Глава 27
КАКАЯ ЭКСПРЕС-С-С-С-ИЯ…
Сопроводив меня и сестер к колонне, стоящей недалеко от трона, принц и вправду прислонил меня к ней. Ухмыльнувшись на мою благодарность, высказанную с помощью шипящих, он пригласил Нирану, герцог подхватил Нинэю, и они ушли танцевать. Лори же осталась рядом со мной. Сосредоточившись на поиске максимально устойчивого положения, я мало обращал внимания на происходящее вокруг меня.
В какой-то момент ощутил удар по ребрам, в смысле сигнал от Лори, и, подняв глаза, увидел перед собой его величество. Изобразив на лице приветливую улыбку, очень надеясь, что она у меня получилась, я присел в реверансе, однако голову наклонить не рискнул.
— Приветствую вас, ваше величество! Рада лицезреть ваш облик перед собой… э-э… мм… — Речь, что пытались вбить в меня сестры, под тяжестью нарядов где-то затерялась.
Лори попыталась мне подсказать, но делала это так тихо, что я ни фига не расслышал. Ее можно понять, величество рядом, однако у меня думать не получалось, поскольку она отвлекала, шипя над ухом, но ее подсказку я разобрать не мог. Король с трудом удерживал серьезное выражение на лице.
— Ты либо говори громче, либо заткнись, сама что-нибудь придумаю, — не выдержав, рыкнул я сестре.
Покраснев, Лорэйн присела поглубже в реверансе и опустила пониже голову. Не сдержавшись, его величество фыркнул, но сразу же постарался придать лицу серьезное выражение.
— Ваше величество, я жутко рада вас видеть, но еще жутчее не рада находиться на балу. Мои сестры проявили невероятное рвение и нацепили на меня такое количество э-э-э… украшений, что я просто физически не могу танцевать или еще как-то передвигаться по залу. Прошу простить и меня, и их, но можно я тут у колонны постою мм… до конца бала? Сроднилась с ней как-то… надежнее мне, да и устойчивее так, — пытаясь улыбаться, попросил я.
— Какое несчастье! Неужели я буду лишен возможности насладиться танцем с вами?! Неужели вы настолько жестоки, что лишаете меня на весь вечер вашего общества?! О-о-о!!! Какое несчастье! — запричитал его величество, глядя на меня смеющимися глазами.
Сволочь! Он еще и издевается!
— Если вы сейчас не слиняете, начну разоблачаться прям здесь и сейчас, — зашипел я, яростно вращая глазами; шевелить головой я не рисковал, чтоб не потерять равновесия.
— О! Не отказался бы посмотреть на это. Давно мечтал о подобном, — томным голосом произнес его величество.
— Сейчас вы это увидите! А если будете настаивать, то этими побрякушками вас и отоварю! — Мне уже было все по фигу, и я потянулся стягивать с себя украшения.
Поняв, что не шучу, величество наклонился и, чмокнув меня в ухо, прошептал:
— Я пошутил, дорогая, мы уже уходим.
Тут же резко отскочил и, подхватив Лорэйн, на хорошей скорости начал удаляться. Я зашипел с такой яростью, что народ, находящийся поблизости, отскочил на пяток метров от меня.
Сколько так простоял, уже не помню. Кто-то ко мне подходил, кто-то уходил, что-то мелькало перед глазами, со мной пытались разговаривать, но, глядя на высоко поднятую голову, выпученные глаза и судорожное дыхание, тихонько исчезали.
Мне вспомнилась моя поездка на Байкал с группой тайчистов. Целый месяц все наше время было заполнено тренировками: деланьем формы, беганьем по горам с завязанными глазами и многими другими не менее специфическими действиями. Кроме всего прочего, каждый день мы должны были стоять час в мабу. Это такая хрень, при которой чем ноги шире, тем лучше. При этом бедра должны быть параллельно земле или на сколько… мм… здоровья хватит; спина прямая, руки на уровне груди изображают круг. Я хоть тай-чи занимался до поездки уже год, но становиться в низкую стойку не рисковал, больше двух минут ни разу не удавалось выдержать. А в один из дней, проведенных на Байкале, пришлось выстоять два часа. О-о-о! Это были особо запоминающиеся ощущения. Там уже было не до просветления и продвижения, никаких мыслей о совершенствовании. Окружающие люди и природа не воспринимались вообще.
Если вначале еще проскакивали кой-какие мысли, то к началу второго часа то ли в голове пусто было, то ли сознание не в состоянии было донести мысли до мозгов. Единственно, на что были направлены все силы, — это удержать ноги, чтоб не рухнуть, и руки, чтоб не опустить их. Шея и поясница — это вообще отдельная песня. И ведь никто не заставлял; хочешь — делай, не хочешь — уезжай домой.
Мне кажется, в подобных случаях работает данная однажды самому себе установка, и в дальнейшем не надо постоянно твердить: «Это я делаю или это я не делаю». Человек, по-настоящему решивший для себя, что воровство — это плохо и что он не будет воровать, не должен при взгляде на любую вещь повторять себе: «Не буду воровать». Достаточно небольшого количества повторений, и дальше его действия идут уже на автомате. Это работает по отношению ко всему: к материальным или духовным предпочтениям, к сексуальной ориентации…
Что-то подобное происходило со мной сейчас. Я не твердил себе несколько часов — выстоять, я просто стоял. Это, конечно, не мабу, но и не два часа, а уже часа четыре-пять. Хотя это не факт, может, мне от усталости только кажется.
В какой-то момент, решив, что свое я уже отстоял и оттерпел, попытался прикинуть, как лучше покинуть бал. Сестрички почти все время танцевали, и мне не хотелось портить им праздник. Однако я не знал, ни куда выходить из этого зала, ни как добраться до своей комнаты. Следовательно, мне нужен был кто-то, кто знал бы, где она, куда идти, и смог меня туда довести. Также, судя по затекшему телу, мне требовалась основательная поддержка. Когда ко мне подошел Советник, я уже дошел до кондиции — психической и физической. Судорожно дыша, водил глазами по сторонам в поисках знакомых лиц.
— Сударыня, я хотел бы поговорить с вами по очень серьезному вопросу, — великосветским тоном произнес он.
— Кланяться не буду. Я потом голову не выровняю. Какой придурок изобрел эту моду? Это же пыточные приспособления. И вообще, прошу вас, выведите меня отсюда, пока я не навернулась или не покалечила кого, — прошипел я задыхаясь.
От пирамиды на голове у меня отваливалась шея, от каблуков — ноги, а в пояснице ломило и от того, и от другого.
Улыбаясь лишь уголками губ, Советник предложил мне руку. Стараясь не двигать головой, я скосил глаза и, найдя взглядом руку, вцепился в нее, почти повиснув. Покачнувшись, герцог удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал. При попытке шагнуть я от неожиданно сильной боли в ногах тихо застонал. Как оказалось, ноги у меня совершенно затекли, шея при малейшем движении тела готова была треснуть, а уж поясница… поясница…
— Гребем отсюда быстрее, а то я прямо здесь раздеваться начну, — со стоном произнес я.
Советник потрясенно посмотрел на меня, судя по его виду, с такой ситуацией он еще не сталкивался. Народ вокруг вытаращил на нас глаза. Меня все эти мелочи не волновали, срочно надо было рассупониться, пока я еще в сознании.
— Прошу вас, шевелите ногами, — скаля окружающим зубы и вися на его руке, шипел я.
С несколько пришибленным видом герцог двинулся к боковой двери, тоже пытаясь улыбаться. У него получалось не намного лучше, чем у меня. Народ расступался, провожая нас удивленными взглядами. Пришел я в себя уже в небольшой комнате с парой диванов и кресел. Быстро сбросив туфли и млея от разнообразных ощущений в ногах, повернулся к Советнику спиной.
— Расшнуровывайте, — категорическим тоном произнес я.
— Мм… Ч-ч-что?.. — с трудом шевеля губами и глядя удивленными глазами, промемекал герцог.
— Все!!! Все, что расшнуровывается и развязывается! — Мне было не до этикета.
Выглядел Советник несколько заторможенным. Пока я размышлял, чем бы его взбодрить, открылась дверь, и на пороге застыл принц.
— О-о-о! Что здесь происходит? — задал дурацкий вопрос его высочество.
— О! Твое высочество! — обрадовался я. — Давай заходи. Что такое женщина, знаешь? Как ее раздевать, пробовал? — На все мои вопросы тот кивал. — Расшнуровывай, а то герцог, наверное, давно вдовцом стал, забыл, как это делается, — радостно воскликнул я и повернулся к принцу спиной.
Постояв с полминуты и не дождавшись никаких телодвижений сзади, повернулся. Эти два чмо стояли столбиками и хлопали глазами.
— О боги-и-и!!! Где в этом гребаном замке найти мужика, умеющего раздевать женщину!!! — задрав глаза к небу, возмущенно воскликнул я.
В тот же момент в комнату влетел франтоватый мужчинка слегка затасканного вида.
— Мм… Я тут случайно услышал, что вам мужчина требуется, — томно, закатывая глазки, проговорил этот тип.
— То что надо. Быстрее расшнуровывай, — на последнем издыхании я повернулся к мужику спиной.
— Но как же… Ведь надо сначала… хотя бы позвольте вас поцеловать… — замялся мужик.
— Потом. Все потом. Расшнуровывай быстрее, я уже не могу. — Мне с трудом удавалось сдерживать себя, чтоб не прибить их за промедление.
— Какая экспре-эсс-с-сия… какая… А как же эти двое? — удивленно спросил он, кивая на застывших принца и Советника и начав развязывать там что-то.
— Они нам не помешают. Ты не отвлекайся. — Мне понемногу начинало легчать.
— А что у нас намечается? — озабоченно поинтересовался мужик.
— Групповуха у нас намечается. Ты, главное, не останавливайся, расшнуровывай, — с огромным удовольствием выдохнул и вдохнул я.
— О-о-о! — только и провыл мужик, но его пальцы действительно быстро и ловко распускали шнуровку.
— Вот что значит профессионал!!! Учитесь! — воскликнул я, повернув голову к остолбеневшим принцу и Советнику и одновременно пытаясь вытащить из головы побрякушки, чуть не сломавшие мне шею.
Когда корсет полностью распустили и я смог нормально дышать, по телу пробежали ТАКИЕ волны и ощущения… От поступления крови и кислорода в легкие и мозги мне, с одной стороны, полегчало, но с другой — это было та-а-ак больно, что, застонав, я в изнеможении упал на диван. Мужчинка попытался пристроиться сверху, но был немедленно уронен на пол. Вскочив с ничего не понимающим лицом, он обиженно уставился на меня.
— Все, мужики… мне уже похорошело… Кому мало, ищите дальше, — почти счастливым голосом выдохнул я.
На лице профессионала проявились непонятки, он оглянулся на стоящих рядом Советника и принца. Только теперь до него дошло, КТО находится в комнате. Резко побледнев, он судорожно сглотнул и пулей вылетел в дверь, едва ее не выбив.
— А вам, ваше высочество, следует попрактиковаться в таком важном деле, как раздевание женщин. Не мальчик уже. Можете идти, нам с Советником побеседовать надо. Герцог, пожалуйста, повынимайте у меня из головы это безобразие, а я пока отдохну, — пробормотал я, засыпая от усталости.
Принц с красным лицом вылетел из комнаты. Герцог, усмехнувшись, достал откуда-то плед, накрыл меня им и, присев рядом на стул, начал вынимать из моей головы украшения.
Проснулся я от какого-то шума в коридоре, стукнула открывающаяся дверь, и кто-то заорал во все горло:
— Эмануэль! Ты почему спишь здесь, а не в своей комнате? И почему я должен тебя разыскивать по всему замку?
— Ну и какого лешего орать в такую рань? И что ты забыл у меня в комнате? Исчезни. Дай поспать, — не открывая глаз, поворчал я спросонок.
— О! И с кем это ты спишь? — удивленно-насмешливо произнес тот же голос.
— Не с кем, а на чем. На диване, — пробурчал я, оглядывая место, на котором лежал.
Подняв глаза на вошедшего, я удивился.
— О! Ваше величество! А вы что здесь делаете? Вообще-то это неприлично — врываться в комнату к даме, — находясь в полном ступоре, спросил я.
— К вашему сведению, графиня, я в своем замке и пришел к своему другу и Советнику, — хмуро ответил король.
— Одно из двух, либо я уже Советник, либо что я здесь делаю? — судорожно пытаясь вспомнить вчерашние события, медленно произнес я.
В этот момент перед моими глазами появился Советник, вышедший из глубины комнаты.
— О! Судя по всему, более правильным будет — что я здесь делаю, — благодаря сложному дедуктивному методу, мне удалось прийти к конкретному выводу.
Эти типы захихикали. Король — ехидно, а Советник — слегка смущенно.
— Я попросил вас уделить мне время для серьезной беседы и привел в эту комнату. Но вы так устали на балу, что… кхм… послали нас с его высочеством куда подальше… и, упав на диван, заснули. Я вас укрыл, и решил дождаться, когда вы проснетесь, чтобы все же поговорить, но сам заснул, — стараясь выглядеть уверенно, просветил нас герцог.
Пока он объяснял, его величество мрачно смотрел на друга, крутя в руках какую-то безделушку со стола. Мне показалось, что он еле сдерживается, чтоб не навернуть ею своего Советника.
В это время в дверях показался его высочество принц.
— Сударыня, я последовал вашему совету и за сегодняшнюю ночь раздел и одел четырех дам. И надеюсь, достиг в этом некоторого мастерства. Так что, если вам опять понадобится раздеться, всегда пожалуйста, к вашим услугам, — радостно улыбаясь, с порога выдал он. — О, отец! Мое почтение! — поклонился принц, заметив короля.
— Ты что только что сказал?! — грозным голосом поинтересовался его величество.
— О! Ничего интимного! Сударыню служанки затянули в корсет так, что к середине бала ей стало плохо, и она попросила расслабить шнуровку, но я постеснялся. Это было так неожиданно… да и герцог рядом стоял… А за это меня обвинили в том, что я не умею раздевать женщин… Вот я и пошел тренироваться, — немного смущенно и посмеиваясь, признался принц.
В моей голове стало постепенно проясняться. Начали вспоминаться события вчерашнего вечера.
Поняв, что на мне расстегнуто платье, я напрягся, но не лежать же здесь до того, как король уйдет. Да уж. Ситуация явно двусмысленная. Не знаю, как его величество относится к Советнику, но кто знает, что может произойти, если герцога заподозрят в том, что он переспал со мной. Хм-м. Делать-то нечего, вставать все равно придется, но за помощью стоит обращаться только к королю, если не хочу неприятностей себе и другим. Встав, я повернулся спиной к монарху.
— Застегните мне, пожалуйста, платье, ваше величество, только не очень затягивайте, мне и вчерашнего удавливания хватило. Ну что же вы? — говоря, я в то же время затягивал лентой волосы в узел, чтоб не мешали.
Не дождавшись никакой активности, я повернулся.
— Что?! И вы не умеете обращаться с платьем?! Вы уверены, что принц ваш сын? — воскликнул я.
Со странным выражением на лице король кивнул головой.
— Ну и как вы могли его произвести на свет, если не умеете ни раздеть, ни одеть женщину?! К слову, Советник тоже не умеет… Мне что, бегать по замку в расстегнутом платье и искать мужика, который знает, как застегнуть платье? — Я закатил от возмущения глаза.
Пока я негодовал, принц и Советник сначала пофыркивали, а к концу речи уже смеялись чуть ли не в голос.
— Ну и чего смеетесь? Сами вчера так и не справились, пришлось мужичка со стороны звать. Вы обратили внимание, какой он профи?! А как быстро… Какой умелец, нет слов… — Я в восторге прикрыл глаза.
Лицо короля начало приобретать багровый цвет. С чего бы это?! Обратив внимание на реакцию величества, принц и Советник попадали на диван и почти рыдали от с трудом сдерживаемого смеха. Я обратился к королю:
— Не обращайте на них внимания. Вы бы все-таки поднапряглись и застегнули меня, а то как-то некомфортно в расстегнутом платье ходить. Там нет ничего сложного, одни крючочки и веревочки… Честное слово, это легче, чем принимать дипломатов, — уговаривал я его величество.
— Я все-таки мужчина, — слегка охрипшим голосом проговорил король.
— Зато я не женщина. — Мне с трудом удалось не рассмеяться.
— А кто?!
Ишь ты, как дружно воскликнули все трое — прям хоровое пение.
— Девушка. — Я попытался изобразить невинную и стеснительную девушку.
М-да. В мятом и расстегнутом платье это звучало несколько странно.
— А-а-а! — теперь уже ехидничали мужики.
— В самом деле, ваше величество, может, дамы и бегают к вам в уже раздетом виде, но хотя бы теоретически вы должны уметь их раздевать, а то вдруг какая сдуру одетая припрется, — продолжал уговаривать я.
В итоге его величество начал потихоньку затягивать меня в платье.
— Эй, полегче, полегче! Не лошадь взнуздываете! А то я и лягнуть могу, — время от времени комментировал я.
Принц и Советник смеялись от души. Да и его величество под конец процедуры тоже посмеивался. В этот момент на пороге комнаты показался герцог Риколло.
— Рон, тебя невозможно найти. О! Как у вас весело, — радостно улыбаясь, обратился Рик к принцу. Через секунду он увидел застегивающего на мне платье короля и стоящего рядом Советника. От удивления у него отвисла челюсть и вытянулось лицо. — Приветствую вас, ваше величество… А что здесь происходит? — выпучив глазки, спросил молодой герцог.
— Групповуха у нас происходит. Заходи, пятым будешь, — ухмыльнулся я.
Немного успокоившиеся мужики заржали снова. В этот момент я вспомнил, что сестры могли меня потерять и начать беспокоиться. Необходимо было послать им весточку о себе. К тому же у меня громко заурчало в животе. Блин! Да я уже забыл, когда последний раз ел.
— Послушайте, герцог Риколло, будьте другом, крикните там какому-нибудь мужику, чтобы передал приглашение моим сестрам. Его величество нас завтракать пригласил, — обратился я к герцогу.
— До чего же я умен! А какой догадливый! — с улыбкой пробурчал король и кивнул герцогу.
— Ах! Ваше величество! Ваш неординарный ум и выдающиеся способности могут потрясти любое воображение и вызвать восторг в любой душе, внемлющей вашим мудрым речам, несущим свет высоких идей и идеалов… — Во загнул, даже сам потерял нить, куда это я и откуда.
Мужики посмотрели на меня заинтересованно.
— Вы хоть сами-то поняли, что сказали, сударыня? — ехидно поинтересовался король.
— Неважно. Провел бы меня кто-нибудь до моей комнаты, переодеться бы не помешало — пробурчал я, пытаясь расправить платье.
— Весь к вашим услугам, сударыня! Буду счастлив сопроводить вас, — протягивая руку, муркнул его величество.
Я еще раз окинул взглядом мое мятое платье, пригреб руками волосы, смахнул в снятую с подушки наволочку украшения, снятые Советником у меня с прически, и протянул руку королю.
— Ваше величество, а вам не будет стыдно идти рядом с такой помятой дамой? — ухмыльнулся я.
— Ну-у… Могут подумать, что это я… мм… привел в беспорядок ваши платье и прическу, — с некоторой гордостью в голосе произнес он.
Хм… мятое платье на бабе — это позор для нее, а для мужика — гордость.
— А вы что, дам и правда одетыми мнете? Но это же неудобно! Юбок куча, фиг задерешь, да еще железа навешано немеряно, так и покалечиться недолго! — Я попытался изобразить наивное удивление.
Мужики хором заржали.
Пока мы добирались до моей комнаты, все, попавшиеся нам на пути, пытались сломать себе глаза, стараясь незаметно, как им казалось, рассмотреть новую фаворитку короля. Мы же с его величеством, шагая с гордым видом, улыбались вовсю, правда, каждый о своем.
