Глава 17
ВЫБОР И ЦЕНА
Ничто так не отвлекает от жизни, как борьба за существование.
NN
Подумаешь, выпить немного крови? Пустяки! Можно у Василия попросить, или у герцога. Вряд ли они откажут, зная, что от этого зависит судьба Маришки…
Девушка замерла на месте и, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, несколькими широкими шагами пересекла свою комнату. Она сама не понимала, почему вроде бы не самый сложный выбор заставляет ее так переживать. Но нужно было решаться. Маришка почти физически ощущала, как отпущенное ей время уходит, — еще немного, и ничто на свете не сможет полувампирке вернуть потерянного дара. И ощущения девушки можно было описать просто: будто бы она стоит перед пропастью, а сзади подбирается что-то неотвратимое. Если шагнет вперед, в пустоту, есть шанс, что за спиной раскроются крылья, и она сможет перелететь пропасть, или же Маришка камнем рухнет вниз и разобьется. Но если продолжит стоять на месте, существо заберет ее в чертоги Хель, и других альтернатив не останется. Внутри что-то подсказывало: лучше рискнуть и ощутить на несколько мгновений полет, чем покорно принять уготованную участь.
Маришка кинула тоскливый взгляд в зеркало, рассматривая удлинившиеся клыки. В конце концов, не зря же говорят, что природа свое возьмет. И возможно, если она откажется сегодня, через несколько лет ей все равно придется согласиться. Но шанса вернуть магию уже не будет.
А это значит, что, по сути, выбора нет.
Вэр нашелся на внутренней площадке — в тесном кругу друзей они что-то негромко обсуждали, изредка посмеиваясь. Маришка обратила внимание, что к ее отцу обращаются куда почтительней, чем к другим вампирам. И если между собой легко фамильярничают, то с Вэром не решаются.
— Хм? — осторожно позвала девушка.
Вампиры встрепенулись, поворачиваясь к ней, и замерли, будто Маришка была василиском, превратившим их в камень одним взглядом. Вэр улыбнулся, поднявшись навстречу девушке, протянул руку, за которую она несмело взялась.
— Я очень рад, что ты пришла. Что-то случилось?
— Нужно поговорить. — Маришка чувствовала себя очень неуютно под изучающими взглядами остальных вампиров. Появилась неприятная мысль, что ей что-то недоговаривают. Или это она сама забыла спросить про нечто весьма важное…
— Конечно, я к твоим услугам. — Вэр кивнул своим знакомым и послушно пошел за Маришкой в тень одной из башен, туда, где их точно никто не смог бы подслушать.
Девушка часто оглядывалась на мужчину, словно ожидала нападения. Это его одновременно и злило и пугало — он не проявил ни капли агрессии, не считая похищения дочери защитника на прошлогоднем балу. Так почему же Маришка ожидает удара в спину?! Однако, с другой стороны, ведь это она пришла к нему? Быть может, не все потеряно.
— Я тут посоветовалась… — начала Маришка, сбилась и неразборчиво пояснила: — Спросила, что выбрать.
— С Альгой? — зачем-то уточнил вампир.
— Нет, — удивилась девушка, — с герцогом.
— Защитником? — Вэр покачал головой, словно бы не одобряя такой доверчивости, но больше ничего добавлять или спрашивать не стал, ожидая, когда Маришка наконец объяснит, что ей так неожиданно потребовалось. Точнее, «что именно», мужчина подозревал — просто не ожидал, что дочь согласится так быстро.
— Мне нужно просто выпить чьей-нибудь крови? И все? Никаких ритуалов, заклинаний и еще чего-либо подобного, да? — Девушка грозно сдвинула брови, словно от этой гримасы мог измениться ответ на ее вопрос.
— Увы… — развел руками вампир. — Если бы все было настолько просто, мы смогли бы избежать сотен проблем. Во-первых, тому, чью кровь ты решишь использовать, придется до этого выпить один состав, — я приготовлю его, как только ты скажешь «да». Кровь конечно же нужно отдать добровольно. И во-вторых, сила в ней должна быть родственна нам — созданиям Хель. Это основные условия. Поскольку ты неполноценный вампир, их хватит, чтобы магия возвратилась и обострились некоторые способности, думаю, большего и не нужно. Я прав?
— Да, — согласилась Маришка.
Девушка лихорадочно соображала, у кого ей в таком случае брать кровь, чтобы в ней была частичка силы Хель? Василий точно ничем помочь не сможет. Не к наместнику же идти с ножом?! Конечно, можно было бы попросить герцога, но открывать его тайну не хотелось. Да и его светлость вряд ли пойдет на этот шаг ради нее.
— И много ли крови необходимо выпить? — ослабшим голосом спросила она, не зная, что еще можно сказать. Теперь, когда девушка уже переборола себя, отказываться от магии было невыносимо сложно. Казалось, что проще отрезать себе руку или ногу — и то менее болезненно получится.
— Ты сама поймешь, когда нужно будет остановиться. — Вэр, похоже, и не подозревал, что от безнадежности Маришка готова была вот-вот расплакаться.
— Этот… ритуал можно будет провести без наличия… посторонних? — Тихий голос, раздавшийся сзади, заставил девушку подпрыгнуть на месте и испуганно пискнуть, а вампира схватиться за кинжалы.
Однако герцога, кажется, мало заботила реакция на его появление. Он стоял в нескольких шагах от них, небрежно сложив руки на груди. Сложно было сказать, как давно он слушает их разговор — может, Рит сразу же направился за Маришкой, и если бы сам себя не обнаружил, выступив из плотного ночного полога, они бы даже не узнали о его присутствии. На девушку он смотрел спокойно, даже покровительственно. А вот Вэр удостоился весьма прохладного взгляда.
Впрочем, и вампиру герцог не понравился.
— Оррен Рит? Не ожидал, что вы решите озаботиться проблемами моей семьи.
— Не думаю, что девочка чувствует себя ее частью. Вы не ответили на мой вопрос.
Вэр недовольно скривился, но, выдержав паузу, сказал:
— Это возможно. Я сделаю состав для… хм… донора, и дальше все окажется в ваших руках. Неужели у вас — защитника Пресветлой матери — на примете есть человек, подходящий для этого?
— Я могу с ним договориться. Сколько времени потребуется на то, чтобы приготовить этот состав?
— Час.
— Хорошо. Через час он должен быть у меня. Маришка, ты тоже. — Герцог вежливо склонил голову. — Всего доброго.
Когда я вернулся в комнату, подруга уже возлежала на кровати, прикрыв глаза. Мое появление она насмешливо прокомментировала:
— У любовницы задержался? — Альга соблазнительно потянулась и плавно перетекла в сидячее положение, рассматривая меня из-под опущенных ресниц.
Захотелось сказать, что сразу у двух, но вместо этого ответил правду:
— Решал Маришкины проблемы. Придется через час поучаствовать в одном ритуале, и надеюсь, с ней все будет в порядке.
— О-о! — Альга мигом оставила свой тон. — Так она тебе рассказала про кровь?! А то я боялась, что мне придется самой с девочкой беседовать. Решил поработать донором?
— Да, подумал, что с меня не убудет. Так что тебе стоит вернуть на себя хоть часть одежды, чтобы не представлять отвлекающий фактор. Ритуал проведем здесь.
— Эх… — Женщина нехотя выскользнула из-под одеяла и потянулась к брошенной на стул длинной кофте. Видимо, воровка решила, что этого вполне хватит. — Ой! Оррен! Что я узнала! — внезапно вскрикнула она, делая большие глаза, словно собиралась открыть какую-то величайшую тайну всей множественной вселенной, неизвестную даже творцам.
— Ну-у, время у нас еще есть — рассказывай. — Я сел на край кровати, приглашая Альгу присоединиться, а не стоять столбом посреди комнаты, и приготовился слушать, что же такое воровка узнала во время своего импровизированного шпионажа.
Надо заметить, что подслушанное неожиданностью для меня не оказалось. Еще на совете я понял, что все спокойно в Лирии только на первый и весьма наивный взгляд. На деле же все куда сложнее и серьезнее. По-другому получиться и не могло — Кристиан должен был понимать, когда совершал свои глупости, что любой поступок влечет за собой последствия. Иногда их сложно спрогнозировать, иногда они очевидны. Однако, кажется, крестник понадеялся, что в нужный момент просто сделает жалобный взгляд, робко проблеет: «Извините, я больше не буду…» — ему простят все старые прегрешения, и он со спокойной совестью примется развлекаться дальше.
И именно поэтому, возвратившись из прошлого, ему придется самому разбираться с заговором и убеждать Лирию, что, возможно, такой правитель, как он, все-таки сможет приносить нашей империи пользу, а не только советников гонять и с орденом ссориться.
В том, что Леран недолюбливает (это еще мягко сказано!) Криса, сомневаться не приходилось. Я даже не мог винить в этом главнокомандующего Дирра. А вот чью сторону решит занять в этом конфликте Ливий, было бы интересно узнать, но, кажется, глава еще сам не определился со своими предпочтениями.
— А может, мы его прибьем по-тихому? — с надеждой спросила Альга после того, как я объяснил ей свою неестественно-спокойную реакцию. — Неизбежные военные потери… и все такое. Ты говорить красиво умеешь — докажем как-нибудь, что он сам с башни спрыгнул, а не герцог Рит его мечом в спину тыкал…
— Добрее надо быть к людям, добрее, — наградил Альгу укоряющим взглядом. — А Крис сам виноват — вот пусть и думает, что делать. Уж это разгребать за него я точно не буду.
— Может, ты согласишься стать императором в таком случае? — Альга как-то слишком серьезно вдруг на меня посмотрела. — Я, конечно, никакую родовитую фифу к тебе не подпущу, даже не надейся, но все-таки заманчиво все это…
— Вот уж не думал, что ты о власти мечтаешь! — посмотрел на воровку другим взглядом, с удивлением после стольких лет дружбы открывая в женщине новую сторону, к которой я еще не знал, как относиться.
— А кто о власти не мечтает? Хотя не все понимают, что к ней еще и ответственность прилагается. А-а, — она махнула рукой, — ладно, не соглашайся.
— Спасибо.
Внутренние часы подсказывали, что вот-вот время, отпущенное вампиру для приготовления своего «волшебного настоя», подойдет к концу, и в комнату придет Маришка, ожидающая, что все обязательно будет хорошо…
Ее подводить нельзя.
Альга, словно прочитав мои мысли, поднялась с кровати и начала приводить покои, пребывающие в живописном беспорядке, в относительно приемлемый вид. С учетом того, что все, кто мог, уже и так успели насладиться царящим у нас бардаком, этот порыв был несколько излишним, но останавливать женщину я не стал, любуясь ее движениями и неожиданно появляющимся порядком.
— Тебе придется отдать много крови? — обеспокоенно спросила Альга, поворачиваясь ко мне с зажатым в руках одним сапогом, пару которого она и пыталась в данный момент (пока безуспешно) отыскать. — Мне сходить к лекарю за кроветворным и восстанавливающим зельями?
— Вэр сказал, что девочка сама почувствует, сколько нужно…
— Надеюсь, Маришка знает, что делает. Как бы я ни переживала за ее способности, твоя жизнь мне все равно дороже. Да что тут говорить?! — неожиданно рассердилась она. — Ты только недавно на ноги после проклятия и болезни встал, а уже геройствовать собираешься!
— Решила меня отчитать за несколько минут до ритуала? Я рад, что ты обо мне заботишься, но, кроме меня, Маришке никто не поможет. Я вроде не сахарный — растаять не должен.
— Если что-то пойдет не так — своими руками этого кровопийцу придушу. А я ему еще помогать вздумала! — Альга бросила сапог на пол с такой силой, будто это он был виновен во всех наших бедах, после чего направилась к двери.
— Ты куда? — рассеянно крикнул я ей вслед.
— За зельями… — Альга сделала несколько шагов по коридору, а потом вернулась назад. — Как раз они идут — во-он из-за поворота показались. Без меня не начинать. Понял?
Я подумал, что заботливая нянька в Альге проснулась, как всегда, совершенно некстати.
— Понял, конечно. Куда я денусь?
В деревне не нашлось ни одной души — ни мертвой, ни живой. Также не было ни крыс, ни вездесущих тараканов, даже мухи с муравьями куда-то исчезли. И от этого с каждой секундой вынужденного пребывания в черте селения становилось все страшнее, а ожидание чего-то неотвратимого казалось совсем невыносимым. Даже Альга, наступив на горло своей гордости, тонким, срывающимся голосом просила, чтобы они покинули это место и как можно быстрее, до наступления ночи, отъехали на максимальное расстояние. К ней присоединились и остальные, по очереди пытаясь усовестить Рита.
Узкие темные окна игра воображения затемняла, превращая в пугающие провалы, а скрип распахнутых ставен, в обычное время воспринимающийся как нормальное дополнение к деревенскому шуму, сейчас звучал особенно зловеще. С наступлением сумерек окружающая действительность лишалась красок, обесцвечиваясь и серея, словно теряя какие-то границы. Под ногами шуршал мелкий щебень — слишком громко в окутавшей пустую деревню тишине.
Оррен упрямо поджимал губы и как заведенный повторял, что здесь им будет безопаснее, чем за пределами хилой ограды.
— Да что здесь может быть безопасного?! — наконец взорвался Талли.
— То, что все уже исчезли — что-то забрало их, и оно вряд ли сюда вернется в ближайшее время. И думается мне, что другие твари Хель боятся этого места не меньше нашего и тоже сюда не сунутся. Мы заночуем здесь! — непреклонно заявил Рит, взглядом примериваясь к большому дому старосты. — Тут осталась нормальная еда, вода в колодцах также никуда не делась…
— Вот и оставайся сам. Мы тебя в лесу подождем, — буркнула Альга, первой направляясь обратно к воротам.
За ней, растянувшись вялой, уставшей цепочкой, поплелись остальные, ведя в поводу своих коней. Те, почувствовав, что они уходят из этого жуткого места, переставляли копытами куда охотнее. Оррен же остался стоять посреди улицы, как-то странно смотря в спины друзьям. Оглянувшаяся на своего будущего отца Юльтиниэль замерла на месте, увидев спокойный взгляд Рита, уверенного, что никуда его спутники не денутся — поупрямятся, как дети малые, немного потопают ногами, а потом вернутся обратно.
И неожиданно полуэльфийка решилась: наладить действительно нормальные отношения с Орреном, а не их жалкое подобие, которое было сейчас, могла бы помочь именно такая ситуация: все уходят, а она остается рядом с ним, показывая, что верит и доверяет. Идеально и страшно одновременно.
Страшно потому, что Юля прекрасно понимала — это слишком очевидный шанс, и Хель могла намеренно пожертвовать целой деревней, чтобы подружить ее с Ритом. А значит, эта жертва не должна оказаться напрасной.
Она выбрала.
Еще несколько мгновений потоптавшись на месте, Юльтиниэль направилась обратно к Оррену. Ее кобылка упиралась как могла, тоненько и жалобно ржа, но хозяйка оказалась неумолима.
— Княжна? — неподдельно удивился Рит.
— Я верю тебе, поэтому остаюсь, — ровным голосом ответила полуэльфийка и была очень обрадована, когда Оррен благодарно улыбнулся.
Они стояли рядом и смотрели вслед друзьям, которых никак не могли винить за нежелание оставаться в месте, вызывающем панический ужас и отвращение. Однако далеко «бравые» охотники не утопали — как раз до ворот дошли, замерли как вкопанные вглядываясь в лесную тень, и с удвоенной скоростью поспешили обратно к Оррену и Лареллин.
— Что-то случилось? — Юля обеспокоенно подбежала к Крису.
— Угу, — мрачно согласился император. — Твари случились. Оборотней напоминают. Вроде размером мельче — на лис похожи, но их много, и выглядят они откровенно…
— Мертвыми, — подсказал Алек.
Юльтиниэль заинтересованно взглянула в сторону забора, почему-то захотелось поглядеть на эти диковинки, — в их спокойном времени такое точно не увидишь.
— Не стоит, — предостерег ее эльф, сориентировавшись. — Аппетит испортишь. Они слегка подгнили, но зубы у них точно в порядке. Даже слишком. Но сюда боятся заходить, так что и впрямь придется ночевать здесь… Эх.
Рит хмыкнул.
— Можно, я не буду повторять: «Я же говорил?!» — протянул он с непередаваемо насмешливой интонацией. Одна Юльтиниэль удостоилась теплого, дружеского взгляда. Только не успела девушка горделиво приосаниться, как на грани сознания раздался характерный смешок Убийцы.
— Можно, — устало согласился Крис, мысленно спрашивая у Юльтиниэль, что случилось, — уж больно взгляд у девушки несчастным стал.
Полуэльфийка отвечать не стала, подумав о людях, которые тут жили…
— Пойдемте устраиваться? — предложил тем временем защитник, кивая на выбранный дом старосты.
Альга еще раз оглянулась на ворота:
— А не надо их закрыть?
— Если бы они могли — уже зашли, чтобы с нами поближе познакомиться. А коли что-то изменится, то такая преграда их не удержит. Лучше уж будем из окон наблюдать — не придется ждать удара со спины, — рассудил Таллиэль, забирая у Юльтиниэль повод.
Как обычно, заботы о лошадях он оставлял себе, хотя последнее время ему охотно помогал управляться с транспортом Алек. Лошади паренька любили — слушались и тянулись за лаской, иногда игнорируя своих владельцев.
Юля кивнула Талли и, почувствовав тепло его ладони на своих пальцах, ощутила, как предательски быстро забилось сердце, после чего, ругая себя, прошла следом за Альгой в дом. Ну как так можно, словно тринадцатилетняя девчонка, увидевшая эльфийского принца?!
Тьфу! Вот уж Юльтиниэль не ожидала, что такое с ней когда-нибудь случится.
Ее взгляд случайно остановился на тряпичной кукле, валяющейся посреди просторной комнаты. Недавно трепетавшее в приятной истоме, сердце пропустило удар. Вот она — цена за сохранение прошлого… и Хель было совершенно неинтересно, готова ли Юля заплатить ее. Конечно, когда они еще обследовали первые дома, Юльтиниэль понимала, что здесь не только взрослые люди жили. Но вот эта кукла почему-то сразу рисовала перед ней девочку лет пяти — светловолосую и синеглазую, со смешными веснушками и широкой улыбкой…
Остальные тоже притихли. Алек наклонился, поднял куклу, несколько секунд вглядывался в неживые бусинки глаз, а потом переложил ее на шкаф, задвинув за ящик с каким-то тряпьем.
Сразу стало легче.
Обстановка в доме была простая, но уютная — цветные, вышитые заботливой женской рукой шторы красивыми складками украшали окна. Большая кухня, она же столовая, где друзья и решили устроиться на отдых, была заставлена понятными только хозяевам вещами. Небольшие поделки заполняли собой узкие длинные полочки, прибитые к стенам. Видимо, проводившая большую часть времени за готовкой жена старосты хотела, чтобы любимые вещи всегда находились рядом. Тут были и неумело смастеренный кораблик, и высушенный венок из полевых цветов, и нелепо сшитые тряпочки, составляющие странный узор, и деревянный нож, какой обычно вытачивали мальчишки, достигнув семилетнего возраста, — за настоящий отцовский хвататься еще рано, а свой иметь хочется…
Смотреть на все это было страшно. Но идти в другие дома и видеть там похожие вещи означало бы причинить себе еще большую боль. Как и подниматься наверх, в хозяйскую спальню и детские комнаты.
Общую мысль высказал конечно же Рит:
— Ну что ж… думаю, на второй этаж нам лучше не ходить. Расположимся здесь — места должно хватить на всех. Надеюсь, ночь не затянется. — Оррен бросил тревожный взгляд на узкую лестницу с маленькими досками ступеней и закрытую дверь.
Юльтиниэль согласно кивнула и, выбрав лавку около большой печки, принялась устраиваться так, чтобы стало хоть чуть-чуть комфортнее и спокойнее. Рядом возилась Альга. Стесняясь своего страха, она мяла в руках какой-то платок, переводя взгляды с Оррена на Криса. Потом повернулась к Юльтиниэль — лоб воровки пересекла морщинка недовольства.
— Рэль, ты почувствовала, что за воротами опасность? — спросила девушка. — Почему тогда не сказала нам?!
— Ничего я не почувствовала. — Полуэльфийка скинула с ног сапоги, с наслаждением сжимая и разжимая пальцы и ощущая под ступнями приятную прохладу пола. — Просто поверила Оррену, что остаться будет правильным выбором. А меня вы бы и подавно не стали слушать.
— Да, — согласился Оррен, прислушиваясь к их беседе. — Я не ожидал, что именно ты, княжна, решишь мне поверить. С одной стороны, было приятно твое доверие, а с другой — до сих пор досадно, что Альга с Талли решили проигнорировать мои слова.
Воровка, успев наградить лучезарную княжну ревнивым взглядом, виновато опустила глаза, а эльф отозвался, что если бы Оррен конкретизировал свои предостережения вовремя: «Мол, так-то и так-то, за воротами вас уже ждут мертвые любители человечины и эльфятины…» — то этого неприятного инцидента удалось бы избежать.
— Ты бы все равно побежал проверять его слова, — не согласился с эльфом Алек. — Действительно, некрасиво получилось. Думаю, нам всем, кроме княжны, стоит извиниться перед Орреном.
Талли поморщился, Альга фыркнула, а вот Крис с самым серьезным выражением лица попросил прощения за недоверие. Риту хватило и этого, чтобы окончательно растаять и еще раз, но уже более дружелюбным тоном, напомнить, дабы в следующий раз его слушали.
Плохого точно не посоветует.
После сытного ужина они долго и безрезультатно пытались хоть немного поспать, но сон не шел. Уж что в этом было виновато: узкие, неудобные лавки, пустая, пугающая деревня или же бродящие за забором твари — вряд ли кто-нибудь смог определить. Однако, отлежав бока и пересчитав всех овец, любезно предложенных воображением, они снова зажгли свет, надеясь занять себя чем-нибудь на оставшееся до рассвета время.
— Княжна… — К скучающей Юльтиниэль подсел Алек.
— Ты можешь называть меня по имени, — в который раз пробормотала Юля, не сильно веря в то, что защитник наконец-то прислушается к ее словам. — Или вообще, как Альга, использовать сокращение.
— Ну-у… — привычно протянул парень, отводя взгляд. — Я хотел попросить…
— Да? — Девушка попыталась поторопить Алека с его просьбой.
— Ты не могла бы рассказать про Светлолесье? Говорят, там волшебно красиво!
Юльтиниэль нахмурилась, пытаясь припомнить, что она может рассказать об эльфийском лесе, — получалось до обидного мало. Покосилась на Таллиэля, который что-то тихо обсуждал с Крисом, вдруг она что-нибудь не так скажет и выдаст себя?
— Только если немного — в общих чертах описать. — Юльтиниэль посмотрела на погрустневшего защитника и поспешно добавила: — Просто это надо видеть своими глазами. Хочешь как-нибудь приехать к нам?
— Ой! Рэль, а мне можно? — К Юльтиниэль сбоку подсела Альга. — Я тоже хочу: и послушать, и съездить. А то нам Талли не рассказывает, будто сам ничего про Светлолесье не знает, — наябедничала воровка.
Эльф оскорбленно фыркнул, но от разговора с Крисом отвлекаться не стал.
Юльтиниэль с удовольствием описала дядин дворец: высокие потолки, украшенные растительным узором, полы больших залов, по краям которых прямо из мрамора росли фруктовые деревья; огромные витражные окна, светлые, просторные комнаты, магическое освещение, роскошный дворцовый парк, а заодно и хвальную комнату, куда они с Крисом и свалились.
Полуэльфийке удавалось выбирать отдельные фрагменты из воспоминаний и описывать их как можно детальнее, чтобы получилось ярко и образно, а заодно потратилось больше времени. На середине рассказа к ним подсел Оррен, попросив пригласить в Светлолесье и его. При этом у младшего герцога оказался настолько уморительный вид, что Юльтиниэль, не выдержав, захихикала. Рит стоически выдержал издевательство и все-таки получил приглашение.
— Вот решишь свои проблемы в герцогстве — приезжай, — предложила Юля.
Оррен скривился, словно его пронзила резкая зубная боль.
— Так прямо меня и отпустят, если я домой вернусь…
— А что тебе там делать?! — удивилась девушка. — Ты же не наследник…
Рит махнул рукой, прося не задавать такие вопросы, на которые он не сможет ответить, и Юльтиниэль послушно сменила тему, продолжив рассказывать о Светлолесье.
— По сути, лес — это огромный город. У границы, конечно, никто не живет, а так мы стараемся ставить дома, не причиняя вреда деревьям, — они сами расступаются, если правильно попросить, открывая площадку для строительства. Получаются целые улицы и кварталы. Очень красиво. Небольшие домики — в основном двухэтажные, и то вторые этажи строятся только ради больших библиотек: мы, эльфы, жуткие книголюбы.
Юльтиниэль очаровательно улыбнулась, заправляя белоснежную прядь за длинное ушко. Хорошо, что волосы у нее росли быстро, — раньше раз в месяц приходилось себя саму обстригать, чтобы сохранять привычную, неровную прическу, а теперь трогать волосы Юля не решалась, вот они и отросли, укрывая плечи и спускаясь к лопаткам. Девушка успокаивала себя тем, что, вернувшись в родное время, обязательно подстрижется как можно короче — можно даже под мальчика. Вот они с Крисом забавную пару составят: император со своей густой, длинной шевелюрой и полуэльфийка с коротким ежиком на голове. Юля уже размечталась, что они обязательно помирятся, как Альга прервала ее мысли:
— Что-то не замечала у Талли любви к книгам…
Эльф вздохнул, погрозив воровке кулаком, — про Светлолесье не рассказывает, будто не знает, гору книг с собой не таскает… Ну куда такое годится? Обидно же!
— Неправильный он у вас эльф — вот и все, — не удержалась Юля, показав Таллиэлю язык. — Хотя Эльрад не лучше — то-то они быстро спелись!
Однако от немедленной расправы полуэльфийку спасла Альга — она вскочила на ноги, глядя в темноту за окном с нарастающим ужасом, и помертвевшим голосом сообщила:
— Они зашли…
У окна все желающие рассмотреть гостей не поместились — Алека и Альгу оттеснили назад, а зато Юле, несмотря на недовольство Оррена, удалось протиснуться в первый ряд, дабы хорошенько рассмотреть интересных зверюшек.
В ночной темноте, слегка разбавленной лунным светом, огромные красные глаза приближающихся животных смотрелись весьма колоритно и в то же время смешно, напоминая магические шарики, которыми развлекали детей балаганные фокусники. Хотя, кажется, такое сравнение пришло в голову только Юле, так как Крис, ознакомившись с содержимым ее мыслей, наградил девушку убийственным взглядом, говорящим: «Если горбатого хоть могила исправит, то тебе, Юльтиниэль Рит, и это не поможет…»
Настроив заклинание ночного зрения, полуэльфийка убедилась, что монстрики на первый взгляд и правда напоминали отощавших лисиц — особенно вытянутой формой мордочек. Цвет свалявшейся шерсти определению не поддавался, а кое-где так и вовсе отсутствовали целые клоки шкуры, обнажая белые костяки ребер, а те, что все-таки оставались на своих местах, были откровенно гнилыми. Зрелище было совсем не из приятных, но любопытство Юльтиниэль оказалось намного сильнее отвращения.
— А если изменить узлы привязки, получится замечательная домашняя зверюшка! — брякнула она, как обычно, до того, как успела подумать.
И реакция не заставила себя ждать — друзья уставились на девушку так, будто она неожиданно отрастила клыки, рога и хвост или же вовсе превратилась в Хель и собиралась наброситься на охотников, в мгновение превратившихся в добычу. «Лисы» за окном, по сравнению с княжной, сразу перестали казаться угрозой.
— Что? — фыркнула Юля. — Шкурку починить, запах разложения убрать, собственно и его само замедлить, а лучше заморозить, — и идеальный питомец выйдет… Зато по ночам гулять одной не страшно!
— М-дя… — крякнул Оррен, возвращая слегка сместившуюся в сторону пола челюсть на место. — Ты, Лареллин, оказывается, полна сюрпризов. Не ожидал, что созерцание мертвой материи может привести в эйфорию лучезарную княжну…
— А еще меня неправильным эльфом назвала! — возмущенно буркнул Талли и неожиданно спросил: — Ты же не хочешь сказать, что князь преподавал тебе основы некромантии?!
Юльтиниэль застенчиво улыбнулась, не зная, что можно ответить, но, кажется, улыбка, больше похожая на оскал, сказала все сама за себя.
— Ну что, зададим им трепку? — предложил Крис.
И тут друзья вдруг поняли, что странная выходка Лареллин вытеснила страх, оставив только предвкушение скорой схватки. До дома старосты оставалось несколько метров, когда Таллиэль, смочив какую-то тряпку пряно пахнувшим настоем, велел обтереть ею оружие.
— После сегодняшней ночи я явно полюблю выражение «мертвее мертвого», — ухмыльнулся Оррен.
«Лисы» оказались весьма озадачены, когда изначально пугливая добыча сама с грозным гиканьем выбежала им навстречу, — первая тварь даже пасть разинула, словно ожидала, будто Рит сам в нее заберется и поможет себя пережевать. Однако вместо вкусного мяса горло неприятно резануло сталью. Бедная «лисичка» так и отправилась в мир иной, не поужинав последний раз в своей немертвой жизни.
Но удачное начало драки не принесло-таки быстрого конца схватки в пользу команды охотников. Сориентировавшись, «лисы» ловко избегали столкновений с оружием, приносящим им окончательную смерть. Даже большие магические светильники, созданные Юльтиниэль, не до конца развеивали плотную ночную завесу, позволяя «лисицам» нырять в тень, уходя от ударов, и появляться прямо перед чьим-нибудь носом, кровожадно щелкая зубами — пока, правда, безрезультатно: реакция у членов команды оказалась отменной.
За двадцать минут им удалось убить всего с десяток «лисиц», при этом обзаведясь целой коллекцией укусов — хорошо хоть, слюна тварей не была ядовитой. И это при том, что количество противников заметно не уменьшилось. Казалось, что вся улица за несколько минут до отказа заполнилась созданиями Хель.
— Кажется, мы слегка погорячились с тем, чтобы устраивать такое… — заметил «корректный» Крис, пытаясь огненным заклинанием поджарить сразу несколько зверюшек. Получиться-то получилось, но при этом так завоняло, что сам император почувствовал, как его замутило от запаха, и лишь в последний момент увернулся от «лисицы», желающей вцепиться в его шею. Он пронзил легкое тело твари ледяной иглой, пришпилив к земле, и добил уже мечом, чтобы точно больше не поднялась.
Вот Алеку повезло меньше — в какой-то момент его окружили сразу пять «лисиц», безошибочно учуяв свою цель. Одна ловко кинулась сбоку, роняя парня на землю, две другие вцепились в ноги, не позволяя защитнику вывернуться, а третья уже прыгнула на него сверху, дабы завершить земной путь человека…
И никто из команды не успевал его спасти…
Но помощь Алеку не потребовалась: за мгновение до того, как судьба решилась не в его пользу, тело парня охватил яркий зеленоватый свет, пронзив тонким, ослепляющим лучом напавшую тварь. Следом сгорели остальные «лисицы», удерживающие защитника. Легкая дымка на миг заполнила собой деревню, кажется, даже немного отступив за ее пределы, и твари, встречающиеся на ее пути, покорно рассыпались серым пеплом.
— Эх… не видать мне ни питомца, ни даже оригинального коврика, — огорчилась Юлька, уже примеряющаяся к парочке убитых «лис».
— Извини, я случайно… — совершенно искренне раскаялся Алек, пытаясь подняться на ноги, и, слабо улыбнувшись, закатил глаза, потеряв сознание. Крис успел подхватить защитника у самой земли, не дав ему испачкаться в том, что осталось от созданий Хель.
Вэр сухо повторил правила и, сказав, сколько нужно выждать времени после того, как доброволец выпьет предоставленный им настой, удалился. Видимо, вампир страшно обиделся на то, что ему не показали того самого «добровольца». Ну уж прошу прощения — музейным экспонатом я, кажется, не нанимался.
Маришка с ужасом уставилась на стакан, до краев наполненный серой субстанцией, которую мне предстояло в себя влить.
— И вы выпьете это ради меня? — поразилась она.
— Именно ради тебя. — Я улыбнулся Маришке, опасливо принюхиваясь к содержимому стакана.
Пахло вроде сносно, и с закрытыми глазами я принялся быстро пить, постепенно замедлившись, и уже последние глотки откровенно смаковал — у омерзительного на вид настоя оказался освежающе-кисловатый вкус с непонятными, но совершенно бесподобными нотами.
— Ммм… интересно, а добавки Вэр не предусмотрел? — Я с сожалением отставил опустевший стакан на тумбочку и засек время.
— Потом закажешь для себя отдельно… Как самочувствие? Голова не кружится? В глазах не двоится? Никаких симптомов отравления нет?
— Альга, ну зачем меня травить? Не переживай… Зелья ты все принесла, посмотришь, чтобы все прошло нормально, а завтра я как новенький буду. И к Маришке сила вернется.
Женщина повела плечами, но продолжать партию заботливой наседки не стала.
— А может… — пискнула Маришка, косясь на дверь, будто в нее вот-вот мог вломиться Ливий со своими послушниками, чтобы немедля тащить нас на костер.
— Боишься? — Я покачал головой.
— Ага.
— Все будет хорошо. Не трусь. Сейчас уже и время подойдет. Кинжал приготовила?
Маришка продемонстрировала мне ритуальное оружие с искривленным в восточной манере лезвием, которое выдал Вэр. Деревянная короткая рукоять, будто сделанная под детскую ладонь, с аккуратными подпальцевыми выемками, тонкая пластина гарды, а вот желобка не было. Странная голубоватая сталь притягивала к себе взгляд, заставляя восхищаться работой мастера. Я не фанат оружия — уже успел им переболеть, хотя и питаю слабость к отдельным экземплярам, но этот кинжал был произведением искусства, хотя и немного странноватым, — принять смерть от такого как получить долгожданное прощение с отпущением всех совершенных грехов.
Я закатал рукав рубашки, протянув девушке руку, а сам поерзал в кресле, стараясь устроиться как можно удачнее. К сожалению, в покоях проводить ритуал было не слишком удобно, и Маришке пришлось расположиться на ковре у кресла, забрав себе для мягкости несколько подушек.
Альга заняла почетный пост наблюдателя — второе кресло. Наверное, с ее точки зрения, смотрелись мы необычно: немолодой мужчина и девушка у его ног, с зажатым в тонкой ладони кинжалом.
Маришка несмело дотронулась до моей руки.
— Не смотри так, я ее, честно, хорошо помыл… — постарался хоть чуть притупить Маришкин страх довольно-таки глупой шуткой.
Маришка улыбнулась, примериваясь, где лучше делать разрез.
— А я…
— Давай, — почти приказал я, и девушка не посмела ослушаться.
Возможно, благодаря настою Вэра, но я совершенно не почувствовал боли, словно рука не принадлежала мне. Темная кровь выступила из раны неохотно, будто бы раздумывая: стоит ли покидать мое тело: метка Хель надежно удерживала ее. Сосредоточившись, я мысленно попросил проклятие ослабить контроль. Несколько капель скатились вниз, задержавшись на запястье, после чего упали на ковер.
— Собираешься любоваться? Смотри, если передумаешь сейчас, потом придется искать кого-нибудь другого, — пригрозил скорее для вида. Внутренне я был полностью уверен, что столько раз позволю кромсать себя кинжалом, сколько это понадобится Маришке.
Однако девушка приняла мои слова всерьез.
Она изо всех сил зажмурилась и приблизилась к ране. Я решил Маришку не смущать и также прикрыл глаза, отклоняясь на мягкую спинку кресла. Альга издала какой-то странный булькающий звук, непонятно что означающий — то ли волнение, то ли еле сдерживаемый смех, но быстро смогла взять себя в руки, понимая, что ритуал лучше не прерывать.
Время тянулось медленно, то скручиваясь в тугие спирали, когда на меня накатывали дурнота и слабость от потери крови, то выстреливая яркими лучами, когда казалось — совсем немного, и я стану настолько легким, что смогу расстаться с телом и ощутить полет. А еще мне мерещилось, что в мире не осталось ни единого звука, кроме стука моего сердца. Оно билось глухо и редко, и я зачем-то считал его удары, сбиваясь и начиная заново.
А время все тянулось и тянулось, превращаясь в шелковую нить, готовую порваться в любую секунду… Я видел, как она исчезает в густой темноте, в которой далеко впереди проступают очертания каких-то причудливых городов или целых систем чужих реальностей, нанизанных на цепочки торцов. Эта нить тянула меня за собой, предлагая показать все это по-настоящему — в цвете, со звуками и запахами. Нужно было только устремиться вперед, держась за нее… Но когда желание стало почти нестерпимым, кто-то невидимый легко дотронулся до моих плеч. «Еще не скоро…» — прошептал чужой голос, и все закончилось.
Маришка с довольным вздохом оторвалась от моей руки. Я открыл глаза, смотря, как девушка, замерев, чутко прислушивается к себе. На ее лбу виднелись маленькие капельки пота, а испачканные в крови губы кривила непонятная улыбка.
— Возвращается… — хрипло прошептала Маришка и распахнула глаза, уставившись на меня как на какое-то чудо. — Спасибо! — Вдруг она вздрогнула. — Ваша светлость? Что с вами?! Как вы себя чувствуете?! Альга…
Однако подруга и без этого уже подбежала ко мне, принявшись перевязывать поврежденную руку.
— Маришка! Ты же из него почти всю кровь выпила! Неужели сложно было себя сдерживать?! Оррен, ты меня слышишь? Хель… кровь не останавливается. Немедленно верни контроль над меткой! Что за ребячество?!
— Все хорошо… это просто слабость. Вот высплюсь, и станет замечательно. — Я смотрел на обеспокоенное лицо Альги и думал, что ужасно, просто смертельно устал. Перевел взгляд на полувампирку: — Я рад, что обряд прошел так, как надо, и к тебе возвращается магия. Только, пожалуйста, Маришка, дождись, когда резерв полностью восстановится. Не экспериментируй и не рискуй. Договорились?
— Конечно, ваша светлость. Обещаю. — Маришка обернулась к Альге. — Я могу чем-нибудь помочь?
— Не стоит, — уже более дружелюбно отозвалась женщина. — Лучше иди поспи. Я тут и сама справлюсь, только перетащу его на кровать… Оррен, ты точно меня слышишь? Под словом «перетащу» я подразумевала то, что ты сейчас поднимешься на ноги и самостоятельно доберешься до постели. И, так уж и быть, раздену тебя я…
Маришка осторожно хихикнула и, уже стоя на пороге, сказала, залившись краской смущения:
— А мне понравилось… — Девушка улыбнулась и добавила: — Было вкусно!
Как только за ней закрылась дверь, Альга разразилась гомерическим хохотом.
