Глава 8
Ближе к полудню вся компания, перебрасываясь ехидными фразочками и хихикая, наконец-то добралась до отдела. Но выражение хорошего настроения молниеносно слетело с лиц дипломатов, когда они увидели мрачного Профессора, нервно мерявшего шагами приемную.
— Добрый день, — поприветствовала его госпожа Злата. — Что-то случилось?
Отец Криэ повернулся к ним. Скорбно опущенные уголки губ и трагическая складка на лбу создавали впечатление, будто он постарел сразу лет на десять. Вилдар Криэ молча передал госпоже Пшертневской газету.
— «…сегодня ночью в поезде Будапешт—Варшава был найден мертвым архиепископ Ингвар Краковский…» — ошеломленно прочитала госпожа Злата. Листок «Будапештского вестника» выскользнул у нее из рук и упал на пол.
— Ингвара Краковского убили, — мрачно констатировал Профессор. — Кто, я думаю, уточнять не нужно. Тот, кто всегда ускользает от наказания. Но полиция усердно делает вид, будто ведет расследование, — саркастически добавил он.
— На сей раз не ускользнет, гад! — эмоционально пообещал Виктор, украсив клятву несколькими весьма уместными сейчас скабрезностями.
Госпожа кардинал медленно опустилась в кресло и на секунду спрятала лицо в ладонях, а затем окинула собравшихся холодным взглядом:
— Эрик, свяжитесь с Анной. Мы немедленно отзываем их из Мальборга и выходим из игры. Я полагаю, им угрожает опасность. Гибель архиепископа свидетельствует о том, что за ним следили и расставили ловушку. Вне всякого сомнения, Ливонский орден предупрежден и готовит западню.
Князь защелкал кнопками браслета — никто не ответил. Повторил — вновь молчание. Князь ди Таэ озадаченно потер переносицу, перестал терзать браслет и попытался связаться телепатически…
Внезапно Эрик почувствовал, как его выворачивает наизнанку в приступе жуткой головной боли. Он застонал, сжимая руками виски. Череп просто раскалывался. Маг попытался вырваться из водоворота боли, в который его затягивало, но тщетно…
— …князь, очнитесь!
— …наставник!
— …Эрик!
Князь ди Таэ рефлекторно отстранил от себя вату, пропитанную нашатырем, и лишь потом открыл глаза.
Госпожа Злата, Профессор, Арьята и Виктор встревоженно наблюдали за ним. Отец Криэ держал в руке флакон с нашатырным спиртом.
— Эрик, что произошло? Вы только что потеряли сознание и, признаюсь, сильно нас напугали, — уведомил его Профессор.
— Что случилось? — Госпожа Злата глядела на мага испуганными глазами. — Что с нашими в Мальборге?
— Не знаю, — хрипло откликнулся князь, — но одно могу сказать точно: они живы. Мертвец такую боль испытывать не способен… — Эрик вновь сжал виски, борясь с приступом накатившей головной боли. — Мм, дайте кто-нибудь аспирин! Голова сейчас треснет! — простонал он, едва сдерживаясь, чтобы вновь не потерять сознание.
Время близилось к полудню, когда Анна, Хьюго и Рид въехали в предместье Мальборга. Пафнутий, как и договаривались, привел лошадей под утро. Но не успели они преодолеть и половины пути, как лошадь Анны, угодив копытом в чью-то нору, сломала ногу. Подлечив несчастную скотинку, путешественники оставили ее пастись на лугу. Девушке пришлось перебраться к Риду, чему тот был несказанно рад и немедленно воспользовался возможностью передать ей поводья. Хьюго лишь смерил архонта презрительным взглядом. Сам де Крайто держался в седле превосходно.
Миновав пару деревушек, дипломаты попали в город. Мальборг вряд ли мог претендовать на звание крупного населенного пункта, но при этом определенно не являлся какой-то совсем уж захолустной дырой и выглядел вполне мило. Грунтовые улицы сменились мостовыми. На главной площади весело гомонили торговые ряды. Окружающие их дома насчитывали два, а то и три каменных этажа и плотнее жались друг к другу. Анна настороженно озиралась, Рид задумчиво тер надавленную очками переносицу, а голодный Хьюго принюхивался, уловив аромат чего-то сытного, мясного. Над городом, на холме, возвышалась мрачноватая крепость Ливонского ордена, опоясанная зубчатой стеной. Еще одно представительство этой организации располагалось прямо в центре Мальборга.
— Предлагаю для начала найти какой-нибудь гостиный двор и снять комнаты, — проговорила княжна, окидывая взглядом улицу. Ее не покидало ощущение того, что они абсолютно напрасно ведут себя столь беззаботно, ибо по собственному недосмотру лезут в умело расставленную ловушку.
Внезапно свистнувший в воздухе арбалетный болт ткнулся меж камней брусчатки, угодив прямо под ноги коню Анны.
— Что за… — ошалело моргнул архонт.
— Именем святой инквизиции приказываю вам спешиться и сложить оружие! — донеслось откуда-то сбоку.
Чародейка так и не поняла, как они оказались зажаты в кольцо, состоящее из людей в форме, расшитой эмблемами Ливонского ордена.
— Черт! — сквозь зубы выругалась она.
— И что теперь? — с тихой паникой в голосе спросил Рид.
Хьюго напряженно следил за направленными на них арбалетами.
— Попробуем прорваться, — одними губами прошептала княжна.
— Я еще раз повторяю: спешивайтесь и сложите оружие! — настойчиво повторил некто коренастый, чье лицо полностью закрывало забрало боевого шлема.
Анна что было силы вонзила каблуки в бока лошади и резко дернула поводья на себя. Конь пронзительно заржал и встал на дыбы, молотя копытами по воздуху и головам не успевших увернуться рыцарей. Архонт сдавленно пискнул и вцепился ей в плечи.
— Пошел! — рявкнула чародейка, подстегивая животное.
Лошади рванулись в образовавшуюся между людьми брешь, сметая не особо расторопных ливонцев. Вслед беглецам с опозданием защелкали тетивы разряжаемых арбалетов. Конь Хьюго истошно взвизгнул и упал. Де Крайто вылетел из седла и покатился по земле. В следующее мгновение та же участь постигла княжну и архонта. Кто-то из арбалетчиков покалечил животным ноги.
На упавших мгновенно и едва ли не в упор наставили около двух десятков арбалетов. Анна даже не успела опомниться, как ее запястья оказались закованы в шанторевые браслеты, блокирующие магию. Риду всадили в плечо шприц с какой-то наркотической дрянью, почти сразу же обездвижившей архонта, и лишь на руках де Крайто защелкнулись самые обычные наручники.
— Та-а-ак, — довольно протянул капитан отряда, тыкая пальцем в Хьюго и княжну. — Дело сделано. Этих двоих — в магистрат, а этого, — он пнул сапогом впавшего в обморочное забвение архонта, — в крепость.
Хьюго с мрачным видом сидел на топчане в узкой полутемной камере, куда его впихнули сразу же после того, как отконвоировали в магистрат. Анну куда-то увели, и священник уже начинал за нее беспокоиться. Находясь в шанторевых браслетах, княжна была не в состоянии использовать магию, становясь куда более уязвимой.
Священник уже принялся всерьез продумывать свои возможные действия в случае ухудшения ситуации, как вдруг тяжелая, окованная железом дверь распахнулась и в камеру швырнули Анну ди Таэ. Упав на колени, девушка так и осталась стоять в этой унизительной позе, пребывая в полной прострации. Лицо чародейки покрывала мертвенная бледность, остекленевшие глаза смотрели куда-то в пустоту. Хьюго едва удержался, чтобы не вскрикнуть: некогда роскошные локоны княжны торчали неровно обрезанными, укороченными до плеч прядями. На концах волосков запеклась кровь.
— Анна!
Девушка не реагировала, продолжая оставаться такой же: окаменевшей, впавшей в ступор, с тем же абсолютно безжизненным взглядом.
— Анна! О господи! — Де Крайто перепугался уже не на шутку. — Анна, что они с вами сделали? Да ответьте же!
Священник опустился возле нее на пол и резко встряхнул за плечи. Княжна подняла затуманенные болью глаза и со стоном доверчиво привалилась к нему, медленно сползая на пол.
— Анна, дорогая моя!
Хьюго нежно прижал девушку к себе. Чародейку била крупная дрожь, она судорожно цеплялась за рубашку де Крайто. По щекам несчастной страдалицы катились крупные слезы. Священник, не зная, что сказать, безмолвно гладил ее по голове.
Княжна, пребывавшая в состоянии болевого шока, ни на что не реагировала. Вцепившись в парня, она просто плакала.
Легкое прикосновение к изувеченным волосам на секунду пробудило острую боль, которая тут же исчезла, уступив место льющемуся в ауру теплу.
«Тебя кто-то штопал еще в Мадриде, это факт, — всплыл у нее в памяти последний разговор с братом. — Правда, довольно топорно, зато качественно». Хьюго, Хьюго де Крайто… Нет, невозможно… или…
— Хватит, — хрипло выдавила девушка, испугавшись неизвестно чего, — возможно, самой себя и своих чувств к нему. Голос казался чужим. — Вы и так уже отдали мне слишком много своей жизненной энергии.
— Очнулись. Ну слава богу. — Хьюго по-прежнему продолжал ее удерживать. — Может, лучше перенести вас на топчан?
Анна молча кивнула. Священник легко, словно пушинку, поднял ее на руки, на мгновение прижал к своей груди, а затем уложил на ободранный лежак.
— Что они с вами сделали? — стараясь проявлять деликатность, осторожно спросил он.
— Волосы, — тихонько пояснила чародейка. — Маги никогда не стригут волос за исключением случаев крайней необходимости. У нас это такая же часть тела, как рука или нога, своеобразные нервные сенсоры… — Девушка облизнула пересохшие губы. — Любое прикосновение, влекущее повреждения волос, причиняет нам невыносимую боль.
— О господи, — сдавленно прошептал обуянный ужасом священник. — Сволочи, садисты проклятые!
— Ничего, переживу, — цинично усмехнулась княжна. — Дома Эрик меня быстро в порядок приведет… Если выберемся. — Она села, цепляясь за стену. Де Крайто поддержал ее. — Хьюго, нам конец… — хрипло произнесла княжна.
— Не говорите глупостей!
— …нам конец, — Анна перевела дыхание, — если мы не добьемся поединка чести.
— Что?
— Поединок чести, Божий суд! Хьюго, закон утвержден святым синодом… Я не могу этого требовать, но вы… Вы — священник! — Чародейка судорожно вцепилась в него, взирая с мольбой и надеждой. — Требуйте поединка чести! — Глаза девушки лихорадочно блестели. — Это наш единственный шанс выбраться отсюда! Хьюго, требуйте поединка чести, Божьего суда, требуйте… — Княжна потеряла сознание.
Де Крайто едва успел ее подхватить.
— Хорошо, — пообещал он, укладывая Анну обратно на топчан. — Хорошо, я добьюсь поединка. Да я им горло за тебя перегрызу, ангел мой!
Боль пополам с тошнотой накатывала огненными волнами, заставляя тело корчиться от спазмов. Плечевые суставы, вывернутые немыслимым способом, немилосердно ныли. Казалось, руки вот-вот оторвутся. Рид с трудом разлепил глаза. Очки давно слетели с него, и поэтому архонт различал только какие-то размытые пятна. Священник чувствовал, что находится в полуподвешенном состоянии. Попытался выровняться. Ноги не слушались, колени подломились, и он вновь повис на цепях. В воздухе витал запах смерти. Архонт пробовал взывать к Господу, но язык не повиновался. В душу закрались сомнения относительно будущего, которое сейчас выглядело совершенно безрадостным и безнадежным. Но ему очень хотелось жить. Вопреки всему и назло всем. В мозгу билась странная молитва:
Я приходил молиться в старый храм,
В нем служб давно уже не совершали,
А в небе тучи черноту сгущали,
Желая помешать благим делам.
Во тьме спокойный голос говорил
О том, что смерть — единственное чудо,
Текла река как будто ниоткуда,
И тихо осыпался снег с перил.
Храм не роптал, испуганно молча,
И растворялись в сумраке иконы,
Но кто-то заглянул в проем оконный
И просто встал у моего плеча.
Не выдержав, несчастная душа
Расплакалась нелепо и убого,
«Так что же не жилось тебе у Бога?» —
Смеялся кто-то, в ухо мне дыша.
Мне от него бежать хотелось в ночь,
Раскаянья и страха не тая,
Но гасла на ветру свеча моя
И жизнь безмолвно уходила прочь…
Он зажмурился, перестраивая зрение, вновь открыл глаза — ничего, все те же размытые пятна. Зрение отказывалось трансформироваться. Господи, чем же это его таким накачали? Чтобы одурманить архонта, нужно сильно постараться. Большинство наркотиков на него просто не действовало. Обычный алкоголь и дурманное курево не в счет: их усвоение обусловливалось личной восприимчивостью Рида, и, пожалуй, это были едва ли ни единственные вещества, способные его свалить. Но теперь к ним, похоже, добавилось еще одно, неизвестное архонту.
Рид попытался расслабиться и уйти в глубокую трансформацию. Подобный трюк не раз помогал ему вырваться из куда более крепких оков, чем теперешние. Мышцы спины напряглись до предела, лопатки свело, но крылья так и не проявились. Архонт почувствовал, как подскочило давление. Перед глазами потемнело, и он безвольно обвис на цепях, носом хлынула кровь.
— А ну, окати-ка его… — донеслось откуда-то издалека.
На голову Рида тут же выплеснули ведро ледяной воды, священник закашлялся, отплевываясь, и открыл глаза. Прищурился и обнаружил: перед ним стоят две темные, нечетко просматривающиеся фигуры.
— Глянь, очнулся, — произнесла одна из них.
— Слушай, да он же перекинуться пытался! Вот сволочь! — Вторая фигура от души пнула архонта сапогом по ребрам. Тот закусил губу.
— Иди зови Альвуса, — посоветовал первый. — Магистр приказал начинать немедленно, как только этот выродок очнется.
Второй тюремщик скрылся в коридоре.
— Что вам нужно… — прохрипел Рид, с трудом ворочая непослушным языком.
— Что нам нужно? — передразнил неизвестный, склонившись над прикованным пленником. Архонт почувствовал, как шершавые пальцы сжали ему подбородок. Священнику стало до невыносимого противно. — Узнать ваши уязвимые места, крылатый лорд. Нам, знаете ли, частенько приходится сталкиваться с вашими паскудными сородичами. А убивать противника куда удобнее, если знаешь, куда бить, не так ли?
— Подонок… — ненавидяще прошипел священник, резко дергая головой и вырываясь из гадких цепких пальцев мучителя.
Резкий удар кастетом в лицо распорол архонту бровь. Кровь немедленно заструилась по лицу, заливая глаза. Удары посыпались один за другим.
«Конец!» — обреченно подумал Рид.
Тут тяжелая дверь скрипнула, и в помещение вошли двое.
— Эй, Марк, прекрати! — властно потребовал незнакомый Риду голос. — Я люблю работать в нормальных условиях, когда пытаемый находится в сознании, а не уподобляется бесчувственному куску мяса.
— Спокойно, Альвус, этого урода не так просто отключить. — Тот, кого назвали Марком, схватил архонта за волосы и рывком отклонил его голову назад.
Альвус на секунду оцепенел: кривая издевательская ухмылка на разбитом окровавленном лице священника выглядела воистину жутко.
— Чего скалишься?! — не выдержал палач.
— Крылатая смерть за твоим плечом, человек, — продолжая ухмыляться, пророчески прохрипел архонт. — Я вижу тень ее крыльев…
Резкий удар в солнечное сплетение оборвал Рида на полуслове, заставив повиснуть на цепях, хватая ртом воздух.
«Они идут… Главное, продержаться… — напоследок мелькнуло в его сознании. — Продержаться еще чуть-чуть…»
Магистр Ливонского ордена, седоусый дядька лет эдак пятидесяти с небольшим, могучий, широкоплечий и еще не разжиревший, куда уместней смотрелся бы на ратном поле в полных доспехах, чем в кабинете за заваленным бумагами столом.
— Мессир магистр, — низко поклонился начальник тюремной стражи, — тот молодой священник из Будапешта, которого сегодня заключили под стражу вместе с ведьмой ди Таэ…
— Ну? — Магистр выжидательно уставился на подчиненного.
— Он требует поединка чести, — закончил орденец.
Мужчина за столом задумчиво потер переносицу:
— Поединка чести, говоришь…
— Да, мессир, Божьего суда для себя и пленной ведьмы.
— Скажи, ведьму остригли?
— Да, мессир, как вы и приказали. К тому же на ней шанторевые браслеты.
— Угу… — Магистр взвешивающе потарабанил пальцами по столу. — Ладно, подготовьте ристалище и оповестите братьев. Поединок чести состоится сегодня вечером.
— Но мессир, инквизиция…
— Кодекс ордена инквизиции не касается! — сухо оборвал рыцаря магистр. — А в своде церковных законов сказано, что каждый, кроме богопротивных магиков, может требовать Божьего суда. Если бы его требовала ведьма, мы могли бы отказать, а так… К тому же инквизиции все равно, как они умрут. Готовьте ристалище.
— Анна, проснитесь… — Хьюго осторожно тронул спящую чародейку за плечо.
Девушка чуть заметно вздрогнула и открыла глаза.
— Как вы?
— Вас действительно так интересует мое состояние? — хриплым со сна голосом спросила княжна. — В таком случае скачите и прыгайте, пойте и пляшите, ибо так гадко, как сейчас, мне еще никогда не было! Ох… — Она села, перебирая руками по стене.
Де Крайто недоуменно воззрился на упражняющуюся в сарказме девушку. Боже, и эта женщина несколько часов назад плакала от боли, вцепившись в него, как в последнюю защиту? Даже не верится!
— Я должен воспринимать ваш ответ как оскорбление? — сухо осведомился он.
— Воспринимайте как хотите. Можете даже на дуэль вызвать, когда выберемся… Если выберемся, — поправилась княжна.
Хьюго молча смотрел на нее исподлобья.
— Господи, ну что вы так на меня таращитесь? — не выдержала Анна. — Никогда не видели ведьму в дурном расположении духа?
— Я добился поединка чести, — проигнорировав вопрос, сообщил он будничным тоном. — Сейчас за нами придут.
Чародейка провела ладонями по лицу, сгоняя остатки сна:
— Сколько я проспала?
— Часов пять, — неохотно откликнулся де Крайто.
— Я о чем-нибудь говорила во сне? Бредила?
— Хм… — Хьюго запнулся. — В общем-то да. Некоторое время после того, как потеряли сознание. Несколько раз я различил свое имя, а дальше шла какая-то тарабарщина. Впрочем, достаточно часто в сочетании с моим именем вы произносили одну и ту же фразу: «Lire t’e eska та dae, eneshi sarient». Что это означает?
— Считайте, что я материла вас по-эльфийски, — хмуро разъяснила княжна, отводя взгляд.
Окованная железом дверь приоткрылась, чиркнув по каменному полу, и четверо стражей в форме рыцарей Ливонского ордена потребовали подойти к выходу, прервав тем самым дальнейшие расспросы Хьюго касательно древних наречий. Впрочем, Анна даже под страхом смерти не выдала бы священнику истинного значения так хорошо запомнившейся ему фразы. Тем более что в исполнении Хьюго она действительно звучала как довольно пошлое ругательство. Но княжна была более чем уверена, что она произносила эту фразу в истинном значении. Потому что только человек, не владеющий старшей речью, мог напутать с интонацией и ударениями. А для Анны древние наречия давно уже стали практически родными — ведь большинство заклятий и магических трактатов создавались именно на старшей речи.
Преодолев несколько коридоров, конвоиры вывели их на внутреннее ристалище, окруженное деревянными трибунами, лепившимися к стенам наподобие ласточкиных гнезд. Над ними виднелась открытая галерея.
— В идеале, если победа будет за нами, — Хьюго окинул взглядом ристалище и заполняемые рыцарями и оруженосцами трибуны, — нам должны вернуть оружие и отпустить на все четыре стороны.
— В идеале, — согласно буркнула Анна.
— Если победа будет за нами, — уточнил священник, сделав ударение на слове «если».
— Я беру по максимуму, — язвительно ухмыльнулась княжна.
Их незамысловатый диалог прервал верховный магистр, сидевший на высоком резном кресле, установленном в некоем подобии ложи. Мессир поднялся на ноги и провозгласил:
— Мы все собрались здесь, дабы стать свидетелями Божьего суда, которого требуют эти двое. Назовите себя!
— Святой отец Хьюго де Крайто, мечник при спецотделе Дипломатического корпуса Единой всеблагой матери-церкви, — сухо представился молодой священник.
— Княжна Высокого дома Анна ди Таэ, боевой маг в статусе мастера при спецотделе Дипломатического корпуса Единой всеблагой матери-церкви, — не отстала от него чародейка.
Магистр даже не мигнул, ничуть не впечатленный громкостью прозвучавших титулов.
— По правилам поединка вам не положено никакого оружия, — холодно проинформировал он. — Но если Господь на вашей стороне, то вы одержите победу. Именем Господа да будет так. Начинайте!
Рыцари на трибунах возбужденно загалдели, предвкушая увлекательное зрелище.
— Спина к спине! — шепотом скомандовала Анна, наблюдая за тем, как в одной из стен поднимается решетка.
— Чего? — не понял Хьюго.
— Делайте, как я сказала! Верьте мне, Хьюго! И тогда, возможно, мы выберемся отсюда живыми.
Де Крайто послушно прижался к ней спиной, ощущая острые, предельно напряженные лопатки девушки. Решетка в стене поднялась полностью, и на ристалище вышло нечто…
— Мамочки… — ошеломленно прошептала Анна ди Таэ, ибо то, что появилось на ристалище, больше всего напомнило чудовищного вурдалака-переростка. Нет, двух вурдалаков…
Противостоящие им твари имели не менее трех метров в холке. Два мощных тела, покрытые частично черной и бурой шерстью, частично — роговыми пластинами и чешуей, выглядели абсолютно одинаковыми, словно сделанными под копирку. Оскаленные пасти демонстрировали внушительный набор клыков. Насколько чародейка смогла определить, это все-таки оказались вурдалаки, пусть и значительно укрупненные. Но роговые пластины и чешуя ставили Анну в тупик.
— Что это? — одними губами спросил Хьюго.
— Если бы я знала! — так же тихо откликнулась княжна. — Здесь явно поработали над генокодом.
— А чем это называлось раньше?
— Вурдалаками, полагаю.
Тем временем монстры, утробно рыча, обходили их с двух сторон, стремясь взять в смертоносные клещи. Твари осторожничали, и чародейка это заметила. Осторожность свидетельствовала об опыте. Анна чувствовала, что твари голодны. Да, будь они неопытны, уже давно дружно накинулись бы на вожделенное мясо, находящееся так близко от них.
Де Крайто ощутил, как княжна непроизвольно сжала его ладонь.
— Что, так и будем стоять? — неуверенно предположил он.
— Да, они должны напасть на нас первыми. Попытайтесь оседлать одну из тварей. У вурдалака за левым ухом проходит большая артерия, расположенная весьма неглубоко, сразу под кожей. Перебить ее можно даже сильным тычком.
— Это не вурдалаки, — прошипел Хьюго, бдительно следя за скользящими по ристалищу монстрами. — Они слишком легки и подвижны.
— Это было вурдалаками, — в тон ему откликнулась Анна. — В любом случае стоит попробовать победить их. Другого выхода у нас нет.
На дальнейшую проработку плана действий не хватило времени, ибо в следующий миг у одной из тварей чувство голода все-таки взяло верх над здравомыслием, и она прыгнула. Вторая молниеносно последовала за ней. Княжна рванула вбок, потащив за собой священника. Твари сшиблись над пустым местом.
— Хьюго, не тормозите! — рыкнула чародейка.
Де Крайто отмолчался, а твари атаковали вновь. Девушка и священник кинулись в разные стороны. Нужно отдать должное прекрасной реакции парня, которая почти не уступала скорости княжны. Монстры, неприятно удивленные проворством жертв, на секунду замешкались, видимо, решая, за кем погнаться и не лучше ли выбрать себе конкретные цели. В итоге твари все-таки разделились. Итак, Анне досталась бурая тварь, а Хьюго — черная.
Прокатившись под брюхом прыгнувшего на нее экс-вурдалака, чародейка со всех ног бросилась к стене с решеткой, единственной, где не имелось трибун. Тварь кинулась за ней. Княжна, взбежав по стене, кувыркнулась назад и оседлала загривок слишком ретивого монстра. Последовал резкий тычок сомкнутыми пальцами под ухо, и тварь, дернувшись, начала неуклюже заваливаться на бок. Чародейка едва успела соскочить и отпрыгнуть подальше от чудовища. А то кто знает повадки этой мутировавшей дряни — может, удар просто ее оглушил. Но нет… Княжна присмотрелась — желтые глаза твари остекленели, из утопленного в шерсть носа вытекла струйка крови, пачкая светлый песок.
«Готов!» — ликующе подумала она.
Хьюго повезло меньше… Реакция у него все же была чуть хуже, чем у Анны. Черная тварь, прыгнувшая под совершенно немыслимым углом, зацепила парня когтями, располосовав ему бедро. Священник покатился по ристалищу, оставляя кровавый след на белом песке. Чародейка едва успела выдернуть его с траектории очередного прыжка твари. Запах крови только раззадорил монстра.
— Черт, черт, черт, черт… — ругалась сквозь зубы девушка. — Де Крайто, да не висите же на мне мертвым грузом!
Хьюго выпрямился, до крови закусив губу. Разорванные мышцы горели огнем.
Чудовище атаковало вновь, но вожделенная жертва стояла крайне неудобно, чуть ли не впритык к трибуне, и поэтому тварь со всего маху треснулась о деревянный щит своей лобастой башкой. Пока монстр осоловело мотал головой, Анна прыжком очутилась у него на загривке и, сграбастав ладонью большое мягкое ухо чудовища, беспощадно дернула его на себя. Обиженный вой перешел в щенячий скулеж.
— Хьюго, сюда! — скомандовала девушка, протягивая руку.
Священник вскарабкался на чудовище позади нее. Чародейка продолжила стискивать уже оба уха твари. Та скулила и мотала кошмарной головой, пытаясь сбросить непрошеных седоков.
— Святой отец, пните-ка ее хорошенько! — хрипло потребовала княжна, удерживая уши твари на манер поводьев.
И священник, не будь дураком, пнул от души. Тварь взвыла и завертелась на месте так, что седоки едва не слетели с ее спины. Но Анна, резко дернув монстра за уши, заставила его скакать в нужном ей направлении. В два мощных прыжка тварь оказалась в ложе магистра, чтобы тут же оказаться утыканной болтами, полученными от следящих за поединком арбалетчиков. Княжна едва успела спрыгнуть и сдернуть за собой Хьюго.
В непосредственной близости от магистра находился только один рыцарь. Грубо двинув его коленом в пах, чародейка выдернула у него из ножен меч и следующим пинком отправила несчастного в полет через перила ложи.
— Ну-с, господин магистр, — тяжело дыша, проговорила княжна, приставив острие меча тому к горлу, — а теперь мы с вами поговорим! — Чародейка стояла, упершись спиной в ближний левый угол ложи, таким образом полностью обезопасив себя от слишком ретивых арбалетчиков. Хьюго сидел на полу возле ее ног, благоразумно не пытаясь вставать.
— Сейчас здесь соберется не менее сотни рыцарей, ведьма, — глумливо прошипел магистр.
— Тем хуже для вас. Вы, конечно, можете попытаться сделать глупость, — усмехнулась Анна. — У вас ведь наверняка припрятана какая-то гадость вроде ножа в рукаве, но я все равно успею проткнуть ваше горло. А вам ведь стопроцентно не хочется расставаться с жизнью и тепленьким местечком верховного магистра. Поэтому вы сейчас снимете с меня эти дивные браслетики, и мы с моим товарищем любезно откланяемся. — Анна протянула свободную руку. — И только попробуйте нажать не те кнопки, — угрожающе предупредила она, чуть сильнее прижимая острие меча к горлу рыцаря.
По шее мессира скользнула струйка крови. Магистр безропотно нажал несколько заклепок, и браслет, с щелчком раскрывшись, звякнул об пол.
— Теперь второй!
Княжна вовремя расслышала звук приближающихся шагов…
— Отлично, — довольно констатировала она. — Живите не кашляйте, господин магистр. Хьюго, цепляйтесь за меня! — И Анна одним пассом пальцев раскрыла телепорт…
