Глава 3
Госпожа кардинал Злата Пшертневская мрачно взирала на двоих своих сотрудников, Эрика ди Таэ и отца Рида, стоявших напротив нее.
Князь держался спокойно, с достоинством. Отец Рид же, наоборот, буквально рвал на себе волосы от отчаяния и моментами, забывшись, принимался заполошно метаться по кабинету, напоминая кота, отыскивающего укромный уголок для сугубо интимных целей. Госпожа Злата молчала.
— Это мои и только мои проблемы, госпожа кардинал, — в который раз повторил Эрик. — Поскольку Арьята является ученицей нашего дома, то ее уход никоим образом не зацепит отдел. Клянусь, я сведу к минимуму все возможные негативные последствия.
— Бросьте, князь! — не терпящим возражений тоном прервала его госпожа кардинал. — Любые проблемы, связанные с организацией сеньора Саграды, — это проблемы, касающиеся именно нашего отдела. К тому же насколько я поняла, на уход девочки ощутимо повлиял один из наших сотрудников.
— Да, — покаянно простонал отец Рид, бия кулаками себя в грудь, — это я, дурак, во всем виноват!..
— В таком случае прекратите ныть и начинайте действовать! — отрезала госпожа Злата. — Нельзя допустить, чтобы инквизиция нашла девочку раньше нас. Эрик, скажите, вы сможете отследить ее с помощью магии?
— К сожалению, нет, — признаваясь в собственном бессилии, покачал головой князь. — Что-что, а прятаться она научилась и без помощи дома ди Таэ.
Тут у отца Рида пронзительно запищал мобильный телефон. Священник начал рассеянно шарить в складках сутаны. Наконец он нашел аппарат.
— Хм, это Виктор. Что ему нужно? — Архонт принял вызов и сразу же включил громкую связь.
— Привет! — раздался в трубке хрипловатый голос байкера. — Слушай, святой отец, это не ваша манюня сейчас на главной площади зажигает?
Злата и Эрик навострили уши.
— Что?! Как она выглядит? — растерянно возопил несчастный архонт.
— Ничего так выглядит, хорошенькая. Аппетитная рыжуля, — рассмеялся оружейник.
— Господи, Виктор, не ерничай! — предобморочно простонал в трубку священник.
— Ладно, ладно… На ней джинсовые шорты, куртка из брезента и свитер когда-то красного цвета. Она тут уже целую толпу собрала — на гитаре бренчит.
— Это она! — обрадованно признал архонт. — Проследи за ней! Я сейчас буду возле тебя!
— Рид, поторопись, тут инквизиция нарисовалась. — Интонация голоса байкера сменилась с развязной на обеспокоенную. — Похоже, намечается нехилая заварушка, но за девчонкой я пригляжу. — Виктор отключился.
Архонт с обреченным видом уставился на князя ди Таэ. Эрик задумчиво потер подбородок.
— Не сверлите меня взглядом до дыр, я и так все понял. Святой отец, я попытаюсь настроиться на Виктора и перебросить вас как можно ближе к нему. Плюс-минус двадцать метров…
Отец Рид молча кивнул. Не страшно, если чародей немного промахнется. Людей, подобных Анне ди Таэ и Виктору, архонт мог отыскать даже в темноте с завязанными глазами.
А между тем за полчаса до вышеописанных событий с Виктором произошло следующее. После того как Эрик телепортировал его домой, байкер действительно уснул… минут на десять. Проснулся и понял, что спать ему абсолютно не хочется. Что-то такое ненормальное с ним князь ди Таэ все же сотворил: раны совсем не болели, но в голове тяжело перекатывалась холодная гулкая пустота.
«Нужно проветриться», — подумал Виктор. На ногах он вроде стоял достаточно крепко. Придя к такому знаменательному решению, байкер отправился в город. Побродив по узеньким запутанным улочкам, окружавшим церковь Святого Матиаша, он вышел на главную площадь района Вархедь. У памятника Андрашу Хессу, несомненно, великому, но давно и накрепко забытому венгерскому первопечатнику, толпился народ. Вскоре Виктор разглядел и причину такого ажиотажа: на ступенях постамента сидела рыжеволосая девушка-подросток лет пятнадцати-шестнадцати и, резво ударяя по струнам старенькой акустической гитары, звонко выводила довольно забавную песню. Оружейник наморщил лоб: ему показалось, что он уже видел сегодня эту девчонку в компании отца Рида и князя Эрика. Байкер машинально прислушался к словам песенки.
Менестрелька пела:
Да, куплет мой не удался,
Я, увы, не композитор,
Но пытать меня собрался
Сам великий инквизитор.
Инквизитор наседает,
Подбирает инструмент,
Чую, чую, назревает
Преопаснейший момент…
Виктор скептически хмыкнул, вытащил мобильный телефон и набрал номер отца Рида:
— Привет! Слушай, святой отец, это не ваша манюня сейчас на главной площади зажигает?
А между тем девчушка заливалась соловьем:
Есть во мне своя хитринка,
Я — старинный сундучок,
И в подобных поединках
Я давно не новичок.
Зря секрет открыть пытался,
Не удастся все равно,
Как бы враг мой ни старался,
Есть во мне двойное дно…
«Вот шельма! — с восхищенным испугом подметил оружейник. — Это что такое она поет? Смело, бесшабашно… Какое двойное дно? И ведь нарывается на неприятности! Зачем?» — Но додумать он не успел…
Неожиданно на другом конце площади нарисовался инквизиторский патруль. Собравшаяся вокруг менестрельки толпа моментально начала рассасываться, а сама девчонка, сноровисто упрятав гитару в чехол, дернула к ближайшему переулку, припустив по мостовой, словно заяц.
— …за девчонкой я пригляжу. — Виктор отключил телефон и двинулся следом за менестрелькой.
Арьята свернула в одну улочку, затем в другую, в третью. Она намеревалась обойти площадь по периметру и зайти инквизиторам в тыл, но очень скоро поняла, что заблудилась: Будапешт, как и любой другой старый город, в центре больше всего напоминал лабиринт. Для тех, кто хорошо знал расположение улиц, провернуть задуманное Арьятой не составило бы труда, но ведьмочка город абсолютно не знала.
Девочка в изнеможении опустилась на пустынный тротуар, не понимая, куда ей дальше идти.
— Манюня, у тебя гитара в «ми» или в «фа» настроена? А то я не расслышал, — внезапно раздалось у нее над головой.
Арьята резко подскочила, едва не спустив на нежданного собеседника силовой пульсар. Возле нее стоял высокий мужчина с копной длинных черных волос и трехдневной небритостью на лице, которое слегка портила белая полоса шрама от брови до подбородка. Кожаные штаны и берцы никак не вязались с распахнутой на груди сутаной, из-под которой выглядывали бинты. Арьята вспомнила, что уже видела его сегодня на заднем дворе церкви. Только тогда он корчился от боли и ругался на чем свет стоит.
— Вы кто? — заикаясь, выдавила она.
— Меня зовут Виктор. Нет, я не священник, — опережая следующий вопрос, отозвался он.
— Вижу, — буркнула девочка.
— Манюня, а тебе не говорили, что гулять по большому городу в одиночку, да еще без спросу уйдя из дому, чревато неприятностями на вторые девяносто? — вполне серьезно поинтересовался Виктор. — Князь наверняка не совсем доволен твоим отсутствием. А отец Рид скорее всего уже перепортил все доступные ему стены, стуча о них своей садовой головой, и теперь в помещении спецотдела придется делать капитальный ремонт.
Арьята удивленно взглянула на него снизу вверх. Девочка так и не смогла понять, шутит ее собеседник или говорит серьезно.
— Я не хочу, чтобы у мастера Эрика возникли проблемы из-за меня, — покаянно вздохнула она. — Поэтому и ушла…
— Все обстоит с точностью до наоборот, манюня, — усмехнулся Виктор. — Останься ты в отделе, Эрику ничего бы не было. А теперь, если попадешь в лапы инквизиции, у нашего князя как раз и начнутся проблемы, просто-таки проблемищи — нереальные и трудноразрешимые. И причем не только у князя, но и у всего отдела. — Он многозначительно подвигал бровями. — Ведь если тебя заграбастает банда сеньора Саграды, специализирующаяся на отлове ведьм, я даже представить себе не могу, какие страшные последствия это вызовет… Уж княжеский дом ди Таэ тогда точно развернет широкомасштабные военные действия!
При этих его словах на личике девочки вдруг появилось донельзя довольное выражение. Оружейник мысленно выругался. Так вот, значит, чего добивается эта самоуверенная сепелявка — повышенного внимания к своей персоне. Черт бы побрал ранимую детскую психику!
— Так что, манюня, я предлагаю тебе дисциплинированно взять дядю за ручку и вернуться к господину князю. — Виктор приглашающим жестом протянул девочке руку.
Арьята подозрительно взглянула на широкую костистую ладонь байкера. За время своих мытарств по Европе девочка научилась весьма неплохо разбираться в людях. И чутье ей подсказывало, что этот человек, похожий на ободранного дворового кота, не причинит ей никакого вреда.
— Ладно, — вздохнула она, согласно вкладывая свои пальчики в ладонь Виктора, — я не хочу, чтобы у всех случились проблемы из-за меня… Я пойду с вами добровольно и обещаю хорошо себя вес…
— Эй, вон они! — вдруг послышалось с другого конца улицы.
Арьята и Виктор стремительно обернулась. Шагах в двадцати от себя они увидели группу из семерых мужчин, одетых в темные плащи с алыми крестами.
— Ну разве мы только что не покинули эту вечеринку?! — возмутился байкер. — Валим отсюда, манюня! — Мужчина рванул вверх по улице, увлекая за собой Арьяту. Им вслед защелкали спускаемые тетивы инквизиторских арбалетов. Гитара у девочки за спиной пронзительно тренькнула и хрупнула. Виктор резко свернул в первый попавшийся переулок и притормозил, увидев мученически скривившееся личико Арьяты.
— Что такое? Тебя задело?
— Нет! Гитара! — Девочка скинула лямки с плеч — из инструмента торчало четыре арбалетных болта.
— Тебе повезло, манюня! — облегченно вздохнул Виктор. — Считай, что она сослужила свою последнюю службу и пала смертью храбрых. Оставь ее здесь.
Девочка взглянула на свою верную спутницу глазами, полными слез.
— Быстрее, манюня, жизнь дороже! Я уже слышу шаги инквизиции!
Ведьмочка прислонила гитару к стене. Виктор, цапнув девочку за руку, потащил ее дальше. Он достаточно хорошо знал город и бежал, петляя по улицам, словно стремился запутать следы или сбить преследователей с толку. Но через несколько мгновений, свернув в очередной переулок, они уперлись в стену.
— Тупик! — простонала Арьята.
— Не боись, манюня, — насмешливо фыркнул Виктор, — там за стеной обычная улица. Сейчас я тебя подсажу, и фиг нас кто потом догонит!
Но осуществить обещанное он так и не успел. Раздались тяжелые шаги, и от входа в переулок в них полетели арбалетные болты. Виктор едва успел оттолкнуть девочку в сторону. Несколько болтов, попавших в грудь, швырнули его к стене, по которой он сломанной куклой сполз на землю. Арьята пронзительно вскрикнула. Инквизиторы начали быстро перезаряжаться.
Вдруг над головой ведьмочки прогремел пистолетный выстрел. Пуля, перед тем как срикошетить в стену, угодила под ноги капитану патруля и заставила его отскочить. Арьята медленно подняла голову: на стене тупика в полный рост стоял отец Рид, сжимая в руке дымящийся кольт. Удивлению девочки, как и инквизиторов из патруля, не было предела. Огнестрельное оружие давно уже находилось под запретом — этого требовал один из пунктов мирного договора между людьми и древними расами. Разрешение на его ношение можно было получить лишь за определенные заслуги. Во всем Дипломатическом корпусе подобной привилегией обладали лишь трое, одним из них являлся Рид.
— Не двигаться, господа инквизиторы! — резко потребовал священник, спрыгивая со стены. — Арьята, тебя не задело?
Девочка отрицательно затрясла головой.
— Хорошо, отойди в сторону. Итак, господа инквизиторы, — голос отца Рида звенел металлом, — малейшая попытка воспользоваться оружием — и я спущу курок. Основание у меня имеется: только что здесь совершили нападение на сотрудника Дипломатического корпуса, а также на несовершеннолетнюю, находящуюся под нашей опекой. Я требую, чтобы патруль оставил нас в покое и дал свободно уйти…
— Слушай, ты! — грубо откликнулся капитан патруля. — Проваливай отсюда и падаль свою забери, но девчонка наша. На нее пришло распоряжение от его святейшества команданте Саграды.
Отец Рид со свистом выдохнул сквозь сжатые зубы. Похоже, миром разойтись не удастся. Если бы здесь находился один только Виктор, священник бы просто сменил ипостась и превратил патруль в кучку мелко нарубленного фарша. Но Арьята… Если она увидит… Н-да, придется обходиться тем, что есть. Священник поправил сползшие очки.
«Черт, даже глаза не перестроить — времени нет, — с досадой подумал он. — Ладно, не до жиру — быть бы живу. Итак, чем мы располагаем?..» Архонт оценивающе прищурился. Переулок узкий. Он один, патрульных семеро, и они друг другу мешают. Только вот какая незадача — у них арбалеты. Правда, разряженные, но кто сказал, что они не успеют их перезарядить?..
— Слушай, дипломат хренов, валил бы ты отсюда, пока цел, — снова завел свою песню капитан патруля.
— Хм, согласен, только сначала мусор здесь приберу, — недобро усмехнулся архонт и рванулся вперед, подныривая под арбалеты патрульных, используя пистолет в качестве кастета: в барабане остался всего один патрон.
Прежде чем инквизиторы успели сообразить, что произошло, отец Рид рассадил лицо одному из них его же оружием, двинул рукоятью кольта в висок другому и вонзил кулак в солнечное сплетение третьему. Двигался он, несмотря на свою нынешнюю человеческую ипостась, все же гораздо быстрее человека. А в инквизицию всегда набирали только людей. Впрочем, семеро хорошо тренированных мужчин — это чересчур даже для архонта в человеческом облике.
Одному из патрульных удалось сбить с него очки. Отец Рид зажмурился, перестраивая зрение, пропустил удар в корпус и, шипя от боли, согнулся пополам. Оставшиеся на ногах стражники скопом навалились на него. Тот, который умудрился сбить с архонта очки, тут же получил от священника удар пальцами под ребра и остался лежать на земле, корчась от мышечных спазмов. Остальным удалось скрутить священника. Двое удерживали разъяренного архонта, а третий, тот самый капитан патруля, попытался ударить его в живот, за что и схлопотал коленом в пах и подбородок. Отлетев к стене, капитан медленно съехал по ней на землю. Один из стражников тут же попытался своротить отцу Риду челюсть, но тот уклонился, и кулак нападающего лишь вскользь проехался по его щеке. Удары посыпались на священника с удвоенной силой. В этот миг свистнул, рассекая воздух, клинок, и патрульный, охнув, начал заваливаться на бок, споткнувшись на очередном ударе. Из спины у него торчал метательный нож. Последнего из патрульных отец Рид отправил в нокаут ударом локтя в висок, но и сам едва не рухнул рядом. Выровнялся, цепляясь за стену, нашарил в кармане футляр с запасными очками и водрузил их на нос.
— Спасибо, — хрипло поблагодарил он.
— Пожалуйста, — криво усмехнулся Виктор, сплевывая кровь и вытаскивая из-под сутаны куски раздробленных арбалетными болтами метательных лезвий. — Глянь — пригодились, чертяки!
Отец Рид прижал ладонь к рассеченной брови, пытаясь унять кровь. Сейчас он менее всего напоминал благодушного, чуть рассеянного священника: разбитое лицо, порванная грязная сутана, сбитые костяшки пальцев.
Арьята скорчилась, забившись в угол между стеной и зданием, и глазами, полными удивления и страха, шокированно смотрела то на «воскресшего» Виктора, то на архонта.
— А… отец Рид… — очарованно пролепетала она и медленно осела по стене, потеряв сознание.
— Арьята, дитя мое! — Священник бросился к ней.
— По-моему, она просто в обмороке. — Байкер попытался встать, цепляясь за стену. — Мм, как же больно… Похоже, этот стервец вторично сломал мне ребро.
— Бедная Арьята, — жалостливо пробормотал священник, поднимая девочку на руки. — А все из-за меня. Какой же я дурак, господи!
— Меня бы кто так пожалел, — завистливо фыркнул Виктор. — Хватит стенать. Вызывай нашего колдуна, пусть забирает нас отсюда к едрене фене!
Команданте Саграда без стука резко распахнул дверь в кабинет Златы Пшертневской. Госпожа кардинал мрачно уставилась на недвусмысленно пышущего злобой инквизитора. Быстро же он среагировал. Отец Рид и Виктор вернулись не так давно.
Сеньор Христобаль быстро пересек кабинет и, упершись в стол ладонями, угрожающе навис над госпожой Златой. Та, подперев кулаком подбородок, пытливо взглянула на инквизитора снизу вверх. Ну-ка, что сейчас скажет сей достойный муж?.. И достойный не подкачал.
— Госпожа кардинал, я требую от вас немедленной выдачи нечестивой ведьмы, которую вы укрываете в своем отделе, — прорычал инквизитор, монументально возвышаясь над женщиной.
— Что-то еще, сеньор инквизитор? — ровно поинтересовалась госпожа Злата. — Может, прикажете устроить показательное сожжение прямо на площади перед отделом, собственноручно облив несчастную бензином? — Голос главы спецотдела просто-таки расплескивал сарказм. Она слишком устала, чтобы плести дипломатические словеса. Да и было бы перед кем бисер метать…
Саграда побледнел от подобной наглости. Да что она себе позволяет? Зарвавшаяся девчонка!
— К тому же — невозмутимо продолжила госпожа Злата, — Арьята является несовершеннолетней и находится под опекой Высокого дома ди Таэ. Поэтому по всем вопросам, касающимся девочки, настоятельно рекомендую вам обратиться к князю Эрику. Правда, я сомневаюсь, что он согласится выдать вам ее. А аргументы у него имеются довольно весомые — например, канделябр… — Глаза женщины смеялись.
Верховный инквизитор со свистом выдохнул сквозь неплотно сжатые зубы.
— Вы рискуете, госпожа кардинал, — ядовито прошипел он.
— Не вам угрожать мне, господин инквизитор, — осадила его госпожа Злата.
— Это мы еще посмотрим.
— Вы сами найдете, где здесь дверь, или мне позвать князя ди Таэ, чтобы он вас… проводил? — холодно уронила госпожа Пшертневская.
Инквизитор молча вышел прочь, так многообещающе грохнув дверной створкой, что та чуть не слетела с петель. Госпожа кардинал устало откинулась в кресле, прикрыв глаза. Господи, когда же все это закончится?.. Она щелкнула кнопкой АВС.
— Эрик, зайдите, пожалуйста, ко мне, когда освободитесь.
Князь Высокого дома ди Таэ скептически оглядел своих пациентов. Как ни парадоксально, но меньше всего проблем ожидалось от невезучей Арьяты. Девочка просто находилась в глубоком обмороке, и Эрик решил пока не приводить ее в сознание. Больше всего, как всегда, досталось Виктору: у него действительно оказалось сломано ребро, а грудь пестрела свежими синяками и кровоподтеками. Кроме того, снова начали кровоточить старые раны, образовавшиеся от удара зубцов шипастой решетки. Отец Рид отделался несколькими широкими ссадинами на лице, распухшей скулой и сбитыми в кровь суставами пальцев. Архонт вполне мог обработать свои раны сам, чем сейчас и занимался, пока Эрик возился с байкером, сращивая тому ребро.
— Вы можете хоть секунду полежать спокойно? — раздраженно осведомился князь, когда Виктор, сдавленно хихикая, в очередной раз дернулся у него под руками. — А то наша мышиная возня, по-моему, уже начинает вызывать у отца Рида некие греховные мысли, отнюдь не положенные священнику!
— Хех… Черт бы вас побрал, князь! — давясь смехом пополам со стоном, выдохнул оружейник. — Я до смерти боюсь щекотки!
— Знаете, я думаю, вы пользовались бы успехом у нетрадиционно ориентированных тритонов, — ехидно откликнулся князь. — Но проблема в том, что я не тритон! Поэтому лежите спокойно и дайте мне наконец сделать свою работу!
Виктор смирно вытянулся на кушетке, впрочем, позволив себе хулиганское гримасничанье. Эрик прикусил губу, принимая сосредоточенный вид, и вернулся к лечебным манипуляциям.
Едва лишь князь ди Таэ покончил с Виктором, как активировался его наручный браслет связи, призывным попискиванием давая понять о пропущенном вызове. Маг щелкнул кнопкой.
— Эрик, зайдите, пожалуйста, ко мне, когда освободитесь, — усталым голосом произнесло изображение госпожи Златы.
Анна и Хьюго медленно брели по залитым полуденным солнцем улицам Мадрида. Девушка прикрыла голову легким шелковым шарфом и увлеченно осматривалась по сторонам, завороженная городской суетой. С момента выхода из гостиницы ни Анна, ни Хьюго не проронили ни слова. Поначалу данное обстоятельство никого не смущало, но в итоге де Крайто не выдержал:
— Слушайте, куда мы идем? Мы уже час бесцельно шатаемся по городу!
— Хм… Кто как, — усмехнулась Анна.
— Говорите нормально! — потребовал священник.
— Да я вроде и так не заикаюсь, — съехидничала чародейка.
Хьюго подарил ей мрачный злой взгляд.
— Ладно, ладно, — примирительно замахала руками девушка, — мы идем в людное место слушать сплетни. Вы слышали когда-нибудь про цыганскую почту? Я хочу выяснить, что вчера произошло в книгохранилище.
— Оно сгорело, — буркнул священник, виновато отворачиваясь.
— Откуда вы это знаете? — изумленно ахнула Анна. Шарф волной стек с ее волос и упал на мостовую.
— Слушал утренние новости. — Хьюго наклонился, поднял невесомый лоскут шелка и подал его своей спутнице. — Но книгу наверняка успели вынести.
— Хьюго, я очень надеюсь, что поджигателем стали не вы! — абсолютно серьезно произнесла Анна.
Де Крайто тяжко вздохнул, не расщедрившись на комментарий. Взбешенная Анна одарила его уничижительным взглядом.
Они свернули на широкий проспект, залитый жарким солнцем, и тут же уперлись в толпу людей, запрудивших проход до средины. Народ явно собрался вокруг чего-то или кого-то… Чародейка и священник переглянулись и, не сговариваясь, спешно протолкались поближе к причине спонтанного столпотворения…
На деревянной бочке у стены сидела девушка в темно-синей с белым узором бандане, из-под которой выбивались светло-русые волосы. Обе руки, тонкие и смуглые, оплетал черно-синий кельтский орнамент татуировки, начинавшийся у оснований безымянных пальцев и уходивший куда-то под рукава бело-зеленой майки. Довершали образ потрепанные светлые джинсы и разношенные черно-белые кеды со шнурками разного цвета. Девушка (Анна прикинула и решила, что та, должно быть, ее ровесница) играла на девятиструнной гитаре, выплетая красивую блюзовую мелодию. Гибкие пальцы порхали над струнами с неимоверной скоростью. Гитаристка, видимо, почувствовав на себе слишком пристальный взгляд чародейки, осмотрела толпу. Она заметила Анну и встретилась с ней глазами. Та едва подавила удивленный возглас: глаза гитаристки обладали абсолютно нечеловеческим свойством: янтарно-желтые, полные невысказанной грусти. Как у одинокой волчицы.
«Оборотень, — догадалась Анна. — Причем истинный».
Гитара на секунду затихла, будто споткнулась, и снова заиграла. Мелодия сменила ритм и тональность, выплетая уже совсем иное кружево, а секунду спустя в это кружево стальной струной вклинился приятный, чуть хрипловатый голос:
Ангел взмахнул крылом —
И сразу сгустилась ночь,
Подумать бы о былом,
Но мысли сбежали прочь.
Когда-то звалась твоей —
Не вспомню теперь когда.
Пусто в душе моей,
Значит, пришла беда.
Анна почувствовала, как у нее по спине побежали мурашки, а на глаза навернулись слезы. Гитаристка продолжала плести тонкое кружево, обрамляя его терпкой сталью:
У ангела черен лик,
По крыльям струится кровь,
В горле застрянет крик,
Значит, ушла любовь.
Мир безнадежно сер,
Ангел уснул в пыли,
Много убито вер,
Брезжит лишь свет вдали.
Гитары звенит струна,
Так песня пронзает ночь,
Надежда еще сильна,
Но мы ее гоним прочь.
Нам нужно искать пути
И снова идти вперед,
Не бойся судьбу найти —
Душа за собою зовет.
Чародейка почувствовала, как ладонь Хьюго де Крайто нервно сжала ей плечо. Священнику, похоже, тоже стало не по себе от этой песни. Если бы Анна обернулась, то увидела бы, как окаменело лицо де Крайто. Гитаристка резко сменила нежный струнный перебор на рваный бой, словно хлестнув кнутом по струнам. Гитара отозвалась многоголосым летящим созвучием: эхом осеннего ветра в старых развалинах, воем одинокой волчицы в полнолуние. Голос девушки, набирая силу, становился громче и проникновеннее. Сталь беспощадно разрывала тонкое кружево:
Шагай, не жалея ног,
Покоя не знай и сна,
Тут выбор — на сто дорог,
Но верная — лишь одна.
Я думаю, сотни лет
Блуждаем уже во тьме,
Но выбора больше нет —
Мы заперты, как в тюрьме.
Себя убеждаем вновь,
Подводим пути итог:
Не стоит искать любовь,
Коль в сердце не найден Бог…
Последний звук затихающих струн толкнулся им в спины. Анна сама не помнила, как вытащила из толпы оцепеневшего Хьюго. Чародейке еще долго казалось, что певица смотрит им вслед своими странными глазами, но обернуться княжна так и не решилась.
Свернув за угол, спутники вышли на залитую солнцем площадь, обрамленную сувенирными магазинчиками и летними кафе. Раскаленная черная брусчатка поблескивала камнями, отполированными тысячами ног.
— Это кощунство! — хрипло выдохнул, слегка выйдя из состояния столбняка, де Крайто. — То, что она пела, — богохульное непотребство!
— Нет! — категорично отрезала Анна ди Таэ. — Она права. Любовь — это единственный бог, в которого стоит верить, — тихо добавила чародейка, чувствуя, как по горлу прокатывается противный щемящий комок.
Хьюго промолчал в ответ. Закрыться стеной привычной боли не получилось. Эта странная песня вросла в его сердце, она словно сорвала приросшую к лицу ритуальную маску, и содранная кожа горела на открытом воздухе, как обожженная.
Тем временем Анна, вертевшая головой во все стороны, дернула его за рукав и ткнула пальцем в огромный электронный экран, красовавшийся на стене одного из домов. Тот мелькал яркими красками и готическим шрифтом, сообщая о том, что сегодня вечером состоится аукцион, аналог «Кристис», и что главным лотом этого мероприятия будет мечта любого библиофила — древняя рукопись, найденная в Сарагосе.
— Это она! — ошеломленно выдохнул де Крайто, впившись глазами в изображение книги. — Но как? Почему?..
Княжна досадливо закусила губу. Она давно знала о существовании этого аукциона: он остался единственным полулегальным рынком в Европе, где под видом обычных лотов продавали магические артефакты. Организаторы аукциона не раз подвергались проверкам, но еще ни разу не попались.
— За нами следили, Хьюго, — хриплым от волнения голосом констатировала чародейка. — Кто-то ловкий воспользовался совершенными вами глупостями, пробрался в хранилище следом за нами и забрал рукопись. Так что вы правы: ее вынесли из пожара, ибо такие книги не горят.
— Но каким образом? — не верил священник. — Если я даже прикоснуться к ней не смог!
— Вы ни в чем не виноваты. Для этого нужно обладать знаниями некроманта, — утешила его Анна. — К тому же очищающий жар огня способствовал ослаблению защитных чар.
— Значит, мы провалили все дело? — огорченно склонил голову парень.
— Нет, пока еще нет! Обещаю, мы проникнем на аукцион и заберем книгу! — ударив кулаком по ладони второй руки, воскликнула чародейка.
— Как, позвольте спросить? Боюсь, нужную сумму мы не наскребем и со всего корпуса, не говоря уже об отделе, — скептически заметил Хьюго.
— Есть один способ, — не обратив внимания на его слова, продолжила Анна. — Но для его реализации мне понадобится ваша помощь.
— Ну? — в ожидании замер священник.
— Мы выставим лот. Зарегистрироваться не составит труда.
— И? — Хьюго внутренне напрягся.
— Этим лотом будете вы! — пафосно закончила княжна, ультимативно тыкая пальцем ему в грудь.
— Что?! — У парня даже челюсть отвисла от шока.
— Конечно, я предпочла бы Виктора, но кого нет, того нет. — Чародейка вздохнула. — Обойдемся вами. К тому же я уже говорила вам, Хьюго, что у вас очень красивое тело. — Анна томно взглянула на священника и удовлетворенно отметила, как тот покраснел. — Но сначала вас нужно… кхм… переодеть…
