Иногда... ладно, буду откровенной,– часто так хочется быть красивой. Ловить на себе восхищенные взгляды. Слышать, как вслед присвистывают мужчины. Ощущать зависть женского пола. Ах, как же повезло в жизни красавицам!

Острое желание приукрасить свою ничем не примечательную внешность достигло апогея во время пребывания на концерте для высокопоставленных гостей, из которых наш ректор намеревался вытянуть пару-тройку тысяч золотых на нужды Университета. Самые популярные и талантливые студенты демонстрировали на сцене свое искусство, а студенты попроще, которым не удалось отвертеться от присутствия на концерте, тоскливо изображали из себя благовоспитанных и квалифицированных будущих магов, которым можно доверить выполнение любого дела.

Мы с Отто старательно хлопали после каждого номера, хотя изящные танцы похожих на нимф и фей местных красавиц вызывали у меня острое чувство неполноценности, а демонстрация силы и умений добрых молодцев заставляли захлебнуться от зависти к тем, кому эти молодцы улыбаются в свободное от учебы время.

Наконец душившие меня чувства потребовали выхода.

– Отто,– прошипела я.– Почему мы не выступаем на этой сцене сегодня?

– Гм...– полугном почесал косматую бороду.– Наверно, потому, что нам далеко до этих образцово-показательных любимчиков преподавателей.

– О чем ты говоришь? Посмотри на нее.– Я махнула головой в сторону сцены.– Это же Фролла. У нее одна извилина в мозгу, да и та пунктиром! Какая она любимица?

– Для медиумов мозги не нужны. Главное – повторять то, что тебе дух говорит. Зато посмотри на ее улыбку! А фигура! Твоя, конечно, мне нравится больше, ты такая аппетитная.

Подавив в себе приступ ненависти к своему обжорству, я поинтересовалась:

– Значит, если сравнить меня, талантливую умницу, и эту тупоголовую худющую красавицу, она лучше?

– Кое в чем ты ее превосходишь,– хмыкнул полугном.– В скромности.

Я надулась, и остаток концерта предавалась страданиям по поводу своей внешности.

– Не грусти,– сказал Отто.– Пойдем лучше пива выпьем. После двух кружек ты станешь относиться к миру проще.

Я вздохнула. Какое уж тут проще!

Летние каникулы я провела дома, где старалась впрок наесться маминых коронных блюд, прежде чем перейти на привычное студенческое питание: в успешные дни – пиво и колбаса, в неуспешные – компот, каша и сухари. Поэтому по возвращении обнаружилось, что оставленный в общежитии гардероб мне тесен. Не утешало даже искреннее восхищение лучшего друга моими хомячьими щечками. Уже две недели я мучилась от одышки, поднимая свою раскормленную тушу на третий этаж общежития к себе в комнату. Мне отчаянно хотелось вернуться к прежнему состоянию средней упитанности, но разохотившийся желудок требовал еды в огромном количестве, отказать ему я была не в силах.

– Ола, Отто, привет! Я так давно вас не видела.– К нам плавно подплыла Томна, первая общежитская модница.– Так занята последнее время – то подготовка к концерту, то показ мод. А у вас как дела?

– Потихоньку,– сказала я, рассматривая Томну. Ее худенькая фигурка теперь стала еще тоньше.

– Тебя что, в орочьих каменоломнях держали? – озвучил Отто мои мысли.– Там, говорят, не кормят вообще.

Томна вздернула носик:

– Я и не думала, что ты поймешь. В этом сезоне мода на очень худеньких. Нужно соответствовать.

– У короля новая любовница – эльфийка? – спросила я.

– Нет, фея. Я две недели назад была в столице и видела,– гордо сказала модница.

Феи – тонкие, словно бесплотные создания, обладательницы крыльев, похожих на стрекозьи, знатоками считались очень сексуально привлекательными. Может, потому что в людских поселениях феи появлялись очень редко, а может, потому что знатоки были щуплыми мужичонками.

– Кстати,– соседка по общежитию рассматривала мою фигуру,– мне кажется, ты очень поправилась.

Я промолчала.

– Не хочешь попробовать новую диету? – загорелась Томна.

Я отрицательно покачала головой.

– Она не выдержит диеты,– ответил за меня Отто.– Ей легче страдать и в унынии пожирать пончики килограммами.

Я вздохнула, попрощалась с Томной и поплелась к выходу.

– Ола?..– Исходя из логики появлений Ирги в моей жизни меня ждут не самые лучшие деньки.

Спасибо, судьба, ты очень добра сегодня.

– Ну что?

– Давно не видел, поздороваться хотел.

– Она не в настроении,– сообщил мой личный секретарь.– Переживает из-за лишних килограммов. А мы еще и Томну встретили, видел, какая она фигуристая стала? Так что, Ирга, не советую попадаться под горячую руку.

– Лишних килограммов? – некромант оглядел меня, пожал плечами и сказал:

– А мне нравится. Ложишься головой такой женщине на живот и спишь, как на мягкой подушке под мерное бурчание перевариваемых в кишках калорий. Опять же, в голодные времена можно долго не кормить. Одно плохо – когда помрет от ожирения, гроб тяжело на кладбище нести. Придется тратиться еще на одну пару грузчиков. И гроб большой заказывать. И яму боль...

Мне стало себя жалко, я всхлипнула и убежала, чтобы никто не видел слезы жалости и злости на саму себя.

Повсхлипывав в свое удовольствие, я нашла в общежитии Томну и взяла у нее рецепт новой диеты.

– Что ты делаешь? – ошарашенно спросил лучший друг, зашедший ко мне без предупреждения.

– Провожаю в последний путь свои запасы на черный день,– сказала я, складывая в холщовую сумку пакет печенья.

Полугном оценил размах разрушительной силы.

– А зачем было кровать переворачивать? – Отто, положив матрац на место, пытался разыскать простыню.

– Под подушкой у меня были пряники, а под матрацем – эльфийские сладости.

– Ты решила сесть на диету? Серьезно? Что-то случилось?

– Да. Не хочу быть для кое-кого подушкой. А то еще тратиться на грузчиков и гроб придется.

– Не думал, что у вас такие серьезные отношения, что аж до гробовой доски...

– Я не про Иргу говорю! – рявкнула я, запихивая в полную сумку последнюю заначку – плитку шоколада.

– А, ну да, конечно, как я мог подумать,– пробормотал Отто.– А что ты собираешься делать с этой сумкой?

– Нищим отдам.

– Я нищий,– сказал совладелец довольно успешного алкогольного дела.– Я съем. У нас, гномов, полнота считается достоинством. Расскажи про диету.

– Коротко: сок, салатики, пророщенные злаки.

– Пиво нельзя?

– Нет.

– Колбасу?

– Не-э-эт.

– Конфеты?

– Не-э-э-эт!

– Булочки?

– Нет! Ты еще долго меня мучить собираешься?

– Мне просто интересно, как скоро ты озвереешь от голодухи,– хочу успеть принять меры.

– Какие?

– Предупредить Лиру и начать пить успокоительное. Твой характер в голодном состоянии... Я же не святой терпимец.

– Что за святой терпимец? – удивилась я.

– Не знаю, наверное, тот, кто терпел, терпел и умер. А потом стал святым.

– Лира приезжает только через три недели,– сообщила я.– Так что придется тебе потерпеть меня. За то, что натравил Иргу.

– Я натравил? – возмутился полугном.– Ах, это я натравил? Это за мной он бегает, как собачка на привязи? Это я ему так нравлюсь, что он даже готов...

– Знаю, знаю, что он даже готов лишних грузчиков нанять.

Отто дернул себя за бороду, отобрал у меня сумку со сладостями и удалился.

Два дня диеты прошли терпимо. Потом я заметила у себя пищевые галлюцинации. То жареная курочка помашет приветливо сочным крылышком из-за угла, то три жирных колбаски пролетят мимо. Кружки пива мерещились на каждом подоконнике. Измерение талии перед зеркалом утешения не принесло – видимо, два дня это не тот срок, за который лишние сантиметры растают, как снег на солнце.

Еще через два дня мне приснилась плитка шоколада, сидящая в обнимку с пончиком. Смертельные для тонкой талии продукты в унисон причитали: на кого же ты нас покинула! Утром под дверью я нашла подарок – книгу «Маги-аскеты». Методичное постраничное уничтожение книги привело меня почти в хорошее настроение.

Вечером Отто нашел меня в аудитории, мрачно созерцающую небольшую морковину – мой сегодняшний ужин.

– Почему ты тут сидишь? Все уже давно ушли домой.

– Я не могу находиться в общежитии. Там из кухни так пахнет, что убить кого-то хочется!

– Сколько тебе еще осталось до конца диеты?

– Пока юбка не застегнется. Она сейчас застревает на середине бедра.

Отто вздохнул с такой печалью, что я прекратила гипнотизировать овощ и посмотрела на друга:

– Что случилось?

– Я поставил на тебя золотой. Ставки пока пять к одному.

– Какие ставки?

– Народ в основном ставит на то, что ты не выдержишь диеты и купишь себе новый гардероб. А я – ты только оцени степень героизма,– я поставил на тебя! На твою силу воли.

– Какие, говоришь, ставки? Хе-хе, когда у нас заканчивается партия смородиновки? Поставишь всю прибыль на меня! Надеюсь, ты не букмекер?

– Не, это Ряк организовал, твой любимый враг,– потер руки Отто.

Морковка мне показалась сладкой, как сахар.

– Жаль, не могу все деньги на тебя поставить,– погрустнел полугном.– Займешь мне?

– А на что ты деньги потратил?

– На стриптиз собираюсь пойти, вход дорого стоит,– сказал Отто.

– На какой стриптиз?

– Об этом все говорят, удивлен, что ты не слышала. Клуб «Острая стрелка» раскошелился и пригласил из столицы самую популярную стриптизершу с зажигательным шоу. Будет через две недели.

– «Острая стрелка»? Эльфийский клуб на окраине? Говорят, очень модный. И кто идет?

– Большинство старшекурсников. Я, Ирга и Трохим заранее столик заказали.

– Я четвертой буду. Сколько с меня?

– Ола, стриптиз – не женское дело. Нет, женское, но не смотреть... В общем, зачем тебе?

– Поучиться хочу, а потом как обновлю свою похудевшую фигуру в «Больше пей!»...– Я мечтательно прикрыла глаза.

– Это без меня! – вернул меня в реальность Отто.– Я от тебя пьяных троллей в процессе обновления оттаскивать не буду! Так и знай!

– ...И наши спонсоры решили, что вас нужно культурно развивать...– Четверокурсники сонно слушали лекцию ректора.– И руководство Университета согласилось...– Ректор сделал паузу, чтобы студенты прониклись важностью момента.

– Какое заботливое у нас руководство,– пробурчала я. Половинка грейпфрута на завтрак держала меня в стойком злобном настроении.

В тишине зала мои слова прозвучали, как удар колокола в полночь.

– Кто это сказал? – встрепенулся ректор.

– Ольгерда, мы рады, что вы так высоко нас оценили,– проскрипел декан.

Опознал! Будет мне наука – не надо садиться так близко от начальства!

– Ольгерда? Встаньте, пожалуйста,– попросил ректор.

Сокурсники встрепенулись. Скучная лекция о культуре превращалась в развлечение, поэтому милые соученики даже растолкали спящих.

Я встала, ощущая себя грешницей на приеме у злобного демона Ёшки.

– Ольгерда.– Ректор улыбался, словно всеобщий папа.– Как давно вы посещали культурное мероприятие?

А распитие самогонки с тремя гномами культурным мероприятием считается?

– Я не помню, пан ректор.

– А когда планируете?

– Через две недели,– хихикнул в зале кто-то из рядов практиков.

– Что будет через две недели? – шепотом спросил ректор.

– Стриптизерша столичная приезжает,– ответил некромант Партик. Вот хрыч старый! Небось тоже туда намылился.

Отеческая улыбка ректора померкла.

– Вы собираетесь идти на стриптиз? – спросил он.

– Да,– сказала я жалким голосом.– Культурное мероприятие. Там музыка будет. Танцы...

Народ в зале заржал, как табун лошадей. Отто, фыркая в бороду, ободряюще пожал мне руку.

– Вот до чего дошло ваше бескультурье! – вывернулся из ситуации ректор.– Уже и студентки считают стриптиз культурным мероприятием!

Я села, красная как рак. Двухминутное стояние перед очами университетского начальства сожгло у меня калорий больше, чем недельная голодовка.

– Вы! – рявкнул ректор, указывая рукой на какого-то студента.– Вы в каком музее были?

Студент изобразил работу мысли, после чего изрек:

– В анатомическом.

– На голых баб ходил смотреть! – раздался крик из рядов некромантов.

Теперь смеялись даже преподаватели.

Ректор разозлился, отчего полностью утратил сходство со всеобщим папой и стал похож на тролля, страдающего похмельем.

– Все студенты четвертого курса идут на следующей неделе в музей, а потом в театр. И если я кого-то увижу на стриптизе, считайте, что вы вылетели из Университета! Все свободны!

– Значит, вы пойдете на стриптиз? Надо же как-то нас проконтролировать,– промурлыкал кто-то в толпе, и четверокурсники Университета магии, сгибаясь от хохота, покинули лекцию о культурном развитии студентов.

Трохим вошел в кабачок «Больше пей!» с выражением вселенской скорби на лице. Не говоря ни слова, сел за наш столик и уставился куда-то в пространство.

– Что случилось? – взглядом спросил меня Отто.

Я пожала плечами. У Трохима везде были свои источники информации, поэтому нам еще предстояло выслушать плохую новость.

– Ну, хватит уже, мы прониклись печалью, выпей,– полугном подсунул Трохиму кружку с пивом.

– Все пропало, друзья,– печальным тоном сказал мой одногруппник, осушив кружку двумя большими глотками.– На стриптиз никто из студентов не попадает.

Народ за соседним столиком услышал реплику и зашумел. Дождавшись, когда в кабачке установится тишина, Трохим драматическим голосом сообщил:

– Ректор нанес оградительную линию. Никто из студентов в «Острую стрелку» не пройдет, даже заочники. Линия просто откидывает желающего на пару метров.

Народ приуныл. Каждый маг на своей ауре носил печать, своеобразное удостоверение личности. Именно к студенческой печати привязал ректор оградительную линию. Попасть в клуб теперь можно было двумя путями: взломав заклинание архимага первой степени, действительного члена Академии магических наук и прочая, прочая, либо официально отчислившись из Университета.

– Хозяин «Стрелки» подал ноту протеста, но кто его слушать будет! Плакали наши денежки, теперь нам одна дорога – в музеи.

– А мы пойдем другим путем,– сказала я. Последнюю неделю два раза в день я по полчаса бегала по лестнице общежития вверх-вниз. Килограммы таяли, как весенний снег. Неудачливый букмекер Ряк уверенно шел к разорению, а я – к новой юбке из эльфийского шелка. Настроение у меня было великолепное. Его не портил даже сок, который я пила вместо пива.

– Ты взломаешь заклинание ректора? – свистящим шепотом спросил у меня Трохим.– Нет, ну я знаю, что ты гений начертательной магии, но чтобы настолько гений! Как?

Студенты в кабачке оживились. Я поймала ошарашенный взгляд Отто и пожала плечами:

– Так я все и рассказала!

К моменту возвращения в общежитие весь студгородок знал, что я собираюсь попасть на стриптиз. Таинственно улыбаясь, я королевской походкой проследовала к себе. Отто с Трохимом составляли почетный эскорт. Как только за нами захлопнулась дверь, полугном сказал:

– Если ты это сделаешь, то покроешь себя неувядаемой славой бывшей студентки.

– Отто, я, конечно, специалист по начертательной магии. Но неужели ты думаешь, что мне хватит сил и знаний сломать защиту ректора? Ты мне льстишь, дружище.

– Золотце мое, что ты собираешься сделать?

– Завтра пойдем смотреть, что там поставило наше руководство,– сказала я, доставая из шкафа книги.– Отто, мне нужна твоя помощь, возьмешь оборудование. А теперь не мешайте, мне нужно подумать.

– Один вопрос,– сказал Трохим.– Если мы все-таки попадаем на стриптиз, может, нам стоит народ провести с собой? За отдельную плату?

Я заколебалась. У полугнома алчно загорелись глаза. К юбке из эльфийского шелка я вполне могла добавить блузку.

– Моя мама учила,– я вздохнула,– что быть слишком жадным – это вредно. Я права, Отто?

Друг помедлил, но кивнул.

В Университете меня выловил Беф.

– В какую авантюру вы собираетесь влезть на этот раз? – спросил он.

Я изобразила вид «школьница-скромница».

– Попадетесь под руку ректора, я защищать не буду,– предупредил Наставник.– Как вы собираетесь взломать его заклинание?

– Никак,– призналась я.– Я собираюсь его обойти.

Беф улыбнулся.

– Ваша работа по направлению потока магической энергии должна быть сдана не позже понедельника,– кивнув, Наставник удалился, оставив меня в раздумьях: поддерживает он меня или нет?

Процесс черчения линий напротив «Острой стрелки» был прерван некромантом.

– При-ивет,– пропел он мне в ухо.– Не могу понять, зачем тебе нужен стриптиз? Есть менее трудоемкие способы вылететь из вуза.

– Твоей одинокой извилине, направленной в сторону кладбища, не понять желаний женщины,– сказала я, не отрываясь от чертежа.

– Почему ты меня оскорбляешь? – спокойно спросил Ирга.– Давай поспорим, кто умнее? Или кто сильнее магически? Ты этого добиваешься?

Ага, сейчас же. Зачем ввязываться в поединок, который я заведомо проиграю? Просто какой-то злой дух тянет меня за язык, когда рядом эта самодовольная личность, но некроманту этого же не объяснишь!

– Просто ей нужна сильная мужская рука, и тогда она станет смирной, как овечка,– «помог» мне Отто. Кинуть бы в него чем-то, да жалко инструмент портить.– Покажи ей, кто здесь главный.

– Кто-то нарывается,– сообщила я полугному, заканчивая чертеж.

Итак, что у нас тут? Линия, проведенная ректором, засияла синим цветом. Ага, он просто обвел довольно кривой окружностью помещение клуба. Замечательно!

– Мог бы попросить начертить окружность кого-то из гномов,– проворчал Отто.– Я бы не позорился этой линией. А еще ректор!

– Не критиканствуй,– сказала я.– Давай инструмент собирать, я уже все увидела, что хотела. Сейчас пойдем в наш кабачок договариваться.

– Отто, будь добр, собери линейки сам, мне с Олой поговорить надо,– сообщил Ирга.

Полугном с готовностью подчинился. Предатель.

– Я не понимаю желаний женщины? – спросил меня Ирга, медленно наступая.– Ты действительно так считаешь?

Я пятилась, лихорадочно пытаясь придумать, что сказать.

– Ола,– низкий мурлыкающий голос заставлял дрожать мои коленки.– Давай поговорим о желаниях.

Я помотала головой, продолжая пятиться.

– Зачем ты бежишь от меня?

Стена. Ну кто дома так тесно друг к другу строит! Ирга подошел близко-близко, так что я уже могла ощутить его запах – немного терпкий, острый запах сильного здорового мужчины. Одежда его пахла травами – опять где-то валялся на полянке, закинув руки за голову и мечтательно уставившись в небо.

– Ола.– Я смотрела теперь только на его тонкие губы.– Я не могу угадать желания женщины.– Рукой некромант убрал прядь волос, упавшую мне на щеку, провел длинным тонким пальцем по уху, шее. Внизу живота стало горячо. Я зажмурилась. Если бы не стена, в которую я пыталась вжаться, точно бы упала.

– Желания женщины – это тонкая материя,– шептал Ирга мне на ухо. Его дыхание щекотало нервные окончания, отчего по телу пробегали теплые волны.– В эту секунду она хочет одного, а в следующую – совсем другого. Знаешь, как определять желания? Нужно смотреть в глаза человеку.

Некромант пальцами пробежался по моей руке от запястья до локтя. Все мое тело покрылось мурашками.

– Открой глаза, милая, посмотри на меня и скажи, что моя извилина не угадала, чего ты хочешь?

Губы вели себя как укушенные осой – напухли и чесались.

– Отстань от меня,– пискнула я.

– Открой глаза и скажи, что ты этого хочешь.– Я ощущала дыхание некроманта на своей щеке.

Я боялась открыть глаза и встретить взгляд его насмешливых голубых глаз. Что выражали они сейчас? Лучше мне этого не знать.

Я крепко сжала кулаки, что помогло мне немного прийти в себя. «Ну, подруга, ты и в передрягу попала!» Ирга прикоснулся губами к моей щеке, лизнул ее языком.

«Это надо прекращать!» – решила я. Не хотелось бы падать в объятия человеку, у которого девушек было больше, чем у меня сережек в шкатулке. Я резко присела, нырнула в сторону, вскочила и побежала по улице, слегка пошатываясь.

– Мы не закончили! – крикнул мне вслед некромант.

Отто пришел в кабачок после того, как я успела осушить кружку пива.

– Ты, это... он... это самое...– неловко начал полугном.

– Хоть одно слово про этого... этого... некроманта, и я вырву тебе бороду по волосинке! – рявкнула я.

– Да я это... спросить хотел: ты что, диету бросила? Пиво вот пьешь.

– На мне уже все старые юбки болтаются, можно к Ряку за деньгами идти,– поостыла я.– Три недели диеты! Бег по утрам! Я сделала это! Теперь можно учиться стриптизу.

– И как мы попадем в «Стрелку»?

– Контрабандой. Клуб-то стоит на окраине. Руку даю на отсечение, что у них есть подземный ход. Да что там говорить, если даже тут подземный ход есть.

Отто крякнул. Ему было обидно, что он не догадался первым.

Совсем недавно мы начали поставлять с Бескидских гор железиновку – водку, настоянную на железе, последнее полезное изобретение гномов. Поставки организовывал младший брат Отто, которому торговать нравилось намного больше, чем махать молотом в кузнице. Как любой законопослушный, но бедный гражданин государственную пошлину он не платил, а отстегивал «кому надо» среди городской стражи. Водка в бочках попадала к хозяину «Больше пей!» через секретный подземный ход. Мы, как посредники, получали небольшую, но постоянную прибыль.

– Пообещаем хозяину «Стрелки» поставки железиновки по скидкам и пойдем смотреть стриптиз через тайный ход. Ректор просто провел линию, под землю она не распространяется.

– А оно того стоит? – усомнился Отто.

– Теряем золотой в месяц с каждого. Приобретаем уважение сокурсников. Сам решай.

– Брат будет рад увеличению продаж,– сказал полугном, поколебавшись,– и от прибыли, и от авторитета отказываться было равноценно тяжело.

Ирга ждал нас за общим столиком в «Острой стрелке».

– Вы из какого склепа выбрались? – удивился он, рассматривая наши пыльные, в паутине, раскрасневшиеся лица.

– Тебе присматривали место на будущее,– ответила я.

– Кстати, Ола, я забыл тебе сказать. Ты так похудела! Теперь твои ребра как стиральную доску можно использовать! – не остался в долгу некромант.– Или сдать как суповой набор в мясную лавку.

– Стоп! – сказал Отто.– Мы на культурном мероприятии. Ругаться будете на улице.

– А наши тут есть, и много народу! – присвистнул Трохим.– Я сейчас.

– Телепортация, левитация, подкоп под линию и взлом заклинания,– вернувшись, он перечислил способы проникновения на выступление.

– Взлом? Это кто же такой умный? – удивился полугном.

– Я,– скромно признался Ирга.

– Ты? Ты же не студент, зачем тебе? – удивилась я, стараясь подавить приступ зависти к его способностям.

– Деньги, дорогая, деньги. Я взломал охрану и пропустил через «дырку» всех, кто этого хотел.

– Мы могли и не пробираться ползком, собирая пауков,– с досадой сказал Трохим.– Надо было к Ирге обратиться.

– Вот и обращался бы,– разозлилась я и накинулась на полугнома: – Ты знал! Знал и мне ничего не сказал! Я, между прочим, юбку испачкала!

– Я пытался,– оправдывался Отто,– но ты сказала, что бороду мне вырвешь.

Улыбка Ирги явно просила удара чем-то тяжелым. Я отвернулась от них и стала смотреть на сцену. Взгляд голубых глаз жег затылок лучше огня.

Наконец заиграла музыка, зрители засвистели и захлопали. Вышла танцовщица.

– Что?! – взвыла я.– Она же толстая!

На меня зашикали, Отто усадил обратно на стул.

Всю дорогу домой я потрясенно молчала. Три недели морковки, грейпфрутов, пророщенных злаков и сока! Изнуряющий бег по лестницам! И для чего это все? Чтобы увидеть, как на сцене раздевается под восхищенные вопли тетка втрое толще меня? Объективно говоря, зрелище стоило заплаченных денег: яркое, красивое, феерическое. Возможно, даже возбуждающее – у окружающих меня парней едва слюнки не капали. Хотя Ирга, кажется, менял насмешливое выражение лица только для того, чтобы отпить пива.

– Вот это женщина, вот это женщина,– бормотал рядом со мной Отто, когда мы шли домой после выступления.– Так бы и взял, так бы и обнял...

– Ты замолчишь, а?

– Тсс... Ола, не ревнуй!

– Не ревнуй! Кто-то говорил, что дополнительных грузчиков для гроба нанимать надо! А сам чуть на сцену не прыгал!

Некромант улыбнулся:

– Я на нее так не реагировал, и ты прекрасно знаешь об этом.

– Почему? – кипела я.

– Потому что не отводила от меня глаз весь вечер.

– Я даже и не глянула! Нужен ты мне очень!

– Есть идея,– оторвался от грез о стриптизерше Трохим.– Устроить пари: как быстро вы друг друга убьете, когда поженитесь. И кто кого убьет.

– Конечно, я его,– уверенно заявила я.– Что?.. Нет, я не то хотела сказать... Я никогда не выйду за Иргу замуж!

– Да я и не предлагал в общем-то,– ответил некромант.

– И не надо.

– И не буду. Не нужен мне суповой набор дома. Женщина как булочка должна быть, аппетитная.

– Да,– сказал Отто и облизнулся.– Как булочка. Чтобы и тут потискать, и тут. Тепленькая такая, мягонькая... А торчащие ребра пусть короли любят. И извращенцы всякие.

– Щечки с ямочкой,– поддержал Трохим.– Животик кругленький.

Я почувствовала себя обманутой.

– А почему, когда я на диете сидела, мне никто ничего не сказал?

– Ну, у тебя был небольшой перебор в весе, тебе же тяжело было,– оправдывался Отто.– А потом...

– А потом мы решили, что самоистязание – личное дело каждого,– промурлыкал некромант.

– Ирга сказал, что, может, тебе нравится себя мучить во имя высоких целей.– Отто пытался оправдаться.– Он даже хотел подарить тебе...

– Плетку. Дорогую и красивую,– сказал знаток женских желаний.– Все должно быть красиво.

– Я его отговорил,– похвастался полугном.

Мне захотелось их убить, но я только сказала:

– Пошли сосисок поедим, что ли. А плетку – только дорогую и из натуральной кожи,– подарите. Буду ею воспитывать кое-кого.

– Конвенция по правам расовых меньшинств...– начал Отто.

– Успокойся, дружище.– Ирга хлопнул его по плечу.– Тебе ничего не грозит. Это у Олы эротические фантазии.

Я лихорадочно придумывала, что бы такое обидное сказать, но в голову ничего умного не приходило. Видимо, сказывался недостаток питания.

– Ты хороша в любом обличье,– сказал мне Трохим, чтобы разрешить ситуацию и прекратить бесполезные разговоры.– Пошли поедим, а?