Глава 42
Исана наблюдала за тем, как Слайв подошел к докам Феллкоува – небольшого портового городка на западном побережье Алеры, во многих милях к югу от Фаундерпорта и Элинарха.
Местечко выглядело обветшалым, доски его домов были источены временем и измазаны дегтем. Судя по виду доков, сделав шаг с корабля, можно было сразу попасть в городской питейный дом или в бордель, что, в общем-то, было одним и тем же местом.
Эрен стоял рядом с ней, улыбаясь.
– Не смотрите столь встревоженно, миледи, – пробормотал он. – Мы не пробудем здесь достаточно долго для того, чтобы это стало для вас неудобным.
Исана взглянула на Эрена и улыбнулась.
– Так заметно?
– Примерно с расстояния лиги, – ответил Эрен. – Откровенно говоря, конкретная местность особого значения не имеет.
– Тогда как мы выбрали это в качестве нашего места высадки? – спросила Исана.
– Оно близко к Мастингсу, – сказал Эрен. – Легионы, вероятно, уже там, и даже если еще нет, Насаг там почти наверняка.
– Не стоит ли нам тогда плыть прямо к Мастингсу?
Голос Демоса вклинился в разговор, когда капитан прошел по палубе.
– Канимы были довольно категоричны насчет реквизиции каждого корабля, который попадет к ним в руки. Я предпочитаю сохранить свой.
– Что делает Феллкоув нашим единственным реальным вариантом, – сказал Эрен. – У канимов нет представительства здесь. Что-то насчет запаха.
Исана выгнула бровь.
– Разумеется, они не оставили его полностью без присмотра?
– Нет, – сказал Эрен. – Они платят местному, э-э, бизнесмену по имени Ибрус, чтобы тот реквизировал корабли и держал их в курсе о любом движении военных кораблей.
– Что же мешает ему сдать Слайв? – спросила Исана Демоса.
– Он – барыга, – ответил Демос. – Не самоубийца.
– Я имел с ним дело раньше, – добавил Эрен. – Он разумен настолько, насколько только возможно для его сорта людей.
Корабельные лини перебросили портовым крысам, и мужчины быстро подтащили Слайва к причалу. Исана отметила, что у каждого кнехта на корабле висело по топору с широким лезвием, вероятно для того, чтобы при необходимости быстро обрубить швартовы.
Корабль пришвартовался и Демос кивнул Эрену, протягивая руку:
– Прибыли.
Эрен бросил кожаный мешочек в ладонь Демоса и кивнул.
– С вами приятно работать.
– Мне всегда нравится работать с Курсорами, – ответил Демос, – они вовремя платят и почти никогда не пытаются убить меня после этого.
Тави вышел из пассажирской каюты, одетый в кольчугу и вооруженый. Арарис, одетый так же, появился вслед за ним. Тави улыбнулся и кивнул Исане, подошел к трюму и прорычал что-то на канимском. Ответное рычание раздалось из глубин корабля, а затем через загрузочные двери поднялся Варг.
Огромный каним сморщил нос и что-то проворчал, на что Тави ответил лающим смешком. Варг посчитал ниже своего достоинства воспользоваться сходнями. Он просто положил одну руку на ограждение палубы и легко соскочил вниз на причал. Правда "легко" понятие относительное, подумала Исана.
Все портовые рабочие на миг замерли, прекратив работу, и вылупились на Варга. Здоровенный каним потянулся, затем зевнул, намеренно демонстрируя пасть полную клыков.
Портовые крысы поспешно вернулись к прерванным занятиям.
Когда Тави проходил мимо Исаны на пути к сходням, она спросила его:
– Что он сказал?
– Что он рад свалить с этого корабля, – ответил Тави. – Он говорит, здесь пахнет мокрыми людьми.
Исана моргнула.
– Я… я не понимаю, – она взглянула на канима. – Это была шутка?
– Я не совсем уверен, – сказал Тави. Он бросил на Варга косой взгляд. – И не думаю, что должен быть. Извиняюсь.
Он сошел вниз по трапу и встал рядом с канимом.
Китаи слезла с корабельного такелажа, преодолев последние несколько футов до палубы в прыжке. За время путешествия ее волосы снова успели отрасти, и теперь белая щетка коротких, тонких волос дополняла ее длинную гриву.
Она послала лучезарную улыбку одному из матросов – мускулистому молодому моряку со свежим порезом пересекавшим его подбородок. Мужчина заметно вздрогнул и, казалось, вспомнил о не терпящих отлагательства делах, требовавших его внимания в другом месте на судне.
Китаи промурлыкала Исане:
– Я всего лишь раз стянула с себя рубашку, а эти алеранцы почему-то подумали, будто я приглашаю их всех к спариванию со мной.
Исана взглянула на ретировавшегося молодого матроса.
– Ох, милая. Почему ты ничего не сказала?
Китаи пожала плечами.
– Нечего было говорить. Он сделал предложение. Я отказалась.
Исана приподняла бровь.
– Понимаю. И где именно твой отказ пустил ему кровь?
– Здесь, – сказала Китаи, проведя пальцем по подбородку. – И еще, ты не можешь видеть прямо сей…
Она начала вытаскивать свою рубашку из брюк.
Исана вздохнула и придержала руки Китаи.
– Позже, дорогая. А сейчас, давай просто сойдем с корабля.
Она улыбнулась Китаи и предложила ей один из дорожных плащей, которые держала в руках.
Китаи взяла плащ, очевидно довольная собой, и набросила его на плечи, прикрыв свои приметные волосы капюшоном.
– Хотя я с трудом вижу смысл в любом виде маскировки, – сказала она. – Не с канимом вместе с нами.
Исана надела собственный ??плащ.
– Рассмеши меня.
– Слишком просто, – весело отозвалась Китаи.
Арарис, тоже в плаще и капюшоне, подошел к Исане с сумкой на плече. Он протянул ей сумку, и Исана забрала ее, коснувшись его пальцев своими. Глаза Арариса на мгновение блеснули, и он склонил к ней голову.
– Готова?
Исана почувствовала внезапное трепетание веселья, смешанного с пониманием от Китаи, которая ехидно пробормотала:
– Да она просто сгорает от нетерпения.
– Китаи! – отчаянно прошептал Исана, ее лицо вспыхнуло.
– Вся эта суета вокруг мужчин в отдельной комнате. Я могла бы жить в одной комнате с моим алеранцем, а ты со своим. И все были бы счастливы.
– Китаи!
– Хотя я полагаю, что тогда многие дела заняли бы гораздо больше времени, – сказала Китаи. Она наклонила голову и посмотрела на Арариса откровенно оценивающим взглядом. – Как его язык?
Арарис выглядел значительно более потрясенным, чем в тот раз, когда его потроха вываливались у него из живота.
– Кхрм, леди, – сказал он. – Прошу меня простить.
Он поспешил вниз по сходням, направляясь в сторону Тави.
Китаи разразилась звонким, серебристым смехом.
– Алеранцы, относитесь к этому проще.
– У тебя стыда нет! – запротестовала Исана, но почувствовала, как ее рот расплывается в улыбке.
– Конечно, – согласилась Китаи. – Очевидно, что это побочный эффект того, что я – неграмотный дикарь.
Она задумчиво поджала губы и посмотрела на Тави, который сосредоточенно разговаривал с Эреном.
– Мой алеранец не знает.
– Верно, – сказала Исана.
– И ты предпочла бы и дальше держать его в неведении.
– Да.
Китаи слабо улыбнулась.
– Было время, после смерти моей матери, когда Дорога захотел встречаться с другой женщиной. Мне казалось, что он предает память матери. Это было болезненно.
Исана слегка вздрогнула от чувства невосполнимой потери и одиночества, возникшего в Китаи. Потеря матери, должно быть, оставила в ее душе глубокие раны, если по прошествии стольких лет вызывала такие сильные эмоции.
– Сейчас я понимаю его лучше. Мама умерла. Дорога не обязан был провести остаток жизни в одиночестве. Но думать так было слишком тяжело.
– Я расскажу ему, – сказала Исана. – Когда его голова не будет под завязку забита другими мыслями.
Китаи кивнула.
– Тогда я не буду лезть в это. Я не солгу, если он задаст прямой вопрос, но и не буду привлекать к этому его внимание.
– Спасибо, Китаи.
Она кивнула и сказала:
– Но не откладывай надолго. В следующий раз, когда мы где-нибудь остановимся, то сможем расположиться намного удобнее.
Они вместе сошли с корабля и присоединились к остальным, чтобы пересечь Феллкоув и увидеться с Ибрусом, человеом, которого упомянул Эрен.
Они вошли в порт на закате и сейчас вот-вот должны были оказаться в кромешной темноте. Ламп на улицах Феллкоува практически не было. Те немногие, что были ими замечены, освещали прилегающие территории некоторых домов и предприятий и, несомненно, являлись частной собственностью.
Улицы представляли собой сырые грязные тропы, которым явно не хватало должного заклинательства камня или хотя бы обычных булыжников. По обе стороны улиц, в желобах, казалось, текла вся грязь Феллкоува, пахло мерзостно.
Как только они вошли в город, Варг, казалось, стал ниже ростом на несколько дюймов, плечи поднялись еще выше. а голова была прижата к груди. Изредка он отворачивался в попытке найти глоток воздуха в этом зловонии.
Единственная улица вела от океана к крутому склону холма. Эрен провел их до самого последнего поворота к огромному зданию, которое с первого взгляда выглядело довольно респектабельно и могло бы быть резиденцией судьи или какого-нибудь провинциального графа.
За много лет от дождя и солнца его некогда белый камень покрылся пятнами, а большинство окон было выбито. То, что когда-то было небольшим садом перед домом, стало участком земли, заросшим сорняками и настолько густыми кустами ежевики, что они сами себя задушили.
Эрен подошёл к входной двери в дом, выхватил нож и несколько раз ударил его рукояткой в дверь.
Дверь была дешёвой, пострадавший от непогоды, но явно была относительно недавно вставлена в дверной проём и испещрена мелкими круглыми углублениями, которые, как предположила Исана, оставили тысячи других людей, стучавших по ней навершием кинжала.
Долгое время ничего не происходило.
– Может, просто войдём? – спросил Тави.
– О, вороны, нет, – поспешно ответил Эрен. – Плохая идея.
Он постучал в дверь снова.
– Ибрус! – крикнул он. – Мне нужно поговорить с тобой, и у меня есть деньги!
Послышался звук шагов по половицам в доме, становившийся всё громче. Вскоре дверь открыл здоровенный детина в заляпанной едой рубашке.
У него были нависшие брови, толстая шея и верхняя губа, изрядный кусок которой был когда-то оторван, оставив его зубы на виду в вечном оскале.
– Зигги, – сказал Эрен, улыбаясь. – Ибрус дома?
Речь здоровяка была невнятной из-за изуродованного лица, но его тон был удивительно теплым и мягким.
– Уже поздно, Аппий. Он уже говорил тебе о своём распорядке.
– Я готов заплатить ему за потерю времени.
– Слышал я раньше такие обещания, – сказал Зигги.
Эрен бросил здоровяку пару монет, и Исана увидела в свете одинокой магической лампы у входной двери блеск золота.
– Я готов заплатить ему за потерю времени, – повторил Эрен точно таким же тоном, как раньше.
– Входите, – сказал Зигги. Он убрал монеты в карман и повел их в гостиную, просторную комнату, которая, очевидно, использовалась как приёмная, с большим (и почти не дейстующим) фонтаном посреди бассейна. Вода была тёмной и застоявшейся. Когда Варг присел, пытаясь протиснуться через дверь, Зиги остановился и уставился на канима.
– Подождите здесь. Пойду приведу его.
– Чудненько, – пробормотал Тави, обращаясь к Эрену, когда Зигги ушёл.
– Это помогает договориться, – сказал Эрен.
– Аппий? – спросил Тави.
– В этой части Империи у каждого по крайней мере два или три псевдонима. Если не подберёшь себе пару-тройку, то никогда не впишешься.
– Ибрус, – спросил Тави, – мы можем доверять ему?
– Абсолютно, – ответил Эрен, – учитывая то, какую выгоду от этого получает Ибрус.
Тави кивнул, оглядывая темный зал.
– Не нравится мне это. Если был бы другой способ гарантированно получить лошадей…
– Его нет, – твердо произнес Эрен.
Тави, продолжая осматриваться, буркнул:
– Тем не менее.
Раздались шаги и показался приближающийся свет. Зигги нес лампу в одной руке и тяжелую дубинку в другой.
Рядом с ним шел человек. Он был ростом выше среднего и хорошо сложен, его густые рыжие волосы и борода были подернуты сединой. Он был одет в легкую тунику, такие же носили Сенаторы и самые претенциозные из Граждан, хотя его одеяние было помято и окрашено вином, по-крайне мере Исана надеялась, что это было вино.
– Аппий, – проговорил Ибрус. Он зевнул. – Я только что закончил со своими вечерними развлечениями и не могу адекватно выразить, как раздражает меня твое присутствие.
Исана поймала себя на том, что внимательно изучает Ибруса. Хоть он выглядел и говорил скучным и слегка раздраженным тоном, его настоящие эмоции были совсем другими.
Он был напряжен. Боялся.
– Ты посредник, Ибрус, – парировал Эрен, – все хотят видеть тебя посреди ночи или посреди костра. Есть небольшая разница.
– Когда-нибудь твой язык доведет тебя до неприятностей, Аппий, – проговорил мрачно Ибрус.
Эрен поднял кошелек и позвенел им.
– Тогда я бы лучше отдал это туда, где это не будет тебя волновать. Мне нужны лошади.
Ибрус нахмурился, закатил глаза и произнес:
– Зигги.
Большой парень протянул руку и Эрен бросил ему кошель. Зигги высыпал монеты на руку, взглянул на них, ссыпал обратно и с кивком головы передал кошель Ибрусу.
– Там не будет особого выбора, – предупредил его Ибрус. – Свободные алеранцы заграбастали всё, что могли.
– Что у тебя осталось? – спросил Эрен. Двое мужчин принялись торговаться из-за лошадей.
Пока они торговались, Исана всё более отчётливо ощущала несоответствие между поведением Ибруса и его действительным настроением. Правда, в этом не было ничего необычного. В том смысле, что большинство людей может лукавить достаточно хорошо.
В конце концов, это было признаком хорошего тона и показывало элементарную учтивость к другим. Но после опасных приключений в море, где обитали левиафаны, её чувствительность заклинательницы воды становилась всё более тонкой, способной различать детали и нюансы со всё большей и большей чёткостью.
Эмоции Ибруса были не просто намеренно подавленными реакциями, которые он предпочёл не показывать. Он сильно беспокоился, нетерпеливо ожидал и всё больше боялся.
– Вы ждёте кого-то, – резко сказала Исана.
Разговор прекратился, и каждая пара глаз в комнате повернулась к ней.
Она не хотела произнести это вслух, но жребий был брошен. Она шагнула вперед, задержав взгляд на Ибрусе и говоря отчётливо.
– Кого вы ждёте, Ибрус? Почему обычная торговля лошадьми вас так напугала?
– Я понятия не имею, о чём вы говорите, – ответил Ибрус.
Тави прищурился, затем быстро переглянулся с Исаной, и сказал:
– Ты вспотел, Ибрус. Даже в такой чудный, прохладный вечер.
Арарис, который замер, когда Исана начала говорить, резко развернулся. Одновременно с этим его меч вылетел из ножен, и лезвие поразило что-то, выглядевшее как пустой воздух.
Фонтан синих искр и пролитой крови вылетел из ниоткуда, пролившись на пол и вычурное одеяние Ибруса. Раздался крик боли, и возник человек – высокий, стройный, одетый в кольчугу и вооруженный мечом.
Клинок Арариса прошел сквозь его доспехи, как нож сквозь масло, и длинная, зияющая прореха в стальных звеньях была дополнена гораздо более ужасной раной в плоти под ними.
Мужчина упал, крича, меч выпал из его рук, когда он попытался удержать вываливающиеся из живота внутренности.
Исана узнала его. Это был один из сингуляров сенатора Арноса.
Что означало…
Раздался оглушительный грохот разбиваемого камня, и ближайшая к отряду стена неожиданно упала внутрь, прямо на них, круша все на своем пути.
Исана видела, как Арарис отскочил назад, прямо на Тави, оттолкнув его из-под падающих камней. Арарис оказался погребенным под грудой белого мрамора и закричал.
Исана обнаружила, что падает назад, и поняла, что Китаи схватила ее сзади за платье и вытащила из-под смертоносного дождя мраморных осколков.
Эрен ловким кувырком бросился вперед, прямо к Ибрусу, и встав на ноги, по самую рукоять вогнал один из своих ножей в горло Ибруса.
Зигги крутанулся в сторону Эрена и прыгнул на него, придавив меньшего мужчину к полу. Он сжал горло Эрена двумя огромными руками и Исана увидела, как лицо молодого человека становится пурпурным.
Она обернулась и поднялась на колени, затем указала на фонтан со стоячей водой и призвала Рилл.
Струя воды вылетела из бассейна и пронеслась через комнату. Она врезалась в изуродованное лицо Зигги и буквально вцепилась ему в голову, заполняя его глаза, нос, рот и уши.
Здоровяк выпустил горло Эрена, в панике безнадежно пытаясь содрать воду, покрывавшую его лицо.
Эрен выгнулся дугой и сбросил с себя Зигги. Перед тем как бугай успел полностью осесть на пол, Эрен извлек еще один нож и скользнул бритвенно-острым лезвием поперек горла Зигги.
Ужас мужчины захлестнул Исану, слой за слоем погребая ее, подобно оползню какой-то отвратительной, вонючей грязи.
Он неумолимо тянул ее в глубину, усиленный связью с умирающим человеком, но она продолжала удерживать воду на его лице, пока его движения не стали неистовыми, а потом вдруг ослабли, и его страх внезапно исчез.
Исана с рыданием развеяла магию и с трудом стала подниматься на ноги, зовя Тави. Как только она это сделала, кто-то разбил лампу, фурия из которой на мгновение взвилась столбом огня и исчезла, оставив разрушенный дом в полной темноте.
Лезвия сошлись в ударе, и искры на мгновение осветили комнату, давая Исане возможность разглядеть силуэт Арариса: его ноги ниже колен были завалены обломками стены, в то время как еще один здоровяк из телохранителей сенатора навис над ним с огромным молотом в занесенных над головой руках.
Исана закричала. Темнота вновь заполнила комнату, и она не могла видеть свою цель, поэтому она сделала первое, что пришло ей в голову. С помощью Рилл она собрала всё содержимое бассейна и обрушила на человека, который собирался убить Арариса.
Последовал звук всплеска огромной массы воды и удивленный возглас. Еще одна вспышка показала ей мужчину, ошеломленно распростертого на земле в нескольких метрах от промокшего и кашляющего Арариса.
Затем кто-то железной хваткой вцепился в ее волосы. Ее голову рванули назад, заставляя шею изогнуться под болезненным углом, и полоса чего-то тонкого, мертвенно-холодного оказалась на ее горле. Исана застыла на месте.
Она и тот, кто ее схватил, какое-то время неподвижно сидели в темноте, пока наконец холодный женский голос не произнес:
– Восстановить освещение и доложить.
Кто-то принес пару небольших ламп и установил их рядом, и Исана смогла разглядеть происходящее.
Арарис лежал на полу, его ноги всё еще были зажаты обломками. Его распростертые руки были пусты, а на горле застыл кончик длинного меча, который держал в руках стоящий над ним человек.
Мужчина с огромным молотом повернулся на свет ламп.
– Аресиус мертв, – сказал он безразличным тоном. – Как и оба местных. Мы взяли двух пленных.
Женщина, удерживающая Исану, спросила:
– Сципио? Каним?
Человек с молотом нервно сглотнул.
– Ушли.
Женщина внезапно дернула Исану за волосы, отбрасывая ее спиной на землю. Кончик меча уперся ей в скулу, и Исана оказалась лицом к лицу с Наварис.
Выглядела она ужасно. Кожа на ее лице была содрана и как будто покрыта волдырями.
Ее короткие волосы выгорели до более светлого цвета, а руки тоже могли многое рассказать о длительном пребывании на солнце и его болезненных последствиях.
– Стедгольдер, – произнесла Наварис. – Назовите хотя бы одну причину, по которой я не должна убить вас обоих. Здесь и сейчас.
