Книга: Оборотни Его Величества
Назад: Глава 9
Дальше: Глава 11

Глава 10

Отклонить корпус назад и влево, пропуская прямой удар над плечом. Восстановить равновесие вперед противника, чуть пригнуться. Подсечка…
По инерции Герт полетел вперед, но успел сгруппироваться и, перекатившись через плечо, вскочил на ноги. Борцы стиснули друг другу руки, затем с не меньшим энтузиазмом – ребра. На сегодня все.
– Теть Лесь, я тоже так хочу!
– Хоти, – щелкнув Дарену по носу, великодушно разрешила Алесса. Науми выполнила просьбу Арвиэля, но не ради спокойной совести ушастика. Просто рассудительная непосредственная малявка покорила и ее и Мину. Даже циничная Ба сдержалась при ней от едких комментариев в адрес убогого приюта. Настоятельница сильно сомневалась, можно ли доверить ребенка женщине на сносях и престарелой атеистке, так что девочку пришлось выкупать, ну да венценосный папенька на благое дело денег не пожалел.
Алесса ополоснулась, надела костюм для верховой езды и стянула волосы в узел, чтобы невозможно было ухватиться. От чая она отказалась: нынче вечером не будет времени на поиск уголка задумчивости. Да и тот, кто стал сегодняшней целью, вряд ли согласится обождать, пока дама сходит до ветра.
Увидев приближающуюся хозяйку, Перепелка демонстративно широко расставила ноги и прижала уши, дескать, маленькая я, седло-то вот-вот хребтину переломит, куда уж тебя, толстуху эдакую, катать? За три месяца простоя кобылка обленилась, а в дворцовой конюшне показала себя вертихвосткой, каких поискать. Светская львица, ядрена ворона. Самое забавное, что породистых скакунов не смущал неказистый рост и мышастый окрас «львицы», только флегматичный тяжеловоз Арвиэля больше демонстрировал ей хвост, чем жеребячий пыл. Впрочем, каков хозяин – такова и скотина. Филька да Виллька – два сапога пара.
Квартал ремесленников зимой выглядел опрятнее, чем летом. Мороз вел затяжную, вполне успешную войну с вонью кислых щей и нечистот, снежок умело скрадывал помои, выливавшиеся прямо из окон, превращал горы мусора в живописные сугробы. Спешившись, Алесса заглянула в незастывший фонтан, но, кроме собственной унылой физиономии, ничего не обнаружила.
– Россэлин! Ратми-ир!
Она ждала минут десять. Перепелка успела обжевать сдернутые с чьей-то веревки залатанные порты в горошек, а призраки так и не появились. Алесса села на бортик, черпнула горстью ледяную воду, будто надеясь выловить брошенную в скошене монетку и вернуть впустую потраченное желание. Росс и Ратмир не придут к легкомысленной растяпе. Только раз в жизни выпадает шанс повстречаться с Хранителями, лишь одно желание можно загадать. И она этот шанс упустила. О чем думала тогда? Ни о чем. Вспоминала зеленые глаза да лунного цвета волосы, правильную плавную речь, увиденную в чужом сне мельницу на берегу безымянной реки и мечтала стать той, кто приведет для него рассветный ветер.
Теперь он рядом. И одновременно недосягаемо далеко – не докричишься…
Алесса встряхнулась, встала и взяла лошадь под уздцы, запретив себе думать о Вилле. Слезы она выплакала еще в Скадаре, сердце… наверное, его унес ветер на крыльях, а страх за собственную шкуру сорока украла.
Здесь, в городе, тоже бродит сорочий царь, крадущий чужие жизни. За последние две недели от бритвы Цирюльника погибли еще три девушки, почти подростки, но следователи, похоже, занимались только тем, что отбивались от растущей толпы безутешных родственников покойных. Эх, мужчины, мужчины… Сильный пол, называется. Сегодня на охоту вышла кошка со стальным коготком. Цып-цып-цып, иди сюда, сорочий царь…
Я Алесса, я из леса,
Я гуляю, где хочу,
Что хочу – то ворочу!
И никто мне не указ!
Вот весь сказ!

«Мрр!» – поддакнула пантера. Вот именно, кошка сама себе указ. И если на кошку не обращают внимания, она сама найдет развлечение по вкусу.
Науми шла и спиной чуяла: кто-то крадется следом.

 

Л’лэрд Шантэль проставил вензеля над литерой «т», подчеркнул «ш» в последнем абзаце (вдруг кто из будущих читателей споткнется о скоропись?) и поставил перо в чернильницу, когда на стол нахально запрыгнул черный кот. Симеон оказался не только прожорливым да любопытным, но и грамотным.
– «Сложжность обучения заключается в том, шшто дети-губки впитывают инффырмацию не только от воспитателя, но и из постоянного круга общщения, зачастую бессполезную и даже имеющщую отрицательный окрас…» Мяк! – Л’лэрд захлопнул мемуары, и невоспитанный домовой, не успев дематериализоваться, затряс отбитыми лапами.
Увы, сложность была еще и в том, что ученица не только впитывала информацию от наставника, но и с радостью делилась собственной, и не далее как в воскресенье это привело к плачевным для репутации результатам. Его архисвятейшество прибыл во дворец с визитом и добился срочной аудиенции. Верховный Жрец просил удвоить финансирование, дабы ускорить строительство нового храма и приурочить его освящение к празднику Нового года. Император дал добро, рассудив, что в смутные времена это послужит отличным стимулом для объединения горожан под сводами земной обители Триединого. Шантэль был с ним согласен. Все бы хорошо, да л’лэрд, забывшись, с кем разговаривает, назвал Церковь «клюквой». Господин Лаврентий так посмотрел, будто перед ним стоял не советник короля Саридэла и по совместительству временный капитан личной охраны императора Неверрийского, а паскудный хитник, пойманный за руку на краже ящичка с пожертвованиями из этой самой «клюквы».
Низкий поклон за науку милой барышне и ее братцу!
– Симеон, найдите кого-нибудь по возрасту, чтобы докучать.
– Хозяйка ушшла.
Шантэль возвел очи горе.
– Дважды в неделю л’лэарди Алесса посещает некую Мину Шурскую, проживающую на Втором Лепестке, особняк пятнадцать, где в течение двух часов занимается горской борьбой с господином Гертом Шурским. Не вижу поводов для беспокойства.
– Тогда зачем она взяла с собой съерт?

 

Пришла. Пришла-пришла-пришла! Сама. Тот, кого прозвали Цирюльником, мог назначить встречу первым, но терпеливо ждал слова девушки, сладко пахнущей зелеными яблоками и мелиссой. Долго решалась, тщательно готовилась к тому, чтобы поразить его в самое сердце… О, как это двусмысленно и оттого трогательно! Вызов и ответ одновременно, согревающий, волнующий кровь, дарящий душе забытый в юности трепет. Она умеет быть верной. Она умеет быть сильной. Она умеет воплощать мечты в быль. Сильная кровь, кипучее сердце. От ненависти до любви только шаг, и шаг этот будет сделан. Да, они станцуют, а после он обнажит пред ней тайны жизни и небытия, раскроет суть четырех стихий, низвергнет в земные недра и вознесет в глубины космоса, и тогда она сама увидит, на что способна смертная под покровительством Бога.

 

Идея убить Цирюльника созрела давно. Собственно, ради нее Алесса отбивала о Герта руки и ноги, вместо того чтобы заниматься во дворце мелким вредительством, на которое, к слову, папенька реагировал спокойно. Увы-увы, на пинки да тычки Его Величество оказался скуп, и пакостничество не доставляло должного удовольствия. Но уж коли папенька с маменькой не хотят играть по правилам, пусть принимают дочку, какая есть. А есть взрослая самостоятельная науми, которой до зубовного скрежета надоело слышать и читать о кровавых «подвигах» убийцы женщин. Хватит!
Алесса с Перепелкой плутали по кварталу меж темных, скованных льдом изб, полуразвалившихся сараев да мусорных курганов, брезгливо прикрытых Ледяной Девой. Навстречу никто не попадался, зато преследователь упорно держался на кончике хвоста. Хруп-хруп, поскрипывало под осторожными шагами. Жертва знай себе шлепала, болтая с лошадью о бабьей ерунде. Чтобы создать впечатление полной идиотки, Алесса подпрыгнула и, сорвав сосульку, жадно в нее вгрызлась. Буэ… Как Вилль их ест?! Науми задрала голову: над карнизом, под которым рос целый частокол сосулек, выстуживалась гирлянда шерстяных носков, и, судя по валившему пару и частой капели, постираны они были только что. Огрызок вывалился из слабеющей руки. Им даже Перепелка побрезговала.
Лазейку Алесса приметила, когда проходила мимо в первый раз. Два дома стояли друг к другу торцами без окон, а дальше громоздились какие-то хозпостройки. И опять же веревки с бельем, растянутые меж ветхих кольев, декорированных битыми чугунками. Идеальное место для душегубства. Свернув за угол, науми шлепнула кобылу по крупу, принуждая идти дальше без хозяйки, а сама вжалась в холодную стену. Копыта Перепелки с хрустом мяли снег уже в районе сараев – видимо, лошадке пришлись по вкусу мороженые панталоны.
Сперва на дорогу легла тень. Вытянулась, подняла руку, и за угол уцепились пальцы в вязаной перчатке. Затем вынырнула голова, торчащая из воротника с мерлушками…
Вот за воротник-то науми и потянула. Резко, что было сил. С коротким, исполненным ужаса воплем маньяк стал валиться вперед, угодив низом живота на согнутое колено. Метнувшись противнику за спину, Алесса добавила сапогом под зад, пустив тело в непродолжительное странствие, завершившееся стыком лба со стеной. Рухнув на четвереньки, мужик заскулил по-собачьи, хватаясь попеременно за причинное место, зад и лоб. Удар каблуком по хребтине окончил терзания.
Довольная собой, Алесса уселась верхом, заломив неудачнику руку, и за подбородок выудила его морду из снега. Ясно, что это – не Цирюльник. Так, озабоченный мелкий преступный элемент.
– Невинную деву снасильничать хотел?
– Не хоте-ел! – простонал элемент жалобным юношеским тенорком.
– А придется… – выпустив когти, на ушко зловеще пообещала науми.
– О-о… – Парень обмяк. Нервные какие-то насильники пошли. Может, он мужеложец? Со спины принял барышню в штанах за юношу, а при близком знакомстве не снес огорчения?
– Эй! – Перевернув парня лицом вверх, Алесса похлопала по румяной от мороза щеке. Ноль эмоций. – Нос отхряпаю и съем!
Глаза мигом распахнулись. Зеленые, кстати. Да и вообще хорошенький мальчик. Воровато оглянувшись на хрупающую бельем Перепелку, науми очертила когтями линию изогнутых луком губ. Зубы парня выбили барабанную дробь.
– Г-госпожа З-залесская, н-не надо!
– Ты меня знаешь?! – изумилась девушка.
– Д-да…
– Откуда?
Взгляд парня метнулся вправо-влево, затем сфокусировался на кончике носа, за который Алесса его ухватила.
– Откуда?
– Бедя бтиставиди да бами птигдядыбать.
– Кто приставил за мной приглядывать?
– Д-де богу скадать… Ай!
Алесса поддела когтем подбородок, заставив парня запрокинуть голову. На обнажившейся шее судорожно дергался кадык. Науми демонстративно облизнула клыки.
– Не хочешь насильничать – не надо. Не хочешь беседовать – боги с тобой. Тогда просто лежи и не дергайся, а невинная дева сама управится…
– Господин Ревенгар Стайн!
– Зачем?
– Он сказал… – Соглядатай замялся.
– Ну?!
– Сказал, если кошка в какую нору сунется, оттаскивать ее за хвост, как бы ни шипела.
– Вставай. – Науми слезла с парня, но вместо того чтобы подать руку, легонько пнула его мыском под ребра. Чревато таскать кошек за хвост даже мысленно.
Кряхтя, как ревматичный дед, хватаясь за живот и поясницу, горе-соглядатай поднялся.
– Возвращайся и передай своему работодателю, что кошка ни в чьей опеке не нуждается.
– Я не могу.
– Тогда скажи ему, что хочешь, но чтоб через пять минут тобой не пахло в полуверстовом радиусе от меня.
– Не могу, – мотнул головой парень, хотя было видно, что этот приказ ему по нраву куда как больше основного.
– Тогда я приведу тебя к Стайну за ухо и скажу, что шпион из тебя хреновый!
Там, где здравый смысл и уговоры вязнут в непроходимом болоте тупого упрямства, шантаж действует безотказно. Пока соглядатай, обреченно вздыхая, оттаскивал (не за хвост!) Перепелку от объеденной простыни, а потом от собственного рукава, Алесса успокоила его – дескать, вернется во дворец, только другим путем ради безопасности обоих. Вдруг Арвиэль тоже решил за подругой присмотреть? Подумает что-нибудь не то, а аватары на расправу с соперниками скоры…
Парень ушел, поминутно оглядываясь и замедляя шаг. Алесса помахала ему ручкой, делая вид, что проверяет, не расстегнулась ли подпруга. Толку от этого «защитника» все равно никакого. Лишь бы сам выбрался из квартала без проблем. Но не за ручку же его провожать, в самом деле?
Самое обидное, что Цирюльник сегодня охотится в другом месте, а может, в логове отсиживается. Был бы здесь, давно б клюнул на хрупкую, безобидную с виду барышню. Целый час на морозе блуждала почем зря. Ну, хоть пар напоследок выпустить, а то внутри так и кипит…
Алесса встала аккурат посередке между избами и, сжав руки в кулаки, запрокинула голову к Белой Сестре:
– Циррю-ульник! Эге-гей!!!
– Кхм.
– Вы?!
– Зависит от того, что вы имеете в виду. Что есть «я»? Прямоходящий разумный индивид, один из сотни тысяч подобных мне, но отличающийся от остального населения мира по видовым внешним и внутренним признакам, или же конкретная личность с определенными убеждениями, мировоззрениями и уникальным складом характера?

 

Ну и… девка… Эх и… Сущая демоница! Полбеды, если б еще была страшная и здоровая точно орчанка, такая, что иначе как волоком парня в постель не затащит, да ведь нет же! Статуэтка с личиком Капризной Гостьи, каковую скадарцы ваяют одетой в четыре лоскута на трех завязках. Такой наряд подошел бы ей больше, чем мужское платье, металлические наручи и подкованные сапоги… Ох, подкованные!
Парень машинально потер зад. Хорошо хоть наколенники не надела… с шипами…
Ведьма! Но красивая. И злобная. По словам господина Стайна, соковцы ею баб из своей канцелярии пугают.
Ведь отделала, как щенка. Налетела и отделала. Страшно подумать, что могло случиться, если б довелось вытаскивать ее откуда-нибудь за хвост. Ничего себе работенка…
Не пойдет сейчас к Стайну отчитываться. В корчму пойдет. Отдохнет, согреется, поужинает, только пить не будет, чтоб не пахло. А после скажет, что объект был успешно выпасен до дворцовых ворот, да там и оставлен. Если сгинет, значит, еще раз сбежала. Пес он ей сторожевой, что ли?!
Так решил незадачливый шпион, когда кто-то бесцеремонно развернул его за плечо.
– Чего надо? – огрызнулся парень, но, разглядев щеголеватый костюм незнакомца, сбавил тон: – Что вам угодно?
– Только сердце.

 

– Шантэль, бросьте дурить.
– Я философствую, а культивация насекомых в голове – это ваша с Винтерфеллом привилегия, л’лэарди.
Шантэль, улыбаясь как ни в чем не бывало, сидел на верхней ступеньке крылечка, вытянув калечную левую ногу. Судя по тому, что при ходьбе колено сгибалось, как раз до него и доходил протез. Триш «бедненькую» ногу лелеяла, даже валик купила, пригрозив Лису: если погрызет или прожжет, сам станет валиком.
– Что вы здесь делаете?
– Вопрос в том, что здесь делаете вы, л’лэарди?
– Хочу найти Цирюльника и убить! – свирепо выдала науми. Все равно колючего всезнайку не проведешь.
– Браво, л’лэарди! Отличный способ скоротать вечер. Но боюсь, до адресата приглашение на чай не дошло, да и вряд ли он знает о вашем существовании. К тому же только одно тело было обнаружено в ремесленном квартале.
– Значит, пойду искать его в парках.
– Нет, л’лэарди, вы пойдете домой.
– У меня здесь нет дома! И я – не л’лэарди!
– Вы можете отвергать титул, но не происхождение.
– Вы знаете, кто я.
Придерживаясь за ветхие перильца, эльф тяжело поднялся. Хотелось подать ему руку, но Алесса не стала унижать гордого л’лэрда помощью от женщины. И почему с тростью не ходит? Может, думает, что к мундиру только клинок полагается, а к остальным его нарядам – чудна́я прическа да каменья? Впрочем, сейчас Шантэль нацепил скай’лер, несмотря на богатый зимний кафтан.
– Я вижу бабочку, которая вот-вот расправит крылья. Но они еще очень хрупки и ненадежны, Алесса, да и время для пробного полета вы выбрали неудачно. Что если Цирюльник – не человек? Если он – метаморф, сильнее вас? Если он бродит рядом, выжидая подходящий момент? Я всего лишь старый эльф, уже не такой сильный, быстрый и ловкий, каким был когда-то, у которого вдобавок страшно замерзли ноги.
– Обе?!
– Обе, – серьезно подтвердил Шантэль. – До самого пояса. Пойдемте домой. Симеон небось всю кладовую обчистил, переживая за вас.
Симка, Симочка… Погрузившись в омут проблем, совсем забыли о том, кто остался на плаву. Сколько уже не встречались? Неделю, не меньше. А ведь бок о бок живут.
– Я должна убить Цирюльника, – уже без прежней уверенности сказала науми.
Шантэль сам подошел, взял ее под руку, а кобылку – под уздцы. Стало спокойно-спокойно. Ясно теперь, почему Триш закрывает глаза на менторские повадки и нездоровый цинизм наставника. Он шагнул, и лошадь с девушкой пошли рядом.
– На закате той эпохи, еще до сошествия Иллиатара, в Силль-Миеллоне жил один эльф. Все у него было: дом у ручья, жена, взрослые дети, а сам эльф служил… кхм, скажем, десятником. Тогда Неверрийской империи еще не существовало, а орки были не чета нынешним и жили набегами на человеческие крепости и на нас. Во время одной из стычек командир неудачно выбрал тактику боя, и вместе с половиной тысячи погибли трое сыновей того десятника. Он с головой окунулся в свое горе, не замечая, что жена, которой пришлось еще горше, деревенеет на глазах. Все видели, а он – нет. Однажды утром она попрощалась с эльфом и ушла в Священную Рощу Предков. И уже не вернулась. Первые десять лет эльф ждал, когда Пресветлая призовет и его. Жить в одиночку он не умел. Но дни тянулись за днями, и постепенно он начал понимать, что уйти вот так, ничего не оставив после себя, будет эгоизмом по отношению к эльфам своей Ветви, да и ко всем смертным, живущим в мире. И он нашел, чем заполнить пустоту.
– Чем же?
– История. География. Философия. Педагогика. Не для себя, а для тех, кто будет жить после. Я не верю, что в нашем мире существует только два континента: иногда на восточное побережье залетают диковинные птицы, заплывают неведомые морские звери. Теперь, когда у нас есть модель теплохода, можно пересечь океан и заполнить белые пятна на карте. А я построю цеппелин и увижу мир с высоты орлиного полета.
– Вы так заманчиво говорите…
Так вот какой вы настоящий, л’лэрд Шантэль Тирриашаль’язык’сломишь…
– Помните, что надежда жива, пока живет вера в нее. Ведь это Винтерфелла девиз, верно? Кольцо аватар и корона никогда не надевались одновременно, но кто поручится за будущее? Идемте домой, принцесса, а по дороге я расскажу вам, как вместе с Бахмутом по прозвищу Худой Лапоть истреблял гулей в берберианских курганах…
– Тем самым Бахмутом Твареборцем?! Учеником Иллиатара?!!
– Тем самым, л’лэарди, тем самым. И, кстати, с Лидием Землепашцем вовсе не пшеничная нива возговорила, как в притче написано. Это была делянка конопли, а пал тогда к самым деревням подошел.
Назад: Глава 9
Дальше: Глава 11