у кровати Хьюго: давала знать о себе прошлая суматошная ночь. Рука девушки безвольно свешивалась с подлокотника, волосы в беспорядке рассыпались по плечам и спинке кресла.

Хьюго де Крайто пробудился первым, очнувшись от ощущения тупой ноющей боли в груди. Очертания предметов чуть расплывались, во рту стоял мерзкий травяной привкус пополам с кровью, мутило. Ничего, бывало и хуже. Нужно убираться из этого дома, и поскорее. Его наверняка давно ждут в отделе. Хьюго прикусил губу от напряжения и попытался встать с кровати.

— Не рекомендую, — безупречно спокойным тоном изрекла княжна, не открывая глаз. — Минимум — вы рухнете сразу возле кровати, максимум — возле двери. Спорим? А сил слабой бедной девушки не хватит на то, чтобы втащить вас обратно.

— Иди к черту со своими инструкциями, ведьма! — посоветовал Хьюго де Крайто, опираясь на спинку кровати.

Парень даже не успел сообразить, что именно произошло, когда Анна неожиданно очутилась возле него и опрокинула обратно на подушку.

— Сгинь, наваждение, — прохрипел Хьюго, столкнувшись взглядом с изумрудно-зелеными очами чародейки.

— Попробуйте осенить крестным знамением, — усмехнулась та. — Говорят, помогает. Пить хотите? — невозмутимо продолжила она. — Ладно, сама вижу, что хотите. — Девушка взяла чашку.

— Что это? — Раненый подозрительно скосился на предмет в ее руках. — Яд?

— Травяной отвар, — обворожительно улыбнулась княжна. — Возможно, вам придется принимать его до конца жизни…

— Эрик говорил, что два-три месяца, — опротестовал больной.

— Я так и сказала! — Княжна многозначительно подмигнула. — В смысле — жизни у нас. А вы что подумали?

— Я не хочу И не буду пить… ваше бесовское зелье… — склочно поджал губы парень. — Я вам не верю!

— «Не хочу» и «не буду» — это разные вещи. — Девушка неодобрительно покачала головой. — Во-первых, это не бесовское зелье, а лекарство. Во-вторых, вы его уже пили, когда очнулись в первый раз, а в-третьих, мне ничего не стоит влить его в вас самостоятельно. Поэтому будьте паинькой. Ну? — Анна, поддерживая раненому голову, поднесла чашку к его губам. Хьюго не оставалось ничего другого, кроме как послушно сделать несколько глотков.

— Ведьма, — зло прошептал он, когда Анна отставила чашку.

— Благодарю за комплимент, — усмехнулась княжна. — А теперь, дабы не оскверняться общением с ведьмой, спите-ка лучше.

— Понимаю, вам удобнее убить меня во сне, — убежденно проговорил строптивый пациент.

— Дурак вы, Хьюго, — печально констатировала Анна. — Ну подумайте сами, какой резон нам возиться с вами, чтобы потом убить?

— Не знаю… — Веки парня смыкались сами собой, а голова тяжело проваливалась в мягкую пучину подушки. — Все равно я вас… всех… ненавижу… — прошептал Хьюго де Крайто, вновь погружаясь в беспамятство.