Глава 35
В соке «Любимом» целых десять яблок! И это еще только в банановом! А представляете, сколько их в томатном?!
На правах рекламы
Ванесса чистила зубы. Прошла уже целая неделя со дня отбытия Креола, Шамшуддина и лода Гвэйдеона, и она постепенно начинала беспокоиться. По ее подсчетам, перелет от Зингенцефельда до Каббасианы как раз и занимает неделю или чуть больше. Следовательно, если завтра-послезавтра учитель не вернется… тогда надо беспокоиться еще сильнее.
Сначала Вон опасалась, что жить в средневековом дворце окажется ужасно неудобно и некомфортно. Но выяснилось, что дворец, во-первых, совсем не средневековый, а во-вторых Рокуш мог похвастаться многими техническими новинками, сильно опережая даже ближайших соседей — ларийцев.
Взять хотя бы зеркало, в которое она сейчас смотрелась. Драво Стузиан изобрел способ озеркаливания стекла серебром вместо ртути, благодаря чему зеркала стали почти такими же, как на Земле двадцатого века. В покоях, выделенных Ванессе, имелись все необходимые средства гигиены — зеркало с резной дубовой рамой, фаянсовая ванна, серебряный рукомойный прибор… правда, вместо унитаза простой керамический горшок.
Причем на внутренней поверхности — инструкция по применению!
Ванесса прополоскала рот, с отвращением сплевывая остатки зубного порошка (он отличался на редкость едким вкусом и щипал десны), и завинтила кран. Водопровод в Королевском Дворце тоже имелся, хотя и без горячей воды. Для принятия ванны горничные приволакивали чан с кипятком.
Одна такая горничная прямо сейчас стояла в дверях, обиженно теребя передник. Ее приставили к «иностранной зеньорите», но оная оказалась весьма капризной особой — требовала каких-то непонятных вещей (вроде «геля для ванной») и возмущалась по совершенно пустяковым поводам. К примеру в первый же вечер, когда бедная служанка всего лишь хотела помочь благородной зеньорите раздеться ко сну, та на нее прикрикнула, заявив, что всякими гадостями не увлекается. Девушка попыталась было объяснить госпоже, что это самая обычная процедура, не имеющая ничего общего с «ларийскими забавами». Ведь всем известно, что по этикету одевать и раздевать господ должны слуги. Делать подобное самостоятельно… это все равно как если крестьянин будет сам тащить телегу вместо лошади…
Маркиза Ли внимательно выслушала сбивчивые объяснения, глубокомысленно кивнула и велела идти к некоему «черту». Что это за зеньор, и зачем к нему нужно идти, она не уточнила.
— Хуби, что у нас на сегодня? — спросила Вон, вытирая руки.
Оставшись без хозяина, Хубаксис впал в глубокую депрессию. Креол все время орал на него, дубасил, один раз даже отрезал крыло, но он первый раз его БРОСИЛ! Раньше брал с собой всегда и везде. А теперь бросил!
— …сволочь… — не переставая бурчал джинн.
— Хуби, заткнись! — прикрикнула на него Вон.
— …скотина…
— Хуби, я тебя сейчас стукну!
— …зловонная отрыжка Нергала… а-ай!!! Вон, за что, больно же?!
После продолжительных и очень увлекательных опытов Ванесса выяснила, что обычные предметы Хубаксису вреда не причиняют — он либо пролетает сквозь них, либо просто не реагирует. Чтобы джинн заорал от боли, нужно лупить его руками хозяина, чем-нибудь волшебным… или какой-нибудь медяшкой.
Например, вот этим медным половником, стыренным на дворцовой поварне.
— Надо поприсутствовать на церемонии пробуждения принцессы, — угрюмо зачитал Хубаксис, глядя в блокнотный листок размером с него самого. — Она вчера приглашала. Потом королевский обед. Король вчера приглашал. А потом сопровождение короля и барона Джориана на Рокат-Каста. Барон…
— …вчера приглашал, — закончила Ванесса. — Помню, помню. А где наши парни?
— Логмир еще не вернулся из борде… библиотеки! — торопливо поправился джинн. — Индрак на поварне — завтракает. Но их тоже на обед пригласили.
— Класс.
— А меня не пригласили…
— Высший класс.
Ванесса пристегнула кобуру и поправила кафтан, чтобы скрыть пистолетообразную выпуклость справа. Вопреки всем требованиям этикета, она носила мужскую одежду. В первый день, правда, надела туалет, приличествующий даме ее положения… но повторять опыт не стала.
Во-первых, на одевание пришлось затратить почти два часа.
Во-вторых, в этом платье, сверх всякой меры покрытом гирляндами лент и бантов, кружевными оборками, рюшечками и прочей мишурой, она чувствовала себя расфуфыренным фазаном.
В-третьих, под этими бесчисленными слоями материи оказалось до безумия жарко — пот тек градом, а кожа немилосердно чесалась.
В-четвертых, корсет из китового уса едва не выдавил бедной девушке кишки.
В-пятых… ну, в общем, местная мода эмансипированной американке не понравилась.
Уже на следующее утро Ванесса вытребовала себе мужской дворянский костюм — нижнюю рубаху из тончайшего батиста, кафтан, штаны, шерстяные чулки, башмаки с пряжками. И все. Просто и удобно.
Правда, это вызвало шепотки и косые взгляды придворных дам… но кое-кто из них, наоборот, поглядывал с завистью! А вчера молоденькая графиня Шкеран шокировала всех, также появившись в мужской одежде. И судя по разговорам, ходящим среди портних и модельеров, некоторые ее подруги тайком заказали и себе нечто подобное. Не настоящий мужской кафтан, конечно… но нечто в схожем стиле. Семена, посеянные Ванессой, упали на благодатную почву.
— Да, вот так и рождается новая мода… — задумчиво поглядела на себя в зеркало Вон, дополнив туалет широкополой шляпой. Привыкла за время путешествия по Каабару.
Горничная в очередной раз попыталась устроить зеньорите Ли косметический сеанс. Ванесса в очередной раз вежливо отказалась, ласково сказав какое-то слово на букву «f». В Рокуше благородные дамы используют два основных средства косметики: чистый мел, превращающий лицо в белую безжизненную маску, и мазь на основе свекольного сока, делающая щеки красными, как помидоры. У Вон эти крайности вызывали ассоциации с клоунской раскраской — мим и «рыжий». Поэтому она по-прежнему пользовалась старой доброй косметичкой — тут мазок, там мазок, и лицо готово.
За прошедшую неделю Ванесса успела обжиться в Королевском Дворце Владеки. Она уже давно переняла от Креола образ поведения, позволяющий чувствовать себя комфортно в любом месте. А именно — гляди на всех сверху вниз и веди себя так, словно ты везде самый главный.
Несложное правило. Но очень эффективное. Креол придерживался его всю жизнь и уже плохо помнил то время, когда еще не был где-то самым главным. В древнем Шумере отношения императора и Верховного Мага напоминали сложный и запутанный симбиоз. Конечно, Верховный Маг — вернейший из подданных императора и обязан во всем повиноваться властелину. С другой стороны, если император вдруг надумает казнить вернейшего из своих подданных… далеко не факт, что ему это удастся. Поэтому Верховный Маг исполняет любую просьбу императора… а император в свою очередь воздерживается от просьб, которые Верховный Маг может вдруг не захотеть исполнить.
В общем-то, система довольно шаткая. Неудивительно, что она так часто разваливалась. Когда маги вдруг влезают в политику, или политики начинают командовать магами… государство ожидают серьезные потрясения. Как, собственно, и произошло с Шумером после смерти последнего из великих императоров-полубогов — Лугалькиаги, прапраправнука Гильгамеша. В двадцать пятом веке до нашей эры империя Шумер распалась на множество крохотных царств, а великое Искусство магии начало печальный путь к упадку и забвению.
Впрочем, Креол умер на пятьсот лет раньше.
— Доброе утро, барон! — махнула рукой Ванесса. — Как спалось?
— Утро доброе, маркиза, — приложил два пальца к виску Джориан, шествующий по дворцовому коридору подобно важному бронетранспортеру. — Передайте мои извинения его величеству — к обеду опоздаю. В северной крепости какие-то проблемы…
— Обязательно.
Стражи покоев Гвениолы Янтарновласой при виде маркизы Ли низко поклонились, не сделав даже попытки задержать важную гостью. Ученица мага успела зарекомендовать себя решительной особой.
— Доброе утро, Гвенни… то есть, ваше высочество! — поздоровалась Ванесса, входя внутрь.
На нее тут же возмущенно зашикали. Начиналась Церемония Пробуждения Принцессы — настоящий спектакль в несколько действий. Исполинская кровать — почти такая же, как та, что осталась в замке Ставараф, — на эти минуты превращалась в сцену, стоящую посреди зрительного зала-опочивальни.
Ванесса появилась к самому концу первого действия — первая камеристка только что разбудила ее высочество, и сейчас две служанки заканчивали расчесывать и укладывать великолепные золотистые волосы. Гвениола широко зевала и терла глаза, не обращая внимания на присутствующих.
Первая камеристка резко отдернула полог, открывая расчесанную принцессу взглядам зрителей. Первая красавица Ларии милостиво зевнула и опустила ноги на пол. Среди белоснежных пуховиков она напоминала солнце, встающее среди облаков. Длинные светлые волосы ниспадали по лилейной шейке, словно солнечные лучи. Камеристки начали умывать госпожу… но отнюдь не водой, а дорогими духами с запахом лаванды и роз. Первая камеристка обула крохотные ступни принцессы в туфельки, а главная костюмерша помогла ей снять сорочку и накинула на плечи халат — «промежуточная» одежда.
В палаты вошло еще несколько дам, а также парочка кавалеров — принцесса уже не нагишом. Появилась массажистка, парикмахерша, лакеи. Все они изящно раскланивались перед госпожой, невнятно бормоча слова приветствия. Первая камеристка взяла зеркало, а парикмахерша начала наносить на венценосное личико пудру и румяна. Массажистка тем временем массировала спину и плечи красавицы.
Два дюжих лакея встали спиной к принцессе, загораживая ее от публики, а костюмерши тем временем сдернули с нее «промежуточный» халат и начали облачать в сегодняшний костюм. Туфельки также сменились другой обувью. Служанка поднесла принцессе вчерашний костюм, чтобы та переложила содержимое карманов в сегодняшний. Другая подала серебряный поднос с четырьмя носовыми платками — на выбор.
И, наконец, последнее действие. Принцесса уже при полном параде, к ней подходит жрец Единого, принимает утреннюю молитву — краткую, всего в несколько слов. Гвениола Янтарновласая улыбается, подает руку франтоватому хлыщу — герцогу Змекелену, очередному фавориту (за эту неделю принцесса меняла уже третьего). Служанки за ее спиной торопливо застилают постель.
Ванесса наблюдала за этим фарсом подчеркнуто спокойно. Хотя удерживаться от хохота было ужасно трудно. Тем более, что она знала, что в этот момент точно такой же спектакль (даже еще пышнее), разыгрывается в спальне королевы. А вот король уже давно на ногах — его величество спит очень мало, пробуждаясь чуть ли не самым первым. Да и будят его гораздо проще — Обелезнэ Первый в привычках отличается аскетизмом и недолюбливает бесполезный церемониал.
Правда, следует упомянуть, что почести, отдаваемые Гвениоле Янтарновласой, по этикету полагаются только правящим монархам. Дети короля Обелезнэ — принц и две принцессы — подобных спектаклей не удостаиваются. Но поскольку Гвениола осталась последней из ларийского королевского рода… ее статус стал довольно двусмысленным. Меньше королевы, но больше принцессы.
— Маркиза, мы идем на обед к его величеству, — любезно сообщила Гвениола, подходя к Ванессе. — Вы составите нам компанию?
Герцог Змекелен глупо ухмыльнулся и что-то промямлил. Принцесса наконец-то подобрала себе фаворита под стать — лицо ангела, стать молодого платана и ум… отсутствует. Барон Джориан в свое время высказался о герцоге так: «Если бы мозги мужчины весили столько же, сколько то, что прячется в штанах, Змекелен затмил бы самого Стузиана». Тот ужасно обиделся, даже хотел вызвать Джориана на дуэль… но все-таки вовремя одумался. Вспомнилась история с графом Пеймовеаном.
Довольно поучительная история, между прочим. Пеймовеан был едва ли не лучшим фехтовальщиком Рокуша. А еще — мужем графини Пеймовеан, пользующейся особой «любовью» Джориана-критика. Граф долгое время терпел, но в конце концов вступился за регулярно оскорбляемую супругу. Однако беседа получилась на удивление короткая: «Вы негодяй, барон!» — «Кто, я?!!».
Свой вопрос Джориан сопроводил ударом в зубы.
— Ладно, Златовласка, пошли, — снисходительно взяла принцессу за руку Вон.
— Как-как вы меня назвали? — заинтересовалась та. — Злата…
Ванесса запоздало вспомнила, что ни в одном из рарийских языков нет слова «золото». Данный металл в этом мире настолько нераспространен, что его до сих пор никто не находил.
— Проехали, — махнула рукой она.
Король Обелезнэ жил по твердому распорядку, не изменяя ему никогда. Обедал он ровно в полдень — ни часом раньше, ни часом позже. Причем если королевский ужин всегда был многолюдным пиршеством, на которое являлись сотни людей, а завтрак, напротив, проходил в тишине и покое (даже слуг было всего двое), то королевский обед — нечто среднее. На него монарх приглашал семь-восемь человек — тех, кого он желал сегодня видеть.
Среди них всегда была королева — кроме того случая, когда Обелезнэ поссорился с супругой. Поговаривали даже, что его величество объявит ее величеству развод и отправит обратно в Л’кепересал, откуда королева родом. Впрочем, царственные супруги со временем примирились, хотя некоторый холодок сохранялся еще очень долго — даже теперь еще чувствовалось напряжение.
Ванесса удостаивалась чести присутствовать за королевским столом уже в седьмой раз — Обелезнэ Первый с большим вниманием беседовал с ученицей мага. Его ужасно интересовала жизнь в ее родном мире — политическое устройство, экономика, технический прогресс.
Сегодня король почти не завтракал. С утра его частенько мучила сильнейшая изжога. Поэтому вместо завтрака он подписывал указы о смертных казнях. После седьмого росчерка изжога благополучно прошла, настроение у его величества повысилось, и он приступил к трапезе.
Остальные смертники были отложены до следующей изжоги.
— Это называется «соленые огурцы», маркиза, — милостиво разъяснил король, указывая на бледно-зеленые разбухшие баллончики в хрустальной вазе. — Попробуйте, это очень вкусно.
— Да, спасибо, у нас такие есть. Правда, маленькие, в банках…
— У нас тоже в банках, — махнул рукой слуге король.
Лакей немедленно поставил на стол здоровенную банку рассола, до краев заполненную солеными огурцами и помидорами. Король любезно предложил Ванессе длинную двузубую вилку — достать тот, который больше приглянется. Девушка невольно улыбнулась, но все же выбрала самый маленький и положила себе на тарелку.
За обедом Обелезнэ Первый отдавал предпочтение простой и сытной пище — особенно он любил холодную телятину с солеными огурцами. Также на столе стояла няня из баранины с гречневой кашей, стерляжья уха, огромное блюдо с винегретом из свеклы, квашеной капусты, тертой редьки и все тех же огурцов. Дожидалось своей очереди третье блюдо — сбитень из меда с пряностями.
— Объясните мне еще раз, — попросил король, разрезая телятину. — Говорите, короля у вас… выбирают? На определенный срок?
— Разумеется. У нас это называется «президентом».
— Ум-м-м… м-да… — задумался Обелезнэ. — Принц Индрак, у вас ведь, кажется…
Гигант торопливо проглотил целиком здоровенную картофелину, едва не подавившись, и хрипло сказал:
— Да, большой король, у дэвкаци тоже так. Когда вождь умирает, весь клан собирается на великий тинг и выбирает нового вождя. Но чаще всего — старшего сына старого, чтобы дух прежнего вождя больше помогал клану.
— Ну что ж, это еще можно понять, — согласился король. — Ваши кланы не так уж велики, а вожди умирают не так уж часто. Но… на сколько, говорите, избирают ваших королей, маркиза?
— На четыре года, — невозмутимо ответила Ванесса. — Только президентов, а не королей.
— Это должно быть очень трудно… — задумался Обелезнэ. — Чтобы собирать население такой страны, как Рокуш, на общее собрание… да еще каждые четыре года… Как вы этого добиваетесь?
— Ваше Величество, у нас проще. Население каждого штата… ну, это все равно что ваши губернии…
— А, понимаю, — важно кивнул король.
— Так вот, в каждом штате избирают выборщиков по числу его депутатов в обеих палатах конгресса. Сколько депутатов — столько выборщиков. Потом они подают голоса за кандидата в президенты. Списки выборщиков выдвигаются партиями, причем список, получивший относительное число голосов, считается избранным целиком. Выборщики обязаны голосовать за кандидата, выдвинутого их партией. Избранным в президенты считается тот, кто получил абсолютное большинство голосов всех выборщиков.
Ванесса закончила, и за столом воцарилось молчание. На всех лицах было написано недоумение.
— Подруга, и вот это — проще?! — хмыкнул Логмир, даже не попытавшийся понять. — Да хабу в задницу такую простоту! Султан умер — старший сын стал новым! И все! Вот это просто! Просто проще некуда!
— Зато у нас демократия… — обиженно проворчала Ванесса. — Инди, а у вас же как выбирают?
— Просто. Весь клан собрался на тинг — каждый кричит за того, кого хочет в вожди. За кого кричат громче всех, тот и вождь.
— А если я мегафон возьму? — фыркнула Вон.
Король некоторое время морщил лоб, а потом задумчиво сказал:
— Все же ваша система не кажется мне надежной. К примеру, я родился принцем. Я с самого рождения знал, что однажды стану королем. Всю жизнь до коронации я готовился к этому моменту. И я останусь королем до самой смерти. Рокуш — моя вотчина, мое государство, его граждане — мои подданные. На моей голове священный венец королей. Мое право и моя слава. А какой король получится из того, кто родился в самой обычной семье, может, даже неблагородного происхождения?…
— А у нас вообще нет деления на простолюдинов и знать, — любезно подлила масла в огонь Ванесса.
— Тем более. Простолюдин… и вдруг на троне? Пусть даже всего на четыре года? Маркиза, а сможет ли такой выборный король за эти четыре года хоть что-нибудь успеть? Это не такой уж большой срок. Да и потом, всеобщие выборы… где гарантии, что на трон не взберется проходимец, наобещав простонародью полный сундук сластей? Нам ли с вами не знать, как легко управлять толпой? Крикни ей что-нибудь ободряющее, сделай мудрое лицо, придумай берущий за душу лозунг, пообещай, что завтра они будут жить по горло в серебре… и все, они твои.
— Да, но ведь и другие кандидаты ведут себя точно так же.
— Значит, выиграет не самый достойный, а тот, кто сумеет сплести самую убедительную ложь, — пожал плечами король. — У дэвкаци такая система еще допустима — их кланы не слишком велики, все знают всех, определить самого достойного вполне возможно.
— Да, тинг всегда выбирает правильно, — подтвердил Индрак. — Самого славного, самого мудрого! Вождя!
— К примеру, я бы первым делом пообещал простонародью снизить налоги, — задумчиво покрутил пальцами король. — Они на это падки.
— А кандидаты почти всегда это и обещают, — неохотно признала Ванесса. — В числе прочего.
— М-хх-мм… и выполняют? — усмехнулся король. — Сомневаюсь что-то… Не обижайтесь, но если каждый из таких «кратковременных королей» хотя бы чуть-чуть снизит налоги… через какое-то время они упадут до нуля. Основы арифметики.
— Ну я не знаю, как у них там все получается… — обиженно откликнулась Вон.
— Маркиза, вы уверены, что ваша система действительно работает? — усомнился Обелезнэ. В его голосе отчетливо слышалась насмешка.
— Работает! — огрызнулась Ванесса, все больше сердясь.
Король недоверчиво покачал головой. Хотя в глазах у него притаилась хитринка.
На самом деле Обелезнэ Первый, прожженный политикан, попросту подсмеивался над неискушенной в таких вещах девушкой. Разумеется, он мгновенно разобрался, как работает политическая система Соединенных Штатов — в подобном государственном устройстве нет ничего удивительного, в истории Рари были схожие цивилизации. Хотя и не очень много. За завтраком король даже составил от нечего делать программу, по которой он действовал бы, буде вдруг выпадет такой чисто гипотетический случай — баллотироваться в президенты США.
Хотя от короны Рокуша отказываться вовсе не собирался.
Ее величество королева Мериден тихо вздохнула, понимающе глядя на супруга. За двадцать лет совместной жизни королева успела узнать Обелезнэ Первого как облупленного. Кто-кто, а уж она-то понимала, что царственный супруг в политических науках преуспел, еще как преуспел…
За время обеда венценосная супруга не произнесла ни звука. В смысле характера ее величество отличалась удивительной бесцветностью — именно о таких Королевская Тайная Канцелярия пишет «характер отсутствует». Она мало разговаривала и редко выходила на люди, большую часть свободного времени проводя за вышиванием.
Благо король к супруге не испытывал ничего совершенно — у них был чистой воды брак по расчету. Юность принца Обелезнэ выпала на очень «неурожайное» время — невест-принцесс категорически не хватало. Отношения с Ларией в очередной раз обострились до предела, а в малых королевствах юга, так уж выпало, не нашлось ни одной поспевшей принцессы. Хотя корольки буквально распихивали друг друга локтями, мечтая породниться с могучим Рокушем. И в конце концов Л’кепересал успел первым — принцесса Мериден вошла в нужный возраст и была немедленно отправлена к жениху, уже четыре года ожидающему суженую (обычно в Рокуше женятся в шестнадцать).
Невеста всех ужасно разочаровала. Принц Обелезнэ и сам не отличался привлекательной внешностью, но у него были другие достоинства. А принцесса Мериден оказалась типичной «серой мышкой» — во всех отношениях. Ни о какой любви никто даже не заикался — кого вообще волнуют эти глупости, когда дело касается монархов? Короли по любви не женятся — нет у них на это права. Главное — чтобы брак принес политические выгоды и здоровое потомство, а все остальное — просто слезливые сопли.
Политические выгоды в данном случае оказались весьма эфемерными. У Рокуша и Л’кепересала нет общей границы, торговля идет вяло (тем более, что Заричи Третий умудрился потерять выход к морю, изрядно подпортив экономику), а о военном союзе даже смешно говорить. Нет, конечно, договор о ненападении и взаимовыручке заключили… но рокушский посол, подписывая эту бумажонку, едва не подавился от смеха. Армия Л’кепересала составляет пять тысяч солдат и пушки… в количестве четырех штук. Сейчас, когда Рокуш воюет с Серой Землей, король Обелезнэ даже не подумал потребовать у тестя выполнения обязательств — чего доброго, нищий королек от такого в штаны наложит.
Зато потомство оказалось неплохим. Старшему сыну не так давно исполнилось пятнадцать, дочерям-принцессам — десять и девять лет. Жаль только, что внешне обе дочурки пошли в матушку — до ослепительной красавицы Гвениолы бедным девочкам далеко, что уж говорить… Зато сын — отцовская гордость. С молочных лет служит в кадетах, командует отдельной ротой (пусть и не вполне серьезной) и обещает со временем стать достойным преемником нынешнему монарху.
В столовую вошли лакеи, внося напитки, а также дряхлый-предряхлый министр юстиции. Он с огорченным видом наклонился к королю и тихо сказал:
— Ваше величество… и-и-и-э… небольшое затруднение с «похоронным бокалом»… и-и-и-э…
— Ну что там еще? — досадливо поморщился Обелезнэ.
«Похоронный бокал» — это давняя традиция Рокуша. Приговоренному к казни на эшафоте подносят огромную чару с самым лучшим вином. Вот уже четыреста лет ни один преступник не отправлялся на тот свет без последней порции алкоголя. Но иногда эта традиция вызывает неожиданные затруднения.
— До сих пор не выпил… и-и-и-э… — вздохнул министр. — Даже палач уже проголодался… и-и-и-э… а он все не пьет… и-и-и-э…
— Ради Единого, герцог, ну так заставьте! — вспылил король. — Это же не первый!
— Пробовали… и-и-и-э… но медик говорит… и-и-и-э… у него что-то вроде… и-и-и-э… аллегория, что ли?… и-и-и-э…
— Может, аллергия? — предположила Ванесса.
— Да-да, именно… и-и-и-э… — признательно кивнул старичок. — Благодарю, зеньорита… и-и-и-э… я все время путаюсь в этих лекарских терминах… и-и-и-э… У этого несчастного аллергия на вино… и-и-и-э… чуть проглотит, сразу тошнит… и-и-и-э…
— Герцог, ну зачем вы отвлекаете меня такой ерундой? — плотно сжал челюсти король. — Вставьте в рот воронку, да залейте! А потом заткните рот кляпом, чтоб не выплюнул!
— Но ваше величество… и-и-и-э… медик говорит… и-и-и-э… что это может плохо сказаться на пищеварении… и-и-и-э… вредно для здоровья… и-и-и-э…
— Герцог, ради Единого, что вы несете?! Мы же говорим о приговоренном к КАЗНИ!!! Отправляйтесь, и больше не дергайте меня по пустякам!
Министр юстиции виновато поклонился, попятился и удалился спиной вперед. Король сердито утер губы салфеткой и налил вина себе самому.
— Пора, пожалуй, задуматься о преемнике для герцога… — проворчал он. — Все-таки семьдесят девять лет — не шутка, пора уже спроваживать старика в отставку… Начинает заговариваться… да и соображает уже плоховато…
— Ваше величество, а это так уж обязательно — поить смертников вином? — осведомилась Вон.
— Традиция, маркиза, многовековая традиция… — равнодушно ответил король. — Не мне говорить вам о косности мышления в народе — если я попробую лишить приговоренного этого треклятого вина, меня сразу начнут обвинять во всех немыслимых грехах.
Он еще раз пожал плечами и отхлебнул вина сам. Точно такого, которое в этот момент заливали в глотку бедолаге на эшафоте. Король оценил великолепный букет, слабо улыбнулся и пожал плечами, искренне недоумевая, как это у кого-то может быть аллергия на такой божественный напиток.
— Ваше величество! — появился на пороге Джориан.
— А-а-а, барон, я вас ждал, — поставил бокал король. — Входите, входите.
Поскольку в Рокуше было объявлено военное положение, барону Джориану было выдано право входить к королю без доклада — в любое время дня и ночи. Хотя он им не злоупотреблял.
— С воздушного шара сообщают, — мрачно отрапортовал капитан, отдавая честь. — Их заметили.
Кого «их», он не уточнил. Это не требовалось — все и без того прекрасно знали, кого уже четвертый день выглядывают с воздушных шаров, висящих над крепостями. Над городом то и дело проносились орнитоптеры — с донесениями из городов или, наоборот, с королевскими инструкциями губернаторам и городничим. Три Крылатых Гонца уже погибли — колдуны на вемпирах старательно перехватывали творения рокушских механиков.
Четыре дня назад Ригеллион Одноглазый форсировал Готиленсе. А вчера утром пала крепость Кехубер — последний оплот, прикрывающий западные подступы к столице. Серые потратили на нее всего двое суток. Король был уверен, что сегодня Четвертый Маршал серых объявится под стенами Владеки.
И он не ошибся.
— У вас все готово, барон? — чисто для проформы уточнил король.
— У меня всегда все готово, — хмуро кивнул Джориан.
— В таком случае пойдемте, — встал из-за стола Обелезнэ Первый. Длинное лицо осталось невозмутимым, как айсберг.
В коридоре короля окликнул крохотный человечек в квадратной профессорской шапочке — один из королевских инженеров. В руках он с трудом удерживал тяжеленную штуковину, опутанную шлангами и усеянную металлическими трубками. В нижней части расположились четыре толстых стеклянистых колбы, наполненных маслянистой жидкостью.
— Ваше величество, у меня назначена аудиенция… — робко напомнил ученый.
— Зеньор Втапирен?… — припомнил король. — Да-да, я помню. Это и есть то, что вы мне обещали?
— Да, ваше величество, это новая разработка моего отдела! — воодушевился инженер. — Пока что только первый прототип… но все положенные испытания уже прошло, не сомневайтесь! Оружие! Новое оружие! Настоящий триумф инженерной мысли!
— Втапирен, у меня мало времени, — поморщился Обелезнэ. — Побыстрее, пожалуйста. Что это такое? Конкретно?
— Это устройство для поражения противника струей горящей жидкости на небольшом расстоянии, — объяснил Втапирен. — Мы называем его «огнеметом». Разрешите продемонстрировать?…
Не дожидаясь ответа, он направил ствол огнемета в сторону и быстро-быстро закрутил толстую рукоять. Из овального жерла вырвалась струя жидкого огня, превратившая великолепный гобелен и занавески на окнах в горящие тряпки. Стена почернела от копоти.
— Мне нравится! — высказал свое мнение Джориан. — Берем?
— Впечатляет, — согласился король. — Хотя на будущее учтите, Втапирен, что подобные демонстрации должны проводиться в надлежащих местах, а не где попало. Этому гобелену было больше двухсот лет.
— Простите, ваше величество… — виновато скрючился ученый. — Не подумал как-то…
— На первый раз я буду снисходителен, — равнодушно посмотрел на него Обелезнэ. — Ваше изобретение весьма ценно. Отправляйтесь к герцогу Ахмариану и передайте ему действующий образец, чертежи, технологию… ну, вы лучше знаете, что там нужно. Передайте ему, что я приказываю в срочном порядке запустить это в массовое производство и поставить на вооружение.
— Ваше величество, а как же…
— На следующем награждении о вас не забудут.
— Нет, я имел в виду… мне же нужен письменный приказ…
— Протяните руку.
Втапирен вытянул перед собой ладонь, и король с силой ударил по ней печатью. Ученый сдавленно охнул — на коже отпечатался ровный фиолетовый круг с королевским гербом внутри.
— Ахмариану этого будет достаточно, — чуть улыбнулся Обелезнэ. — Не смывайте печать, пока он не начнет работы. Барон, маркиза, пойдемте же.
Крепость Рокат-Каста, прославленный Каменный Защитник, стояла на крайнем западе Владеки, прикрывая ее от нашествий. Исполинские бастионы ощетинились громадными бомбардами. Черные жерла угрюмо смотрели на запад — туда, откуда ждали незваных гостей. Усатые канониры, покряхтывая от натуги, катили тяжеленные ядра, волокли бочки с порохом. Фузилеры выстроились вдоль стен равелинов — возле каждого солдата стояла целая батарея заряженных фузей. Особых дальнобойных. Бомбардиры возились с мортирами и мортирицами, устанавливая их так, чтобы ров и куртина везде простреливались фланкирующим огнем.
На каждом равелине возвышалась сложная баллиста, установленная на подвижной станине. Все они нацелились в небеса. Один из бомбардиров прямо сейчас крутил ворот, заряжая самое крупное из орудий. Шестерни вращались, натягивая тугую пружину. В ложе аккуратно улегся толстый болт, оканчивающийся серповидным лезвием-полумесяцем, покрытым тонким слоем серебра. Эти механизмы предназначались для истребления всадников на вемпирах. Имелись и «многостволки», подобные той, что не так давно применил генерал-аншеф Лигорден.
Комендант крепости вытянулся в струнку — на центральный бастион поднялся сам король. Подземный ход, соединяющий Рокат-Каста непосредственно с Королевским Дворцом, обеспечивал кратчайший и очень быстрый путь. Разумеется, в случае захвата крепости его немедленно подорвут, чтобы не сумел воспользоваться враг.
— Харра!!! — гаркнул седой вояка, отдавая честь. — Здравия желаю, ваше величество!
— Вольно, граф! — поднял ладонь Обелезнэ. — Какие новости?
Все глаза невольно обратились к небу — самой примечательной его деталью был огромный воздушный шар, привязанный прочным и легким канатом. Воздухоплаватель в корзине прилип к длиннющей подзорной трубе, разглядывая горизонт. Снизу наблюдатель казался совсем крохотным — пузырь с газом унес его под самые облака. И однако хорошо было видно, что парень ощутимо нервничает — ему очень не нравилось то, что открывалось вдали.
Ванесса подняла к глазам бинокль. С этой высоты панорама пока еще не могла похвастаться ничем особенным — только ровное поле. Король, барон Джориан и комендант Рокат-Каста стояли с подзорными трубами.
— Барон, вам поручается возглавить оборону, — повел бровью король.
— Слушаюсь, ваше величество, — коротко кивнул Джориан. — Будет исполнено.
— Ваши люди не подведут?
— Не подведут. Главное, чтобы и стены тоже не подвели…
— Рокат-Каста еще ни разу не удалось взять! — хрипло провозгласил комендант, словно пытаясь убедить самого себя в нерушимости стен. — А пока Рокат-Каста не взята, Владека в безопасности!
— Колдуны на всякие пакости способны… — с сомнением проворчал Джориан. — Пойду проверю своих ребяток…
Разумеется, Черные Драгуны в полном составе переместились на передовую. Элитный королевский «спецназ» должен был стать главной ударной силой против серых. Увы, количественное превосходство играло против Рокуша — по донесениям разведки, к столице двигалось шестидесятитысячное войско. Тогда как Черные Драгуны, гарнизоны крепостей, наспех обученное ополчение и речная пехота, снятая с судов, общей численностью составляли чуть больше двадцати тысяч — все остальные сейчас частично отступали на север с Лигорденом, частично… частично пали при Алгистре с Синбаном.
И, само собой, колдуны…
Однако комендант сказал правду — Рокат-Каста и в самом деле еще ни разу не удавалось взять штурмом. Особенно после того, как Драво Стузиан модернизировал ее, превратив в настоящее чудо фортификации. Земляной вал двенадцати метров высотой, ров глубиной в пятнадцать метров, девять огромных бастионов почти в тридцать метров. Полоса перед рвом оборудована уймой «волчьих ям», «лживых дорог», «стреляющих игл» и прочих ловушек. Настоящее минное поле. А пушки! Почти девятьсот разнокалиберных орудий! Плюс колоссальные запасы боеприпасов и продовольствия. Нет, Рокат-Каста могла выдерживать очень длительную осаду со стороны сколь угодно большого войска.
Если бы только не колдуны…
Однако самое скверное то, что серым не так уж и нужно брать столицу штурмом. Все, что от них требуется — заблокировать ее и подождать, пока Астрамарий Целебор Краш разобьет Лигордена и явится на помощь. Да и с запада вот-вот могут подоспеть дополнительные силы под командованием Квиллиона Дубля и Руорка Машиниста…
— Вот они… — бесстрастно произнес король, глядя в подзорную трубу.
— Явились, крысы… — сдавленно прорычал Джориан. У него побелели костяшки пальцев — с такой силой барон стиснул рукоять сабли.
Ванесса и вовсе промолчала. Она не отрывалась от бинокля. В пятках что-то предательски постукивало, воздушный элементаль за спиной явственно шевелился.
А на горизонте и в самом деле показались тысячи пока еще крошечных точек. Они двигались слаженно, ровными прямоугольными колоннами, приближаясь к Владеке медленно, но неотвратимо, напоминая холодную неторопливую приливную волну.
То маршировала армия серых.
