Глава 4
Два переворота в воздухе. Кубарем по чертополоху. И полная остановка в овраге. Вряд ли кто-нибудь назвал бы такую посадку удачной. Но для тети Элспет и ее верного друга пылесоса это было высшим пилотажем.
Успев катапультироваться раньше их приземления, я терпеливо дожидалась, пока тетя наконец вытащит из канавы свое тарахтящее чудовище и снизойдет до объяснений, куда же мне лететь дальше.
До Ларквилидж от нас было минут сорок пылесосолета. Тихий уютный городишко. Как и прочие в респектабельном южном предместье столицы. Двухэтажные домики с красными черепичными крышами и ухоженными зелеными изгородями. Я не ориентировалась здесь совершенно и уж точно не представляла, как добраться до дома старины Берни из той дыры на задворках, куда нас занесло.
— Солнышко, ты еще здесь? — всполошилась тетушка, обнаружив через полчаса меня, все так же подпрыгивающую от холода на придорожном столбике. — Лети быстрее вон к тому дому. Там повернешь направо, дальше все прямо-прямо, пока не упрешься в детскую площадку. От нее третий дом слева. Скорее, лапушка, скорее. Упустишь клиен… то есть я хотела сказать, не сможешь помочь дяде Берни. Домой сама вернешься или тебя подождать?
— Чирик!
«Еще чего!»
Нашли сову, по темноте одной возвращаться.
— Ладно, солнышко, ладно. Подожду, конечно, — вздохнула тетя. — Встречаемся на этом же месте. Ты только не задерживайся там, хорошо?
— Чир-к!
«Как получится!» — И я понеслась в указанном направлении.
Лететь до дома дяди Берни оказалось совсем недалеко. Можно было быстрее, но приходилось придерживаться освещенной улицы. Воробей, знаете ли, отнюдь не ночная птица.
Я успела как раз вовремя. Долговязый муж Мисси Спэрроу сбегал с крыльца, на ходу застегивая черное полупальто. На месте дочки Бернарда я даже не подумала бы тратиться на слежку за эдаким «красавцем». Кто ж на него польстится! Глаза навыкате, нос пятачком и ранняя лысина. В общем, страшненький и несуразный, как история проклятий нашего рода.
Хотя что мы, воробьи, понимаем в мужской красоте?
Старенький «купер» завелся далеко не с первой попытки, что дало мне время юркнуть в салон машины, пока мужчина выходил и заглядывал под капот.
Автомобиль тронулся с места, заставив меня, затаившуюся под сиденьем, поразмыслить сразу о нескольких вещах. Во-первых, почему у воробьев не бывает когтей коршуна, позволяющих намертво вцепиться в днище машины. Во-вторых, зачем покупать такие автомобили, при езде в которых чувствуется каждая неровность дороги. А в-третьих, чем я заслужила родственников, по произволу которых испытываю все эти «прелести» ночного путешествия в тряской машине.
Времени для размышлений было предостаточно — ехали мы около часа. Когда мне стало казаться, что мои птичьи мозги уже отбило начисто, машина наконец остановилась.
Осторожно перебирая лапами, я взобралась на спинку водительского кресла и, пока зять дяди Берни рылся в бардачке, выглянула в окно. Мы припарковались на пустой стоянке у круглосуточного магазинчика. Судя по обшарпанным домам и развороченным мусорным бакам, это был не самый респектабельный район города.
Интересно, что мы забыли в этих трущобах?
По возможности стараясь не шуметь, я съехала вниз по велюровой обивке и вывалилась под открывающуюся дверцу авто.
Мужчина же не торопился выходить из машины. Выставив ногу на тротуар, он затянулся сигаретой. Затем не спеша выкурил вторую.
К ночи похолодало. Замерзая, я прыгала под автомобилем и ругала горе-муженька на все лады. За компанию доставалось его опаздывающей полюбовнице. Когда дело дошло до сравнения поведения этой несознательной особы с брачными играми приматов, она появилась. По асфальту простучали каблучки, хлопнула дверца, а зазевавшаяся я осталась не у дел на улице.
Взлетая на ограждение, я обзывала последними словами уже себя.
Стоянка освещалась абы как. И совсем уж мало света проникало в салон машины, но его хватало, чтобы понять, чем занимается запершаяся там парочка.
Вот и настал тот самый момент, ради которого «ВеликиЭ» затеяли спектакль этим вечером. Помнится, именно Ба пришла идея применить мои таланты в работе частного детектива. Тетушка Элспет придумала, как обойти ограничение бескорыстностью. Мама в свою очередь закрыла глаза на все это безобразие, но прежде, конечно, всыпала за то, что я додумалась шантажировать первую умницу-красавицу нашего класса. А куда деваться, если от травли этой стервой Джинни мне удалось отделаться, только продемонстрировав в магическом шаре ее «игры в доктора» в компании с Эдвином Шелли. Неделю мерзавку выслеживала. Хотя определенно не стоило тогда забывать свой магический шар на кухне. Бабушке на радость.
Не особо приглядываясь, я сделала пару слепков реальности, чтобы потом дома слить их в шар для передачи Бернарду Спэрроу, и брезгливо отвернулась.
Да-да, можете назвать меня ханжой. Спорить не буду.
Вот так насмотришься всякого, и желание выходить замуж отпадает, потому как доверие к особям противоположного пола подрывается. Да и сами ценности семьи и брака ставятся под сомнение.
Время шло. Вошканье в машине давно прекратилось, но из нее никто не выходил.
«Настало время разговоров», — поняла я и подлетела поближе, решив по возможности сделать еще пару-тройку слепков со звуком.
И шмякнулась на капот, так как крылья мне отказали, стоило вглядеться внутрь автомобиля.
Кроме зятька дядюшки Берни (ну почему я так и не удосужилась узнать его имя!), в машине никого больше не было. Мужчина сидел, закрыв глаза, с блаженной улыбкой на веснушчатом лице. И все бы ничего, не будь он мертвее некуда.
— Это была ваша идея, мама! — разорялась родительница, потрясая поварешкой. — Мне она сразу не понравилась. Где это видано, послать девочку, одну, неизвестно куда и неизвестно с кем.
— Как это неизвестно с кем? — слабо отпиралась бабушка. — Какая-никакая, а ларквилиджские Спэрроу нам родня. К тому же с малышкой Элспет была.
Ба виртуозно умеет переводить стрелки, этого у нее не отнять. Тетя на всякий случай отодвинулась от мамы подальше.
— Не волнуйся, дорогуша, я довезла ее прямо до места.
— И оставила в компании трупа!
— Ну, тогда-то он не был трупом, — резонно заметила тетушка.
— Зато вскоре им стал, — припечатала мама. — А теперь девочка неизвестно где, и я не могу достучаться до нее даже через поисковое варево.
Родительница в сердцах стукнула поварешкой по столу, чудом не попав по кипящему на плите котелку.
— Дочка, не дури, ты же прекрасно знаешь, Элу в теперешнем состоянии даже инквизиторский патруль не засечет. И шаром бесполезно искать и варевом. Только продукты на эту гадость перевела — весь дом провонялся.
— Знаю, что бесполезно. Но уже утро и… А вдруг с ней что-то случилось? — Мама неожиданно расплакалась.
Следом захлюпала носом тетя Э. Кажется, даже у бабушки глаза повлажнели.
Подслушивать дальше мне не позволила совесть.
— Доброе утро! — немного смущенно сказала я, выглядывая из-за двери. — Горячего кофе не найдется?
Трагедия на кухне тут же прекратилась, точно никого здесь и не хоронили минуту назад. Доселе безутешные дамы раздразненными гарпиями кинулись на меня:
— Дочка, почему так долго?!
— Солнышко, куда запропала?
— Где тебя брэг водил, поганка?!
Все три вопроса прозвучали почти одновременно.
— Первую электричку ждала. — Я аккуратно высвободилась из родственных объятий и прошлепала к плите. Стараясь глубоко не вдыхать, сняла с нее котелок и поставила взамен чайник.
— Электричку? — переспросили хором родственницы.
— Ну. Не своим же лётом мне из столицы выбираться было. И без того полночи вокзал искала.
Потом еще полтора часа тряслась в почти пустом неотапливаемом вагоне, проклиная всех и вся.
От станции до нашего дома было минут десять неспешного лета. Плюс еще десять заняло открывание форточки в мансарду. Ипостась сменить недолго, а вот уже отмыться от перьев и убрать за собой — совсем наоборот. Вдобавок чуток времени на то, чтобы погладить блузку с юбкой и собраться на работу. Вот вам и половина девятого утра на часах.
Хорошо, что мне в банк сегодня во вторую смену. На-Ма меня с потрохами сожрала бы за двухчасовое опоздание.
Банка с кофе никак не хотела находиться. Практически пустой чайник тренькнул крышкой, напоминая мне, что неплохо бы долить в него воды.
— А вы откуда про все узнали?
— Да Элспет спозаранку всех на уши поставила. — Ба кивнула на тетю. — Я только-только засыпать стала, как она со своими воплями и пылесосом свалилась мне прямо под окна.
Тетушка устало плюхнулась на табуретку.
— Ох, солнышко, не представляешь, как я перепугалась, когда увидела инквизиторовозку с мигалкой у дома Бернарда! Подумала, ну все, тебя без лицензии поймали. — Она всхлипнула.
— Подумала она! Чем это, интересно? Ты бы голову включала, Э, прежде чем паниковать. Будут тебе инквизиторы из-за регистрации да отсутствия лицензии посреди ночи в пригород срываться. Не их это епархия. — Бабушка, как всегда, была категорична. — В худшем случае нам самим бы пришлось с утречка на поклон идти, детку нашу забирать. В лучшем — на дом привезли бы, чтобы денежку за доставку без посредников поиметь. Доводить столь мелкое дело до трибунала — хлопотно и невыгодно.
— Легко тебе, Элеонора, рассуждать, дома да в тепле. А у меня чуть с сердцем плохо не стало. Хорошо, что у Бернарда скворечник над гаражом висит, выманила парочку воробьев, почирикала, вызнала, что да как.
Я наконец-то откопала на верхней полке банку с остатками молотого кофе.
— А за каким брэгом тебя к дому понесло? Мы же договорились, что ты подхватишь меня на обратном пути.
Бабушка усмехнулась:
— Да понятно за каким. Джин у Берни что надо!
— Не ламмас на носу, между прочим! — взвилась тетя. — Как еще согреться бедной женщине!
— Ладно, Элспет, не заводись. — Мама приобняла тетушку.
— Не заведешься тут, как же! — Она дернула пухлым плечом и демонстративно от нас отвернулась.
Родительница присела рядом и зашептала на ухо что-то утешительное. Тетя перестала шмыгать носом и немного повеселела.
Наблюдая за этими двумя, у меня частенько создается ложное впечатление, что старшая из них — мама.
С другой стороны, наверное, привыкаешь быть самой младшей в семье. Особенно с такой авторитарной старшей сестрой, как наша Ба.
— Вот уж не думала, что тело раньше утра найдут, — в задумчивости протянула я.
Уловка сработала как надо.
— А и не нашли бы. Но район-то, лапонька, неспокойный. На свою беду, местная шпана решила колеса с машины снять, а на них сигналка магическая стояла. «Вой баньши». Мама твоя ставила. Смешные деньги с Бернарда взяли, к слову заметить. А ведь я тогда говорила, больше надо брать! — Тетя победно покосилась на бабушку.
Та полностью проигнорировала подколку. Опираясь на трость, она подошла к плите, оттирая меня в сторону.
— Сама кофе сварю, — проворчала она. — А ты садись, рассказывай давай, как да что там вышло с бернардовским зятьком.
— А чего там рассказывать, — зевнула я, присаживаясь за стол. — На суккуба нарвался парень. Неужели дурак клейма у девицы не заметил? К тому же больше месяца его высасывали, судя по всему. Сегодня ночью, видимо, она силы не подрассчитала. Или голодала долго. Вот и получите — несчастный случай. Я там в твой шар, Ба, все покидала. Посмотри потом, хорошо?
Бабушка кивнула, снимая увенчанную шапкой пены турку с плиты, и аккуратно, не взбалтывая, налила мне большую кружку кофе. Черный. Крепкий. Обжигающе горячий.
Мм… Божественный аромат.
Хотя, наверно, он у меня теперь до смерти будет ассоциироваться с Тэмаки Хиро. Забери его брэг!
— Одно осталось непонятным, как эта мерзавка из машины испарилась? — Я осторожно отхлебнула обжигающего кофе. — Я же все время там была, а глаза мне в той ипостаси бесполезно отводить. Куда же делась? По-хорошему, надо Инквизицию оповестить, что в городе сорвавшийся с печати суккуб…
— Забудь, — обрубила Ба.
— Ноя…
— Дочка, тебе неприятностей мало? — мягко укорила мама, пододвигая ко мне вазочку с вареньем и тарелку с бутербродами.
Вот это настоящее искусство! Я даже не заметила, как они здесь появились.
— Но мне…
— Солнышко, надо слушаться старших. Зачем нам неприятности с Инквизицией? — Перед тетей на стол приземлилась наполненная до краев чашка с чаем, забеленным молоком. Взамен мама получила благодарную улыбку. — На учет поставят, в отдел кадров на работу сообщат. Тебе это, заинька, надо?
Вот брэг, как с умалишенной разговаривают.
— Да послушайте меня!
— Мы слушаем, лапушка, слушаем.
— Если я не расскажу об этом сейчас, вы же знаете, что потом будет. — Меня всю передернуло от воспоминаний.
Не боль, нет. К боли я давно привычна. Хуже застрять посередине между ипостасями. В уродливой мешанине форм.
Наказание за корысть.
— Не хочу… — почти жалобно закончила я.
— И не надо. Нашла о чем переживать, дурочка. — Ба подлила мне в кружку кофе. — Старине Берни мы уже не поможем, зятю его — тем более. Инквизиция и сама с этим делом разберется. Кому проку от твоей правды?
— Но есть же слепки…
Бабушка покровительственно потрепала меня по голове:
— Сегодня есть, а завтра нету их. Эти магические шары — такая ненадежная вещь. Бьются, беда такая, новые не успеваешь покупать. К тому ж на парне следов суккуба немерено! Собирай, инквизитор, да радуйся.
— Мам, это правда? — с подозрением уточнила я у родительницы.
За что тут же получила подзатыльник тяжелой бабушкиной рукой.
— Ах ты, маленькая паршивка! — Ба потрясла тростью. — Сомневаешься в словах ведьмы рода?!
— Последний раз, когда я не стала в них сомневаться, меня корежило два дня. Хорошо, что они пришлись на уик-энд! А то что бы я потом начальству объясняла?! Простите, не могла выйти на работу, застряла между ипостасями?! Крыльями печатать несподручно?!
— Не ори на бабушку!
— Я не ору!
— Орешь!
— Не ору!!!
— Нет, орешь!
Краем глаза я заметила летящую в раковину посуду и, сбившись, замолчала. Мама успела вставить свое веское слово.
— Дочка, а ты на электричку не опаздываешь? — невинно поинтересовалась она.
Снисходительно ей улыбнувшись, мол, «не надейтесь, ваша уловка не сработала», я взглянула на часы.
— А!!! Опаздываюууу!!!
Всю дорогу я благополучно продрыхла в обнимку с сумкой. Пару раз в нее пытались залезть. Это они, конечно, зря. Впрочем, меня не разбудили даже крики тех несчастных, кто имел честь опробовать на себе собственноручно поставленную мамой защиту от воров.
— Мисс, конечная! — Пожилая кондукторша потрясла меня за плечо.
— А?.. Спасибо.
Мой осоловелый взгляд наткнулся на здание Восточного вокзала и соизволил послать сигнал в черепную коробку. Там никто не отозвался, и телу пришлось автопилотом двигаться на работу. Пользуясь попустительством хозяйки, организм нагло проспал еще три остановки метро, проснувшись лишь тогда, когда перед ним поставили картонный стаканчик с кофе.
— И чем это мы занимались ночью, а, Эла Спэрроу? — с придыханием поинтересовалась Мари.
— Тем самым. — Я широко зевнула.
— Для «того самого» выглядишь что-то не очень довольной. — Вездесущая Хоуп уже подпирала спиной перегородку.
— Смит, завидовать надо молча-а-а. — Зевок.
Коллега независимо тряхнула коротко стриженной головой и слиняла из нашего закутка.
— Ну, рассказывай, — приступила к главному подруга.
— Что рассказывать? А то ты без меня не в курсе, — зевать шире, казалось, уже невозможно, но мне как-то удалось.
Вроде челюсть цела.
Мари разочарованно бухнулась в кресло.
— Опять тебя родня эксплуатировала по вашим ведьмовским делам, — протянула она. — Шушер ловили в западном крыле или еще какую мерзость добывали? Фу, как скучно.
Кстати, о скучном. Неплохо бы включить компьютер, пока На-Ма не нагрянула с проверкой в наш скромный уголок любителей неживой природы.
— Да? А многие считают, что ведьмовство — это очень романтично и непередаваемо загадочно. — Прихлебывая успевший остыть кофе, я просматривала операции за утро.
— Это они у тебя в гостях не бывали. До сих пор с омерзением вспоминаю тот уик-энд на Пасху. — Подругу всю передернуло. — Странные все-таки у твоей бабушки представления о семейном празднике.
— Ну вот. А я тебя хотела на Самхайн к нам позвать. Мама обещала тыквенный пирог испечь и сварить глинтвейн.
— Упаси меня Провидение!
— Не больно-то и хотелось, — почти обиделась я за отвергнутое гостеприимство. — Была бы честь предложена.
— Забудь ты уже про эту честь. Я тебе рассказывала, что Ричард Кларк из службы безопасности пригласил меня в «СноуВайт»?
— Не-а.
— Пошли с нами, а?
— Не-а.
— Что ты заладила! Пошли, не ломайся! Я попрошу Риччи, и он захватит кого-нибудь тебе в пару.
— О-о-о, Браун! Вы быстро продвигаетесь. Риччи?
— Ну… мы… — засмущалась было Мари, но быстро опомнилась: — Эй, прекрати зубы мне заговаривать! Идешь с нами в клуб?
— Я пойду!
— Хоуп, брысь! — хором.
— Ну вот, опять, — проворчала коллега. — Девочки, у вас нет ни сердца, ни сострадания.
Мари распахнула глаза:
— Сострадание? Что это?
— Разве ты не знаешь, что На-Ма выгрызает сердце некоторым будущим сотрудницам еще на собеседовании? — Я клацнула зубами. — А у прочих высасывает кровь все оставшееся до увольнения рабочее время.
— Злыдни!
— И это говорит магесс, закончившая колледж! — засокрушалась подруга. — Что за вопиющая безграмотность! Чтоб ты знала, злыдни — это нечисть мужского рода.
Хоуп фыркнула:
— Тоже мне, нашлась грамотейка.
— Что здесь происходит, магесс? — Раздраженный голос начальницы прозвучал как гром среди ясного неба, — Спэрроу, пока ты не появилась, было тихо.
Премия. Эла, помни о премии.
— Простите, гранд-магесс, мы не хотели шуметь, — Я покаянно затрясла толстой пачкой бумаги, которую не далее как вчера еще собиралась пустить на черновики. — У нас возникли разногласия при обсуждении последних изменений в учетной политике банка. Тех, что вы разослали на прошлой неделе.
— Я как раз просила у Спэрроу распечатку почитать, — закивала Хоуп. — Чтобы самой не распечатывать.
— Между прочим, я попросила ее первой! — встряла Мари, вырывая у меня из рук увесистую пачку.
— Э-эй! Я сама ее еще не дочитала!
— Я вам потом расскажу, чем там все закончилось.
Подруга ослепительно улыбнулась. Если твой отец занимает руководящую должность в аудиторской фирме, обслуживающей магбанк, можно позволить себе если не все, то очень многое.
— Мари, нельзя шутить такими серьезными вещами, — мягко пожурила шефиня. — Ладно, девочки, работайте.
Лицо Натали Монгрел скривилось, стоило ее взгляду задержаться на мне. Я ответила ей сияющей улыбкой, слегка уступающей по ослепительности улыбке Мари. Гранд-магесс предпочла промолчать и удалиться.
В течение рабочего дня ничего экстраординарного больше не произошло. Его большую часть я проспала с открытыми глазами, добросовестно уставившись в экран монитора.
После шести вечера бэк-офис быстро пустел. Первой, как всегда, ушла почтенная магесс Циммерман, занимавшаяся сшивом документов дня. Поправив не по возрасту кокетливую шляпку, она тихоокеанским лайнером двинулась к выходу. Вслед за ней прогулочными яхтами устремились девушки из отдела по обслуживанию вкладов маны частных лиц.
Подпирая спиной кофейный автомат (о чудо, его починили!), я с тоской поглядела на спины идущих под ручку Клер и Айрин, сопровождающих операции маноматов и, не дожидаясь, пока помещение покинет авианосец На-Ма, вернулась в свой закуток.
Принесенный кофе не помог. Запустив в программе процедуры закрытия банковского дня, я незаметно задремала под умиротворяющее кряхтение компьютера.
И приснился мне Тэмаки Хиро.
Белая водолазка выгодно подчеркивала его широкие плечи и отлично сочеталась с классическими синими джинсами. Прическа была по традиции экстравагантной, но опять же как обычно безупречной. А некоторая болезненная бледность вкупе с легкой небритостью Хиро даже шли.
— Как там поживает наш отчет, мисс Спэрроу?
Ох уж этот медовый голос!
— Да никак. Чем «глэмор-войс» включать, лучше бы надел вчерашний эротичный свитер-сетку. Может, я и снизошла бы.
— Надеть эротичный свитер? — уточнил дотошный Хиро. — Это местное идиоматическое выражение? Что оно означает?
— А то и означа… — Тут произошло страшное.
Я поняла, что не сплю.
