ГЛАВА XV

Ярко-малиновый камзол, лениво наброшенный на одно плечо. Курчавая черная поросль, выглядывающая из расшнурованной на груди белой рубашки. Чуть прищуренные, хитрые, ничего не упускающие глаза орехового цвета. Холеная рука с крупным опалом на указательном пальце, задумчиво оглаживающая кривой кинжал у пояса. Примерно семьдесят килограммов показной, нарочитой лени и расслабленности. Робин Бэд, когда-то простой капитан. Ныне всесильный глава КГБ.

— Значит, я повинен во всех ваших злоключениях? И вы явились сюда, чтобы требовать справедливости?

— Ну, требовать у вас — это уж чересчур, — улыбнулся я. — Небезопасно, знаете ли…

Робин рассмеялся, показав две золотых коронки.

— Да уж знаю, знаю. И самое главное — бессмысленно. Да… Но если так, тогда будьте добры, объясните цель своего визита.

— Видите ли, сударь, — влез в разговор Бон, — как вы сами только что справедливо отметили, вы в некотором роде являетесь причиной нашей проблемы. То есть, не вы лично, а установленные вами и досточтимыми магистратами законы, касательно морских перевозок. Причем, заметьте — мы отнюдь не против платить, но только…

— Только нечем, — вновь показал нам коронки Бэд. — Я, с вашего позволения, немного поупражняюсь в логике. Итак, группа людей… прошу прощения у достойного гнома… э-э… путешественников прибывает в Паррис издалека, чтобы нанять корабль для плавания в некое место… какое — для моих рассуждений совершенно не важно. Это первое. В Паррисе же — равно как и во всех прочих городах-государствах на побережье — законы таковы, что обычные фрахтовые расценки, скажем так, несколько завышены, а посему — корабль у путешественников нанять не получается. Это второе. Так случилось, что к упомянутым уже законам приложил руку некий Робин Бэд, которого найти и заставить себя выслушать для чужака совсем не так просто, но все же возможно, если сильно постараться. Это третье. И вот путешественники, которым таки удалось привлечь внимание главы КГБ, перебаламутив полгорода среди ночи, собираются попросить его, ввиду чрезвычайной важности их предприятия, снизить для них расценки. Я ничего не упустил?

— Почти.

— Вот как?

— Робин Бэд не упомянул лишь о том, что путешественники были бы бесконечно рады, если бы его люди сами доставили их в упомянутое место за приемлемую для них сумму или выполнение посильной услуги.

Глори мастерски скопировала не только манеру изъясняться главы КГБ, но и его тягучую интонацию. Робин зааплодировал:

— Браво, сударыня! Вышеупомянутый вам бесконечно признателен.

— Взаимно, сударь, взаимно. И что же вы нам ответите?

Пират посерьезнел и, подперев кулаком щеку, ненадолго задумался. Через какое-то время он встал со своего стула и принялся мерить шагами комнату, заложив руки за спину и насвистывая обожаемую моряками всех вод песенку «Женушка в любом порту». Находившись же и насвистевшись вволю (что заняло минут десять), он вновь сел и решительно мотнул головой:

— Нет.

Само собой, мы были почти уверены в подобном ответе, но одно дело — думать, и совсем другое — слышать.

— Хотите знать, почему? Извольте. Дело, что бы вы там ни думали, вовсе не в моей черствости и вредности, как раз наоборот. Как человек, я искренне хотел бы вам помочь, и даже бесплатно. Вы мне импонируете уже тем, что не побоялись заявиться сюда с подобным предложением, а до этого — еще и уговорили парней привести вас ко мне. Кроме того, у меня тоже есть родители, которых я весьма люблю. Если бы мой старик вот так пропал, и у меня были бы хоть какие-то координаты, то я бы приложил все силы для того, чтобы его вытащить. Так что Робин Бэд, господа, полностью на вашей стороне.

— И, несмотря на это, нет?

— Вот именно. Несмотря на это, а точнее — из-за того, что я — глава КГБ. Как говаривал боцман на корвете «Гай Гисборн», где я когда-то плавал юнгой, «так уж склалось». А глава КГБ, устанавливая столь мешающие вам порядки, договорился с бургомистрами, что ни для одного корабля исключений из правил не будет. И нарушать слово мне жутко не хочется по целому ряду причин, даже если не брать в расчет тот факт, что словом своим я весьма дорожу, а репутацией — пуще того.

Я понимающе кивнул:

— Хотите сказать: что сделано однажды, то может повториться?

— Что-то вроде того. Уж так устроен человек — раздвиньте один единственный раз привычные для него рамки, и он тут же заявит, что так всегда и было…

— А что касается нашего второго предложения?

— Опять-таки, нет. Правила КГБ запрещают его членам заниматься перевозками товаров и пассажиров — на этом особо настаивали господа бургомистры, и я их всецело поддерживаю. Каждый должен заниматься своим делом. Да и потом, тут в дело грозит вступить только что упомянутый закон человеческого существования. Уж простите, но мне совершенно не хочется через какое-то время проснуться главой нескольких сотен добропорядочных моряков. Несолидно как-то после всего былого. И, наконец, я решительно не вижу дела, которое не могла бы самостоятельно выполнить моя команда, и которое при этом было бы по плечам вашей четверке.

Что ж, по крайней мере пират был откровенен, и на том спасибо. Мы извинились за то, что отняли его драгоценное время, и поднялись, чтобы раскланяться.

— Один момент. Вы мне действительно понравились, а своим теперешним поведением нравитесь еще больше. Опять-таки, так уж склалось, что в силу разных причин я обожаю делать себе приятное… Одним словом, я предлагаю вам вступить в славные ряды КГБ.

Мы слегка опешили.

— Но вы, кажется, только что сказали, что не нуждаетесь…

— Не нуждаюсь. И заставлять вас отрабатывать свое членство активными действами типа абордажей тоже не собираюсь. Вы от нашего союза получите несравненно больше: по нашим законам любой, состоящий в Комитете, раз в три года может попросить Организацию о посильной для нее услуге личного характера. А уж выделить один из своих кораблей с командой на некоторое время для КГБ более чем по силам…

М-да, неожиданное предложение, что и говорить. Неожиданное и, чего уж греха таить, несколько пугающее. Даже учитывая тот факт, что мы ни словом не обмолвились о том, кто такой на самом деле пропавший отец Глорианны, выяснить это будет не так уж сложно. И что тогда? Какую выгоду преследует Бэд и что он может получить, имея наследницу целого королевства членом своей Организации? Конечно, прямо я об этом не спросил. Не успел.

— Знаете, сударь, — только не обижайтесь, — жизнь в нашем прекрасном мире как-то сама собой настраивает на уверенность, что ничего в нем просто так не делается. — Бон был сама изысканность и непринужденность. — И я смею предположить, что кроме доставления себе удовольствия, у вас есть и другие резоны для этого благородного предложения. Это так?

— Мой друг хочет сказать, — вставила Глори, — что всем нам хотелось бы знать, в чем конкретно будет заключаться наша служба КГБ?

— А если ни в чем, то как вы объясните другим своим… э-э, коллегам, почему приняли в Организацию совершенно бесполезных людей и гнома? — закончил я.

Робин зевнул, изящно прикрыв рот ладонью:

— Еще что-нибудь? Не стесняйтесь, прошу. Сразу на все и отвечу.

— Хватит на первый раз, — сварливо отозвался Римбольд. — Вы, господин капитан, говорите пока, а мы поглядим.

Довольно нахальный тон гнома, вопреки моим ожиданиям, лишь позабавил пирата. Отсалютовав Римбольду кубком, он начал:

— Начну с третьего вопроса, и надеюсь, что прелестная дама простит мою неучтивость. Как вы совершенно справедливо предположили, Сэдрик, я не диктатор, и даже напротив — всю жизнь боролся с деспотизмом в КГБ. Конечно, Организация построена по принципу пирамиды с четкой вертикальной системой подчинения, и я нахожусь на самой ее вершине. Как говорится — выше только боги, облака и голос евнуха. Но и я не обладаю всей полнотой власти. Есть Центральный Комитет, куда входят мои заместители, главы Организации во всех крупных городах и выбранные делегаты из среды рядовых… сотрудников. Ну и ваш покорный слуга, разумеется. Так вот, любое серьезное для КГБ решение выносится на рассмотрение Центрального Комитета и или принимается (большинством голосов), или нет. Теперь идем дальше. Ни перед кем отчитываться в том, кого и зачем я принял в Организацию, я в принципе не обязан. Разумеется, если только на оплату их услуг не требуются значительные суммы.

— И что для вас «значительная сумма»? — как только речь зашла о деньгах, Римбольд тут же оживился.

— Ну-у… скажем, пятизначная.

— И что, много у вас таких… ценных сотрудников? — это уже Глори.

В ответ Робин подмигнул:

— А как вы думаете?

У меня так и чесался язык ответить «головой», но я сдержался. И действительно, он бы все равно не стал отвечать. Симпатия симпатией, но служебные тайны — дело серьезное. Тем более в КГБ.

— Я продолжаю. По поводу «совершенно бесполезных», Сэдрик…

— Достаточно просто «Сэд», — махнул рукой я.

— Благодарю. Так вот, я с вами категорически не согласен. Мой опыт — а он у меня, как вы, должно быть, догадываетесь, весьма богатый, — подсказывает, что совершенно бесполезных хоть людей, хоть гномов, хоть любых других живых существ в природе не существует по определению. Есть лишь не востребованные до поры до времени. А уж потребностей у нас столько и таких специфичных, что вы будете не просто полезными — крайне полезными для Организации.

— Простите, не могу удержаться от вопроса. Чем вот я лично могу быть крайне полезной КГБ?

Прежде чем ответить, Бэд некоторое время внимательно смотрел на девушку, будто изучая ее.

— Конкретно не могу сказать, пока не выясню всех ваших талантов, симпатий и антипатий. Но в любом случае, наследная принцесса Гройдейлская, имеющая пожизненное право владения замком Цербер и связанная родственными узами с дюжиной правящих домов различных государств, включая Тилиану, Кнегсию и Райвэлл…

На личико Глори было приятно посмотреть. Я в очередной раз поразился ее выдержке. Лишь чуть прищурилась, между бровями еле обозначилась складочка, да дернулся левый угол рта.

А вот Римбольд уставился на девушку прямо-таки квадратными глазами. Ах ну да! Ведь до сего дня она для него была простой дочерью торговца мехами… Извини, парень, но так уж склалось…

Если бы человек, которого я впервые увидел чуть меньше часа назад, начал выдавать подобные сведения обо мне, любимом… Стоп! Но если он знает о Глори…

Словно подтверждая мои предположения, Робин усмехнулся:

— Совершенно верно. Хоть какие-то сведения у меня есть обо всех вас. Не задавались случайно вопросом, почему вас чуть не два часа продержали в моей «приемной»? Нужно же мне было узнать, с кем предстоит говорить. Между прочим, подобным образом уже удалось предотвратить два покушения.

— У вас там что, сидит целый полк телепатов? — Бон кивнул на расписанную разными диковинными созданиями раздвижную ширму, закрывающую дальний угол кабинета пирата.

— Господь с вами, Бон! — совершенно искренне поднял брови тот. — Туда больше троих запихнуть не удастся при всем желании, даю слово чести.

— Ну а все-таки?

— Все-таки? У Организации достаточно большая система осведомителей по всему миру. И магов, и просто различных полезных людей… да и не только людей. Правда вот гномов пока до прискорбного мало.

— Разумеется! — гордо вскинул голову наш бородатый товарищ. — Среди гномов предателей отродясь не водилось, это вам любой подтвердит. Так что на меня можете не рассчитывать!

— А кто здесь говорит о предательстве? Знаете, уважаемый Римбольд, ваш почтенный дедушка со стороны матери, Ниокс Лысый…

— И слушать не хочу! Дедушка Ниокс никогда не занимался ничем предрассудительным!

— Разумеется. Не станет же здравомыслящий гном называть предрассудительным честный бизнес, ежегодно приносящий солидный доход.

— Доход?..

— Точно так. Видите ли, деятельность КГБ здесь, в Городах Побережья, — это только верхушка айсберга. Прикрытие, так сказать. И действительно: ну кто будет лезть в дела пиратов?

— Прикрытие чего, позвольте спросить?

— Бизнеса, Ваше Высочество, разного бизнеса.

— Глорианна, если вы позволите.

— О, прошу прощения. Так о чем бишь я? Ах да, о бизнесе. Не хочу сейчас пускаться в долгие рассказы, поэтому скажу лишь, что Организация — это: торговля, банки, игорные дома, армии наемников, исследовательские экспедиции, политика, меценатство, наконец. Это тысячи людей практически во всех уголках мира. Разных людей, как я уже говорил. Всех профессий и должностей. Кстати, членами или пайщиками ее являются и многие высокопоставленные лица.

Я не смог удержаться от ехидного замечания:

— Ну да, а сами вы, Робин, не иначе как урожденный король?

— Нет. Герцог.

— ???

— Точнее, не собственно герцог, а его третий сын. Не хотелось бы называть конкретных имен, лучше скажем так: папа мой — младший брат монарха государства, чуть поменьше Тилианы и чуть побольше Райвэлла.

Ничего себе! Это что же получается — Оргейл? Пятое по величине королевство мира?

Пока мы переваривали вывалившуюся на нас информацию, миловидная девушка внесла поднос с ароматным чаем и блюдо вафельных трубочек с заварным кремом.

— Угощайтесь, господа, а я пока продолжу, — Робин с заразительным хрустом откусил самую большую трубочку, прожевал и вновь заговорил, дирижируя изрядно укороченным кондитерским изделием: — Я не потребую от вас многого, честное слово. И не стану просить ни о чем противозаконном или неэтичном. Просто время от времени буду связываться с вами и поручать уточнить некоторые интересующие нас сведения разного рода, вроде уровня цен на определенные товары или открытия новых месторождений полезных ископаемых. Вот и все. Разумеется, ваши услуги будут своевременно оплачиваться, причем — весьма щедро. По ту сторону Внутреннего Моря у Организации пока совсем не так много членов, как хотелось бы. Пора это исправить…

А теперь прошу меня простить, кое-какие дела требуют моего присутствия. Если ничего не изменится, вернусь через полчаса, чтобы выслушать ваш окончательный ответ. Искренне надеюсь, что он будет именно таким, каким всем нам хотелось бы.

…Мы пили чай, жевали пирожные и изо всех сил изображали друг перед другом тягостные раздумья. Глори, откинувшись в кресле, что-то строчила в своем блокноте, Бон ловил и подбрасывал мелкую монетку, Римбольд считал, загибая пальцы и время от времени бормотал что-то вроде: «Ну, дедушка!» — а я… Я просто молчал, хмуря лоб, хотя давным-давно все уже решил. Да и не только я, судя по всему. Тактичному Робину вовсе не нужно было придумывать какие-то мифические «дела».

Наконец, мы не выдержали и встали на ноги. Все одновременно, кроме девушки. Да и заговорили одновременно, словно каждый спешил показать другим свою решительность:

— Я считаю…

— Нет, ну если рассудить здраво…

— В конце концов…

Встретившись взглядами, мы расхохотались, и вот тут наша принцесса присоединилась от души. А отсмеявшись, тоже встала и приветственно подняла руку:

— Выше нос, коварные злоумышленники. Отныне «Глори и К^О» объявляется криминальной структурой!