ГЛАВА 23
«Маленькая» тайна

— А зачем наместнику Юля? — Крис широко зевнул, но укладываться спать не спешил.

— Затем же, зачем козе баян… — улыбнулся Василий, но, увидев непонимание на наших с Кристианом лицах, только отмахнулся. — Извините, в моем мире много таких фраз… У вас я их почти не слышу, а у нас на каждый случай по несколько штук найдется. Вроде о посторонних вещах, но все равно всем понятно.

— Понятно, что ничего непонятно, — усмехнулся я, перелистывая дневник Алив.

Рядом лежали листочки с уже переведенными абзацами. Таких было совсем немного. И говорилось в них про какую-то грань, про долг, назывались имена неизвестных творцов. Но важной или интересной информации было слишком мало. В основном маленькая Алевтина (именно это имя было у Пресветлой Алив) мучила дневник комплексами тринадцатилетней девочки, которая ничего не понимала, обижалась на других творцов и мечтала, что когда-нибудь заткнет всех остальных за пояс. Некоторые страницы были исписаны неудачными девчачьими стишками про любовь (обязательно несчастливую с летальным исходом). Рифмы хромали на все слоги и ударения, и многие опусы Василий даже не переводил, понимая бессмысленность этого занятия.

Но попадались и важные замечания на полях. Точнее, что-то подсказывало мне, что на них стоило обращать внимание.

«…Когда грань откроется, все изменится. Говорят, перевернется с ног на голову. Это ведь хорошо? Остальные сомневаются, не в силах решить: перевесит ли польза цену, которую нам придется заплатить. Но я не верю, что в один момент перестану быть собой и что мои мечты сделать что-нибудь доброе превратятся в эгоистичные стремления угодить только собственным интересам. И что сами интересы… тоже станут другими. Хель говорит, что это слишком глупо — мечтать сделать мир лучше. Почему? Я обязательно останусь собой и сделаю это…»

— Эй, крестный! Ты уснул, что ли?! — повысил голос Крис, и мне пришлось, оторвавшись от чтения, посмотреть на императора.

— Нет, извини. Повтори, пожалуйста, вопрос.

— Я спрашиваю: если так уверен, что с Юлей ничего плохого не случится, зачем ее надо было красть? Только чтобы ты прискакал на выручку? Сомневаюсь! — категорично заявил крестник.

— И какие у тебя идеи? — Я закрыл тетрадь и надежно спрятал ее в сумку.

Ну как надежно? Конечно, сильные защитные заклинания у меня не получаются, зато я поставил обманку, которая в случае чего сделает написанный текст невидимым и сохранит отпечаток того, кто забрал дневник творца.

— Разные, — туманно отозвался Крис. — Хочешь, поделюсь самой забавной?

— Делись.

— А что, если наместник следил за Юлей и воспылал к ней большим и светлым чувством? Ага, а теперь жениться хочет. Ждет, когда ты прискачешь, чтобы спросить отцовского благословения.

От моего хохота Василий даже подпрыгнул на кровати, а на улице кто-то что-то уронил. По орочьим ругательствам — явно тяжелое и, похоже, что себе на ногу. Император только головой покачал на такую странную реакцию. Я же вдоволь отсмеялся (смех, как известно, жизнь продлевает), после чего все-таки ответил:

— Нет, могу титулом поклясться, что он ее точно не за этим похищал! Поверь… Или я не я, а служительница из монастыря Пресветлой матери!

— Ну да… Клятва серьезная, — согласился Василий, гася светильник и отворачиваясь к стенке.

Я с сомнением покосился на сумку, думая, не достать ли обратно дневник, но потом решил, что уже вышел из возраста, когда чтение под одеялом с небольшим светлячком являлось обязательной ночной программой. Во-первых, зрение портится, во-вторых, светляк хоть и маленький, а все равно может остальным мешать, и, в-третьих, спать все-таки хочется больше, чем выискивать что-то нужное или интересное в записях творца.

— А все-таки забавно, если так и окажется… — ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотал Крис, — хотя мне не хочется, чтобы Юля ответила ему взаимностью.

Уточнять, почему крестника это заботит, я не стал.

На следующий день мы переместились к границам моего герцогства. В замок решили не заглядывать, а переночевать прямо в лесу (привыкли, понимаешь ли, к мягким постелькам) и дальше сразу двинуться по тракту к владениям наместника Хель. Маришка предложила обратно добираться своим ходом.

— После таких перемещений депрессию можно заработать, — недовольно пробурчала она. — У вас, ваша светлость, между прочим, дар меньше, чем у меня, почему вы себя лучше чувствуете?

— Заботливая ты, Маришка, — хмыкнула Альга, стреноживая лошадей.

Те особо не протестовали, оживленно пощипывая уже пожухлую травку.

Я подбросил еще сухих веток в разгорающийся костерок и украдкой проверил дар на шее. Никто не заметил, что цепочка расстегнута, а сам знак поддерживается простеньким заклинанием? Нет? Вот и славно… А то, если бы я не выпустил чуток проклятия на свободу, сейчас походил бы на что-то жалкое, сонное и крайне раздражительное.

— Я обещал, что вы с Юлей обязательно будете присутствовать в академии в первый учебный день. А обещание Рита многого стоит. Поэтому, если сложно так, можем попросить Юлю, после того как ее выручим, она тебя в искусственный сон погрузит — ничего и почувствовать не успеешь, а уже приедешь в столицу.

Девушка вздохнула, заворачиваясь в свое покрывало, но отвечать ничего не стала. Хотя я ее понимаю — все происходящее крайне угнетало. Как-то не по себе становится, когда все сводится к тому, чтобы шагнуть в портал, потом долго спать и снова открывать переход.

Вот припомню я еще кое-кому эти несколько дней! Это ж надо так уметь выбрать самое неудачное время для кражи дочки. Лучше бы подождал до начала учебного года — я бы тогда с чистой совестью отправил за ней Эриама. Он ведь отвечает за своих учеников… А так приходится опять сидеть у походного костра и глотать то ли суп, то ли кашу, вместо того чтобы наслаждаться блюдами, которые готовит Марта. Нет, у Василия тоже получалось весьма вкусно и сытно, но все-таки очень хотелось нормально отдохнуть, а не нестись через половину империи на выручку моему чаду, которое снова угодило по самые острые ушки в неприятности.

Интересно, как там Юльтиниэль? Наверное, развлекается.

Первая заминка случилась на следующий день, когда мы наконец-то добрались до границы. Тракт был привычно пуст. Последнюю жилую деревеньку мы миновали еще утром — дальше люди предпочитали не забираться. Только один раз нас обогнал разъезд стражников, подозрительно оглядев нашу компанию. К счастью, старых знакомых среди них не было. Взглядами все и ограничилось. Три коня, поднимая пыль, умчали своих седоков к заслону, чтобы предупредить охранников о приближении странной группы.

Мы же особо не спешили. День, благодарность Алив, выдался на удивление солнечным и теплым. По сравнению с предыдущими днями и ночами могло показаться, что лето что-то случайно забыло в нашем мире и теперь заглянуло это забрать. В ярких солнечных лучах красиво сверкали большие капли дождя, устроившиеся на широких листьях, словно драгоценные камни на ярких ожерельях. Изредка на дороге попадались небольшие, уже подсыхающие лужицы. Небольшой дождик пошел ночью, заставив нас в спешном порядке натягивать воздушный полог. Точнее, создавал его император, а все остальные — очень недовольные и уже успевшие промокнуть — раздавали Крису указания. В остальном все было нормально. Разве что Альга начала немного кашлять, сетуя, что никто не положил теплую сеть на землю, как раньше делала Юля.

— Я не знаю, как у нее тогда получилось, — извинился крестник. — Маришка, не осталось каких-нибудь настоев? Помню, у тебя с собой была куча скляночек… Или, Альга, может, выпьешь то, что тебе Клар дала?

Воровка покачала головой, ответив, что только сильнее закашляется.

— Ничего! И так быстро пройдет, — отмахнулась она, — меня болезни не любят, часто стороной обходят, а если зайдут, то надолго не задерживаются.

Потом воскликнула, указывая на появившийся впереди силуэт сторожевой башни. Широкий тракт уже через половину лиги упирался прямо в невысокий заслон. Именно у него и случилась та самая заминка.

— Пущать не велено! — категорично заявил немолодой стражник, высовывая из окошка башни широкую физиономию.

Была, надо заметить, башня приземистой и нелепой. Вот заслон внушал куда больше уважения — магией он был напичкан под завязку.

Хотя все это было поставлено тут исключительно для галочки. Все прекрасно понимали, что, если наместник Хель захочет, разнесет его в клочья или же просто обойдет, сделав крюк. Строить заградительную стену на протяжении всей границы начали много лет назад, да так и закончили. Всякая жуть твориться начала, да и высокие стены, как выяснилось, не всегда помогали. Благо стоило отправить в чертоги Хель предыдущего наместника, как сразу стало намного спокойнее. Еще пару лет выводили с земель всякую гадость, а потом и вовсе стало тихо и мирно.

— А кем не велено-то? — уточнила Альга.

— Сомневаюсь, что у вас есть полномочия запретить что-то герцогу Риту на его землях, — заметил я, с удовольствием показывая перстень. А то, знаете ли, устал его скрывать.

— Его величество запретили!

— Серьезно? — Все повернулись к Крису.

Тот пожал плечами.

— Было дело… — признался парень. — Надо же мне было как-то остановить тех идиотов, которые мечтали за славой туда пробраться? Особенно из не самых родовитых дворян. Как показала практика, многие, наталкиваясь на заслон и запрет, шустро поворачивали назад, словно только и ждали повода отказаться от героических планов.

— Эх… А как не хочется-то в объезд направляться. Полдня потеряем, пока обогнем этот участок стены, а потом еще, чтобы на дорогу вернуться, времени достаточно уйдет… Ночью ехать нельзя, придется привал устраивать. Так мы только завтра на месте будем. Не согласен. Хоть с боем прорывайся!

— Ладно, — пробурчал Крис, — будет им «его величество», если так настаивают.

Через десять минут ожесточенных раскопок в вещевом мешке на свет был извлечен императорский обруч, который запасливый крестник тут же водрузил себе на голову, после чего достал из ножен фамильные кинжалы.

— Ну? Еще какие-либо претензии остались? — хмуро поинтересовался он у побледневшего охранника.

Тот мелко затрясся и помотал головой, после чего исчез из окошка. Через мгновение из низенькой дверцы выскочил молоденький стражник. Видимо, старший показываться на глаза теперь побоялся. Раскланявшись и пробормотав, мол, «извините, не признали», мальчишка быстро открыл одну створку ворот, чтобы мы спокойно могли проехать, даже не спешиваясь.

— Мы скоро обратно поедем, — сказал я пареньку, — так чтобы больше никаких «не велено» не было. Понятно?

— Да, ваша светлость, — кивнул он, — доброго пути!

— И тебе хорошей службы, — согласился я, проезжая за остальными.

— Ой! — Маришка вскрикнула и крепко-крепко зажмурилась, прижав ладони к лицу.

Внезапно ей стало страшно-страшно. Так, что захотелось повернуть лошадь назад и трусливо подождать остальных в безопасном и родном герцогстве.

В сердце холодной змейкой проскользнуло ощущение приближающейся опасности, а злой холодный ветер, казалось, поставил перед собой задачу обязательно выбить девушку из седла.

— Успокойтесь, — близко раздался спокойный голос герцога. — Маришка, можешь открыть глаза, никто тебя кушать не собирается. — Потом Оррен добавил уже насмешливо: — А вы что ожидали от земель, которым покровительствует Хель?

Девушке стоило больших трудов убедить себя убрать ладони от лица и все-таки осмотреться, куда же они попали. Но первое, что увидела Маришка, — Кристиана, который озирался по сторонам, сильно сжимая кинжалы. На лице императора девушка различила следы настоящего испуга, ощущения, казалось, недоступного насмешливому смелому парню. На его скулах появились полоски чешуи — Крис был в нескольких шагах от обращения. Рядом Василий — головой не вертит, но смотрит внимательно и настороженно, словно тоже чувствует опасность. Только Альга и его светлость неправильно спокойны.

А вокруг темно, будто неожиданно наступила ночь, и ветер, получив новые игрушки, бросает им в лица пригоршни снега. Впереди можно разглядеть запорошенную дорогу, которая стелется далеко в темноту.

— Зима… Где мы? — тихо спросила девушка непонятно у кого.

— Именно там, куда мы и стремились попасть. Я же говорю, захотелось Хель театральных эффектов, вот и перемудрила. Здесь всегда темно и круглогодично царит зима. Вот так-то, — откликнулся Оррен. — А вы думали, почему слугам наместника так охота переселиться к нам? Вовсе не от хорошей жизни, друзья мои.

— Но постойте… — помотал головой Крис, — ведь с той стороны казалось, что здесь светит солнце.

— Да, — согласилась Альга, доставая из мешка запасную рубаху, — если ты обернешься, увидишь — отсюда кажется, что на нашей стороне темно. Иллюзия. Одевайтесь теплее, еще не хватало всем разом простыть.

— А это странное чувство… — Маришка дотронулась пальчиками до левой стороны груди.

— Скоро пройдет, — успокоил ее герцог, — так всегда сначала бывает. Мы вот с Альгой еще в первый раз успели привыкнуть. Поехали, господа спасатели. Что рассказывать? Сами все скоро увидите.

— Ты не боишься, что на нас из этой темноты кто-нибудь бросится?

— Нет, я же сказал, что нас ждут, дорога будет свободной. Главное, до ночи доехать.

— И как мы узнаем, что наступила ночь?! — не отставал от крестного император, создав несколько светляков, которые закружились впереди и сзади их небольшого отряда, чтобы освещать как можно больше пространства, разгоняя неприятный густой сумрак.

— Вы почувствуете, — пожал плечами Оррен, который, казалось, вообще никакого дискомфорта не испытывает: ни от ветра, ни от холода, ни от странных ощущений. Вон даже Альга и то изредка морщится. — Ваша тревога усилится в несколько раз. Такое пропустить невозможно.

Маришка старалась ехать как можно ближе к Василию. Так ей было спокойнее — девушка знала: если что, иномирец обязательно защитит и поможет. Крис вызвался замыкать процессию, чтобы ему было удобнее поддерживать все светляки. Пришлось растянуться в цепочку — снега намело достаточно, и копыта коней глубоко проваливались и вязли в сугробах. Маришка даже подумала, что такими темпами они не то что до вечера не успеют, а еще несколько недель пробираться будут к черному замку. Но буквально через десяток метров передвигаться стало заметно проще. Ветер не утих, но, словно подчиняясь чьему-то приказу, принялся в обход гостей выметать с дороги снег, укладывая его по краям неширокого тракта большими кучами. Казалось, что даже посветлело немного.

— Вот… нас уже заметили, — довольно улыбнулся Оррен.

Маришка бросила на герцога настороженный взгляд и еле-еле удержалась от еще одного вскрика. Его светлость, не обращая внимания на холод, ехал в простой куртке, которая не была застегнута до конца, и сейчас девушка смогла увидеть, что на шее мужчины не было цепочки с даром. И глаза, что после бала снова стали синими, сейчас казались осколками льда.

— Герцог? — позвала она, удивляясь, как хрипло и тихо прозвучал ее голос.

— А-а, первая заметила? Молодец! — похвалил ее Оррен.

— Что?

— Что заметила?

— Отсутствие дара, — подсказала остальным Альга, — здесь по-другому нельзя. Иначе сразу сломает и подчинит. Вот такой парадокс.

Все переглянулись.

— Господа, ну все вам надо как маленьким объяснять! Если вас отправят шпионом во вражеский лагерь, вы же не полезете туда, громко скандируя лозунги вашей стороны и размахивая своим флагом? Тут такой же принцип.

Дальше они ехали молча, каждый думал о своем, стараясь не отвлекаться на начавшую усиливаться тревогу. Так и хотелось пришпорить коня и кинуться галопом в темную неизвестность, надеясь, что вот-вот ночь Окраинных земель отступит. Но нельзя. Здесь на дороге безопасно, но кто бродит там? За снежными заносами?

Маришка, чтобы не нервничать и как-то держать свою тревогу под контролем, про себя повторяла все известные заклинания и принципы их работы. Василий прикрыл глаза, доверившись Тихону — тот просто шел след в след за Рассветом и, кажется, в отличие от Лисы воровки и каурого конька Маришки, ни о чем не волновался. Разве что Альга тихо переговаривалась с Орреном о том, как они ехали сюда выручать Алека, волнуясь, что же случилось с тем, кого тогда считали защитником, и с младшим Ритом, который, не подумав, сунулся за другом в портал.

— А ведь его тогда тоже похитили на приеме. Помнишь? — покачала головой женщина.

— Помню. Такое забыть невозможно.

К разговору начали прислушиваться и остальные. Девушка перестала повторять заклинание, определяющее температуру воздуха, и, отряхнув с высокого воротника налипший снег, переспросила:

— Как Юлю, да? Но ведь тогда получается…

— Что история не любит искать новых путей. Примеров достаточно.

— И не в одном мире, — согласился Василий. — Не зря же придумали фразу «на круги своя». Все с чего-то начинается и, как по часовой стрелке, движется, стремясь к логическому завершению, и мы лишь в самом конце понимаем, что всего лишь вернулись к началу.

— Ну и мысли! — усмехнулась Альга. — Конечно, обстановка к шуткам не располагает, но давайте чуть-чуть оптимистичнее, а?

— Неважно, — отмахнулся Оррен, — мы уже приехали.

Впереди, меньше чем в трети лиги, темнота вырисовывала высокие стены замка. Махина выглядела настолько внушительно и устрашающе, что все невольно ее сравнили с академией… только ее темным вариантом. Впрочем, это было неудивительно. Алив и Хель в их мире олицетворяли противоположности, но иногда так умело играли полутонами, что запутывали даже орденцев. Так почему Убийца не могла для создания черного замка использовать творение Алив, только изменив его под свой вкус? Очень даже могла и именно это и сделала.

— Красиво, — неожиданно признался Крис, — даже красивее Шейлера… ну в чем-то определенно… возможно, — замялся он под красноречивыми взглядами остальных, потом весело добавил: — Ага, а что? Если всю эту темень убрать, вообще замечательно будет!

— И зиму тоже вместе с теменью! — тут же согласилась уже хлюпающая носом Маришка.

— Хель бы оценила похвалу.

— Не уверен, крестный, что мне хочется это проверять. — Парня аж передернуло от одной мысли, что он где-нибудь может встретиться с сумасшедшим творцом.

За такими разговорами мы и подъехали к высоким створкам ворот из темного (а как иначе?) металла. Слегка улучшенное от небольшой пикировки настроение резко подпрыгнуло вверх-при виде записочки, которая была прикреплена к одной из створок. «Открыто! Просьба замок не штурмовать и имущество не портить!» — гласила она.

— Еще бы приписали: «Инвентарь не воровать»! — От хохота Альги с небольшого навеса над воротами сорвалась приличная кучка снега, словно напоминая — хоть мы не в горах, но, зная общую везучесть нашей компании, лавину найдем и тут.

— Наверное, здесь просто не догадываются, что ты тоже в гости приехала. Сейчас, подождите, тут в одной из створок должна быть замаскированная калитка. Видимо, про нее в записке и говорится.

Под нестройное пение Криса и Альги, которые немелодично выводили: «Сюрприз! Сюрприз! Сюю-рпри-из!» — я спешился и, отодрав записку, прямо под ней нашел небольшой скол. Здесь с помощью хитрого внутреннего механизма можно было открыть калитку. В общем-то я помнил, что что-то такое тут должно быть, но, если бы не просьба, точно начал бы штурмовать. Просто так… для развлечения и маленькой мести за испорченные нервы.

Но раз уж вежливо попросили…

Когда приличный кусок створки бесшумно отъехал в сторону, все насторожились. Но нет, никто на нас так и не напал. Из открывшегося прохода повеяло приятным теплом, а на вытоптанный лошадьми снег упали лучи солнца.

— Кто там лето заказывал? Добро пожаловать! — Я первым прошел внутрь, ведя Рассвета в поводу.

За мной, уже ничего не боясь, потянулись остальные, довольно щурясь от теплых солнечных лучей. Само светило уже опускалось за одну из невысоких башенок, приготавливаясь скользнуть за горизонт до завтрашнего дня. Под ногами раскинулся мягкий ковер из высокой сочной травы. Внутренний дворик черного замка больше напоминал иллюстрацию к детской сказке. Сам же замок был сложен из обычных камней, никаких уродливых статуй или же зубцов с насаженными головами храбрых рыцарей, как могло показаться в созданной Хель темноте, которая мастерски умела творить иллюзии. Впрочем, в этом вы уже могли убедиться.

Так же как у Элизабет, этот замок подстраивался под своего хозяина, причем не только изнутри, но и снаружи. И погода, и архитектура изменялись, подчиняясь настроениям владельца. Первый раз я попал сразу в центральный зал и не видел, как замок выглядел при прежнем хозяине, а потом, когда со своими друзьями отправлялся обратно, он уже был таким. Разве что над стройными башенками тихо плакала осень.

Изумление на лицах моих спутников сменилось выражением облегчения, которое они испытали, когда прошла мучавшая их тревога. Только из-за того, что они опять ничегошеньки не понимали в происходящем, снова принялись опасливо озираться по сторонам.

На ступеньках крыльца уже замерла фигура дворецкого. Пожилой сухонький мужчина в черном камзоле служил роду наместников Хель многие сотни лет, ничуть не изменяясь. Не удивлюсь, если узнаю, что он же когда-то был при самом первом хозяине этого замка.

— Добро пожаловать, господин Рит! Милорд вас заждался. Приветствую и долгожданных гостей в скромной обители моего лорда. — Дворецкий приложил ладони к сердцу и наклонил голову в знак почтения. — Не ожидал снова увидеть вас, леди Альга, и надо сказать, вы меня приятно удивили.

Воровка приветливо кивнула ему в ответ.

— Это уже по записке было видно, что не ждали! Скорее сервиз прячь! — воскликнула она, стягивая с себя лишнюю одежду, в которой теперь было жарко.

— Здравствуй, Лео, да вот, задержался немного, — улыбнулся я. — Разместишь моих спутников? Что-то мы порядком устали, пока добрались сюда. И проголодались к тому же.

— Да мы лучше уж тут, на травке, — пискнула Маришка, косясь в сторону двух плакучих ив, которые расположились у небольшого искусственного пруда, укрыв в своей тени уютную беседку.

— Ладно вам подозревать всех и вся! Все в порядке. Ну что за упрямцы?!

— Нет, Оррен, мы действительно лучше тут посидим. А у тебя свои дела, — подмигнула мне Альга, — лошадей бы только устроить и тоже накормить.

— Нет ничего проще, леди Альга. Вы можете располагаться там, где вам будет удобно. Через несколько минут я подам фрукты и чай, — еще раз поклонился Лео, с легкой улыбкой наблюдая за моими друзьями, которые каждую секунду ожидали подвоха.

Одна Альга была всем довольна и от каждого шороха за оружие не хваталась.

— Крестный, мы тебя, конечно, подождем. Я почти готов поверить в то, что ты действительно знаешь, что делаешь. Но если… — Крис нахмурился.

— Да, да. Если часа через четыре я вам не покажусь, можете начинать штурм, — согласился я, направившись по ступеням к гостеприимно распахнутым дверям.

Надеюсь, друзья тут сами со всем разберутся.

Коридоры замка встретили меня приятной прохладой. В воздухе чувствовался легкий запах пыли и запустения. Заблудиться было невозможно. Несмотря на внешний вид, внутри старый замок почти полностью повторял мое родовое поместье. И направлялся я не куда-нибудь, а в ту комнату, которая у Ритов всегда использовалась как приемная.

Помещение было небольшим и уютным. Посередине низенький круглый столик, на нем поднос с пузатым чайничком, тарелка с кремовыми корзиночками и фруктами, несколько чашек. Три креслица расставлены вокруг стола, чтобы за разговорами не приходилось далеко тянуться. Каменные стены задрапированы темно-зеленой тканью, над не разожженным камином висит большой портрет в старинной позолоченной раме.

Наместник Хель стоял около чуть приоткрытого окна, видимо, разглядывая моих друзей. Высокий, статный. Черные волосы чуть ниже плеч с заметными следами седины подвязаны лентой. Темный камзол, на поясе шпага изумительной работы.

— Забавные у тебя спутники. Если бы знал, что они будут так реагировать на каждый шорох, обязательно устроил бы для них целое представление. А Альга почти не изменилась — настоящая красавица. Рад, что она тоже приехала, — голос был тихим и немного хриплым.

— Какие есть. За мной увязались.

Неожиданно замок ощутимо тряхнуло, даже портрет слегка покосился, чуть не сорвавшись с гвоздей, на которых висел. Однако знакомое ощущение. А это случаем не Юльтиниэль развлекается?

— Да, твоя дочка не оставляет попыток вырваться из своих комнат. Вся в мать пошла. Боюсь, моя магия ее недолго сможет удерживать.

— Еще бы! Мне сказала Хель, что у нее потенциал творца, — довольно похвастался я.

— Поздравляю. В любом случае, хоть так смог тебя убедить навестить меня, Оррен. Очень рад тебя видеть. — Наместник наконец-то повернулся и быстро подошел ко мне.

— Я тоже, Рик. Прости, что не приезжал все это время.

— Главное, что все-таки приехал, братишка! — Рик Рит хлопнул меня по плечу. — Ладно, устраивайся! Мне интересно абсолютно все, что происходило в большом мире все эти девятнадцать лет!

Но стоило нам только сесть за стол, как замок снова тряхнуло, теперь заметно сильнее. Чашки на столе жалобно звякнули, словно прося их защитить и не дать им разбиться. Рик легким пассом вернул на место все-таки упавший портрет, после чего покачал головой.

— Восточное крыло уже разрушила — хорошо за ночь оно восстановиться успело.

— У меня такое не один год, и ничего, вроде жив. Можешь Юльтиниэль выпускать, просто направь сюда. Надо же девочку познакомить с ее дядей?

— Юльтиниэль? — переспросил мой старший брат, поднимая брови. — Что за имя?

— Лареллин попросила так назвать дочку.

— Рэль?! А она-то тут…

— Рик, не надо. — Я все-таки успел опередить его. — Не напоминай. Хватит. Уже столько лет прошло. Давай не будем поминать Хель к ночи?

— Извини. Хорошо, как назвали, так назвали. Сейчас выпущу. А ты уверен, что она меня к Убийце не отправит? За все хорошее, не разобравшись, что к чему. Девочка у тебя очень импульсивная, Оррен.

— Нет. Не отправит.

Еще минут двадцать я быстро пересказывал то, что смог выудить из своей памяти. Сначала — что происходило после того, как я вернулся с Окраинных земель, и до рождения Юли, после чего, быстро перешагнув семнадцать лет, в которые я почти не следил за тем, что творится в империи, рассказал о последних двух годах. Дочка задерживалась, видимо, упорно воевала с каждой закрытой дверью, что попадались ей на пути в большом количестве, так как были специально заблокированы. Иначе она сюда бы и не дошла — сразу бы на улицу кинулась.

Наконец косяк треснул, поддаваясь сильному рывку, и на пороге комнаты возникла растрепанная и очень злая Юльтиниэль. Подол платья оторван выше колен, видимо, чтобы пинаться было удобнее, в одной руке держит туфли (кидать их, что ли, собралась?), в другой — готовое боевое заклинание. Глаза дочки казались полностью черными то ли от неровного солнечного света, то ли именно об этом и предупреждал меня перед началом путешествия Тонио.

— Ах ты! Ну-у, я тебе сейчас… — Тут Юля увидела меня и сразу растеряла весь свой боевой пыл. Расширив от удивления глаза, она перевела взгляд с невозмутимого Рика на меня, потом на покосившийся портрет и снова на меня.

— Пап, — с сомнением уточнила она, — это правда ты?

— Правда, правда. Приехал тебя выручать.

— И именно поэтому пьешь с наместником Хель чай? А почему у него тут твой портрет висит? Я чего-то не знаю?!

Да, на портрете был изображен мужчина, очень похожий на меня. Разве что у него не было бороды и усов. А так точь-в-точь. И русая шевелюра, и добрый взгляд синих глаз, и форма подбородка, и скулы, и даже теплая улыбка.

— Это не я, — покачал я головой. Потом представил: — Знакомься, это, — кивок в сторону брата, — твой дядя Рик Рит. А на картине изображен предыдущий наместник Убийцы и по совместительству твой дедушка.

Пока дочка приходила в себя, переваривая новую информацию, мы с братом наконец смогли разлить по чашкам горячий чай, не боясь, что в любую секунду пол может уйти из-под ног, а стены начнут рушиться прямо на головы из-за того, что Юльтиниэль захочется чего-нибудь колдануть.

— И все-таки странные у тебя методы приглашать в гости, — упрекнул я Рика, взвешивая на ладони спелое яблоко. — Ладно, чернокнижник или этот глупый указ. Но с куклами ты переборщил. И зачем Криса надо было поддельными орденцами пугать, так что он из окна решил прыгать?

— Совсем тут одичал без нормального общения. Вестников прислать не мог — их сначала слуги просматривают, насколько я помню. А так пока сам осваивался на новом месте. Потом, кое-как узнав, что произошло у тебя, ждал, что немного отойдешь, думал не трогать лишний раз. Вот все-таки не выдержал, честно, не догадывался, что у тебя и так проблем по горло. Решил напомнить про наш договор. Полагал, ты сразу из деревни ко мне помчишься, когда священник решил Юльтиниэль сжечь. Неужели не почувствовал мое вмешательство? Ты и вызов демона пропустил! Впрочем, указ подделать было самой простой из задумок. А с куклами да, ошибся… хотя приказа у них не было. Это уже они самодеятельность развели.

— Твой демон сейчас сидит с остальной компанией. Василием зовут. Иномирец он. А горе-мага Юля к Хель отправила. Кукол тоже, кстати.

Дочка, услышав свое имя, встрепенулась, сбрасывая с себя оцепенение.

— Это действительно не шутка?! Но мне рассказывали, что Рик Рит погиб! — возмутилась она, но спокойно приблизилась и заняла последнее креслице. Осмотрела предложенное к употреблению угощение и тут же перемазалась кремовой корзиночкой, с удовольствием проглотив пирожное. — А вы все-таки похожи! Глаза — точь-в-точь, — вынесла она вердикт. — Только все равно ничего непонятно.

— Было бы очень печально, если бы неожиданно всплыла правда касательно моего нового положения, — заметил мой брат, отпивая немного травяного отвара.

— Но как это произошло?

— Сложно, — незамедлительно откликнулся я.

Юля скорчила скептическую гримасу.

— Пап, я же понимаю, что, если бы вы захотели скрыть этот факт, не стали бы меня сюда приводить. Так что рассказывай… те! — заявила она, нацеливаясь на вторую корзиночку и наполняя свою чашку чаем.

Рик вздохнул.

— А что тут рассказывать? Оррену вот не повезло, что он в отца пошел. Мне чуть удача улыбнулась. Я больше на мать похож оказался. Даже не знаю, с чего начать… — Наместник Хель вопросительно посмотрел на меня, после чего все-таки продолжил: — Наверное, с того, что Виктор Рит был жестоким человеком. Его злоба и мелочность переходили все границы. Непонятно, как от него люди не разбежались. Скорее всего, боялись, что их везде отыщут. И, конечно, Арие Олл в страшном сне не могла представить, что родители, стараясь поддержать обедневший род, выдадут единственную дочь за такого человека. Но что она могла сделать? Только молча сносить побои и оскорбления ненавистного мужа. И вот однажды, совершая небольшую конную прогулку по границам герцогства, на берегу Елия она встретила красивого незнакомца. Им оказался Норт, наместник Хель. Вот такая романтическая сказка. Через какое-то время на свет появился я.

— Проблема была в том, — подхватил рассказ я, чтобы Рик мог допить свой чай, — что именно в те годы наместник решился на один отчаянный шаг. Ты же знаешь, что сила меченого и та, которая переходит к наместнику, различаются? И в то же время истории известны страшные случаи, когда они взаимно дополняли друг друга. Вот Норт — так звали твоего деда — и решил попробовать, что же будет, если соединить их. Две стороны Хель — всемогущество и безумие. Он провел сложный ритуал над младшим братом Элизабет, сняв с него метку еще до того, как проклятие проявило себя, никто так и не узнал, что паренек был отмечен Убийцей. Естественно, это не могло не привлечь внимания творца. Когда она спросила наместника: зачем ему эта сила, он ответил, что жаждет власти над большей территорией, нежели зачарованные Окраинные земли. Тогда Хель наградила его частью своего безумия, сказав, что в нем ее сила… Какое-то время он держался… За это время на свет успел появиться я. А дальше начались те самые темные годы, когда ночью нельзя было выехать за пределы защитного ограждения, а люди собираясь в храмах, молились Пресветлой Алив, чтобы она защитила хотя бы их души.

Я усмехнулся, откусывая от яблока кусок. Быстро его проглотил, почти не чувствуя вкуса. Дочка слушала внимательно-внимательно, замерев с поднесенной к перемазанным кремом губам чашкой, так и не отпив ни глотка.

— Надо заметить, что Виктор дураком не был. Раз младший сын на него не похож ни капельки, то путем нехитрых вычислений можно было понять, что и к старшему ребенку он не имеет никакого отношения. Наверное, единственный его достойный поступок… по нашему мнению, достойный, что вместо того, чтобы изгнать неверную супругу с ее детьми, он с помощью ритуала крови принял Рика в род Ритов. Соответственно, так как кровь у нас с братом была одна, потом род признал и меня. Может, Виктор просто осознал, что, если отречься от семьи, на нем линия Ритов оборвется. А может, были другие мотивы. Кто знает?

Еще мгновение я собирался с мыслями, после чего продолжил:

— Сила наместника передается от родителя к ребенку. Так было всегда, и никаких исключений мир не знал и вряд ли узнает. Почему-то каждый из слуг Хель успевает оставить кого-то после себя. Алек ведь действительно был защитником — орден не ошибся, — мальчик просто не успел ничего сделать. А я проскользнул через след портала как раз к тому моменту, когда моему другу перерезали глотку. Естественно, Норт меня сразу узнал, и я тоже очень быстро понял, что к чему… Именно поэтому ненавижу выражение «сын мой» — это было первое, что я услышал от наместника, когда Алек захлебывался кровью у его ног. Но иногда удача может не только повернуться лицом, но и упросить случай помочь своим любимцам. За три дня до этого Рик нашел письмо матери, в котором она все рассказала. Он мчался к северным землям, загоняя коня, еще не зная, что ворвется в зал как раз в тот момент, когда я начну проигрывать схватку своему отцу. Вдвоем мы все-таки смогли его убить.

— Тут-то и началось самое страшное, — брат отставил пустую чашку, — вся сила и безумие должны были достаться мне. И не знаю, что тогда могло произойти… После эксперимента возможности Норта увеличились вдвое. Сила Хель уничтожила личность не самого слабого человека всего за несколько лет. А что могла сделать с молодым парнем? Но Оррен каким-то непостижимым образом смог забрать себе часть проклятья, разделив его на две части.

— Именно поэтому магическая сила у меня так и не появилась. Это добро осталось у Рика. Наверное, большая часть успеха того, что я не поддался метке, в том, что во мне нечему ей поддаваться, а крошечные осколки силы может сдерживать специальный дар. Когда замок признал брата как нового господина, мы наспех соорудили кое-какую легенду, особо и не заботясь о ее правдоподобности. Тогда главное было сочинить хоть что-то, что на время отвлечет остальных. Я назвал себя защитником и уехал из замка как величайший победитель. Рик остался тут и помог подстроить свою «гибель». Кто же знал, что в глупую историю все поверят? Вот, собственно, и весь сказ. Ну разве что стоит добавить — правду я все-таки рассказал: сначала Альге и Талли, после Лиз и Шахра'ле — знал, что им можно доверять.

Юля задумчиво покосилась на последнюю кремовую корзиночку, но есть все-таки не стала. Несколько минут она молчала, чуть прищурив глаза и явно что-то просчитывая в уме. При этом она накручивала на палец прядь волос и слегка закусила нижнюю губу. Рик отклонился на спинку кресла, насмешливо рассматривая меня — очень знакомый взгляд. Почти все детство я провел, учась отвечать на его едкие насмешки в мой адрес. Ничего, привык. Я же размешивал сахар на дне чашки, думая, что на самом деле ненавижу сладкий чай.

— И что теперь делать? — Наконец дочка подняла на меня взгляд.

В нем была печаль. Да, мало кто бы стал радоваться, узнав о такой родословной.

— Ничего, — вместо меня ответил Рик. — Я бесконечно извиняюсь, что подложил вам несколько приличных свинок со своим желанием увидеть младшего братца. Кто же знал, что у Оррена и так все сильно запущено? Так что не смею вас задерживать. Но очень надеюсь, что после праздника Начала вы, ваша светлость, все-таки навестите меня с более продолжительным визитом. И леди, раз теперь вы посвящены в небольшую тайну, также можете приезжать ко мне. Буду счастлив видеть свою племянницу в этом гостеприимном замке.

— Больше запирать не станете? — подозрительно уточнила дочка.

— Нет. Между прочим, я выделил лучшие комнаты, уж что там могло не понравиться, ума не приложу?

— Способ доставки в них, а также запертая дверь, — тут же нашлась Юльтиниэль, быстро свыкшись с мыслью, что теперь у нее появился дядя.

А что? Раз отец — меченный Хель, так почему бы не появиться дядюшке — наместнику Убийцы? Для комплекта, так сказать. Наоборот, весело — такое интересное семейство!

Неожиданно дочка спохватилась:

— А тот мужчина, который меня похитил, не вампир, случаем?

— Да, я тоже хотел про это спросить, — согласился я, доедая удивительно вкусное яблоко.

— Случаем, вампир, — осторожно согласился Рик и тут же уточнил: — А что?

Мы с дочкой переглянулись и быстро выложили историю Маришки, а также ее желание «побеседовать» с родителем. Брат нахмурился.

— Нет, я, конечно, могу его опять вызвать… Но, Оррен, ты уверен, что им действительно нужна эта встреча? Если ты говоришь, что девочка его не узнала, не лучше ли оставить все как есть?

— Думаешь, месть не выход?

Встал с кресла и, подойдя к окну, я посмотрел в сторону беседки, благо она находилась близко к этой части замка. Друзья расселись в тени плетеного купола на удобных лавочках и с опаской косились на подносы с едой, которую принес им заботливый Лео. Кристиан приклеился взглядом к выходу, явно дожидаясь, когда же я наконец соизволю к ним выйти, что, естественно, будет означать — победа одержана, Юля спасена. Маришка сидела рядом с Василием и что-то ему рассказывала. Иномирец внимательно слушал, иногда кивая в такт словам девушки.

— Когда-то так сказал ты. Ну его, это прошлое! Сам от него прячешься, так и другим не напоминай о том, что было. Раз девчонка еще не кинулась на поиски своего отца, значит, подсознательно не хочет его встречать. Да и у Вэра замечательная семья — как раз в этом году старшему сыну первый десяток исполнился. Не стоит их трогать.

— Хорошо, Рик. Я приеду к тебе сразу же после бала в честь праздника Начала. И так чувствую себя виноватым, что не появился раньше — слишком уж в свои проблемы погрузился. Ладно, — повернулся я к дочке, — можешь идти к ним, я спущусь буквально через несколько минут. Наверное, нам будет лучше отдохнуть уже на моих землях?

Наместник Хель, немного подумав, кивнул.

— Да, судя по всему, твои друзья уже не очень рады, что поехали с тобой. Насколько понял по твоим словам, порталы открываются откуда угодно, просто ты не знал точных координат моего замка? В таком случае вы можете сделать первый переход уже здесь. Да мне, признаться, и самому не хочется, чтобы кто-то узнал меня… Пусть это твои друзья, брат, и ты им доверяешь, сам им довериться я не могу. В следующий раз приезжайте только втроем — ты, Юля и Альга. И чтобы никаких императоров!

— Спасибо… Конечно. Я бы и сейчас один приехал, да из-за того шоу, которое ты устроил, и так еле-еле удалось отвязаться от приятной компании армии и драконьих наездников. Да… Юля? Что-то еще? — Дочка замерла на пороге и выжидательно косилась в мою сторону.

— А вы секретничать будете? — надулась она.

— Нет, просто еще немного поговорим, — улыбнулся Рик. — Чтобы не вышло, что я зря заставил Оррена проехать по империи туда-сюда. Давайте, леди, идите на улицу. Вас там ждут.

— А потом, когда я сюда опять приеду, мне можно будет расспросить обо всем? Да? И задержаться подольше?

— Конечно.

Я посмотрел в окно, как дочка выбежала из дверей, сразу что-то закричав компании и весело подпрыгнув на зеленом покрывале. Первым к Юльтиниэль подбежал почему-то Крис и, подхватив на руки, закружил — веселый смех разлился по внутреннему двору патокой, эхом откликнувшись в самых дальних уголках. Остальные тоже поспешили к спасенной из лап наместника пленнице. Василий указал на замок, явно спрашивая, почему же я задерживаюсь.

Я вернулся обратно к столу и устроился в кресле, показывая брату, что можно продолжить разговор.

— Оррен, скажи, — тон Рика стал куда серьезнее, — мне показалось или ты действительно винишь себя в смерти Лареллин?

— Да… виню.

— Ты ведь никогда ее не любил?

— Возможно. Но и смерти не желал. Это было необдуманным поступком, просто я забыл, что Хель всегда все делает по-своему и так, как понимает.

— Ох, братишка. Все-то у тебя не так, как у людей. Знаешь, ты сам иногда видишь только то, что хочешь увидеть. Хотя правда лежит чуть в стороне.

— Убийца приходила к тебе? Вы говорили об этом?! — Я сам не заметил, как вскочил на ноги. — Но я видел ее недавно, и она ничего не сказала…

— Потому что ты не спрашивал, Оррен, — ворчливо отозвался Рик, также поднимаясь из-за стола. — Пойдем, я провожу тебя до дверей. Поговори с Хель, посмотри по сторонам и наконец перестань мучить Альгу. А то я начинаю сомневаться в том, кто же из нас настоящий наместник.

— Юля, — отозвался я.

Рик весело рассмеялся и, пожелав удачи, прикрыл за мной двери, еще раз напомнив, чтобы я обязательно заглянул к нему после праздника и даже остался погостить на недельку. А я разве против? С большим удовольствием!

И Альгу обязательно прихвачу, а дочка пусть грызет гранит науки…