Глава 2

– Ба, все хорошо… Мы в другой мир попали… – слышу слова внука, но не могу осознать их смысл. В ушах слегка шумит после столь резкой смены декораций, в моем возрасте от таких потрясений можно и инфаркт подхватить. Тьфу ты, синтаксис, инфаркт же можно получить. Или схлопотать?

Что за бредовые мысли сейчас роятся в моей старой головушке? Тут у нас с родной кровиночкой совместные галлюцинации и странного вида иностранцы. Точнее, один – черненький, маленький, сморщенный карлик. И лопочет он что-то на своем непонятном наречии, а внук его внимательно так слушает. А может, все-таки маразм? В моем возрасте большая часть моих знакомых этим страдает, а иногда еще и глупость свою недугом прикрывают. Я с симптомами ознакомилась, но нынешняя ситуация больше запущенную форму шизофрении напоминает. Дожила, на старости лет собственная голова подвела, а у меня только на нее надежда была, тело-то, чай, немолодое стало. То ревматизм не вовремя проснется, то зрение совсем оплошает.

– Данюша, на каком языке разговаривает сей субъект?

Смотрю на любимого потомка и осознаю, что ему сия ситуация нравится не больше, чем мне. Но вот карлик еще что-то сказал, и внук нахмурился сильнее. Данюше не идет грозное выражение лица, он сразу становится похожим на своего папашу. Тут я застонала – вспомнила про дочь и зятя. Как я им это объяснять-то буду?! Да меня его родители на фонетический разбор раскатают. Впрочем, я сама себя на звуки готова разложить за неосмотрительность. Ну как мы могли угодить в подобную ситуацию? Кстати, почему все-таки я не понимаю, о чем говорит мой потомок и чернявый карлик? Странный язык. Может, звучание незнакомой речи, а может, карлик помог примириться с мыслью о другом мире, после чего в глазах у меня слегка потемнело, и я начала оседать на пол. Пол мраморный, даже по виду холодный, чего уж говорить об ощущениях, а мне на старости лет совсем не хочется в придачу ко всему пневмонию подхватить.

И еще до того как я растянулась на холодных мраморных плитах, меня подхватили чьи-то сильные руки. Открываю глаза, и сквозь туманное марево проступает лицо любимой кровиночки. Бледненькое такое личико.

– Бабуля, тебе плохо? Сердце?! Бабуля, не молчи!

– Почки, – проворчала я, совсем уж придя в себя.

– Что? – не понял внук.

– Говорю, не дождешься, – пытаюсь вывернуться из рук любимого потомка, а он вцепился и не отпускает, и глазенки такие испуганные-испуганные. – Рано тебе еще наследство получать. И вообще, поставь на родину.

– Бабуль… на родину – это неактуально сейчас, – замялся внук.

Но на пол меня все же поставил.

– Это еще почему? Мы же как-то сюда попали? Значит, и обратно так же отправиться можем?

– Не. Не можем, – грустно вздыхает он.

И тут нашу беседу перебивает карлик. Какой невоспитанный индивид. Внук все внимательно выслушал, а потом и мне объяснил.

– Бабуль, мы попали в другой мир через портал, который, к несчастью, односторонний и гуляющий в придачу. Но хозяин вот этого вот, – и Дан некрасиво ткнул пальцем в карлика, – поможет нам уйти обратно в наш мир. Но пока хозяин занят, нам предлагают отдохнуть и погостить временно у них в замке.

– Прекрасно, мы же давно никуда не выбирались после тура по Европе. Данюш, да мы с тобой оригиналы, всю Россию объездили, за границей были. Теперь вот тур по другому миру получили. Прелесть какая. А дальше что? На Марс отправимся? Хотя нет, не люблю красные пески, давай уж лучше на Венеру. Давно мечтала. Внук, ну ты сам подумай, какой, к орфографической матери, другой мир? Это же противоречит всем известным законам.

Нервы уже не выдерживают. Я понимаю – внук, он еще, по сути, подросток, ему легче смириться с перевернувшимся представлением о мире. Но я другое дело. Я прожила долгую жизнь, со мной много чего случалось, да и чудес я немало повидала. Но как-то вот так сразу и безоговорочно поверить в другой мир я не могу. Это же противоречит человеческому пониманию бытия. Хотя… нет, не противоречит. Помнится, не один древний философ размышлял о множественности реальности. И будем надеяться, что это все-таки другой мир, а не внезапный маразм. Но как же мне тяжело принять факт того, что мы так вот просто, перешагнув порог старой кладовки, оказались в другом мире. Дети проще воспринимают реальность и ее неожиданности, они просто принимают это как данность, верят и приспосабливаются. Взрослые зачастую сходят с ума. Они начинают выяснять причины и следствия. Не верят, пытаются бороться, что их и ломает. И только редкие индивиды с нестандартной психикой и восприятием мира не ломаются, а продолжают жить и получают от этого выгоду. Я видела это во время развала СССР, то же было во время дефолта. А старики… Нам ничего не остается, кроме смирения и созерцания. Удел молодых – борьба. Удел стариков – наблюдать и оберегать. Ох, лучше бы это был маразм!

– Бабуль, этот недорослик говорит, что может доказать, – посовещавшись с карликом, сообщил Дан.

– Данюш, не обзывай людей, – поморщилась я. – И ладно уж, пусть доказывает.

– Ба, да какой он человек? Он тролль обыкновенный, подвид домашний, – радостно сообщает внук. Я уже начинаю мечтать о сердечном приступе.

Нас вели сквозь коридоры, по обстановке напоминающие замок в Гатчине. В итоге завели в другой зал и подвели к огромному окну. Я вообще заметила, что окна здесь гигантские. У проектировщика комплексы? Так вот, подвели нас к окну и ткнули в небо пальцем. А там… маразм крепчал.

Два солнца весело светили с бледно-голубого неба, где летали гигантские птицы. Одна из этих птичек приземлилась на расчищенную площадку. Это было нечто. Я даже не знаю, как это классифицировать, не то что обозвать. Голова орла, тело льва, мощные крылья и хвост. Хвост – тема отдельная. Вроде бы он похож на львиный, вот только покрыт перьями. Мелькнула мысль, что это не окна, а хорошо замаскированные ж/к телевизоры. Но карлик будто прочел мои думы и щелкнул пальцами. Огромная створка гигантского окна отворилась быстро и бесшумно. Повеяло свежим ветерком. Я даже руку протянула проверить – действительно не фокусы.

Тем временем птица-зверь присела на лапах, и со спины этого чуда-юда резво спрыгнул импозантный пожилой мужчина в плаще и с длинной седой бородой. Ну надо же, и здесь встречаются приверженцы активного отдыха. Прыжки, полеты, экстрим. Радует, что кроме меня еще кто-то, несмотря на возраст, считает здоровый образ жизни панацеей от старости. Как-то мне нехорошо. Срочно нужно в больницу, она психушкой в народе зовется.

– Rylge? – качает головой карлик.

– Бабуль, хозяин нашей временной гостиницы вернулся, – чему-то радуется потомок. Я вообще заметила, что он не сильно расстроился вынужденному приключению.

Как ждали этого самого хозяина, где его ждали и сколько, я не запомнила. Когда с ним встретились и побеседовали, я еще находилась в прострации. Я просто впала в шок. Подобного состояния не испытывала, даже когда у пяти потоков сразу экзамен принимала. Да меня до такого ни один студент еще не доводил. Я даже когда с Маринкиным отцом расставалась, так себя не чувствовала, а уж любовь там была необычайная.

Откровенно говоря, все переговоры вел внук, а я судорожно соображала и вспоминала. Мы с Данюшей в детстве читали сказки про ведьмака Герольта, потом был Толкиен, а дальше он сам уже подкидывал мне современных авторов. Но кто же знал, что я окажусь в таком же положении, как и герои книг? Вот только мне давно уже не семнадцать лет и даже не тридцать. И я не киллер, не спецназовец и даже не находчивая студентка, я не владею ни боевыми искусствами, ни суперзнаниями. Я бабушка.

Так что соберись, дорогая Ирма Львовна, и включись уже в процесс, именуемый мышлением, рефлексировать будем позже.

Вопросы на повестке дня. Почему внук местный язык понимает, а я нет? Далее, что за история с порталом? Самое интересное, как он оказался в моем чулане? И последнее, как вернуться обратно?

– Бабуль, познакомься, наш гостеприимный хозяин зовется Асхолом. Маг, ученый, придворный, смотрящий за грифонами, и просто хороший дед. Он пока нас у себя разместит, мы некоторое время не сможем отсюда выбраться. А как только этот Гэндальф все настроит, так сразу домой направимся. Ба, ты только не переживай, все хорошо будет. Я отвечаю.

Смотрю на любимую кровиночку и продолжаю молчать. А что тут скажешь? Я на время самоустранилась от происходящего. Вот как окончательно осознаю, так сразу возьму все в свои руки, не дело ребенку одному веселиться.

Вновь прибывший дедок оказался хозяином сего заведения, именуемого «крайнее левое крыло пристройки замка Темного Властелина». Фигасе здесь помещение! Если учесть размер только одной комнаты, а я их тут видел немерено, то масштаб постройки впечатляет. И если это пристройка, то какова основная часть здания?

Дедок назвался Асхолом, хотя дико смахивал на Гэндальфа из «Властелина колец». Представился придворным магом, о значении его звания я догадывался смутно. Старик обещал вернуть домой. Возможно. Со временем. Обязательно. Не нравится мне этот дедок. Глазки уж слишком счастливые у него, так на нежданных гостей не смотрят.

Сообщил он, что мы находимся на землях Темного Властелина, и даже пояснил, что это за зверь такой. Короче, здесь классическое фэнтезийное государство, часть мира принадлежит Темному Властелину, мужику древнему и страшному, ну и его жене, конечно, столь же нехорошей женщине. Живет на его землях стандартный набор темных рас: дроу, вампиры, оборотни, люди, русалки, водяные и тому подобные нечистики. На светлых же землях расположились светлые эльфы, дриады, как ни странно, люди, феи, ну и еще парочка народностей, название которых я не выговорю. Но вся трагичность ситуации заключается в другом. Местный управленец (я про Темного Властелина) запретил на своих землях наличие иномирян. Да, да, прецеденты уже случались. Жаль, подробностей мне не сообщили, обмолвились только, что таких психов даже в их мире найти трудно, а женщин так сразу сжигать на костре надо, а то, не дай моб, Темного Лорда кто изнасиловать попытается. А еще на Светлого Императора покушения совершают. Вот такие они, эти иномиряне. И самое нехорошее: мы оказались как раз в замке того самого Темного Властелина. Радует только, что далековато мы от его сердцевины, ну и успокаивает, что Властелина дома нет. Куда умотал, не докладывал, а когда будет, сам не знает. Видите ли, жена его куда-то на двадцатый медовый месяц потащила. Бедный мужик. Хотя если у него в его возрасте сил на медовый месяц хватило, то за него стоит только порадоваться. Мне тут сообщили, что Властелину пятьсот лет, а собеседнику моему двести. Долгожители, блин.

Но дедок мне все равно не понравился, очень уж его интересовал мой возраст, а на бабушку вообще странно смотрел. Нет, может, она ему понравилась, конечно, я не спорю, она у меня до сих пор хоть куда, морщинок на лице почти нет, очки носит исключительно на лбу «для престижу», волосы в благородной седине, глаза ярко-синие, живые, взгляд по-прежнему острый. Помню, у бабули ухажер был лет пять назад, солидный такой старик, замуж бабулю звал. Жаль, умер. Как говорит бабушка, «инсульт не спрашивает, к кому приходить», но все равно, не похожи взгляды нашего гостеприимного хозяина на интерес определенного плана.

Короче, вылил этот дедок на меня весь поток информации, а теперь сидит и ждет реакции, а у меня ее нет. То, что сейчас отсутствует главный противник гостей из других миров, несомненно, радует. То, что придется задержаться, лично для меня пока не является расстраивающим фактором. Всегда любил познавать новое, да и кто еще может похвастаться тем, что побывал в другом мире? Только сам старик меня напрягает, мутный он какой-то. Но вот объяснить внятно причину своего беспокойства не могу, а если не могу, то и заморачиваться не стоит. Единственное, что действительно волнует, так это состояние бабули. Она в явной прострации. Меня это пугает, не дай модератор, ей здесь плохо станет, а я ни «скорой» вызвать не могу, ни медикаментов нормальных достать не в состоянии. Вот и сейчас она сидит и молчит. И это моя бабушка! Да она по своей природе не знает, что такое молчание, если она с кем-то не говорит, то что-нибудь напевает. Помнится, она на спор выучила репертуар «Агаты Кристи», правда, жутко плевалась впоследствии, а я весь месяц мыл посуду и делал уборку. С тех пор с бабулей не спорю.

– Пройдемте, саин Дан, стол уже накрыли, – встал Асхол и опять бросил на бабулю странный взгляд и потер руки.

– Бабуля, нас обедать зовут, – подал я своей любимой бабушке руку. Она мне всегда говорила, что к женщинам надо быть внимательным, а если не буду, то получу по шее. В общем, некоторые манеры она в меня вбила железно, только недавно понял, что они в определенный момент весьма полезны.

Придворный маг возвращался домой в дурном настроении. Мало того что Первый в последнее время требует больше информации, в придачу маг опять не смог найти подходящего кандидата на роль подопытного. Либо не тот возраст, либо не то состояние тела. Складывается впечатление, будто все здоровые старики уже давно вымерли. И как он должен омолаживающее зелье тестировать? Ему нужен чистокровный человек в глубокой старости, с идеальным состоянием здоровья, жаль только, в Темных Землях таких найти трудно. Хоть в другой мир иди ищи – иномирский старик был бы идеальным вариантом, – но переходы Властелин запретил. Категорически.

Как же он устал от этих поисков! Все тело болит, кости ломит, да старая подагра мучает. Хоть на себе тестируй. Останавливают только тридцать семь предыдущих жертв, плохо кончали его подопытные – умирали в муках.

И вот он возвращается домой, а ему сообщают, что появились несанкционированные гости, но когда он их увидел, то был счастлив без меры. Старуха и юнец. Это же подарок богов! Юнец, что странно, полностью понимает местную речь. А говорят они между собой, кстати, на проклятом языке. Хм… интересно.

Старуха от шока невменяема, что довольно удобно, юнец нагл и подозрителен. Кого-то он напоминает магу. Но вот кого? Проклятая старость! Память совсем уже не та, но ничего, дадут боги, этот эксперимент окажется удачным и он снова станет молодым, а самое главное, бессмертным. Асхол уверен в успехе на девяносто процентов, только бы об иномирянах не узнал Темный Властелин. Иномирян надлежит возвращать в их мир немедленно, а за гибель гостей мира наказание – смертная казнь без права обжалования. Кстати, за присутствие иномирцев здесь тоже по головке не погладят, а как их вернешь, когда блуждающий портал Властелина опять куда-то ушел?

Нет, Асхол не будет таким дураком, он не упустит свой шанс. Сейчас он накормит гостей, а потом можно будет и за эксперимент приниматься. Вот только парня надо бы изолировать, пожалуй, стоит его кинуть в каземат к светлым пленникам.

Когда я понял, что что-то идет не так, было уже поздно. Перед глазами расплывались круги, и аппетитная зажаренная гусиная ножка выпала из моих ослабевших пальцев. Я идиот. Хуже, я дурак, наивный дурак. Ну кому я поверил? Меня бабушка с детства учила чужим дядям не доверять, даже за конфетку. А я?

Вскакиваю, роняя на пол тяжелый стул, и сам падаю рядом.

Просыпаюсь от того, что меня кто-то трясет за плечо. Голова болит так, будто по ней долго били мешком с песком, еще и тошнит. Чувствую, что лежу на чем-то холодном и жестком. И где я вчера так упился-то? Ох, и влетит мне от бабули, она не любит, когда я пьяный домой являюсь. В конце концов, она меня не для этого пить учила.

– Проснись, человек! Да вставай ты уже! – приказывал мне кто-то.

Открываю глаза. Полумрак. Где-то вдалеке виднеется свет, воняет, и, кажется, я вижу решетку. Меня че, вчера повязали? Не думал я в обезьянник загреметь в столь раннем возрасте. Твою медь!

– Кончай меня трясти, – хриплю я.

– Ребята, он пришел в себя! – чей-то звенящий голосок ввинтился в мой мозг.

Оборачиваюсь. Еще раз твою медь! Эльф! Вспоминаю все, что случилось со мной за последние сутки, и дико пугаюсь. Я знаком с чувством страха, но с неуправляемым ужасом я до сих пор не сталкивался. Оглядываю камеру; помимо меня здесь еще четверо. Приводивший меня в чувство эльф с длинными светлыми волосами и измазанным лицом, низкорослый бородач (вот по любому гномом окажется), худощавый парень, на вид старше меня, и шикарная девица с зеленоватой кожей. Бабушки нет.

Вскакиваю и кидаюсь к решетке. Голова таких телодвижений не оценила и ударила дикой болью по мозгам.

– Бабуля! – ору во всю мощь своих богатырских легких. Камера заперта, а бабуля не отзывается. Да что же это? Где она?

Меня обуял дикий страх за нее. Куда бородатый маньяк дел мою бабушку?! Обрадовался, блин, – другой мир, чтоб его. Совсем забыл, что на чужой территории расслабляться нельзя. Решил, раз понимаю их язык, проблем не будет. Идиот.

– Парень, да успокойся ты, – шикнул низкорослый бородач.

– Слышь, мужик, ты здесь старушку не видел? Волосы седые, длинные, заколоты китайской спицей. На лбу очки, глаза ярко-синие, взгляд замораживающий, голос приказной? Низенькая такая, хрупкая, в черном.

– Ты про смерть? – выпучили глаза эти олухи.

– Нет, блин, про свою бабушку! – рыкнул я.

– Парень, не было здесь никого, кроме тебя, – сообщает гном.

– Так, понятно. А здесь – это где? – надо бы все побыстрее выяснить. Сам же в это время пытаюсь рассмотреть замок на нашей клетке.

– В казематах Темного Властелина. А точнее, у старого сумасшедшего Асхола, – сообщает форменный эльф.

– С этого места поподробнее, почему сумасшедшего? – развернулся я к ним.

– Этот пень старый уже лет пятьдесят о бессмертии мечтает, как у Темного Властелина. Вот и проводит эксперименты. А тебя как звать-то?

Эксперименты? Какие интересно? И что, мы все здесь подопытные, что ли? А бабуля-то моя где?

– Дан меня зовут. А вы, кстати, кто?

– Да мы делегация из Светлых Земель. Посадили вот, – обводит рукой пространство гном. – Меня Олуш звать, вот его, – ткнул пальцем в сторону худощавого парня, – Гирин, ее, – кивает на шикарную зеленоватую девицу, – Ангра.

– А я Лель, – представляется эльф.

– Зашибись. Теперь давайте поподробнее про эксперименты местного психа.

– А что про них говорить? – удивляется гном. – Мы, понимаешь ли, здесь уже полмесяца сидим. Многое видели. Видели, как стариков сюда приводили и уводили в лабораторию, а потом монстрами возвращали, вскоре они умирали. Те, кто был посильнее, страшные вещи рассказывали, что Асхол омолодить их пытался да бессмертием наградить. На людях всегда пробует, они идеальный материал, хрупкие, даже малейшая погрешность на них отражается. Он же не хочет, чтобы в итоге побочные действия на нем вылезли.

– Вы откуда знаете? – спрашиваю я сиплым голосом.

– Так от нас это и не скрывают, казнить обещают со дня на день, – спокойно отвечает Олуш.

Я теперь не просто боялся за жизнь бабули, я был в ярости. Со мной такое редко случается, и только она могла меня успокоить. В такие моменты меня душила чернота, я был неуправляем, зверел на глазах. Очевидцы говорили, что это довольно страшное зрелище, кое-кто даже предлагал меня в дурку положить, но бабуля таких советчиков так отбривала, им не то что советовать – вообще рот открывать ближайший месяц не хотелось.

– Парень, что-то не нравишься ты мне. Тебе нехорошо? – участливо спросил Олуш.

– Сколько я уже здесь?

– Половину суток, – был мне ответ.

– Как отсюда выбраться? – уже хриплю.

– А никак, дверь замагичена, иначе Гирин уже давно бы нас вытащил.

Бабуля, ты только держись, я что-нибудь придумаю. А у самого в мозгу крутятся различные кровавые сцены с участием бабушки и этого Гэндальфа недоделанного.

Начинаю трясти решетку, а она, зараза, даже не скрипит. Ору, бью по железу кроссовками.

– Успокойся! – подскакивают ко мне гном и Гирин.

Ага, нашли лоха. Отталкиваю их, они улетают к дальней стене, а я продолжаю бесноваться. В мозгу бьется мысль о бабуле. Да я за нее любого порву, она же моя единственная бабушка, самая любимая. Не дай бог с ней что случится, не переживу, урою козла. Дайте только добраться.

Послышались гулкие шаги. Вскоре моему взору предстали два жирных борова, которые, судя по всему, являлись местной охраной.

– И кто это у нас тут порядок нарушает? – ласково спрашивает один из них.

– О, это же новенький. Тот, что со старухой, – тычет в меня толстым пальцем второй.

– Ты про ту, что щас в лаборатории? – уточняет первый, кажется, они про меня уже забыли.

– Где она? Где моя бабушка? – вклиниваюсь в разговор.

– Где, где – на столе! – ответил мне охранник и сам заржал своей шутке.

– Отведите меня к ней, – приказываю я.

– Слышь, Гил? Он там что-то требует. Ой не могу, вот умора! – ржал первый, второй одобрительно подхихикивал. Когда они успокоились, охранник сказал:

– Ты, щенок, успокойся, если твоя старуха жива останется, то в соседней камере лежать будет, а ты лучше о себе подумай. Завтра на рассвете вас всех казнят.

С этими словами охрана гордо удалилась.

Если выживет… Эти слова эхом бились в моей голове. Если выживет. А если нет? Я же загнусь без нее. Я родителей так не люблю, как ее. Тварь. Убью этого старпера. Колдун гребаный, да я твой замок по кусочку разнесу, уж ты у меня быстрее всех сдохнешь. Только выйти отсюда надо. А я выйду. Обязательно! Я должен успеть! Только уберу эту гребаную решетку, и они у меня все кровью умоются. Сердце колотится уже не в бешеном ритме, оно разрывается при каждом ударе, оно болит – так, будто его чем-то проткнули. В голове шум, воздуха не хватает. В ушах звон. Бабушка…

Чернота, что меня душила до этого, затопила разум, и все, что я помню, это туманные отрывки.

Вот бледнеют лица моих сокамерников, в следующее мгновение решетку с частью стены сносит черный туман. Помню какие-то переходы и, наконец, бледное лицо какого-то уродца.

– Где?

Чей это рык? Это не может быть голосом, а вокруг черный туман и, кажется, воняет кровью.

Вот я стою перед огромными двустворчатыми дверями. А вот дверей уже нет. Я вхожу в помещение, повсюду колбы, мензурки, запах химии и крови. Стены увешаны полками с книгами и емкостями с маленькими монстрами. Стол. А на столе она. Бабушка. Глаза закрыты, кожа бледная, с синевой, волосы растрепаны в беспорядке, вместо привычной одежды серая простыня. Ее худенькая ручка вымазана в крови. А рядом он. Будущий труп. Склонился над ней, что-то высматривает.

Все. Свет потух. Сейчас посмотрим, кто из нас больший маньяк.

Завтра всю команду казнят. Эта мысль не получила должного отклика в душе гнома, за полмесяца существования в клетке он успел смириться с ней. Или нет? Вот и сейчас смотрит на новенького и вспоминает. Вспоминает детство, бесшабашную юность, зрелость, жену, детей, Светлые Земли. Того гада, что его на это задание отправил. Ребят жаль, они еще молоды, не заслужили такой участи. И эльф. Если его казнят, опять начнется война. Не на это ли рассчитывал Темный Властелин, отдавая приказ?

Эльфу надоело сидеть, природное любопытство взяло верх. Эльфийские ручонки проворно затрясли тело юноши. Его кинули к ним половину суток назад. Он странно одет. Олуша интересовал вопрос появления парня. Откуда он? До сих пор не приходил в себя, наверняка его опоили сонным зельем. И что же такое нужно сделать, чтобы попасть в камеру смертников в столь юном возрасте?

Наконец очнулся. Ведет себя странно, про смерть спросил. Впрочем, нет, Олуш ошибся, это парень про бабушку. Бабушка?! Все ясно. Объяснил новенькому положение дел, рассказ паренька кардинально расстроил. Человека зовут Дан, странное имя. И говор у него странный, явно не местный. Во время их беседы парень начал неуловимо меняться. Сначала побледнел, потом потемнел, кажется, даже тени в углах стали непроглядно черными.

Пришла охрана, как обычно, поиздеваться над пленниками. Или их привлекла истерика парня?

После беседы с охранниками с парнем что-то произошло, он окончательно изменился. Глаза залила чернота, черты лица заострились, тьма ласкалась к нему, как к родному. Он посмотрел на решетку, и та вместе с куском стены вылетела прочь. Да что же это? Кто он такой? Олуш пытался окликнуть невероятного парнишку, но тот, не услышав гнома, просто пошел вперед. Командир светлого отряда решил последовать за странным парнем. По пути видели слуг и охрану, теперь несчастных никто больше не увидит, никогда еще гном не наблюдал подобной мясорубки, даже в последнюю войну такого не было! Однако это не помешало светлым разжиться оружием, охране оно все равно уже не понадобится.

А Дан все шел. Спокойно так, не сворачивая. Встанет перед ним дверь – двери не будет, встанет перед ним стена – стены не будет. Невероятная мощь! И откуда только взялась она у обычного на вид человеческого мальчишки? Олуш все пытался придумать, как заставить Дана присоединиться к его команде, вместе из замка выбираться было бы сподручнее. Мальчишка стал бы ценным союзником, вот только он идет напролом и все время твердит: «Где мышка-норушка живет?» Точно сумасшедший.

На пути обезумевшему парню попался тролль. Дан задал всего одни вопрос: «Где лаборатория?» Тролли – мерзкие, вредные создания, они даже перед смертью с три короба наврут, а сейчас он на чистом глазу ответил правду. Что же тролль увидел во взгляде парня?

Наконец-то дошли до лаборатории. Может, сейчас парень успокоится? До светлых уже дошло, что он ищет свою бабушку, вот только вряд ли она еще жива, но говорить об этом Дану они не рискнули. А дальше случилось что-то страшное. Тьма оказалась материальной. Светлая делегация уже успела попрощаться с жизнями и этим миром, посетовав на свою глупость, надо было бежать, пока была возможность. Ударной волной всю команду вынесло за пределы комнаты, а внутри воцарилась тьма. Уже полчаса они слушают вопли ужаса и боли. Странно, что на крики еще никто не прибежал, неужели парень всех уничтожил? Какого же монстра послали им боги?

Наконец тьма расступилась, и из лаборатории вышел мальчишка, несущий на руках старуху. В глазах его пустота, за спиной виднеются красные разводы и брызги на стенах. Дан опускается на колени и воет. Такого воя светлые не слышали ни у одной нечисти. Боль парня ощущалась кожей.

Здание затряслось, а сам Дан менял цвет кожи с темной на угольно-черную. Творилось что-то невероятное: ветер, молнии, пахнет дымом, что-то где-то взорвалось. Слышен грохот, кажется, это рушится дворец. Олуш не мог поверить в происходящее. Наконец он осознал, что необходимо убираться из замка как можно быстрее.

И вот уже вся команда на ногах, держится за стеночку, потому что мраморный пол ходит волнами, с потолка сыплется штукатурка, летят камни. А посреди этого хаоса слышен ворчливый усталый голос:

– Внук, мы что, на Камчатке? Почему нас так трясет?

Нас повели обедать. Никогда не любила кушать в неизвестной компании. И сейчас мои опасения подтвердились. После плотного обеда внук внезапно вскочил из-за стола и повалился на пол. Что с ним?! Пытаюсь встать и в итоге сама отключаюсь.

Прихожу в себя на холодном металлическом столе. Надо мной склонился хозяин сего вертепа, он что-то лопотал на своем непонятном наречии, а потом заставил меня выпить какую-то гадость. Я пыталась сопротивляться. Честно пыталась. Вот только стара я уже для таких попыток, в голове бьется единственная мысль: где внук? Что этот фашист сделал с моим Данюшей?

То, что я пережила за последние несколько часов, не пожелаю испытать никому. Я пыталась кричать, но выходил шепот, пыталась ругаться, но моих слов не понимали, пыталась угрожать и умолять, но все было бесполезно. Мне оставалось только надеяться, глупо надеяться на то, что выживу и отомщу. Нет, лучше умереть и превратиться в призрака, а уже потом мстить. Утешает только то, что я почти ничего не ощущала. Почти. Время от времени я молилась, чтобы у меня не выдержало сердце, а потом вспоминала, что где-то недалеко моя кровиночка, которую еще спасать надо будет. И я выдержала. Пока не потеряла сознание.

Пришла я в себя от дикой качки, точнее, тряски. Открываю глаза и вижу чернеющее лицо любимого потомка, а вокруг творится форменный бедлам.

– Внук, мы что, на Камчатке? Почему нас так трясет? – решаю уточнить, а то мало ли что, в последнее время я уже ни в чем не уверена.

Как же я счастлива, ведь он жив и здоров!

Внезапно тряска прекратилась.

Честно говоря, я и остальные события плохо запомнила. Мы куда-то бежали, точнее, бежал внук со мной на руках. Оказывается, он нашел себе команду таких же спринтеров, и вот мы резво несемся по помещению, которое грозится рухнуть, и наконец достигаем выхода. На улице меня по-прежнему не выпускают из рук. Данюш, ты же надорвешься! Поставь! Но меня не слышат. Точно, я же не могу говорить. Трудно и больно.

Тут компания моего внука активизировалась. Скрывшись куда-то, они вновь появились, но не одни, а с теми милыми монстрообразными пернатыми, которых я уже видела.

Как ни странно, я теперь понимала местную речь, но тут же об этом пожалела, потому что выяснила, на чем мы полетим.

– Внук, я на этом не полечу! – возмутилась я.

– Бабуль, все будет хорошо, – в который раз повторил Дан. За последние пятнадцать минут потомок только эту фразу и выдавал.

Я честно отбивалась, вот только сильно не посопротивляешься в простынке почти на голое тело и в стальных тисках родного внука. Как мы взбирались на эту недоптичку – отдельная история. Скажу лишь, что меня устроили между молодым парнем и длинноухим телом. Я очень хотела к Данюше, вот только нельзя – на этой чудо-птице расположились самые легкие из нас. Дан даже здесь не упустил возможности и уселся позади грудастой зеленоватой девушки. А низкорослый простоватый обладатель шикарной бороды неуверенно взобрался на третьего монстра. Что меня порадовало, так это факт наличия здесь седла и сбруи, а вот полное отсутствие страховки, мягко говоря, расстроило. И вообще высоко. Я, конечно, не боюсь высоты, но как-то она не вдохновляет, когда под тобой машет крыльями живое существо.

Когда мы взлетели, я глянула вниз и увидела огромный дворец, красивый, мощный… и наполовину разрушенный.

Плохие здесь строители. Может, им знакомых гастарбайтеров посоветовать?

Темного Властелина срочно вызвали в родовой замок. Причину никто толком объяснить не мог. Этого Властелин не любил, он дал себе зарок уволить всех некомпетентных, кого сможет выявить.

– Рина, не думаю, что тебе стоит ехать, – выговаривал он своей супруге.

– Если ты не думаешь, то за тебя это сделаю я, – отвечала ему супруга, запрягая грифона.

И вот они уже кружат над своим любимым домом. Огромное пространство, занятое неимоверно красивой и величественной постройкой. И часть этой постройки, причем большая ее часть, была… разрушена.

– Что за… – не поверил Темный Лорд.

– Ой, мамочки! – воскликнула Темная Властительница.

– Не поминай ее всуе! – одернул ее Темный Властелин.