Глава 30
ЖЕНЩИНАМ НЕ МЕСТО НА ВОЙНЕ… ОДНАКО НЕ ВСЕГДА
Как только я появился на кухне, мне тут же насыпали каши и подали несколько свежих плюшек, а поваренок бросился заваривать травяной чай. Уселся я в соседней с кухней комнате и принялся есть.
— Герцогиня… мм… позвольте… обратиться, — замычал подошедший Рэм.
Поглядев на него изумленными глазами, я скривился, покрутил пальцем у виска, передвинул тарелку немного в сторону и, повернувшись к нему спиной, продолжил есть.
— Ну Ли-и-и! Ну пожалуйста, помоги-и-и. Поговори с Кристой, — заныл братец.
— А ты уверен, что ей нравишься? — хмыкать с полным ртом оказалось очень неудобно.
— Ну-у-у… Мне кажется, я достаточно красив, чтоб нравиться девушкам, — встал в гордую позу Рэм.
От удивления я даже перестал есть и, развернувшись, принялся его внимательно рассматривать. Хм… А ведь действительно красив. Весь в мамочку, как и Лори. Каштановые волосы в сочетании с синими глазами, милое лицо и стройная фигура… в моем прошлом мире на нем бы девушки гроздьями висели. Мне кажется, лишь его большая практичность и то, что он жил не в столице, уберегли его оттого, чтоб стать дамским угодником и повесой. Мда. Как часто мы, пробегая мимо своих близких, видим в них все тех же и таких же и по инерции многие годы можем не замечать, что на самом-то деле они здорово изменились.
— Что не так? — забеспокоился братец, пытаясь одновременно пригладить волосы и поправить воротник рубашки.
— Может быть, поэтому она и не хочет за тебя? — задумчиво усмехнулся я.
— Не понял?! По чему это «поэтому»?! — немного раздраженно воскликнул он.
— Слишком уж ты уверен в своей неотразимости. Даже если это и правда, не стоит так явно демонстрировать эту уверенность другим, особенно своей избраннице. Женщины любят, когда во всей округе самыми прекрасными являются лишь они, — ухмыльнулся я и продолжил есть.
— Тоже мне знаток женщин нашлась, сопля несчастная! — недовольно фыркнул брат.
— Герцогиня! — рявкнул я в ответ на его наглость.
— О-ой! Поду-у-умаешь, герцоги-и-иня! Задурила мужику мозги… и вообще, он достоин сочувствия, — съехидничал Рэм.
— Ах, поду-умаешь!!! Ну тогда сам с Кристой и разбирайся! — не менее едко сообщил я и, схватив тарелку с плюшками, рванул в башню к магистрам.
— Ли-и-и, я извиня-а-а-аюсь. Ты умная… ты очень умная, ты са-а-амая умная! Ну пожалуйста, поговори с Кристой! Мы же завтра-послезавтра уходим. А если со мной что случится, то от папика вы приданого не получите! Все, что я вам собрал, незаметно разойдется, и вы опять без ничего останетесь. Ну прости меня, я больше не буду говорить про несчастного герцога, он сам виноват, и даже не буду ему сочувствовать, — догнав меня в коридоре и стараясь не отставать, ныл братец.
Вот стервец! Даже подхалимничая, умудрился наговорить гадостей.
— Ладно уж, поговорю. Только магистров предупрежу, что задерживаюсь, и побеседую с ней, а ты подожди в кабинете, чтоб, если понадобишься, не надо было долго искать, — уступил я. Он хоть и балбес, но брат все же.
Радостно улыбаясь, Рэм кивал головой, соглашаясь со всем, что я скажу. Он, конечно, прав и в отношении отца, и по поводу приданого, и насчет практичности Кристы, но не заставлять же ее жениться. Пользы от человека, склоненного силой к чему-либо, почти никакой, а вот неприятностей можно огрести по полной.
Решил сначала поговорить об этом с Лори — она девушка внимательная, глядишь, сообщит то, что мне неизвестно. Отозвав ее в сторону, я рассказал о просьбе брата. Возмущенно фыркнув, она воскликнула, что Рэм сам виноват в том, что Криста так к нему относится. Меня ее утверждение здорово удивило. Как оказалось, этот придурок, вместо того чтобы говорить, как Криста красива и замечательна, достает ее рассказами, как красив он. А ей же в качестве комплиментов выдает лишь, как хорошо она разбирается в бумагах, как классно считает и заполняет всяческие документы, как хорошо дерется… и все в этом духе.
Мда… Тяжелый случай! Прямо скажем, клиника! Поблагодарив Лорэйн за информацию, я пошел разыскивать Кристу. Найдя ее на заднем дворе, где она руководила погрузкой в телеги стратегически важного груза, отозвал в сторонку и с ходу рассказал о просьбе Рэма, поинтересовавшись ее мнением по этому вопросу.
— Знаешь, стоит только поговорить с ним, как сразу начинаю чувствовать себя чем-то вроде породистой лошади с особыми качествами, могущими пригодиться в хозяйстве, — кисло ответила она.
— Ну насколько я знаю, кхм… кхм… из книг, у каждого человека свои понятия красоты и различные требования к качествам идеального спутника жизни. У Рэма в этом направлении тоже некоторые… м… м… сдвиги наблюдаются, но ведь на тебя он обратил внимание не во время твоей работы с бумагами, а когда ты перед ним эффектно выгнулась. — Мне хотелось, чтоб мой голос звучал убедительно.
Однако Криста на мои слова хмуро скривилась.
— Неважно, что он говорит, важно — как он к тебе относится. А самое главное — это нравится тебе он или нет. У умной женщины мужчина будет уверен, что он царь и бог в семье, но на самом деле сделает все, что посоветует жена. Вот только не надо на меня так смотреть. К настолько умным женщинам я не отношусь, вот и приходится из всех силой выбивать нужные для меня вещи и поступки, — фыркнул я насмешливо.
— Лионелла, я очень ценю то, что вы все относитесь ко мне как к равной. Однако я хорошо помню, что ничего не имею и из-за этого не могу подойти твоему брату. Рэмануэлю нужна девушка богатая и с титулом, чтоб способствовать вашей цели повышения статуса и благосостояния семьи, — стараясь казаться спокойной, отстраненно произнесла Криста.
Пришлось пересказать ей все, что поведал мне братец по поводу богатых невест и где он их видел.
— Соглашаясь на твой брак с Рэмом, мы выражаем тебе наше доверие и надежду на то, что ты сумеешь обеспечить меня и моих сестер приданым, — усмехнулся я.
К моему удивлению, она расплакалась, и мне пришлось еще долго ее успокаивать, пока не получил признание, что Рэм ей всегда очень нравился.
Когда я сообщил брату о согласии Кристы, он чуть не задушил меня в объятиях, а затем рванул на полной скорости организовывать свое бракосочетание, и уже вечером все сидели за праздничным столом и желали новобрачным счастья.
На следующий день, ближе к ужину, прискакал один из дозорных с сообщением о прохождении королевских войск в сторону предполагаемого места сражения. Мы ускорили сборы и утром уже двигались по более короткой дороге, рассчитывая догнать войско короля на марше.
Всю дорогу Рэм, светясь, как начищенный пятак, орал во все горло песни не всегда приличного содержания, и носился вокруг отряда, как будто мы шли на прогулку, а не на войну. Несколько раз мы с сестрами даже пытались сшибить его со столь не подходящего для данного случая настроения, но он успешно уворачивался. Похоже, братец действительно любит Кристу и просто счастлив, не задумываясь о том, что нас ждет впереди.
Прибыли мы ненамного позже, чем я рассчитывал. Встретившие нас дозорные указали место, где мы можем размещать своих людей, и в какой стороне найти палатку короля. Также нам сообщили о том, что сражение назначено на утро. Что ж, начальство оказалось не особо оригинальным: это решение было логично, потому что до захода солнца оставался где-то час, а в темноте что за бой? Так и своих порубить можно. Для меня это был наилучший вариант, поскольку давал время на осуществление моей задумки.
При подходе к палатке его величества было слышно, как кто-то с плохо скрытой яростью что-то кому-то бухтел. Подойдя ближе, мы отметили, что это король разорялся на тему как посмел его наследник ослушаться и, оставив столицу, последовать за армией. И ведь не отправишь его назад: с маленьким отрядом небезопасно, а большой отсылать накануне битвы — значит ослабить армию, которая и так проигрывает по количеству бойцов противнику.
М-да. Взаимоотношения родителей и детей всегда были больной мозолью человечества, а если родитель еще и король, это вообще туши свет, в смысле хуже некуда.
Мы с братьями замялись: подходить к его величеству, когда он в таком состоянии, дело опасное, но ведь и не откажешься, правила требуют представиться. Первым пошел Рэм, которого мы решили пустить вперед, поскольку его миленькая мордашка с голубыми глазками частенько действовала на собеседника умиротворяюще. Встав на одно колено, он произнес положенное в таких случаях приветствие. Не особо разглядывая, король хмуро ответил свою часть ритуала. Затем то же самое проделал Ирвин.
Когда подошла моя очередь, я только собрался встать на одно колено, как он, внимательно приглядевшись, приказным тоном потребовал снять шлем. Тяжело вздохнув, я выполнил приказ. Волосы рассыпались по плечам.
— Графиня?! Что вы здесь делаете? Здесь не место для женщин. Это война, — хмуро глядя на меня, сказал король.
— Ваше величество, может это и покажется вам странным, но женщинам тоже доступно понимание слова родина и такие понятия, как честь и долг. К тому же в посланиях, разосланных вашим вассалам, сказано прийти с обороноспособным отрядом. Я и моя команда владеем оружием не хуже многих, потому и откликнулись на ваш призыв, — не менее хмуро ответил я.
— Владеете или нет — меня это не волнует! Женщинам не место на войне!!! — сердито рыкнул он.
— Ваше величество, прошу прощения за то, что противоречу вам, но я имею полное право в некоторых случаях поступать так, как считаю нужным. И это право даровано лично вами, — с большим трудом мне удавалось говорить вежливо.
— Что-то я не припомню, когда давал вам такое право. Не могли бы вы напомнить мне, — максимально ехидно поинтересовался его величество.
Королевский перстень висел у меня на цепочке на шее, поскольку великоват был, да и не хотелось светить им где попало и перед кем не следует. Я начал расстегивать верхние пуговицы куртки, чтоб достать кольцо. На лице короля проступила нездоровая заинтересованность, перетекшая в удивление, и все закончилось ухмылкой. По лицу Советника пробежали те же эмоции, что и у его величества, только менее выраженные, и в той же последовательности, однако с большей скоростью. На то он и Советник, чтоб быстрее соображать.
— О сударыня! Так вот почему ваше поведение и манера разговаривать мне все время казались знакомыми, как будто я вас уже где-то встречал. Сразу после вручения кольца мне было не до выяснений вашей личности — покушением и покушавшимися занимался, а потом другие дела навалились. Так что я решил подождать, пока подрастете и сами объявитесь, ведь после того случая с королевским исполнителем о вас ничего не было слышно несколько лет.
— Судя по странному грузу на телегах, вы появились не без идей, — сдержанно улыбнулся герцог.
— О! Действительно! Чертенок и через несколько лет остался таким же непредсказуемым. Уж не хотите ли сказать, милочка, что сегодня, как и в тот раз, пришли нам на помощь? — хитро сощурившись, все так же ехидно поинтересовался король.
Свита короля недоуменно глазела на нас, пытаясь понять, что происходит.
— Ваше величество, нижайше прошу уделить мне немного вашего драгоценного времени и вместе с герцогом выслушать меня. Вы сможете сами решить, насколько хороша идея. — Я почтительно поклонился и попытался выразительно посмотреть на Советника, прося поддержки.
Усмехнувшись, тот наклонился к уху короля и что-то тихонько зашептал. Пытаясь разобрать, что он там шепчет, я даже голову слегка повернул, сконцентрировавшись на выставленном ухе. Несмотря на все попытки, до меня доносилось только бу-бу-бу.
Дослушав Советника, его величество, кивнув головой в знак согласия, двинулся в свою палатку. Герцог сделал мне приглашающий жест и пошел следом. Когда мы расселись на подушках, тут же появился слуга и начал разливать принесенное вино. Когда он дошел до меня, король ехидно приказал налить мне чай. О-о-ой! Поду-умаешь, как будто я требовал вина. Решив не торопиться, понемногу прикладывался к чаю, ожидая, когда мне разрешат говорить.
— Итак, мы готовы выслушать ваши идеи, сударыня, — насмешливо фыркнул его величество.
Хм. Похоже, что сейчас ни скажи, все будет осмеяно и пошлют меня… и пошлют…
— Вы позволите, герцог? — постаравшись придать своему голосу как можно больше почтения, обратился я к Советнику.
Оба моих собеседника удивленно уставились на меня, затем переглянулись между собой, и герцог утвердительно кивнул. В ту же минуту я врезал ментальной волной по его сознанию, и он застыл с отсутствующим взглядом.
— Вы позволите, ваше величество? — с максимально вежливой улыбкой повернулся я к королю.
Поглядывая то на меня, то на Советника, он разрешающе закивал. Я поднялся и, выглянув из палатки, позвал своих парней из команды. Они максимально аккуратно вынесли герцога и усадили у недалеко горевшего костра. Мы с королем следовали за ними. Предложив его величеству устроиться на приготовленных подушках, я сел рядом. В ту же минуту подбежала Лорэйн и подала кружки с горячим вином, разбавленным чаем и настойкой из успокоительных трав. Этот момент мы обсудили еще дома, и, пока я напрашивался на демонстрацию, сестрички приготовили чай, так, на всякий случай, мало ли с какой ноги встал король.
Видя, что я пью, его величество принюхался к содержимому в кружке, а затем немного отпил. Судя по выражению его лица, напиток понравился. Прикладываясь время от времени к кружкам, мы молча и заинтересованно посматривали на неподвижно сидящего с отсутствующим видом Советника. Я был почти уверен, что король потребует немедленных объяснений, но он молчал, вызвав тем самым у меня восхищение.
Через несколько минут герцог пришел в себя и удивленно посмотрел вокруг. Увидев у себя в руках кружку, сделал пару глотков и еще раз посмотрел вокруг. Его величество хмыкнул. Я опять нанес герцогу ментальный удар, и Советник снова замер. Кивнув парням перенести его в палатку, почтительным жестом предложил королю пройти туда же.
Как только герцог снова зашевелился, я многословно и с виноватым выражением лица просил у него прощения, пока тот не согласился принять извинения. После этого рассказал о своей идее и ответил на все их вопросы. Затем часа два мы рассматривали и обсуждали мой план.
Поняв, чтó я предлагаю, и Советник и король начали настаивать в случае успеха этой авантюры на захвате короля Родэна в качестве пленника, на захвате власти в стране… и на прочем подобном в этом духе. Это меня здорово расстроило. Их, конечно, понять можно — дух эпохи, времена, еще недалеко ушедшие, так сказать, от дикости, и все такое, однако мне слишком большая дикость совершенно не по душе.
Пришлось долго и нудно аргументировать и выкручиваться, чтобы убедить их поступить именно так, как я наметил. Много раз во время обсуждения пришлось напоминать, что эффект моего воздействия недолгий (даже время уменьшил до пяти минут). Также соврал, что захватить воздействием могу лишь небольшое количество людей, находящихся рядом…
В течение всего разговора я постоянно возвращался к рекомендации относиться с самым большим уважением к королю Родэна, которого планировалось захватить, и в последующем предложить ему подписать договора о дружбе, взаимовыручке и торговле. Мотивировал я это тем, что армия противника больше численностью и оснащена гораздо лучше, но тут же старался подсластить пилюлю, утверждая, что, конечно, будь у нас больше времени, тогда вопрос победы был бы спорным. В данной же ситуации, если нам придется вступить в битву, шансов выиграть мало.
В качестве дополнительного аргумента просил учесть и такой вариант: когда обнаружится исчезновение короля, кто-то из особо инициативных подданных может взять власть в свои руки и начать военные действия. Такой исход нас вряд ли устроит. А если все будут знать, что король жив-здоров, принят со всем уважением и занят обсуждением и подписанием договоров о мире и дружбе, то вряд ли кто сумеет уговорить остальных на бой.
В итоге нашего совещания я чуть не склеил ласты от всей этой говорильни и нервного напряжения, но все же получил королевское разрешение на реализацию моего предложения, с возможностью использовать любое количество солдат. Еще я выцыганил обещание решить все вопросы с королем Родэна мирным путем и клятву не рассказывать о моих способностях, намекнув, что заговорщики могут попытаться использовать меня во вред нашей стране и короне.
Когда я вышел из королевской палатки, уже стемнело. Матюкнув про себя всех любящих долго трепаться, первым делом послал Сэта в лагерь Родэна на разведку. После этого, быстро переодевшись в темный костюм, с маской на лице, вместе с тремя десятками парней, одетых таким же образом, направился в сторону противника, стараясь обойти его лагерь по склону гор.
Место, где должна была произойти битва, — почти ровное, удлиненное поле, километра три-четыре в длину и до двух километров в ширину. С одной его стороны располагался высокий холм, заросший густым лесом, тянувшимся на многие километры. С противоположной стороны тянулась гряда высоких гор с небольшими островками зелени. На холмах находились ставки королей.
Пока мы, одетые как ниндзя, потихоньку продвигались по горам, наши помощники в лагере тоже не сидели сложа руки. На нашу удачу, ветер дул в сторону противника, и все, кто остался в лагере, подготавливали и разводили костры, бросая в него охапки специальных трав, дым от которых ветром относило в сторону врага.
Все те дни, пока я занимался с магистрами, крестьяне нашего и Ирвина имений лазили по горам и собирали траву. Идею и метод их использования нам предложила Яджина, под руководством которой и происходил сбор. Нам удалось собрать много этой травы, имеющей сильный усыпляющий и слабый наркотический эффект. Ее-то мы и привезли на двух телегах.
Под прикрытием дыма мы где ползли по горам, а где и лезли на четвереньках в сторону лагеря родэнцев. Несмотря на то что небо было чистым, перемещаться приходилось в связке и чуть ли не на ощупь, поскольку свет луны и звезд позволял нам видеть окружающее лишь в общих чертах. Большой удачей для нас было и то, что дым не поднимался вверх, а скапливался в долине, в основном со стороны противника, и погружал ее в своеобразный туман, в котором можно было четко рассмотреть лишь яркие пятна костров, позволявшие нам не потерять направление.
На подходе к лагерю родэнцев нас нашел Сэт. Рассказав вкратце, что, где и как, он поплыл перед нами, показывая дорогу к месту расположения короля Родэна и его Советника. Вокруг плавали клубы дыма, и на этом фоне Сэт был почти незаметен для непосвященных.
Палатки короля и его ближайшего окружения располагались на холме, и потому дым сюда почти не доходил, но все равно мы подстраховались и надели повязки, смоченные в отваре бодрящих трав. Сначала решили посетить палатку Советника, где, по словам нашего привидения, собралось несколько человек, которые что-то обсуждали. Подобравшись как можно ближе, я постарался настроиться, как меня учили магистры, и затем нанес веером ментальный удар по окружающему пространству. Подождав с пару минут, повторил действие, затем, медленно поднявшись, озираясь по сторонам, пошел в сторону палатки. Вокруг никто не шевелился. Подойдя вплотную, прислушался — внутри стояла тишина. Махнув своим, чтоб двигались ко мне, заглянул внутрь и еще раз прошелся по находящимся там.
Через минуту мы уже поили четверых мужиков снотворной настойкой, затыкали им рты кляпами и заматывали в черные плащи, перевязывая, словно вязанку дров, чтоб удобнее было нести. Через пять минут укутанных, как мумии, пленных уже тащили из лагеря, а я с четверкой парней таким же образом смотался за родэнским королем.
Отойдя от лагеря на некоторое расстояние, мы разделились: основная часть моей команды потащила добычу к нашим, а я с четверкой остался провернуть последнюю часть плана.
В соответствии с этим планом я должен был стать невидимым и в таком состоянии пройти по лагерю родэнцев, добавляя мелко нарезанную сонную траву в котлы с готовящейся едой, а крупные пучки бросая в огонь, который тут же начинал дымить, усиливая действие дурмана, приносимого ветром с нашей стороны. Перед каждым подходом приходилось на всякий случай наносить ментальный удар по всем находившимся вокруг костра.
Постоянно держать состояние невидимости, да еще и удары наносить было очень трудно, это выматывало меня до невозможности, поэтому приходилось время от времени выбирать укромное место и отдыхать минут пятнадцать. Это очень задерживало процесс, и я мог и не успеть все обойти. Понадобилось делать несколько ходок, я ж не верблюд, чтоб захватить целый стог, к тому же, выделывая петли по лагерю, может, до какого котла и не дошел, а куда две порции плюхнул. Тем не менее теперь если кто-то утром все же соберется в бой, то ему вряд ли удастся поднять большую часть войска, а если и поднимет, то сомневаюсь, что получится их полностью разбудить.
Как только небо начало сереть, предвещая близкий рассвет, я двинул в сторону нашего лагеря. Там все еще горели костры, и дым так же несло в сторону противника. Если бы не это, то ветер уже давно очистил бы долину, а так она выглядела как в тумане, и в основном именно на их половине. Люди и лошади хоть и были видны сквозь дымку, но казались миражами.
Глядя на кучу народа внизу, мне захотелось рассмеяться. Вспомнились телепередачи о массовых излечениях, и я почувствовал себя почти как Кашпировский. И вас вылечат, и всех вылечат…
Появившись в лагере, я первым делом убедился, что все пленники доставлены в целости и сохранности и размещены как и планировалось. После этого, чуть не падая от усталости, умылся, чтоб хоть немного взбодрить себя, переоделся и, попив тонизирующего чаю, приготовленного для меня сестричками, пошел на доклад к королю. Вокруг царила суета, все уже поднялись и готовились к сражению. Королевская свита во главе с Советником собралась на вершине холма и тревожно смотрела в сторону противника. Когда я подошел ближе, из палатки вышел король.
— Ваше величество, все, о чем мы с вами говорили, выполнено. Захвачены король Родэна, его Советник и трое членов их Совета. Все размещены по отдельным палаткам. Часа через три-четыре они должны будут прийти в себя, — торжественным голосом отрапортовал я.
— Сударыня, я выражаю вам свое восхищение и искреннюю благодарность за то, что вы сделали для Трании и для меня лично! Благодаря вашему уму и умению спасены жизни тысяч людей, сохранены от разрушения города и деревни! Сегодня же будет издан приказ о награждении вас высшей наградой — орденом Золотого Сокола! — торжественно и громко провозгласил его величество.
В брюках реверанс выглядел бы глупо — поколебавшись, я встал на одно колено и, склонив голову, провозгласил:
— Рада служить родине и королю!
Поднявшись, я собрался откланяться и уйти, так как церемония вроде бы закончена, но в этот момент его величество обхватил меня одной рукой за талию, второй взял за подбородок, явно собираясь поцеловать. Не зная, как выбраться из ситуации, не вырываться же из его рук при всем народе, я жалобно скосил глаза на Советника. Тот, подойдя к нам, тихонько произнес:
— Ваше величество, целование чужой жены при всех бросает тень на вас и на ее мужа.
Резко развернувшись, так что я чуть не полетел на землю, король ненавидящим взглядом уставился на герцога.
— Она замужем?! Кто ее муж?! — зарычал он.
Советник побледнел, но взгляда не отвел. Я же поблагодарил всех богов, какие только есть, за то, что не подвел никого из знакомых или друзей под монастырь. Несмотря на дружбу Советника с его величеством, у меня возникли сомнения, что того сейчас оставят в живых.
— Графиня Гросарро в данное время является герцогиней Вэрински и моей женой, — деревянным голосом тихо сообщил герцог.
— Что-о-о-о!!! Как ты посме-эл?! — взревел его величество.
Мне поплохело, бешено заколотилось сердце, даже дышать стало тяжело. Советник выглядел не намного лучше. Придворные, стоящие неподалеку, тихо исчезли. Вот тебе и с чувством юмора! Вот тебе и раскованный! Да он просто тиран и самодур!!!
Пока я размышлял о тиранстве и гадал: вдовой стану сейчас, немного попозже или все же не стану ею, — король с герцогом молча глазели друг на друга. Похоже, Советник понимал: сейчас что ни говори, будет только хуже. Минуты через три, так ничего и не сказав, его величество развернулся и ушел в свою палатку.
Ноги мои не выдержали, и я осел на землю там, где и стоял.
— Не понимаю, как вам удалось уговорить меня на самоубийство?! Вы обладаете невероятной настойчивостью и целеустремленностью. Если вас все же сделают вдовой, за вами будет должок, сударыня, вам придется взять на себя заботу о моем сыне. Он хоть и взрослый, но ввиду моей постоянной занятости из-за работы на благо короны, оставаясь без моего присмотра, вырос крайне неуравновешенным и разбалованным. Без моего прикрытия он может не только остаться без средств к существованию, но и лишиться жизни, — слегка осевшим голосом, тихо сообщил мне Советник.
Я, не задумываясь, кивнул утвердительно. Действительно ведь мужика подставил. Что-то у меня, вместо того чтобы пристроить своих сестер, все больше получается набрать себе новых подопечных.
— Прошу прощения, герцог, за все. Пойду-ка я отсюда и постараюсь пока на глаза его величеству не попадаться. Если получится, попытайтесь напомнить королю э-э-э… о спасении страны, короны э-э-э… и вообще. Впрочем, вы сами лучше знаете, что надо делать, — извиняющимся тоном так же тихо ответил я.
Тяжело вздохнув, я поднялся и на дрожащих от усталости и стресса ногах поплелся в сторону наших палаток. Мне просто необходимо было попить чего-нибудь успокоительного и спать, спа-ать, спа-а-ать, поскольку я уже отключался на ходу.
