Глава 37
Говорю вам — все зло в мире происходит от ветряных мельниц!
Дон Кихот Ламанчский
— Перед нами Каббасиана, Герцогство Ордена! — торжественно провозгласил лод Гвэйдеон, указывая бронированной рукой на открывающуюся впереди панораму.
Семь с половиной дней коцебу плыл по воздушному океану Каабара. Империя Кахала, королевства До, Хурв и Личлиорр, десяток Благородных Домов и Озерное Королевство — территории, которые пришлось пересечь. И вот сегодня утром, едва на востоке брызнули первые лучи солнца, на горизонте показалась Каббасиана.
Вотчина Ордена Серебряных Рыцарей.
Теперь коцебу предстояло еще примерно полчаса лететь до Академии Ордена. Центр и основа государства. В Каббасиане нет столицы в привычном понимании этого слова — есть лишь академия, в которой обучаются послушники. Герцогство невелико по размерам — средний Благородный Дом, не более того. По численности населения же оно не дотягивает и до этого — во всей Каббасиане не наберется и двадцати тысяч жителей. По большей части это обычные вилланы, снабжающие Орден продуктами своего труда.
В Каббасиане, по сути, отсутствует какая-либо государственная структура. Герцогство Ордена уютно расположилось в самом центре обитаемого материка Каабара, чуть севернее экватора, и в ус не дует, даже не думая обзаводиться такими непременными принадлежностями любого государства, как полиция или армия. Функции первых успешно выполняют послушники, обучающиеся в Академии, — своего рода «практические занятия».
Ну а с армией и того проще — на Каббасиану попросту не осмеливаются нападать. Да, рыцари Ордена рассеяны по всему Каабару, в самой стране их обычно немного, но… но это даже еще хуже. Великий Магистр Ордена немедленно объявит крестовый поход против святотатцев, осмелившихся покуситься на его вотчину. В королевстве-агрессоре мгновенно воцарится хаос — паладины, находящиеся в его пределах, устроят незадачливому королю кровавую баню. А все соседние королевства радостно бросятся грабить дурачка, поссорившегося с Серебряными Рыцарями.
Обктамерон отключили, как только коцебу пересек границу Каббасианы. Летающий дом стал видимым. И его уже встречали — лод Гвэйдеон отправил послание своим, едва только оказался на Каабаре. Сейчас в тени бронзового диска скакали двенадцать паладинов — серебристые всадники мчались подобно вихрю, не отставая ни на шаг. Керефовые перчатки вскидывались кверху, приветствуя Генерала и Четвертого Посланника.
Академию Ордена построили еще при лоде Каббасе, пятьсот лет назад. С тех пор она не раз модернизировалась и реконструировалась, пока не превратилась в одно из каабарских «чудес света». Больше ста двадцати метров в высоту, свыше пятисот метров в длину и ширину, внешне напоминает французский готический собор «пламенеющего» стиля. Бесконечное многообразие стекла и ажура, изобилие бельведеров, фронтонов и прочих декораций, дополнительные ребра в сводах для узоров в форме звезды… У врат стоят две огромные мраморные статуи — паладины в позе часовых. Лучшие зодчие Каабара приложили руку к этой окаменевшей опере. Паломники приезжают за полмира, чтобы только посмотреть на чудо и славу Ордена.
С высоты хорошо было видно, как много здесь подсобных помещений и построек. Вокруг академии возвышаются каменные стены — посещение строго регламентируется. В главное здание и вовсе допускают только членов Ордена — там хранятся самые потаенные секреты, вроде того же керефа. Именно в академии находятся удивительные плавильни и кузницы, на наковальнях которых рождается чудесное оружие и доспехи.
Обучение послушников по большей части ведут ветераны Ордена. Те, что слишком состарились для боя, но все еще сохранили достаточно сил, чтобы передавать опыт молодежи. Лод Вайлиган — непревзойденный наездник. Лод Анниг — лучший мастер рукопашного боя. Лод Тихранет — чемпион среди фехтовальщиков. Лод Мариз — некогда бывший сильнейшим человеком на Каабаре. Лод Вирод — мудрый старик, знающий все секреты и повадки нечисти. Лод Цератен — книгочей и богослов, обучающий послушников всевозможным наукам. Лод Марелик — учащий послушников передавать мысли на расстояние. Лод Хидеозис — открывающий им тайны чудесного исцеления голыми руками. Лод Меганек — самый меткий арбалетчик этого мира.
— Добро пожаловать в Каббасиану, святой Креол! — гордо воскликнул лод Гвэйдеон, когда коцебу пошел на посадку. — Взгляни, нас уже встречают!
Летающий особняк приземлился на фасадной площади — огромной плоскости, покрытой чистейшим мрамором превосходнейшего качества. Здесь проходили парады и триумфальные шествия, здесь принимали почетных гостей (в первую очередь королей), здесь мальчишек посвящали в послушники, а по окончании послушничества — в паладины.
И сейчас здесь стояла ровная шеренга совершенно одинаковых серебряных статуй. Тысяча шестьсот двадцать пять Серебряных Рыцарей, выстроившихся пятерками. Шлемы-капюшоны опущены, их хозяева опираются на длинные керефовые мечи, все стоят совершенно неподвижно, не двинутся, не шелохнутся.
Коцебу не стал ввинчиваться в землю. Креол по-хозяйски посмотрел на великолепный мрамор, устилающий всю площадь, и скомандовал остановиться на поверхности. Шамшуддин ювелирно приземлил диск, даже не поцарапав зеркальное покрытие.
Первым по трапу сошел лод Гвэйдеон. И серебряные статуи мгновенно ожили — мечи в едином движении взметнулись вверх, салютуя Генералу. Паладин, чеканя шаг, прошел вдоль шеренги к левому флангу и встал там, возглавляя строй.
— Святой Креол! — звонко провозгласил он. — Орден Серебряных Рыцарей построен! Паладины ожидают твоего приказа!
— Шамшуддин, идешь? — повернулся к маргулу Креол.
— Верховный, я вообще-то официально мертвый, — озабоченно заглянул в носик кофейника тот. Оттуда лениво вытекла темно-коричневая капля.
— Чего?
— Умер я, умер, — хмыкнул Шамшуддин. — И давно. Это ты у нас воскрес во плоти, а я и сейчас все еще мертвый.
— И?…
— …и имею законное право на отдых. Вечный. Так что войска принимай сам, а я лучше еще каваха выпью. Хуберт, почему кофейник пустой?! Наполнить немедленно!
Креол озадаченно нахмурился, но потом растянул губы в понимающей улыбке, кивнул и ступил на трап. Ради такого случая он облекся в парадное одеяние — длинная рубашка с короткими рукавами, стянутая поясом, концы которого спускались до ног, широкая накидка, прикрепленная пряжкой на одном плече, два шарфа крест-накрест через грудь, плотный плащ цвета беззвездной ночи, кожаные сандалии, золотой обруч-диадема, от которого сзади опускались две вышитые ленты.
Церемониальное облачение Верховного Мага Шумера.
Он неторопливо шествовал по площади. Черный обсидиановый посох с мерцающим набалдашником ритмично постукивал по мрамору. С каждым шагом еще пять голов в керефовом шлеме поворачивались направо, глядя вслед прошедшему магу. Стояла такая тишина, что стук посоха звучал подобно ударам молота по наковальне. Казалось, что паладины даже не дышат.
Архимаг сделал ровно триста двадцать пять шагов, пройдя вдоль всей шеренги. Дойдя до лода Гвэйдеона, он коротко кивнул и встал рядом. Генерал поднял на вытянутых руках Белый Меч и выкрикнул:
— Салютую!
— САЛЮТУЮ!!! — мгновенно прогремело из полутора тысяч глоток. Полторы тысячи мечей взметнулись к небесам.
— Святой Креол! — воскликнул лод Гвэйдеон. — Се — Орден Серебряных Рыцарей, посвятивших жизнь служению Пречистой Деве! Прими же нашу клятву верности, возьми Орден под свою руку и укажи нам новые цели!
— Принимаю, беру… и укажу, — благосклонно подтвердил Креол.
— Я, лод Гвэйдеон, Серебряный Рыцарь и Паладин Девы, клянусь вечно исполнять любое твое слово, святой Креол, как то было заповедано мне Пречистой Девой!
Вслед за клятвой Генерала последовало громовое:
— Я, ЛОД [имя каждый называл свое], СЕРЕБРЯНЫЙ РЫЦАРЬ И ПАЛАДИН ДЕВЫ, КЛЯНУСЬ ВЕЧНО ИСПОЛНЯТЬ ЛЮБОЕ ТВОЕ СЛОВО, СВЯТОЙ КРЕОЛ, КАК ТО БЫЛО ЗАПОВЕДАНО МНЕ ПРЕЧИСТОЙ ДЕВОЙ!
Шамшуддин, наблюдавший за всем этим с балкона коцебу, недовольно поморщился и начал ковырять в ухе. Акустика на площади была такая, что даже падение булавки отзывалось гулким звоном. Маргул — существо не совсем живое, но оглушить его можно так же, как любого другого.
А вот Креол остался полностью невозмутим. Только поправил комочки ваты в ушах и тихо спросил у лода Гвэйдеона:
— Мне полагается что-то сделать?
Паладин на миг задумался. До сего дня подобных церемоний ни разу не проводилось, приходилось импровизировать на ходу.
— Полагаю, следует поступить так, как положено новоизбранному Генералу, — предложил он. — Отсалютуй им мечом… посохом, святой Креол и повторяй за мной…
Архимаг выкинул вперед руку с посохом. Обсидиановая палка брызнула во все стороны ослепительными лучами, озарив площадь и паладинов светом удивительной чистоты. Серебряные Рыцари откинули шлемы — суровые обветренные лица преданно взирали на Четвертого Посланника Пречистой Девы. Светлокожие и темнокожие, молодые и старые, брюнеты и блондины, седые и лысые, все (кроме самых юных) с одинаковыми аккуратными усами и бородками-«паладинками».
— Я принимаю вашу клятву! — прогремел архимаг вслед за подсказывающим слова Генералом. — Своей честью и своим мечом клянусь всегда хранить заветы Пречистой Девы и соблюдать Кодекс Ордена! И да пребудет со мною Свет!
Паладины вновь отсалютовали мечами. Тысяча шестьсот двадцать пять мечей одновременно взметнулись к небесам, отдавая честь новому главе Ордена.
Церемониальная часть окончилась. Лод Гвэйдеон быстро отдал несколько распоряжений, а затем сказал:
— Святой Креол, на сегодня у нас запланировано еще несколько мероприятий. В твою честь будет дан торжественный обед, а после него состоится посвящение послушников, окончивших обучение в этом году.
— О? — заинтересовался Креол. — А сколько их?
— Семьдесят один.
— Отлично! — потер руки маг. — Еще семьдесят… отлично! Кстати, а где ваш Великий Магистр?
— Увы, он уже много лет не выходит из здания, — вздохнул лод Гвэйдеон. — Лод Нэйгавец, Великий Магистр Ордена, страдает от тяжелого недуга и не способен передвигаться самостоятельно. Но он будет очень рад, если ты посетишь его в его келье, святой Креол.
Креол пообещал.
День выдался очень насыщенным. Шамшуддин, хитровато посмеиваясь, с самого начала самоустранился от всех хлопот — он спокойненько сидел на балконе, попивал кофе и с любопытством разглядывал царящую суматоху. Паладины собирались в поход.
В конюшнях последний раз осматривали и вычищали коней. Могучие суухские рысаки вновь надевали узду и седло — отдых в родной Каббасиане закончился, впереди ожидали дороги и битвы. Паладины подготавливали своих коней и снаряжение самостоятельно — они не привыкли полагаться в таких вещах на лакеев. Настоящий паладин заботится о себе сам, и только сам.
На торжественном обеде было весело. Паладины пили вино, оглушительно стуча огромными кубками, произносили тосты и спичи, пели баллады и декламировали стихи собственного сочинения. В этой части церемонии лод Гвэйдеон сидел мрачнее тучи — его способности к стихосложению по-прежнему колебались где-то возле нулевой отметки.
После обеда на площади вновь выстроилась шеренга воинов. На сей раз — сплошь безусая молодежь, совсем недавно окончившая обучение. Семь десятков молодых послушников, несколько лет готовившихся к этому торжественному моменту. Они смотрели на Креола широко раскрытыми глазами — ни один из ныне живущих паладинов не мог похвастаться честью быть принятым в Орден в присутствии живого Посланника!
— Их посвящение должно было состояться еще пять дней назад, — негромко сообщил лод Гвэйдеон. — Но Великий Магистр решил отложить его до твоего прибытия, святой Креол. Могу ли я начинать?
— Что?… Да, конечно, — рассеянно отозвался маг.
Раз в год Генерал непременно посещает Каббасиану, чтобы посвятить новую партию послушников в паладины. Седоусый воин в серебристых доспехах встал перед шеренгой молодых парней, одетых в простые серые робы, и скомандовал:
— Преклоните колени!
Семьдесят послушников одновременно опустились на правое колено, благочестиво опустив очи долу. Лод Гвэйдеон подождал несколько секунд, прислушиваясь к словам своей богини, а затем отдал новую команду:
— Внимайте!
Послушники словно бы превратились в коленопреклоненные статуи. Минута текла за минутой, а они сохраняли абсолютную неподвижность. Но в глазах каждого с каждым мигом все больше разгорался чистый свет — сейчас с ними говорила сама Инанна. Богиня-покровительница собственноручно принимала новых членов своего Ордена.
Потом послушники начали подниматься на ноги. Один за другим они выпрямлялись и гордо поднимали голову — уже не послушники, но полноправные Серебряные Рыцари. В этом году отвергнутых не оказалось — все достойно проявили себя в обучении, всех богиня посвятила в паладины.
Молодым рыцарям принесли оружие и броню. Надевать обмундирование они научились давным-давно — все семьдесят в считанные секунды облачились в идеально подогнанные керефовые доспехи. Теперь они стали неотличимы от старших товарищей, глядящих на них со всех сторон.
— Поздравляю вас, паладины! — произнес лод Гвэйдеон, салютуя Белым Мечом. — Будьте верны и честны, храните заветы Пречистой Девы, соблюдайте Кодекс Ордена и вечно помните, чему вас обучили в этой академии! Всегда сражайтесь против Тьмы и порока, не знайте страха и сомнений, будьте готовы по первому требованию отдать жизнь, если то понадобится! Теперь это ваша судьба, и да пребудет с вами Свет!
Среди оружия, полученного молодыми паладинами, было копье-лэнс, походный топор, двойной арбалет, гольбейн и мизерикордия. Мечей же пока что не выдали. Лод Гвэйдеон лично подходил к каждому новобранцу, легонько касался его плеч Белым Мечом, и вручал блистающий клинок из чистого керефа — словно только сегодня откованный. На рукояти каждого можно было прочесть имя паладина — то самое, которое он получил из уст Пречистой Девы несколько лет назад, став послушником.
— Именем Ордена и Пречистой Девы я вручаю тебе этот меч и с ним титул лода! — провозглашал Генерал. — Не посрами же этих даров, паладин! Да пребудет с тобой Свет!
Постепенно все новички заняли места в самом конце длинной шеренги. Теперь число паладинов под командованием Креола составляло тысячу шестьсот девяносто семь, считая лода Гвэйдеона. Тысяча шестьсот девяносто семь истребителей нечисти.
Каждого из новобранцев приставили к одному из паладинов-стариков — первые три-четыре года молодые паладины будут перенимать опыт у мудрых ветеранов. Отправлять необстрелянных юнцов в свободное путешествие было бы верхом неблагоразумия — их обучение окончено, но практики пока что недостаточно. Вот ее они и будут набирать под наблюдением и руководством старших товарищей.
За посвящением новобранцев последовали другие мероприятия. Церемония за церемонией, обряд за обрядом, ритуал за ритуалом. Времени оставалось мало, а успеть надо было так много! Ведь Серебряные Рыцари впервые за многие века отправлялись в поход за пределы Каабара — в другую вселенную!
Паладины изо всех сил старались, чтобы Четвертому Посланнику понравилось у них в гостях. На человека, сразившего самого Близнеца, смотрели с таким благоговением, что даже непрошибаемый Креол слегка смутился. К страху и уважению он привык и относился к ним, как к должному, но боготворить его раньше не боготворили. Паладины не кланялись, не расшаркивались, в голосе не было слышно лести, но смотрели они так, что сразу можно было понять — прикажи им Креол перерезать себе горло, не задумаются ни на миг. Вероятно, так смотрели на своего повелителя асассины Старца Горы.
Уже смеркалось, когда Креол в сопровождении лода Гвэйдеона вошел в келью Великого Магистра Ордена. Точнее, кельей это помещение только называлось — на самом деле оно представляло собой уютный кабинет, совмещенный со спальней. Огромное окно выходило на фасадную площадь, позволяя Великому Магистру с удобством обозревать происходящее снаружи.
Лод Нэйгавец восседал в комфортном кожаном кресле. В камине пылал огонь, а правая рука Великого Магистра лежала на пухлом томике — священный Астаро. Креол мгновенно понял, почему этот человек никогда не покидал здания — лод Нэйгавец оказался калекой. У него отсутствовали обе ноги и часть живота — лишь целительское искусство паладинов и непререкаемая вера в свою богиню поддерживали его в живых.
Девяностолетний старик с длинными седыми волосами и светящейся плешью, похожей на монашескую тонзуру, был облачен в легкую тонкую накидку, а возле кресла стояло сложное приспособление, похожее на помесь детского стульчика с инвалидной коляской. С помощью этой штуковины лод Нэйгавец перемещался по комнате.
За ее пределы он не выходил уже несколько лет.
— Святой Креол, я рад видеть тебя в моей скромной обители, — надтреснутым голосом произнес Великий Магистр.
В его голосе все еще слышалась ушедшая мощь. Бывший Генерал до сих пор помнил былые походы и битвы. Взгляд Креола переместился левее — возле кровати расположились несколько хитроумных снарядов и тренажеров, приспособленных специально для безногого инвалида. Лод Нэйгавец упорно не желал смиряться с увечьем и по мере сил поддерживал в хорошей форме обрубок, оставшийся от тела. Несмотря на более чем преклонный возраст, он по-прежнему выглядел сильным и ловким.
Впрочем, большинство паладинов до самой смерти остаются воинами высшего класса.
— Оставь нас, лод Гвэйдеон, — попросил лод Нэйгавец.
Генерал чуть наклонил голову и тихо затворил за собой дверь. Два старика — Верховный Маг Шумера и Великий Магистр Ордена — посмотрели друг на друга. Маг пододвинул себе кресло и уселся напротив паладина. Две пары серых глаз скрестились взглядами.
— Подумать только, Генерал… — усмехнулся лод Нэйгавец, глядя на дверь, закрывшуюся за лодом Гвэйдеоном. — А ведь я по сей день помню, как посвящал этого мальчишку в паладины…
— С тех пор прошло немало лет… — задумчиво произнес Креол.
— О да, уже четыре десятка… Тогда Генералом был я… и мои костыли были тогда еще при мне… Мы ведь с тобой, кажется, сверстники, святой Креол?…
— Мне девяносто четыре.
— Ну, почти. Мне девяносто один, — усмехнулся лод Нэйгавец. — Удивительно, что я до сих пор жив — не спешит что-то Пречистая Дева меня призывать… Что ж, пусть пока лод Гвэйдеон помашет мечом, а я уж посижу в этом кресле…
Креол растянул губы в понимающей улыбке. После смерти Великого Магистра его место занимает Генерал, а паладины избирают из своих рядов нового военачальника. Мирный и военный лидеры. Однако Генералы, как правило, не стремятся продвинуться по служебной лестнице — лод Гвэйдеон искренне желал лоду Нэйгавецу еще долгих лет жизни, отнюдь не желая менять боевое седло на кресло у камина.
Лод Нэйгавец отличался бледной кожей — он родился в Зукабе, а там все бледные и сероглазые. Точнее, родился он там, где сейчас королевство Клюв Ястреба, но тогда оно тоже было частью Зукабы. Это потом уже лорд Юрвеллин Дай, приемный сын старого короля, управлявший южной провинцией, поднял бунт и сумел отделиться от метрополии. А спустя три года маркиз Родарик Охото вместе со всей семьей сел на корабль и отбыл на юг — в королевство Миуни. Отец лода Нэйгавеца не ужился с новым правителем.
В тринадцать лет Дулькей Охото услышал глас Пречистой Девы. Богиня избрала благовоспитанного мальчика в свои рыцари. Тот день стал праздником для семейства Охото — стать отцом или матерью паладина мечтает каждый иштарианин. Конечно, сначала к радости примешивалась опаска — случаи, когда подросткам всего лишь КАЖЕТСЯ, что с ними заговорила богиня, происходят не так уж редко. Ведь никто же не знает, как именно это выглядит для тех, кто действительно СЛЫШИТ…
Но через несколько дней опасения утихли. В дом Охото постучал керефовый кулак. Избрав кандидата в послушники, Пречистая Дева одновременно сообщает его имя и местожительство Великому Магистру. А тот уже передает весть ближайшему к тому месту паладину. Серебряные Рыцари рассеяны по всему Каабару, какой-нибудь обязательно отыщется поблизости.
Спустя месяц Дулькей Охото ступил под великолепные своды академии Ордена. Впрочем, к этому моменту он уже не был Дулькеем — Инанна даровала ему новое имя. Теперь он стал Нэйгавецом. Но пока еще не лодом.
Годы обучения пролетели быстро, и лод Нэйгавец вновь вышел в мир — закованный в керефовую броню, с двуручным мечом в руках, верхом на тренированном жеребце. Еще один паладин пополнил ряды Ордена.
Молодой рыцарь очень быстро проявил себя с лучшей стороны. Немало подвигов свершил он, немало чудовищ сразил своим мечом, многим людям помог в беде. Спустя тридцать лет его избрали Генералом.
К сожалению, на этом посту он пробыл совсем недолго — меньше трех лет. А потом случилась битва, оставившая его калекой.
Умкову. Эти твари обосновались неподалеку от маленькой деревни, убивая и пожирая жителей. Генерал вступил с ними в бой… но чудовищ оказалось слишком много даже для него. Громадные красноглазые пауки умкову плюются ядом, разъедающим даже металлы, парализуют жертв оглушительным криком… а еще они могут закапываться в песок и нападать оттуда. Именно так и случилось в этот раз. Лод Нэйгавец убил шестерых… но там был еще и седьмой. И когда казалось, что все уже кончено, из-под земли взметнулись ужасные челюсти… откусив половину Генерала.
Изувеченный паладин остается паладином. Наполовину съеденный, лод Нэйгавец все-таки прикончил последнего умкову. Он немедленно послал мысленный сигнал о помощи, и сумел-таки продержаться до прихода своих. Ужасную рану исцелили, но вернуть на место откушенные ноги не удалось.
Конечно, безногий Генерал не мог оставаться Генералом. На несколько лет лод Нэйгавец повис между двумя положениями — тогдашний Великий Магистр был еще жив. Но потом он все-таки скончался — и шестидесятилетний калека занял его место. С тех пор прошло тридцать с лишним лет — и большую их часть лод Нэйгавец провел здесь, в кабинете ректора академии.
Именно в краткий промежуток его генеральства лоду Гвэйдеону выпало получить меч и титул лода. Спустя двадцать лет, когда лод Нэйгавец уже давно обосновался в этом кресле, сорокалетнего паладина избрали в новые Генералы. Предыдущий, лод Харок, погиб в бою, так и не успев побыть Великим Магистром.
— Тебе достался хороший военачальник, святой Креол, — надтреснутым голосом поведал лод Нэйгавец. — Лод Гвэйдеон — один из лучших Генералов за всю историю Ордена. Возможно, самый лучший после лода Каббаса.
— В самом деле?
— О да, разумеется… Его достоинства неоспоримы — недаром же именно ему было доверено хранить часть Священного Ключа, доверенную паладинам…
— То есть?… — не понял Креол. — Мне казалось, ее передают от Генерала к Генералу…
— Нет. Нет, нет, совсем не так, — помотал головой Великий Магистр. — Это сокровище хранил не обязательно Генерал. Его вручали самому достойному, чья вера была тверже керефа, а доблесть и честь могли затмить лучших из героев древности. Да, обычно такой паладин является и Генералом — но не всегда. Ведь к Генералу предъявляются и другие требования — он должен быть хорошим лидером и тактиком, уметь построить стратегию и вести за собой армию. Порой Священный Ключ носили в голове и рядовые паладины.
— А-а-а… — понимающе откинулся на спинку кресла Креол. — Теперь я понимаю, почему Черные Рыцари…
— Да-да, именно так, — догадался с полуслова лод Нэйгавец. — Лод Растерок, Генерал, ставший Черным Рыцарем, никогда не был хранителем Священного Ключа. Его вера отличалась шаткостью — он нередко высказывал сомнения в истинности Астаро, вел речи, опасно граничащие с ересью… Не будь он таким превосходным лидером, его никогда не избрали бы Генералом. Возможно, именно из-за недостатка веры он и пал так легко, обратившись к Тьме… В нашей академии учат обращать веру в дополнительный слой брони, защищающий от враждебного колдовства и козней служителей Тьмы… увы, лод Растерок всегда отставал по этому предмету…
Великий Магистр грустно улыбнулся, помолчал немного, а потом сказал с деланной веселостью:
— Впрочем, теперь это все уже не имеет значения, верно?… Ведь лод Растерок погиб… Будем надеяться, Пречистая Дева смилостивилась над его омрачившейся душой… Да и Священного Ключа больше не существует. Хотя жаль… я ведь и сам был его хранителем… Да-да, Орден в свое время доверял мне эту честь, пусть и ненадолго.
Безногий старик печально вздохнул, безуспешно пытаясь устроиться поудобнее. Креол с интересом смотрел на него, ожидая продолжения.
— Давно уже не было такого, чтобы весь Орден собирался здесь, в Каббасиане, — посмотрел в окно лод Нэйгавец. — А завтра здесь снова станет пусто… Вы ведь уходите уже завтра?
— На рассвете, — подтвердил Креол. — Пусть бойцы хорошо отдохнут — есть такое предчувствие, что на Рари этого не позволят. По моим расчетам, серые должны были подойти к Владеке еще вчера днем.
— Как бы я хотел отправиться с вами! — с неожиданной горячностью воскликнул старик. На впалые щеки набежал лихорадочный румянец. — Еще раз… еще хоть раз…
— Так за чем же дело стало? — спокойно посмотрел на него Креол. — Мне пригодится каждый меч.
— Ха! Ха-ха! Изволите шутить? — горько рассмеялся Великий Магистр. — Грешно глумиться над старым калекой, святой Креол. Увы, без ног я не способен даже усидеть на коне… Меня придется нести на носилках…
— Эта проблема легко разрешима, — встал Креол. На его губах играла холодная расчетливая улыбка. — Но предупреждаю — будет ОЧЕНЬ больно…
Всю ночь в окнах ректорского кабинета горел свет.
Когда Каббасиану осветили первые лучи зари, весь Орден в полном составе уже выстроился на площади. Тысяча семьсот бронированных всадников цвета начищенного серебра. Они сидели молча, неподвижно, без малейшего шевеления. Все взгляды были устремлены на врата академии, охраняемые каменными статуями паладинов. Именно оттуда должен был выйти святой Креол, дабы повести их в бой.
Но первым оттуда вышел кое-кто другой. Рослый плешивый старик с мышцами циркового борца, одетый только в нательное белье. Он двигался с легкой неуверенностью, движения были немного неестественны. Каждый шаг отзывался на его лице детской радостью и восторгом.
Паладины зашептались, не понимая, кто это такой и что он тут делает. Но потом лод Гвэйдеон пораженно воскликнул:
— Лод Нэйгавец!!!
Площадь утонула в восхищенном вздохе. Лод Нэйгавец, Великий Магистр Ордена… снова на ногах!!! Снова в строю!
Старик сделал еще несколько шагов, а потом упал на колени и зашептал хвалебную молитву Пречистой Деве. По морщинистым щекам градом катились слезы.
— Доспехи мне!!! — прогремел он, выпрямляясь во весь рост. — Меч!!! Коня!!!
Все было немедленно доставлено. Престарелый паладин в мгновение ока облачился в керефовый скафандр, с легкостью взмахнул двуручным мечом, держа его в одной руке, и счастливо улыбнулся.
— Хорошо выученное не забывается! — торжествующе воскликнул он, единым махом запрыгивая в седло. — Лод Гвэйдеон, если не возражаешь, я составлю тебе компанию!
Паладины обступили старейшего члена Ордена со всех сторон. Всем хотелось своими глазами взглянуть на сотворенное чудо. Никто даже не заметил, как из ворот вышел Креол и невозмутимо прошествовал на борт коцебу.
— Ну что, Верховный, мы закончили? — отставил чашку кофе Шамшуддин. — Работаем?
— Работаем! — растянул губы в улыбке Креол. — Поднять коцебу!
— Есть поднять коцебу! — откликнулся маргул.
Он даже не прикоснулся к рулевому колесу. Оно крутанулось само собой — и бронзовый диск плавно и бесшумно взмыл в воздух. Паладины внизу молниеносно выстраивались в длинную колонну, в самый последний раз проверяя снаряжение. Лод Гвэйдеон и лод Нэйгавец встали бок о бок во главе армии. Тысяча семьсот керефовых статуй вновь уставились в одну точку, ожидая только сигнала.
— Откройся, Портал! — приказал Креол, кладя ладонь на Камень Врат.
В воздухе разверзлась исполинская светящаяся арка. Столь огромных размеров, что через нее запросто могло пройти целое войско.
И оно пошло.
— За мной, паладины, вперед, во имя Света!!! — вскричал лод Гвэйдеон, поднимая копье.
Генерал пришпорил Гордого и помчался вперед, исчезая в магическом портале. Лод Нэйгавец устремился за ним. На врата между мирами нахлынула бурная серебряная лавина, и весь Орден покинул Каабар, переместившись на Рари.
Следом за ними туда же неторопливо вплыл коцебу с двумя архимагами.
Портал сверкнул последний раз и закрылся.
Война колдунов началась.
notes
