Глава 2
ПАМЯТЬ — ВЕЩЬ НЕПРЕДСКАЗУЕМАЯ
Судя по глубокой задумчивости мага, он искал способы определения моей монстрячести или пушистости. Вероятно, данная ситуация и для него не рядовая. Пускать на самотек такой непредсказуемый процесс, как размышление, могущий привести к нежелательным для меня последствиям, было бы непростительной халатностью. Но что же я могу использовать в битве за свою жизнь? Физическое противостояние сейчас невозможно: слишком слабое досталось мне тело. Воспоминания предыдущей жизни даже не как в тумане, следовательно, пока недоступны, соответственно, и набор навыков неизвестен. А значит, и предложить здешним обитателям что-то значимое пока нельзя. М-да-а… Единственное, что у меня сейчас есть, — это симпатичная, судя по сестре, внешность. (Хотя, конечно, не факт, что симпатичная.) Встречают по одежке, то есть по внешнему виду, и сколько бы маг ни старался держать в голове, что я неизвестно кто, его подсознание будет запускать совершенно другие чувства ко мне ма-а-ленькой… Да! Уважительное поведение, и частое повторение слова «да» положительно настраивают собеседника. Кстати! Если это другой мир… (о-ох… игнорируем, разборки позже), то почему я понимаю собеседников? Та-а-ак… неважно… не время разбираться с этим сейчас.
Подпускаем побольше меду и жалостливости в голос:
— Магистр Жаколио, не будете ли вы так любезны несколько приоткрыть тайну моего появления в столь замечательном месте и в столь великолепной компании, поскольку, как мне кажется, вы являетесь единственным компетентным лицом в данной ситуации?
Не понял! Чего это дедуля так глазки выпучил? Не переборщил ли я с вежливостью? Может, девочка немая была? Ну дедуля! Я же маленькая девочка, забыл, что ли? Как же вывести из ступора этого козла?.. О! Мысль!!! Глазки приопускаем, и улыбочку. Блин! Зеркало бы сюда, а то вдруг ошибся с красивостью, да и улыбка при моей нетренированности косая получается!.. Ох, что с глазами у деда, вроде бы, куда уж круглее? Может, и впрямь с моей внешностью что-то не то, его ж сейчас кондрашка хватит. Что-то шепчет…
— Лионелла?!
Кажется, это он имя назвал. Поскольку у меня другое тело (ну, при белой горячке), то и имя этого вместилища — мое. Надо отвечать.
— Я слушаю вас, магистр.
Вот те раз… по-моему, он потерял сознание. Пора начинать активные действия, пока дедуля не помер. Решительно, но с трудом отбрасываю одеяло. От вида новой оболочки, проглядывающей сквозь полупрозрачную ткань, мне поплохело. Это же суповой набор! Кожа да кости. Хэ-эх… хэ-эх… голубая кость называется. К слову — «кому-либо врезать» чересчур круто сказано, тут бы самому дуба не дать при таких-то мощах. Да-а-а… Выбора все равно нет, будем пользоваться тем, что досталось. Ползу к краю кровати.
Что бы такое надеть? Не ходить же в этой полупрозрачной рубашке. Должно у них быть что-то типа домашних халатов? В эту кучку тряпья, предполагаемо, платья, я вряд ли с непривычки влезу. Без одеяла холодновато что-то. Может с мага стрясти балахон, там все понятно… Хотя он может неправильно меня понять. О! Возможно, это — шкаф с одеждой. Да-а-а… А чего-нибудь попроще?.. Бли-ин! Да я закоченею, пока разберусь с этим барахлом. О-о-о, вроде это терпимо. Ниче так платьице, правда, почти старенькое, видно от старших перешло, угу… угу… похоже, нового здесь и нет ничего. Теперь бы что-нибудь на то, что ниже пояса: штанишки там, панталончики, сапожки… Тело беречь надо. Вряд ли обратная замена возможна. Судя по ощущениям и размытым картинкам, в том мире я погиб и… вроде бы разбился в самолете… а может, и нет, но последнее, что помню, это салон самолета. Стоп! Вспоминать буду потом, сейчас решаем насущные проблемы.
Та-а-ак… штанишек на эту худобу не наблюдается… О-о-о, а это что?! Панталоны? Надеваем, выбирать не из чего. О нормальной одежде будем заботиться потом. Обувь. Обалденные шузы… и все это, конечно, не фонтан, но сейчас главное — с дедулей разобраться. А что это у нас на столике рядом с креслом? Ого! Винцо! Хорошо пахнет. Э-э… стоп! Детский организм не травим. Судя по худобе, доза может оказаться смертельной.
— Магистр Жаколио, выпейте, пожалуйста.
Блин, я чуть слюной не захлебнулся. А он открыл глаза, уставился и опять молчит, как до обморока. Положеньице… Попробуем еще раз.
— Магистр, не будете ли вы так любезны все же объяснить причину и способ моего появления здесь!
Глазки приопускаем, улыбаемся. Стоп! Стоп! После предыдущей улыбки его и перекосило. Сначала надо убедиться, что моя улыбка не смертельна, а потом уж разбрасываться… Попытаемся по-другому, серьезненько так и внимательно смотрим в глазки… Да-а-а… Неадекватная реакция… в смысле все те же и в том же месте… По-хорошему, ему б по мордам и матом, да уж очень разные у нас весовые категории, и явно не в мою пользу… Спокойствие и только спокойствие. Следующая попытка.
— Магистр, вы просили вспомнить, сколько мне лет и чем я там занимался. Как мне кажется, в том мире я был мужчиной годов эдак сорока. Точнее сказать не могу, все пока что несколько размыто и как бы в тумане. Последнее, что помню, это как я садился в самолет — ну это такая тачка, летающая и перевозящая пассажиров, в смысле людей… Устал за день, и только устроился в кресле, как сразу и заснул… Думаю, погиб я там, иначе невозможно объяснить мое появление здесь. А перед посадкой в самолет, помню, прогуливался с двумя детьми, лет восемнадцати… Нет, дети вроде бы не погибли. Да!!! Они улетели немного раньше… Странно, почему со мной были дети?! Ведь у меня вроде и семьи не было… О-о-о, вспомнил! Это племянники! Я при них был… э-э-э… можно сказать телохранителем и воспитателем, в смысле учил их многим вещам… Да… точно, именно учил. Меня муж моей сестры уговорил на это дело. Он пошел о-о-очень большие деньги делать, а чтоб не подвергать жену и детей опасности, от них ушел. Меня же попросил охранять его семью… Платил он мне о-очень хорошо… да, хорошо… Четыре года…
Я совершенно погрузился в воспоминания, которые медленно разворачивались перед моим мысленным взором…
Из задумчивости вывело громкое покашливание мага. Судя по всему, тихонько он уже накашлялся. О! Я уже сижу в соседнем с магистром кресле, и в руках стакан. А что в стакане? Ну-у-у… Я так не игра-аю… Хотя о чем это я, мне ведь себя беречь надо. С таким телом и здоровьем, как у меня сейчас, можно помереть и без помощи со стороны. Старик вроде бы как немного расслабился, думаю, можно уже и спрашивать.
— Надеюсь, что ответил достаточно подробно на ваши вопросы? Теперь бы хотел получить ответ на свои. Как я оказался в этом теле и почему?
Магистр повозился в кресле, поудобнее усаживаясь, отхлебнул немного из бокала и, тяжело вздохнув, спросил:
— Полагаю, вы не в обиде… за появление в… этом… месте?
Я удивился. Он же слышал — там я погиб. Продолжить жизнь — что же здесь может быть обидного? Тело, конечно, мягко говоря, не в моем вкусе, но тут не до выбора, и так один шанс из миллиона… Но свое мнение лучше держать при себе и дедуле на подобные мысли лучше даже не намекать, чтобы он не начал изображать из себя благодетеля.
— В первую очередь мне хотелось бы понять, зачем и почему я здесь, а лишь затем разбираться с «обидно — не обидно».
Не все, что делается, — к лучшему.
Не все, что к лучшему, — к лучшему для всех.
Старик долго молчал, словно не решаясь выдать важную тайну, но затем еще раз вздохнул и начал свое повествование. Как оказалось, начало этой истории было заложено еще родителями Лионеллы, девочки, в теле которой я находился. Ее отец из очень влиятельной и богатой семьи, находящейся в родстве с правящей династией. Ему прочили прекрасную карьеру. Мать же девочки из обедневших дворян, чье поместье расположено на самой границе королевства, у подножия труднопроходимых гор, называемых Скалистыми.
По какому-то поводу госпожа Люсия, будущая мать Лионеллы, вместе со своим отцом посетила столицу. Их дальняя родственница, у которой они остановились, взяла ее с собой на бал. Там девушку и увидел Сорейн Гросарро, будущий отец Лионеллы… Приблизительно через неделю граф попросил руки госпожи Люсии… Его родственники были против женитьбы и устроили большой скандал. Сразу же возникли проблемы и с карьерой юноши.
Графу с молодой женой пришлось уехать к ее родителям, в бедное поместье. Но Гросарро настолько был счастлив находиться рядом с возлюбленной, что даже не обратил на эти перемены внимания. Однако сама госпожа Люсия была уверена, что, лишенный столичного общества и карьеры, ее муж несчастен и что это лишь ее вина. Она так сильно печалилась из-за этого, что через год после рождения пятого ребенка умерла.
Прошло уже почти одиннадцать лет, но господин до сих пор вне себя от горя. Ведение дел заброшено. Нет денег на образование двум сыновьям, а это значит, и карьера им не светит. Нет приданого трем дочерям — по этой причине вряд ли они смогут достойно выйти замуж… Лионелле, пятому ребенку, при любом раскладе мало что светило.
В замке, если это можно так назвать, есть очень большая библиотека. Некоторые экземпляры книг вряд ли возможно найти где-либо еще. Несмотря на то что девочке только двенадцать лет, она последние два года по 12–15 часов в день проводила в библиотеке. Ища способ поправить дела своей семьи, в последнюю очередь Лионелла думала о себе. Месяца два назад в ее руки попал древний манускрипт с ритуалом, предположительно решающим проблемы. В конце рукописи говорилось об удачном исходе, но внизу была приписка, которая, если исходить из стиля написания, была сделана спустя много лет. В ней говорилось, что друг писавшего приписку, пытаясь повторить обряд, умер. Лионелла решила провести церемонию, несмотря на то что точно было неизвестно, что должно произойти и как это поможет ее семье. И более того, она знала о реальной возможности умереть. Отговорить ее магистр так и не смог: девочка решительно заявила, что, несмотря ни на какие помехи, она проведет ритуал, но уже без мага, и в случае плохого исхода часть вины будет лежать на нем. Магистру пришлось смириться. Месяц ушел на подготовку, и неделю назад обряд был совершен. Старик чуть не умер от горя, находясь все это время рядом с девочкой, впавшей в кому, и не имея возможности ей помочь.
Я слушал этот удивительный рассказ, перемежаемый горестными вздохами, и мне было немного неловко (как будто это моя вина), что мое сознание появилось именно в этом теле.
Мы какое-то время молча размышляли над недавними событиями, приведшими меня сюда. И в итоге я понял, что-то в рассказе мага не сходилось.
— А не слишком ли легко вы поверили, что я из другого мира?
— Язык, которым написан манускрипт, в нынешние времена частично вышел из употребления, смысл некоторых слов мог сильно измениться, но мы все же сделали вывод о трех вариантах исхода ритуала:
1) проводивший его наделяется какими-то способностями;
2) душа проводившего, заменяется на Великую Душу, способную осуществить задуманное;
3) смерть.
Поскольку вы были скорее живы, чем мертвы, я пытался понять, какой из двух оставшихся вариантов сработал.
На старика было жалко смотреть. Судя по всему, он очень надеялся на первый вариант. А тут и душа отважной девочки потеряна, и я на Великую Душу явно не тяну. Да-а-а… Мне его и обнадежить нечем. Хотя…
— Не расстраивайтесь так. Я получил в дар новую жизнь и в благодарность за это постараюсь реализовать желание Лионеллы. В конце концов, сейчас это и моя семья. Ведь и в моих интересах повысить благополучие новых родственников, каждого в отдельности и мое собственное в том числе. — Все, что я говорил, действительно было правдой, и поэтому моя речь звучала убедительно. — В прошлой жизни я много и долго учился. Мне надо только восстановить навыки. Обещаю вам приложить все силы и знания для достижения результата, ради которого проводился этот ритуал! — Пришлось добавить немного пафоса в голос, чтоб звучало как клятва.
Слава богу, не придется как недоделанному козлу тащиться за артефактом, чего-то там дающим, или спасать полную идиотку принцессу, или еще, что хуже всего, воевать с «Величайшим Злом». За четыре года присмотра за племянниками начитался так называемого фэнтези: надо же было знать, чем парни интересуются. Во всех книжках перемещенному или перемещенной в обязательном порядке требовалось в любом из трех вариантов: долго тащиться по диким местам, непонятно чем питаясь, не моясь месяцами, не меняя одежды; почти без перерывов драться со всякими уродами и монстрами… или жертвовать собой ради кучки идиотов. Так что предлагаемый план действий на фоне борьбы с вселенским злом выглядит чуть ли не увеселительной прогулкой под луной.
Маэстро начал потихоньку приходить в себя. Подлил себе вина, сделал несколько глотков. Повздыхал и тихо так, на грани слышимости, спросил:
— Что я могу сделать для вас и чем помочь?
Вроде бы в солидном возрасте мужик, а таких простых вещей не понимает. Прежде чем начать что-то делать, мне необходимо узнать законы этого мира, правила общения вообще, в данной семье в частности и мои как девочки в конкретности. Политическую и экономическую обстановку в мире, в данной стране и в ближайшем окружении. Какими природными ресурсами на данный момент обладает моя семья? Ведь расположение у гор вполне может дать возможность овладеть полезными ископаемыми. Каковы людские ресурсы, и какие способы зарабатывания денег на данный момент имеет Гросарро. Всю информацию о родственниках отца и матери. Стараясь ничего не упустить, я пробовал прикинуть, что еще мне может понадобиться для планируемого дела. Перечисляя вышеназванные пункты, я взглянул на мага и резко замолчал. Судя по его виду, оценка моей души явно на пути к Великой…
— Ну хоть что-то из необходимой информации вы можете мне предоставить сейчас?
Мычание этого самого магистра было мне ответом. Судя по всему, обилие требований его напугало. Что ж, будем двигаться постепенно.
Первым пунктом нашего плана будет укрепление тела. Это значит — налаживание правильного полноценного питания и физические тренировки. С таким слабым телом, которое мне досталось, можно помереть даже от сквозняка. Да и положение женщины в Средневековье по тем книгам и фильмам, что я читал и видел в моем прошлом мире, временами мало отличалось от рабства. Так что, если не хочу попадать в зависимость от кого-то, а хочу иметь возможность самому выбирать свой путь, стоит так укрепить свое тело, чтоб можно было послать кого надо куда надо и… без последствий для себя.
Следующим шагом по реализации плана под кодовым названием «Даешь благополучие» является создание крепкой команды, в которую, как и в любом бизнесе, должны входить обеспечивающие, обслуживающие, договаривающиеся, охраняющие и, куда уж без этого, могущие замочить кого потребуется.
В качестве первого шага я попросил магистра подыскать мне сообразительную, хоть немного образованную и подвижную девочку для сопровождения, обслуживания и мелких поручений. Мне прислали сущий клад. Звали ее Криста, и она на два года была меня, то есть моего тела, старше. Мама девочки поначалу была компаньонкой графини, после смерти которой стала работать с деловыми бумагами, корреспонденцией имения и в библиотеке. Благодаря этому Криста умела читать и писать, прекрасно ориентировалась на книжных полках, была немного знакома с деловыми бумагами, поскольку мама частенько использовала ее в качестве писаря. После смерти матери, год назад, ее отправили на кухню. Работать на кухне Кристе очень не нравилось, но идти девочке было некуда, отца своего она не знала, поэтому назначение ко мне было для Кристы настоящим праздником. На мои предупреждения о том, что придется много работать и учиться, она радостно засмеялась и пропела:
— А на кухне все равно хуже.
М-да-а. Мне б ее оптимизм.
Следующим шагом требовалось вспомнить прошлую жизнь, навыки, знания и умения, рассортировать их на те, что могут пригодиться, и на ненужные. Отослав Кристу на кухню заказать мне еду и в библиотеку за материалами о местной религии и о родословной семьи, я сосредоточился на воспоминаниях.
Прошлая жизнь. Поначалу картинки из прошлого проплывали перед глазами не связанными между собой эпизодами, постепенно становясь все четче и выстраиваясь в последовательные события. К вечеру удалось почти все вспомнить и выстроить в логическую цепь предыдущую жизнь.
Родители — простые инженеры. Сестра старше на семь лет, брат — на одиннадцать. Для всей семьи я был малышом, нуждающимся в заботе и присмотре. Рано научился читать. Предпочитал исторические сражения, путешествия и фантастику. А когда появилось в продаже фэнтези, то и его не пропускал.
За счет великолепной памяти в школе учился выше среднего, к тому же класс был сильный и выглядеть дураком не хотелось. В классе пятом-шестом с другом ходили на самбо. Мало чему научились, но этого было достаточно, для того чтобы улизнуть от серьезного конфликта. В девятом классе с полгода посещали айкидо. Затем был педагогический институт, факультет физики, математики и программирования.
Одноклассник, с которым я продолжал поддерживать дружеские отношения, поступил на геологический факультет и устраивал меня периодически разнорабочим в геологические партии, в которых он проходил летнюю практику. Временами приходилось круто вкалывать, но мы на это не обращали внимания. Нам нравилось просто бродить по тайге, вечерами петь под гитару или молча сидеть у костра. Спиртным не увлекались, выпивали по маленькой для снятия усталости или для «сугреву» в особо холодные вечера. Тайга для нас была способом снять стресс, расслабиться, отдохнуть душой от суеты, шума и нервотрепки большого города.
После института отработал положенные пару лет преподавателем в школе. Не понравилось. Пошел программистом. Зарплата неплохая, но все равно чего-то душе не хватало. Попробовал влиться в какую-то компанию, однако у всех оказался один вид развлечений: собрались — выпили — потрепались ни о чем — покурили — выпили… Такое расписание надоедало уже на вторую встречу. Перемена групп мало отражалась на способе общения, хотя темы немного менялись: о машинах, компьютерах, женщинах, артистах… На фиг мне как артисты живут, или какая машина сегодня круче, или обсуждение новых подружек кого-то из компании…
Совершенно случайно получилось переключиться на эзотерику. Сначала пообщался в группах, но и здесь оказалось много трепотни, с той лишь разницей, что время от времени встречи оказывались намного интереснее и полезнее для здоровья. Были там и походы в баню или сауну, выезды на природу, и не для того, чтоб спиртным накачаться, а песни попеть и потанцевать (Ошо), поводить хороводы (духовные танцы), сделать форму на природе (тай-ци), походить на лыжах…
Но со временем пришло понимание, что духовное развитие — это работа с собой и погружение в себя. Ведь недаром главный девиз всех религий и духовных практик сократовское «Познай себя». Шум внутренний и внешний, присутствующий в любой группе, не даст полностью сосредоточиться, и именно поэтому в свое время наиболее продвинутые христианские и буддийские монахи самоизолировались в кельях или уходили в горы и пустыни подальше от людского жилья и соратников по вере.
В группах можно было обсудить какое-то упражнение, молитву, медитацию, личный опыт или что-то особенное, что удалось найти в текстах, но работать приходилось самому. Будда, Христос, Мухаммед могут только указать — вот путь, но идти по нему мы обязаны сами. Лекции и книги — это опыт других, он тоже должен быть воспринят только как рекомендация, которую стоит исследовать очень осторожно и с учетом логики. Тупое следование чужому опыту ничего хорошего дать не может и пользы не принесет. Люди слишком разные, соответственно, и подход к каждому, после набора общих знаний, должен быть разный. Но вот набор общих знаний просто необходим, главное — не начинать впадать в маразм, трактуя по-своему, переназывая и перекручивая знания, известные уже тысячи лет. Всегда не уважал людей, выдающих на-гора общеизвестные факты, и при этом объявляющих себя создателями чего-то совершенно нового и уникального.
Та же йога — это не только физические упражнения (хатха-йога), или восточные единоборства — не только умение классно начистить морду сопернику — это способ жизни, имеющий в своей основе мощнейшее философское обоснование. Физические упражнения без философии лишь укрепляют физическое тело, физические потребности и инстинкты. Но и философия, укрепляющая и возвышающая дух, будет слабо работать в больном теле.
Придя к такому выводу, я почти все свое свободное время посвятил чтению и осмыслению разных техник и течений, пытаясь найти в них общие мысли и идеи.
За этими занятиями не заметил, как и «катастройка» подоспела. Муж сестры ввязался в крутой бизнес. Первые несколько лет все было более-менее нормально, а затем среди этих бизнесменов мочилово началось.
Родственничек подумал, прикинул, что, пока жив, надо хоть семью от опасности оградить. Обсудив ситуацию с Натальей, моей сестрой, они официально развелись. Им он купил четырехкомнатную квартиру в спокойном районе и в ухоженном доме. Мне — на этом же этаже двухкомнатную, взяв с меня слово присматривать за племянниками пятнадцати и шестнадцати лет и обещая перечислять мне годовых столько, сколько, работая программистом, только за несколько лет получить можно.
Тут уж я оторвался. Решил перепробовать все, о чем мечталось. Мы ездили на международные слеты «Радуга», слеты авторской песни и по Симорону; посещали сборы толкиенистов, славистов, теософов. Обучались в секциях восточных единоборств, брали уроки классических и латиноамериканских танцев… как говорится, всего и понемногу. С таким разбросом направлений, конечно, трудно достичь хоть каких-нибудь значимых результатов, но это и не было моей целью, я не собирался делать из племянников крутых специалистов или профессионалов.
Мне лишь хотелось дать им попробовать себя в большом разнообразии направлений, чтобы легче было понять, что же им интересно и чем они хотели бы заниматься в будущем. Познакомить с по-настоящему увлекающимися людьми, с наполненной целью жизнью. Не менее важным было также укрепить здоровье и дать хотя бы начальные навыки владения телом и самообороны. За четыре года я многому научил ребят и сам немало приобрел.
Вся моя прошлая жизнь в более или менее четком виде проходила теперь перед моим внутренним взором, однако большого сожаления и желания вернуться к ней почему-то не возникало. Даже немного удивительно, почему так? То ли шок от перемещения еще не прошел, то ли ожидание новизны в жизни… К тому же сожалей не сожалей, а вероятность возврата вряд ли существует. Так почему бы не попробовать чего-то новенького?
Кстати, о переносе сознания я у Блаватской читал в «Лесах и дебрях Индостана», правда, там переходили из тела в тело по собственной воле и в рамках одного мира, здесь же еще и мир другой. В общем, можно долго выеживаться, типа, тут не до конца верно, там немного не так… но в целях психической адаптации долго на эту тему размышлять не стоит. Так что будем считать, что все происходящее — в рамках возможного.
