ГЛАВА 33
Из заводских ворот выходили все новые и новые автоматы. Руорк Машинист запустил производство на полную мощность. Доменные печи раскалились докрасна, из громадных труб валил черный дым, станки грохотали так, что казалось — сейчас не выдержат, разлетятся в куски.
Технолич спешил возместить утраченное. Слишком уж многих он потерял. Что в долине Седой Луны, что здесь его автоматов посылали в самые горячие точки. Сколько их было разрушено при отступлении, прикрывая основное войско!
Маршала Хобокена можно понять — автомата проще починить, чем живого солдата. Но все-таки жалко. Техномаги Серой Земли два с половиной года создавали несокрушимый Стальной Легион — и что от него осталось? Демоны, эти студенистые мешки плоти, превратили творения Руорка в металлолом. Не всех, конечно, далеко не всех — но многих.
Слишком многих, считал Руорк.
По крайней мере, среди самих техномагов жертв почти нет. Маршал Хобокен решил, что от них будет больше пользы в тылу. Во время битвы техномаги обслуживали передвижные ремонтные мастерские, чинили и воссоздавали автоматов и плонетские машины. Теперь они вернулись на свои заводы и продолжают строить и ремонтировать.
Три крупнейших завода уже уничтожены демонами. Адские духи прошлись по ним, как медведь по муравейнику. После этого они, правда, влетели прямо в окружение «Холмов» — оказалось, что это очередной заманивающий маневр. Четыре адских духа уже отправлены в небытие, и битва продолжается. Даже отсюда видно, как «Холмы» и адские духи истребляют друг друга.
Но Руорк, которого никто не предупредил, ужасно взбеленился. Он даже связался с Хобокеном и долго орал, что заводы строились не в качестве приманки. Почему не использовать жилые кварталы?! Вон их сколько! Людишек почти всех эвакуировали, а кто остался — сам себе вредитель! Если кто и сдохнет — невелика потеря, плоть размножается быстро! А в каждый завод вложено столько труда и ресурсов… э, да что им объяснять! Все равно не поймут, мягкотелые…
И ладно бы дело ограничивалось адскими духами! Другие демоны тоже валят в заводской район несметными полчищами. В основном утукку и будхи. А вот Погонщиков Рабов нет и в помине — кто-кто, а автоматы их не боятся. Автомат повинуется только тем командам, что заложены в него создателем, несравненным Руорком Машинистом!
Но и без Погонщиков Рабов демонов здесь хватает. Утукку вылезают прямо из воздуха, будхи мчатся как смазанные салом… да тут еще и Двурогие! Все больше, больше, один за другим!
Если с Надзирателями автоматы худо-бедно еще справлялись, то гвардию Лэнга они не могли и поцарапать. Просто сноровки не хватало. Из-под земли выпрыгивали автоматы-кроты, с бешеной скоростью жужжали циркулярные пилы, стрекотали грудные пулеметы и молотили все в крошку кулаки-отбойники — но успехов почти не было. Лишь четверо Двурогих пока что пали жертвами автоматов — один зазевался, другого взяли в сплошное кольцо, третий сам с разгону влетел в домну «Кузнеца», четвертый… что там стало с четвертым, Руорк проглядел. Тоже сдох каким-то образом.
Всего-то четверо. А автоматов они разрушают сотнями. Здесь несчетные тысячи автоматов и всего несколько десятков Двурогих — но Двурогие явно побеждают! Если бы не сам Руорк, они бы уже прорвались в цеха, достигли бы конвейеров!..
Обороняя свои заводы, Руорк Машинист перешел в стационарную форму. Использовал четырнадцать специальных автоматов-модулей и объединился с ними в громоздкую конструкцию. Теперь на главном плацдарме, что использовался ранее для торжественных построений, высится громадное металлическое чудовище, ощетинившееся орудиями всех видов. Град пуль, волны пламени, ракеты, лазерные лучи — Руорк поливает всякого, кто оказывается в пределах видимости.
Попутно он уже сокрушил множество стен — ну да и болт с ними, цреке потом починят. Главное, что и демонов он сокрушил столько, что можно топить ими домны вместо угля! Одних только Двурогих уже… два. Всего два?! Руорк был уверен, что прикончил не меньше дюжины!
Однако ж нет. Всего два. По крайней мере, других трупов рядом с Руорком не видно. Очень уж трудно эти козлорогие демоны убиваются. Слишком быстрые и слишком живучие. Отделение головы от тела работает, любая другая рана затягивается в считаные секунды. Только голову тоже отделить не так просто — шкура этих тварей прочнее камня. Обычный клинок не берет, пули отскакивают.
А вот и третий! Сунулся слишком близко, отчекрыжил у Руорка два пулеметных ствола, едва не дотянулся до лицевой пластины, но и сам подставил шею под циркулярку! Ох, как же он заблеял, когда адамантиевое лезвие вонзилось в мягкое горло! Как мерзко захлюпала эта органическая гадость!
— Ка-ка-ка-ка-ка-ка-а-а-а-а!!! — захохотал технолич. — Ка-ка-ка-ка-ка-ка-а-а-а!!!
И почему бы ему не хохотать? Смешно же.
Автомат № 26 серии «П» класса «Дровосек» опустошил девятую обойму. Грудной пулемет ненадолго затих. Надо подождать, пока восстановится боеприпас.
Автоматы используют не настоящие пули, а магические, из псевдоматерии. Они материализуются внутри автомата и почти сразу же исчезают. Однако в таком жарком бою автомат расстреливает пули быстрее, чем те успевают возникнуть. В эти краткие периоды бездействия автомат уязвим.
Автомат № 26 серии «П» класса «Дровосек» завершил создание десятой обоймы. Еще шестьсот пуль. Их еще нет в физическом смысле — они лишь готовы появиться. Сейчас застрекочет грудной пулемет, и новосозданные пули начнут переходить из потенциального состояния в квазиреальное. Всего несколько секунд продлится существование каждой пули, но большего им и не требуется.
Автомат № 26 серии «П» класса «Дровосек» уничтожил сегодня сорок шесть целей вида «куклус», пятнадцать целей вида «Птица Лэнга» и одну цель вида «Погонщик Рабов». В его зрительной картотеке были все виды целей, разделенные на три типа — «уязвимые», «трудноуязвимые» и «неуязвимые». Система директив предписывала уничтожать первых везде, где возможно, атаковать вторых группами, используя индивидуальные тактики, и не нападать на третьих, если только этого не требуется для спасения или боевой поддержки дружественных единиц.
Но вот сейчас, проехав по шестнадцатой улице и оказавшись в сквере Хеттазо, автомат № 26 серии «П» класса «Дровосек» столкнулся с трудноклассифицируемой целью. Кремниевый комочек в затылочной грудине завибрировал, с бешеной скоростью обрабатывая информацию.
Человек.
Серый.
Не куклус.
Не ревенант.
Колдун.
Серый плащ.
Дружественная единица?..
Отрицательно.
Объект опознан как «Клевентин Предатель».
Разыскиваемый преступник.
Директива — уничтожить.
Принято к исполнению.
Тучного колдуна накрыло свинцовым градом. Всего за две секунды автомат № 26 серии «П» класса «Дровосек» выпустил тридцать семь пуль. Из них девятнадцать прошли мимо цели, семь попали в грудь, пять в живот, три в руки, две в шею и одна точно в лоб.
Цель успешно поражена.
Клевентин поморщился и отлепил ото лба сплющенный комочек свинца. Несколько мгновений тот мерцал на пухлой ладони, а потом рассеялся. Колдун недовольно глянул на автомата и сложил пальцы щепотью, словно сжимая что-то крошечное.
На автомате появилась глубокая вмятина. Он задергался, затрясся и с лязгом повалился набок. Единственное его колесо свалилось с подвески и укатилось в сторону. Шесть циркулярных пил какое-то время еще жужжали, а потом смолкли.
— Железяка… — раздраженно пробурчал Клевентин. — Отвлекают… Все время отвлекают…
Клевентину все меньше нравилось происходящее в Серой Земле. Он надеялся, что Хобокен Железный даст бой на подступах к Иххарию. Надеялся, что демоны быстро его разобьют, после чего столица достанется им целой и неповрежденной. Конечно, они бы все равно потом ее выпотрошили, но хотя бы здания уцелели… и часть жителей, возможно…
А теперь что? Червивый маршал превратил в поле брани сам город! Что от него вообще останется, когда все закончится? Чем Клевентин будет потом править — развалинами и пепелищем?!
Но хуже всего то, что Креол Разрушитель, как выяснилось, жив-здоров! Выходит, что Клевентин зря столько мучился с Пятым Заклинанием! Все насмарку, решительно все!
Клевентин узнал это только сегодня утром, от Архенбуха Никто. Тот всю ночь шнырял в Иххарии, потом вернулся с новостями… и снова куда-то исчез. О планах Хобокена Архенбух не проронил ни слова — то ли червивый маршал так хорошо все законспирировал, что даже лучший колдун-теневик не смог ничего разузнать, то ли Архенбуха перевербовали…
Хотя не перевербовали, конечно. Не смогли бы просто. Среди всех знакомых Клевентина более фанатичным ктулхуистом был разве что Торатсиро Кишечник.
Ну и Тахем Тьма еще, конечно, но этот вообще за гранью всяких рамок.
Но вот промыть Архенбуху мозги колдуны Креола могли… наверное. Конечно, после смерти Руахи, Турсеи и Кодеры менталистика Серой Земли не может похвастаться чем-то выдающимся… вряд ли среди оранжевых плащей нашелся бы кто-то, чтобы совладать с Архенбухом…
И все же это не полностью исключено. В последнее время Архенбух как-то странно себя вел. Постоянно куда-то исчезал… он и раньше любил исчезать и появляться внезапно, но теперь он вообще перестал отчитываться.
Клевентин бы проверил, но, честное слово, сейчас ему совершенно не до того! Есть целая куча куда более важных проблем!
— Повелитель Астрамарий? — окликнул он, входя в грот. — Вы здесь, повелитель Астрамарий?
— Наноплазм, — не глядя протянул руку Торай.
Молоденькая колдунья в фиолетовом плаще положила в бледную ладонь заправленный шприц. Торай Жизнь сделал инъекцию и снова протянул руку.
— Кошку, — коротко произнес он.
Огромный черный котище недовольно закряхтел, когда его посадили на холодную шершавую шкуру. Но приписанные к колдовским госпиталям кошки проходят специальное обучение и понимают свой профессиональный долг.
На тяжело дышащем демоволке восседало уже целых четырнадцать кошек-энергеток. Торай тщательно и методично вливал в чудовище прану, возвращал жизнь в его члены и органы. Шаб-Ниггурат едва не убил несчастное создание, но у Торая бывали случаи и посложнее.
К тому же демоволк откусил Шаб-Ниггурату ногу. Плоть архидемона весьма питательна. Человеку ее, правда, есть не рекомендуется, ибо могут быть скверные последствия, но демоволк — дело другое. Существо, из поедания демонов родившееся и для поедания демонов предназначенное. Он непременно выздоровеет и даже станет сильнее прежнего.
Так и произошло. Холодные ладони колдуна ощутили участившееся сердцебиение. Демоволк вздрогнул, шумно рыкнул и соскочил с операционного стола. Возмущенные кошки с шипением бросились врассыпную, колдунья-медичка испуганно взвизгнула.
Несколько секунд демоволк недоуменно тряс головой. Последнее, что он помнил, — вкусное-вкусное мясо вкусных-вкусных демонов. Вкусные-вкусные утукку, вкусные-вкусные будхи и просто вкуснющие-превкуснющие Двурогие. Особенно хорош был тот, с дивным ароматом… который чуть не убил демоволка!
Теперь он вспомнил. Ему попалась опасная добыча. Много сладкого мяса, вкусно, но больно кусается. Плохо. Еда не должна кусаться. Плохая еда, плохая.
И в животе бурчит. Опять хочется есть. Надо найти еще еду. Только не кусачую. Хотя кусачая еда самая вкусная. Но она кусачая. Вкусная, но кусачая. Но вкусная.
Демоволк даже тихонько завыл от такой сложной дилеммы. В его голове царил жуткий кавардак.
Одно лишь он понимал прекрасно — прямо здесь еды нет. Только эти невкусные двуногие. Даже смотреть на них противно, такие они невкусные. Зато снаружи так и тянет вкусненьким, так и тянет…
И еще хозяин. Где-то там хозяин. Двуногий, который кормил демоволка вкусной едой. Надо найти хозяина. И еду. Сначала еду, а потом хозяина.
А если еда и хозяин окажутся в одном и том же месте, будет совсем хорошо.
Даже не попрощавшись, демоволк вылетел за дверь и умчался. Из коридора донеслись приглушенные вскрики медиков и пациентов.
— Следующий, — коротко приказал Торай.
Два дюжих медбрата плюхнули на стол нового пациента. Эйнхерий. Разорван на шесть кусков. Явно поработал утукку из ш'хид. Их страшные челюсти-пилы разрывают в клочья даже боевых автоматов.
Случай очень тяжелый… если бы это был человек. Даже Тораю Жизнь пришлось бы очень нелегко… если бы это был человек.
Но это эйнхерий. Здесь не нужен Торай Жизнь. Здесь вообще не нужен колдун-медик. Даже обычный медик — и тот не нужен. Достаточно клубка суровых ниток.
— Просто сшейте его, — раздраженно приказал Торай. — И давайте сюда следующего.
— Вы уж не серчайте, ваше колдунство… — виновато пробубнил верхний кусок эйнхерия. — Я им так и сказал, что сам управлюсь, пущай только помогут нитку в иглу вдеть… А меня все одно к вам приволокли…
Торай вздохнул. Ему не было жалко. Он бы с удовольствием срастил эти обрубки в единое целое, но эйнхерии — нежить. Нежити нужен некромант, а не целитель. Целитель же сделает только хуже, ибо на нежить его чары действуют прямо противоположным образом.
Хотя некромант тоже ничего не сможет сделать — из-за противомагических татуировок. Это Тораю они не мешают — он чуть ли не единственный колдун Серой Земли, который может игнорировать эту антимагию. И то лишь потому, что в его чарах нет маны…
— Давайте следующего, — повторил Торай.
На иххарийской набережной расцветали огненные цветы. Флот Серой Земли еле-еле удерживал натиск. На него наседали со всех сторон — с моря, с воздуха, с суши. Хотя суши осталось уже не так много — грандиозное наводнение сожрало добрую четверть города. Море глотало улицу за улицей, квартал за кварталом.
И всем этим управлял чудовищный Темный бог Дагон. Он вздымал океан все выше и выше, захлестывал Иххарий, между делом топя прекрасные корабли. Обшивка из адамантия держала любые удары, но не помогала удержаться на плаву.
Асанте Шторм барабанил пальцами по штурвалу. Владыка Креол запаздывает. Он обещал прибыть через пять минут — но прошло уже почти шесть, а его все нет как нет. Куда он там провалился, этот чужинец с коричневой кожей?! Понимает ли он, что каждая минута промедления означает гибель еще одной боевой альдареи?!
— Я не так уж долго смогу их держать! — крикнула Делиль.
— Потрудись еще немного, душа моя! — попросил Асанте, с тревогой оглядываясь на жену.
Делиль Ураган выкладывалась на полную. Она создала настоящую стену из бурного ветра, защищая флот. То тут, то там взрывались черные смерчи, подбрасывая к небу костяные корабли куклусов.
О, как прекрасна была Делиль в этот момент! Сердце Асанте зашлось в песне — так любил он сейчас свою жену! Ему захотелось прижать ее к груди и никогда больше не отпускать!
Но тут наконец-то явился Креол, и вся романтика улетучилась.
Началось с того, что демоны на берегу стали разлетаться во все стороны. Их словно расшвыривало смерчем — но даже сильнейшие смерчи Делиль не способны творить такое с демонами. Утукку и будх не напугаешь каким-то ветерком.
Другое дело — противодемоническая цепь. Креол Разрушитель шагал по затопленной набережной, хлеща во все стороны железными бичами. Из его рукавов змеились концы цепи, удлинялись и укорачивались, плясали в диком танце — и всякий демон, что был ими задет, корчился в агонии. Те же, кто просто оказывался поблизости, отлетали прочь.
— Я вас научу правильно финики собирать… — пробормотал Креол, наматывая цепь на руку.
По дороге сюда Креол ни с кем не сражался. Почти ни с кем. Благодаря посоху с заключенным архидемоном экономить ману нужды не было, но вот время… времени недостает всегда. Креол отвлекся всего раз — когда заметил Птицу Лэнга на крыше издательства «Слова Серой Земли». Не выдержав такого посягательства на независимую прессу, Креол шарахнул по наглой твари Огненным Шаром старшей категории. Выстрел получился удачный — здание разлетелось вдребезги, словно в него попал метеорит.
Птица Лэнга, правда, успела улететь.
Креол и сам летел большую часть пути. Приземлился он уже на набережной — увидел, как много на ней демонов, и не удержался. Очень уж ему хотелось кому-нибудь врезать. Цепь залежалась без дела. Посох уже слишком давно никого не пронзал.
— Ха!.. — выкрикнул Креол, пронзая насквозь Двурогого. — Твоя душа — моя!!!
Двурогие. Опасные демоны. Даже для архимага-демонолога — опасные. Но Креол имел с ними дело еще в Древнем Шумере и отлично владел искусством их усмирения.
Доспех Мардука — дабы тварь не смогла до тебя дотянуться. Хорошая порция благовония Зкауба — дабы сделать тварь вялой и безвольной. Оглушить Стрелой Мардука или Копьем Света… и в Поглотитель! Раньше у Креола всегда было при себе два-три мелких Поглотителя — в виде колец, монет, амулетов… В сундуках и шкапах Шахшанора хранилась целая коллекция демонов, рассаженных по сосудам. Но теперь, когда он обзавелся безразмерным посохом, способным вместить несчетные тьмы демонов…
— Твоя душа — моя!!! — вскричал маг, поглощая душу еще одного Двурогого.
Более мелких демонов он просто испепелял. Не стоит возиться. Даже Двурогие мало что прибавят к бесконечной энергии архидемона Нъярлатхотепа. Вот если поймать еще одного архидемона… а лучше парочку…
При мысли об этом глаза Креола жадно загорелись.
Астрамарий Целебор Краш обвел взглядом свою личную роту. Полсотни куклусов, три дюжины утукку разных типов, дюжина будх, пятеро Двурогих и двое эг-мумий — Мдзгрвеш и Скртвахангр. Слишком мало, чтобы штурмовать Промонцери Царука в открытую, ломиться через колдовские барьеры… но более чем достаточно для удара изнутри. Теперь осталось дождаться Клевентина Предателя.
Это именно Клевентин открыл Астрамарию, что в этом гроте начинается подземный ход, ведущий прямо в Промонцери Царука. Его проложили больше ста лет назад, еще при Козарине Мудреце. Им пользовался Искашмир Молния, пользовался и Бестельглосуд Хаос… правда, уже совсем редко. Ленивый толстяк не любил спускаться под землю без крайней нужды.
Несколько лет назад этот туннель был всего лишь одним из множества. В те времена под Цитаделью Власти был настоящий лабиринт ходов, ведущих во все концы Иххария. Но потом здесь побушевал Нъярлатхотеп, здание обрушилось, и большая часть туннелей оказались завалены. Некоторые потом восстановили, но все они сейчас надежно охраняются.
Охраны нет только в этом, поскольку о его существовании никто не знает. Никто, кроме Клевентина Предателя. Это он полгода назад тайно восстановил ход, решив обеспечить себе путь к отступлению. Ну так, на всякий случай. Клевентин позаботился о том, чтобы хорошенько замаскировать туннель и окутать его скрывающими чарами. Он даже наложил на вход заклятие Личного Доступа — чтобы войти мог только он сам, Клевентин.
Так что теперь приходится его дожидаться. Астрамарий ждал спокойно, куклусы, будхи и эг-мумия тоже, а вот утукку и Двурогие изнывали от скуки. Особенно Двурогие. Они уже убили одного куклуса и теперь играют его головой в выбивалы, но им явно скоро надоест.
Еще несколько минут Астрамарий стоял у входа в грот и равнодушно разглядывал сквер. Один из немногих пятачков зелени в нынешнем Иххарии. Но довольно большой, этого не отнять. Есть даже пруд с уточками. Он, правда, уже взорван — полчаса назад здесь пролетали утукку-бомбометчики, — но немного воды на дне еще осталось. И деревья остались, хотя и сильно потраченные утукку из ш'во. Их кислота здорово тут все разъела.
Наверное, еще через полчаса от сквера Хеттазо вовсе ничего не останется.
— Повелитель Астрамарий, вы уже здесь? — донесся вкрадчивый голос.
— Ты заставил меня ждать, колдун, — холодно произнес Астрамарий. — Надеюсь, у тебя была уважительная причина.
— Меня постоянно отвлекали, — посетовал Клевентин. — На улицах сегодня так шумно, знаете ли… Мне пришлось убить семнадцать человек и разрушить пятерых автоматов, прежде чем я сумел до вас добраться…
— Не надо пустых оправданий. Просто открой проход.
Клевентин делано улыбнулся и вошел в грот. Внутри было тесно — целая сотня куклусов и демонов занимает довольно много места. При виде колдуна они разом повернули головы и нетерпеливо загомонили. В основном утукку, конечно.
— Открывай!.. — взлаивающе закричали на Клевентина. — Открывай!.. Открывай!..
Ежась и вздрагивая, тучный колдун прошел в самую глубь, где из россыпи камней бил родник, всунул палец в небольшое отверстие и беззвучно шевельнул губами. Часть стены отошла в сторону, открывая черный, пахнущий сыростью лаз.
Двурогие сразу отпихнули Клевентина и ринулись внутрь. Следом повалили утукку и будхи. Последними, выстроившись по трое, двинулись куклусы и возглавляющие их эг-мумии.
Лишь Астрамарий на секунду задержался. Он пристально посмотрел на мнущегося Клевентина и спросил:
— Ты не пойдешь?
— Я останусь здесь, если не возражаете, — умильным голосом ответил колдун. — Постерегу вход. Мало ли что может произойти…
Астрамарий молча развернулся и зашагал в темноту.
Иххарийский гимнасий осаждали со всех сторон. Целые орды куклусов и утукку лезли во все дыры, а сверху наседали тучи Птиц Лэнга.
Но осаждаемые пока что неплохо держались. В стенах этого гимнасия учится более тысячи студентов — и если от младшекурсников проку немного, то старшекурсники вполне могут садануть парой-тройкой заклинаний. А уж о преподавателях нечего и говорить.
Сегодня из хранилищ гимнасия были извлечены все его сокровища. Большей частью — всякий колдовской хлам, скопившийся за многие века, но нашлись и весьма ценные артефакты. Были распахнуты погреба с вираром и лечебными зельями, активированы все обелиски-Накопители. Молодые и старые колдуны неустанно швыряются заклинаниями.
Самое пекло было у главного входа. Никто даже не совался в эту безумную свистопляску. Тысячи куклусов, сотни утукку… и одна-единственная колдунья почтенного возраста. Ректор Иххарийского гимнасия.
Безобидная старушка — так всегда думали о Кебракии Мудрой. Никто никогда не видел ее в гневе. Она всегда говорила очень тихо и ласково улыбалась своим студентам.
Сегодня из дверей гимнасия вышел пылающий шторм. Заклинания Кебракии хлестали так, что рушились здания. Крохотная деревянная палочка, заменяющая ей магический жезл, светилась с невыносимой яркостью.
И все шло хорошо, пока к гимнасию не явился Хастур.
Этот громадный архидемон сегодня был еще громаднее. Он увеличился втрое против своего каждодневного роста и шагал по городу, точно медведь по лужайке. Расшвыривал пинками четырех- и пятиэтажные здания, топтал боевые машины и тяжелых автоматов. С поразительной скоростью он сбивал лапищами истребители и гравилеты, ловил на лету паладинов, ифритов, авиапехоту — и десятками отправлял их в пасть. Словно бил комаров мухобойкой.
Никто и ничто не могло даже оцарапать неуязвимого колосса. Лазеры, ракеты… для Хастура они были не опаснее солнечных зайчиков. Вот он столкнулся с одиноким «Холмом», брезгливо поморщился, приняв на грудь дезинтегрирующую волну, и обхватил гигантскую машину по экватору. Крутанувшись на пятке, Хастур швырнул эту чудовищную гору металла далеко-далеко… за самый горизонт. Спустя минуту там поднялся столб черного дыма — совсем маленький отсюда, еле видимый.
Хастур приближался к гимнасию неспешно, неторопливо. Куда спешить тому, за чьей спиной тысячелетия? Что там тысячелетия — десятки тысячелетий! Хастур Невыразимый помнил Великий Потоп… и второй Великий Потоп… войны богов… разумных ящеров… Атлантиду и Лемурию… Он помнил Лэнг еще под золотым солнцем и голубым небом… Помнил мир, каким он был до того, как Древние совершили страшную ошибку… до того, как на троне воссел Азаг-Тот… до того, как из чана вылез Ктулху…
Но все это — дела давно минувших дней. Здесь и сейчас Хастур крушит и ломает. Так себе развлечение, но все веселее, чем впустую бродить по долине Инкванок да греть зад на древних вулканах.
Хастур уже нацелился на Иххарийский гимнасий. Ему сразу понравилось это гигантское, вчетверо больше самого Хастура здание, похожее на окруженный стеной амфитеатр. Не сравнить с бесконечными вереницами серых домов-кирпичей, из которых состоит большая часть города. Их так скучно ломать… Хастур снес сто сорок шесть штук (он считал), и все были ужасно одинаковыми. Никакого удовольствия от процесса.
А вот гимнасий обещает доставить парочку интересных минут! Его не сломаешь пинком или тычком! Придется немного поработать — тут ударить, там грохнуть…
Интересно, где лучше ковырнуть, чтобы он красивее обвалился? Может, подрыть фундамент? Или разбомбить его, швыряясь зданиями помельче? Студенческими общежитиями, например…
Откуда-то снизу в Хастура угодил огненный шар. Архидемон поморщился, почесал между ног и разомкнул челюсти. Из пасти вырвался слепящий, ослепительно-белый поток жидкого пламени. Мостовая под ногами потекла бурлящей лавой, здания оплыли и растеклись, крепостная стена вокруг гимнасия взорвалась в мелкий щебень.
Еще несколько заклинаний угодили в Хастура, но потом они прекратились. Один за другим колдуны падали в обморок, не выдерживая страшного ментального давления. Аура архидемона глушила всех в пределах досягаемости. Лишь Кебракия Мудрая да еще пяток сильнейших преподавателей остались в сознании, но и они могли разве что раздражать Хастура своими потугами.
— СКУЧНО, — раздосадованно пророкотал колосс. — Я ОЖИДАЛ БОЛЬШЕГО. СКУЧНО.
И тут ему в висок вонзилась восьмиэтажная башня.
Шаб-Ниггурат шел вразвалочку по широкому проспекту, а вокруг него падали трупы. Он просто поглядывал туда-сюда, и никто не мог выдержать этого взгляда. Демон войны и сам воплощенная Война, он не знал преград, не знал себе равных противников. Люди, нелюди, нежить, духи, демоны, конструкты… что они значат рядом с Черным Козлом Лесов, главным полководцем Лэнга?
— С дороги, челядь!!! — ревел архидемон, разгоняя пинками будх. — С дороги!!!
На одной из улиц Шаб-Ниггурат столкнулся нос к носу с плонетским танком. Шестиногая махина шарахнула в козлорогое чудище зарядом плазмы, способным уничтожить высотное здание. Даже не подумавший увернуться, Шаб-Ниггурат посмотрел на свою грудь и в изумлении обнаружил там подпалину. Целый пучок шерсти почернел и осыпался, обнажив кружочек голой кожи.
Шаб-Ниггурата так разозлила эта дерзость, что он схватил танк за дуло и легким взмахом зашвырнул его куда-то в стратосферу.
Назад он так и не упал.
Следующим на пути Шаб-Ниггурата оказался «Холм», стоявший на подступах к Цитадели Власти. На мелочи этот грозный полководец не разменивался, но «Холм-9000» — явно не мелочь. Шаб-Ниггурат задержался на несколько ударов сердца, чтобы взмахнуть рукой и полюбоваться, как груда металла разваливается, точно разрезанная тысячей гигантских ножей.
После этого Шаб-Ниггурату пришлось задержаться еще на целую минуту, чтобы вдосталь нахохотаться. Уж очень забавным показался ему тот факт, что человечки С'ньяк знает сколько строили эту громаду, а он уничтожил ее одним движением. Можно ли еще убедительнее подчеркнуть разницу меж смертными ничтожествами и бессмертным, что призван ими править?
Уничтожив «Холм», Шаб-Ниггурат пошел прямо на цитадель. Ее закрывали три мощные магические стены, три противодемонических барьера. Первый отливал пурпуром, и в него царапались тысячи утукку и будх, а сверху колотились Птицы Лэнга. Второй мерцал желтым, и перед ним бродили десятки эг-мумий и Двурогих. Третий светился белым, и рядом с ним никого не было, ибо второй барьер ни один из демонов пока не преодолел. Даже ужасающие адские духи пасовали перед крепостью, сотворенной архимагом от демонологии.
Шаб-Ниггурат крякнул и цокнул копытами. Пурпурный барьер, именуемый Панцирем Скорпиона, он преодолел бы без труда — тот удерживает одних Надзирателей. Не задержал бы его и желтый, что зовется Стеной Оруда, — эта преграда хороша лишь против обычных Господ. Но белый… белый носит название Объятий Мардука, и даже архидемону не удастся проломить его вот так, с наскоку…
Однако его можно подточить. Сломить массовым штурмом. Пурпурный барьер вон уже совсем бледен, едва держится под напором тысяч. Да и желтый понемногу слабеет. Шаб-Ниггурату надо только обрушить две внешние стены, чтобы весь Легион Гнева нахлынул на третью, самую прочную. После этого Объятия Мардука треснут, как яичная скорлупа.
Шаб-Ниггурат напрягся и вытянул руку. Остатки Панциря Скорпиона сразу же истаяли, словно охваченные страхом перед архидемоном. Возбужденно орущие Надзиратели ринулись вперед, едва не стоптав опередивших их эг-мумий и Двурогих.
Стена Оруда продержалась немного дольше. Чтобы сломать ее, Шаб-Ниггурату пришлось затратить почти три минуты. Он кряхтел, обливался потом и даже пустил ветры от ужасного напряжения. Но в конце концов…
— Я Есмь Древний!!! — взревел он, заставляя желтый барьер рассыпаться осколками.
Теперь твердыню смертных защищает один-единственный барьер. Самый прочный и стойкий из всех — но только один. Шаб-Ниггурат с предвкушением облизнулся — и язык его был так длинен, что дважды обвился вокруг шеи.
— Вам осталось жить несколько минут, — злорадно произнес архидемон. — Вам всем.