Глава 4
Исследовали меня долго. Музкельмун арб Граши въедливо расспрашивал о каждом пункте моей биографии, ловя на малейших противоречиях. Впрочем, я и не пытался врать — честно рассказал все как есть. В конце концов, мне стыдиться нечего.
Почти нечего.
— Итак, подведем итоги, — задумчиво произнес господин Граши. — Ты не энгах, однако ты пользуешься нашим Словом.
— Ну да, я…
— Да-да, я понял. Из-за сложной ситуации тебе достался симбионт одного из наших агентов. При этом ты не прошел надлежащего обучения и не знаешь правил работы. Между прочим, ты уже нарушил столько этих правил, что и за час не перечислишь.
— Каких, например? — удивился я.
— В одном из миров изменил естественный ход истории, что для нас неприемлемо, — начал загибать пальцы мой визави. — В другом — открыто работал на центральную власть, что еще более неприемлемо. К тому же ты не просто энгах, а энгах-демон, что вообще категорически недопустимо!
— Да ладно, что я такого сделал-то особенного?
— А ты вообще когда-нибудь слышал о такой вещи, как баланс миров, идиот? — поднял брови Музкельмун арб Граши. — Ты представляешь, что начнется, если все подряд будут шляться туда-сюда, таскать туда-сюда всякое барахло, творить что в голову взбредет — и безо всяких правил! Это будет хаос, натуральный хаос! Запомни, идиот, в чужих мирах ты должен подражать мотыльку, порхающему над цветами! Быть тише воды ниже травы и никак не выказывать своего присутствия! А ты топочешь как брахтодозер! Если бы все энгахи вели себя так, все давно бы полетело в тартарары!
— Так уж и в тартарары… — усомнился я.
— Вот поэтому я и не люблю неофитов… — тяжело вздохнул Музкельмун арб Граши. — Если бы ты прошел надлежащее обучение, то знал бы, что к чему в этой игре…
— Игре?..
— Великой игре миров. В ней бесконечное множество игроков самых разных уровней и масштабов — от бессмертных богов до мелких воришек. У всех свои цели и методы, и каждый старается перетянуть одеяло на себя. Бывают конфликты. Бывают схватки. Бывают большие войны. Порой случаются настоящие армагеддоны, в результате которых гибнут целые миры или даже плеяды миров. Но большую часть времени поддерживается определенное равновесие. Колеблющееся, неустойчивое, но все же равновесие.
Я слушал вяло, без особого интереса. Зато Музкельмун арб Граши говорил все увлеченнее, явно сев на любимого конька.
— Гильдии энгахов — далеко не самый крупный игрок, — разглагольствовал он. — Мы просто делаем свой маленький бизнес. Одни из нас подряжаются наемниками, другие занимаются торговлей или извозом, третьи ищут сокровища, четвертые подрабатывают контрабандой… Наш главный козырь — легкое и быстрое перемещение между мирами. Такой прыг-прыг-прыг по измерениям. И по сути это все, что у нас есть. Только умение перемещаться и кое-какие полезные мелочи, подобранные по дороге. Поэтому обычно мы и зарабатываем по мелочи — в серьезные заварухи стараемся не влезать. Все наши гильдии имеют постоянный адрес, и если один энгах наступит на ногу крупному игроку, отдуваться будет весь коллектив. У нас уже несколько раз были неприятности из-за шустриков вроде тебя. Вот, помню, один раз, когда я еще был заместителем…
«Мне все равно», — раздраженно думал я, таращась на густые брови господина Граши. — «Мне наплевать. Да заткнись ты наконец, придурок!»
Но он все не затыкался и не затыкался. Уже даже Джемулан сморщился, с трудом сдерживая зевок, а его шеф по-прежнему ездил нам по ушам. Чувствовалось, что он это обожает.
Кабинет шефа гильдии выглядел довольно уютно. Ковры на стенах, деревянная мебель… очень мелкая, правда. Музкельмун арб Граши росточку-то невеликого — раза в два ниже обычного человека. Если он вообще человек — я в этом не особенно уверен, а спросить прямо стесняюсь. Рабан почему-то молчит.
Что в кабинете выделялось сразу — одна из стен. Вся усеянная мерцающими огоньками, она напоминала звездное небо. Огоньки вспыхивали и гасли, перемещались, образовывали сложные фигуры. Казалось, что они делают это беспорядочно, без всякой системы, но я почему-то сомневался, что шеф гильдии разместил у себя на стене абстрактную живопись. Гораздо больше эта штука напоминала компьютерный дисплей… только создавали этот компьютер явно не на Земле.
А через несколько минут я узнал, что это за огоньки. Музкельмун арб Граши указал на них и риторически спросил:
— Видишь счетчики? Вот это у нас ты. Все сделанные тобой прыжки. Смотри, сколько миров ты посетил! И без всякой конспирации, все как попало!
— Так вы что, все записываете? — удивился я.
— А как же иначе? — удивился в ответ шеф гильдии. — Это ведь мы обеспечиваем твое перемещение. Система находится прямо здесь, под зданием. Представляешь, какого она размера? Представляешь, сколько она стоит? Представляешь, во что нам обходится каждый твой прыжок? Думаешь, почему энгахи платят гильдии членские взносы?
— Тьфу, а я-то думал, что магия — это типа халява и все такое… — огорчился я.
— Я не знаю, что такое «халява», но это не бесплатно, если ты это имеешь в виду. Энергия тратится на любое действие. И ты, между прочим, уже задолжал нам немаленькую сумму. Когда ты последний раз выплачивал членские взносы?
— Не помню, — признался я.
— Ну и что мне с тобой делать? Правила нарушаешь. Членские взносы не платишь. И вообще пользуешься чужим Словом.
Я поежился. Музкельмун арб Граши теперь говорил очень тихо, почти ласково, но звучало это почему-то довольно жутко. Уж лучше бы он по-прежнему орал и ругался.
Мне даже захотелось велеть Рабану стартовать в другой мир, и побыстрее. Конечно, я не стал этого делать — глупо же. Кто-кто, а родная гильдия найдет меня где угодно. Или даже не станут искать — просто отключат Слово, и пиши письма.
И потом — если по-честному, я же ни в чем не виноват. С тех пор, как я стал яцхеном, от меня вообще мало что зависело — постоянно был жертвой обстоятельств и плыл по течению. То туда занесет, то сюда. Ну и откуда я мог знать, что нарушаю какие-то правила? Рабан об этом пару раз упоминал, но как о чем-то несущественном. Я и не принимал близко к сердцу.
А тут вон как все обернулось…
— Что молчишь-то? — прищурился шеф гильдии.
— Понимаю, что я напортачил, но… но у меня есть уважительная причина! — заявил я.
— Какая?
— Ну… э-э-э… Ну хорошо, у меня нет уважительной причины. Но зато я очень извиняюсь.
— Неубедительно, — покачал головой этот густобровый пенек.
Ну вот. Похоже, мне все-таки придется нашинковать их с Джемуланом в мелкую капусту, а потом попробовать затеряться в бесконечности измерений. Они, конечно, не беззащитны, но вряд ли им удастся справиться с яцхеном… хотя стоп, у них же есть контроль моего Слова. Джемулану достаточно шевельнуть пальцем, чтобы меня скрючило.
И что же мне тогда делать? Просто попробовать убежать? Рабана эти двое не слышат, он может произнести Слово незаметно. Правда, они меня все равно поймают… может, попросить политического убежища у леди Инанны? На Девяти Небесах меня точно не достанут…
Не знаю, до чего бы я в конце концов так додумался, но тут Музкельмун арб Граши хлопнул по столу ладонью и милостиво сказал:
— Хорошо, я дам тебе шанс.
— Правда? — недоверчиво спросил я.
— Правда. Учитывая твой… нетипичный случай, гильдия сделает снисхождение.
Радоваться почему-то не захотелось. Я уже привык, что если кто-то проявляет ко мне доброту, надо искать подвох.
— Тебе придется отработать, — тут же подтвердил мои опасения Музкельмун арб Граши.
— Никогда не уклонялся от работы, — не стал спорить я. — Могу полы мыть, могу стены красить, могу кирпичи класть. А хлеборез из меня вообще первоклассный. Можете Виктора Петровича спросить, кока нашего.
— Хлеборез нам не нужен, — проявил недальновидность Музкельмун арб Граши. — Ты займешься расчисткой «мертвых контрактов».
— Угу. Как скажете, товарищ начальник. А что такое «мертвые контракты»?
— Контракты, заключенные нашими энгахами, но по той или иной причине так и не выполненные. Чаще всего из-за гибели исполнителя. Такие контракты повисают на нашей гильдии мертвым грузом. У гильдии Эсумон хорошая репутация, и мы этим гордимся, так что стараемся все «мертвые контракты» закрывать. Начнешь с завершения своего собственного — с поручения магистра Йехудина. Ты ведь бросил его невыполненным, верно?
— Было дело, — сознался я.
— А он направил в гильдию официальную жалобу, — прищелкнул пальцами Музкельмун арб Граши. В воздухе повисло туманное облачко с гневно искаженным лицом внутри — приглядевшись, я узнал Йехудина, чокнутого ученого из анклава Додекаэдр. — Нехорошо получилось — сначала Волдрес умер, а затем еще и его «наследник» сбежал, ничего не сделав…
— Я просто забыл… — виновато признался я. — Не до этого как-то все было…
— Не оправдание. Почему из-за твоей забывчивости должна страдать репутация гильдии? В чем там заключался заказ Йехудина?
— Раздобыть схему мозга Палача. Это робот такой, — пояснил я.
— Хорошо, что ты хоть это помнишь, — кивнул Музкельмун арб Граши, вглядываясь в недра облачка. — Закончите с Йехудином, вернетесь за новым контрактом.
— Вернетесь?.. — не понял я. Чего это он вдруг на «вы» перешел?
— Первое время тебя будет курировать агент Джемулан, — пояснил глава гильдии.
Я покосился на вышеозначенного — тот сморщился, будто лимон сожрал. Похоже, ему новое назначение не особо в радость. Однако вслух сид ничего не сказал.
— И если ты хоть что-нибудь выкинешь, агент Джемулан тебя убьет, — добавил человек-пенек. — Необходимое разрешение ему уже выдано.
Я даже особо не расстроился. Мне не привыкать.
— Если мне теперь придется на вас работать, может научите меня собственному Слову? — попросил я.
— Это можно, — согласился Музкельмун арб Граши. — Бриллиант, отведи стажера… м-м… Растяпу к пээмщикам и распорядись там.
Уже нисколько мной не интересуясь, глава гильдии отвернулся к стене и принялся менять узоры из огоньков. В воздухе возникло что-то вроде дымного клуба, полностью окутавшего голову Музкельмуна арб Граши. Там вспыхивали крошечные молнии, слышались пищащие звуки, а один раз даже заиграла музыка.
— Пошли, — мотнул головой Джемулан. — Шеф закончил.
— Вижу. Деловой мужик. Кстати, он не мог придумать мне прозвище получше?
— Растяпа — это еще не самое худшее. Твоего предшественника он называл [цензура].
— Предшественника? У меня были предшественники?
— Думаешь, ты первый, на кого вешают расчистку «мертвых контрактов»? Это самая непопулярная работа из всех. Ее всегда поручают провинившимся.
— А что будет, когда я отработаю долги?
— Думать забудь. Ты теперь до конца жизни будешь бесплатно работать на гильдию. Иначе… — Джемулан многозначительно скрючил палец.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. А я-то раньше, наивная душа, считал энгахов… ну, скажем так, у меня не было на их счет определенного мнения, но ничего плохого я о них не думал. А у них тут вон как сурово все, оказывается. Шаг влево, шаг вправо — придут злые дяденьки из ОВР и будут бить ногами по лицу.
Рабан мне это не так описывал.
— Чего я-то, патрон? — обиделся мой мозговой паразит. — Волдрес был просто обычным энгахом. Работал всегда в одиночку, штаб-квартиру посещал всего пару раз, членские взносы платил аккуратно… Мы в политику не лезли.
— И правильно.
— Что? — не понял Джемулан.
— Это я не тебе.
Загадочные пээмщики разместились в подвале. Или еще где-то — я уже запутался в архитектуре штаб-квартиры Эсумона. Обычный двухэтажный особняк снаружи, изнутри она оказалась громадным зданием-лабиринтом, явно не ограничивающимся тремя измерениями. Сильно подозреваю, что часть помещений вообще расположены в других мирах.
Меня долго осматривали, измеряли какими-то разноцветными стержнями, что-то сканировали и даже попросили плюнуть в блестящую чашечку. Кисло посмотрев на то, что от нее осталось после моей слюны, лаборант ушел и вернулся с новой чашечкой, прозрачной. Эта яцхенову кислоту выдержала, только немного потускнела.
— Духовная частота не совпадает, — наконец сообщил старший пээмщик — покрытый шерстью карлик с огромными ушами и длинным хвостом. — Для Эсумона не подходит.
— То есть? — не понял я.
— Наши Слова действуют в резонансе с твоей духовной частотой, — пояснил Джемулан. — У каждой гильдии свое Слово, и работает оно на собственной частоте. Поэтому нельзя просто взять и поступить в любую гильдию, какую захочешь — нужно, чтобы еще и совпадали частоты. А у тебя с нашей не совпадает, так что здесь тебе ничего не светит.
— А у Рабана совпадает?
— Твоего керанке?..
— Угу.
— Он был симбионтом агента Волдреса. Конечно, у него та же частота. Пошли.
Узнав, что энгахом мне не быть, я не особо расстроился. В любом случае Рабан останется со мной до конца жизни, ибо смерть одного из нас означает и смерть другого. А значит, можно не суетиться.
— Ладно, Брейн, что мы будем делать дальше? — вежливо спросил я.
