Глава 17

Стекимо Стузиан растерянно озирался по сторонам. За годы службы в корпусе Крылатых Гонцов он дважды посещал Речной Ключ — Воровву. И теперь не мог опомниться от потрясения — так страшно изменился прекрасный город.

Не так уж и долго серые хозяйничали в Воровве. Но дел натворить успели. Почти все окна заколочены или, наоборот, выбиты, многие двери сорваны с петель. Большинство магазинов разграблены. Храмы разрушены чуть ли не до основания — их бомбили в первую очередь. Улицы обезлюдели — добрая треть горожан загнана в бараки для военнопленных, а остальные получили лютейший комендантский час.

Правда, население уже потихоньку выползает из домов. Отгремели пушки и барабаны, сдались последние серые, засевшие в городской ратуше, и по улицам мерно затопали могучие дэвкаци. Волосатые гиганты скрупулезно обшаривают отвоеванный город, почти не обращая на горожан внимания. Резкий, отрывистый язык серых сменился рокочущими словами дайварани.

Стекимо сопровождает вождя Огненной Горы — Хабума Молота. Убеленный сединами великан получил при штурме два пикейных ранения, но шагает бодро, словно вовсе не замечая этих комариных укусов. Торир Дом тоже не обращает внимания на пулю, засевшую в его необъятном пузе. О перевязке озаботился только Лампераз Вешапи — пуля прошила ему щеку, раскрошила два зуба и засела в третьем. Теперь на лице угрюмого капитана прибавится еще один уродливый рубец.

Градоначальник Вороввы — низенький пухлый человечек с лицом перепуганного кролика — поминутно кланяется, явно уверенный, что дэвкаци устроят еще больший погром, чем серые. Стекимо уже битый час втолковывает ему, что клан Огненной Горы — союзники, но в ответ получает лишь очередную порцию испуганных поклонов.

— Большой вождь Хабум явился в Рокуш по приглашению его величества короля Обелезнэ! — устало твердит Стекимо. — Большой вождь — друг! Стекимо Стузиан — Крылатый Гонец, посланный королем на остров Огненной Горы! Дэвкаци нужен отдых и продовольствие — потом дэвкаци поплывут дальше, во Владеку!

Паренек сам не замечал, что говорит в манере дэвкаци — сторонясь местоимений. Очень уж устал за день.

Сейчас могучие корсары идут через особенно пострадавший квартал. Похоже, колдуны серых хорошо здесь потрудились — не дома, руины. Ни единого человека. Кое-где на стенах видна засохшая кровь.

Иссеченное рубцами ухо Лампераза дернулось, уловив слабый шорох. Гигант шагнул к когда-то двух-, а теперь полуэтажному дому, прислушался и спокойно начал разгребать полуобгоревшие балки.

— Что делает Лампераз? — лениво почесал брюхо Торир. — Зачем копается в мусоре?

Лампераз ничего не ответил. Он легко отбросил в сторону тяжелую дубовую дверь, и вытащил за шкирку мальчика лет пяти-шести. Тот не закричал, не заплакал — только мелко-мелко задрожал. На щеках — подсохшие дорожки слез.

— Лампераз нашел маленького человека, — доложил гигант, показывая добычу Хабуму. — Почему маленький человек здесь?

— Люди с серыми лицами… пришли… дом сломали… — чуть слышно прошептал мальчик, болтаясь в огромной ручище дэвкаци. Вырваться он даже не попытался.

— Плохо. А где родичи маленького человека?

— Папу забрали… маму забрали…

Лампераз задумчиво поднял мальчишку повыше, поскреб перевязанный подбородок и изрек:

— Может быть, предки маленького человека в бараках для военнопленных?

— В бараках?… - переспросил ребенок, удивленно рассматривая насечки на ушах огромного дэвкаци. — Правда… в бараках?…

— Пойдем с Ламперазом, узнаем, — предложил гигант, сажая мальчика себе на плечо. — В какую сторону надо идти?

— На восток, к порту, а там повернуть к северу, — ответил градоначальник, с выпученными глазами наблюдая происходящее.

Лампераз Вешапи молча кивнул и зашагал в указанном направлении. Босые ножищи вмиг заставили брусчатую мостовую вздрагивать и трястись.

Зато мальчишка на плече дэвкаци уже не дрожал. Он сосредоточенно ощупывал ухо гиганта, донельзя изумленный заостренным кончиком и множеством ритуальных насечек.

— Зеньор Стузиан, скажите, почему эти варвары так хорошо говорят на рокушском? — пораженно прошептал градоначальник.

— Они не варвары, — устало ответил Стекимо.

Сельцо Ноянда, расположенное близ одного из крупнейших городов Рокуша — Энгерце. Раннее утро. Солнце едва поднялось, но на просторном поле уже кипит жизнь. Не обычная крестьянская жизнь — всех деревенских отправили за городские стены.

Нет, сейчас здесь строятся дивизии.

Пятьдесят тысяч человек пехоты, двадцать пять — кавалерии. Четыре тысячи артиллеристов и почти восемьсот орудий разного калибра. Равнина иссечена линиями окопов, артиллерийские позиции защищены высокими турами, солдатские колонны выстроены в каре. Все ждут серых — они уже на подходе, баталия начнется вот-вот.

В штабной палатке собрались усатые офицеры, внимательно глядя на карту. Рыхлый старик с повязкой на глазу негромко говорит, время от времени поправляя треуголку:

— …здесь у нас пойдут ваши карабинеры, зеньор Кодоман…

— А-а… — невнятно промычал названный бригадир. — Справим, ваше сиятельство…

— …а вас, зеньор Адвансен, попрошу сейчас отвести ваш корпус к северу и западу. Вас мы оставляем в резерве.

Генерал-аншеф Лигорден решил выделить в резерв довольно значительную часть войск — почти треть от общего количества. Причем держать их так далеко позади, чтобы противник не смог ни причинить потерь огнем, ни провести охват на тот или другой фланг. Корпус генерал-майора Адвансена будет защищать фланги от далекого обхода, а ближе к концу сражения, когда наступающий уже разовьет план битвы и задействует большую часть сил, резерв будет использован для встречной атаки. Этот внезапный нажим свежих сил может… нет, просто обязан заставить серых попятиться!

— Так точно, ваше сиятельство! — козырнул Адвансен. — Разрешите исполнять?

— Исполняйте. Зеньоры офицеры…

Усатые военные обратили почтительные взгляды к главнокомандующему.

— Прошу вас сейчас, зеньоры офицеры… — тяжело произнес Лигорден. — Как бы ни обернулось дело… пусть всяк из вас помнит Хобокена. Он научил нас без жалоб сносить голод, холод и саму смерть, когда дело шло о победе и славе народа Рокуша. Ради этой памяти призываю вас сегодня если не победить, то хотя бы спасти честь рокушского оружия! Да не увидит враг наших спин!

К западу от Ноянды, среди небольших холмов, выстраивается другое войско — в мундирах мышиного цвета. Почти никакой кавалерии, но зато больше ста шестидесяти тысяч пехотинцев. А еще сотня всадников на вемпирах, триста пеших колдунов и двести пятьдесят артиллерийских орудий.

Штаб серых разместился не в шатре, а на открытом воздухе, вокруг карты, расстеленной прямо на траве. Дюжина колдунов в оранжевых плащах почтительно стоят полукругом, а трое в красных — сидят, скрестив ноги.

Среди красных плащей сильно выделяется Горран Ледяной Меч. Высокий, широкоплечий, он всегда носит под плащом еще и плотную хламиду из особой несгораемой ткани. Из-под глубокого капюшона виднеются только глаза — огненно-красные, горящие, жутковатые. От этого колдуна стараются держаться подальше — Горран всегда окружен облаком сухого холодного воздуха, буквально вытягивающего тепло из тел.

Двое других — Тигран Клинки и Маркаттабок Безмозглый — выглядят достаточно обычно. Тигран — среднего роста, сухощавый, за спиной две катаны крест-накрест. Маркаттабок — невысокий, совершенно лысый, с водянистыми, почти рыбьими глазами.

Но общее внимание сейчас приковано к главнокомандующему. Астрамарий Целебор Краш, Первый Маршал Серой Земли. Единственный из маршалов, не входящий в Совет Двенадцати и не являющийся колдуном. Возможно, он вообще не серый… или даже вообще не человек!

Астрамарий восседает на полковом барабане, выпрямившись так, словно проглотил стальную линейку. Полы алой мантии подметают землю, ладонь в кольчужной перчатке держит сухую веточку, бродящую туда-сюда по карте.

Выражения лица не видно — его прячет глухой шлем. Макушка остроконечная, загибающаяся назад. Действительно похоже на страшный палаческий колпак, только не обычный матерчатый, а откованный из железа.

— Надеюсь, присутствующие здесь хорошо позавтракали? — послышался приглушенный голос Астрамария.

Ответили ему нестройно, но утвердительно. Все — ну хорошо, почти все — колдуны уже успели перекусить.

Завтракал ли сам маршал, спрашивать никто не стал. Если Астрамарий Целебор Краш и ест что-нибудь, этого еще никто не видел.

— Повелитель Астрамарий! — крикнул караульный мушкетер. — Разрешите доложить, явился…

— С дороги! — рявкнули на него.

К месту совещания шагает диковинное существо — полуптица-получеловек. Правда, с каждым шагом перья исчезают, а крылья обращаются в руки. К моменту, когда этот жутковатый гибрид подошел к расстеленной карте, он уже стал самым обычным человеком.

Колдуном в красном плаще.

— Скайлер Тысяча Лиц, — безучастно назвал его имя Астрамарий. — Что-то случилось под Владекой? Маршал Ригеллион направил тебя сюда доложить о победе?

— Повелитель Ригеллион убит, — скривился Скайлер.

Колдуны невольно ахнули, с подозрением глядя на нежданного гонца. Ригеллион Одноглазый, первый среди колдунов-боевиков… и убит?! Кто, как сумел его прикончить?!

— Говоришь, повелитель Ригеллион мертв?… - недоверчиво пробормотал Горран. Воздух вокруг него начал ощутимо нагреваться.

Оранжевые плащи зашептались. Если Ригеллион Одноглазый и в самом деле погиб, один из двенадцати серых плащей освободился. И всем известно, что Горран Ледяной Меч входит в число наиболее вероятных кандидатов на повышение. Кроме него претендовать на это место могут разве что Кодера Ясновидящая и Амгай Пустыня.

— А что с Владекой? — сухо спросил Астрамарий. — Она взята?

— Нет, — мотнул головой Скайлер. — Войско разбито. Большая часть колдунов перебиты. Мне пришлось бежать.

Колдуны заахали еще недоверчивее. Тигран Клинки вскочил на ноги, с силой топнув оземь, открыл было рот… но тут же плюхнулся на место, скрестив руки на груди. Правое веко гневно задергалось.

— Нерадостные известия, — признал Астрамарий, дождавшись, пока колдуны успокоятся. — Как именно это произошло?

Скайлер Тысяча Лиц вздохнул, глядя куда-то в сторону, и неохотно принялся рассказывать обо всем, что видел под Владекой. Его слушали, затаив дыхание.

Пока речь шла о начале осады, колдуны не выказывали удивления. Все и раньше знали, что Рокат-Каста — апогей фортификационного искусства, доверху напичканный мощнейшими артиллерийскими орудиями. Неудивительно, что взять ее было нелегко даже серым. Правда, непонятно, откуда там появилось защитное поле, но мало ли — может, опять кииги влезли с непрошеной благотворительностью? Эти горные карлики уже не раз подкладывали серым свинью…

Зато когда Скайлер добрался до открытия портала, из которого явились летающий остров и лавина удивительных всадников в серебристых доспехах… Колдуны зашумели, запротестовали — кое-кто даже громогласно предположил, что Скайлер просто-напросто лжет!

— Что это за ересь?! - возвысил голос какой-то оранжевый плащ. — Откуда такое могло явиться?!

— Из другого мира? — предположил Астрамарий.

— Из Лэнга?! Чушь! Лэнг не стал бы помогать…

— Из другого. Не из Лэнга.

— А разве есть еще какие-то миры, кроме человеческого и демонского? — искренне удивился Тигран.

Его недоумение разделили и прочие. Серая Земля не слишком-то преуспела в межпространственных перемещениях, поэтому большинство колдунов низших уровней даже не подозревает о том, что Рари и Лэнг — отнюдь не единственные миры в бесконечной Метавселенной. А те, кто в курсе, не придают этой информации большого значения — какой прок с бесполезных знаний? Им и своего мира более чем достаточно.

— Сейчас это не имеет значения, — качнул шлемом Астрамарий. — Нас должны заботить практические нужды. Ты говоришь правду, Скайлер?

— Только правду. Как только сражение закончилось, я сразу полетел сюда, чтобы доложить. Прошу прощения за некоторую задержку — я не знал точно, где вас искать…

— Понятно, — задумчиво произнес Астрамарий. — Да, неожиданный поворот. Кампания может оказаться более сложной, чем я предполагал вначале. Впрочем, здесь нет ничего удивительного. Война почти никогда не идет в точности так, как предполагается изначально.

— Почему? — спросил Маркаттабок Безмозглый. Превосходный колдун, но чисто формальный генерал, он очень плохо разбирается в военных реалиях.

— По множеству причин. Колонны на марше часто ошибаются на целые часы, причем порой нельзя даже определить — что вызвало задержку. Часто возникают препятствия, которые невозможно было предвидеть заранее. Часто неприятельские отряды оказывают гораздо большее сопротивление, чем рассчитывалось предварительно, а наши, напротив, обманывают ожидания, сражаясь хуже, чем могут. Часто возникают непредвиденные проблемы со снабжением, порождающие множество дополнительных трудностей. Скверная погода, голод, болезни, дикие звери, партизаны — все эти мелкие затруднения присутствуют всегда. И задача командующего — не дать им приобрести слишком значительного влияния на проводимые операции. Судя по всему, маршал Ригеллион с этой задачей не справился.

— Там было нечто большее, чем просто мелкое затруднение… — проворчал Скайлер.

— Пусть так. Теперь это уже не имеет значения — нет смысла разбирать ошибки покойников. Нас должно волновать то, что происходит здесь и сейчас. Сегодня разобьем Лигордена. Завтра двинемся исправлять промах Ригеллиона.

— А какими силами мы располагаем здесь? — поинтересовался Скайлер.

— Порядочными. По численности мы превосходим Лигордена более чем вдвое. Правда, у них много кавалерии и артиллерии — что плохо для нас. Согласно классическому расчету, кавалерист в нормальном бою равен пятерым пехотинцам, а пушка среднего калибра — сотне пехотинцев. Конечно, этот расчет действует далеко не во всех случаях. При обороне в укрепленных или даже горных позициях возрастает значение артиллерии — там ее легко прикрывать. Как известно, артиллерия очень разрушительна, но наименее подвижна и нуждается в большом количестве людей для прикрытия — без этого ее легко потерять. Отсюда проистекает другой серьезный недостаток — артиллерийские орудия, в отличие от солдат, могут быть захвачены и использованы противником. Однако без артиллерии все равно труднее обойтись, чем без кавалерии — артиллерия гораздо сильнее в деле истребления, и ее действия тесно слиты с действиями пехоты. Кавалерия же ускоряет течение боя, делает войска более мобильными, позволяет легче догнать врага и — при необходимости — отступить. Однако в малодоступной местности, в лесах и горах ценность кавалерии резко падает — по-настоящему все ее достоинства раскрываются только на равнине. К сожалению, Лигорден это тоже понимает, поэтому и навязал нам сражение именно здесь — на совершенно плоском участке местности.

— А чему в бою равен колдун? — с интересом спросил Тигран.

— Здесь тоже давным-давно существует классический расчет. Конечно, разные колдуны применяются в разных условиях — в одной ситуации полезен пиромант, в другой больше пригодится метаморф. Но если усреднить, то получим примерно следующий расчет. Фиолетовый плащ — это всего-навсего три-четыре пехотинца, синий — уже семь-восемь, голубой — десять-пятнадцать, зеленый — пятьдесят-шестьдесят, желтый — двести-триста, оранжевый — одна-две тысячи, красный — пять-десять тысяч, серый — двадцать или даже тридцать тысяч солдат. То есть низшие уровни относительно слабы и малополезны, но зато высшие в одиночку могут заменить целые полки, дивизии, даже корпуса. Однако и этот расчет лишь усредненный и действует далеко не во всех случаях. Порой и для колдунов бывают ситуации, когда их ценность падает до нуля… или даже достигает отрицательной величины. Я сейчас говорю о приснопамятном Дорилловом ущелье.

Колдуны шумно засопели, а из-под капюшона Горрана вовсе заструился дымок. Дориллово ущелье, «Мертвую Голову» и Железного Маршала без нужды стараются не вспоминать.

— Теперь обратимся сюда, — указал веточкой на карту Астрамарий. — Как я уже говорил, Лигорден не зря навязывает нам сражение именно здесь. Нам было бы выгоднее сражаться на трудной пересеченной местности, где кавалерии и артиллерии Лигордена пришлось бы тяжело. Здесь же преимущество местности на стороне противника. Конечно, абсолютной равнины на свете не существует, однако данная местность достаточно к ней близка. В результате у обеих сторон есть отличный обзор и прекрасный доступ. Однако в данный момент наша позиция все же лучше, поскольку мы расположились на холмах. Вероятно, Лигорден тоже предпочел бы расположиться именно здесь — но не смог, потому что именно с этой стороны наступали мы. Так что мы имеем обычные преимущества возвышенности — более широкий кругозор и лучшие условия для стрельбы. А также преимущество в обороне, но это нас уже не интересует — мы атакующая сторона.

— Значит, Лигорден слабый тактик, раз не расположился на холмах, повелитель Астрамарий? — противно улыбнулся Маркаттабок.

— Разве я это сказал? — повернул к нему безликий шлем маршал. — Я ничего подобного не говорил, не нужно перевирать мои слова. Полководец может повлиять далеко не на все, на что хочет. Так, численность армии — данная величина, и нисколько не зависит от умений и желаний командующего. Храбрость, выучка и прочие качества самих солдат тоже должны подготавливаться до начала собственно боевых действий. Нет, командующий может и должен влиять лишь на три условия, обещающие победу. А именно — внезапность, охват и преимущества местности. И как раз местность Лигорден подобрал блестяще, что нельзя не оценить. Заполучить себе выгодную возвышенность, на которой сейчас разместились мы, он просто не имел возможности. Посмотрим, как он использует два других условия. Вообще, в качестве примера блестящего использования всех трех условий я могу привести все тот же пример с Дорилловым ущельем. Там маршал Хобокен воспользовался всеми возможностями, что только были в наличии, и провел совершенно безупречную комбинацию, что не может не вызывать моего уважения.

— В Дорилловом ущелье он не победил… — проворчал Горран. — Он всего лишь добился ничьей.

— Всего лишь? — развернулся теперь к нему Астрамарий. — При двадцатикратном численном превосходстве ничья — это не ничья. Это лучший результат, которого только может добиться полководец. К тому же в результате неприятельские вооруженные силы были уничтожены подчистую, а Рокуш успешно отразил вторжение агрессора. Я называю это победой.

— Но вооруженные силы Рокуша тоже были уничтожены…

— Не Рокуша. Всего лишь Хобокена. Вооруженные силы Рокуша, пусть в то время значительно сокращенные, все же превосходили по численности одну только дивизию «Мертвая Голова». Не забывайте, что завоевание государства означает прежде всего его обезоруживание. Государство должно быть лишено возможности оказания сопротивления. А следовательно, следует разрушить три основных элемента — армию, территорию и волю. Армия должна быть уничтожена. Это не значит, что нужно непременно убить всех солдат до последнего — достаточно привести войско в состояние, в котором оно уже не способно представлять угрозы. Сейчас мы успешно проделали это в Ларии и примерно вполовину — в Рокуше. Населенная территория должна быть завоевана и стать полностью подконтрольной, потому что она может породить новые войска. Это мы тоже успешно проделали в Ларии, но в Рокуше процесс пока что только начался. Уничтожить волю же означает привести к покорности правительство и народ захваченной страны — иначе сопротивление может разгореться снова. Иногда при помощи внешних союзников. Это мы еще не окончательно завершили в Ларии и даже еще не начали в Рокуше.

— В таком случае я не понимаю, к чему мы вообще поперлись в Рокуш, прежде чем окончательно смяли Ларию, — брюзгливо заметил Горран. — Не лучше ли было бы действовать методически, постепенно? В этом году обосновались бы в Ларии, утвердились бы, перезимовали, а следующей весной спокойно в Рокуш…

— Нет. Лария и Рокуш — родственные государства, их многое связывает. Завоевание их — единый процесс. А всякое завоевание должно быть выполнено как можно скорее. Всякая рассрочка не облегчает, а только затрудняет завоевание. Если мы вообще можем завоевать цель, то мы можем завоевать ее быстро, без проволочек и промежуточных остановок. Если же не можем — остановки нам ничего не дадут, а только навредят, поскольку обороняющийся выигрывает от них не менее, а даже более, чем мы сами. Здесь уместно сравнение с широким рвом. Перепрыгнуть его одним прыжком нелегко, но попытка перепрыгнуть его двумя прыжками приведет лишь к падению на дно.

— О-о-о, теперь я понимаю… — задумчиво покивал Горран. — А как вы думаете, повелитель, каковы тогда дальнейшие планы владыки Бестельглосуда? Что он предпримет после покорения Рокуша?

— Простейшая логика диктует немедленное нападение на Кентавриду. После падения Рокуша она останется единственной серьезной силой в Нумирадисе. Если Бестельглосуд по каким-то причинам не поймет этого сам, я постараюсь его переубедить.

Разговор слегка затянулся. Колдуны начали обмениваться опасливыми взглядами — сегодня маршал Астрамарий поразительно словоохотлив. За какой-то час он сказал больше слов, чем за всю предыдущую восьмицу. Верный признак того, что главнокомандующий все же крепко раздосадован поражением под Владекой.

А на поле боя уже вовсю гремит канонада. Пока что стороны не идут на прямое столкновение, ограничиваясь обменом выстрелами, но так будет продолжаться недолго.

Астрамарий Целебор Краш поднялся на ноги и бесстрастно произнес:

— Надеюсь, все помнят план наступления. Маркаттабок с малыми силами сдерживает левый фланг Лигордена, не стремясь нанести им серьезного урона, но угрожая главным силам и лишая возможности перебросить войска на другое направление. Наши основные силы во главе с Горраном нанесут решающий удар по правому флангу. Я первое время буду руководить из тыла, а ближе к середине лично введу резервные корпуса. Скайлер, тебя я здесь не ждал, но присоединяйся тоже. У тебя красный плащ — ты не будешь бесполезен.

— Смею надеяться, — хмыкнул биометаморф, вмиг отращивая огромные перепончатые крылья. Правда тут же изменил решение. Крылья исчезли, зато ноги сменились десятком длинных поблескивающих щупальцев. — М-м-м, что же выбрать, что же мне сегодня выбрать…

— Выбирай что угодно, только поскорее.

Б-буууууухххххх!!!

Колдуны нервно дернулись — осколочный снаряд разорвался совсем близко от шатра. Астрамарий Целебор Краш равнодушно повернул шлем и глухо произнес:

— Рокушцы напоминают, что уже заждались. Что ж, командуйте.

Колдуны забормотали слова почтения, кланяясь маршалу, и двинулись к своим корпусам. Задержался только Тигран Клинки — приложил ладонь ко лбу, пристально вглядываясь вдаль.

Астрамарий поглядел в том же направлении. По полю несется столб пыли — и на редкость быстро несется.

— Что это? — спросил маршал. Сам он не смог различить деталей на таком расстоянии, но зрение Тиграна намного превосходит обычное человеческое.

— Это… человек… — медленно ответил колдун.

— Быстро бежит, — ничуть не удивился Астрамарий. — Кто-то из наших колдунов?

— Нет… это не серый…

— Рокушец?

— Тоже нет… у него красная кожа…

— Закатонец? Откуда здесь закатонец?

— Не знаю…

— Подозрительно. Тигран, тебе особое задание. Отлови-ка мне этого живчика.

Колдун молча кивнул. Маршал Астрамарий выбрал правильного человека — когда дело касается скорости, мало кто может соперничать с ним, Тиграном Клинки.