ГЛАВА 12
Едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег трусцой, Птенчиков достиг домика прачки. Вари на месте не было. Она сидела на берегу, возле самой кромки воды, погруженная в глубокую задумчивость.
— Так, Варвара, — решительно начал детектив. — Я отправляюсь на машине времени в царство Салтана. Высажусь там на два дня раньше, как раз к началу событий, и быстро разберусь, что случилось и куда подевался Гвидонов…
— Гвидонов уже нашелся, — тихо произнесла Варя.
— И не вздумай отправляться за мной… Что ты сказала?
— Гвидонов нашелся, — эхом отозвалась Варя и швырнула в воду камушек.
— Как нашелся? — оторопело спросил Птенчиков.
— Приплыл на серфинге. — Варя кинула в воду еще один камушек.
— Варвара. — Иван начал терять терпение. — Прекрати швыряться камнями, ты так весь остров в море перекидаешь. Объясни толком, что за серфинг ты имеешь в виду и где сейчас Егор.
— Обыкновенный такой серфинг, — равнодушно произнесла Варя. — Его Гвидонов сам построил, рассчитав конструкцию на наручном компьютере, который вместо часов носит.
— Ничего не понимаю… Если Егор заодно с Соней, то к чему эта чехарда с серфингом? А если нет, то как он выбрался со дна морского? Неужели повезло?
— Везение — величина непостоянная, и надеяться на нее глупо, — укоризненно заметила Варя. — Егор послал со своего компьютера ультразвуковой сигнал дельфинам. Дельфины — животные доброжелательные и поболтать любят. Сама с ними сколько раз общалась, когда практику на биофаке проходила. Они согласились выкатить бочку на берег, прямо под нос какому-то рыбаку, который и помог Гвидонову выбраться.
— Да, действительно всё очень просто, — глубокомысленно покивал Птенчиков. — Но как Егор узнал, что мы на Буяне?
— Да про нас он вообще ничего не знал. Так удивился, когда меня увидел. И обрадовался… — задумчиво добавила Варя.
Птенчиков тактично кашлянул. Девушка тряхнула головой и продолжила рассказ:
— Выбравшись из бочки, Егор пробрался во дворец Салтана, надеясь найти Сонек, отобрать скатерку и заставить их вернуться домой. Но выяснилось, что весь царский двор отправился с дружественным визитом на Буян. Гвидонову ничего другого не оставалось, как построить собственное плавсредство и поспешить следом.
Птенчиков в глубокой задумчивости сделал несколько шагов вдоль берега.
— Он так обгорел на солнце, пока плыл. — Варя тихонько всхлипнула. — Нос покраснел и весь облупился…
Птенчиков продолжал мерить шагами побережье. Наконец он остановился и решительно произнес:
— Всё ясно: Гвидонов к кражам не причастен. Но зачем же он выменял венец на белку? — Иван снова приуныл. — Ничего не понимаю… А где он, собственно говоря?
Варя выдержала драматическую паузу.
— Умчался во дворец.
— Как ты могла его отпустить?!
— Я сказала, что не верю ни одному его слову…
— Но почему? — изумился Иван.
— Я знаю Соню с самого детства. Она не могла обречь человека на смерть… — Варя уткнулась лицом в колени и разрыдалась. — Егор кричал, что разыщет Соньку и заставит ее сказать правду…
— Ладно тебе, успокойся. — Вид женских слез поверг Птенчикова в смятение. — Сейчас свяжусь с ИИИ, ребята помогут мне переправиться в царство Салтана, я быстро всё выясню и вернусь сюда в ту же секунду, из которой улечу. У тебя даже нос не успеет окончательно распухнуть.
Варя подняла на него мокрые от слез глаза и робко улыбнулась.
— А потом, — с энтузиазмом продолжал сыщик, — я отыщу во дворце Егора и отправлю вас домой, к родителям. И не надо так на меня смотреть, скажи спасибо, что ты вообще до сих пор здесь.
Порывшись в складках рубахи, Иван извлек передатчик и начал набирать текст сообщения. Внезапно прибор тоненько пискнул, и голубой экранчик, сжавшись в одну сверкающую точку, потух.
— Вот черт! — не удержался Иван.
— Что случилось? — Варя отвлеклась от переживаний и устремила на сыщика испуганный взгляд.
— Наверное, батарейка села…
— Куда села?
— Ну, я имел в виду, что элемент питания вышел из строя, поэтому связь прервалась
— Это невозможно, — удивилась Варя. — Современные энергонакопители являются самозаряжающимися, и срок их службы практически неограничен.
— Что же тогда произошло?
Варвара взяла из рук Птенчикова прибор и внимательно его осмотрела. В углу экрана мигала крошечная красная точка.
— Я не уверена, но вполне вероятно, что промежуточное передающее устройство, находящееся в лодке времени, вышло из строя…
— И?..
— И у нас больше нет связи с будущим.
Они некоторое время созерцали растерянные лица друг друга. Внезапно Иван хлопнул себя по лбу и рванул в сторону пристани.
— Жди меня здесь, — крикнул он Варе, обернувшись на ходу.
На корабле Салтана царила тишь. Вахтенные матросы добросовестно охраняли пустую бочку, сплетя бесчувственные тела в непроходимое для злоумышленников кольцо. Запыхавшийся Птенчиков поспешно пересек палубу. На борту, у которого была закреплена машина времени, висела какая-то тряпица. Заинтересовавшись, Иван уже хотел ее взять, чтобы получше рассмотреть, но вдруг отдернул руку. Нет, это была не тряпица! Это были волосы. Этакий скальп с толстой косой.
— Тьфу ты, чертовщина, — в сердцах выругался Птенчиков. — Надо же так испугаться парика! И кто только его сюда пристроил?
Он перегнулся через высокий борт. Толстые веревки, надежно удерживавшие лодку, сиротливо покачивались в такт бесконечному движению волн. Машина времени исчезла.
Мысли лихорадочно заметались в голове незадачливого детектива. Когда он мог проколоться? Чем выдал себя перед Сонькой? Скорее всего, именно ее коса украшает борт корабля. Только не ясно, зачем она ее туда повесила. Может, хотела выразить презрение к представителю властей и в насмешку оставила что-то вроде визитной карточки? Птенчиков представил, в какой ужас придут морячки, когда увидят развевающиеся на борту волосы. Решив проявить гуманность, он смахнул парик в воду и в унынии облокотился о борт.
И тут ему в голову пришла новая мысль. Что, если эта откровенная демонстрация парика призвана запутать следствие и пустить его по ложному пути? А на самом деле машина выведена из строя не Сонькой, а объявившимся столь неожиданным образом Гвидоновым? Ишь непризнанный гений… Увидел Варю и сделал надлежащие выводы. Глупая девчонка! Надо было отправить ее домой. Теперь уже ситуацию не исправишь, остается надеяться на помощь ребят из ИИИ. Позор самонадеянному любителю детективов, возомнившему, что он способен не только читать и смотреть телевизор, но также мыслить и действовать.
Птенчиков сжал в ладони припрятанную зажигалку.
Я бросил курить. Я могу… да ничего я не могу! Раздул пустяк до размеров подвига. Миллионы людей бросают курить и не считают себя героями.
Иван достал зажигалку. Сейчас бы размахнуться и кинуть ее в море…
«А ну, прекрати трепыхаться! — раздался в его голове железный „внутренний голос“. — Назови хоть одного детектива, прошедшего жизненный путь без проколов и неожиданных осложнений. Слабо? То-то же! А теперь сконцентрируйся и усвой хорошенько: чтобы избежать клейма неудачника, нужно загнать в угол Соню с Егором и воспользоваться их скатеркой, прежде чем на остров явится группа спасателей из ИИИ».
— Пустяк дело! — пробормотал Птенчиков, убирая зажигалку на место. Что ж… Попробуем последовать канонам сыска и допросить свидетелей.
Он решительно подошел к раскинувшимся на корме морякам:
— Извините за беспокойство…
Морские волки продолжали безмятежно храпеть. Птенчиков задумчиво потер кончик носа — и вдруг рявкнул громовым голосом:
— Полундра!!!
Один из матросов нехотя поднял кудлатую голову и уставился на детектива мутными глазами:
— М-м-м?
— Где лодка, на которой я плыл, когда вы меня обнаружили?
— М-м-м… — тут же потерял интерес к теме разговора собеседник и умостил гудящую голову на мягком животе соседа. Птенчиков уныло оглядел пустой бочонок. Ситуация без перспектив: свидетелям было не до совершающегося на их глазах преступления. Смирившись с временным поражением, Иван покинул корабль и направился во дворец.
Что ж, оставим на время отважного Птенчикова. Мы находимся в более выигрышной ситуации, чем начинающий детектив, ведь нам вовсе не обязательно допрашивать бесчувственных свидетелей, чтобы узнать, что происходило на корабле час назад…
…Ох, и не женское это дело — пилить ножом толстые канаты! Сонька взмокла под париком, как тюлень в Африке. А не плюнуть ли на эту дурацкую маскировку?
Она стянула с головы узорную повязку и с наслаждением избавилась от опротивевшей косы. Скучающий без дела ветерок тут же кинулся играть с получившими свободу пепельными прядями. Сонька поддернула узкий шушун. «Я вам тут устрою повальную эмансипацию и разгул феминизма, — мрачно думала она, снова берясь за нож. — Тираны бесстыжие, в такую жарищу не позволяют женщине шорты надеть! Прей тут в тряпицах по самые пятки… Вот привезу с собой остатки прошлогодней пляжной коллекции, выйду на базар и подниму революцию в отдельно взятом государстве!» Канат начал сдаваться. Под тяжестью висящей лодки оставшиеся волокна расползались на глазах. Еще один взмах ножа — и нос машины времени с оглушительным плеском погрузился в волны.
Сонька прислушалась. Со стороны спящих дозорных послышалось невнятное бормотание — исполненные служебного рвения, они еще плотнее прижались к бочонку. Успокоенная, диверсантка свесилась за борт.
Да, проблема… Приборы машины времени наверняка окружены водонепроницаемой защитой. Мало утопить лодку, нужно сначала вывести из строя панель управления! Да и топить лучше подальше от корабля, чтобы заинтересованные лица не смогли ее обнаружить. Сонька решительно перекинула ноги через борт. Нужно сползти по канату вниз, оседлать торчащую корму и обрубить концы. Прямо акробатический этюд! Главное, чтобы лодка не спикировала сразу ко дну… Как заправский пират, девица сунула нож в зубы и ухватилась за канат. Вжик! Шушун собрался гармошкой в районе ушей, и стройные ноги супермодели явились миру во всей красе. К сожалению, мир проворонил это замечательное зрелище.
Сонька пристроилась на машине времени и принялась рубить сук, на котором сидит. То есть пилить канат, на котором висит. «Вот удивится этот тощий недомерок, когда не найдет своей аппаратуры! — думала она с глубоким удовлетворением. — Возомнил себя самым умным, отправился преступницу ловить. И того не сообразил, что она может его узнать в первую же секунду!» Сонька презрительно усмехнулась, вспомнив, с каким воодушевлением Варя рассказывала ей о появившемся в колледже УЧИТЕЛЕ. И такой-то он умный, и такой талантливый, а уж до чего неординарными мыслит категориями! Ну, видела она этого учителя, когда шла из мастерской, волоча на спине Салтановы сокровища. Серенький, плюгавенький. Носился с механической головой, как курица с яйцом… Сонька с отвращением сплюнула. До чего мерзкие птицы эти куры! Грязные, глупые, галдят по любому поводу. Никогда бы не подумала, глядя на них в супермаркете. В новом положении работать оказалось куда сподручнее. Еще немного усилий — и обрубленный конец каната взвился ввысь, а Сонька, как торпеда, ухнула в воду. Шушун мигом облепил ее тело, будто испугался, что может утонуть без хозяйки.
Как и ожидалось, машина времени сразу ко дну не пошла. Вынырнула и как ни в чем не бывало, закачалась на волнах. Сонька вскарабкалась внутрь, отжала подол и мужественно взялась осваивать искусство гребли. Сочтя наконец, что выбралась из зоны видимости, где ее могли ненароком застукать любопытные свидетели, она сложила весла и расплылась в злорадной усмешке: «Ну, теперь-то я отведу душеньку!»
Пока Повариха срывала накопившееся раздражение, круша беззащитную технику, Ткачиха занялась делами более тонкими. Можно сказать, ювелирными.
Она пошла тырить изумруды.
Не так уж это оказалось и сложно: драгоценный ларец стоял в царской опочивальне, охраняемый одной лишь белкой. Ткачиха выяснила это, прокравшись следом за девкой-чернавкой, когда та понесла диковинку на место после демонстрации высоким гостям. Как только девушка ушла, Сонька скользнула в комнату, схватила ларец и помчалась прочь, скрывая добычу под широкой душегреей.
Пробежав извилистыми коридорами, она быстро достигла черного хода. Пожалуй, стоит избавиться от ларца: слишком уж он громоздкий. Привлечет внимание стражи на воротах — и конец приключению.
Сонька сдвинула крышку. Белка тут же закопошилась, собираясь исполнить свой концертный номер. Ткачиха заткнула зверьку пасть рукавом и поспешно вытряхнула драгоценности. Вот ведь, тварь проклятая, чуть всё дело не испортила!
Вернув крышку на место, Сонька сунула изумруды за пазуху и осторожно выглянула на улицу. Кажется, никого. Швырнуть шкатулку в куст акации, и — прощай, дворец!
Она распахнула дверь и шагнула на свет.
— Соня! — раздался над ухом изумленный голос.
Ткачиха медленно обернулась. В драной крестьянской одежде, измученный и обгоревший под солнечными лучами, перед ней стоял Егор Гвидонов. Вот черт… И как же это ему удалось выбраться из бочки?
— Есть справедливость на земле, — выдохнул Гвидонов. — А я-то гадал, как пробраться во дворец!
Сонька взяла себя в руки.
— Хочешь полюбоваться на царицу? Ничего тетка, породистая.
— Хочу свернуть твою изящную шейку, — доверительно шепнул Гвидонов. — Но не сразу, а после того, как ты расскажешь Варе всю правду.
— Какую правду? — изумленно округлила глаза аферистка.
— Кто обобрал сокровищницу Салтана?
— Разумеется, я!
— Ну… вот, — сбился с мысли Егор, не ожидавший такой прямолинейности.
— Знаешь, а ведь я и Лебедь обокрала, — честно сообщила Сонька.
— Не может быть! И что же ты стащила у Лебеди?
— Твою шкатулку, в которой хранился ее изумрудный гарнитур.
— Немедленно верни! — разволновался Егор.
— Да пожалуйста! — Сонька сунула ему в руки шкатулку и гордо шагнула во двор. Гвидонов в растерянности сдвинул крышку.
— «Во саду ли, в огороде…» — проникновенно завела белка.
— Держи его! — раздался из-за угла густой бас — Вот он, гнусный ворюга!
Потрясая обнаженными мечами, к Егору спешили три богатыря. Удирать было поздно. Могучий кулак съездил Егору по челюсти, потом ему заломили белы рученьки и поволокли во дворец.
Успевшая обнаружить пропажу драгоценностей, Лебедь рыдала, сидя на троне. Салтан заботливо подавал ей чистые носовые платки. Поднятые по тревоге бояре бестолково топтались в отдалении, за их спинами маячил расстроенный Птенчиков, переставший поспевать за стремительно разворачивающимися событиями. Его беспокойство усилилось еще больше, когда он не увидел в зале ни Сонек, ни Бабарихи. «Эта дерзкая девчонка наверняка измышляет очередную пакость, — думал он. — А старушка небось дрыхнет под дубовым столом. Умаялась…» Иван улыбнулся, вспомнив недавний допрос свидетельницы.
— Вот, матушка-государыня, не изволь горевать, изловили мы злоумышленника! — радостно объявили богатыри, укладывая Гвидонова к ногам царицы. Егор повел затекшими плечами. Птенчиков схватился за голову.
— О! — оживилась Лебедь. — Как интересно. И что же ты, негодяй, скажешь в свое оправдание?
Она приподняла мыском туфли подбородок Гвидонова.
— Как?! Юноша, да ведь это ты принес мне диковинную шкатулку в обмен на алмазный венец!
Бояре разом придвинулись поближе.
— Так это и есть купец молодой, в мелки кольца завитой? Я думал, он попредставительнее, — протянул Салтан. — Отвечай, подлый плут, почто Лебедушку тиранишь? Крадешь то, за что тебе честно уплочено?
— Государыня, — обратился Гвидонов к царице, — честное слово, это всё фатальное стечение обстоятельств. Шкатулку украл не я!
— А кто? — поинтересовалась Лебедь.
— Э… — Гвидонов открыл было рот, но тут же его и захлопнул. Сонька виновата, но разве можно отдать ее под топор древнему палачу? Ну уж нет! Надо немедленно отобрать у нее скатерку и заставить вернуться в будущее. А там пусть с ней присяжные разбираются…
— Понятия не имею. Я подобрал ее во дворе, валялась под кустом, уже пустая.
— Врет, матушка! — раздался решительный возглас, и седой боярин из свиты Салтана повалился ниц пред обоими государями. — Ты, славная царица, и ты, могущественный государь! Не велите казнить, велите слово молвить!
— Да ладно церемонии разводить, говори уж скорее, — нетерпеливо перебил Салтан.
— Это он, батюшка… Сын твой незаконнорожденный.
Государь поперхнулся.
— Что?!!
Второй боярин повалился рядом с первым:
— Не вели казнить…
— Ну!!!
— Не твой это сын, батюшка!
— Слава богу, — выдохнул Салтан.
— Это сын супруги твоей молодой.
— Вот как? — холодно изогнула бровь Лебедь.
— Она уже казнена, — поспешил заверить царицу Салтан.
— О-о… — Лебедь слегка побледнела и выронила платочек.
— Не сын я ей вовсе! — возмутился Гвидонов. — У вас что, глаза не на том месте растут? Девчонка младше меня, а они — «сын, сын»… Еще бы внуком назвали!
— Молчать! — взревел разъяренный Салтан. — Так это тебя, негодяй, в бочку засмолили?
— Меня. Очень неприятная процедура.
— Батюшки-светы, — всхлипнула Лебедь, — да что же это в вашем государстве делается?
Царь немного поостыл.
— Ты, милушка, главное не волнуйся. Сейчас я тебе всё популярно объясню.
И поведал Салтан потрясенной Лебеди, как обманула его молодая жена, как привела в дом подлого отрока, на стороне прижитого, и обобрал он дочиста казну государственную.
— Ну, ежели так, — сверкнула очами царица, — отрубить ему надобно буйну голову! Чтоб уж точно ниоткуда больше не выплыл.
— Слышали, ребятушки, царский указ? — обернулся Салтан к богатырям.
И тут из-за широких боярских спин появился Птенчиков.
— Погоди, царь-батюшка! Не вели… э… словом, отрубить голову — дело нехитрое, всегда успеется. А неужто тебе не хочется вернуть назад казну сгинувшую да изумруды похищенные?
— Дело молвишь, гость заморский, — почесал Салтан пышную бороду. — Давайте-ка, ребятушки, сначала под плети его сыромятные, пусть признается, где сокровища спрятал.
Птенчиков поежился. Ничего не скажешь, удружил парню!
— Плети?! — презрительно сощурился он. — Дешевки! В нашем государстве заморском пытают преступников куда прогрессивнее.
— Как? — заинтересовалась Лебедь.
— А вот так!
Птенчиков извлек из-за пояса заветную зажигалку. Миг — и над его пальцами вспыхнул язычок пламени. По залу пронесся вздох изумления. Егор, изображая великое смятение, уткнулся носом в коленки. Только бы не расхохотаться! Ай да учитель, святая инквизиция и рядом не стояла! На душе стало легко: раз здесь Иван Иванович, он обязательно во всём разберется.
— Волшебный огонь, — пояснял меж тем Птенчиков. — Выжигает истину из самых закоренелых лжецов. Пройтись пару раз по болевым точкам — и любой богатырь скопытится.
Для острастки щелкнув зажигалкой еще разок, он удовлетворенно убрал ее на место.
— Ну, батенька, удивил! — восхищенно протянул Салтан. — Как считаешь, царица, доверим подлого урку заморскому гостю?
— Я всегда ценила прогресс, — отозвалась Лебедушка. — Увести пленника в каменную башню! — Она обернулась к Птенчикову: — Думаю, там вам беседовать будет удобно.
— Вполне, — покивал Иван, боясь поверить в успех. Неужели он только что спас человека от немедленной казни?
Богатыри снова скрутили Гвидонова и поволокли прочь. Он не сопротивлялся: Иван Иванович не даст своему ученику сгинуть в допотопных казематах.
Башня стояла над самым обрывом. Год за годом темные волны подмывали ее основание, и постепенно вся конструкция начала крениться в сторону моря, как бы размышляя, не покончить ли разом с опостылевшим существованием. Праздниками башню не баловали: на ее долю доставалось лишь мрачное одиночество, изредка скрашиваемое воплями заключенных преступников. В последние годы даже преступники перевелись, и стало башне совсем скучно. Хоть бы уж война началась и вскарабкались на ее крышу какие дозорные…
Путь к башне лежал через базар. Богатыри волокли Егора, будто диковинного зверя. Народ позабыл о шутках скоморохов и фокусах «ефиопов»: никто не хотел пропустить новый аттракцион. В Егора летели плевки и оскорбления, кто-то попытался запустить камнем, но богатыри быстро пресекли членовредительство:
— Охолони, дурень, зашибешь супостата, кого заморский гость пытать станет?
Егору казалось, что он поднимается на Голгофу. Вдруг среди искаженных гримасами физиономий он увидел огромные, остановившиеся глаза Вари. Кровь бросилась ему в лицо: девушка считает его вором, и теперь она снова слышит разговоры о том, что его застали на месте преступления с чудесным ларцом в руках! Егор отчаянно рванулся вперед:
— Я не виноват! Верь мне, я…
Варя отвернулась и нырнула в толпу.
