ГЛАВА 8

— Кажется, у меня уже обгорел нос. Почему мы не приехали сюда зимой? — стонала Варя, из последних сил пытаясь не отстать от носильщиков, бодро волокущих тяжеленный паланкин.

— Потому что лето — самое благоприятное время года в здешних краях, — наставительно пропыхтел Егор. — Зимой здесь без конца льют дожди, а весной и осенью случаются эпидемии сезонной лихорадки, уносящие тысячи жизней. Так что — терпи.

Наконец процессия остановилась у высокого глинобитного забора, деревянные створки ворот распахнулись, и друзья словно оказались в другом измерении. Просторный дом, увенчанный прочной соломенной крышей, казалось, плыл на зеленых волнах. Буйные заросли танжера, бамбука и живая изгородь из мясистых кустов алоэ не позволяли удушливой жаре пробраться в это райское местечко. 'Веселое журчание изящно оформленного ручейка, оживляющего дворик, соперничало со звонким щебетом птиц, сидящих в золоченых клетках. Под манговым деревом пряталась симпатичная резная карусель.

Гвидонов оглядел все это великолепие и восхищенно присвистнул:

— Здорово! Прямо индийский Диснейленд.

Птенчиков, с облегчением покинув тряский паланкин, дал себе зарок впредь не важничать и ходить пешком, а Варвара, забыв об обгоревшем носе, принялась носиться по саду, исследуя местную флору и фауну. Обнаружив, что в саду есть еще и качели она простодушно поинтересовалась:

— Скажите, уважаемый сахиб, сколько у вас детей?

— Боги пока не одарили меня детьми. Впрочем, они и женой меня пока не одарили, — опечалился Бахадур.

— О, как это трогательно: заранее построить качели для еще не рожденных детей! — восхитилась Варвара.

— Это не для детей, — смутился хозяин. — Это для меня. Согласно новым веяниям моды их должен иметь в саду каждый уважающий себя горожанин, а также птиц в клетках, беседку для созерцания...

— А где, согласно веяниям моды, уважающий себя горожанин должен принимать пищу? — вежливо поинтересовался Егор.

— О, нет прощения хозяину, забывшему о гостеприимстве, — запричитал Бахадур. — Моя бедная мать не выдержала бы такого позора. Мой бедный отец...

— Пожалуйста, оставь своих родственников в покое и не заставляй мудрейшего из мудрых тратить драгоценную энергию на борьбу с желудочными коликами! Веди нас скорее за стол и поведай, наконец, историю своих взаимоотношений с павлином, кшатрием и прочими обитателями здешних мест.

— Скажи мне, что ты ешь, — и я скажу, кто ты, — изрек Птенчиков, сурово глядя на Бахадура.

Тот закатил глаза в очередном приступе умиления и поспешил пригласить друзей в дом.

Пока слуги, не отличающиеся особой расторопностью, накрывали на стол, Егор с Птенчиковым отправились на экскурсию по жилищу своего нового знакомого. Варвару лишили этого удовольствия, отослав в соответствии с местным обычаем на женскую половину, которую занимали многочисленные родственницы Бахадура.

Дом был большой, и в нем имелись помещения весьма неожиданного назначения. Одна из угловых комнат, к примеру, была сплошь заставлена клетками с перепелами, куропатками, попугаями и скворцами.

— Согласно новой моде после завтрака я должен учить птиц говорить, — не без гордости объяснил Бахадур.

— Ну и как успехи? — поинтересовался Егор.

— У меня впереди вся жизнь, — блеснул оптимизмом хозяин.

Другое помещение было завалено различными инструментами для резьбы по дереву, прядения и еще Шива знает чем. Но больше всего впечатлила друзей огромная комната, занимающая большую часть мужской половины и являющаяся, судя по обстановке, спальней. Монументальное ложе, покрытое мягкой белой тканью, было усыпано гирляндами и букетами цветов, у изголовья и в ногах возвышались две горы подушек, с потолка свешивался полог. На изящной тумбочке громоздились баночки с примочками для глаз, какие-то душистые Притирания, плошки с разноцветным воском и прочая дребедень. Судя по тому, что хозяин был не женат, все эти сокровища принадлежали самому Бахадуру. Угол напротив входа украшали игрушечная тележка, доска для игры в кости и плевательница.

Гости без устали восхищались и цокали языками однако запасы вежливости были уже на исходе, а на обед не было и намека.

— Что-то наш друг не торопится припасть к источнику вашей мудрости, чтобы решить проблему со своим павлинообразным отцом, — прошептал Егор, угрюмо следуя за Птенчиковым.

— Ты же сам говорил, Восток — дело тонкое, без церемоний никуда, — тихо ответил тот.

Но когда хозяин снял с крючка изготовленную из слоновьего зуба лютню, собираясь развлечь гостей пением, даже демонстрировавший феноменальное терпение Птенчиков не выдержал.

— Соловья баснями не кормят, — заявил он убежденно, схватил с тумбочки кусок бетеля, предназначенного для освежения дыхания, и принялся его меланхолично пережевывать.

— О, мои гости проголодались, — проявил-таки чудеса догадливости хозяин и распахнул дверь, ведущую в столовую. — Прошу угоститься, чем Кришна послал.

Отведав риса с тушеными побегами бамбука и закусив маринованными початками кукурузы, мужчины переместились в беседку, где их поджидало блюдо со спелыми плодами манго, плошка с сухофруктами и кувшин с мадхой — крепким кисловато-горьким напитком, настоянным на коре и листьях диких деревьев. Пора было переходить к делу.

— Дозволено ли мне будет напрячь слух моих гостей, — почтительно начал Бахадур, — изложением сути...

Но Егор не дал ему договорить, опасаясь, что изложение формы вопроса слишком затянется и до сути дело так и не дойдет.

— Дозволено, дозволено. Напрягай, пока мы не скончались от любопытства.

— Все дело в том, что еще при жизни мой отец поссорился с уважаемым кшатрием...

— Так, значит, твой отец умер? — сочувственно уточнил Гвидонов.

— Нет-нет, что вы! — испуганно замахал руками хозяин. — Хвала богам, мой отец жив. Я имел в виду, что конфликт у них произошел еще при прошлой жизни.

— А, понятно, — глубокомысленно покивал Егор и переглянулся с Птенчиковым, выражение лица которого ясно свидетельствовало о том, что ему совершенно ничего не понятно.

— Если вы устремите свой взор на ту часть забора, которая обращена к востоку, — меж тем продолжал Бахадур, — то увидите, что она намного выше всего остального ограждения. Именно за этой, высокой частью и находится дом уважаемого кшатрия, который распорядился надстроить забор после одного случая. Еще до реинкарнации мой отец слыл известным шутником. И вот в один недобрый час пришла в его голову мысль подшутить над соседом. Как вы заметили, в садах наших согласно новым веяниям стоят в изобилии клетки с благородными Птицами, и мой отец вздумал обучить соседского попугая стишку. К счастью, все стихотворение птица освоить не смогла, но уже после трех дней занятий при каждом появлении хозяина она начинала орать дурным голосом: «Кшатрий дурак! Кшатрий Дурак!» Соседу шутка не понравилась, он чуть не свернул попугаю шею, а на отца подал в суд. Тогда нам удалось откупиться двумя козами, рулоном дорогого шелка и вызовом лекаря для пережившего нервный шок попугая, а кшатрий надстроил забор, демонстрируя полное нежелание общаться впредь. И вот теперь случилось непоправимое. — Бахадур горестно сморкнулся, а Птенчиков с Егором затаили дыхание и подались вперед. — Мой отец клюнул кшатрия прямо в его почтенную задницу!

Гости дружно выдохнули.

— Мадха кончилась, — как бы невзначай заметил Егор. Хозяин сделал знак слугам, и те поспешили исправить упущение, заодно пополнив запас лакричных палочек.

— Как опытные путешественники, мы уважаем право народов на самоопределение, но позволь все же уточнить, отчего ты постоянно называешь того павлина своим отцом? — с изящной цветистостью поинтересовался светоч мудрости.

— А как же мне его называть? — изумился Бахадур. — Реинкарнация произошла в соответствии с волей моего благословенного батюшки, пока тот был еще жив, и свершилась практически на наших глазах. Отец, знаете ли, очень боялся после смерти перевоплотиться в какое-нибудь непотребство. А так как последнее время болезни без устали терзали его организм, он решил воспользоваться чудесной возможностью, даруемой нам в храме Каа-мы, и заранее позаботиться о собственном счастье в следующей жизни.

— В храме Каа-мы! — торжествующе воскликнул Егор и лихо надкусил лакричную палочку.

— Говоришь, реинкарнировался прямо на твоих глазах и превратился в павлина? — задумчиво прогнул Птенчиков.

— Ну, почти так, — смутился хозяин. — Когда настал оговоренный заранее день реинкарнации, отец простился с близкими и жрецы увели его в храм, а через несколько часов, после совершения сложного обряда, оттуда вышел павлин. Без сомнения, это был мой отец, я его сразу узнал. — Голос Бахадура задрожал, глаза увлажнились, и он принялся жалобно подвывать, хлюпая носом и раскачиваясь из стороны в сторону.

— Ну-ну, — попытался успокоить его Егор. — Не стоит так расстраиваться, ведь твой отец жив, и ты можешь в любой момент навестить его, пообщаться, угостить зерном, наконец.

— Вот в этом-то и проблема, — ревел белугой любящий сын. — Он теперь павлин, ему все равно, он может потешаться над кшатрием сколько угодно, а платить-то придется мне!

— Да, горе твое велико, — сочувственно хмыкнул Гвидонов и принялся задумчиво пересыпать из ладони в ладонь горстку сухофруктов.

Было очевидно, что пока проблема с задницей кшатрия не решится, никаких дополнительных сведений получить от Бахадура не удастся. Обильные возлияния мадхи оказывали весьма плодотворное влияние на установление дружеских контактов, однако мыслительный процесс не активизировали. — Егор мучительно морщил лоб, силясь придумать что-нибудь стоящее, но, увы... Оставалась последняя надежда на мудрость учителя, который в отличие от Гвидонова не пренебрег алкогольным нейтрализатором. Егор медленно встал и, держась за скамью, обратился к Птенчикову:

— О избранник богов, благословенный на всем пути из России через Тибет в Китай за... — Он запнулся, вспоминая, за чем же именно Птенчиков собирался повести их с Варей в такую даль. — Ну неважно. Думаю, пришло время помочь нашему другу. Скажи свое веское слово.

Птенчиков, не ожидавший столь резкого поворота беседы, слегка растерялся. Нахмурив брови, он вперил суровый взгляд в индуса. Тот, чувствуя важность момента, тоже вскочил, и теперь они с Егором покачивались в унисон, как бамбук на ветру. Глядя на это безобразие, сосредоточиться было невозможно. Пришлось прикрыть глаза.

Учитель лихорадочно перебирал в уме афоризмы и пословицы, хоть как-то подходящие к случаю. Мудрость веков оказалась бессильна пред лицом этакого религиозного сюрреализма. Иван уже собирался состряпать что-то авторское вроде: «Не клюй в колодец...», когда на него снизошло озарение. Чеканя каждое слово, он произнес:

— Сыновья за грехи отцов не в ответе.

— Гениально, — простонал Егор, а индус повалился на колени и стал хватать Ивана за руки, норовя их облобызать.

— Это уже лишнее, — смутился светоч мысли и спрятал руки за спину. Бахадур, не вставая с колен, удивленно поинтересовался:

Как же мне тогда тебя благодарить? — считая, видимо, лобзание верхних конечностей лучшей и единственно возможной благодарностью.

— Ну, первым делом поднимись с колен.

Бахадур послушно встал и замер в тревожном ожидании.

— А теперь расскажи-ка нам, кто помог твоему отцу реинкарнироваться в павлина и что это за «новые веяния», о которых ты без конца толкуешь.

— Если я правильно понял, платой за возможность прикоснуться к высшей мудрости будет лишь мой рассказ?

— Совершенно верно. Мудрость, знаешь ли, возрастает от осмысления всяческих занятных историй.

— И мне не придется вам платить? — все еще не мог поверить своему счастью индус.

— Если ты начнешь прямо сейчас, то не придется, — проявил нетерпение Егор. — Хотя... — Он смущенно замолчал и, стараясь не встречаться взглядом с Птенчиковым, добавил: — Может быть, еще немного мадхи?

— О это сколько угодно, — обрадовался хозяин и подозвал слугу.

Желая урезонить разошедшегося ученика, Птенчиков сурово возвысил голос:

— Кто не курит и не пьет, тот... — Он осекся на полуслове, сообразив, что на «мудрую» эта мысль вряд ли тянет.

— Так вот, — поспешил начать хозяин, пока гости не вздумали изменить форму оплаты, — прижизненная реинкарнация стала возможна с появлением в нашем храме новой богини.

Бахадур выдержал паузу, дабы оценить произведенный своим заявлением эффект — еще бы, не каждый день в храм являются богини. Эффект был неожиданным: светоч мудрости внезапно утратил свою невозмутимость и, резко подавшись вперед, велел:

— А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее. Мы люди неместные и совершенно не в курсе, как в ваших краях появляются новые богини. Нас интересует вся достоверная информация о том, когда она появилась, как выглядит, — имя, клички, явки, пароли...

Хозяин от неожиданности поперхнулся, потом нервно сглотнул и принялся послушно отвечать на вопросы:

— Богиня явила себя миру семь лет назад, во время праздника холи, который отмечают в полнолуние первого весеннего месяца. Это очень древний праздник и посвящен он божеству любви Каме. Еще в эту ночь принято разыгрывать сценки из жизни бога Кришны, рассказывающие о его детских проказах и играх с пастушками. О, вы, конечно, знаете, каким шалуном был маленький Кришна! Он обожал воровать масло и молоко у пастухов, а потом сваливал вину на других. А однажды, когда деревенские девушки купались в ручье, он похитил их одежду, спрятал в дупле и вынудил девушек предстать перед ним обнаженными! — Бахадур весело захихикал, а в глазах его светилась откровенная гордость, словно он сам обучил маленького Кришну всем этим шуткам. — А вот еще был случай...

— С удовольствием послушаем, — строго перебил Птенчиков, — но только попозже. Сейчас нас больше интересует новоявленная богиня и ее проказы... в смысле, чудеса.

— Да-да, — засуетился хозяин, — перехожу прямо к сути. Едва верховный жрец начал раскачивать на качелях статуэтку малютки Кришны, как раздался гул, подул сильный ветер и с неба упала голубая звезда, на мгновение ослепившая всех собравшихся перед храмом. Когда же мы вновь обрели способность видеть, нашим глазам предстало чудо: на качелях вместо статуэтки Кришны раскачивалась девушка неземной красоты в диковинном, не виданном прежде одеянии.

— Как она выглядела? — севшим от волнения голосом произнес Иван.

— О счастлив тот, кто, как и я, видел это чудо своими глазами. Ее лицо светилось, как лик молодой луны, щеки были свежи, как облака предрассветные. Но самое главное — чудные волосы, каких не бывает у наших женщин. Длинная коса, спускавшаяся из-под роскошного головного убора, была сродни цвету золотой чаши, которую держал в руках верховный жрец.

Бахадур умолк, погрузившись в сладостные воспоминания. Птенчиков тоже хранил молчание, только Егор, которого распирало от любопытства, не выдержал и поинтересовался:

— А как отреагировало местное население на это чудо?

— Наши сердца всегда открыты для чудес, — просто ответил индус. — Все мужчины как один устремились вперед, желая оказаться поближе к божеству...

— Чтоб лучше рассмотреть? — уточнил Егор.

— Ну, — смутился хозяин, — и за этим тоже. А женщины пали ниц и накрыли головы подолами своих одежд, чтобы не впускать в сердца жгучую зависть, которую они испытали, лицезрев неземную Красоту божества. Когда верховный жрец оправился от первого потрясения, он преклонил колени и обратился к богине: «Счастливы приветствовать тебя, сошедшая с голубой звезды! Будь великодушна, открой нам свое имя». Богиня посмотрела на жреца и, произнеся одно лишь слово: «Каа-ма!» — закрыла свой прекрасный лик руками.

— Да не «Кама», а «мама»! — в отчаянии прошептал Птенчиков. — Бедная девушка...

Бахадур не заметил этого комментария и продолжал дальше:

— Услышав это, мы поняли, что сам бог любви явился нам, но только почему-то в женском обличий. Впрочем, у наших богов такое частенько случается. Они обожают перевоплощаться. Их можно понять, не так просто прожить целую кальпу в одном воплощении.

— Целую — что? — встрепенулся Егор.

— Кальпу, или божественные «день-и-ночь», составляющие восемь миллиардов шестьсот сорок миллионов человеческих лет, — терпеливо объяснил Бахадур.

Егор нахмурился и принялся быстро-быстро шевелить губами, что-то подсчитывая. Потом сокрушенно покачал головой:

— Да-а, так долго лицезреть одну и ту же физиономию в зеркале — это ж и умом тронуться можно. А перевоплотиться в хорошенькую девушку, должно быть, весьма увлекательно. Так что, говоришь, было дальше с этой Каа-мой?

— О, вы не поверите! Едва мы успели привыкнуть к тому, что рядом с нами теперь живет самая настоящая богиня, как подоспело новое потрясение.

— Неужели еще кто-то явился? — недоверчиво поинтересовался Егор.

— Вы почти угадали! — Бахадур вскочил со своего места, готовясь ошарашить затаивших дыхание слушателей очередной сенсацией. — Наша богиня родила!

— Сонька родила?! — в один голос воскликнули Иван и Егор. Бахадур неожиданно напрягся и с подозрением посмотрел на друзей:

— Как вы назвали нашу богиню?

— Кама-Сонька, — пролепетал Егор, глядя на рассерженного индуса. — В смысле, Камасутра. — Он окончательно растерялся и оглянулся на учителя, ища у него поддержки. Однако Птенчиков и рта не успел открыть, как Бахадур радостно завопил:

— Так вы и про Камасутру уже слышали?

— Ну да, — осторожно произнес Егор. И, надеясь окончательно утешить хозяина, добавил: — Даже видели.

— И как вам? — поинтересовался хозяин.

— Божественно, — заверил его Иван. — Только давай по порядку. Когда и кого родила Со... в смысле, Каа-ма?

— Тут все просто. Раз богиня воплотилась в земную женщину, то и произошло у нее все, как у обычной женщины. После того, как Каа-ма соединилась со статуэткой Кришны, качавшейся на качелях, прошел положенный срок длиной в девять месяцев и на свет появился божественный малыш. — Бахадур в очередной раз умильно закатил глаза, а Гвидонов подумал, до чего же чувствительный народ эти индусы. — Крошка такой же шалун, каким был в детстве его отец Кришна. А похож он на мать — глаза цвета безоблачного летнего неба, а волосы отливают серебром...

— Постой, каким серебром? — удивился Иван, Уловив нестыковку в показаниях. — Ты, кажется, перед этим говорил, что волосы были цвета золотой чащи?

— Ну да, — невозмутимо подтвердил Бахадур. — Только не понравился, видимо, этот цвет богине и она сменила его на серебряный.

— Поседела, что ли? — ужаснулся Егор.

— Нет, просто избавилась от парика, — задумчиво объяснил Птенчиков. — И как, говоришь, зовут этого прелестного малыша?

— Мать дала ему очень красивое имя, — торжественно заявил Бахадур. — Юного бога зовут Мозгопудра.

— Как?! — переспросил Иван, надеясь, что ослышался.

— Мозгопудра, — еще более торжественно повторил индус.

Иван вытаращил глаза, а Егор восхищенно прошептал:

— Во, Сонька дает! Видимо, возлагает на парнишку большие надежды.

Пока Егор с Иваном обменивались впечатлениями, к Бахадуру подошел слуга и тоже принялся что-то нашептывать хозяину на ухо.

— О многоуважаемые гости, — объявил индус. — Время в приятной беседе летит незаметно, и моему верному слуге пришлось напомнить, что согласно новому расписанию, настала пора сменить одежды и отправиться в общественное собрание, чтобы приятно провести несколько часов в компании уважаемых горожан и рупаджив.

— Рупаджив? — оживился Егор.

— Рупадживы — это такие женщины, о них говорят «живущие красотой», — принялся объяснять Бахадур. — С ними принято проводить свободное время.

— Да мы в курсе, — заверил его Гвидонов, вскакивая с места. Иван резко дернул Егора за штаны, возвращая в сидячее положение.

— Сейчас позову Варвару, она тебе таких рупаджив устроит! — зашипел он на ухо разошедшемуся жениху.

Бахадур переминался с ноги на ногу, укоризненно поглядывая на замешкавшихся гостей.

— А ты не спеши, почтеннейший, — осадил его учитель. — Ты еще не до конца со мной расплатился.

— То есть как? — икнул от неожиданности хозяин, решивший, что над его кошельком снова нависла угроза.

— Напоминаю свой вопрос: как происходит процедура досрочной реинкарнации и от кого исходят так называемые «новые веяния»?

— Ах вот вы о чем! — успокоился Бахадур. — Разумеется, новые веяния исходят от новой богини. Каа-ма никогда не вмешивается в нашу судьбу лично, но мы постоянно ощущаем ее незримое присутствие. Богиня любви раскрыла нам секреты наслаждения жизнью. Чтобы постичь всю глубину ее учения, наши мудрецы разработали целую систему воспитания чувств. Отныне мы должны неустанно тренировать умы и сердца методом освоения разнообразнейших искусств, а также учиться получать удовольствие от таких незатейливых занятий, как обучение скворцов человеческой речи, бои баранов, атлетические игры в водоемах или вкушение молодых побегов лотоса. Но самое главное — Каа-ма личным примером подняла на совершенно иную ступень отношения между мужчиной и женщиной. Когда мы узрели на стенах храма символические картины жизни богини с верховным жрецом, нас охватил священный трепет. Многие мудрецы пытались дать свое толкование увиденному. Более других преуспел Ватсьяяна. Его трактат «Афоризмы любви», или «Камасутра», отныне является настольной книгой каждого из нас. К сожалению, не все жители Индии умеют читать... — Бахадур горестно всхлипнул, переживая за судьбу любимого народа.

— Ничего, картинки-то рассматривать любой способен, — утешил его Егор.

— Вот именно! — встрепенулся Бахадур. — Вереницы паломников потянулись к стенам храма, чтобы зарисовать увиденное и донести мудрость богини любви до жителей своих городов и селений. В моем доме тоже есть несколько миниатюр...

— Как это удачно! — воскликнул учитель. — В смысле, мы не отказались бы на них посмотреть.

Бахадур кинул отчаянный взгляд на солнечные часы, однако покорно направился в дом.

— Хорошо, что он ушел, — проговорил Птенчиков, поворачиваясь к Егору. — Давай-ка, дружок, проглотим алкогольный нейтрализатор, а то больно ты раздухарился. К рупадживам его, видите ли, потянуло!

— Так я же для пользы дела, — обиженно протянул Егор, глотая маленькую капсулу, которую Птенчиков извлек из потайного кармашка на поясе. — Вы только Варе не говорите, ладно? А то она и так на меня дуется.

— Мужская солидарность? — усмехнулся учитель. — Внимание, хозяин возвращается.

Сдерживая волнение, они склонились над миниатюрами Бахадура.

— Да это не Со... гм, не совсем то, что я ожидал увидеть, — закашлялся Егор.

— Изображения слишком схематичны, — разочарованно подтвердил Птенчиков.

— Зато суть учения передают весьма доходчиво, — возразил хозяин. — К сожалению, я еще не достиг должных высот в изобразительном искусстве, но эти миниатюры весьма помогают, когда девушка не может уяснить поставленную задачу. — Бахадур заерзал и умоляюще посмотрел на друзей. — Мужики, может, уже к рупадживам?

— Подожди, драгоценный. Ты еще не все рассказал о процедуре реинкарнации.

— Вам-то зачем? — застонал несчастный хозяин. — Хорошо, уговор есть уговор. Когда юный Мозгопудра, сын Кришны, достиг трехлетнего возраста, верховный жрец храма Каа-мы объявил о невероятных возможностях, раскрывающихся перед нами милостью семейства богов. С тех пор каждый страждущий, внеся определенную сумму в фонд храма, может заказать желаемую ипостась для следующего воплощения на этой земле. Некоторое неудобство представляет тот факт, что перевоплощение должно свершиться на третий день после оплаты заказа, отсрочка до момента естественной смерти клиента не рассматривается. Обряд реинкарнации невероятно красив. Богиня Каа-ма предстает в том самом одеянии, в каком впервые явилась миру на празднике холи, крошка Мозгопудра произносит священную мантру...

— Интересно, что такого умного он мог сказать в три года? — фыркнул Егор.

— О, таинство перевоплощения моего отца врезалось в мою память в мельчайших подробностях. Белокурый Мозгопудра, озаряемый светом факелов, простер руки вперед и произнес... — Бахадур прикрыл глаза — и вдруг заговорил на современном русском языке: — «Идет бычок, качается, вздыхает на ходу...».

— Ох, доска кончается... — потрясенно продолжил Птенчиков.

— Ты знал! — Индус рухнул на колени и попытался поймать грязные пятки Ивана, которые тот поспешно подобрал под себя. — Поистине мудрость твоя безгранична!

— Ладно, проехали, — прервал поток славословий Гвидонов. — Что было дальше?

— А дальше земля разверзлась под ногами моего почтенного батюшки, и я увидел его вновь лишь во дворе, в облике известного вам павлина.

Все благоговейно помолчали.

— А нельзя ли познакомиться с вашей чудесной богиней поближе? — нарушил паузу Егор. — Ну, помолиться, поклониться, обменяться жизненным опытом...

— Увы, — сокрушенно вздохнул Бахадур. — Это исключено. Богиня давно перестала выходить к народу. Лишь раз в год, в день своего появления, она позволяет нам лицезреть свой божественный лик.

— Значит, — задумчиво произнес Птенчиков, — ее могут видеть лишь те, кто собирается участвовать в процедуре реинкарнации?

— Да, но только во время самого обряда. Предварительные переговоры ведет верховный жрец.