Глава 58
Обезумевшая толпа продолжала скандировать его имя, и Тави был готов рвать на себе волосы от отчаяния.
Арнос уходил.
Сенатор исчез с того места, где находился на стене, и Тави заметил его в толпе, поднимающего капюшон его практичного коричневого плаща.
Это объясняло, почему он был одет в простую одежду для путешествий вместо дорогих одеяний.
Тави указал на него и начал кричать своим людям, чтобы они схватили Арноса, но рев толпы становился все громче. Никто не бросился за ним, хотя Арнос находился в самом центре толпы.
Тави повернулся к Китаи и прокричал ее имя.
Никоим образом она не должна была его услышать, не при таком реве толпы, но она повернулась к нему с сосредоточенным выражением лица.
Тави показал ей знаки враг, бегство и погоня. Затем указад в сторону Арноса.
Глаза Китаи расширились, и она повернула голову по направлению, указанному Тави. Ее глаза сузились, и она прокричала что-то маратам, находящимся рядом с ней.
Варвары поднялись и помчались, перепрыгивая, по крышам и вершинам разрушенных стен, гибкие и ловкие, как охотящиеся коты.
Один из них приземлился на пространстве, очищенном Воронами Битвы для матери Тави и прокричал что-то Эрену. После этого он бросился в толпу.
Тави просигнализировал тому оставаться и защищать, доверяя ему охрану Исаны.
Эрен кивнул, подал ответный знак понимания, что смотрелось очень похоже на салют Легиона, и подошёл ближе к Исане, выглядевшей расстроенной и озабоченной.
И неудивительно. Даже когда он находился на крыше, буря эмоций в толпе внизу была раздражающей для чувств Тави. А его мать, должно быть, едва не теряла сознание.
Тави повернулся и посмотрел на стену, где ждал Арарис. До этого вечера он никогда не совершал прыжок такой длины, и его способность прыгать так далеко была строго теоретической до тех пор, пока он не сделал это.
Он удивился бы, если бы смог сделать это без кровавого маньяка за спиной, погоняющего его.
Ничего не поделаешь. Ему ни за что не пробиться по земле сквозь до сих пор ревущую толпу.
И он сосредоточился на своём намерении, набирая силу из камня под ним, скорость от ночного ветерка, и снова перелетел через пространство между стенами.
Он приземлился слишком тяжело, и врезался в массивный каменный зубец башни, прежде чем успел остановиться. Его броня частично смягчила удар, и он оттолкнулся от камня, пока Арарис подходил к нему.
– Арнос! – прохрипел Тави.
Арарис кивнул, его глаза сосредоточились на толпе внизу.
– Я вижу его.
– Вперед, – сказал Тави.
Арарис побежал, двигаясь вниз по стенам, и Тави последовал за ним, глядя вниз, пока не увидел фигуру в коричневом плаще с капюшоном, грубо проталкивающуюся сквозь толпу, направляясь в сторону разрушенного города.
Потом Арнос резко остановился и стал пятиться. Тави посмотрел мимо него и увидел двоих маратов, присевших на стене впереди Арноса, их крашеные гривы развевались на ветру.
– Сюда! – сказал Тави. Он повернулся к другой лестнице, вделанной в стену, пробежал несколько ступенек, потом упёрся сапогами в края лестницы и быстро заскользил вниз, пока не спрыгнул на землю.
Он развернулся и не успел сделать двух шагов, как Арарис спрыгнул на землю у него за спиной. Сингуляр пробежал мимо Тави, выхватил меч и бросился вперед, мимоходом нанося удары по камням мостовой.
Каждый удар высекал сноп искр, вспышки света, и Арарис рявкал на ходу:
– Дорогу!
Толпа расступилась перед ним.
Тави двинулся вперед, ориентируясь по сигналам маратов, которые окружили Арноса постепенно сжимающимся кольцом в классической охотничьей тактике.
Никто из них, отметил он, не предпринимал реальных попыток задержать Сенатора. Маратов сдерживало их строгое отношение к чужой собственности. Арнос, прежде всего, был врагом Тави.
Исключая любые практические соображения, которые могут повлиять на ситуацию, они не станут претендовать на право Тави разобраться с ним.
Тави догнал Арноса, когда задыхавшийся Сенатор проталкивался через толпу снабженцев, свалив старого коробейника, и схватился за руку женщины.
Он потряс ее, прорычав что-то, чего Тави не смог разобрать в шуме.
– Гунтус Арнос! – проревел Тави.
Голова Арноса резко повернулась.
Он оскалился, в его взгляде сквозило отчаяние, и потащил женщину рядом, за волосы, используя ее тело как щит между собой и Тави. Он достал кинжал свободной рукой и приставил его к горлу женщины.
– Это не по плану! – кричал Арнос.
Арарис сделал несколько шагов влево, а Тави вправо.
В какой-то момент Тави вновь обнажил меч. Он узнал, несколько шокировано, в женщине подругу Первого Копья. Шум легионеров и гражданских, вокруг них, стал путанным и начал стихать.
– Все кончено, Арнос! – сказал Тави. – Опусти нож!
– Не стану! – сплюнул Арнос. – Не хочу! Это не должно было закончиться вот так!
– Уже закончилось, – ответил Тави. – Отпусти женщину.
– Безумие! – воскликнул Арнос, потрясая кулаком, в котором были зажаты ее волосы. – Это безумие! Так больше не может продолжаться! Ты не мож…
Неожиданно и Арнос, и женщина вздрогнули, и стальной наконечник болта, выпущенного из канимской балесты, вырвался из ее груди.
Лицо женщины побелело, и ее глаза закатились. Ее колени подогнулись, и она медленно сползла на землю, ее руки раскинулись в стороны, а открывшийся рот обратился к небу.
Арнос остался стоять позади нее, и кинжал выпал из его пальцев. Он посмотрел на кровь, льющуюся из отверстия в его груди, оставленного болтом, пронзившим их обоих.
Он издал крик, полный протеста и ужаса. Это был задыхающийся вопль, но только один, на другой не было сил, его руки скребли по груди, словно он думал, что сможет смахнуть рану, если только будет действовать достаточно быстро.
Тави начал приближаться к нему, Арарис – заходить со спины.
Арнос начал издавать безнадежные тихие звуки, похожие на хрюкающий кашель, кровь пузырилась на его губах. Его руки продолжали двигаться, но пальцы, казалось, стали безвольными, и только бесполезно размазывали кровь, хлещущую из обширной раны, которую канимский снаряд оставил в его груди.
Тави подал сигналы маратам. Стрелок. Туда. Найти.
Варвары побежали к руинам, их глаза блестели. Их ночное зрение не даст невидимому убийце нигде спрятаться.
– Целителя! – закричал Тави. – Скорее!
Арнос кинул на Тави взгляд, полный вызывающей презрение благодарности, и попытался своими бесполезными руками ухватиться за молодого человека.
Тави отбросил руки Арноса прочь одним движением и следующим нанес презрительный удар по его лицу тыльной стороной ладони.
Арнос упал на землю и завалился на сторону, тряся головой. Он попытался заговорить, но кровь задушила все, что он хотел сказать.
– Для женщины. Не для тебя. – Тави присел рядом с Арносом и добавил. – Я делаю вам подарок, который вы, скорее всего, не заслуживаете, Сенатор. Эта смерть лучше, чем та, которую приготовили вам канимы.
Голова Арноса дернулась, его глаза расфокусировались. Он сделал несколько жутких движений, выражение его лица стало абсолютно агонизирующим.
Тави не хотел чувствовать его ужас, боль и смятение, но все равно чувствовал. Логично, что своими действими он заслужил гораздо больше, чем получил, но все же он оставался человеком, соотечественником Тави, тем, кого, в идеальном мире, Тави должен бы был защитить от его собственных амбиций.
Арнос умер там, в луже собственной крови, испуганный, одинокий, сломленный.
Тави не хотел тратить время на скорбь по глупцу, но он чувствовал сожаление по поводу неоправданной гибели столь многих алеранцев. И даже Сенатор не стал исключением.
Такого ни с кем не должно случаться.
Тави набросил плащ Арноса ему на голову, закрыв лицо, и спросил Арариса:
– Как она?
– Не очень, – ответил Арарис. Он сорвал с себя плащ, сложил в несколько раз, и прижал к её спине. – Пульс очень слабый. Я думаю, что у нее пробиты лёгкие, и возможно, в них скапливается кровь. Мы не можем перенести её, и… – Арарис замер на секунду, затем наклонился вперед, его ноздри раздувались.
– Что?
– Я думаю… я думаю, что этот болт был отравлен.
Тави наклонился и тоже принюхался. От раны в передней части тела прачки исходил слабый специфический запах, отдающий чем-то резким, напоминающим запах лимона.
– Здесь есть белена, – сказал он. – Маэстро Киллиан учил нас распознавать её. Этот яд ускоряет ритм сердца жертвы, пока оно не разорвётся. А ещё ослепляет. Другой запах я не знаю.
– Прогорклое гаровое масло, – сказал Арарис.
– Я только читал о нём. Ты уверен?
– Более чем.
– Вороны, – сказал Тави. – Это женщина Первого Копья.
Арарис покачал головой.
– Не повезло бедняге.
– Сюда! – крикнула Китаи позади них. Мгновение спустя она появилась, сопровождаемая маратами и тремя усталыми целителями, в том числе Трибуном Фоссом.
Грубоватый Трибун немедленно осмотрел рану и выслушал объяснения Тави насчет яда.
Затем он и другие целители положиле женщину на носилки так аккуратно, как только смогли, и понесли ее прочь, а мараты заняли позицию вокруг Тави.
Тави посмотрел им вслед и потер лоб рукой.
– Дайте мне двух лошадей. Привяжите покойного Сенатора к одной из них.
– Ты не можешь поехать к канимам, – сказал Арарис. – Они ведут дела недобросовестно. Посмотри только, что они сделали с Арносом.
Тави покачал головой и встал. Обозначил рукой уровень и сказал:
– Арнос был примерно такого роста.
– Да, – ответил Арарис.
– И женщина выгибалась назад, ее макушка была на уровне его головы.
– Да.
– Рана Арноса была в центре груди. Ее была в том же месте, но правее, потому, что она по-другому стояла.
Тави провел пальцем прямую линию.
– Болт летел по горизонтальной траектории и с достаточной скоростью, чтобы пронзить их обоих. А это значит, он был выпущен с достаточно близкого расстояния, не снаружи городских стен.
Арарис проследовал путем его логических рассуждений.
– Ты не думаешь, что это сделали канимы.
Китаи подошла и встала рядом с Тави.
– Он думает, что алеранцы гораздо способнее канимов, когда речь заходит о предательстве и выстрелах в спину, – сказала она тихо. – И он прав.
Тави нашел ее теплую ладонь и крепко сжал. Она сжала его ладонь в ответ.
– Что оставляет нас с вопросом, на который мы не имеем ответа, – сказал Тави.
Арарис кивнул.
– Если это не канимы, – пробормотал он, – то кто это сделал?
