Мы собрались за «круглым столом» переговоров в отсеке, традиционно носившем старинное название кают-компании. Наш стол для заседаний действительно имел круглую форму, хотя мы предпочитали вкладывать в это слово не физический, а некий более обширный, психологический смысл. Щадя чувства друзей, я в некоторой степени подготовила их к тому, что им предстояло увидеть на мониторах, но все равно эффект, произведенный зрелищем искалеченной, зараженной Земли, заставил меня вновь скорбеть вместе с ними. Ребятам пришлось гораздо тяжелее, чем мне – круглой сироте, восседающей сейчас во главе круглого стола: ведь, улетая и оставляя на Земле свои семьи, они пребывали в уверенности, что их близкие проживут долгую, счастливую жизнь. И тем невыносимее оказалось осознание страшного факта – буквально на следующий день после отлета все оставшиеся на Земле люди погибли ужасной мучительной смертью. Участь же выживших могла по справедливости считаться еще более незавидной.

– По моим подсчетам, период наиболее интенсивного распада радиоактивных веществ и последующего затухания остаточных явлений должен продолжаться от трехсот до четырехсот лет,– взволнованно докладывал расхаживающий перед мониторами Айм.

Еще ни разу его точные, превосходно аргументированные научные выкладки, так не вязавшиеся с невысокой пухловатой фигурой этого самоуверенного юноши, не давали основания усомниться в безупречной компетентности нашего аналитика.

– Причем за первые пятьдесят лет численность населения земного шара должна была сократиться вдвое, а за последующие сто лет еще процентов на двадцать. Причина – постепенное распространение радиации в глубь Земли благодаря ходу сточных вод и медленное отмирание плодоносного слоя почвы. Как мы можем убедиться сами, произошло некоторое изменение наклона земной оси, очевидно, вследствие направленных массированных взрывов, что вкупе с нарушением озонового слоя могло привести к глобальному ухудшению климата, выразившемуся во внезапном похолодании на северных участках и возникновении невероятно высоких температур в южных зонах. Таким образом, относительно пригодным для жизни мог остаться только узкий территориальный пояс в Средней полосе, что и наблюдается в данном случае. После четырехсот лет должна наступить некоторая стабилизация, но не проведенная вовремя хотя бы минимальная дезактивация радиоактивных участков в любом случае ведет к постепенному, медленному регрессу и вымиранию…

– А люди? – жалобно спросила добросердечная Нея.

– Только Бог может знать, какие передающиеся из поколения в поколение и закрепленные возникающими заболеваниями мутации возникли среди выживших. Тем более что мы точно не уверены в том, какое именно оружие применялось в ходе военных действий.– Крися выступила от лица медицинского персонала нашего экипажа.– Но можно предположить, что гораздо больший урон здоровью людей нанесли не сами взрывы, а последовавшие за этим неуправляемые эпидемии, отсутствие медицинской помощи, общее состояние экологии и вероятные близкородственные браки внутри маленького, территориально замкнутого социума. Я могу прогнозировать наличие как привычного для нас человеческого биотипа, так и весьма непредсказуемых мутационных отклонений…

– Прекратите! – возмутился молчавший до этой минуты Змей.– А вам не кажется, что ваши псевдонаучные домыслы больше похожи на неудачную попытку сочинить сценарий для фильма ужасов? Какой-то «День мертвых» в натуре! На Земле сохранились базы, еще раз повторяю: БАЗЫ.– Интонацией он выделил каждую букву этого центрального слова.– Да неужели вы думаете, что при наличии баз, с их высочайшим техническим потенциалом и степенями защиты, люди могли опуститься до уровня каменного века?

– Так-так,– насмешливо прищурился рационально мыслящий Айм,– кажется, мне не верят? И кто из нас здесь хронобиолог?

– Хренобиолог,– тут же вставил наш штатный шутник Феникс.

Но на этот раз никто не засмеялся.

– Базы-то они, конечно, базами,– задумчиво протянула кроткая Дина,– но ресурсы убежищ отнюдь не безграничны и тоже нуждаются в периодическом пополнении. Черт их знает, как там у них обстоит дело с энергией… И потом, ребята, вы забываете о главном – о кадрах. Вспомните знаменитую фразу «кадры решают все» и задумайтесь, насколько она жизненна. А что, если базы уже элементарно некому обслуживать и они продолжают работать в сугубо автоматическом режиме?

– Да не могли они там все вымереть! Что за дебильное предположение! – раздраженно выкрикнул неугомонный Змей, и беседа неуправляемо начала переходить в фазу спора.

Все это время я молча сидела в кресле и внимательно слушала ребят, мысленно проставляя плюсы и минусы особо удачным аргументам или явным логическим нестыковкам. Слишком многое в сложившейся ситуации меня беспокоило и оставалось непонятным для того, чтобы я могла позволить себе пренебречь версиями друзей. Но сейчас наступил момент вмешаться.

– Ребята,– тихо позвала я, и спор сразу прекратился, а семь пар глаз выжидательно уставились на меня. Ладно, хоть дисциплина у нас до сих пор оставалась на высоте.– Не будем строить поспешных теорий, не проанализировав всей доступной нам информации. Пока сложившаяся ситуация ясна лишь в самых общих чертах. Кроме этого, почему-то никого из вас не удивил вскрывшийся факт того, как, отправляя нас к Нимфее-6, руководство проекта утаило от нас настоящую длительность экспедиции по земному летоисчислению. Оказалось, что только одной «Нике» известно о предполагаемом возвращении на Землю-1 не через двести пятьдесят, а через девятьсот шестнадцать лет…

– А что изменилось бы, если бы мы об этом знали? – скептично прозвучал голос молчавшего до этого Дракона, нашего первого штурмана.

– Хороший вопрос.– Феникс расселся в непринужденной позе, положив ноги на стол, наигранно стараясь показать, как мало его сейчас что-то беспокоит. Но его нахальный жест выглядел излишне театрально.– Я бы, например, десять раз подумал, прежде чем отправиться в такую долгую прогулочку. Тысяча лет – слишком офигенный срок для того, чтобы, отчалив в лишь теоретически известном нам направлении, оставить свой дом без присмотра. И вот вам результат… – Он не глядя махнул рукой в сторону мониторов.– «Враги сожгли родную хату…» – Губы пилота искривились, и он отвернулся.

Я подошла к Фениксу и нежно погладила непокорный ежик коротких черных волос, дерзко топорщившийся на его голове. Мальчишки всегда остаются мальчишками, и им чрезвычайно трудно свыкнуться с мыслью, что их детская тяга к подвигам и приключениям имеет весьма мало общего с жестокой действительностью жизни. Разочарования неизбежны.

– А ты подумай о том,– мягко предложила я, наклоняясь к лицу друга и заглядывая в глаза, которые намеренно часто принимали ехидный прищур лишь для того, чтобы скрыть свою истинную податливость и беззащитность,– насколько мизерным мог бы оказаться наш шанс на выживание, останься мы на Земле. Ведь даже вживленные нам биочипы, способные на неограниченно долгий срок продлить срок функционирования наших физических оболочек, были бы не в силах защитить нас от огня и жесткого излучения.

Из всей нашей разномастной команды чаще и сильнее всего я, наверное, переживала именно за него – язвительного и ершистого Феникса, за мускулистой фигурой и постоянными прибаутками коего скрывалась ранимая душа ничем не исправимого романтика. Ни маленькая женственная Нея, ни скептик Дракон, ни уравновешенный Змей, ни тонко чувствующая Крися никогда не вызывали во мне столь бурного желания защищать и опекать, подобного тому, какое старшая, умудренная житейским опытом сестра испытывает по отношению к младшему, неразумному братику. Хотя, если разобраться, в глубине души, тщательно оберегаемой от кого-либо, кроме узкого друга проверенных друзей, все мы являемся совсем не теми, кем хотим казаться внешне. Жизненные обстоятельства частенько приучают нас носить разного рода ментальные маски, служащие средством приспособления или защиты от любого неприятного фактора, по тем или иным причинам принимаемого близко к сердцу. Впоследствии удачно задуманная маска может настолько прочно прирасти к твоему лицу, что подчас тебе самому становится весьма трудно отличать настоящего себя от той искусственно созданной личности, которую ты привыкаешь показывать окружающим. И счастье, если рядом с тобой находятся люди, умеющие отделять твое сценическое «я», от «я» реального. Привыкшие ценить тебя за что-то большее, чем бравурные подвиги, способные любить не за что-то, а, скорее, вопреки всему.

Феникс беззлобно мотнул головой, сбрасывая мою успокаивающую руку, но я видела, как разгладились две капризные морщинки, озабоченно перерезавшие загорелую мальчишескую переносицу.

– Поэтому,– как ни в чем не бывало продолжила я прерванную фразу,– я склонна считать, что руководство не только знало о назревающих событиях, но и, более того, даже при прогнозируемо катастрофических последствиях грядущей войны надеялось на удачный исход нашей миссии и ждало нашего возвращения. А если принять во внимание тот факт, как целенаправленно все эти годы уцелевшая база поддерживала связь со звездолетом, то становится очевидным – оставшиеся ресурсы целиком брошены именно на организацию и сохранение этой связи, а также на жизненно необходимое обеспечение процедуры нашего возвращения. Никто не мог гарантировать Земле, что, узнай экипаж звездолета об истинной длительности полета и о случившейся катастрофе, мы обязательно приняли бы решение вернуться…

– Да как ты можешь говорить подобное? – импульсивно возмутилась Дина.– Ведь ты – капитан, а мы – навигаторы! И для нас вовсе не пустой звук такие гуманистические понятия, как честь и долг!

– Не нужно считать меня бессердечной мерзавкой.– Я никогда не обижалась на откровенные слова друзей.– Но, положа руку на сердце, признайтесь, кто первый из вас предложил бы вернуться домой, понимая, что впереди нас ждут четыреста пятьдесят лет пути и радиоактивные руины вместо ранее густонаселенных городов?

– А ты сама,– дрожащим от слез голосом спросила Нея,– ты бы вернулась, зная об этом?

– Я – реалистка,– холодно отчеканила я.– Но если бы я обладала точной информацией о том, что связь с базой поддерживается автоматически, а на Земле, вероятно, уже некого спасать, кроме горстки одичавших мутантов, я бы очень сильно подумала, прежде чем начать рисковать вашими жизнями.– И, помолчав, добавила: – Даже в том случае, если бы вы назвали меня предательницей!

– Не оправдывайся,– тяжело вздохнул Змей.– Мы все давно и преждевременно вышли из детского возраста и прекрасно понимаем – нас цинично использовали в качестве козырного туза, до нужного момента спрятанного в рукаве…

– Вопрос в том, кто нас использует… – Но мой возглас остался безответным. Пока безответным...

Точку в неприятном разговоре поставил, как всегда, Айм:

– Не уважаю нечестную игру.

Изящные башни острова Сатар ни в коей мере не оправдали потаенных надежд Алехандро. Ни узкие пустые коридоры, ни обширные комнаты, заставленные стандартной мебелью, совершенно не соответствовали безудержным мечтаниям виконта. Проскользнув через трапезную, где несколько братьев приветствовали Рея смиренными наклонами головы, даже не поинтересовавшись личностью его прикрытого капюшоном спутника, друзья побывали в полупустом зале, который Рей называл комнатой для размышлений, в лазарете и даже в личных покоях Верховного Навигатора.

– Я вижу, что ты ошеломлен и разочарован,– лукаво подмигнул Рей, усаживая наследника на узкую кровать в своей маленькой, скудно обставленной келье.

– Еще бы,– признался Алехандро, с облегчением откидывая осточертевший капюшон.– У меня создалось впечатление, что ваш быт мало чем отличается от благонравного жития монастыря Святой Ники. Не удивлюсь, если окажется – орденцы подобно монахам отправляют службы и читают молитвы.

Рей безудержно расхохотался:

– Видишь ли, друг мой, некоторая часть младших орденских послушников ранее являлась всего лишь рядовыми жителями Никополиса, другая же их часть родилась и выросла в Убежище, но тоже очень мало посвящена в тайные дела Ордена. Именно эти братья и проживают в верхнем ярусе, даже не догадываясь об истинном Убежище, спрятанном в недрах острова Сатар. Ты видел красивую декорацию. Теперь я приглашаю тебя посетить наше подземное закулисье…

Глаза Алехандро радостно вспыхнули.

– Но помни… – Еще никогда до сего момента виконту не доводилось видеть Рея настолько серьезным и сосредоточенным.– …Спускаясь на нижние этажи, мы рискуем собственными жизнями и прикасаемся к запретному. А посему – ни при каких обстоятельствах ни словом, ни даже малейшим намеком ты не должен дозволять кому-либо догадаться о том, где побывал сегодня ночью. Впрочем,– неприятная улыбка скользнула по тонким губам Рея,– тебе вряд ли кто-нибудь поверит…

– Подожди,– поспешно прервал друга виконт,– ты упомянул о братьях, ранее являвшихся всего лишь обычными горожанами. Это случайная обмолвка или такое и вправду возможно? – Из головы Алехандро не шли странные разговоры о людях, скрывающихся под орденскими одеждами и не узнающими друзей и родственников.

– Я ничего не путаю! – хладнокровно подтвердил Рей.– Иди за мной – и ты увидишь невероятное!

– Мракобесие,– сварливо ворчал виконт, следом за другом спускаясь по узкой винтовой лесенке,– так назвал бы твои слова его преосвященство Кардинал!

– Отнюдь! – наставительно поднял палец орденец.– Не полубезумные байки святош, а наука в чистом виде. Я безусловно уважаю и ценю нашего благородного духовного лидера. На фоне всех прочих разномастных церковных и придворных мерзавцев он выглядит необычайно хорошим человеком и, бесспорно, стал незаурядной личностью, обладающей многими замечательными качествами…

– А своего отца ты тоже причисляешь к мерзавцам? – ехидно осведомился Алехандро.

– Ты в этом сомневаешься? – иронично хмыкнул Рей.

– Скорее нет, чем да,– эхом отозвался виконт.– Стоп, куда это мы идем? Ты сам говорил, что в подвалах острова располагаются кладовые и хранилища запасов…

– Но я специально не упоминал о том, что находится под подвалом… – Рей выразительно поднял бровь.

Орденец остановился перед ничем не примечательной дощатой дверью и жестом фокусника указал на изъеденные червями доски:

– Видишь тайник?

– Издеваешься? Конечно, не вижу, чтобы мне переспать с Рыжей Никой! – богохульно ругнулся виконт.– Ты шутишь? Здесь же ничего нет, кроме убогой двери и крохотной комнатушки с бочками солонины!

– Ой ли? – насмешливо поддел его друг.

После этого Рей осторожно ощупал грубую стеновую кладку возле двери, нажал на один камень и повернул другой. Алехандро изумленно ахнул. Часть стены бесшумно сдвинулась в сторону, открывая широкий проход, ярко освещенный светильниками необычной формы.

– Электричество! – восхищенно опознал наследник.

– Ты хорошо усвоил наши уроки,– похвалил орденец.– Вперед!

– Волшебная пещера Али-Бабы из старинных сказок? – мальчишески хихикнул Алехандро, настороженно переступая порог.

– Лучше, мой друг, намного лучше! – Рей закрыл проход поворотом еще одного камня.– Такие чудеса не снились ни одному сказочному герою…

Его слова прервал низкий утробный рев, шквальной волной пронесшийся по коридору.

– Святая Ника! – схватился за кинжал виконт.– Что это?

– Не бойся – пойдем скорее, у нас не так много времени.– Рей настойчиво тянул друга за рукав мешковатого орденского балахона.– Эти звуки доносятся из лаборатории, где мы проводим эксперименты с модифицированными людьми. Но они заперты и неопасны.

– Свежий биологический материал? – угрюмо нахмурился Алехандро.– Так вот куда исчезают наши моряки. Но зачем?

– Сам увидишь и поймешь! – коротко пообещал Рей.– Идем же.

Быстрыми шагами они пересекали подземный коридор, стены которого оказались выложены серебристыми металлическими плитами. Небольшие светильники, защищенные стальной сеткой, равномерно освещали удобный проход. Коридор закончился гладкой двустворчатой дверью. Рей нажал маленькую круглую кнопку, расположенную на отдельной пластине. Раздалось негромкое гудение.

– Это лифт,– охотно пояснил орденец, заметив недоуменный взгляд друга.– Самодвижущийся механизм. С его помощью мы попадем на нижние ярусы.

– Ты не ответил на мой вопрос,– напомнил виконт,– касающийся пропавших мореходов…

– Ах да! Отец изучает воздействие различных доз радиации на человеческий организм, хочет совершить долгую экспедицию куда-то в горы Тибета. Не знаю, с какой целью. Поэтому он много работает с живым материалом, но иногда последствия его экспериментов выглядят весьма и весьма устрашающе.

Гудение затихло. Створки плавно раздвинулись, и юноши вошли в маленькую кабинку.

– Пожалуйста, введите ваш личный код! – Приятный женский голос, заставивший Алехандро вновь схватиться за кинжал, шел с маленькой светящейся панели, укрепленной на стене лифта.

– Тринадцать двадцать, уровень допуска – ноль-два! – Рей прижал подушечку большого пальца к овальной пластинке.

– Идентификация личности успешно завершена,– любезно отреагировал женский голос.– Ваши полномочия подтверждены.

Кабина лифта качнулась, заставив виконта судорожно уцепиться за плечо друга, и резко ухнула вниз.

– Ого! – восхищенно прокомментировал Алехандро.– А знаешь, это гораздо удобнее лошадей и кареты!

– Ха, ты еще на самолете не летал! – поддразнивающе рассмеялся Рей.

– Что-то я не очень уверен, что мне этого хочется! – неохотно признался наследник.– Боязно!

Лифт остановился, двери раскрылись.

– А вот теперь тебя ждет настоящее испытание! – Орденец беспокойно вглядывался в лицо друга.– Готов?

Алехандро дрожащим пальцем пригладил свои щегольские усики, обнаружив предательские капельки пота, неожиданно выступившие на верхней губе.

– Готов! – твердо произнес он.

– Тогда идем! – Рей пропустил виконта вперед.– Смотри!

А здесь и вправду нашлось на что посмотреть, причем нашлось с лихвой. Один раз Алехандро даже незаметно ущипнул себя за мочку уха, проверяя, не спит ли он. Ни один даже самый кошмарный сон, никакие гравюры с церковных манускриптов, повествующих об ужасных Мертвых годах, и в сравнение не шли с теми тайнами, которые скрывались в подвалах орденского Убежища. Словно зачарованный брел наследник вдоль тесных камер, располагавшихся по обе стороны узкого коридора. И смотрел, смотрел… Маленькие комнатки за толстым стеклом. А внутри…

– Не вздрагивай, они нас не видят,– успокоил друга Рей.– Перегородки прозрачны только снаружи. Милые твари, не так ли?

Милые? Виконт едва сдерживал рвотные позывы. Обитатели одноместных комнатушек не вызывали в нем и простой человеческой жалости, а только стойкое чувство глубокого омерзения. Сплошь покрытые кровоточащими язвами, келоидными рубцами, буграми отгнивших или деформированных конечностей, эти существа даже отдаленно не напоминали людей.

– И этот пантеон уродов создал твой отец? – с содроганием спросил виконт.– Всегда подозревал Верховного Навигатора в пристрастии к мизантропии!

– Хвала Нике, нет! – с облегчением отозвался Рей.– Все они – потомки тех, кто не сумел укрыться от радиации или подхватил инфекцию. Мы специально привозим их из зараженных зон – изучаем, экспериментируем и пытаемся лечить, мечтая создать вакцину, которая поможет людям противостоять лучевой болезни.

– И как, удалось?

– Пока нет,– печально вздохнул орденец.– Но мы конечно же не теряем надежды. К несчастью, самые лучшие лаборатории острова заблокированы личным кодом Ники, и никто, кроме нее, не сможет их открыть. У нас катастрофически не хватает нужной аппаратуры и препаратов.

– Именно поэтому Верховный Навигатор так хочет заполучить Нику в свои руки?

– И поэтому тоже,– откровенно признался сын Навигатора.

– А почему еще?

– Узнаешь,– интригующе пообещал Рей.– Иди за мной.

Друзья решительно зашагали дальше, как вдруг в противоположной стороне коридора зародился дикий, безумный по силе и ярости вопль, лавиной прокатившийся по узкому проходу. Кричала, без сомнения, женщина. Какофония звуков настигла юношей, накрыв и чуть не сбив с ног. Рей зашатался, болезненно скривился, попытался заткнуть пальцами уши и привалился к физически более выносливому виконту. Скрипя зубами, Алехандро вцепился в выпуклые заклепки, скрепляющие стальное покрытие стен, дрожа всем телом, будто осиновый лист на осеннем ветру. Его мутило, голова кружилась, а во рту появился горький привкус желчи… «Замолчи,– беззвучно умолял он,– не доводи нас до безумия». Но выматывающие душу звуки не затихали, а, наоборот, лишь усиливались, острыми шипами все глубже впиваясь в барабанные перепонки. наследнику никогда еще не доводилось переживать чего-либо подобного. Нестерпимое страдание, безумная ненависть к мучителям, страстная тоска по свободе и бешеная жажда крови – вот что слышалось в этом нечеловеческом голосе. Алехандро чувствовал: еще миг – и он тоже сойдет с ума. Он прижимался к стене с единственной мыслью – скорее бы все закончилось, скорее бы она замолчала. Своим мощным торсом виконт старался хоть немного прикрыть субтильного Рея, беспомощным клубком скорчившегося у него в ногах. И в то самое мгновение, когда силы Алехандро оказались на исходе, когда он сам почти готовился присоединиться к этому безумному гимну боли и смерти, крик неожиданно стих – так же внезапно, как и возник. Измученный физически и морально, виконт медленно сполз вниз по скользкой, восхитительно холодной стене.

С тихим стоном облегчения Рей кое-как разлепил мокрые ресницы, одновременно с этим вытирая засохшие дорожки, оставленные кровью, струившейся из носа.

– Спаси нас святая Ника, в голове не укладывается – кто это может так дико кричать? – невнятно выдавил Алехандро.

– Ламия!

– Ламия? Она – человек?

– Понимаешь,– Рей краем балахона отер потное лицо друга,– ее нельзя причислить к расе людей, но и животным она не является. К тому же она разумна.

– Да еще и орет так, словно с нее живьем кожу снимают,– сочувственно произнес виконт.

– Внешне ламия очень похожа на обычную женщину, но покрыта чешуей и обладает невероятной силой. Отец привез ее из какой-то экспедиции. Говорят,– тут орденец испуганно понизил голос,– что она питается человеческой кровью. Раз в месяц с нею происходят какие-то странные трансформации, причиняющие этому существу нестерпимую боль.

– Ну и ну,– недоверчиво покачал головой виконт.– Близко знакомиться с подобной тварью я отказываюсь категорически!

– И не надо: мы пойдем в инкубатор, а не в виварий.

– Куда?

– В место рождения членов Ордена!

– Святая Ника! – потрясенно охнул наследник.– Я уже сомневаюсь: можно ли выйти из этого подвала здоровым, не повредившись в уме?

– Если ты хочешь бороться с отцом и помочь Рыжей, то должен узнать все секреты Ордена!

– Ты прав,– неохотно признал Алехандро.– Идем дальше.

Хватаясь за стены и участливо поддерживая друг друга, юноши кое-как поднялись с пола.

– Ты говоришь странные вещи,– недоумевал виконт.– Рождение человека – естественный процесс. Всем известно, что для этого события нужен зрелый мужчина и женщина с плодородным чревом. Слияние двух тел, а потом девять месяцев беременности – и все, можно готовить пеленки…

– Согласен, в технике слияния с бабами ты у нас спец! – Рей иронично прервал познавательные откровения друга.– Но ты хотя бы раз видел, чтобы членами Ордена становились женщины?

– Членами – точно нет,– фривольно хмыкнул его светлость.– Но вот, возможно, лоном? Впрочем, нет, ни разу не видел и не слышал о женщинах-навигаторах. Честно говоря, в сплетни о вашем мужеложстве я тоже не верю, но, с другой стороны, Орден никогда не жаловался на недостаток молодых, крепких послушников. Так в чем же тогда дело?

– Отец неизменно скептичен по отношению к женщинам,– удрученно вздохнул Рей.– А жаль, ибо сами орденцы, особенно моего возраста, совсем не чураются девиц с улицы Зеленой Розы. Но, похоже, все мы стерильны, потому как еще не было ни единого случая, чтобы у нас рождались дети обычным, общепринятым способом…

– Я читал старые религиозные книги, упоминающие о непорочном зачатии… – Алехандро саркастично усмехнулся.– Но и этот способ для вас явно неприемлем.

– Наука может все! – Рей приглашающе толкнул очередную дверь: – Смотри!

Виконт очутился в большом светлом помещении, живо напомнившем ему просторные палаты лазарета, действующего при монастыре Святой Ники. Пол выложен бежевыми каменными плитками, белые стены, яркие светильники. А в центре комнаты располагается целый ряд вместительных цилиндрических сосудов, густо опутанных проводами и датчиками непонятных приборов. Алехандро подошел ближе, протер запотевшее стекло крайнего цилиндра и… отшатнулся. Через прозрачную стенку на него бездумно глянули затуманенные полудремой зрачки крохотного ребенка, плавающего в мутном питательном растворе. Малыш дышал, шевелился и, что потрясло виконта до глубины души, упоенно сосал большой палец правой ручки. Наследник поспешил присмотреться ко второму сосуду, а потом к третьему, четвертому... И в каждом из этих удивительных заменителей материнского чрева находился вполне сформировавшийся человеческий зародыш мужского пола.

– Но как такое стало возможно? – ошеломленно пробормотал Алехандро.

Рей, невозмутимо стоявший в стороне со скрещенными на груди руками, с величайшим удовольствием наблюдал за реакцией друга.

– Много лет назад отец нашел тайное хранилище с тысячами законсервированных человеческих эмбрионов. Все они оказались мальчиками. Одно из государств, очевидно, решило подстраховаться на случай войны, создав банк своих будущих солдат. В этом же хранилище имелось и все необходимое оборудование для выращивания клонов – автоклавы и прочее. С тех пор Орден не испытывал затруднений с пополнением своих рядов. Причем все орденцы обладают отличным здоровьем: ведь их иммунитет не подвергся воздействию радиации и многочисленной заразы, щедро рассеянной по Земле.

– А свежий биологический материал? – тут же напомнил виконт, никогда не жаловавшийся на слабую память.

Рей сердито поморщился:

– При пополнении рядов Ордена у нас возникла одна-единственная проблема. Эмбрион развивается в жидкости, содержащей в своем составе вытяжку из гипофиза взрослого мужчины. Для этих целей отцу приходится использовать жителей Никополиса. Беда в том, что после откачки части мозговой жидкости человек чаще всего становится душевно неполноценным и впадает в слабоумие разной степени тяжести.

– Но это же ужасно, бесчеловечно! – возмущенно воскликнул Алехандро.– Это хуже каннибализма.

– А что прикажешь нам делать? – покаянно развел руками орденец.– Участь одних печальна – они превращаются в неизлечимых идиотов. Другие, видимо более крепкие психически, просто теряют память и вполне довольны новой легендой своего существования, внушенной им членами Капитула. Им отводится роль наших слуг.

– Но ты-то сам,– подозрительно покосился на друга виконт,– ты же сам не… – И он брезгливо указал на автоклав с эмбрионом.

Рей забавно сморщил нос и звонко рассмеялся:

– Нет, уж поверь мне: я – не клон. Я помню свое детство. Когда-то отец позволил себе плотскую слабость и полюбил женщину, разбившую ему сердце. Мать умерла при родах, а меня до зрелого возраста держали в маленьком отдаленном убежище, вкладывая много сил и знаний в мое обучение. Отец желал сделать из меня наследника своих идей и целей. Но,– тут юноша гневно сверкнул глазами,– он просчитался, ибо я не одобряю его методов и неуемной жажды власти. А кроме того, есть еще нечто неясное, смущающее меня больше всего…

– И что же это? – напрягся Алехандро, осознавая чрезвычайную важность их разговора.

Рей подошел к другу вплотную и взял виконта за руку:

– Ты мне доверяешь?

– Абсолютно! – не раздумывая, ответил Алехандро.

– Даже не знаю, с чего и начать,– признался орденец.– Если наши разговоры станут достоянием третьих лиц, то начнется страшная паника.

– Но ты ведь тоже доверяешь мне?

– Конечно,– кивнул Рей.– Но не хочу тебя пугать…

– Я – боец, воин, а не какая-нибудь слезливая баба,– иронично усмехнулся виконт.– К тому же наследник престола, отвечающий за будущее целой страны…

– Убедил, убедил, сдаюсь! – поднял Рей ладони.– Тогда ты должен знать – Земля погибает!

– А я сам это вижу и понимаю… – Алехандро озабоченно потер подбородок.– С каждым годом становится все жарче, урожаи все скуднее, болезней больше, воды – меньше. А многие из наших женщин – бесплодны.

– Все это вызвано ухудшением экологии,– печально пояснил орденец.– Почти тысячу лет назад разразилась атомная война. Одна из держав открыла новый, альтернативный вид топлива и начала диктовать свои условия всем остальным государствам. Конфликт привел к началу боевых действий, почти погубивших жизнь на планете. А первоисточник всех бед, проклятое топливо, оказавшееся к тому же еще и ужасно токсичным, в итоге разлилось по воде и почве, медленно, но верно отравляя все вокруг. Этот процесс продолжается и сейчас, и его последствия уже необратимы. Очень скоро Земля погибнет окончательно, а вместе с нею – и все мы. Но отец нашел путь к спасению…

– Какой? – нетерпеливо воскликнул виконт.

– Где-то в пустыне Гоби спрятана База, на которой перед самым началом войны построили огромный транспортный звездолет, названный «Ковчегом». Он предназначен для колонистов, которые отбудут на нашу новую родину – Землю-2, открытую экипажем «Ники». Но активировать корабль может только она…

– Сама Ника? – откликнулся Алехандро.

– Да, ведь она служит живым ключом к Базе, к лабораториям Убежища острова Сатар, к «Ковчегу»!

– И сказано в Писании,– патетично процитировал виконт: – «…Спустится с небес святая Ника, а с нею семь ее ангелов, и поднимется из песка Огненная колесница, управляемая ее волей, и вознесет на небо праведных, коим выжить предназначено…»

– Теперь ты все понял? – с очевидным намеком спросил Рей.

– Понял! – мрачно подтвердил наследник.– Навигатору наплевать на людей. Он решил улететь с погибающей планеты. Тоже мне праведник нашелся! Его интересует только собственное спасение и судьба его ближайших приспешников.

– Поэтому ему и нужна Ника,– подвел неутешительный итог молодой орденец.– Она и «Ковчег»!

Эта дверь оказалась последней. Вернее, коридор просто заканчивался темной стальной дверью, даже внешне выглядевшей очень прочной и тяжелой.

– Центр управления Базой! – благоговейно произнес Рей, осторожно прикасаясь кончиками пальцев к массивной стальной плите.– Смотри, что сейчас произойдет…

Орденец вновь, как и раньше, приложил подушечку большого пальца своей правой руки к поверхности датчика, укрепленного справа от двери.

– Уровень секретности – ноль-два, в допуске отказано,– равнодушно отчеканил механический голос.

Лицо Алехандро разочарованно вытянулось. Но Рей многозначительно подмигнул и бережно вынул из кармана тоненькую, полупрозрачную пленочку.

– Отпечаток пальцев отца,– пояснил он.– Со стакана снял, на силиконовый лоскуток. Попробуем обмануть электронного стража…

Он прижал фальсифицированный отпечаток к сканеру. По прибору прокатилась световая полоска, идентифицируя расположение кожных бороздок.

– Код доступа ноль-один, полномочия подтверждены! – И стальные створки плавно разъехались в разные стороны. Рей и виконт радостно присвистнули.

Их взорам предстало круглое помещение, залитое ярким светом потолочных светильников, заставленное множеством приборов и дисплеев с мигающими лампочками. Ликующе вскрикнув, Рей бросился к главной консоли и принялся увлеченно щелкать какими-то тумблерами.

– Ну и что все это значит? – спросил Алехандро, немного растерявшийся от обилия совершенно непонятного ему оборудования.

Друг поднял сияющее лицо:

– База безупречно работоспособна и готова к полнообъемному функционированию. Можно запустить лаборатории, можно проводить исследования, можно даже начать поэтапную очистку воды и воздуха или изготовление лекарств. Видишь… – он указал на один из мониторов,– здесь отображена скоординированная сеть датчиков и дистанционно управляемых роботов, разбросанных по поверхности всей Земли. С их помощью мы способны запустить процесс тотальной дезинсекции и получаем реальную возможность избавить нашу планету от губительных последствий радиоактивного заражения!

– А разлитое топливо?

– Собрать! И обратить на пользу людям. Вновь подключить атомные электростанции. И тогда беда станет благом!

– И не нужно будет никуда улетать? – осмелился предположить Алехандро.

– Ну я, конечно, не специалист и не могу дать стопроцентной гарантии,– с сожалением признался орденец,– а вот профессионалы из экипажа «Ники» смогут точно просчитать вероятность благоприятного исхода очистных процедур. Но, полагаю, после запуска Базы и активации всех вспомогательных ресурсов наши шансы на выживание возрастут многократно.

– А как можно запустить Базу?

– С помощью индивидуальной капсулы управления.– Рей подошел к сооружению, расположенному в центре комнаты и напоминающему саркофаг. Он нажал на одну из кнопок на боку сего монументального сооружения, и изначально матовая крышка прибора стала прозрачной, явив углубление, повторяющее очертания человеческого тела.– Отец называет ее «Прокрустовым ложем»!

Алехандро непонимающе пожал плечами.

– В одной старинной греческой легенде упоминалось о ложе, сделанном по размерам конкретного человека, а именно – злодея по имени Прокруст,– начал рассказывать орденец.– Если на ложе укладывался человек слишком большого роста, то выдвигающиеся из его спинки лезвия обрубали свисающие вниз ноги неудачника. Если же смельчак не доставал ступнями до края, то ложе вытягивало испытуемого до нужной длины, дробя ему кости.

– Ужасно! – Виконт испуганно отступил подальше от саркофага.– Ваша капсула тоже способна выкинуть нечто подобное?

– Нет,– улыбнулся Рей.– Она просто не подпустит к себе чужака! – Он вновь приложил пленку с отпечатком пальца Верховного Навигатора к датчику «Прокрустова ложа».

– Уровень ноль-один, в доступе отказано! – с недовольными интонациями буркнул прибор.

– Какой же уровень ему нужен? Ноль-ноль, что ли? – удивился Алехандро.

– Точно! – подтвердил Рей.– А такой уровень имеет только один человек…

– Ника?

– Именно она, и никто другой! – утвердительно кивнул орденец.

– Вот это да! – восхитился наследник.

– Хочешь увидеть саму Нику? – неожиданно предложил Рей.

– Да я ее сто раз ви… – привычно начал виконт и неожиданно поперхнулся: – Ты что, можешь с нею связаться?

– Размечтался! – хохотнул орденец.– Нет, конечно. Но все ее статуи делали с голографических снимков, воспроизводимых с помощью проекторов. Вон один из этих проекторов, на шкафу стоит. Посмотрим?

Алехандро согласно кивнул, будучи не в силах выдавить хоть слово. Его сердце неожиданно замерло, а затем усиленно заколотилось, на лбу выступила обильная испарина… Но, к счастью, Рей ничего не заметил, увлеченно ковыряясь в маленькой серебристой коробочке и что-то вполголоса бубня себе под нос. Наследник прислушался.

– Наверное, они делали камеру управления по ее снимкам, подгоняли под параметры тела девушки, а потом запрограммировали на ее отпечаток и ДНК… – бормотал юноша.– Значит, тут должно храниться что-то интересное…

Неожиданно прибор щелкнул, а в центре комнаты медленно сформировался столб туманного света. Чуть не попав в область действия проектора, Алехандро поспешно отпрыгнул в сторону. Очень медленно изображение сфокусировалось. Юноши увидели стол, за которым сидели две девушки, методично перебирающие лабораторные пробирки.

– Знаешь, а она очень слабо реагирует на впрыскивание вирусов,– задумчиво произнесла первая девушка – черноволосая, невысокая и пухленькая.– Ее организм их практически игнорирует: холеру, сибирскую язву, коклюш… – Огромные ярко-синие глазищи, опушенные густыми ресницами, сосредоточенно рассматривали содержимое крохотного стеклянного сосуда. Короткая мальчишечья стрижка забавно не вязалась с круглыми щечками своей обладательницы, придавая девушке пикантно-озорной вид.

– Хорошенькая! – мечтательно протянул Рей, любуясь синеглазкой.

– Крись, ну ты же сама знаешь, какая у нее кровь,– ответила другая девушка, русая блондинка с каре до плеч,– считай, готовая основа для вакцин.– Вторая пара девичьих глаз, светло-серых, так же впилась взглядом в пробирку.– Группа чрезвычайно редкая, новая, да еще и мутация врожденная!

– Да помню я, помню,– недовольно проворчала пышка со странным именем,– такие способности, кроме как мутацией, ничем другим и не объяснишь…

– О чем это они? – шепотом, словно девушки могли его услышать, поинтересовался Алехандро.

– Наверное, о Нике: она же – экстрасенс,– таким же шепотом пояснил Рей.

– Кто-кто?

– Ну, мысли читать может, энергией управлять с помощью силы воли!

– Ничего себе! – Виконт был шокирован услышанным.– Может, она и вправду святая?

Орденец недоверчиво рассмеялся.

Между тем изображение лаборатории исчезло, сменившись совсем иным видом. Перед юношами предстал зеленый, поросший ромашками лужок, а на нем – высокая рыжеволосая девушка в коротенькой беленькой юбочке.

– Она! – очарованно выдохнул наследник.

В правой руке Ника держала странный предмет, имеющий длинную рукоятку и широкую, затянутую сеткой часть, а в левой – симпатичный желтый мячик. Непринужденным движением девушка подбросила мячик невысоко в воздух и сильно ударила по нему сетчатой поверхностью, посылая этот почти невесомый снаряд куда-то вдаль…

– В теннис играет,– прокомментировал Рей, подчиняясь молчаливому требованию виконта.– И хорошо, кстати, играет.

Раздался негодующий мальчишеский возглас.

– Пять – ноль! – весело выкрикнула Ника и заливисто расхохоталась.

– Ну так нечестно! – Рядом с девушкой появился низенький, полный юноша в красной футболке и смешных, мешковатых штанах до колен.– Рыжая-бесстыжая, опять ты Финика вчистую уделала!

Ника фыркнула, чуть наклонилась и ласково чмокнула толстячка в макушку, едва достигающую ее плеча. (Виконт немедленно приревновал.)

– Да, Аймушка. Зато вчера тебе в нарды продула!

Алехандро напрягся. Голос девушки, пробравший его до самой глубины души, оказался глубоким, бархатистым и волнующе эротичным.

– Прямо не человек, а волшебница-сирена из сказки! – уважительно хмыкнул Рей.

– Сто раз тебя уже просил, умник, не называй меня Фиником! – Мускулистый смуглый парень с жестким ежиком коротко остриженных волос подошел к Айму и наигранно-угрожающе стукнул его мячиком в лоб.– А то я тебя Колобком именовать начну! Кстати, сейчас нас Учитель искать начнет…

– Дети! – послышался громкий, хрипловатый мужской голос.– Пора ужинать!

– Странно… – задумчиво пробормотал Рей.– Невероятно, но этот голос кажется мне знакомым. Где я мог его слышать?

– Ох ты, черт! – неожиданно выкрикнул Алехандро, дергая друга за рукав и сбивая с мысли. Рей поднял рассеянный взгляд…

Картинка поменялась вновь. На этот раз на изображении присутствовала одна Ника, окутанная густыми клубами пара и струями воды, льющейся откуда-то сверху. Девушка мурлыкала немудреный мотивчик и намыливалась большой розовой губкой. Воздушные хлопья мыльной пены покрывали ее загорелое тело, нескромно выставляя напоказ то стройную, умопомрачительно длинную ногу, то пленительный изгиб сильной спины, а то – холмики пышных грудей.

– Охраните меня от плотского искуса, семь ангелов! – Алехандро шумно втянул воздух сквозь неплотно сжатые зубы.– Никогда не видел такой красивой женщины!

Словно услышав его слова, девушка повернула голову и насмешливо прищурила миндалевидные зеленые глаза. Мокрые пряди рыжих, крупно вьющихся волос облепили высокие скулы. Нежные губы идеального очерка сложились в язвительную улыбку.

– Мой лук, наверно, по ее верхней губе делали! – восхитился Алехандро.

А в следующий миг Ника вдруг приоткрыла рот и показала юношам длинный розовый язычок.

– Чего это она? – отшатнулся наследник.– Нас увидела?

– Нет,– успокоил его Рей.– Но думаю, она знала, что за нею наблюдают. Для создания камеры управления нужен трехмерный снимок всего тела. Поэтому объемное изображение обнаженной фигуры неизбежно. Но ты глянь, какая она хулиганка! – Рей весело рассмеялся.

Девушка на голограмме повернулась задом к невидимой камере, выпятила округлые ягодицы и начала намыливать их намеренно издевательски-неторопливыми движениями.

Алехандро, не сдержавшись, протянул руку, словно желая притронуться к упругим прелестям, но его пальцы, не встретив никакой преграды, просто прошли сквозь изображение обнаженной Ники.

– О-о-о! – разочарованно простонал виконт.

– Все с тобой ясно, дружище! – Рей насмешливо хлопнул наследника по плечу.– Бабник венценосный, поменьше бы ты в будуары к фрейлинам по ночам лази…

Орденец неожиданно замолчал, оборвав фразу на полуслове и настороженно всматриваясь в браслет на своем запястье. Лицо юноши побледнело.

– Что случилось? – забеспокоился Алехандро, которому вовсе не понравилась синюшная бледность, разлившаяся по лицу друга.

– Сматываться нужно, вот что! – отмер Рей.– И как можно быстрее! У меня датчик слежения на браслете сработал. Отец вернулся и уже спускается в нижний ярус. Драпаем!

– Куда?

Но Рей решительно схватил виконта за край балахона и потащил за собой, на бегу успевая и проектор выключить, и двери закрыть.

– К лифту нам нельзя,– посетовал Алехандро.– Там мы сразу на Навигатора нарвемся!

– Сам понимаю,– скрипнул зубами Рей.– Давай в другую сторону рванем – к виварию: может, отец туда не пойдет.

– К ламии? – испуганно затормозил виконт.

– К чертям собачьим эту ламию! – панически заорал орденец, теряя свою обычную сдержанность.– Мимо проскочим!

Коридор, в который запаниковавший Рей увлек за собой наследника, разительно отличался от главного. Намного более узкий и хуже освещенный, он неприятно пахнул сладковатым, смрадным запахом гнили прямо в разгоряченные лица беглецов. По всей видимости, именно здесь и содержались самые отвратительные экспонаты обширного питомника, созданного Верховным Навигатором.

Стараясь не думать о тех тварях, которые могут повстречаться им в вонючих закоулках, наследник вслед за орденцем проскользнул через решетчатые двери зверинца – туда, куда не проникал спасительный свет электрических светильников.

– Иди за мной, ступая след в след,– напомнил виконту Рей.– И охрани тебя святая Ника хоть немного уклониться от выбранного мною маршрута!

– Хорошо,– неохотно процедил Алехандро.– Где мы спрячемся?

– В последнем зале – за бассейном с рыбо-змеями.

Его светлость скептично хмыкнул. Он отлично знал этих огромных водоплавающих гадов, далеко не самых миролюбивых созданий из многочисленного выводка местных, весьма кровожадных морских обитателей. Неожиданно справа от них, где-то совсем рядом, раздалось негромкое шуршание.

– Слышишь? Что это? – боязливо оглянулся Рей.

– Слышу! – эхом откликнулся виконт.– Похоже, за нами кто-то следит.

– Не пугай меня,– дрожащим голосом попросил орденец,– мне и так страшно, аж до икоты.

Алехандро только собирался сказать другу что-нибудь успокаивающее, как внезапно чье-то гибкое холодное тело обрушилось им на спины, подминая беглецов под себя. Рука виконта потянулась к кинжалу, укрепленному на поясе, но нападавший, очевидно отлично видевший в темноте или же просто успешно разгадавший его намерения, угрожающе зарычал, а потом ударил Алехандро точно в висок каким-то тяжелым тупым предметом. Юноша испытал мгновенную острую боль, а затем свет перед его глазами, и до этого момента удручающе скудный, померк полностью: наследник потерял сознание…