ГЛАВА IV
В которой рассказывается о том, как я избирал начальника гвардии, а так же о том, до чего могут довести худая память и отсутствие часов
Итак, тем знаменательным вечером с обоюдного согласия вкладчиков в городе Хойра было основано паевое товарищество «Глори и КО» — эдакое объединение спасателей королей, ищущих на свою шею приключений. Причем, кто в данном случае больше искал эти самые приключения, — короли или спасатели — для меня до сих пор остается загадкой.
После подписания документов и уплаты полагающейся пошлины, Глори категорически заявила, что такое событие в жизни случается не каждый день, посему мы немедленно отправляемся ужинать. В самый большой и дорогой ресторан. Чтобы были свечи, цветы, лобстеры на серебряном блюде и ананасы в шампанском. Я представил себя в ресторане, где отродясь не был, среди расфуфыренных франтов и официантов, за вечер зарабатывающих больше, чем я за неделю, и ударился в тихую истерику.
— В ресторане с мечом на поясе я буду смотреться глупо…
— Прикинься телохранителем.
— Телохранители не сидят за одним столом с господами.
— Тогда оставь меч в гостинице.
— Без меча я не привык.
— Ужинаешь же ты без него в гостинице.
— Вот именно, — я решил сменить тактику. — Ужин при свечах можно устроить и в наших комнатах…
— А лобстеры?!
— От лобстеров бывает изжога…
— А ананасы в шампанском?!
— Можно заказать и на кухне при гостинице…
— А цветы?!
Что ж, если я твердо решил не идти в ресторан, то на этот вопрос существовал единственный верный ответ. Я, ни слова не говоря, метнулся через улицу, подлетел к торговке цветами и ухватил самый роскошный букет. Швырнул один из своих роблоров и, не дожидаясь сдачи, кинулся обратно. Тетка поймала монетку на лету и проводила меня улыбкой, полной снисходительного умиления: ей, видать, не впервой было наблюдать подобные картины. Тем более, что букет стоил чуть ли не вчетверо дешевле, чем я за него заплатил.
Вернувшись к Глори, я со всем возможным изяществом опустился на одно колено и протянул девушке цветы. Разумеется, она не устояла: уткнулась носом в букет, потом вознесла очи горе и простонала сквозь смех:
— И с такими манерами он не хочет идти в ресторан!..
Ужин был великолепен. Свечи горели, цветы благоухали, лучшие блюда местной кухни, если спросите мое мнение, ничуть не уступали ресторанным. Глори получила-таки свои ананасы в шампанском (хотя за ними, поздним вечером, и пришлось побегать), я же удовольствовался бутылкой совсем недурственного «Порто». За едой мы непринужденно болтали, рассказывая друг другу забавные истории из своей жизни. Странно, но даже для таких разных людей, рожденных и выросших в абсолютно противоположных социальных слоях, у нас оказалось чересчур много общего во взглядах.
После кофе с пирожными и бренди на десерт, мне, как и было обещано, предъявили пожелтевшую от времени книжную страницу с той самой древней картой. М-да… Девушка здорово перехвалила этот образчик изобразительного искусства — карта оказалась чертовски старой и неточной. То ли автор ее был чудовищно невежественным, то ли с момента выхода книги знания об окружающем мире весьма и весьма расширились. Даже если не брать в расчет полное отсутствие едино выдержанного масштаба, доброй половины рек и прочего, само очертание материка выглядело редкостно неприлично.
Впрочем, Спящие Дубравы на карте действительно были отмечены, хотя, если бы не подпись, я бы счел крохотный островок в океане обычной кляксой. Ближайшим к ним населенным пунктом был город-порт Рохет… ну да, конечно! В этом шедевре он располагался на берегу океана. Реальный же Рохет, если мне память не изменяет, испокон веков стоит на берегу Внутреннего моря. И чтобы попасть в Спящие Дубравы, будь они неладны, если действительно существуют, нам нужно пересечь оное море, а потом отмахать изрядное расстояние по суше, прежде чем мы достигнем непосредственно океана.
Глори дала мне понаслаждаться рукописным шедевром пару минут, потом вытащила из сумки современную карту, разложила на столе рядом, и мы, голова к голове, принялись выяснять предстоящий нам маршрут.
Через час, вволю наспорившись и накричавшись, мы отодвинули карты в сторону — уставшие, но довольные. А еще, как мне показалось, ужинать за этот стол сели два посторонних друг другу человека, а поднялись — хорошие друзья. Совсем неплохо для начала!
— Что ж, — зевнула девушка, изящно прикрыв рот ладошкой, — завтра принимаемся за работу. Надо столько всего купить — путь-то неблизкий.
— Отлично. Но этим, если ты позволишь, мы займемся после полудня.
В глазах Глори сверкнули смешинки:
— Ой-е-ей! А ты, оказывается, здоров поспать!
— Еще чего! — вполне искренне возмутился я. — Просто с утра мне нужно проверить одну догадку.
— Догадку? Какую?
Я загадочно прищурился:
— Не забивай себе голову. Утро вечера мудренее.
Против моего ожидания, девушка не стала настаивать. Она потянулась и с улыбкой произнесла:
— Ну что ж, тогда спокойной ночи… компаньон!
Я поднялся еще до рассвета. Проходя мимо закрытой двери в комнату Глори, я не удержался и фыркнул: судя по всему, моя компаньонка спала, не чуя ног. Тем лучше. Там, куда я намеревался отправиться, принцесса была бы мне лишь обузой.
Спустившись вниз и вручив заспанному портье ключ, я не удержался от шалости и оставил для Глори записку. Разумеется, с просьбой вручить не раньше, чем девушка обо мне спросит. Записка моя гласила:
«Не волнуйся, я в Управлении правопорядка. Жди к обеду».
Приняв конверт, портье взглянул на меня с явными сомнениями в моем умственном благополучии. Он даже рот открыл, чтобы что-то возразить, но потом передумал. Я, впрочем, настаивать не стал. Ну да, все верно. Мы так развлекаемся.
Написал я девушке чистую правду. Мой путь лежал в гвардейскую часть, в которой я оттрубил два года. И дело касалось как раз той самой догадки, о которой я говорил накануне вечером.
Чтоб вы знали, покой граждан Хойры охраняет сразу две организации. Во-первых, есть городская стража, которая патрулирует улицы, хватает воров, мошенников и мелкую шпану, разрешает бытовые конфликты, а также курирует бордели, игорные дома и питейные заведения. Ну и, само собой разумеется, стережет правительственные учреждения вроде мэрии, здания городского суда и тюрьмы. Всем остальным занимается гвардия — элитные части, которых в городе не так уж много. Даже не беря в расчет уже упомянутых мной ранее пиратов и контрабандистов, работы хватает.
К счастью, знакомая до боли двухэтажная коробка грязно-серого цвета находилась менее чем в двух кварталах от «Гордости Хойры». Лихо притормозив Изверга у парадного, я немного подумал и решил по старой памяти зайти со служебного входа, куда гражданским вход заказан. Конечно, в настоящий момент мы с Извергом тоже формально относились к «гражданским», но я на условности всегда чихал, а он — и подавно.
Одним словом, я обогнул здание Управления, прошел под аркой и попал во внутренний двор. Здесь мы обычно привязывали своих драконозавров. Удивившись тому, что в такой час у коновязи нет ни единого зверя, я захлестнул поводья вокруг столба и направился к крыльцу.
— Эй, ты! — проревел кто-то за моей спиной. — А ну живо убирай отсюда свою скотину!
Обернувшись, я увидел весьма крупного (впрочем, поменьше меня) мужчину на весьма крупном (впрочем, поменьше Изверга) драконозавре. Оба лучились самодовольством, оба были увешаны оружием, оба демонстрировали явную принадлежность к гвардии. Обоих я видел первый раз в жизни.
— Привет, приятель, — вежливо поздоровался я. Гвардеец и его зверь презрительно фыркнули в унисон. Это подразумевало, что «всякие там штафирки нам не приятели». Я пожал плечами и пошел дальше.
— Ты оглох что ли?!
Я вновь обернулся.
— Извини?
— В задницу свои извинения засунь, понял! Убирай драконозавра, кому сказано! Это мое место! А вход за углом!
— И давно?
— Что?
М-да, то-то мне сразу показалось, что парнишка малость туповат…
Я спустился с крыльца обратно и подошел к сквернослову, который спешился и стоял руки в боки, почти вплотную.
— Это место твое давно?
Видимо что-то в моей интонации насторожило грубияна, поскольку он отступил на шаг назад и положил руку на привешенную к поясу дубинку.
— Два месяца. А теперь…
— А теперь, — перебил его я, — слушай сюда. Я занимал это место два года. И хотя сейчас я не ношу форму, но в прошлом отправил за решетку втрое больше опасных преступников, чем тебе лет. Посему я имею право привязывать своего драконозавра в любом месте вокруг этого здания. А если захочу — то и внутри!
— Да кто ты тако…
— Меня зовут Сэд. Сэд из Сосновой Долины. Порасспрашивай на досуге стариков.
С моей точки зрения разговор был окончен. Но этот надутый индюк со мной не согласился.
Не успел я вновь повернуться к крыльцу, как гвардеец схватил меня за плечо, громогласно обещая «отделать так, что родная мать не узнает». Хм, сразу видно, что он не знает мою матушку. Ей меня, бывало, чуть ли не по частям приносили — и ничего…
В общем, через пару минут я таки вошел в здание.
Первым, на кого я наткнулся, был старый Билл Выдроскунс, бессменный гвардейский архивариус на протяжении шести десятилетий. За то время, пока мы не виделись, дедуся нисколько не изменился. Те же чудовищные очки на носу, тот же чудовищный горб, тот же чудовищный запах изо рта. Ага, и вкус все тот же: дешевая гномья самогонка. Готов спорить, что и делают ее по-прежнему — из картофельной шелухи, поганок и плесени.
Как бы там ни было, я здорово обрадовался старику. Сам же Выдроскунс, увидев меня, растрогался до слез.
— Ей-богу, парень! — восклицал он. — Не ожидал тебя еще раз увидеть! Какими судьбами?!
— Неисповедимы пути сэдовы, старый хрыч, — ответствовал я. — Капитан на месте?
Билл опустил глаза:
— Нету.
— На задании, что ли?
Билл мотнул головой, стараясь на меня не смотреть:
— Совсем нету.
Сердце мое сжалось.
— Погиб?
— Хуже. Уволился.
— Уволился?! Ты что, старый, лишний кувшин опорожнил с утра пораньше?
Мое возмущение было вполне объяснимо: если что и было в Хойре незыблемого, так это глава гвардии. По-моему, мало кто вообще знал его настоящее имя — «Капитан», и все. Капитан с большой буквы «к». Энергичный, неподкупный, чихать хотевший на деньги, почести и звания, не допускавший даже намека на компромисс с совестью и своим кодексом чести. И вот теперь мне говорят, что этот человек уволился? Бросил свой пост?
Выдроскунс тяжело вздохнул, кивнул мне на соседний стул и принялся рассказывать.
Все началось с того, что любимой младшей дочке бургомистра Хойры приспичило влюбиться. Счастливый избранник оказался не местным, но с большими связями, как это у нас говорилось, «по обе стороны закона». Через некоторое время сыграли свадьбу, а потом дочка стала наседать на папу с категоричным требованием пристроить обретенного зятя на теплое местечко — в городскую гвардию. С моей точки зрения (да и с точки зрения счастливого тестя, как мне кажется), оное местечко скорее претендовало на звание «горячего», но молодожены настаивали, и бургомистр сдался. У Капитана появился помощник.
Через месяц с небольшим помощник с молодой женой приобрели в центе города трехэтажный особняк, два торговых судна и открыли в банке четырехзначный счет. Еще через три недели Капитан вломился в кабинет к бургомистру, снеся по дороге телохранителя, швырнул в лицо градоначальнику свой значок, завернутый в заявление об отставке, и хлопнул дверью.
— Сеть осведомителей почти полностью уничтожена, — закончил свой невеселый рассказ Билл, — любая мало-мальски обеспеченная мразь выходит сухой из воды, а из старой гвардии не осталось никого — кто уволился сам, кого уволили, а кого и прикончили из-за многочисленных утечек информации. На их место бургомистров зятек — наш новый капитан — набрал такую шваль, что нормальному человеку с ними, прости господи, на одном поле гадить противно. Кое-кого из этих молодчиков ты должен помнить — лично сюда доставлял со связанными руками…
Мы с архивариусом немного помолчали, думая каждый о своем; затем я решительно поднялся и пожал старику руку:
— Бывай, старый! Может, еще свидимся.
— Ты куда сейчас?
— К Капитану. Домой. Кто бы не командовал сейчас гвардией, город и его обитателей лучше него все равно никто не знает.
— Что ж, передавай ему мои наилучшие.
— Непременно…
Билл немного подумал и, кряхтя, поднялся:
— Пожалуй, я тебя провожу. Все равно тут особенно делать нечего.
Мы вышли из здания, и тут старик побледнел и схватился за сердце. В ответ на мой встревоженный взгляд он указал трясущейся рукой на безжизненное тело в гвардейской форме, подпирающее стену. К ногам тела жалобно жался измочаленный донельзя драконозавр с полуоторванным ухом. Вот ты ж, я ведь совсем забыл!
— Не обращай внимания, — поспешил успокоить я. — Кости вроде бы целы, нос и губы через неделю заживут, фонарь тоже сойдет, короче — ничего страшного. Вот о его драконозавре такого сказать, к сожалению, не могу — Извергу дурные манеры нравятся еще меньше, чем мне. Как я понял, это та самая «новая смена», о которой ты говорил.
— Уж это ты верно подметил, — кивнул старик, немного восстановив дыхание. — Чтоб ты знал, ты до полусмерти отделал нового капитана гвардии. Не хочется мне это говорить, но когда он очнется, у тебя, парень, будут большие проблемы. Самое лучшее, что ты сейчас можешь сделать — это по быстрому свалить из города на максимально большее расстояние.
— Да ну?
Мы с Извергом переглянулись. Кажется, мой приятель мыслил примерно так же, как и я.
Паскудно ухмыльнувшись, я вытащил из седельной сумки Изверга большой холщовый мешок, натянул на капитана так, что наружу торчали только сапоги, взвалил тело на плечо и спросил у Билла:
— Камера для работы с несговорчивыми мазуриками там же, где была раньше?
Дождавшись утвердительного кивка, я ухмыльнулся еще паскуднее и вновь направился в здание.
К моему несказанному облегчению, Капитан не только не сменил место жительства, но и оказался дома. Мы раздавили бутылочку бренди в память о старых добрых временах, немного поболтали, а потом я перешел к цели своего визита.
— Скажи, если бы тебе сейчас предложили снова занять свой пост, что бы ты ответил?
— Примерно следующее: «А нафига?!» — Капитан поморщился. — Что толку, Сэд? Раз ты был в участке, то представляешь себе, что этот ублюдок сделал с гвардией. Даже если бы произошло чудо, о котором ты говоришь, на то, чтобы восстановить все как было, уйдут годы. Годы, понимаешь?!
— Старик, но ты же сам учил меня: «Не опускай рук, пока дышишь».
— Что-то я не пойму, к чему ты клонишь.
Я шлепнул на стол перед Капитаном четыре мелко исписанных с обеих сторон листка бумаги.
— Вот к этому.
— И что это такое?
— Это… — я принял нарочито скучающий вид, — это так, ерунда. Первые три листа — подробное описание подвигов славного капитана гвардии Хойры, составленные им самим. Правда, за эти подвиги ему светят не награды и премии, а лет двадцать каторги. А четвертый — его прошение к любимому тестю об отставке с сегодняшнего дня по состоянию здоровья. Я великодушно обещал от твоего имени, что бургомистр получит только четвертый листок.
Слова, как говорится, были излишни. Восстановив дыхание после пылких объятий Капитана, я вкратце поведал ему о своем сегодняшнем приключении.
— …Так что сейчас этот достойный господин сидит в одиночке, связанный по рукам и ногам и с кляпом во рту. Всем прочим Выдроскунс объяснил, что камера проходит санитарную обработку от насекомых и грызунов. А отрава, которой он там густо-густо посыпал, при вдыхании летально влияет на репродуктивные мужские органы.
Отсмеявшись, Капитан серьезно посмотрел мне в глаза и медленно, почти по слогам, произнес:
— Все что угодно. Если я что-то могу для тебя сделать…
— Можешь. Мне срочно нужна кое-какая информация от Фила Красного Носа. Он по-прежнему чувствует себя обязанным тебе?
— У гномов длинная память. Даже у мерзавцев.
Фил Красный Нос — самый бессовестный и богатый из всех известных мне скупщиков краденого, ростовщиков и ломбардщиков. Говорят даже, что он — самое богатое, беспринципное и бессердечное существо по эту сторону океана. Начинал Фил как фальшивомонетчик и сводник, хотя не чурался и прочих, отнюдь не законных, способов обогащения. За свой долгий гномий век этот кровосос разорил не одну известную семью, стал причиной нескольких самоубийств и четырех локальных войн. Приятный типчик, что и говорить. Прихватить гнома на жареном мечтало уже не одно поколение начальников гвардии и бургомистров и, беря в расчет влияние и долгожительство Фила, еще не одно будет мечтать…
Парадокс, но, хотя Капитан не был исключением, давным-давно он ухитрился спасти бородатому его шкуру. Об этом до сих пор ходят легенды. Двое объединившихся конкурентов решили, что без Фила этот мир будет куда лучше, и дело едва не кончилось уличными боями, но тут вмешался Капитан. Его авторитета хватило не только на то, чтобы прекратить беспорядки, сведя потери с обеих сторон к минимуму, но и примирить врагов. Нельзя сказать, что благодарность Красного Носа была настолько велика, что он бросил свои грязные делишки, но в благодарность он время от времени делился с Капитаном полезной информацией. А именно информации мне сейчас и не хватало.
Дело в том, что я с самого начала не совсем верил (или не совсем хотел верить, так оно будет точнее) в то, что Лейпольдт XIV исчез сам по себе, и искать его нужно непременно в Спящих Дубравах. Обострившиеся отношения с Княжеством и фраза в конце дневника «гномы держат меня за горло» говорили о многом. Не знаю, как Глори, а мне бы чертовски не хотелось тащиться на край земли, а потом обнаружить, что пропавший король сидит себе в подвалах Стоунхолда…
— Красный Нос, вот как… — задумчиво протянул Капитан. — Уж он-то точно будет не в восторге от того, что я вернусь на свой пост. Но в тот раз я его здорово выручил, так что, думаю, проблем не возникнет.
— Мне тоже так кажется. Тем более, что ему совершенно незачем знать до поры до времени о том, что ты вернешься.
— Тоже верно. Итак, что бы ты хотел узнать?
Я коротко изложил Капитану положение дел. Тот присвистнул:
— Дела-а… Но ты прав: хотя правительство Княжества официально отреклось от Фила, он поддерживает со Стоунхолдом самые тесные отношения и должен быть в курсе всех новостей. Если в пропаже короля Гройдейла хоть как-то замешены гномы, завтра с утра ты будешь об этом знать. Куда тебе прислать весточку?
— В «Гордость Хойры».
— Идет.
Тут в дверь громко постучали. Потом еще раз. И еще.
— Странно, — насторожился Капитан. — Сегодня я не жду гостей.
Он быстро сгреб со стола эпистолярное творчество зятя бургомистра и шмыгнул в соседнюю комнату. Стук становился все настойчивей. Вернувшись через пару минут — без бумаг, но с миниатюрным двукрылым арбалетом, — Капитан сделал мне знак «скройся» и пошел к двери. Я шмыгнул за кресло с высокой спинкой с кинжалом наизготовку. Неужели Билл подвел?
— Что вам угодно? — услышал я холодный голос из прихожей.
— Мне нужен Сэд… Сэдрик из Сосновой Долины. И не говорите, что не знаете такого — его драконозавр привязан возле вашего дома…
Ну ничего себе!
Пока я вылезал из-за кресла и бежал в прихожую, оттуда раздалось возмущенное: «Это что такое?!», а потом — ругательства сквозь зубы и звук падения чего-то тяжелого.
— Все нормально, Капитан! — крикнул я, выныривая из-за угла. — Это моя компаньонка.
— Очень… приятно… — простонал тот, скрючившись у стены и зажимая обеими руками пах. — Пусть… отдаст арбалет…
— … Ну и что я, по-твоему, должна была подумать?! Сначала мне вручают твою записку. Потом у гвардейского управления я вижу драконозавра с настолько изжеванными ушами, что сразу чувствуется работа Изверга. В самом участке мне приходится целый час распинаться перед каким-то ушлым дедком, только чтобы он поверил, что я — это я, а потом пускать в ход все свое женское обаяние, чтобы получить адрес твоего бывшего начальника. Найдя нужный дом, я десять минут сбиваю о дверь кулаки, а мне открывает мужик со взведенным арбалетом в руках!
— Если бы ты не помчалась меня спасать…
— Если бы ты выполнял свои обещания! — девушка помахала перед моим носом запиской. Ох ты, что-то с памятью моей стало!..
— Какие обещания?
Глори страдальчески вдохнула:
— И после этого они еще будут называть нас ветреными, необязательными и нелогичными! Горе мое, ты хоть раз за целый день на часы глядел?
— Разумеется, нет. У меня часов отродясь не водилось. А что такое?
Словно отвечая на мой вопрос, из переулка перед нами вышел фонарщик с лестницей на плече и принялся за свою повседневную работу.
