Отчет № 10
О ПРОРОЧИЦАХ И ПРОРОЧЕСТВАХ
Примечание Сабрины: держите спицы подальше от суккубов.
Разбудила меня настойчивая трель телефонного звонка. Обычно я отключала звук на ночь, но в этот раз побоялась, мало ли у Миры какие новости появятся. Лишь спустя пару секунд, уже выдав сонное «алё» и услышав на другом конце хриплое чаровское: «Привет, Малая», — я сообразила, что играла вовсе не «Ну что сказать, ну что сказать, устроены так люди», которую я недолго думая установила на предсказательницу, а «Белый Бим Черное Ухо».
— Чего тебе? — в тон просипела я, не открывая глаз. Мало ли, вдруг еще ко сну вернуться можно будет.
— Колдун спит?
Пришлось разлепить глаза и покоситься на Криса. Тому все было нипочем, он сладко дрых в обнимку с одеялом, больше, чем наполовину, отобрав его у меня.
— Спит.
— Буди!
Я потрясла мага за плечо. Тот медленно открыл один глаз.
— Что? — Его утренняя тональность также не отличалась дружелюбием.
— Разбудила? — нетерпеливо уточнил оборотень.
— Разбудила.
Чар в трубке радостно заржал, так что стало слышно даже соседям. Я отвела телефон от уха, Крис пробормотал: «Не убью, так покалечу» — и спрятал голову под подушку.
— Так, Малая, у меня к тебе дело, — сообщил он, перестав гоготать.
— А это дело не может подождать до понедельника или хотя бы до… — Я бросила взгляд на часы, ужаснулась мертвенно светящимся цифрам «7:49» и закончила: — Десяти? А лучше двенадцати.
— Нет, ну это ж надо? Где? Где она, суккубовская благодарность?! Я тут, понимаете ли, переживаю за нее, ночами пью… то есть не сплю, нахожу, возможно, гениальнейшее из решений, а меня посылают!
Я сонно кивала, как голубой пластмассовый бульдог в машине Фея, вслушиваясь в гневный монолог лишь наполовину. Настроение у Чара было прекрасное, а во времена прекрасного настроения не затыкаться он мог очень долго, так что я терпеливо ждала, когда он перейдет к делу.
Крис уронил меня обратно на кровать, прижимаясь к спине, и уткнулся носом в шею, легонько, на грани щекотки поглаживая бок. Я даже начала обратно придремывать, но оборотень словно почуял и так рявкнул «не спать!», что я чуть не подскочила и не вытянулась по стойке «смирно».
— Ближе к делу, — проворчала я, понимая, что теперь сон окончательно потерян и вставать придется, даже если Чар позвонил просто со скуки поиздеваться.
— Саби, какая ты в постели скучная, а еще суккуб называется, — огорченно вздохнул тот. — Слушай сюда, я в баре встретил одного старинного друга, и он по секрету мне поведал, что недалеко от нашей славной столицы пророчица поселилась, самая что ни на есть натуральная, представляешь? К ней уже очередь расписана на пять лет вперед, но товарищ ей внучатым племянником приходится и сумел договориться. Поехали, вдруг бабка что хорошее нагадает?
— Пророчица? — Благодаря ликбезу от Фея разницу между ними и предсказателями я уже знала, однако симпатии мои скорее были на стороне светлого мага, а не вещающих путаную ерунду дам. — Да ну ее, Чар, я Мире доверяю куда больше, чем каким-то бабкам.
— Так, я зря, что ли, за него всю ночь платил? А ну давай собирайся! Колдуна можешь не будить, главное — до машины дотащи, а дальше пусть там и дрыхнет, к бабке все равно никого, кроме тебя, не пустят.
— Когда выезжаем? — вздохнула я обреченно.
— Десять минут назад, — огрызнулся Чар. — Я внизу, давайте вываливайтесь.
Телефон пиликнул, отключаясь.
— Ты слышал? — поинтересовалась я у сопящего мне в волосы мужчины.
— Угу, — невнятно буркнул он, не меняя позы.
— Идем?
— Угу.
Я уже решила, что он там обратно заснул, а со мной разговаривает коварный сонный мужской автоответчик, который согласен на все, лишь бы его владельца оставили в покое. Но Крис медленно сел, провел ладонью по лицу и с тоской поинтересовался:
— Напомни мне, для чего нам в «ТЧК» нужен оборотень?
— Он чебуреки на всех покупает, — неуверенно предположила я, роясь в шкафу.
— Пусть тогда пока живет, — заключил Крис, зевнув, и тоже начал собираться.
Вниз мы спустились спустя минут десять. Я налепила кривых и косых бутербродов, приправив их эксклюзивным кровавым соусом собственного приготовления, и теперь посасывала рассеченный палец. А Крис сначала долго не мог найти ботинок, а потом столько же искал кроссовки. Нашел сразу и то и то и еще столько же времени решал, что же ему лучше надеть, а по мне, так просто заснул на стуле до тех пор, пока я не потрясла его за плечо.
Чар не скучал. Цветастый «жигуленок» с бешеным ревом наворачивал круги по двору, гоняя ошалевших от такого внимания голубей, кошку Маньку и дворника дядю Борю. Стоило нам появиться, как его мотор взревел, как дикий бык, и машина ринулась вперед с явным намерением протаранить стену дома. Но в результате всего лишь с визгом затормозила в паре сантиметров от нас. Я помахала рукой забравшейся на дерево Маньке и спрятавшемуся за ним дяде Боре и плюхнулась на заднее сиденье.
— Это тебя где угораздило? — изумилась я, увидев на оборотневской щеке три длинные царапины. — Я тебе напомню, что информация о том, что шрамы украшают мужчину, давно устарела: В лучшем случае, некоторых может украсить сломанный нос.
— А! — Чар махнул рукой. — Это все Мира со своим «не трогай кошечку». Нельзя было, что ли, простым человеческим языком сказать, что пытаться запихнуть одну из теткиных кошек в пакет из-под хлопьев — плохая идея. И не спрашивай зачем! Я был не в себе после этого жуткого проигрыша. Лучше скажи, что тут у нас? — Он активно принюхался к пакету с бутербродами.
— У тебя — бардак, — вздохнула я, скидывая вниз пару пустых пивных банок, упаковку от кальмаров и лифчик четвертого размера. Его я, правда, подержала пару мгновений на весу двумя пальцами, покосившись на Чара. Тот горделиво напыжился и задрал нос. — А у нас завтрак.
— Ты же не пожалеешь пяток бутербродов бедному оголодавшему песику? — проскулил оборотень, срываясь с места так, словно удирал от вооруженной погони или бывшей истеричной подружки.
— Пяток?! — ужаснулась я.
— Очень большому оголодавшему песику, — поправился Чар, лихо вписываясь в поворот.
Он никогда не был осторожным и предусмотрительным водителем, но сейчас самоубийственность выполняемых виражей зашкаливала.
— Ну-ка дыхни! — потребовала я, высунув голову в пространство между двумя передними сиденьями.
Крис, до этого решивший практично продолжить прерванный сон, откинув на максимум спинку кресла и вытянув ноги, встрепенулся и легким толчком в лоб отправил меня назад, так что дыхание оборотня меня успешно миновало. Даже если там и было что-то провокационное, унюхать не удалось.
— Я не хочу остаться единственным трезвым человеком в машине, — пояснил он, снова закрывая глаза.
Чар мерзко захихикал — для него моя способность быстро пьянеть тоже давно не была тайной, — за что оба получили по подзатыльнику и обменялись одинаково сочувствующими друг другу взглядами.
— Бутерброды у меня, — мстительно напомнила я и, надувшись, засунула обратно в рот начавший снова кровоточить большой палец.
— Я понял, зачем тебе Саби сдалась, — многозначительно объявил Чар зычным шепотом, изучив эту картину в зеркало заднего вида. — Ты решил завести второго ребенка, миновав кучу муторных стадий вроде окучивания мамаши, девяти месяцев сумасшествия и последующих лет пяти каторги?
— Именно, — лаконично отозвался маг, закидывая руки за голову.
Что с ними делать? Бить — только что пробовала — бесполезно.
Я достала из пакета самый огромный из кулинарных монстров: полуторасантиметровый кусок колбасы на двухсантиметровом куске хлеба — и показательно в него вгрызлась. Уже спустя минуту Чар хныкал и заверял, что я самая прекрасная и самая взрослая и разумная женщина, которая обогнала его по уровню развития интеллекта не только на пару лет, но и на пару витков эволюции, а он ничего не понимающий в этой жизни дурак, да еще и очень-очень голодный дурак.
А Крису еды не досталось, потому что маг действительно беспечно дрых и не реагировал даже на провокационные помахивания куском колбасы перед носом. Хотя пару-тройку бутербродов я ему все же оставила, несмотря на оглашаемые оборотнем прописные истины, вроде «кто успел, тот и съел» и «в большой семье не щелкай пастью». Он и так слопал пять из десяти заготовок, а я по опыту знала, что мог бы уничтожить и все, да еще и пожаловаться, что песика морят голодом. Поразительно только, как при таком количестве поглощаемой пищи, причем отнюдь не полезной и сбалансированной, он умудрялся при каждом удобном случае гордо демонстрировать вольным и невольным зрительницам те самые пресловутые «кубики» и прочую внушительную мускулатуру.
— Что ты с ним ночью делала? — почти восхищенно поинтересовался Чар, косясь на спящего темного.
— Все тебе расскажи, — многозначительно хмыкнула я, скромно умолчав о том, что после двух бессонных ночей маг, наевшийся обещанным мясом до отвала, уснул, едва его голова коснулась подушки.
— Лучше покажи, — хохотнул мужчина, и я пришла к выводу, что нет, бить если и бесполезно, то хотя бы получаешь некоторое удовлетворение и чувство отмщения.
Разве что наносить тяжкие телесные повреждения водителю было несколько неразумно, поэтому я ограничилась тычком в бок для затравки и пообещала перенести экзекуцию на попозже.
Крис проснулся спустя час, когда нам с Чаром уже надоело обмениваться остротами, обсуждать пейзаж за окном и придумывать, как можно поиздеваться над спящим темным магом. Вариантов мы, конечно, нашли много, но реализовать ни один из них так и не решились. Темные маги — это вам не светлые, мне и одного проклятия хватает, чтобы на второе нарываться, а оборотню, кажется, пока что совсем не надоел его хвост.
— Далеко еще? — поинтересовался Крис, протягивая руку за бутербродом.
— Почти приехали, — вздохнул Чар, провожая хлеб тоскливым взглядом.
Я даже не обратила внимания, что за табличка мелькнула за окном, когда он свернул на ухабистую проселочную дорогу. Тут на какое-то время стало не до разговорчиков: язык бы не прикусить. Отечественный производитель позаботился о том, чтобы машина не развалилась на знаменитых российских дорогах, но явно забыл предусмотреть, чтобы не развалились и пассажиры. Крис дважды промахнулся бутербродом мимо рта на паре впадин, больше похожих на овраги, и то и дело зловеще клацал зубами. А я один раз приложилась макушкой о крышу и теперь всей душой ненавидела того чаровского знакомого, который порекомендовал эту бабку и уже стоил мне с утра пальца и головы.
Мы наконец дорулили до типичной полузаброшенной деревеньки, потихоньку превращающейся в дачный поселок: покосившиеся дома с заколоченными ставнями, перемежающиеся крепкими кирпичными постройками, дырявые плетни и веселые зеленые, красные, желтые заборы. Неравенство сглаживали усыпанные цветами ветви слив, вишен и яблонь, выглядывающие повсюду.
Чар уверенно подкатил к одному из немногих старых деревянных домов, сохранивших товарный вид. Забор хоть и потемнел от времени, но не сверкал провалами, как выбитыми зубами, ставни щеголяли свежей голубой и белой краской, по двору чинно прогуливалось несколько важных кур. Сигнализация сработала, стоило нам выйти из машины: привязанный у крыльца беспородный лохматый пес разразился хриплым лаем.
Крис уже собирался, не обращая на него внимания, толкнуть калитку, но Чар вдруг удержал его:
— Дальше Саби должна одна идти. Друг предупредил, что бабуля к этому строга. Лишние души ей, мол, видимость сбивают.
Темный маг скептически фыркнул, но, оглядевшись, не обнаружил никакой видимой угрозы моему благополучию и пропустил вперед.
— Не боись, Малая, не съест она тебя, — оскалился оборотень, всем своим видом демонстрируя «отличие от меня» и похлопав меня по плечу. — Иди, скажешь, что от Гришки.
Я не очень-то уверенно пересекла двор, оглянувшись напоследок у двери. Крис, прислонившись к машине, за мной наблюдал, щурясь от солнца, а Чар довольно скалил клыки обезумевшей от ужаса собаке, забившейся под крыльцо и оттуда поскуливающей. Волки ей определенно не нравились.
На стук никто не отозвался. Я толкнула дверь и оказалась в сумрачных сенях, а дальше в небольшой светлой комнате в лучших деревенских традициях: деревянная мебель, резные короба и вышитые вафельные полотенчики на окнах вместо занавесок.
— Проходи дальше, деточка, — глухо донеслось до меня негромкое старушечье дребезжание.
Еще одна дверь обнаружилась в углу, за ней оказалась, пожалуй, спальня, если судить по кровати, накрытой лоскутным одеялом. Бабка-пророчица сидела у окна. В смуглых узловатых руках мелькали длинные спицы, а кончик пушистого широкого шарфа темно-бордового цвета уже касался пола.
— Присаживайся. — Она кивнула на стул напротив, не поднимая глаз от вязания.
— Я от Гриши, — на всякий случай пояснила я.
Не уверена, как там работает эта пророческая машина. То ли они видят только те события, изменить которые нельзя, то ли, произнося вещи, делают их отныне неизменными, а может, просто слово пророка — закон: как скажет, так и будет — даже если он объявит, что завтра на Землю прилетят маленькие зеленые человечки и наступит конец света. Так что лучше, чтобы бабуля была в курсе, что я «своя», и, как сирена, мне гадостей не напророчила.
— Да-да, — рассеянно кивнула старушка, педантично довязала ряд и только потом вскинула голову.
Наши взгляды встретились, и на несколько мгновений бабуля «зависла». Ее глаза остекленели, словно у давешней сирены, а рот приоткрылся, готовясь вещать о моем светлом будущем, в котором, желательно, мы вытащим Нику и прихлопнем Игоря.
— Разруха и смерть, — едва слышно прошептала пророчица, после чего в воздух с отнюдь не старушечьей скоростью взметнулась освободившаяся спица.
Беру назад слова о том, что на меня наложили проклятие невезения. Потому что иначе, как нечеловеческой удачей, не объяснить, каким образом я уклонилась от этого удара. Щеку обожгло, словно по ней хлестнули крапивой, а спица вонзилась в стену за моей спиной на добрых полсантиметра, словно там было не дерево, а пластилин. Или заточка у инструмента вязальщицы была как у тех знаменитых клинков, которыми шелковые платочки на лету разрезают.
— Бабуля, вы чего? — ужаснулась я, сообразив, что доброе пророчество мне в очередной раз не светит.
Вместо ответа женщина выдернула из петель вторую спицу.
Я бросилась к двери, но запнулась о ковер и полетела на пол, едва не тюкнувшись головой об угол тумбочки. Еще чуть-чуть, и спицы бы уже не понадобились.
— Ты должна умереть! — возмутилась старушка.
Я перекатилась по полу, так что очередной удар пришелся в ковер. Вот еще! Кому должна, я всем прощаю!
Места в каморке было мало, я с трудом вскочила на ноги и обнаружила, что бабуля перегородила выход, сжимая спицу в руках, словно орудие священного возмездия. Мой мозг некстати вспомнил мультфильм «Ну, погоди!» и Бабу-ягу, грозно потирающую поясницу в дверном проеме своей избушки. Мне даже примерещился скрип, с которым она передвигалась, когда старушка медленно двинулась в мою сторону.
— Бабуля, не знаю, что вы там углядели, но я точно ни в чем не виновата! — протараторила я, отступая назад и не сводя глаз с кончика спицы, поблескивающего в солнечных лучах.
Без лишних слов бабка метнулась ко мне, я отскочила в сторону, пребольно стукнувшись боком об изголовье кровати, и бросилась к выходу мимо объевшейся белены пророчицы. Спица чиркнула по плечу, женщина попыталась ухватить меня за руку, но лишь впустую зачерпнула воздух. Уже в дверях я услышала за спиной вскрик, глухой удар, и… тишина.
Сама не знаю почему, но, вместо того чтобы удирать из этого проклятого дома без оглядки, я обернулась. Пророчица оказалась менее везучей: угол тумбочки ее, в отличие от меня, не миновал.
Я растерянно уставилась на медленно расплывающуюся по светлому деревянному полу лужу крови, в которой поблескивала так и не выпущенная из руки спица, и попятилась к выходу.
При моем появлении на крыльце мои спутники тут же вскинулись, словно охотничьи собаки. Крис мгновенно переместился, поднимая мою голову за подбородок и изумленно уставившись на пробороздившую щеку царапину, а Чар перемахнул через калитку, не потрудившись открывать ее и закрывать.
— Что стряслось? — изумился он, подозрительно принюхиваясь.
— Я, кажется, ее убила, — с трудом произнесла я, чувствуя, что меня начинает трясти мелкой дрожью. — Вернее, она сама… то есть она меня хотела и…
Я окончательно запуталась в показаниях и зажмурилась, уткнувшись в плечо Криса. Мелкая дрожь переросла в крупную, так что нас с магом теперь колотило вместе.
— Посмотри, что там, — скомандовал темный, прижимая меня к себе.
Оборотень вернулся быстро.
— Саби и впрямь прикончила старушку, — мрачно сообщил он. — Что между вами произошло?!
Ответить я не успела. Прямо рядом с нами, окружая, внезапно возникли три мужские фигуры.
— Алексей Сумароков, Братство Тайн, — сдержанно сообщил один из вновь прибывших, демонстрируя нам кожаный квадрат с тисненной на нем серебристой эмблемой: прижатый к губам палец.
— Влипли, — без стеснения озвучил Чар, скрещивая руки на груди.
И был прав.
Прибывшие на место происшествия маги не снизошли до объяснений, откуда такая оперативность (да и все давно привыкли, что Братство всегда появляется там, где оно меньше всего нужно). Один остался в доме пророчицы, а двое других предельно вежливо, но очень настойчиво попросили нас проследовать в их сопровождении в головной офис. В итоге мы загрузились в «жигуленок» и вернулись в Москву.
Разговор по дороге не клеился. Господин Сумароков заявил, что им запрещено обсуждать как детали произошедшего, так и указания начальства, полученные на этот счет, и любезно напомнил, что все, что мы сейчас наговорим между собой, может быть использовано против нас.
По прибытии в Братство нас развели по разным коридорам. Обычная практика, которая в этот раз заставила меня почему-то зябко поежиться. Не то чтобы я переживала, что на нас повесят убийство старушки: Братство потому и не любили, что оно состояло из людей дотошных и предельно справедливых, — но моя пресловутая женская интуиция просто кричала о каком-то подвохе. Да еще и обеспокоенный взгляд Криса, брошенный на меня напоследок, не внушал излишней жизнерадостности.
И теперь я сидела под охраной напротив кабинета Младшего Брата в ожидании, когда меня пригласят «для разговора», то есть на допрос. Ждать пришлось не так уж и долго, каких-то полчаса, за которые я успела искусать все губы, нервно измять низ футболки и вообразить все наихудшие варианты развития событий. При одном из них — моей красочной казни за убийство, пусть и незапланированное, величайшей российской пророчицы — передо мной возникла девушка со строгим взглядом учительницы математики и торжественно известила, что Младший Брат готов меня принять.
Меня проводили сквозь приемную до массивной дубовой двери. И охрана, и секретарша остались в приемной, так что в кабинет я вошла одна, осторожно притворив за собой дверь.
— Добрый день. — Вампир, сидящий в таком огромном кожаном кресле, что казалось, оно занимает полкомнаты, прямо-таки лучился дружелюбием, как и на том приеме, на который притащил меня Князь. — Сабрина, верно? Присаживайтесь.
— Благодарю. — Я плюхнулась в еще одного мебельного монстра, если и уступавшего хозяйскому, то совершенно незначительно.
Кажется, у владельца кабинета явная тяга к большим размерам. Вот дедушка Фрейд бы тут оторвался.
— Итак. — Младший Брат покопался в бумагах, извлек из них тонкую папку, сложил на ней сцепленные в замок руки и испытующе на меня уставился. Определенно в этот момент ему не хватало очков-половинок, поверх которых сверкнул бы ярко-голубой взгляд, ибо в их отсутствии впечатление слегка смазалось. Не то я бы уже вообразила себя Гарри Поттером в кабинете директора Хогвартса. — Ситуация, скажу прямо, малоприятная.
Еще бы! Мало кто мог похвастаться тем, что ему приятно находиться в стенах Братства. Что-что, а поболтать на чашечку кофе сюда приглашают редко. Припомнив слова господина Сумарокова насчет «использовано против вас», я решила, что буду по возможности молчать как партизан, а в крайнем случае требовать адвоката, то есть начальство.
— Зинаида Константиновна была одним из ценнейших кадров магического мира, вы же знаете, насколько редки пророчицы.
— Суккубы, знаете ли, тоже на дороге не валяются, — не удержалась я от язвительного замечания. — Она меня чуть не убила, а я ее и пальцем не тронула!
— Согласен, за редкость вы могли бы и побороться. — Вампир позволил себе легкую улыбку. — Зачем вы к ней приехали?
— За предсказанием, за чем еще можно ходить к пророчице? — удивилась я.
— Вы ожидали услышать что-то конкретное или из праздного любопытства?
Странный вопрос. Какое Братству дело до пророчеств, которые я жаждала услышать? Поэтому я осторожно уточнила:
— А это имеет какое-то значение?
Если мой вопрос его и озадачил, виду мужчина не подал. Хотя тут же что-то заподозрил, судя по сурово сдвинутым бровям. Я бы тоже заподозрила. Когда отвечают вопросом на вопрос, это значит только то, что отвечать на него не хотят. Но вместо того чтобы припереть меня к стенке и потребовать выложить правду-матку как на духу, вампир открыл ту самую тонкую папочку и вытащил из нее несколько мелко исписанных листов.
— Это ваше досье, Сабрина. Все, что имеет на вас Братство. Стоит признать, вы не самая законопослушная представительница потусторонней изнанки. Да и агентство, в котором вы работаете, у нас не на лучшем счету. Буквально вчера некто разгромил офис небольшой магической фирмы, и все указывает на то, что там повеселилось «ТЧК». Хотя пострадавшая сторона на удивление не выдвигает никаких обвинений. А спустя сутки в вашем присутствии гибнет пророчица, якобы, — он старательно подчеркнул это слово, — пытающаяся вас убить. К сожалению, наш предсказатель слишком поздно увидел то, что должно произойти, и предотвратить это печальное событие не удалось, но мы обязаны, по крайней мере, в нем разобраться.
Вчерашняя попытка вызволить Нику из лап злостных похитителей и последовавшее за этим сражение совершенно вылетели у меня из головы. Как мы могли так беспечно подумать, что Братство этим не заинтересуется? А вот насчет пострадавшей стороны, не выдвигающей обвинений, я бы хотела поподробнее, потому что у нас к этой стороне претензий вагон и маленькая тележка.
— Так что вы хотели узнать и что узнали? — терпеливо повторил Ключевский.
Терпения бессмертным точно не занимать, а я почувствовала, что у меня вспотели ладони, и едва удержалась от того, чтобы нервно вытереть их о джинсы.
— Я хотела узнать, как нам найти похищенного ребенка, — поразмыслив, выдала я истинную правду.
Мотив для меня был прост: в конце концов, Братство — представители власти. Ресурсы у них значительные, и хотя похищение детей, если только оно не происходило со всевозможными магическими спецэффектами на глазах у толпы людей, — это не их профиль, но кто знает, может, смогут чем-то помочь? Чтобы найти Нику, я готова была хвататься за любые, даже сомнительные соломинки.
Для Сергея Александровича мое откровение стало шоком. Он поднял брови в весьма правдоподобном изумлении и уставился на меня так, словно я радостно сообщила, что завтра мы все умрем. Пришлось пуститься в пространные объяснения: про покушения на Криса, про похищение Ники, про то, что следы привели к этому самому агентству. О наших соображениях про то, что к этому причастен Игорь, я все-таки умолчала. Каких-либо вещественных доказательств этой теории мы так и не обнаружили, а для официальной власти мотив «ревность» несколько натянут. Но и того, что рассказала, хватило с лихвой. Младший Брат теперь выглядел всерьез озадаченным и обеспокоенным.
— Нечто из ряда вон выходящее, — пробормотал он. — Вам следовало сразу же все рассказать нам, а не заниматься вопиющей самодеятельностью!
— Ну, извините, — фыркнула я, чувствуя в душе нарастающее облегчение. Такой ответ был больше похож на обещание помочь, нежели на угрозу упечь нас за решетку, а потому ко мне вернулась былая смелость. — Так уж вышло, что мы в агентстве привыкли, что Братство скорее вставляет палки в колеса, нежели оказывает всевозможную поддержку.
— Напрасное заблуждение, мы преследуем исключительно благие цели всегда и во всем. — Вампир недовольно поджал губы. — И все-таки вам удалось что-то выяснить у пророчицы?
— Нет. Она пробормотала что-то совсем невнятное, а потом бросилась на меня с кулаками. Вернее, спицами.
Далась ему эта пророчица, глаза б мои на нее не глядели. Нет бы сразу же по тревоге Братство поднял и отправил всех нам ребенка искать.
— Что именно? — не отставал мужчина.
— Не расслышала, — нагло заявила я, глядя ему в глаза честным-пречестным взглядом. На Князе я успела его так натренировать, что и средневековые инквизиторы бы не подкопались.
Младший Брат подозрительно прищурился, но настаивать на том, чтобы я напрягла память, не стал. Он пробежался беглым взглядом по страницам моего досье и в итоге запихнул его обратно в папку.
— А это правда, что вы хотите изолировать потустороннюю изнанку от всего остального мира? — не сдержала я любопытства, сообразив, что казнь окончательно отменяется.
Ключевский подобного вопроса явно не ожидал. Он замер на несколько мгновений, мелькнуло и пропало нежелание разговаривать со мной на эту тему.
— Подобные разработки ведутся, — осторожно отозвался мужчина, поразмыслив. Очевидно, только для того, чтобы я утешилась отговоркой и не лезла с нежелательными расспросами. — Но это вообще-то секретная информация.
— Я никому не скажу, — преданно заверила я его, чувствуя невольный подъем в душе от того, что теперь за поиски Ники возьмемся не только мы, но и лучшие маги и предсказатели столицы.
Эта фраза вампира несказанно развеселила, но рассмеялся он лишь глазами, сложив губы в непреклонную прямую линию.
— Господину Волконскому следует быть осторожнее в высказываниях. Только мое чрезмерно лояльное к нему отношение избавляет его от многих неприятностей. — Он одарил меня долгим взглядом и добавил: — Его и его сотрудников. Послушайте, Сабрина, к слову о лояльности и всем том, о чем мы с вами сегодня разговаривали, думается, Братство могло бы…
Он не договорил. Раздался громкий и требовательный стук в дверь, предупреждающий, что кто-то сюда сейчас непременно вломится, а вовсе не испрашивающий позволения войти. А потому Младший Брат не успел даже рот открыть, как дверь распахнулась, явив нам Криса во всей красе. Маг был зол как черт и пришел явно не для того, чтобы засвидетельствовать свое почтение второму человеку в Братстве. При виде меня он слегка успокоился, но прикрывать дверь с другой стороны со словами «простите, погорячился» не стал.
— Объяснитесь, — ледяным тоном потребовал вампир. — По какому праву вы врываетесь подобным образом?
— Это вы объяснитесь, с каких пор Братство задерживает тех, к кому не имеет никаких обвинений, по делу, которое его не касается, и задает множество бессмысленных вопросов, лишь бы потянуть время. — Крис нетерпеливо побарабанил пальцами по спинке моего кресла.
— Господин Тайлер, мне кажется, вы забываетесь. Все, что мы делаем, имеет свои причины. Да и не вам судить о принципах работы Братства.
— Как и не вам удерживать нас в отсутствии прямых обвинений, — парировал темный маг. — Ваши работники ясно дали мне понять, что смерть пророчицы нам в вину не вменяется, а поэтому позвольте откланяться. Саби, идем отсюда.
Он протянул мне руку, я послушно вложила ладонь, мысленно гадая, что за муха его укусила. В «ТЧК», конечно, Братство не любил никто, но не настолько же. Может, это нервное?
— Подождите, — властный голос Младшего Брата, тем не менее заставил нас притормозить.
Вампир поднялся из-за стола и приблизился, заглядывая мне в глаза.
— Судя по тому, что вы мне рассказали, Сабрина, вам может угрожать опасность. Как и вашим, — он смерил Кристиана недовольным взглядом, — коллегам. Позвольте предложить услуги Братства в этом деле: мы могли бы хорошенько спрятать вас на время расследования. Будьте уверены, ни один злоумышленник не доберется. А вашим друзьям предоставить дополнительную защиту.
Крис стиснул мою ладонь так, что стало ясно, черта с два он меня куда-то отпустит. Да мне самой не нравилась идея сидеть где-нибудь под замками и охраной в ожидании, когда кто-нибудь придет и скажет: «Ура-ура, мы всех спасли».
— Это очень любезно с вашей стороны, — заверила я его. — Но, думаю, мне ничего не грозит. Лучше помогите отыскать Нику.
— Сделаем все возможное, — заверил меня мужчина, с трудом подавляя в себе желание съездить Крису по нагло-невозмутимой физиономии или пригласить охрану, чтобы предоставить ей эту черную работу.
Мы уже снова повернулись к выходу, как он внезапно придержал меня за плечо, чтобы произнести сухим скучающим тоном закоренелого офисного работника:
— Кулон, Сабрина, полагается носить поверх одежды. — Он ловко ухватил шнурок и вытащил металлическую пластинку, чтобы пристроить ее поверх футболки. — Не забывайте об этом, иначе в следующий раз вас ждет штраф.
— Всего доброго, — попрощалась я, скривившись.
Как ни пытайся найти что-то хорошее, Братство Тайн навсегда останется сборищем зануд и бюрократов.
— Какого черта ты им все рассказала?!
— Какой бармаглот тебя укусил?!
Мы выпалили это одновременно, едва выйдя из здания Братства, и уставились друг на друга одинаково возмущенными взглядами. Оправдываться никто первым не посчитал нужным, поэтому обстановку разрядил Чар, высунувшись посередине и закинув руки нам на плечи.
— А драка будет? Суккуб против темного мага! Слушайте, давайте ее организуем завтра в баре на Лубянке? Публику и ставки я вам обеспечу, заодно чудесно воскресенье проведем.
Драка состоялась прямо сейчас, и побитый оборотень, заводя машину, долго ворчал о неблагодарных коллегах, напрочь лишенных предпринимательской жилки, а я потирала локоть, отшибленный о его ребра.
— Ну, мне теперь кто-нибудь объяснит внятно, что произошло? А то я до сих пор понял только, что мы ни в чем не виноваты. — Чар вызвался нас подвезти, но, вырулив на бульвар и намертво встав там в пробке, сразу пожалел о своем решении.
Крис недоуменно пожал плечами.
— Я так и не понял, зачем нас потащили в Братство. Выдвигать какие-либо обвинения они даже не пытались, да оно и понятно. Тут даже превышением самообороны не пахнет: чистый несчастный случай. Когда понял, что меня не столько допрашивают, сколько тянут время, пошел вас искать.
— Ага, ворваться в кабинет со словами «Да отстаньте вы от этого блохастого болтуна и признавайтесь, куда дели Саби» — это называется искать? — хохотнул оборотень. — И швыряться в следователя «черной розой» тоже было вовсе не обязательно.
— Он первый начал, — фыркнул Крис.
— Я бы тоже в тебя сетью кинул, если бы ты так влетел в мой кабинет! Если бы был магом… и если бы у меня был кабинет. — Чар вздохнул и тоскливо побарабанил пальцами по баранке.
Я невольно захихикала, но под двумя мужскими взглядами заткнулась и состроила всезнающую мордашку.
— Младший Брат хотел знать, что мне сказала пророчица. Поэтому нас и притащили сюда.
— А она сказала что-то еще помимо того, что ты ей не нравишься? — изумился Чар.
— Почему это не нравлюсь? — оскорбилась я.
— Малая, я, конечно, не очень много понимаю в отношениях, но что-то мне подсказывает, что на тех, кто нравится, со спицами не кидаются.
— И что же она сказала? — Крис опередил меня, готовую высказать Чару все детали того, что делают с ненравящимися оборотнями, прерывая очередную бессмысленную перепалку.
— Ничего нового. Они с сиреной, поди, сговорились.
Дружно приподнятые брови заставили меня вспомнить, что подробностями нашего шатания по Астралу мы с остальными так и не поделились, потому пришлось пуститься в объяснения, припомнив разговор с недружелюбной «русалочкой».
— Величайшее злодеяние, которое несет разруху и смерть, говоришь? — задумчиво повторил Чар. — Колдун, может, прихлопнем ее все-таки, пока не поздно? Я жить хочу!
— Нового суккуба по указанию Князя сам искать будешь, — отмахнулся темный маг, судя по нахмурившейся физиономии занятый совсем иными размышлениями, нежели прихлопнуть меня сейчас или чуть попозже.
— Аргумент, — печально согласился оборотень.
Вот и гадай теперь, то ли радоваться своей эксклюзивности, то ли огорчаться, что после двух лет совместной работы она — это единственное, что удерживает коллегу от того, чтобы невзначай меня придушить.
Чар довез нас до дома и урулил, взяв с нас обещание не сеять гибель и разрушения без него и без пива. Я в свою очередь заверила его, что разрушения откладываются как минимум до начала рабочей недели, а гибель ждет только его самого, если он еще раз попробует подложить кнопку мне на стул.
Зайдя в квартиру, Крис плюхнулся в кресло и устало откинул голову назад, закрывая глаза. Я приблизилась и положила руки ему на плечи, массируя пальцами шею.
— Ты чего кипятишься?
— Мне все это не нравится, помедлив, ответил он.
— Пророчество?
— Скорее внезапная заинтересованность в нем Братства. Их пристальное внимание еще никогда и никому ничего хорошего не сулило. Как думаешь, почему тебя отправили прямиком к Младшему Брату, пока нас с Чаром мариновали у следователей?
— Потому что я воплощение красоты и обаяния, а вы два грубых неотесанных мужлана, что ты и доказал, ворвавшись в кабинет в лучших варварских традициях? — выдвинула я свою версию.
— И это тоже, — хмыкнул маг, и я почувствовала, как плечи под моими пальцами слегка расслабились. — Второй момент, который мне не нравится: слишком вовремя они там появились. Если предвидели смерть пророчицы, могли бы ее предотвратить. Если не предвидели, то как узнали? Отвечать на этот вопрос мне отказались.
— Ты просто невежливо спрашивал, — фыркнула я. — У тебя сейчас паранойя развилась, ты в каждой тени видишь вселенский заговор. Найдем Нику, и все наладится. А пророчества… я тебе уже рассказывала про теорию рыбок и аквариума? Кстати, с точки зрения Ильи в ту же категорию можно занести и Дашку с фикусом. Как думаешь, кто кого за выходные? Фей ее сожрет от безысходности или она Фея? — Не то чтобы я сомневалась в нашем светлом маге, но есть подозрения, что стоит делать ставки на свинку…
Мужчина окончательно развеселился, и из глаз наконец исчезло выражение вселенской скорби и вековой задумчивости.
— Ладно, уговорила. Оставим бессмысленное сотрясание воздуха и займемся делом.
Он внезапно поднялся с кресла и удалился на кухню, чтобы вернуться оттуда с бутылкой красного вина и бокалом. Одним.
— Э… ты что именно делом называешь: спаивание суккуба или одиночное алкогольствование темного мага? — озадачилась я, мысленно прикидывая, какой из этих вариантов нравится мне больше.
— Все мысли только об одном. — Крис обреченно закатил глаза. — Учиться будем, маленькая ведьма. И я не хочу, чтобы при этом ты после каждого огненного шара валялась в обмороке по полчаса. Красное вино отлично восстанавливает силы.
— Я начинаю понимать смысл ваших шабашей, — пробормотала я, не зная, радоваться или огорчаться перспективе пить во благо образования.
Темный маг только коварно усмехнулся и приступил к издевательству над суккубом. Ну а как еще назвать это действо? Нет, спустя несколько часов мы действительно достигли определенных результатов. Во-первых, я теперь могла выдать подряд пару-тройку шаров и при этом не потерять сознания. Во-вторых, меня научили не только их создавать, но и уничтожать (что пришлось очень кстати после разбитой вазы и едва не спаленного телевизора). В-третьих, я поняла, что Крис гораздо терпеливее, чем кажется на первый взгляд, потому что лично я такую ученицу убила бы уже спустя четверть часа.
Не то чтобы у меня все плохо выходило. Но мне никак не удавалось добиться нужной сосредоточенности. Магия, как оказалось, не основывается на бездумном вытягивании силы из окружающего пространства или, как в моем случае, из проклятия. Использовать ее нужно было осторожно, разумно, бережно. Мы успели понять, что как маг я вряд ли буду способна на что-то большее, нежели огненные шары, воздушные волны и парочка простейших проклятий вроде легкой невезучести и суточной икоты.
Для остального требовалось именно «плетение» нитей, которое мне было недоступно (хотя я честно предложила пустить крылья на клубок, толку от них…), но и в этом был простор для совершенствования. Если верить Крису, в идеале, в отличие от магов, которым приходится преобразовывать через себя энергию астрала, а это отнимает немало сил, я имею в своем распоряжении энергию уже переработанную и даже подогнанную под меня, то есть в теории могу швыряться этими самыми шарами почти бесконечно. А обмороки случаются только потому, что организм пока что не привык с ней взаимодействовать и контролировать соотношение количество-качество.
Так что практика, практика и еще раз практика.
И еще вино.
Под конец, правда, Крису таки пришлось сходить за вторым бокалом и запить с горя вместе со мной.
— На сегодня хватит, — объявил он, когда бутылка опустела.
Алкоголя или магии — я уточнять не стала и радостно плюхнулась на диван, сладко потягиваясь.
— Ужин с тебя, — честно предупредила я мага.
Опьянения на удивление не ощущалось. Должно быть, алкоголь в кои-то веки действительно пошел на поддержку организма, а не на то, чтобы заставить его делать и говорить глупости.
— Разве суккубы не должны угождать мужчинам? — Крис пощекотал мне пятку, я оскорбленно отбрыкнулась и поджала ноги.
— Я угождаю! Нюхом чую, что ты сегодня страстно жаждешь готовить, но боишься в этом признаться.
— Кажется, мы перетренировались и тебе астральные настройки сбило. Что-то ты не то чуешь, — вздохнул маг, но отпираться перестал. — Ладно, я схожу за пиццей. А ты из квартиры ни ногой, ясно?
— Я же не маленькая, — проворчала я, обнимая подушку и поудобнее пристраивая на ней голову.
Подремлю-ка я полчасика, пока бегает.
— Ну-ну, — скептично фыркнул Крис, потрепал меня по волосам и вышел.
Сон тем не менее не шел. Я поворочалась на диване туда-сюда и в итоге полезла за телефоном. Позвоню, что ли, Мире, узнаю, как у нее дела. Я не сомневалась, что, узнай предсказательница хоть что-то новое о Нике, она бы тут же позвонила, но и лежать совершенно без дела, думая о чем-нибудь отвлеченном, не получалось. Вот только стоило мне отыскать среди прочих номер предсказательницы, как мобильный затрезвонил сам однотонной стандартной трелью незнакомого номера.
— Да? — отозвалась я слегка недовольно. Кому там приспичило не туда попасть именно сейчас?
А в следующее мгновение я чуть не выронила телефон из рук, потому что на другом конце раздался дрожащий детский голос:
— Саби?
— Ника? Ника, солнышко, это ты? — У меня задрожали руки, и я вцепилась в трубку мертвой хваткой.
— Я-а, — протянула девочка, всхлипнув.
— Где ты, маленькая?
— А этого, Сабрина, мы тебе не скажем. Но можем показать, — ответил мне внезапно совсем не Никин, а мужской незнакомый голос.
— Какого?.. — хрипло выдохнула я.
— Такого, — отрезал голос. — Прямо сейчас выходишь из дома и смиренно принимаешь приглашение прогуляться от замечательного молодого человека. Если попробуешь сделать хоть одно лишнее телодвижение, чтобы что-то сообщить своим друзьям, я узнаю, поверь, и девочке будет очень и очень больно. Вперед.
Над ухом зазвучали короткие гудки. Буквально несколько мгновений я продолжала сидеть на диване в оцепенении, сжимая телефон. Странно, но вместо тысячи вопросов и судорожных размышлений, что предпринять, в голове царила абсолютнейшая пустота. И мысль о том, что нельзя, чтобы Ника пострадала.
А затем я поднялась и вышла на лестничную площадку.
Там на самом деле стоял мужчина, чье лицо скрывалось под капюшоном толстовки. Он терпеливо подпирал двери лифта и, стоило мне показаться, выпрямился и приблизился.
— Это тебе не пригодится. — Он вытащил у меня из рук телефон и зашвырнул его обратно в квартиру, после чего протянул мне ладонь: — Прошу.
Я медленно вложила в нее почему-то заледеневшие пальцы, а спустя мгновение в глазах потемнело от заклинания переноса.
