ГЛАВА 9
Женский словарь:
Настойчивость — когда тебя домогается привлекательный парень.
Наглость — когда тебя домогается непривлекательный парень.
NNN
Ева Моргалис
Что такое настоящий «кайф»? Это когда забираешься в спальник после целого дня в дороге, потягиваешься от души и проваливаешься в сон. Честное слово, больше для счастья ничего не надо! Кажется, той ночью это понял даже Егор — потому что из их с Олей палатки не раздавалось знакомых ритмичных звуков. Может, братец и был бы не прочь пошалить под покровом ночи, но Оля в этом смысле представляла собой самое настоящее бревно. Последние километры дороги она уже едва волочила ноги. Егор отыскал для девушки две палки, и она топала, опираясь на них как лыжница. Так было хоть немного легче. Жаль, мне Полина не позволила взять такие же. Она, как тренер, считала, что я вполне могу добраться до вершины на своих двоих.
Ну, я добралась. И рухнула на траву. Пошевелить ногой или рукой казалось преступлением против себя любимой. Рядом так же пластом лежала Оля, бросая на меня полные понимания взгляды. Полина что-то ворчала себе под нос, кажется, обещала добавить в тренировки драматизма и превратить меня в Рэмбо. Интересно, что именно она имела в виду? Потому что мне иногда и правда хотелось надеть бандану, испачкать щеки грязью и удрать от этой тиранши подальше в лес.
Когда меня наконец снова поставили в вертикальное положение, я увидела, что поляна в лесу, куда мы выбрались для ночевки, приобрела вид маленького палаточного лагеря. Костер не разжигали — все равно еду готовить было некому, но котелок с водой кто-то принес. О, какая это была вкусная вода! Я выдула литра два, не меньше. Потом забралась в нашу с Полиной двухместную палатку, юркнула в спальник и отключилась. Снов не было — усталый организм не хотел двигаться даже в своем воображении. И, казалось, никакая сила на свете не могла вырвать меня из объятий дядюшки Морфея.
Как же я ошибалась!
Дикий женский вопль заставил подпрыгнуть ошалевшей гусеницей.
— Кто кричал? — послышался снаружи хриплый спросонья бас Егора. — Ева?!
— Я здесь, — прохрипела, выбираясь из палатки и на ходу натягивая кроссовки. Луч фонаря больно ударил по глазам, заставляя скривиться и отвернуться, прикрывая лицо руками.
— Цела, — крикнул кому-то Алекс, отводя свет в сторонку.
— Уверен? — уточнил Егор.
— Полностью, — ответил братец и швырнул мне в руки какой-то балахон, впоследствии оказавшийся мужской рубашкой. — В таком наряде сложно скрыть повреждения.
Последняя фраза звучала тихо, только для меня, и я тут же покраснела. Ну да, ночь была теплой, а спальник жарким. С чего бы мне спать в джинсах и футболке? Хорошо хоть белье не сняла — Поля вообще в одних трусах обычно ложилась.
— Черт, Полина!
Только сейчас до меня дошло, что из палатки больше никто не выбегал. А ведь готесса на вопль среагировала бы первой.
— Подруга, ты где?!
— Здесь! — рявкнули из кустов. Три луча тут же перекрестились в зеленых ветвях. Сейчас они ходили ходуном — это готесса, чертыхаясь и путаясь в листве, пыталась выбраться наружу.
— Полина, — первым подбежал к девушке Богдан, — ты в порядке?
— Это ты кричала? — догнал брата Егор.
— Угу, — мрачно ответила Поля. — Чего-то я перетрусила…
— Что случилось?! — Я покосилась на увесистую палку в руках подруги. — Поля, что здесь было?
— Да приходили какие-то мужики с дубинками, но я быстро объяснила, что здесь им ловить нечего. Больше не придут.
— Какие мужики?! — прохрипел Богдан.
— Они здесь коров неподалеку пасут. Нас заметили и решили… кхм… познакомиться.
— Это они тебя так напугали? — «догадался» Егор.
— Нет, конечно, — отмахнулась дубинкой Поля. — Я думала, здесь полтергейст.
Народ как-то сразу заулыбался и успокоился. Вообще, очень сложно долго волноваться, когда организм буквально отключается на ходу. Первым вернулся в палатку Егор, пожелав всем спокойной ночи. Потом — Алекс, напоследок обойдя лагерь и позаглядывав в особо плотные хитросплетения кустов. Последним, еще раз уточнив, как себя чувствует боевая готесса, отчалил Богдан, и я только хотела последовать его примеру, как…
— Стоять, мартышка, — бодро растоптала мои надежды Полина. — Я не просто так вопила.
— Ну да, — зевнула я. — Тебя полтергейст напугал.
— Какой полтергейст, Ева?! — рыкнула подруга. — Я чужого учуяла.
— Чужого? — переспросила я. Сонный мозг тут же нарисовал двухметровое чудовище с кислотой вместо крови.
Полина тяжко вздохнула:
— Не настолько чужого. Просыпайся, Ева. Нужно обойти лагерь.
— А может, тебе только показалось? — с надеждой спросила я.
— Нет, не показалось, — мрачно отчеканила Полина. — Ты — налево, я — направо. Если что — кричи.
Как же не хотелось изображать патруль! Ноги после вчерашнего болели так, словно на них чихнул дикобраз и оставил половину иголок в мышцах. Где-то на горизонте уже светлело небо. Если бы не деревья, можно было бы полюбоваться рассветом. Звезды над головой притихли в своем сиянии и стали какими-то серыми, невзрачными. Судя по тому, как гудела голова, было около пяти утра. Для сна оставалось все меньше и меньше времени.
«Какого лешего я тут ищу?! — подумала с раздражением. — Нет же никого!»
Вовремя так подумала: прямо перед тем, как завернуть за очередную елку. А в лесу этом, надо сказать, елки были прямо-таки монументальными. Их оказалось не так много, и росли они не кучей, как по ГОСТу, а от случая к случаю, хорошенько затерявшись среди дубов, кленов, рябин и других лиственных деревьев. Но при этом уж если попадались, то такие красавицы, что за ними пол-армии Чингисхана могло бы без труда схорониться.
Ну, с армией я, может, и погорячилась, но один человек так точно спрятался. Вернее, один маг.
— Здравствуй, Ева, — вежливо поздоровался он.
Я пожевала губами и ответила:
— И тебе привет, Гаспар.
Пришлец улыбнулся, обнажив такие белые клыки, что они аж блеснули в тусклом свете убывающей луны.
— Ого, — шепнула Полина, бесшумной тенью выныривая у меня за спиной. — Какая встреча. Целый Гаспар. Твой жених номер шесть?
— Номер пять, после того как Джо-Джо отправился покорять Новую Землю, — тихо поправила я подругу.
— И чего с ним будем делать?
Я усмехнулась, с удовольствием наблюдая, с каким любопытством прислушивается Гаспар к нашему тихому диалогу.
— А помнишь, ты предлагала посадить, привязать?..
Уголки губ у парня стремительно поползли вниз:
— Милые леди, а может, вы просто накормите бедного заблудившегося путника? Обещаю вести себя прилично.
— Ты ему веришь? — шепнула Поля.
— Ни на грамм, — так же тихо, почти не разжимая губ, ответила я. — Но что ты предлагаешь? Устроить здесь потасовку? Мои братья оценят его бросок молнией…
— Тогда приглашай его в лагерь, а там посмотрим по обстоятельствам. Накормим, напоим… может, он и сам уйдет.
Я чуть не расхохоталась: сказано это было таким тоном, что Гаспару можно было уже начинать сочувствовать. Потому что в походной сумке Полины были вещи куда забавнее семян южного колчагара. И, зная этого парня, я была почти уверена, что знахарка ими воспользуется.
Гаспар, или Гастон, как его называла лично я за удивительное сходство с персонажем диснеевского мультика, был французом. Причем в худшем смысле этого слова: эдаким придурочным французским отродьем. Под два метра ростом, с косой саженью в плечах, он был просто образцом альфа-самца. В племени неандертальцев все самочки были бы его: длинная косматая шевелюра, квадратный подбородок и злобные глаза сделали бы его неотразимым. Дядюшка Дарвин, кстати, тоже был бы в восторге. Одного взгляда на «Гастона» хватало, чтобы поверить в теорию эволюции: вот же оно, потерянное звено между обезьяной и человеком!
Как мама могла всерьез считать его претендентом на мою руку?!
Дело в том, что у нас, у ведьм, сила передается по материнской линии. Если отец — обычный человек, а мать — чародейка, дети почти наверняка будут обладать ее даром. Но вот если наоборот — все куда печальнее. Мужчина-колдун не может позволить себе брак с обычной женщиной — его магия не достанется детям. Зато от слияния двух чародеев всегда получаются очень сильные волшебники. Неудивительно, что такие, как моя мама, считают вопрос брака очень серьезным. Хотя, быть может, им просто нравится составлять списки кандидатов в супруги для своих недовольных дочерей. Меня вот целым десятком наградили. А как же! Такая почтенная древняя семья! Не то чтобы я действительно должна была сделать выбор из этой братии или в какой-то момент выйти замуж за «того самого». Просто это были кандидаты, которых матушка заранее одобряла. Человек пять из списка я и видела-то всего пару раз в жизни и, честно говоря, очень надеялась больше никогда не увидеть. Да и где нам пересекаться? На шабаши я не летаю, в групповых церемониях не участвую. Разве что вот так, в лесу случайно встретиться?
Надо будет, кстати, маме по возвращении сказать большое человеческое спасибо! От души поблагодарить. Если бы не ее дурацкое желание следовать традициям, может, Гаспар и обошел бы стороной нашу стоянку. К сожалению, сейчас об этом можно было только мечтать.
— Ладно, путник, — вежливо, стараясь не слишком откровенно хмуриться, кивнула я. — Идем с нами, гостем будешь. А утром я представлю тебя своей новой семье.
И очень надеюсь, что эта любезность не вылезет мне боком…
Разумеется, тем утром мы уже не ложились. Полина разожгла костер, я отправила Гаспара за водой и приготовила некое подобие овощного супа из полуфабрикатов, захваченных Егором из дома. Потом мы втроем уселись вокруг огня, разобрали тарелки с едой и надолго замолчали. Есть не хотелось, но чем еще заниматься в такой «дружеской» обстановке — придумать не смогли.
— Я слышал, Ева, — наконец, налив себе третью тарелку супа, нарушил тишину Гаспар, — твоя мама снова вышла замуж?
Я аж вздрогнула: задумалась о своем и почти забыла, что рядом — живые люди. А Полина ревностно покосилась на полупустую кастрюльку и пододвинула ее ближе к себе. Прожорливость гостя ее напрягала, да и меня тоже. Нам, между прочим, еще трех братьев чем-то кормить и Олю, хотя, по мнению готессы, она этого и не заслужила.
— Да, так и есть, — ответила я без особого энтузиазма.
— И давно?
— Полторы недели назад.
— Где же Ядвига сейчас? Непохоже, что в поход вы отправились всем семейством…
— А ты как думаешь: где может быть невеста через десять дней после свадьбы?! — выпалила Поля и добавила мне на ухо: — Тупой дегенерат…
Кто знает, быть может, это ее вопли разбудили братьев или солнце, которое уже взошло довольно высоко, но ближайшая к Гаспару палатка зашевелилась, распахнулась, и оттуда выкарабкался сонный Богдан. Он зевнул, чинно прикрываясь ладошкой, взлохматил всегда тщательно уложенную прическу (брови Полины сами собой поползли вверх), шагнул к костру и только тогда увидел квадратную спину моего потенциального жениха.
Ух ты! А я и не подозревала, что метросексуалы умеют так прыгать!
— Ты кто?! — рявкнул Богдан, уже не особо заботясь о манерах.
— Гаспар, — представился пришлец.
— Что здесь делаешь?!
— В гости пришел. Меня девушки пригласили.
— Это правда?! — И брат бросил такой выразительный взгляд на Полину, что даже она впечатлилась.
— Правда, Богдан, — поспешила вмешаться я. — Это была моя идея.
— Вы знакомы?
А вот этот вопрос принадлежал уже Шурику. Как он ухитрился выбраться из палатки совершенно бесшумно — я не поняла, однако же вот он — стоит и напряженно буравит нас глазами. Еще и интересуется самым наболевшим, как всегда, гениальный в своей сообразительности.
— Еще как, — загадочно усмехнулся Гаспар. Кажется, он не считал необходимым скрывать наши странные отношения. — Я — жених Евы.
— Номер пять, — тихонько добавила я. Отчего-то мне показалось, что эту важную информацию следовало озвучить.
Алекс мрачно нахмурился:
— То есть номер один тоже где-то бродит?!
— Я тебе больше скажу! — фыркнула Полина. — У нее их десять штук в запасе. Целый гарем!
Я скрипнула зубами и уставилась на подругу как на врага народа. И откуда в моей и без того нелегкой жизни появился этот подстрекатель?!
А Шурик меж тем сдвинул брови и, ступив к костру, уселся как раз напротив Гаспара. Ну прямо два волка, встретившиеся на водопое: с одной стороны, вроде и не враги, а с другой — в глотку сопернику вцепиться ну очень хочется.
Вот на этой-то красивой ноте и показался из палатки Егор. А за ним — растрепанная, прихрамывающая Оля. Я ее понимала: сама еле-еле передвигалась. Старший братец малость осоловевшим взглядом пробежался по нашей рассевшейся у костра компашке и проурчал:
— Ух ты, братцы-кролики. Да я смотрю, у вас пополнение.
То самое «пополнение» отставило тарелку и поднялось на ноги.
— Гаспар! — протянул лапищу.
Брат вежливо улыбнулся и ответил крепким рукопожатием:
— Егор. Милости прошу к нашему столу. Ты — друг Евы?
— Не совсем, — склонил голову Гаспар. — Я ее будущий муж.
Я поспешно вскочила:
— Ну да, размечтался! Егорушка, — подбежала к брату и почти потащила его к костру за руку, — давай ты не будешь слушать этого шутника, а позавтракаешь супчиком. Сама готовила.
Алекс, только что с удовольствием поглощавший ценный продукт, поперхнулся и уставился в тарелку с таким видом, словно там вот-вот должен был всплыть таракан.
— Спасибо, Евочка. Оля, ковыляй сюда. Здесь еду раздают.
Девушка промычала что-то не слишком лицеприятное о моем супе, но послушно уселась рядом. И даже наполненную тарелку взяла, так старательно принюхиваясь к содержимому, что у меня появилось почти непреодолимое желание вылить его ей на голову.
— Итак, Гаспар, — сделал доброе лицо мой старший брат, — как же ты нашел Еву в этом большом лесу?
— Разве это сложно, если прислушиваться к зову своего сердца?
Поля прикрылась тарелкой и сделала вид, что ее стошнило. Ну да: не самый красивый жест, зато четко отобразил нашу общую реакцию на откровенно наигранные ухаживания этого орангутанга. Даже Егор не смог скрыть малость снисходительную улыбку: мол, вот дилетант! Правда, Гаспар ничего не заметил. Он заглотнул последнюю порцию супа и спросил:
— А вы куда дальше собираетесь?
— Я за ночь пораскинул мозгами, — хмыкнул старшенький, — и решил, что, наверное, мы здесь останемся. Тут озеро совсем рядом — девушки позагорать смогут, мы — порыбачить. А потом, ближе к вечеру, пойдем к подъемнику.
— Это к тому, который южнее? — с видом знатока кивнул Гаспар. — Учтите, он работает до пяти.
— Спасибо за подсказку, — улыбнулся Егор. — Но у нас автобус в шесть, так что мы все равно должны будем спуститься раньше. А у тебя какие планы?
— Да вот думаю: не составить ли вам компанию? Уверен, Ева будет рада меня видеть. И, быть может, не только Ева…
Ой, зря он это сказал! А уж то, что сделал потом — вообще иначе, как «чозафигом», назвать было нельзя.
Он улыбнулся Оле. И не просто улыбнулся, а оскалился, как умел делать только Гаспар: с вызовом, с неприкрытой похотью. «Женишок», блин, считал эту улыбку неотразимой.
Парни встали как по команде. Мягко задвинули нас, троих девчонок, себе за спину, и я как-то сразу сообразила, что сейчас кому-то настучат в бубен. Егор остановился передо мной и поднял на «жениха» мягкий, почти нежный взгляд:
— Послушай, Гаспар, или как тебя там. Я был рад с тобой познакомиться, но, полагаю, тебе пора покинуть нашу компанию.
— С чего бы? — тоже поднимаясь, вскинул брови Гаспар. — Здесь так интересно…
— Товарищ, ты не понял, — мрачно перебила Полина. — Тебе не предлагают. У тебя вежливо интересуются, не желаешь ли ты остаться при своих зубах.
И, словно в подтверждение этих слов, подруга приняла одну из своих любимых «боевых» стоек: то ли «змеи», то ли «тигра», я в них особо не разбиралась. Но вот посмотришь на такую, и желание драться сразу куда-то улетучивается. Уж больно страшно выглядит человек, тело которого изогнулось под немыслимым углом, а на роже отражается спокойствие дзен.
Да и вообще, все складывалось так, что, если у Гаспара не пробудится мозг и незваный гость не свалит по-хорошему, его ждут серьезные неприятности. Потому что на этой поляне его конкретно укатают. Я смотрела на Богдана с Егором, в выжидательных позах застывших перед нами, и понимала, что братья за «свое» будут сражаться до последнего. Да, они не были чародеями — здесь у Гаспара было явное преимущество. Но ведь за спинами у ребят стояли мы с Полей!
Я драться не любила и не умела, зато магией могла долбануть так, что мало не покажется! И сейчас демонстративно шевелила пальцами, пропуская между ними маленькие заряды электричества. Гаспар задержал взгляд на моих ладонях и чуть заметно нахмурился. Ага, не понравилось. Ну давай, кобель, попробуй сцепиться с ведьмой!
А рядом еще и Полина застыла с ее тхэквондо. Девочка, которая с легкостью могла завалить буйвола при желании, да еще и получить при этом кучу положительных эмоций. Вот уж кто действительно любил махалово!
Жаль, что в тот момент я не озаботилась главным: не посмотрела, где находился Александр. Потому что он стоял чуть в стороне и смотрел вовсе не на Гаспара. Он буравил взглядом мои напряженные сверкающие ладони! Да если бы я тогда додумалась обернуться — меня бы на месте контузило! Таким взглядом можно врагов испепелять.
Увы, мое внимание всецело сконцентрировалось на крупногабаритном «женишке». И когда он, улыбаясь, по-кошачьи тихо все же покинул стоянку, я даже не подумала, что кто-то мог заметить мою маленькую, так и не примененную волшбу. Только встряхнула руками, осыпая молнии в землю, и буркнула, косясь на Полину:
— Мама будет недовольна.
— Минус один? — участливо спросила подруга.
— Я выбрала сторону смертных и едва не напала на чародея в попытке их защитить, — скривилась я. — Если Гаспар проболтается: минус десять.
— Думаешь, он когда-нибудь об этом расскажет? — покосилась Поля вслед отчалившему бывшему потенциальному мужу.
Я подумала и хихикнула:
— Нет, сомневаюсь. Ведь как же имидж?
— Хм… а может, и правда выйдешь за него? — хитро сощурилась подруга. — И все будут довольны.
— Но он же чудовище!
— А ты ведьма! Будете как в сказке: красавица и монстр.
— Но он же реально чудовище!
Поля расхохоталась и ушла куда-то в сторону озера. Я хмыкнула, покачала головой и нырнула в палатку. Где-то здесь валялся мой купальник. Что там Егор говорил о загаре? Пожалуй, и правда стоило полежать на солнышке и успокоить расшалившиеся нервы.
Эх, если бы я тогда знала, что на этом мои тревоги только начинаются — сразу бы в том же озере и утопилась…
Я очень люблю свою подругу. В ином случае давно бы уже убила ее к чертовой бабушке. Она ведь как зайчик-энерджайзер на батарейках Duracell — такая же бодрая в любое время суток и такая же неудержимая на пути к приключениям. Полина сама иногда шутила, что если ей отрезать голову, она, как таракан, проживет еще девять дней на голом энтузиазме. Готесса всегда обожала драйв, восторгалась переменами и всем сердцем ненавидела рутину. Если она шла в клуб — то гуляла до последнего пенни, если танцевала — то пока музыка не стихнет даже в собственном воображении. Если она пила — то так, что матерые дальнобойщики косились с опаской и восхищением. Она не жалела о содеянном, а о том, что упустила шанс — жалеть просто не могла, потому как шансы она не упускала. Даже самые идиотские.
Неудивительно, что когда мы притопали к озеру, идея просто «полежать и расслабиться» вызвала у нее легкое недоумение.
— Ева, ты чего? Мы на природе! В горах! Какой загар? Собирай свои белесые мощи и вперед плавать!
— Полина, ты издеваешься? — расстилая полотенце на траве, буркнула я. — Там вода градусов тринадцать. Я в сосульку обращусь еще на подлете-е… У-у-е!!!
Вот каким хорошим словом можно назвать человека, выплескивающего на плечи лучшему другу полкастрюли ледяной воды?!
— Ну держись, паразитка! — рявкнула я, припуская за подругой по берегу. Богдана мы перелетели махом, почти не заметив. С Егором было посложнее — он лежал с Олей на одном полотенце. И, недогадливый такой, поднял голову в самый неподходящий момент. Пришлось в прыжке подтягивать ноги почти до груди, а то остался бы братец без холеной тыковки. Последним на пути препятствий был Алекс. Он как раз очень удачно сел, пригнулся, раскладывая удочки, и мирненько напевал что-то себе под нос. Какого черта ему вдруг понадобилось так резко выпрямляться?!
Я влетела ему четко в бок. Была бы покрупнее — отбила бы почки на фиг. А так только о ребра ударилась и сшибла парня с облюбованного места.
— Твою ж мать!.. — завопил Алекс, взмахнул руками и со мной в обнимку бултыхнулся в озеро.
— А говорила, не хочешь купаться! — заржала с берега Полина.
Жалко, мне было не до смеха, потому что то ли братец плавать не умел, то ли специально придуривался, но притопил он меня от всей широты своей мелкой душонки.
— Ах, тьфу, слезь, тьфу, с меня! — барахтаясь, провопила в небо.
Ага, прямо вот так сразу он взял и послушался! Наоборот! Сильные ладони обхватили меня за талию, скользнули по бокам выше, и я почувствовала, как он всем весом тянет меня на дно! А самое страшное — Алекс не паниковал, не стремился найти единственную точку опоры. Нет! В трезвом уме и здравой памяти братец пытался меня утопить!
Сказать, что я струсила — это ничего не сказать. Воздуха почти не оставалось, я барахталась в воде так, что брызги стояли стеной, где-то слева ржали братья и подруга… а этот гад, который Шурик, с невинной мордой избавлялся от ненавистной родственницы!
— Помо… помогите! — взвыла, отчаянным усилием вырываясь к поверхности.
— Уже помогаю! — злобно прошипел на ухо Алекс.
— Да не ты! Ой! Помо… тьфу!.. гаешь?!
То есть это он меня так спасти пытался?! До чего же оригинальный метод! Я решила, что меня убивают, а оказывается — совсем наоборот!
И, действительно, как-то изловчившись, Алекс перехватил меня поудобнее, подтянул ближе и буквально вышвырнул из воды. Вот только…
В лифчик-то ручонки загребущие зачем совать?!
— Хам! — рявкнула, делая воистину олимпийский рывок и случайно попадая пяткой Шурику в глаз.
— Идиотка!! — хватаясь за лицо, взвыл пострадавший.
— Сволочь!
— Ведьма!
И грянул гром! А по ощущениям — еще и молнией шваркнуло. Я замерла, позабыв о том, что нужно грести, двигаться или даже дышать. Наверное, так бы меня и выловили спасатели — утопленницу с огромными, широко раскрытыми глазами и ртом-бубликом, если бы Шурик не схватил за волосы и резко не выдернул на поверхность. Ну и в сознание заодно привел — больно, знаете ли, когда за косы тягают.
— Чего онемела, сестренка? — хищно улыбнулся «спасатель». — Удивлена или боишься ляпнуть лишнее?
— Я н-не б-боюсь… — пролепетала, буквально остолбенев под его взглядом. В висках стучало, в горле застыл комок, уши почти не слышали от волнения и попавшей в них воды. Он назвал меня ведьмой! Он знает?!
— Тогда скрываешь что-то? — продолжал допытываться Шурик.
— Не-не-нечего мне скрывать…
Мгновение Алекс сурово рассматривал мое бледное лицо и прижатые к груди руки. Кажется, в такой позе провинившийся котенок пытается защититься от покусанного папы-льва. А мой «лев», между прочим, был очень зол. Видимо, мое прогрессирующее заикание наводило братца на любопытные и не самые приятные мысли. Потому что его брови все сильнее сходились на переносице, а губы сжимались в тонкую светлую линию. Но затем, словно он принял какое-то решение, например, отложить казнь и сделать все красиво, без свидетелей, глаза перестали излучать ярость, челюсть расслабилась, и даже черные брови вернулись на законное место. Шурик фыркнул, закатил глаза и внезапно спросил:
— Тогда, может, встанешь уже на ноги? — Я ошалело хлопнула ресничками: чего?! — Поезд дальше не идет. Слезай, говорю!
И только сейчас до меня дошло, что Алекс стоял у берега, где воды было буквально по пояс, и на вытянутых руках держал скрюченную меня. И ведь не отпускал же… Вел себя исключительно по-джентльменски. Может, от того, что семья с любопытством поглядывала на нас с берега, а может — потому что и правда пытался помочь.
Вот здесь бы мне мяукнуть что-то повежливее и удрать на сушу, под крылышко Егора с Полиной. Разве не это должен был посоветовать любой здравый рассудок? Зачем, ну зачем я протянула руку и ткнула пальцем в его покрасневшую скулу?!
— Кажется, у тебя синяк будет, — отметила философски.
Братец скрипнул зубами:
— Да, это кто-то выразил мне признательность за спасение. На каком-то непонятном языке.
— Но ты же пытался меня утопить!
Вместо ответа Алекс закатил глаза и резко развел руки в стороны. Я сложилась пополам и бухнула в воду попой вниз. А неудавшийся и, очевидно, обидчивый киллер аккуратно переступил мою барахтающуюся тушку и со скучающей рожей выбрался на берег.
Мне стало очень-очень стыдно. Настолько, что когда Полина все же вытащила меня на траву, я даже не смогла внятно объяснить причину своего странного поведения. Только буркнула, пытаясь оправдаться:
— Он назвал меня ведьмой!
— И что?! — изогнула бровь готесса. — Меня так каждый второй называет, особенно когда я при параде.
— Не равняй, Полина! У тебя на роже написано, что ты — реально ведьма. Даже я долго не могла поверить, что у тебя нет активных сил. Тебя обозвать — считай, что факт констатировать. А здесь — на пустом месте…
— Это я-то реальная ведьма?! — как-то чересчур угрожающе повторила подруга.
Я отмахнулась и, вскочив, начала нервно вышагивать по примятой траве.
— А вдруг он догадался?! Вдруг он что-то заметил?
— Что, например, Ева? — Поля сидела рядом, провожая меня раздраженным взглядом. — Ты ведь не пользовалась при нем магией.
— Ну…
— Ты пользовалась при нем магией?!
— Не при нем! При Гаспаре!
— Че-ерт… Ева, ты чем думала?!
— Я была уверена, что никто не увидит!
— А он увидел?
— Не знаю! Но он меня ведьмой обозвал!
— Так, стоять, коняшка. — Теперь уже Поля пошла по облюбованному мною маршруту. — Я тебе еще вчера говорила, что Алекс как-то странно себя ведет. Говорила? Ты мне что ответила? Он — не маг. А если предположить, что это — так, что должен был сделать обычный человек, разглядев твои молнии?
— С воплями броситься за линию горизонта? — с сомнением прошептала я.
— Именно! А что сделал он?
— Что?
— Придумал тебе новое ругательство! Это о чем говорит?
— О чем?
— Блин, Ева! — не выдержала подруга. — Ты, когда пугаешься, тупишь — просто ужас! Это говорит, что он ни фига не видел! И тебе стоит взять себя в руки, а не шарахаться от каждой фразы. Пока ты ему сама все случайно не разболтала…
Я слушала, склонив голову набок, и полностью признавала правоту подруги. Потом обернулась и посмотрела на самого вредного из Соколовых. Он сидел на бревне, в одних плавках, с мокрой лохматой шевелюрой и тонкой палочкой в руках. Отогревался после купания и вяло чертил что-то на песке. Солнце играло бликами на широких рельефных плечах, от длинных ресниц на лицо ложилась тень… Эдакая пасторальная картинка отдыхающего Аполлона. Хотя какой он, на фиг, Аполлон?! Марс, Арес, Нергал! Бог войны в своем худшем воплощении!
Но до чего же хорош, мерзавец!..
И в какой-то момент, совершенно неожиданно для себя самой, я поняла, что откровенно им любуюсь. А потом вспомнила ладонь на груди и то, что довелось увидеть через тонкую дверь платьевого шкафа…
— Ого, подруга, да ты, кажись, обгорела, — присвистнула, глядя на меня, Полина. — Такой ровный бордовый цвет лица…
— Полечка, — всхлипнула я. — Забери меня отсюда! У меня от солнца галлюцинации начинаются!
— Серьезно?
— Да! Кажется, мне Алекс нравится…
— Ого, дорогая, — хмыкнула подруга. — Тебе и правда пора в тенечек. Такие жести на ум приходят…
Она с кряхтеньем (каким-то уж слишком громким, как будто пыталась скрыть смех) поднялась на ноги и, поддерживая меня за плечи, повела ближе к лесу. И мы уже не видели, как губы Алекса растягиваются в широкой, я бы даже сказала — победоносной ухмылке. Как из-под густых ресниц поблескивают в предвкушении светлые глаза. Вопреки нашим ожиданиям, этот упырь все слышал. И сделал выводы.
Можно было бы надеяться, что на этом наши приключения в походе благополучно завершатся, но нет! Как бы не так! Это были очень насыщенные два дня. Особенно второй, когда в голову Полине вдруг пришла практически судьбоносная идея: собрать гербарий. Именно так она объяснила ребятам свое намерение отправиться в лес:
— Я учусь на провизора. Мне нужны травяные наборы для опытов.
— Для опытов тебе нужны живые человечки, — буркнула я, понимая, что от участи сенокосца откреститься не получится. — Ну Полина, что ты собираешься найти в этих дебрях?
— Вообще-то папоротник, — невинно ответила подруга.
— А-ха-ха! — звонко рассмеялась я, потом сообразила, что Поля не шутит, и нахмурилась. — Я, конечно, не знахарка, но разве это растение не предпочитает северные широты? Да и с праздником Купалы ты чуток припозднилась.
— Мне не огненный цветок нужен, а корневище, — ответила подруга и обернулась к Богдану, по стойке «смирно» замершему перед требовательной готессой. Он единственный из братьев, кто выразил желание помочь нам в поисках, и я, кстати говоря, была этому очень рада. — Итак, нам нужен кочедыжник женский. Обычно он растет ближе к воде, особенно под ивами. А еще в березовых рощах, и именно их мы собираемся обследовать вместе с Богданом.
— То есть мне ты предлагаешь облазить озеро? — мрачно подытожила я.
— Именно! — оскалилась подруга. — Только обойди его с другой стороны, здесь уже все вытоптано.
Я скрипнула зубами:
— В одиночку?
— Угу.
— То есть дай-ка я повторю, может, чего-то не так поняла: вы с Богданом погуляете среди березок, пока я, в компании комаров и пиявок, буду шастать по болотам?
— Ну вот, а ты боялась, что придется развлекаться в одиночестве! — непонятно чему обрадовалась подруга, кивнула моему драгоценному второму брату и отчалила. Какое-то время я молча смотрела ей вслед и думала, а не вернуться ли обратно в горизонтальное положение для получения еще более красивого и ровного загара? Нет, ну правда: существуют ведь интересные способы провести два часа в выходной, и в их число не входит ползание по буеракам. Да и корневище этого долбаного папоротника можно было купить в любой аптеке. Хорошо, не в любой — не так много фармацевтов знает, как правильно готовить лекарственные растения, но у моей мамы в магазине точно отыщется несколько мешочков!
В общем, минут пять я себя уговаривала никуда не ходить, прекрасно понимая, что все равно пойду. Это же Полина, лучший друг как-никак. Тот самый, который выест содержимое твоего холодильника прежде, чем ты успеешь снять пальто; закажет пиццу, наизусть продиктовав номер твоей кредитной карты; или натаскает тебе в палату цветочков с апельсинами, пока ты будешь лежать со сломанной ногой после того, как последовал его же совету и навернулся с крыши. А самое главное: ты его за это даже не попытаешься удушить, потому что в результате окажется, что лучше сидеть с ним в обезьяннике, чем в одиночку на премьере голливудского блокбастера.
В общем, прикрикнув на лень и подбодрив себя душевным пинком, я нацепила брюки, кроссовки, бандану, прошептала «отгонялку» для насекомых и потопала на промысел. Отошла подальше от лагеря, остановилась, уперев руки в бока, и мрачно огляделась, решая, в какую сторону идти: справа было поменьше деревьев, зато травы — по пояс. Слева — сплошной ивняк, но почва как-то подозрительно блестела на солнце. Очень не хотелось угодить в топь…
— Ты собралась завоевать это болото? — проурчали в самое ухо. Честное слово: я почувствовала его губы на своей мочке!
— Ты! — взвыла, отпрыгивая.
— Ну что? — хмыкнул Шурик.
— Нарушаешь мое тонкое душевное равновесие! Исчезни!
— Как всегда, сама учтивость, — буркнул братец. — Можешь не напрягаться: я все равно никуда не уйду.
— Почему?
— Потому что я — любитель извращенных удовольствий, — язвительно ответил он. — А еще Егор боится, что ты куда-то вляпаешься, и попросил за тобой присмотреть.
— Так вы обо мне волновались? — с наигранным умилением пропела я.
— Брат — да, — не стал отпираться Алекс. — А я волновался за лес, оставленный наедине с тобой, человек-деструкция. Сколько милых зверушек потеряют родной дом, если ты вдруг поведешь себя… ну, как обычно. Ладно, хватит на меня таращиться. Идем, куда ты там хотела…
— За папоротником.
— За папоротником?! Какой идиот собирает папоротник в это время года?!
Я мысленно хмыкнула: ну, хоть не мне одной пришла в голову эта мысль, и бодро потопала в сторону «поля». Алекс закатил глаза, обхватил меня за плечи и развернул на сто восемьдесят градусов:
— Ивняк, Ева! Нам нужен ивняк. Даже я знаю, где растет нужная тебе флора.
Почему-то это небрежное прикосновение всколыхнуло целую бурю эмоций. Я вспыхнула, поспешно отступила на шаг и с такой скоростью рванула вперед, словно у меня прорезались крылья. Алекс, усмехнувшись, пошел следом.
Знаете, что было моей ошибкой? Ну кроме того, что я вообще поперлась за кочедыжником? Мне слишком сильно хотелось сбежать от Шурика, который буквально дышал в затылок, и для этого я готова была воспользоваться любым поводом. Потому, когда из глубины рощи послышалось любознательное «хро-хро», это показалось знаком свыше.
— Ты куда? — удивился Алекс, когда я бросила куст папоротника (мы его все-таки нашли!) и, крадучись, пошла на звук.
— Сейчас вернусь.
Шурик подумал-подумал и пристроился за плечом. Я вздрогнула, но решила его не отгонять: все равно не послушается. А вот таинственного гостя мы своими баталиями могли спугнуть. На цыпочках приблизившись к кусту, я осторожно раздвинула ветви и увидела маленькую полосатую хрюшку. Она копалась носом в земле, чем-то с аппетитом чавкала и приговаривала свое «хро-хро» утробным довольным голосом.
— Какая хорошенькая, — растроганно прошептала я. И это, кстати, было довольно странно: обычно хряки не вызывали во мне положительных эмоций. А здесь — ну, прямо лапочка. Пятачок крошечный, копытца словно игрушечные, спинка пушистая и такая притягательная, будто просит, чтобы ее погладили.
Алекс схватил меня за кисть, когда я уже почти коснулась шерстки:
— Медленно отходи ко мне за спину.
Я подняла глаза на братца: с чего это у него такое напряженное лицо и хриплый голос?
— Шурик, это просто поросенок. Он не нападет на тебя, вы с ним в разных весовых категориях.
— Молча, Ева! — блеснул глазами братец. — Отходи молча!
— Ты параноик! Ой! — Я навострила уши и улыбнулась. — Кажется, к нам бегут его родственники.
— Твою мать! — взревел Алекс, хватая меня за руку. — Беги, дура!
И сорвался с места. Я отскочила от куста как раз вовремя, чтобы заметить, как, ломая ветви и угрожающе пыхтя, на нас несется нехилая такая свинюка со здоровенными клыками и огнем в глазах.
— Ви! — обрадовался маме поросенок.
— Хрю! — злобно ответила мамаша и припустилась за «врагами». Почему-то таковыми она посчитала нас с Алексом, во всю прыть удирающих по бездорожью. Кстати, мчались мы знатно — трейсеры бы обзавидовались! Кочки, пни, поваленные деревья — все преодолевалось махом. От страха мне казалось, что если под ногами вдруг разольется море — я и по воде побегу, хотя это не входило в перечень моих ведьмовских умений.
К сожалению, кабаниха позади тоже оказалась матерой «паркуристкой». Потому что как бы мы ни старались, а расстояние между нами увеличиваться не хотело. Похоже, свиноматка действительно решила сегодня побаловать себя человечиной, или у них тоже случается ПМС, но она хрипела, визжала и неслась, как будто от этого зависели ее честь и жизнь.
— Видишь дерево?! — ловко проскакивая между двумя елками, вдруг проорал Алекс.
Я просто не смогла удержаться:
— Мы, блин, в лесу! Тут повсюду деревья.
— Слишком умная, еще и не к месту! — рявкнул брат, рывком меняя направление и за руку утягивая меня за собой. Я только всхлипнуть успела, когда земля вдруг ушла из-под ног. Если бы он не придержал за талию — точно бы пропахала носом целину.
— Следи за руками! — рыкнул Шурик и ткнул пальцем в большое, раскидистое дерево прямо по курсу. Я посмотрела и сразу все поняла.
Ну не то чтобы расположение его веток было идеальным для лазания, но все же это была не сосна. При должном ускорении, а оно у нас было, — забраться на него было парой пустяков.
— Вперед, — легко подтолкнул меня брат в спину, и я, на полном ходу, не особо раздумывая, как лучше это сделать или как буду выглядеть со стороны, вспорхнула на самый верх. Следом, с не меньшей скоростью, взобрался братец. «Свинопотамус» опоздала буквально на несколько секунд. Тяжело дыша, она обошла дерево по кругу, чуток порыла землю у его корней, словно пытаясь сделать подкоп, подняла мохнатое рыло, внимательно посмотрела на нас, изучающих ее сверху, и улеглась на пожухлой траве. Отлично! Нас решили взять измором. Какая умная свинья, однако… честное слово, в какой-то момент я почувствовала себя Измаильской крепостью, осажденной войсками Суворова. Неприятное чувство: особенно если вспомнить, чем там дело закончилось…
Покосилась на Алекса:
— И что дальше делать будем?
— Ждать, — коротко ответил брат.
— Чего?
— Пока ей не надоест, и она не уйдет.
Я покосилась на свинью: было не похоже, что ей скоро надоест.
— А у нас поезд сегодня… — протянула себе под нос, но Алекс услышал.
— Хорошо, — как-то чересчур весело ухмыльнулся он. — Я понял твой намек: прыгай.
— Куда? — не поняла я.
— Вниз! — решительно кивнул парень. — А пока она будет рвать тебя на части, я убегу к лагерю. Мы быстро соберемся и как раз успеем на поезд.
— Очень смешно, — буркнула, поглядывая на кабанчика. Вот уж точно — злобная зараза…
Эх, не было бы здесь Шурика, я бы ее в два счета манерам научила, а так… Кому скажи — засмеют: ведьма на дереве! От свиньи спряталась…
В общем, сидели мы молча минут пятнадцать, и это, кстати, довольно долго. Нет, наедине с собой можно молчать и сутками, такое поведение будет выглядеть абсолютно нормальным. По крайней мере, гораздо нормальнее, чем если ты вдруг начнешь вести задушевные беседы сам с собой. Но в компании четверть часа тишины уже напрягает. Особенно если потенциальный собеседник сидит на соседней ветке и не отрывает от тебя взгляд. Сначала я делала вид, что не замечаю, потом начала ерзать и старательно прятаться за стволом. Получалось плохо: и маскировка подводила, и Алекс отворачиваться не собирался. Ему, похоже, было плевать на неловкость ситуации, и когда я, извернувшись в очередной раз, чуть не свалилась с дерева, просто не выдержала:
— Как ты догадался, что за поросенком выскочит свинья?
— А ты часто видела в лесу бесхозных поросят?
— Нет… — протянула, соображая, что в чем-то он прав. — Но я почему-то больше боялась лесника с ружьем.
— Логично, — фыркнул Алекс. — От него было бы сложнее убежать.
Я натянуто улыбнулась:
— Прямо не верится, что крошечный симпатичный свинтус однажды превратится в эдакого злобного монстра.
— М-да… поросеночек рос-рос и вырос.
Мы помолчали еще немного. Потом Алекс вдруг заметил:
— У тебя интересное хобби. Долго занимаешься?
— Ты про верховую езду? — догадалась я. — Шестой год.
— И как успехи?
— Ну ты же видел!
— Нет, я видел, как твоя кобыла изуродовала мне машину, — беззлобно парировал брат.
— Ну… — Я прикинула, как бы попонятнее изъясниться и поскорее увести разговор от опасной темы. — Успехи нормальные. Галопом езжу.
— Что, часто спрашивают? — засмеялся Алекс. Осознал, видимо, нелепость ответа.
Я невнятно пожала плечами:
— Бывает. А у тебя какие хобби?
— Разные, — неопределенно помотал головой братец.
Ну, разве бы я так просто отказалась выяснить о нем что-нибудь новенькое? Да и Алексу было любопытно, а я согласилась отвечать на его вопросы только после того, как он ответит на мои. Так мы и проболтали следующие несколько часов. Оказалось, он неплохо лазает по горам, фанатеет от сноуборда и серфинга, последний мотоцикл собрал своими руками, чаю предпочитает крепкий кофе без сахара и дальше собирается учиться на юриста. Группу Shadows они с ребятами организовали полтора года назад, и сначала Алекс исполнял в ней роль гитариста. Потом было неудачное падение с мотоцикла, сломанная рука и серьезная ссора с вокалистом. Настолько серьезная, что после нее только что снятый с ладони гипс вынуждены были накладывать заново. К сожалению, с гитарой пришлось завязать, и Шурик, у которого, как выяснилось, был неплохой голос, занял место отчалившего «товарища»…
Я слушала и, если честно, начинала активно завидовать. До чего интересная жизнь была у этого семнадцатилетнего Соколова! Уж точно поинтереснее моей, что странно, учитывая, что я — ведьма, а он — обычный смертный.
Солнце стало клониться к закату, а мы все болтали. О семье, о планах на будущее, об интересах, о забавных глупостях и даже о политике, в которой Алекс, как оказалось, разбирался куда лучше меня. Не то чтобы мы успели подружиться: я все так же косилась на братца с подозрением и на некоторые особо пикантные вопросы, заданные вкрадчивым голосом, отвечать отказывалась. Но, как ни странно, свинье удалось добиться того, с чем не справился Егор: мы поговорили, не предпринимая при этом попыток вцепиться друг другу в горло. Крошечный шаг для человечества, но большущий для моей новой семьи. Поход состоялся не зря: Ромео с Джульеттой нашли общий язык.
А свинью, кстати, отогнал Егор. Вернее, сначала Поля нас нашла (когда мы только начали заниматься альпинизмом, она настояла, чтобы я создала между нами «связь», и теперь подруга была способна выследить меня даже в джунглях Амазонии кромешной ночью, топая задом наперед), а уж потом Егор отогнал кабанчика выстрелом в небо из травматического пистолета. Не знаю, что там были за патроны, но стреляла «игрушка» с таким звуком, что Царь-пушка нервно курила в сторонке. Хрюша подпрыгнула на ножки, зыркнула разъяренным взглядом на нас, потом — в сторону надвигающейся группы новых врагов, прикинула перспективу победы, видимо, не особо удовлетворилась результатом и, угрожающе хрюкнув на прощание, сдала позиции.
— Эй, Маугли, — крикнул брат, выбираясь из кустов. — Спускайся на землю! И Джейн свою тоже забирай.
— Она не Джейн, — добродушно отозвался Алекс. — Она бандерлог. Ты бы видел, с какой скоростью она сюда забралась — как будто хвостом себе помогала.
— Слышь ты, взращенный лесом, — буркнула я, не понимая: то ли обижаться, то ли, наоборот, считать это комплиментом. — Я сейчас одним пинком сделаю из тебя Зоркого Глаза, того самого, который орел.
— И далеко я твоими стараниями улечу? — с любопытством поглядел на меня Алекс снизу вверх. Я прикинула расстояние:
— Метра три будет.
— Хм… — замер на ветке Шурик. — Короткий полет и эффектное приземление. Как же я могу не поделиться впечатлениями с любимой сестренкой? Пожалуй, буду падать — схвачу тебя за ногу. Полетаем тандемом, ага?
— Вот теперь я узнаю эту парочку! — заржала Полина. Пока мы переругивались, к дереву успели подойти мрачный Богдан и отчего-то донельзя довольная готесса. — А то сидите там тихонечко, воркуете. Непорядок!
В лагерь мы добрались очень вовремя: оставленная «на хозяйстве» Оля как раз пребывала в том упоительном состоянии всепоглощающего страха, когда за каждым кустом уже видишь врага, но пока не бросаешься от него со всех ног. Она круглыми глазами смотрела по сторонам, дергалась от любого шороха, но старательно несла караул. Даже, можно сказать, чересчур старательно. Потому что когда Егор вдруг вынырнул из-за дерева, ему в голову полетел тот самый, прихваченный мною из дома топор.
— О, майн Гот! — возопил брат, навзничь падая на землю. Мы, кстати, тоже легли, на всякий случай. Оля прислушалась, сообразила, с кого только что едва не сняла скальп, и с криком:
— Егорушка! — бросилась поднимать возлюбленного.
Я выдохнула сквозь зубы: ничего себе, девочка-цветочек! «Томагавк» метнула так, что Чингачгук бы прослезился. Ну Егор так точно должен быть оценить. Бедняга чуть не погиб от руки своей излишне впечатлительной подружки: тут не прослезиться, тут возрыдать впору…
Пока отпаивали несчастного чаем, пока собирали лагерь — поняли, что серьезно опаздываем. Пришлось к подъемнику нестись едва ли не бегом. А там, в будке администратора, нас ждало еще одно препятствие. В лице необъятной тетки-контролера.
— Я не могу продать вам билеты, — уверенным голосом заявила она.
— Почему? — обалдел Егор.
— Потому что билеты продаются только внизу. На «туда-обратно». Куда вы свои дели?
— Но мы не покупали, — попытался брат достучаться до пожеванного бюрократизмом женского сознания. — Мы пешком поднимались.
— Вот и спускайтесь так же, — невозмутимо ответила тетка.
— Тогда мы не успеем на поезд!
— А это уже не мои проблемы.
И вот тут не выдержал Богдан. Он и так был слегка на взводе, но когда какая-то злобная морда создает ему проблемы на пустом месте…
— Женщина, — плечом оттеснив брата, прорычал метросексуал. Вернее — то, что от него осталось, потому что поход явно не пошел на пользу ни модельной стрижке, ни всегда тщательно выбритому личику. Сейчас Богдан напоминал сильно обветшавшего аристократа: вроде и стиль есть, и шмотки дорогие, а только место им все равно на помойке. — Нам необходимы эти билеты. Что вам мешает их продать?
— Это не предусмотрено правилами.
— Хорошо, — процедил Богдан. — А если бы мы их потеряли?
— Что? — насторожилась тетка. Такой поворот событий не был прописан в ее отточенном за годы службы сценарии.
— Мы потеряли билеты! — решительно повторил брат. — Хочу купить другие.
— Но я не имею права продать вам билеты только на обратную дорогу за полцены… — растерянно буркнула женщина.
— Да кто говорит о половине?! Плачу полную стоимость за всех! Только снимите меня отсюда!!
Какая это была экспрессия! Тетка аж от окошка отпрянула. Да что тетка — Полина задумчиво поскребла в затылке:
— Эк его проняло, беднягу.
— Кстати, об этом. — Я обернулась к подруге: — Ты что с моим братом сделала? До того, как пойти с тобой за папоротником, он не был таким нервным.
— Мы с ним… — готесса загадочно хлопнула ресничками, — немножко поиграли…
— Во что? — подозрительно сощурилась я.
— В дракона и принцессу.
— И?.. — подтолкнула я.
— И она была драконом, — вмешался брат. — Ну или чем-то таким же большим и злобным. А я типа пришел забрать принцессу. Последнее, что помню: на меня несется твоя подруга с бревном в руках и воплем: «Халк крушить!» А дальше — пустота.
— Он головой о ветку стукнулся, — засмеялась готесса, — когда пытался от меня удрать. Кстати, моя самая легкая победа. Жаль только, что мы так и не собрали папоротник: я этого впечатлительного в нормальное состояние почти час приводила.
— Ну с папоротником мы тебе поможем, — улыбнулся Алекс, протягивая Полине наполненный травой пакет. Я прямо умилилась: до чего же ответственный человек! Подруга тоже малость обалдела, но пакет приняла и быстро спрятала в рюкзак. Дареному коню в зубы ведь не смотрят? И, кстати, очень зря.
Потому что рано утром следующего дня, когда мы уже приехали домой и сейчас активно готовились к началу новой трудовой недели, у меня зазвонил телефон.
— Алло! — рявкнула в трубку Полина. — Ева? Ты там чем занята?
— В душ собираюсь, — честно призналась я.
— Братца твоего поблизости нет? Очень жаль! В общем, встретишь его, передай, что он дебил!
— Какому именно брату передать? — хмыкнула я, пока вообще не понимая, о чем идет речь.
— Шурику своему, чтобы его подбросило и сплющило! Знаешь, что он мне в пакете с папоротником передал?! Цветок аморфофаллуса!! У меня все вещи провоняли тухлым мясом, как будто в рюкзак тираннозавра стошнило!
— Полечка, — изо всех сил стараясь сдержать смех, проворковала я, — у нас же это растение вроде бы не водится? Откуда Алекс мог его достать?
— Ты сейчас предполагаешь, что аморфофаллус у меня в рюкзаке сам вылупился?! — взорвалась готесса.
Я не удержалась, прикрыла трубку рукой и шепотом повторила название вонючего цветка. Блин, даже если очень постараться — все равно не получалось. Тут же годы тренировок нужны, иначе язык бантиком завязывается!
— Ну мало ли… — пожала плечами. — Может, он случайно туда попал, когда ты в ботсад в последний раз ходила. Ты же оттуда вечно всякую дрянь приволакиваешь…
— Ева, — окрикнула подруга, — ты вот сейчас какой-то бред несешь.
— Просто пытаюсь найти самое логичное объяснение.
— Так я тебе его подскажу! Оно такое: твой Шурик где-то в лесу нашел цветок. Странно? Еще бы! Но ведь нашел, гаденыш такой! И подложил в пакет. Знаешь зачем? Чтобы отомстить за семена южного колчагара! И не надо мне рассказывать, что он «понять и пг'остить». Сама знаешь, сердобольностью твой Алекс не отличается!
— Почему ты все время говоришь «твой» Алекс?! — не выдержала я. — Он совсем не мой!
— Пока живешь с ним под одной крышей — еще какой твой! — отрезала Полина. — И на твоем месте я бы не к словам цеплялась, а подумала, как он тебе мстить будет!
— А ты думаешь, он будет? — осторожно спросила я.
— Ну не знаю! — язвительно протянула Полина. — Я вот вывесила вещи на балкон сушиться, так ко мне уже соседи приходили. Решили, что я их перетравить пытаюсь. Запах такой, что никакой насморк не спасает, а про стеклопакеты я вообще молчу. Кажется, от меня даже тараканы поудирали! И ты серьезно полагаешь, что вот на этом он возьмет и остановится?
Нет, я так не думала. На самом деле мне казалось, что уж для горячо любимой сестренки Алекс изобретет что-то особенное, экзотичное, чтобы я прониклась и запомнила. Особенно сильным становилось это предположение, когда на заднем плане вопила разъяренная готесса. А то, что мы с ним вчера так миленько поболтали… он ведь и Полине улыбался, протягивая пакет с аморфофаллусом (нет, и правда, где же умудрился его достать?!). Может, Алекс это специально — чтобы бдительность мою притупить? Чтобы подпустила поближе? Ну так зря старался! Потому что мою паранойю одним диалогом не излечишь!
Я отбросила телефон и с воодушевлением (и легкой паникой) потерла ладошки. Кажется, неделя грозила начаться очень интересно.