Книга: Как раздать долги
Назад: Глава 17 РАЙСКИЙ САД
Дальше: ЭПИЛОГ

Глава 18
ХОД АНГЕЛОМ

Главное — быть счастливым, и неважно, какое заключение напишет психиатр.
Пациент-оптимист
Незнакомый ангел, не успев сориентироваться и оказать сопротивление, мотался из стороны в сторону, словно боксерская груша, позволяя злому Элли трепать себя. Только изредка он трагично вздыхал и предпринимал попытки звать на помощь. Но его собратья, ошеломленные и напуганные столь внезапной атакой явно недружествено настроенного субъекта, спешили расползтись в разные стороны.
— Забыл, чье это место?! Да я бы из ада вернулся, зная, кто решил его занять! — Азраэль еще раз поднял неизвестного над травой (чуть не вытряхнув его из белых одеяний).
— Оно уже незнамо сколько столетий пустует, после того как ты сбежал! — вяло и как-то неубедительно возмутился ангел. Он был высок, изящен, рыжеволос и зеленоглаз. И вообще производил совершенно не ангельское впечатление. Куда больше ему бы подошли не ослепительно-белая хламида и нимб с крылышками, а кожаные штаны, косуха и байк.
— Потому что других самоубийц занимать его не нашлось!
Эту реплику услышала добравшаяся до дерева остальная компания. Впрочем, разборки волновали Хель меньше всего. Убийца провела ладонью по теплому стволу древа и к чему-то прислушалась. Затем пробормотала под нос что-то о нелюбви к высоте, но подняла себя левитацией, скрывшись за переплетением ветвей.
Приметив новых действующих лиц, которые на Азраэля смотрели весьма неодобрительно, его пернатая жертва несколько оживилась.
— А кто вы вообще такие?! — вопросил ангел и, извернувшись ужом, вырвался из прочного захвата, оставив в руках агрессора приличный кусок длинной туники.
— Элли, действительно объясни, что тут у тебя за трагедия и что за место такое, — вежливо попросил Алир.
— Мое! — повторил Азраэль и жалобно добавил: — Я его еще в давние времена занял, оно самое удобное. Даже когда еще летать нормально не научились, здесь ветки ниже всего росли, чтобы можно было залезать на дерево. Не раз всяким захватчикам носы расквашивал, чтобы не думали его занимать. А этой рыжей ехидне в особенности!
— Кто кому еще расквашивал, — недовольно отозвалась «рыжая ехидна», — как что не так, сразу бежал к Майклу жаловаться. Ябеда!
Ангел поднялся на ноги, брезгливо отряхивая свои одежды, поправил перекосившийся на левую сторону нимб, пригладил растрепавшиеся золотисто-рыжие пряди и, не обращая внимания на возражения Элли, мрачно уставился на притихшую компанию. Все они знали, что лучше уж залезть в жерло вулкана, готового к извержению, чем вмешаться в чужие семейные ссоры.
— Алир, — первым представился бывший рыцарь, опуская свой нынешний титул.
— Таня! — громко представилась девушка и подмигнула симпатичному ангелу.
— Анабель, — скромно заметила эльфийка, думающая о том, что неплохо бы теперь уже ей занять Эллино место: прогулка по раю была, безусловно, интересной, но сиятельная леди порядком устала.
— Ририэль, — назвался последний и заметил: — Наверх полетела Хель. А Элли вы… хм, ты, кажется, уже знаешь.
Азраэль красноречиво фыркнул и снова сжал кулаки, как дворовый мальчика. Рыжий ангел покачал головой, на всякий случай отступая на пару шагов.
— Единственное из имен, которое хоть что-то мне сказало, Хель. Попробуем еще раз? — предложил он, похоже не собираясь представляться в ответ.
Положение спас Михаил, слетевший к ним из-за облаков. Он выставил руки вперед, прося дать ему отдышаться, после чего объяснил присутствующим, какого он мнения об их умственных способностях.
— Чтоб я еще хоть раз поддался на уговоры! — закончил он. Потом повернулся к собрату: — Не поверишь, но наш Азраэль может избавить множественную вселенную от Отступника. Так что они здесь ненадолго. Надеюсь. Из-за чего опять поссорились? Единый знает сколько времени не виделись, но стоило встретиться, как в разные стороны полетели перья и пух. Два драчливых петуха, а не ангелы! Ты же сам рассказывал, что скучаешь!
Рыжий хмыкнул, скрестил руки на груди и презрительно задрал нос, словно бы говоря, что это у него было помутнение рассудка.
— А он и не ангел… Где крылья потерял, братец?
Наглец не стесняясь ткнул пальцем за спину Элли и для сравнения распахнул свои огромнейшие крылья с золотистым отливом, какого друзья не видели ни у кого из райской братии. От его перьев исходил чистый, легкий свет. Сам же ангел засверкал подобно маленькому солнцу. Его кожа мерцала в тени древа Познания, а зеленые глаза напоминали о ярких звездах. И объятый этим светом, он казался самым прекрасным существом во всем мироздании.
Но нужного впечатления сие не произвело. За Элли заступилась Таня, заявив, что единственное, что отличает данного индивида от надутого индюка, — светящаяся блямба над головой, явно, обделенной мозгами. И лично она, дочь Пресветлой Алив, клянется, что если еще раз кто-то (конкретизируя, девушка так же ткнула пальцем в «рыжика») посмеет оскорбить Элли, она закопает наглеца под древом Познания. Алир, Ририэль и Анабель согласно кивнули и задвинули довольного Азраэля себе за спины. И уже оттуда он, совершенно не оскорбленный, а очень даже довольный, показал собрату язык.
Ангел проникся и замолчал.
Положение, близкое к началу военных действий, исправила Хель. Женщина преспокойно слевитировала вниз. Вид Убийцы был самым мирным и спокойным, и в полете она аппетитно грызла красное яблочко. Уточнять, где Хель его сорвала, было совсем не обязательно. Карманы потрепанных брюк творца едва не лопались из-за трофеев, набитых в них. Так же и край футболки оказался оттянут и набит запретными плодами. Убийца довольно облизнулась, выкинула огрызок, после чего освободившейся рукой вытерла рот. Затем, задрав голову, оценила открывающееся с земли великолепие и хищно улыбнулась.
— Вкуснотень! — отрапортовала Хель, достала следующее яблоко, быстро обтерла его о ткань футболки и протянула Анабель: — Угостишься?
Эльфийка, не посмев отказать, приняла творца подарок и нервно сглотнула, покосившись на ангелов. Те на сиятельную леди не смотрели. С суеверным ужасом они (даже Элли!) прожигали своими взглядами творца. Михаил к тому же косил в сторону огрызка, хвостик которого предательски торчал из травы в паре шагов.
— Это же то самое дерево, из-за которого наших прародителей вышибли отсюда? Или я что-то путаю? — трагическим шепотом спросила Таня. Голос девушки интонационно выражал веру в то, что она все-таки ошибается и путает.
— Нет, все правильно, — грустно покачал головой Азраэль.
— И как оно? — осторожно уточнил рыжий, на время, видимо, решивший забыть о разногласиях с их компанией.
Хель мечтательно закатила глаза и захрустела следующим плодом.
— Сла-а-адко… просто тает во рту, — промурлыкала творец. — Какая из них шарлотка получится! Ум отъесть! Хм… — Убийца задумчиво покосилась на сорванные запасы, затем что-то быстро пробормотала себе под нос, создав большую корзину, куда и сгрузила свою добычу. После чего снова взмыла вверх.
— С ней ничего после этого не случится? — то ли с волнением, то ли с надеждой поинтересовался Ририэль.
— Она — Убийца. Хуже уже не будет, — возразил рыжий.
Элли же, пока на него никто не обращал внимания, быстро выцарапывал на стволе древа ножиком: «Место Азраэля. Кто займет, тому все перья повыдергиваю!». Он надеялся, что это достаточно устрашит возможных нарушителей его пространства, хотя и сомневался, что еще когда-нибудь вернется сюда.
— Ты так и не представился, кстати. Это невежливо. — Алир понадеялся, что хотя бы достаточно собранный и приятный архангел усовестит своего странного родича.
— И не нужно. У меня множество имен, я не хочу называть ни одно из них, — замахал руками ангел. — Меньше знаете — дольше живете.
Архистратиг, как ни странно, с этим согласился. Вот Элли, конечно, не удержался:
— Ему просто стыдно! — заявил он, и в синих глазах затанцевали бесенята. — А я его всегда Люсей называл, да.
Алиру и Анабель это не сказало ровным счетом ничего, как и их собственные имена ехидному «рыжику». Вот лица Тани и Ририэля заметно вытянулись.
— Это было давно и неправда. А что все-таки правда — время уже давно простило, — несколько смущенно улыбнулся «Люся».
Впрочем, развить тему не удалось. Хель спикировала вниз коршуном, едва не выронив корзинку. Теперь творец выглядела заметно разочарованной. И причина ее испорченного настроения была очевидна. Видимо, в планы Убийцы входило как минимум ободрать все древо Познания до последнего «яблочка», а как максимум — прогуляться по оставшейся части райского сада в поисках еще чего-нибудь интересного или вкусного.
— Нам пора. Передышка закончилась, и мы срочно нужны Алив. Элли, на тебя вся надежда.

 

— Может, ослабить? — Таня по кругу обошла ангела.
Руки ему, как и полагалось, связали за спиной. И на взгляд девушки, справиться с таким узлом было под силу разве что… да никому, наверное. Однако Хель, выступившая в роли создательницы сего образцового морского узла, осталась весьма довольна результатом.
— Кажется, она все-таки решила не рисковать, — согласился Алир, подергав веревку. — Это должно быть ужасно неприятно. Все еще хочешь принимать участие? Сбежим, пока не поздно, а?
Элли покачал головой, отвечая сразу и Тане, и Алиру.
Они находились в одном из многочисленных кабинетов академии. Майкл послушно открыл врата туда, куда указала Убийца, после чего добавил, что все они верят в Азраэля. Рыжий ангел, так и оставшийся безымянным (называть его Люсей под о-о-очень красноречивым взглядом не решилась даже Хель), тоже пожелал ему удачи. Но сделал настолько вкрадчивым тоном, что это скорее походило на пожелание как можно быстрее провалиться в бездну. Дабы он (Люся) мог занять почетное место под древом как полноправный хозяин.
— Ладно, наш благородный, но совершенно немагический рыцарь, но ты? — удивился Ририэль, недоверчиво разглядывая дочку Алив, будто на месте желтоглазой девушки возник кто-то посторонний. — Посмотри на веревку нормально, а не как человек.
— Естественно, я первым делом посмотрела на второй план. Но все равно она так стянула запястья, — с сомнением протянула Таня.
— Все хорошо, — улыбнулся Азраэль, — там будет Отступник, а не дряхлая, полуслепая старуха. Поэтому Хель сделала так, как нужно. Я справлюсь. Забавы забавами, но мне есть что сказать Гэбриэлу, глядя ему в глаза.
— Слышала бы ты, какие про Элли у нас в мире «сказочки» ходят, не переживала бы так, — флегматично заметила Анабель.
Эльфийка стояла перед доской, исписанной мелом вдоль и поперек совершенно непонятными символами, разглядывая отпечаток чьего-то ботинка, оставленный рядом с ответом и, опережая просьбу Тани, согласилась:
— Конечно, мы будем очень рады видеть тебя в гостях! В любое время.
— Давайте об этом попозже? — ревниво попросил ангел, недовольный, что всеобщее внимание перекинулось с него на гостью и будущие планы.
— Сам попросил за твою жизнь не волноваться, — захихикал Ририэль и развернулся к Тане, пару секунд раздумывал над вопросом, а затем вспомнил недавнюю сцену: — А что ты там такое наколдовала? Даже Хель оценила.
— Временная петля. Неполноценная, конечно, — поправила девушка, будто бы остальные имели хоть малейшее понятие, чем оная отличалась от полноценной петли. Воображение Алира так и вовсе схематично нарисовало перед его глазами виселицу. — Она бы задержала Убийцу на пару минут, не больше.
Заметив, что в глазах друзей не горит ни единой искры понимания, Таня с долей гордости пополам со смущением в голосе объяснила:
— Просто остальные не могут сделать даже такого. Некоторые творцы, та же Хель, иногда создают петли времени в пределах одной реальности. При очень большой затрате сил возможно замкнуть целую систему. Но только в уже существующем пространстве, которое имеет прошлое, настоящее, будущее и бесконечные отражения альтернатив. Только мама, единственная во всей множественной вселенной, может создать время из ничего и заключить его в оболочку. Как выяснилось, теперь и я немного.
— Будем считать, что это «немного» — начало чего-то большего.
Убийца тихонько проскользнула в кабинет, плотно прикрыв дверь, и перевела дыхание. Оглядела их дружную компанию, особенно подозрительно несчастного Элли: у него в самый неудачный момент зачесалась левая лопатка. И сейчас это мерзкое ощущение сводило с ума из-за невозможности извернуться буквой «зю» и с наслаждением поскрестись. Поэтому Азраэль размышлял о всемирном законе подлости. Наверняка ведь не одного его так стукнуло в самый неподходящий момент.
— Всё готово. Нас ждут внизу. Элли, пойдем.
— А мы? Без нас он не пойдет!
Хель недовольно скривилась.
— Дабы Гэбриэл немедленно понял, что это подстава? Отличный план, ничего не скажешь. — Однако отказывать в категоричной форме творец не спешила. Потянув паузу, она поняла, что никто добровольно не останется в кабинете, томясь в неведении, после чего махнула рукой. — Останетесь на лестнице. Оттуда более-менее видно и даже слышно. Главное, не лезьте, что бы ни случилось, к каким бы чертям ни полетел наш план, и не привлекайте внимания.
— Ура! — возрадовалась Таня и хлопнула Ририэля по ладони.
Со стороны это выглядело так, будто им достались билеты в первый ряд партера на какое-нибудь цирковое представление. Веселое, сказочное и совершенно безопасное. С учетом стоящего рядом Элли… связанного и приготовленного в дар Отступнику, сие выглядело несколько зловеще и пугающе. Впрочем, человек, знакомый с командой неунывающих светлых недотеп и Таней, старающейся оставаться оптимисткой, понял бы, что они просто нашли хоть что-то положительное в их теперешнем положении.
Хель, которой это было глубоко безразлично и которая мысленно уже отплясывала что-то зажигательное на могиле Гэбриэла, отнеслась к воплям философски спокойно. Только предложила наконец выдвинуться к точке сбора. И, уже выходя в коридор, чуть не споткнулась, пропустив ангела вперед.
— Элли, пожалуйста, сделай лицо попроще. Ты понимаешь, что должен выглядеть как приговоренный к смерти? А у тебя такой вид, словно собираешься праздновать день рождения и ждешь вручения подарков. Немного страха, чуть-чуть отчаяния, обязательно, боль… и… — Хель мрачно изучила новое выражение, которое Азраэль попытался изобразить на своей симпатичной мордочке. Теперь творец выглядела так, будто вели на казнь именно ее. — Ладно, не стоит. Это было плохой идеей, признаю. Просто будь собой.
Они быстро прошли по пустующей академии. Анабель специально приотстала и придержала остальных. Эльфийка смотрела в спину Элли, который о чем-то спрашивал творца. Хель в ответ что-то недовольно бормотала и, видимо сама того не замечая, разлохмачивала волосы, которые все больше напоминали воронье гнездо. Причем такое, что даже самые небрезгливые представители сего вида постеснялись бы занимать такое жилище. И передвигалась убийца как-то неловко: припадая на правую ногу, будто когда-то давным-давно повредила ее, длительный период времени хромала, а потом так и не смогла полностью восстановить нормальную походку. Рядом с ангелом (даже связанным), который скорее выступал, нежели просто шел с идеально ровной осанкой и опрятным видом, Хель смотрелась как-то совсем уж невзрачно и глупо.
Темная княгиня подумала, что, возможно, поэтому Убийца в три раза опаснее, чем виделась эльфийке до их знакомства. Она не казалась серьезным или могущественным противником. В растянутой, потрепанной одежде, непричесанная, откровенно некрасивая, простая, она словно бы обещала противнику легкую победу. И в последний момент, когда тот уже торжествовал, Хель вонзала ему в спину нож. Затем вытирала лезвие о замызганные штаны, криво улыбалась и шла дальше.
Алир затормозил друзей на верху лестничного пролета: через большие стеклянные двери была видна большая часть вестибюля, так что спускаться ниже и рисковать было глупо. Они расселись на ступенях, надеясь, что надолго это не затянется. И скоро им можно будет наконец расслабиться и отправиться по домам. Пока Отступник был жив, никто из них даже не пытался планировать свое будущее — слишком уж зыбким оно было.
…В просторном зале-вестибюле действительно ждали только их. Хотя «ждущих» оказалось совсем немного. Первым в списке был, естественно, Гэбриэл. Он нервно расхаживал туда-сюда, кидая в сторону лестницы алчные взгляды. Алив заняла наблюдательный пост у фонтана. Кроме всего прочего, в роли декораций присутствовали Ксанрд и Лад. Последний, естественно, спешил запечатлеть происходящее, направив камеру смартфона, словно дуло пистолета, на подошедших к ним Хель и Азраэля.
— Не сомневался, что найдешь именно ты, — усмехнулся Габриэл, после чего на несколько минут замолчал, изучая свою жертву. Притихли и остальные. Разговоры сейчас явно были не нужны. — И вот это подобралось ко мне незамеченным?
Пресветлая мать пожала плечами, а Лад перестал фотографировать, спешно переключаясь в режим видеосъемки. Элли (а иначе это был бы уже не он) не смог удержаться:
— Развяжи. И обещаю, что сомнения тебя покинут, — предложил ангел и, будто специально провоцируя Отступника, добавил: — У меня фантазия богатая, лысиной и рисунками не отделаешься!
Отступник расхохотался и повернулся к Алив:
— Подтверждаю, что свою часть сделки ты выполнила.
В этот момент в воздухе тонко зазвенело, будто бы кто-то потянул за струну, а затем резко ее порвал. Это заняло какую-то долю секунды. Дальше все случилось настолько быстро, что никто даже моргнуть не успел. Азраэль почти разорвал путы, когда сила Отступника обрушилась на него сверху, придавив к ледяному мрамору пола. Тонкое тело ангела выгнулось от боли дугой, со стороны казалось, что совсем немного — и он переломится пополам. Это нельзя было назвать ударом: поток силы захлестнул зал удушающей волной. И даже творцам пришлось возвести вокруг себя щиты, чтобы не оказаться задетыми.
Анабель вскрикнула и тут же зажала себе рот рукой, отвернувшись. Заставить себя смотреть дальше она не могла. Таня, чтобы хоть как-то поддержать эльфийку, сжала ее ладонь. Хель и Элли слишком убедительно говорили, мол, первый удар не решит ничего. И теперь, когда это убеждение рушилось на глазах, девушка просто не могла поверить, что просчитался не Отступник, а они сами. Только не тогда, когда они приблизились к победе почти вплотную.
Впрочем, последующее показало, что отчаиваться было рано. Азраэль, который, казалось, секунду назад не мог даже дышать, что-то резко выкрикнул, и путы разорвались. Разлитая в воздухе мощь исчезла, будто ее стерли из реальности. Удивление Гэбриэла продлилось ровно столько, сколько потребовалось ангелу, чтобы вскочить на ноги.
Элли сплюнул на пол сгусток крови:
— Раз! — посчитал он и приглашающе махнул рукой, чтобы Отступник не задерживался с остальными ударами.
Хель показала ему большой палец, а Алив изобразила аплодисменты.
— Значит, так… Ладно.
Со следующим ударом Гэбриэл не спешил. Он медленно по кругу обходил ангела, словно примериваясь и оценивая. На правильном лице мужчины застыло странное выражение, в котором перемешались злость, сомнение, решимость и чуть-чуть обида — с самого края.
Элли даже не смотрел в его сторону. Он замер в центре, расслабленно ссутулившись. И, как и сказала Хель, ангел не пытался уйти с линии удара или атаковать в ответ. Азраэль смотрел куда-то сквозь стены и мрамор и улыбался своим мыслям.
— Не пытайся просчитать мои возможности, — тихо заметил он. И это совсем не было похоже на привычного Элли. — Мы пришли в этот мир в самом начале времени. Видели, как Единый создавал первое Поколение, хотя вам и говорили обратное. И пусть сейчас мои братья охотно выполняют ваши капризы, это означает лишь то, что они не хотят спорить с маленькими капризными детьми: все равно малыши ничего не поймут, только громче заплачут. Время уходит. Тик-так, Гэбриэл. Слышишь?
В какой-то момент Отступник почти поддался желанию закричать на наглеца, но успокоился. Он действительно слышал и понимал, насколько глупа его вера, въевшаяся в кровь и говорившая, что пора уходить. Можно было сделать это тихо. Можно было не делать этого вообще. Но еще одна прихоть…
Гэбриэл не стал бить в спину. Он завершил круг, встретившись взглядом со странным ангелом. В ладонях Отступника медленно разгоралось черное пламя. Сначала кожу лизнул крошечный язычок, почти не обжигая, но с каждой секундой огонь пылал все яростнее, и удерживать его становилось труднее. Впрочем, Гэбриэлу хватило нескольких секунд, чтобы добиться желаемого результата.
— Может быть, ты действительно из тех, кто пришел сразу за Единым, но я не вижу в тебе его света.
Сила легко сорвалась с кончиков его пальцев, обрушившись на Элли. Пламя объяло ангела, словно лепестки огромного цветка. Сначала оно только касалось его, почти нежно прокатываясь небольшими огоньками по светлой коже и танцуя. Но это впечатление было обманчивым. Даже мрамор вокруг почернел. Элли закрыл лицо руками, понимая, что он ничего не может сделать. Если нападет или попытается бежать — нарушит условия сделки, и тот, кто заменил ему семью, дал новый дом и смысл, научив жить и чувствовать, останется неотмщенным.
Хель бросилась вперед, но ее остановил Лад. Творец сжал худую руку Убийцы. «Мы должны ждать. Ошибки нет…» — напомнил он серьезным взглядом, и женщина покорно обмякла в его руках. Даже Алив отвернулась. А Таня и Ририэль на лестнице поочередно удерживали друг друга, чтобы не вмешаться. Это было выше их сил — бездействовать. Но они должны были оставаться на месте.
Элли упал на колени. Объятый черным пламенем, он казался слишком маленьким и хрупким для таких испытаний. И его собственный свет — неправильный, изломанный, разведенный Тьмой, уже не пробивался сквозь плотную завесу.
— Два, — медленно проговорил Отступник и достал из воздуха длинный кинжал.
Тонкое, чуть изогнутое лезвие тревожно засветилось, предвкушая, как напьется чужой кровью. Гэбриэл метнул его, даже не прицеливаясь и без того зная, что не промахнется. Он с наслаждением прислушивался к быстрым ударам сердца, ожидая, когда оружие поставит точку в этом споре с жизнью и можно будет закончить счет.
— И…
Кинжал полетел в сторону, отбитый ладонью, жалобно звякнул об пол. Пламя разлетелось тысячами брызг, будто волны, разбившиеся о каменный пирс.
Все закончилось.
— Три, — сказал Габриэль, ступая на потрескавшийся мрамор из воздуха.

 

Не успел я сказать ничего умного или пафосного (или что там полагается говорить героям, вернувшимся из небытия?), как на меня налетел невредимый и донельзя счастливый Элли. С восторженным воплем: «Милорд!» — он попытался повиснуть на мне, уцепившись одновременно и руками и ногами.
— Пушинка ты ангельская… — растроганно прохрипел я.
Элли, несмотря на то что со стороны казался невесомым и костлявым, на самом деле весил вполне себе прилично. Как оно выглядело со стороны… впрочем, не будем о грустном. Я был бесконечно рад, что успел вовремя и что успел вообще.
Наконец мне удалось отцепить от себя ангела и поставить его на пол. Элли слегка покачнулся, но послушно сделал два шага назад, открывая пространство для маневров моих недотеп, которые всей толпой бежали в нашу сторону, забыв про всяких там Отступников и творцов.
— Как? — очень тихо спросил Гэбриэл, но таким голосом, что недотепы так и не добежали до меня, притормозив рядом с Хель, а Алив подалась вперед, чтобы не пропустить ни единого слова.
— Вот такой я негодяй и злодей. Даже Тьма принять меня не захотела! — отшутился я, не собираясь рассказывать свою историю прямо сейчас. — Прости, отец, но этого ты не услышишь. Тебе пора.
Он просто кивнул, признав, что действительно проиграл. И смотрел на меня очень странно, будто видел первый раз в жизни. На всякий случай я покрутился на месте, не понимая, что случилось — тело вроде было моим. Правда, ощущалось оно непривычно легким и пустым, так как пока состояло из одной силы. Но уже перестраивалось под обычные параметры — вот-вот я должен был услышать ровные удары сердца. Однако в облике не нашлось ничего подозрительного или достойного внимания моего создателя.
Гэбриэл кивнул каким-то своим мыслям и перевел взгляд на Алив, ожидая, когда Пресветлая исполнит последний пункт их сделки.
— Стоит признать, я ошибся, назвав монстром не того, — вдруг произнес он.
Я вздрогнул и помотал головой, надеясь, что мне это только послышалось. Слишком уж долго мечтал услышать это от моего создателя. Надеялся назвать его отцом не с болью или сожалением, а с гордостью. И почувствовать себя не неудачным экспериментом, а достойным творением. Сейчас наконец слова прозвучали, только опоздали на целую жизнь.
Алив же медлила, обернувшись на Хель, и хмурилась. Они явно о чем-то успели договориться. А теперь Убийца отлынивала от своих обязанностей и делала честный-пречестный взгляд, мол, ничего не знает, не помнит, и вообще домой ей пора. Проблему решил Ксанрд. Он просто вытолкнул женщину вперед и красноречиво показал кулак. Я не был уверен, что последнее произвело на Хель должное впечатление.
Творец переступила с ноги на ногу, рассматривая трещины на мраморе. А затем решилась:
— Пусть это не относится к происходящему сейчас, но когда-то оно было. Я хочу сказать, что простила тебя.
Лицо Отступника разгладилось, будто бы слова Хель сняли с него многотонный груз. А в следующую секунду Алив что-то мелодично пропела, и Гэбриэл просто исчез.
Неужели все?
Анабель юркнула ко мне в объятия, и рубашка на груди сразу же промокла от эльфячьих слез. Мое сокровище пообещало, что потом, в Цитадели, обязательно даст мне по ушам за то, что мерзкий Темный князь заставил ее так переживать. Я поклялся, что не буду убегать и даже честно подставлю уши, и жена попыталась прижаться еще плотнее, но мешал живот. Алир обхватил меня за плечи. Слева, повторяя Элли, повисла Таня, Ририэль вопросительно улыбнулся и, получив в ответ утвердительный кивок, пристроился справа. Ангел задумчиво осмотрел живой клубок, понял, что рук для обхвата сего у него не хватит, затем сообразил, что еще осталась свободная спина, и таки присоединился к коллективному безумию.
Довершила композицию драгоценная сестренка, которая конечно же почувствовала мое возвращение. Габриэль свалилась сверху, несколько секунд ожесточенно работала локтями, распихивая друзей, чтобы добраться до меня, затем стиснула так, что у меня аж в глазах зарябило.
Хорошо быть живым!
— Что-то говорило мне: это невозможно, но я верила, что ты не оставишь нас, — прошептала Анабель.
— Пообещал же, что вернусь к рождению нашей дочери. Как видишь, получилось даже с запасом.
— И все-таки как?
— Я слишком давно перестал быть Тьмой. Оказавшись в ней, я почти потерял себя. Почти, потому что стереть всю мою жизнь оказалось совсем не просто. Какое-то время Тьма надеялась заполучить меня целиком, а затем вышвырнула обратно в мир.
Мало что я мог сказать о том, как был, по сути, ничем. Бесплотным комком темноты, который помнил лишь то, что его где-то ждут. Наверное, так могло продолжаться целую вечность. И я бы скитался сквозь реальности множественной вселенной. Этого, слава веселому крестьянину, не случилось. Меня позвал Натан, который ужасно соскучился по папе. Это уже я помнил: как мучительно становился собой, чувствуя в ребенке свою кровь. А потом он протянул руки, что-то ослепительно вспыхнуло перед глазами, и я осознал себя.
Найти моих недотеп и понять, что без посторонней помощи из проблем они точно не вылезут, было несложно. Вот над тем, чтобы нормально воплотиться (а не вывалиться из воздуха раздельной кучкой частей тела), пришлось поработать. Но мироздание на этот раз оказалось на моей стороне.
Полную идиллию нарушила Алив:
— Габриэль, нам бы хотелось обсудить с тобой несколько вопросов. Потом можешь быть свободным на все стороны света. И забери с собой, пожалуйста, компанию этих чудовищ, притворяющихся твоими друзьями. Михаил уже телепатией доложил об уроне, нанесенном раю.
— Что?! — синхронно возмутились Алир и Ририэль.
Хель потупила взор и спряталась за Ладом.
Да-а-а… чувствую, с удовольствием и громким смехом выслушаю их историю.
— Конечно, сейчас. — Я кое-как выбрался, ощупывая помятые ребра и одергивая одежду. Создавалось стойкое ощущение, что меня не обнимали друзья, а пожевал и выплюнул огромный дракон.
Я оглядел их всех, задержав взгляд на Элли, который уже пристал к моей сестре, требуя, чтобы она создала ему нормальную одежду. А что? Огонь Гэбриэла не смог причинить вреда самому ангелу, а от остатков сгоревшей футболки он уже избавился. Обугленные же штаны пока оставались при нем. Но чувствовал Азраэль себя явно не в своей тарелке, ибо парочка почерневших лоскутков ткани, скорее напоминающих короткую юбочку, вряд ли имела право именоваться штанами.
Впрочем, мое внимание сосредоточилось на лопатках ангела, которыми он, собственно, ко мне повернулся.
— Элли, — позвал я, надеясь, что творцы подождут еще пару минут. — Тебе на спине ничего не мешает?
Тот несчастно вздохнул.
— Чешется, — пожаловался Азраэль и заметно смутился. Видимо, ожидал, что я отправлю его в душ.
Я приблизился к нему, спеша узнать, не обманывает ли меня зрение. Но все было верно. Из левой Эллиной лопатки торчало ломкое, пока еще прозрачное перо. И еще с десяток только прорезались. Правая отставала, лишь кожа на ней немного покраснела и припухла.
— Друг, кажется, у тебя растут крылья, — оповестил я Элли.
Ангел подпрыгнул на добрые полметра вверх и завертелся юлой, пытаясь посмотреть на свою спину. Получалось не очень — шея отказывалась поворачиваться под нужным углом. Но пришедшая на помощь Таня быстро создала пару зеркал.
— Как красиво! — восхитилась моя жена, не решаясь дотронуться до такого хрупкого чуда.
Остальные тоже поспешили окружить Азраэля — и любопытство потешить, и поздравить.
Он, совершенно растерянный, только улыбался. Видимо, сам Элли не считал свой вклад в будущее множественной вселенной настолько существенным.
— А почему белые? — спросил Ририэль.
— Когда вырастут и окрепнут, потемнеют, — отозвался ангел. — Но я же только… — Кажется, он решил начать оправдываться, но я опередил его:
— Единому виднее. Ты заслужил.
Главное, чтобы это пернатое чудо выждало необходимо время. А то не утерпит и навернется с какой-нибудь башни. Собирай его потом по перышкам. Впрочем, выразительный взгляд Алив намекал, что крылья Элли могут и подождать, ибо им еще расти и расти. А вот творцы крайне нетерпеливые создания.
К ним я подходит с двойственным чувством. С одной стороны, ничего хорошего от «родственников» ожидать не приходилось. А с другой, мы только что победили (не без моего участия), и вроде как сразу же пытаться меня убивать было бы неразумным шагом. Позади громко обменивалась впечатлениями компания. Сестричка передавала привет Алиру от Хелены и говорила, что тому следует поспешить в родную империю. Мол, без него там все на части разваливается. Таня спрашивала Элли о крыльях. Анабель просто радовалась.
— Ну? — спросил я, приблизившись к творцам.
— Спасибо, — искренне поблагодарила Пресветлая мать, и остальные согласно кивнули. (Моя челюсть, вопреки физиологии, устремилась к полу: другого сравнения для своего изумления я назвать даже при богатом воображении не мог.) — Я надеялась, что ты перестал быть Тьмой, и рада, что не ошиблась. Даю слово, что больше никто из творцов не приблизится к твоему миру, только если ты сам того не захочешь. Земля и академия открыты для тебя, твоей семьи и друзей. Мы будем рады видеть вас в гостях и окажем любую помощь.
Теперь у меня задергался левый глаз, и захотелось куда-нибудь убежать.
— Благодарю за доверие, — пробормотал я в ответ и все-таки уточнил: — Все хорошо? Отступник больше не угроза, я, надеюсь, тоже…
— Нет, — засмеялась Алив, — ты уже нет. Именно это мне бы и хотелось обсудить, но, думаю, как-нибудь потом, когда ты освоишься и сможешь ответить на некоторые вопросы. Пока только обрисую ситуацию.
Творцы смотрели на меня странно. Никак не мог понять, что же это было. Интерес? Скорее любопытство: можно ли теперь найти во мне полезное и пригожусь ли новый я им в будущем? И еще определенно было ожидание, словно я что-то задолжал и отказывался возвращать.
Пресветлая тем временем продолжила:
— Так что можешь не беспокоиться о некоторых разногласиях. А вот Гэбриэл… да, думаю, его тоже можно более не считать проблемой.
— Думаете?! — придушенно вскрикнул я и поспешно заткнулся, чтобы не привлечь внимания друзей. Вот это им точно не нужно было слышать.
За Алив ответила Хель:
— Формулировка сделки. Мы специально допустили одну ошибку, и Гэбриэл снова оказался в Хаосе. А, как ты догадываешься, если один раз тропка обратно нашлась, она может отыскаться снова. И наверняка таких тропок предостаточно. Они извилисты и трудны, но Гэбриэл доказал, что ничего невозможного нет. Сам знаешь, что из-за своих убеждений, возможно, он просто не захочет возвращаться. А если и пересмотрит взгляд на мир, нам больше нечего делить. Надеюсь, ему хватит ума просто пожить для себя. Поэтому пока мы отложим вопрос об Отступнике. На время. Посмотрим, что из всего этого выйдет.
Я заторможенно покивал. Новости не то чтобы не радовали, скорее уж напрочь выбивали из колеи. Нахмурившись, я пытался понять, что же делать после этого, пока не понял, что не нужно делать ровным счетом ничего. Если уж некогда я сам отпустил Ририэля, несмотря на все его грехи, а потом и вовсе забыл былые разногласия и попытки убить меня и Анабель, то почему творцы не могли поступить так со своим братом?
Возможно, когда-нибудь мы встретимся не как враги, а как создатель и его творение. И я даже скажу спасибо. Ведь иначе у меня не было бы ни своего мира, ни замечательной сестры, ни любимой жены и сына, а совсем скоро — еще и дочки. А оступиться может каждый. Хель кивнула, будто согласившись с моими мыслями. Затем щелкнула пальцами, вытащив из воздуха небольшую корзинку, до краев набитую аппетитными красными яблоками.
— Передай, пожалуйста, Элли. Вдруг ему удастся вырастить такое у вас дома? — попросила творец, после чего исчезла.
За ней последовали Лад и Ксанрд, так и не проронив ни одного слова. Необщительные ребята, да. Рядом осталась только Алив, и разговор еще не был окончен.
— Габриэль, знаешь, что ты теперь такое?
— Именно «что»? — Я поморщился.
Вот не люблю такие формулировки. Сразу чувствуешь себя вещью.
— Как угодно. Только скажи мне.
Задумался я, если честно, серьезно. Что-то подсказывало: ответ «гнусный Темный князь» не прокатит. Тогда кто? Или все-таки что? Прислушавшись к себе, понял, о чем говорила творец. Вопреки тому, что утратил связь с Тьмой, я не ощущал никакого недостатка в силе и возможностях. Наоборот, теперь внутри появился, кажется, неиссякаемый источник энергии. Я по-прежнему поддерживал свой мир, правда, теперь исключительно по собственному желанию.
Да, у меня в груди билось сердце, и я был уверен, что, если поранюсь, пойдет самая обычная, красная кровь. Хотя повреждение исчезнет в разы быстрее, чем у другого существа. Но одновременно с этим я понимал, что в любую секунду могу перестать быть Габриэлем и стать… кем?
— Не знаю. А вы можете ответить?
Алив кивнула.
— Раньше ты знал, что можешь прекратить свое существование, слившись с Тьмой. Но этого не случилось. Более того, я абсолютно уверена, что, если сейчас тебя кинуть в Хаос, не произойдет ровным счетом ничего интересного.
— Я просто рассыплюсь на атомы? — съехидничал.
— Отряхнешься и выберешься обратно в реальность: благодарить толкнувшего тебя неудачника. Ты понимаешь, что стал действительно бессмертным? Гибель всех миров и отражений не вызовет у тебя даже насморка.
А вот теперь на лице творца отчетливо читались восторг, благоговение и опаска.
Я растерялся:
— Как же так… Это невозможно!
— А откуда, ты думаешь, появилась эта вселенная? Кто такой Единый? Что было до нашего мироздания? Все просто. Была другая множественная вселенная, а потом пришел ее срок. Так случится и в этот раз, мой драгоценный «племянник». Рано или поздно время подойдет к концу. Твой остроухий друг, пока пытался работать на Хель, сделал некоторые расчеты. И вроде бы даже поделился ими с тобой. Впрочем, не думаю, что в тот момент ты запомнил или адекватно воспринял хоть что-то из его слов.
Алив замолчала, таинственно улыбаясь, а когда пауза стала достаточно драматичной, закончила:
— Маленькая вселенная внутри неудачного эксперимента. Когда все исчезнет, ты станешь новым Единым творцом и плотью новорожденной реальности. И я почему-то абсолютно уверена, что в мирах, созданных тобою, жизнь будет намного счастливее и веселее. Жаль только, что я уж точно никогда не увижу твоей вселенной.
Я стоял, словно огретый по затылку мешком с цементом, и открывал рот, как выброшенная на берег рыба. Слова творца казались абсурдом, но спорить не хотелось. В конце концов, теперь точно никто не захочет со мной ссориться и причинять вред моей семье. А правда эти безумные предположения или нет… что ж, думаю, наша старушка-вселенная простоит еще достаточно, чтобы ответ перестал меня волновать.
Поблагодарив Алив за это откровение, я попрощался с ней, надеясь, что теперь очень долго не увижу никого из творцов. Еще немного постояв на месте и пытаясь сгрести мысли в кучку, понял, что это бесполезно. И направился к притихшим друзьям. Они напряженно смотрели в мою сторону, ожидая, каким будет итог наших приключений.
— Ну что? — весело крикнул я. — Поздравляю, мы справились! И это определенно стоит отметить!
Назад: Глава 17 РАЙСКИЙ САД
Дальше: ЭПИЛОГ