Глава 12
Тави вместе с Арарисом въехал в город. Ворота города были широко распахнуты, хотя и не без усилий.
Пока они были закрыты, позади них были свалены тонны земли, и Рыцари Земли, принимавшие участие в штурме, еще только заканчивали ее расчищать.
– Взгляни на это, – прошептал Тави Арарису. – Даже если бы они сломали ворота, Гвардия не смогла бы пробиться сквозь все это. Они просто хотели, чтобы мы остановились, пока они бросают камни нам на головы.
Арарис сурово кивнул и окликнул бригадира державшего ворота.
– Центурион! Вы не могли бы подсказать нам расположение командования Сенатора?
Приземистый человек с жезлом центуриона и кровью на шлеме и нагруднике посмотрел вниз со стены. Секунду он рассматривал Арариса и его клейменное лицо, и его губы приподнялись в презрительной ухмылке – пока его глаза не дошли до Тави.
Тави хранил молчание. Капитаны и другие важные люди не обязаны разговаривать. Для этого у них есть подчиненные.
Центурион кивнул молодому капитану и ударил кулаком в грудь, приветствуя.
– Городская площадь, большой белый дом. Бывшая резиденция местного графа.
– Благодарю, – сказал Арарис, без малейшего следа иронии в голосе, и они продолжили свой путь.
Длинноногие лошади маратов двинулись какой-то танцующей рысью вниз по центральной улице Отоса, цоканье их копыт отчетливо разносилось над мостовой. В воздухе сильно пахло канимами – это был резкий, затхлый запах, отдающий металлом.
На улицах было очень тихо на протяжении всего их пути. За исключением нескольких проходящих отрядов легионеров они никого не видели. По сути…
Внезапно у Тави загорчило во рту, и он сглотнул, утихомиривая желудок.
– Люди. Где горожане?
Лицо Арариса помрачнело, но он хранил молчание. Они въехали из-под полуденных солнечных лучей в огромную, прохладную тень, отбрасываемую отвесными скалами, высящимися по обе стороны города. Тави пробила дрожь.
Они приехали на городскую площадь, расположенную вплотную к южным стенам города, и обнаружили, куда делись все жители Отоса. Там было около восьми или девяти сотен горожан, сидевших на камнях площади, и они были окружены рядами мрачных легионеров.
Еще больше гвардейцев заняло позиции на южной стене, в основном лучники. Около половины из них смотрели на площадь, а не на юг, где войска канимов, как страстно надеялся Тави, все еще отступали.
Над площадью царила тишина, мужчины, женщины и дети сидели неподвижно, не разговаривая. То тут, то там лаяли собаки или кричали дети, и весенний ветер иногда с шумом захлопывал открытую дверь.
Они находились в пятидесяти ярдах от него, но даже своими ограниченными навыками заклинательства воды Тави ощущал их тихий, едкий страх. Ощущение было невыносимым, так как, в отличие от его собственного страха, было не способно оставаться внутри.
Казалось, что каждый его волосок, каждая частичка, каждая клеточка испытывали свой собственный ужас, и это чувство разливалось по нему тошнотворными волнами.
Он отвел взгляд от людей, закрыл глаза и положил руку на эфес шпаги. Тави черпал спокойствие из спокойного холода своего оружия, позволяя ему заполнить его и защитить от страха горожан. Ощущение ужаса тут же поблекло настолько, что он смог взять себя в руки и продолжить путь.
Они подъехали к большому белому зданию. Легионеры располагались за пределами палисадника, и Тави заметил одного из сингуляров сенатора – невысокую темноволосую женщину с луком, охранявшую вход.
Когда они спешились, один из камердинеров Первого Сенаторского вышел из дома и поспешил принять у них поводья лошадей.
– Добрый день, капитан Сципио.
– Добрый день… – Тави поднапряг память. – Тарис, не так ли?
Камердинер улыбнулся и склонил голову.
– Так точно, сэр. Сенатор ожидает вас. Идите прямо, через центральную дверь, вы найдете его в кабинете слева.
– Спасибо, Тарис, – ответил Тави.
Он взглянул на Арариса, тот кивнул в ответ. Тави поправил свой плащ и бодро зашагал вперед.
Арарис не отставал от него, держась позади и левее, глаза его были прищурены, взгляд – беспокоен.
В прихожей было еще несколько легионеров на страже, а также оставшиеся сингуляры сенатора – отвратительного вида банда, один к одному, но ни один из них не был столь встревожен появлением гостей, как Наварис. Увидев их, она встала, стройная и смертоносная, одетая во всё черное, и подошла к ним.
– Добрый день, капитан, – вежливо сказала она.
"Нет", – подумал Тави,- "не вежливо". Что-то в её тоне казалось неуловимо противоречивым, как если бы она произнесла фразу на языке, которого не знала, выучив её звук за звуком, не понимая, в чём смысл. Это было подражание вежливости и ничего больше.
– Если ваш сингуляр будет столь любезен, чтобы подождать здесь, сенатор ждёт вас.
– Сэр, – тихо сказал Арарис. Это было так близко к протесту, как никогда раньше.
– Я уверен, что сенатор не будет возражать, если вы займёте позицию за дверью кабинета, – сказал ему Тави.
Наварис, прищурившись, посмотрела на них, и сказала:
– Вряд ли будет иметь значение, где он стоит, если что-то случится.
Арарис помедлил в нерешительности и очень медленно повернулся, чтобы смерить взглядом дуэлянтку. Она ответила ему тем же.
– Пожалуй, ты права, – сказал Тави. – В конце концов, вас здесь пятеро, а он один. Это серьёзное несоответствие. – Он снял плащ и бросил его в грудь Наварис, как если бы она была всего лишь слугой. – Так почему бы тебе не сбегать и не привести ещё пятерых или шестерых. Это бы сделало силы равными.
Женщина чисто рефлекторно схватила плащ, и её тусклые, как у рептилии, глаза блеснули неожиданным, непонятным светом. Тави проигнорировал её и шагнул мимо неё к указанной двери. Арарис последовал за ним, огляделся в комнате после того, как Тави вошёл, и занял позицию непосредственно вблизи кабинета.
Арнос сидел за столом, читая верхний документ из стопки.
– Входите, капитан.
Тави строевым шагом подошёл к столу Арноса и отдал честь.
– Прибыл по вашему приказанию, сэр.
Арнос не ответил. Он дочитал страницу, подсунул её под низ стопки и только потом посмотрел на Тави.
С минуту он просто смотрел, и весьма демонстративно не пригласил его сесть. После долгого молчания Арнос сказал:
– Я приказывал, чтобы вы не ввязывались в бой, капитан. Вы были нашими резервными силами.
– Да, сэр, – сказал Тави. – Не было времени, чтобы посоветоваться с вами, пока гвардейцы вели бой. Я увидел, что главные боевые единицы Гвардии нуждаются в поддержке, и принял лучшее решение, что смог.
Арнос одарил его ледяной улыбкой.
– Надо же. Чтобы достичь верхушки утёсов, надо проехать почти три мили к востоку, и полторы мили к западу, прежде чем можно найти пригодные для подъёма места. Это означает, что ваши подразделения дважды покрыли расстояние до позиции канимов на утёсах. Это означает, что вы должны были отправить их практически в момент начала сражения.
"Очевидно", – подумал Тави. Но это было не то замечание, какое можно высказать вышестоящему офицеру, не делая его похожим на осла, которым он был. Тави промолчал.
Чуть спустя Арнос фыркнул.
– Разумеется, я рад, что они там были, когда мы в них нуждались. Но я рассчитывал, что ваша поддержка будет оказана при необходимости. Если бы силы врага оказались более многочисленными, например, мне, возможно, потребовался бы Первый Алеранский для подкрепления при атаке, или чтобы перебросить его для сдерживания остальных сил.
– И Первый Алеранский был бы там, сэр, – ответил Тави. – За вычетом двух отрядов наших вспомогательных войск и одной когорты пехотинцев.
Арнос наклонил голову набок.
– Вы имеете в виду ваших завывающих варваров?
Тави напомнил себе не приходить в бешенство от столь явной подначки, прежде чем ответил.
– Так точно, сэр. Кавалерию маратов.
Арнос сложил пальцы домиком и, нахмурившись, посмотрел на Тави.
– Мне дали понять, что они пошли на войну почти полностью обнаженными. Как мужчины, так и женщины.
– Мараты могут выдерживать более низкие температуры, нежели обычные алеранцы, сэр. У себя на родине они в большинстве своем носят только набедренные повязки и находят их достаточными.
– Ммм, – скептично промычал Арнос, – и как вы сподвигли их на ношение формы?
– У маратов очень строгие обычаи в отношении дарения подарков, сэр. Если кому-то что-то было подарено, и он не пользуется подарком, это считается оскорблением для дарителя. Так что я обошел всех маратов, прибывших для поддержки Первого Алеранского, и лично раздал им форму и доспехи. – Он пожал плечами. – Теперь они должны это надевать, чтобы не оскорбить меня. Они достаточно вежливы, чтобы не делать этого.
Арнос снова покачал головой.
– Можно было бы засомневаться в целесообразности вашего решения послать толпу дикарей на такое важное задание, капитан.
– Можно было бы засомневаться в целесообразности моего решения послать хоть кого-то, сэр, учитывая данные мне указания. Я был уверен, что они справятся со своей работой, и они справились.
Сенатор одарил его безжизненным взглядом, помолчал несколько секунд, затем помахал рукой, будто разгоняя дым или отмахиваясь от назойливого насекомого.
– Когорта пехоты, которую вы послали к противоположному утесу. Как ей удалось добраться до него так быстро?
– Это была когорта нашей конной пехоты, сэр, – ответил Тави. – Та, о которой я говорил на совещании.
– А, – сказал Арнос. – Похоже, учитывая сегодняшние события, эта идея может быть в чем-то полезной.
– Вот почему мы объединили их, сэр, – продолжил Тави. – Это увеличило наши тактические возможности.
Арнос скривился.
– Я не одобряю такие… нетрадиционные подходы, капитан. Легионы Алеры хранили страну в безопасности и позволяли ей развиваться в течение более чем тысячи лет. Их методы прошли испытание временем и доказали свою эффективность. Заметьте, я не против разумных инноваций, но я считаю невероятной дерзостью то, что вы считаете методы, испытанные сотнями лет, настолько неудовлетворительными, что прибегаете к непроверенным теориям, в то время как любой изъян этих теорий может стоить людям их жизней.
Тави пришлось удержать себя от того, чтобы возразить, что его "непроверенные" теории помогали им выживать больше двух лет, и что среди его собственных сил было только семеро раненых и ни одного погибшего за сегодняшний день, в то время как Гвардия потеряла около семи процентов состава.
– Да, сэр, – сказал он.
– Кроме того, нарушение отданных вам приказов – это серьезный факт. Субординация должна соблюдаться любой ценой. Если офицеры перестанут соблюдать дисциплину, начнут выбирать, какие приказы выполнять, а какие – нет, то распространение такого поведения на рядовой состав станет вопросом времени, и тогда Легион перестанет существовать. Это будет просто толпа разбойников. Вы понимаете это?
– Я понимаю, сэр, – ответил Тави.
– Тем не менее… – Арнос снова покачал головой и вздохнул. – Благодаря проявлению вашей инициативы сегодня были спасены жизни людей, капитан. Так что я прощаю ваше неповиновение, – его взгляд стал тверже. – На этот раз.
Тави кивнул.
– Да, сэр.
Арнос взял другой лист бумаги со стола, сложил его втрое и протянул. Тави взял его.
– Ваши приказы, – сказал Сенатор
– Да, сэр.
– Свободны.
Тави отсалютовал и развернулся на каблуках, собираясь выйти. Когда он дошел до двери, Арнос окликнул:
– Капитан.
Тави развернулся.
– Сэр.
Арнос сказал:
– Капитан Налус попросил меня поблагодарить вас, что прислали Трибуна Медицины и целителей Первого Алеранского для помощи раненым. Они спасли много жизней, которые в ином случае могли быть потеряны.
– Не стоит благодарностей, сэр. – Он приостановился на секунду и добавил, – В конце концов, мы на одной стороне.
Арнос положил следующую страницу на стопку куда сильнее, чем требовалось.
– На этом все, Капитан.
– Да, сэр, – сказал Тави и покинул кабинет.
Арарис последовал за ним, когда Тави вышел из здания и направился к лошадям.
– Что это? – Тихо спросил Арарис, когда они сели на лошадей.
– Наши приказы, – ответил Тави. Он изо всех сил боролся с тошнотой, разворачивая бумагу и читая ее. Его лошадь нетерпеливо танцевала на месте.
– Ох, – сказал он. – О, великие фурии.
Арарис нахмурился и склонил голову.
– Он отправляет нас стеречь гражданских, – тихо сказал Тави. – Первый Алеранский должен проследовать на поле к востоку отсюда. И…
Его голос сорвался, и он не смог снова заговорить. Он затряс головой и передал бумагу сингуляру. Он не смотрел на то, как тот читает. Он не мог оторвать взгляд от семей, сбившихся в кучу на площади, бледных, молчаливых и напуганных.
Голос Арариса звучал неуверенно из-за шока и неверия, когда он зачитал вслух последние слова приказа.
– …туда, – произнес он, – для казни.
